CC BY
88
Н.В. Руднева,
Липецкий филиал Воронежского института МВД России
ВЛИЯНИЕ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ДИНАМИКИ ПОКОЛЕНИЙ НА ПРАВОВУЮ КУЛЬТУРУ МОЛОДЕЖИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
INFLUENCE OF SOCIO-CULTURAL DYNAMICS OF DIFFERENT GENERATIONS TO LEGAL CULTURE OF YOUTH IN MODERN RUSSIA
В статье рассматриваются факторы влияния на правовую культуру молодежи с учетом социально-экономических и политико-правовых изменений в социокультурной динамике поколений. Раскрываются особенности теории поколений с точки зрения социальных возможностей личности и цикличности воспроизводства правовых ценностей в обществе.
The article deals with factors influencing the legal culture of young people taking into account the socio-economic and political and legal changes in the socio-cultural dynamics of generations. The features of the theory of generations in terms of social opportunities for individuals and cyclical reproduction of legal values in society.
Формирование правовой культуры — сложный процесс, основанный не только на правовых традициях, ценностях, обычаях, но и на правильном восприятии правовой информации. Любое правотворчество теряет смысл, если оно не соответствует общественным и личностным трактовкам о справедливости и законности, ко -торые отражают потребности и ценности социума на конкретном историческом этапе развития. Следовательно, правовое воспитание — это прежде всего процесс привития ценностей опреде -ленного поколения с соответствующим ему уже сложившимся правосознанием своим детям. Взяв среднюю цикличность возраста активного воспроизводства поколений в 20—25 лет, можно увидеть, какие ценностные ориентиры, в частно -сти правовые, усвоены сегодняшним подрастающим поколением.
Дух поколения, — считает П.А. Ореховский,
— это его ценности. Ценности можно характери -зовать как в этической, так и в эстетической сис -теме координат. Принятые ценности формируют стратегию поведения поколения. Последняя представляет собой способ действий, обеспечивающий единство данной группы в социуме [1].
Теория поколений была создана в 1991 году американскими учеными — демографом Нейлом Хоувом и историком Уильямом Штраусом. Внимание ученых привлек известный феномен «конфликта поколений», который не является простым следствием возрастных противоречий. Иными словами, дети, достигая возраста своих родителей, не становятся точно такими же, как они. Временной промежуток, когда рождаются
представители одного поколения (по Н. Хоуву и У. Штраусу), составляет примерно 20 лет. Те, кто рожден на стыке поколений, испытывают влия -ние двух групп ценностей [2].
Большое влияние на формирование поколения, его качественного и количественного соста -ва оказывает демографическая ситуация, порожденная конкретными причинами определенного исторического периода; в частности, сокращение рождаемости в современной России было обусловлено не только социально-экономическими факторами, но и исторической реальностью прошлого века.
В. В. Елизаров выделил три главные причины сокращения рождаемости: во-первых, наиболее общая — все развитые страны имеют низкую рождаемость, двигаясь от многодетной семьи к среднедетной, а затем и к малодетной. Вторая причина связана с потерями в Великой Отечественной войне и с демографической ямой после этого периода, повторяющейся через каждые 25 лет. В 1993—1994 годах независимо от каких-либо других факторов было предопределено снижение рождаемости, только вот масштаб, — по сравнению с 1968 годом, например, — увели -чился. А третий фактор, который добавился в начале 90-х годов, — это либерализация цен, резкое падение уровня жизни большинства насе -ления, политическая нестабильность, распад СССР, образование новых государств со своими, новыми механизмами социальной политики [3].
Интересную точку зрения высказывает
А.Н. Олейник: «Чем интенсивнее жизнь, чем более она насыщена переменами, тем короче
временной интервал, определяющий поколение. Например, те, чье взросление пришлось на конец 1980-х (период перестройки), вряд ли ощущают «избирательное сродство» с теми, кто вырос уже в 1990-е» [4].
Фаза личностного и профессионального становления родителей детей, рождённых в 90-е годы, пришлась на период пересмотра дости-жений культуры, образования, отрицания исто -рических фактов, вынужденных миграционных процессов, трансформацию политической систе -мы, открытого криминального вмешательства в экономическую жизнь страны.
A.А. Малькевич в своей работе отмечает, что «поколение Х» («поколение Перестройки», «потерянное поколение») — люди, родившиеся в 1963—1982 годы; период их активной реализации приходится на 1980— 2000 гг. К этому поколению принадлежат люди, чье детство и юность выпали на т.н. «перестроечный период». Это поколение называют «потерянным» оттого, что оно было предоставлено самому себе в выборе жизненного пути. Ценности родителей молодое поколение отвергло, но сформировать свои собственные не успело. Социологические исследования, проведенные еще в 70-90-е гг. ХХ века («Пути поколений»), показали, что в конце 80-х — начале 90-х гг. прошлого века в обществе наступил кризис представлений о справедливости [2].
