CC BY
109
© А.С. Иванов, 2009
УДК 339.5.01 ББК 65.52-01
ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МАКРОРЕГИОНА: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
ИССЛЕДОВАНИЯ
А.С. Иванов
В статье раскрываются теоретические проблемы исследования пространственных характеристик крупных региональных экономических систем. Макрорегионы рассматриваются как функциональные пространства международной экономической интеграции. В работе акцентируется внимание на сочетании объективных процессов корпоративной интеграции и создания формальных субнациональных образований. Отмечается необходимость стратегического планирования внешнеэкономической деятельности макрорегионов на основе использования механизмов и институтов корпоративной интеграции.
Ключевые слова: экономическое пространство, макрорегион, внешнеэкономическая деятельность, функциональный регион, корпоративная интеграция, субнациональный регион, делокализация.
Включение российской экономики и ее регионов в процессы международного разделения и кооперации труда происходит в условиях усиления взаимопереплетения интересов множества акторов (субъектов и агентов) мирохозяйственных связей, противоречивость которых возрастает под влиянием глобализации и регионализации мировой экономики. Сочетание объективных тенденций глобализации и регионализации мирового хозяйственного пространства порождает новые формы интеграции экономических пространств регионов и стран, хозяйствующие субъекты которых осуществляют активную внешнеэкономическую деятельность (ВЭД). С одной стороны, внешнеэкономические отношения национальных акторов преодолевают административные границы региональных и национальных экономических пространств, с другой - отдельные крупные регионы становятся центрами внешнеэкономической активности, воспроизводства специфических форм организации ВЭД.
Активизация включения регионов в международные экономические отношения осуществляется следующими способами:
- в ходе формальной международной экономической интеграции, создания интеграционных объединений различного типа; заключения и практической реализации договоров о сотрудничестве; административного налаживания внешнеэкономических отношений приграничных регионов с сопредельными зарубежными странами;
- в процессе неформальной интеграции на основе межфирменных взаимодействий, то есть корпоративной интеграции, в том числе экспансии ТНК на территорию региона.
При этом в современных условиях нарастания глобальной конкуренции исследователи отмечают опережающие темпы именно корпоративной интеграции, которая может опираться на сравнительные факторные преимущества региона и воспроизводить их, усиливая его конкурентный потенциал, а может носить стохастический характер, экстенсивно эксплуатируя его. Важным здесь становится установление оптимальных пропорций между трансформационной и трансакционной эконо-
мической активностью нерезидентов на территории региона. Отмеченные особенности в полной мере проявляются на макроэкономическом и мегарегиональном уровнях глобальной хозяйственной системы, способствуя объединению стран в группы и даже формированию межстрановых кластеров, имеющих общие геоэкономические и геостратегические интересы, а также условия, ресурсы и факторы, благоприятствующие развитию международной торговли и межкорпоративных связей (концепция функциональных регионов).
Ставшее результатом экономической и административной реформы выделение крупных российских макрорегионов (в границах современных федеральных округов) выступает новым уровнем обобществления в условиях глобализации и регионализации мирового хозяйства. Каждый макрорегион объединяет несколько относительно обособленных административно-хозяйственных образований на основе пространственной близости, ресурсной общности, совместного выполнения хозяйственных функций и роли в обеспечении взаимодействия с внешней глобальной средой [7, с. 186]. Такие макрорегионы также становятся функциональными пространствами международной экономической интеграции. При этом фактором устойчивого развития хозяйственных систем на каждом из выделенных уровней становится устойчивое развитие других уровней, которые выступают в качестве институционального компонента мировой системы хозяйства [6, с. 36].
Выявление пространственных характеристик региональной экономической системы представляет самостоятельный научный интерес именно с точки зрения определения возможностей ее включения в систему мирохозяйственных связей, способностей ее к трансформации под воздействием этих связей и качественному влиянию на их характер и целевую направленность.
Формирование региональных пространств может осуществляться в соответствии с различными объективными закономерностями. Различия условий и способов регионального строительства проявляются с течением времени, когда в регионах того или иного масштаба кардинально отличаются уровни экономической, в том числе и внешне-
экономической активности хозяйственных субъектов. Во многом это связано с направленностью региональной локализации экономических акторов, оперирующих в международном масштабе. Транснационализация бизнеса, экспансия его на различные территории мира объективно носит наднациональный характер, преодолевая формальные политикоадминистративные границы. Интенсивность этого процесса, включая размеры экспорта в те или иные регионы, объемы прямых иностранных инвестиций, создание производственных мощностей, подчиняется степени развитости рынка капитала, уровню инвестиционной привлекательности данного экономического пространства. Целевая направленность международного бизнеса на локализацию в определенных региональных пространствах отличается тем, что центрами притяжения компаний могут становиться как экономические пространства в национальных границах, так и различные субнациональные и наднациональные образования. Главное, чтобы они отличались определенной степенью однородности институциональных, экономических, ресурсных и других условий.
В то же время внешнеэкономическая активность в том или ином регионе связана с действием центробежных тенденций в экономическом поведении и стратегиях субъектов этого региона. Адекватной методологической базой для понимания диалектического переплетения таких тенденций могут выступать взгляды Ф. Перру, который конкретизировал представления об экономических пространствах как о пространствах, определенных планом, представленных как силовое поле и как гомогенный агрегат [5, с. 81]. Далее постараемся использовать этот подход в сочетании с другими концепциями для объяснения феномена экономического пространства и интерпретации форм внешнеэкономической активности макрорегионов.
С позиций трактовки экономического пространства как силового поля пространство данного региона - результат действия планов экономического освоения данного регионального пространства при данном же уровне его наделенности условиями и факторами производства. В известной степени это соотносится с действием так называемого Х-фактора
(location) в парадигме OLI Дж. Даннинга, описывающей логику прямых иностранных инвестиций компаний в разных странах [10]. С другой стороны, объективная локализация внешнеэкономической активности субъектов, расположенных в данном регионе, - результат действия планов как самих этих субъектов, так и интеграционной активности властных структур этого региона (макрорегиона, страны).
В качестве примера можно привести алгоритм развития многоуровневого управления в ЕС, импульс которому дают, с одной стороны, процессы формальной европейской интеграции, с другой - рост интеграционной активности на субнациональном уровне власти, больше ориентирующейся на установление прямых отношений с органами ЕС при проведении внутренней и реализации внешнеэкономической политики. Таким образом, интенсификация вертикальных связей между уровнями власти по линии «регион - государство -ЕС» при одновременном развитии горизонтальных связей приводят к созданию специфических политико-экономических механизмов управления экономической активностью различных акторов, находящихся в пределах или за пределами данных субнациональных пространств. В этом случае немаловажным фактором является желание регионов активнее лоббировать продвижение своих интересов при распределении финансовой помощи из структурных фондов ЕС, что способствовало принятию и реализации такими значительными регионами Великобритании, как Шотландия и Уэльс партнерских программ по направлениям регионального развития ЕС [2, с. 22].
Возможности реализации интересов экономических (и политических) пространств разных уровней глобальной хозяйственной системы общества расширяются по мере того, как на самом высоком уровне политической и экономической интеграции создаются институты и организации, обеспечивающие реализацию таких интересов. В первую очередь, это способствует реализации крупных экономических, инфраструктурных, социальных, культурных проектов, созданию поля для международной экспансии регионального бизнеса (так, упомянутые британские регионы получили больше таких возможностей, войдя в
неформальное объединение REGLEG - Группу регионов, обладающих законодательной инициативой) [2, с. 27].
Среди мотиваций, реализуемых экономическими субъектами, распространяющими хозяйственную экспансию на территорию конкретного экономического пространства, можно выделить следующие: 1) мотивы, связанные с осуществлением прямых иностранных инвестиций ТНК; 2) направленные на создание эффективных корпоративных механизмов распределения ресурсов и разделения труда для преодоления зависимости от национальной экономики; 3) ориентированные на преодоление торгово-политических барьеров принимающих государств (рыночно-ориентированные мотивы); 4) ресурсно-ориентированные мотивы (когда ТНК вынуждены искать новую ресурсную базу в условиях удорожания ресурсов или их исчерпания в стране базирования);
5) технологически-ориентированные мотивы;
6) мотивы повышения эффективности за счет международного маневрирования ресурсами. Так, именно действием последних четырех факторов А. Березной объясняет характер международной экспансии российских компаний на зарубежных рынках, приобретения ими зарубежных мощностей, иллюстрирующего диверсифицированный характер их внешнеэкономического стратегического планирования [1, с. 37].
Из трактовки экономического пространства как силового поля, включающего полюсы, центры, из которых исходят центробежные силы и в которые направлены центростремительные силы, следует, что рассматриваемое региональное образование (например, макрорегион или мегарегиональная интеграционная группировка) привлекает в свое пространство и удаляет из него множество ресурсов, факторов, создает и разрушает экономические связи и отношения.
Отмеченная выше тенденция формирования так называемых функциональных регионов иллюстрирует это концептуальное положение. Так, процесс корпоративной интеграции как установление взаимосвязей в рамках межгосударственного внутрифирменного пространства, где свободно перемещаются товары, капитал, рабочая сила, создает своеобразные внутренние рынки. Происходит это на
основе регионализации глобальных стратегий ТНК. Существенно важно, что обоснование этих явлений находится в области анализа трансакционных издержек, значение которых при выборе оптимальных форм ТНК отмечал, например, О. Уильямсон [8, с. 463]. В работе А. Рагмэна и А. Вербэк региональные стратегии международных компаний представляются как направленные на снижение трансакционных издержек за счет использования эк-стернальных возможностей региона на основе сочетания своих корпоративных специфических преимуществ (firm-specific advantages, FSA) с преимуществами страны размещения (country-specific advantages, CSA) [11]. Взаи-моприспособление институциональной среды корпорации и принимающих регионов приводит к коэволюции FSA и CSA, порождая своего рода региональные кластеры наибольшей экономической активности. Конечно, подобные механизмы характерны в первую очередь для интернационализации бизнес-стратегий на мегаэкономическом уровне. Однако, используя логику Ф. Перру, можно предположить, что сетевая интерпретация регионального экономического пространства, как множества экономических, в том числе трансграничных взаимодействий при максимально либеральном режиме потоков ресурсов, капиталов, валют, информации позволяет предположить, что крупные региональные образования могли бы создавать подобные силовые поля (функциональные регионы).
Важно подчеркнуть, что возможны различные варианты создания такого пространства. Так, А. Либман и Б. Хейфец выделяют три таких случая, когда: 1) формирование функционального региона может быть прелюдией к созданию формального интеграционного объединения; 2) корпоративная интеграция может стать субстатутом формальной интеграции; 3) интенсификация корпоративной интеграции может быть результатом формальной региональной экономической интеграции [4, с.17]. При этом возможности включения регионов отдельных стран, в том числе макрорегионов России, в интенсивные внешнеэкономические связи подтверждают интеграционные тенденции в Европе. В сущности, здесь проявляется разная степень объективности формирования региональных экономических пространств разных уровней. Когда создание
таких образований искусственно и подчиняется исключительно административной логике территориального зонирования, экономическое содержание регионов не учитывается, не обеспечивает в конечном счете возникновения силовых полей притяжения экономической активности. В другом случае целостность экономического пространства региона предъявляет особые требования к политическим и институциональным условиям его развития.
Преодоление серьезных противоречий, сложившихся вследствие процесса «политического переплетения» и практики «кооперативного» федерализма в ФРГ, основывается на усилении региональной секторной специализации. В условиях, когда решения бизнес-сообщества ориентируются не на национальную экономику, а на общий европейский рынок, децентрализация влияния секторной специализации (а в Германии она именно региональная, а не национальная) переносит необходимость использования сравнительных преимуществ с национального на региональный уровень [3, с. 107]. Естественно, что условия глобализации, открытость рынков для внешней торговли, особенно в приграничных регионах, противоречат централистским устремлениям федерации, которая должна обеспечивать больше степеней свободы для регионов страны в реализации их внешнеэкономических стратегий.
Принимая во внимание возможность (и необходимость) критического отношения к подобным тенденциям, целесообразно учитывать специфику организации регионального пространства и федеративных отношений в России, чтобы исключить возможность экономического оппортунизма отдельных регионов, федеральных округов, национальных республик. Представляется, что оптимальным здесь должно быть разумное сочетание гармонизированного роста и «конкурентного» федерализма в проведении политики.
Третий аспект упомянутого подхода Ф. Перру - интерпретация экономического пространства как гомогенного агрегата. Здесь следует сказать, что с одной стороны, идея делокализации как ключевого свойства абстрактного экономического пространства Ф. Пер-ру реализуется за счет унификации связей и отношений, стандартов экономических взаимо-
действий и уровней соответствующих издержек на территории исследуемого региона. В таком случае сама однородность экономических отношений, стоимость рыночных трансакций должна выступать факторным преимуществом регионов. С другой стороны, его открытость и благоприятствующие для внешних инвестиций условия становятся необходимыми для эффективного воздействия корпоративных инвестиций на эволюцию региональных преимуществ.
Естественно, что влияние социальнокультурных факторов региона может быть определяющим в реализации стратегии международных компаний. Так, Р. Хофман отмечает влияние политических, культурных характеристик региональных кластеров на процедуры принятия менеджментом компаний стратегических решений [9]. Более того, «региональная ориентация» бизнеса может превратиться в своеобразное самоподдержива-ющееся равновесие [4, с. 16]. Однако именно делокализация экономических взаимодействий Ф. Перру даже в условиях регионализации предполагает установление однородных, преимущественно ценовых индикаторов, указывающих на привлекательность региона. В свою очередь и экспансия компаний, базирующихся в данном регионе, должна демонстрировать распространение прогрессивных стандартов корпоративных отношений на мировом рынке.
Анализ основных характеристик ВЭД российских регионов указывает на преобладание ее сырьевой направленности, инерционность, низкую эффективность, монополизм товарных и финансовых рынков. Реализация корпоративных стратегий международной экономической интеграции, активизация деятельности ТНК в хозяйственном пространстве российских регионов, импорт адекватных сложившимся в регионах России условиям, ресурсам и факторам зарубежных институциональных норм и стандартов хозяйствования способны вызвать позитивные структурные сдвиги в экономике региона в целом, а также совершенствовать элементы механизма ВЭД региона.
Это повышает значимость стратегического планирования регионального экономического развития, реализации такой региональной экономической политики, которая будет нивелировать возрастающие риски ВЭД хозяйству-
ющих субъектов такого функционального региона, выступающего субъектом международных экономических отношений, осуществляемых региональными, национальными, международными и транснациональными корпоративными организациями и институтами.
Опыт мирового экономического развития демонстрирует тенденции адаптации экономической политики отдельных стран, международных региональных объединений, мегарегионов к объективному процессу экономической интеграции. В условиях гетерогенной отраслевой, секторальной специализации российских регионов возрастает необходимость переориентации усилий государства на формирование и поддержание конкурентных преимуществ макрорегионов, укрепление их внешнеэкономического потенциала на основе реализации принципов субсидиарности и солидарности, что, в конечном итоге, должно способствовать достижению единства, однородности и непрерывности хозяйственного пространства России.
Влияние перечисленных тенденций, взятых в их диалектическом единстве, определяет особенности развития макрорегионов как субъектов мирохозяйственных отношений. Так, анализ хозяйственной системы Юга России демонстрирует сложную структуру мак-рорегиональных и региональных экономических отношений, неоднородность социальноэкономических процессов, различия в обеспеченности условиями, ресурсами и факторами производства, мультикультурность населения.
В условиях глобализации экономики особую актуальность приобретает анализ внешнеэкономической активности Южного макрорегиона, определения ключевых мега-, мак-ро-, мезо- и микроэкономических факторов ВЭД его хозяйствующих субъектов, интенсивности включения в процессы международного обмена ресурсами, факторами, товарами и результатами производства. Низкая доля ЮФО в общероссийском внешнеторговом обороте, его неэффективная структура при наличии на протяжении нескольких лет активного сальдо внешнеторгового баланса определяет необходимость поиска путей повышения конкурентоспособности участников и эффективности ВЭД Южного макрорегиона. Императив инновационной модернизации мак-
рорегиона, преодоления однородности специализации и инфраструктурной отсталости отдельных регионов ЮФО обусловливает необходимость разработки соответствующих стратегий развития и адекватных механизмов их практической реализации.
Так, необходима разработка методологии, теории и методики формирования стратегии внешнеэкономического развития Южного макрорегиона и механизма ее реализации. Использование системного эволюционного подхода в определении и обосновании содержания направлений внешнеэкономической деятельности макрорегиона возможно при выявлении институциональных механизмов, обеспечивающих воспроизводство его конкурентных преимуществ.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Березной, А. Транснационализация российского бизнеса / А. Березной // Мировая экономика и международные отношения. - 2008. - N° 11.-С. 32-43.
2. Каракчиев, П. Становление европейской политики регионов Великобритании / П. Каракчиев // Мировая экономика и международные отношения. - 2007. - № 6. - С. 21-28.
3. Каширских, О. германский федерализм: от «кооперативного» к «конкурентному» / О. Кашир-
ских II Современная Европа. - 2007. - Вып. IV, окт. -дек. - С. 100-113.
4. Либман, А. Корпоративная модель региональной экономической интеграции I А. Либман, Б. Хейфец II МЭиМО. - 2007. - J№ 3. - С. 15-22.
5. Перру, Ф. Экономическое пространство: теория и приложения I Ф. Перру II Пространственная экономика. - 2007. - N° 2. - С. 77-93.
6. Стратегия и проблемы устойчивого развития России в XXI веке I под ред. А. Г Гранберга [и др.]. - М. : ЗАО «Изд-во “Экономика”», 2002. - 414 с.
7. Стратегии макрорегионов России: методологические подходы, приориритеты и пути реализации I под ред. А. Г Гранберга. - М. : Наука, 2004. -720 с.
8. Уильямсон, О. И. Экономические институты капитализма. Фирмы, рынки, «отношенческая» контрактация I О. И. Уильямсон. - СПб. : Лениздат, 1996. - 702 с.
9. Aguilera, R. Is it all a Matter of Grouping? Examining the Regional effect in global Strategy research I R. Aguilera, R. Flores, P. Voaler. - Mode of access: http:IIwww.business.uiuc.eduIWorking-PapersIpapersI07-0106.pdf.
10. Dunning, J. H. Location and the multinational enterprise: a neglected factors I J. H. Dunning II Journal of international Business Studies. - 1998. - 29 (1). - Р 45-66.
11. Rugman, A. Towards a Theory of Regional Multinationals: A Transaction Cost Economics approach I A. Rugman, A. Verbeke. - Mode of access: http:IIww.bus.indiana.eduIriharbauIRePEcIiukI wpaperIbepp2005-04-rugman-verbeke.pdf.
FOREIGN-ECONOMIC ACTIVITY OF MACROREGION: THEORETICAL ASPECTS OF STUDIES
A.S. Ivanov
The article focuses on theoretical issue of large-scale regional economic system spatial characteristics. Macroregions are considered functional areas of international economic integration. The correlation of formal subnational system establishment to corporative integration objective processes is emphasized. It is noted that foreign-economic strategic planning of macroregions should be carried out by means of applying mechanisms and institutions of corporative integration.
Key words: economic space, macroregion, foreign-economic activity, functional region, corporative integration, subnational region, delocalization.