B. В. Солодников, И. В. Солодникова анали -зируя мониторинг общественного мнения, вы -сказывают точку зрения, что «поколение средне -го возраста в условиях радикальных социально -экономических преобразований 1980—1990-х гг. несколько раньше нормативного этапа жизни столкнулось с задачей возраста, решение кото -рой связано с двумя возможными исходами и обычно приписывается старости». Это, по мысли авторов, интегративное Я — обретение смысла жизни, готовность к эволюционному саморазвитию, целостное понимание своего Я и вписы -вание его в широкий социальный контекст, принятие новых социальных реалий, связанное с минимизацией усвоенных идеологически -мировоззренческих клише и культивированием у себя терпимости к различиям людей, усилением профессиональных и просемейных ориентаций (с акцентом на последние).
Данный вариант, указывают исследователи, характерен для достиженцев и хранителей, а разочарование (отчаяние), переживание упущенных жизненных возможностей, зацикленность на прошлом, ощущение фрагментированности собственной жизни — исход, присущий аутсайде-рам и негативистам, в любом случае не исключены и как утрата интегративной целостности, и как преодоление отчаяния через переживание кризиса, что связано с выраженностью амбива-
лентных (двойственных, противоречивых) черт поколения [5].
Б.В. Дубин обращает внимание, на то, что происходит периодическое накопление нереали -зовавшегося потенциала нескольких поколений, принудительно оказывающихся в одном времени, которое они, тем не менее, не могут назвать «своим». Авторитет старших при этом падает, временные дистанции «между» старшими и младшими как бы сокращаются, слипаются: им, можно сказать, нечего передавать друг другу, ни у одного из них, строго говоря, нет позитивного опыта социальности, социальной реализованно -сти и признанности [6].
В то же время при определении влияния особенностей поколения на правосознание общества необходимо учитывать специфику традиций воспитания подрастающего поколе -ния. В российской действительности социаль-ная среда семьи, особенно в силу слабости авторитета влияния на индивида социальных ин-ститутов воспитания, играет определяющую роль в формировании ценностных установок и правосознания.
Отличие семьи от других агентов правовой социализации, как справедливо замечает З. Н. Каландаришвили, состоит в том, что она способна передавать из поколения в поколение специ -фические социальные, религиозные, этнические представления, образы и рамки поведения, кото -рые не могут не повлиять на правовые представ -ления и правовое поведение молодежи. «Успеш -ность правовой социализации или же его (чело -века. — Н. Р.) десоциализация во многом зависит от состояния семьи ее социальных, экономических, психологических параметров» [7].
Формируя своё понимание законности, родители невольно, а зачастую и сознательно, передают детям отношение к правовым и социальным нормам поведения, таким образом, с учётом экономических возможностей создаются базовые ценности последующего поколения.
В этом отношении возможны индивидуаль -ные различия: для некоторых высшие потребности имеют большую силу, чем витальные, для других же, наоборот, последние играют ведущую роль в жизни. В связи с этим Д. Н. Узнадзе отмечал, что здесь решающее значение имеет прошлое каждого человека, та ситуация, в которой протекала его жизнь и в которой он воспитывался, те впечатления и переживания, которые имели особенный вес для него [8].
В.А. Луков указывает, что «при всем падении нравов, свойственном переходным эпохам, при действительной угрозе ценностям духовной жизни, на которые ориентируется здоровая часть российского общества, источник моральной де-формации — не в новом поколении, различие поколений за своим фасадом имеет трудно диагностируемую, но, тем не менее, обнаруживае-
мую устойчивую связь «картин мира» молодежи и старших поколений» [9].
По мнению В.В. Гаврилюк и Н.А. Трикоз, сегодня коренная качественная ломка систем цен -ностей особенно остро проявляется в кризисе воспитательной функции родительского поколе -ния, социализация нового поколения протекает на фоне смены иерархии ценностей, а значит, и дестабилизации воспитательных ориентиров в институте семьи [10].
В.Т. Лисовский считает, что за последние годы в нашей стране было создано немало иллюзорных мифов о молодежи, с одной стороны, идеализирующих, а с другой стороны, негативно оценивающих жизнь и поведение подрастающе-го поколения в целом. Но для прогнозирования настоящих и будущих процессов, — пишет В.Т. Лисовский, — необходимо знание реальной картины, глубокое изучение интересов и жизненных планов, ценностных ориентаций и реального поведения молодежи с учетом всех конкретных исторических и социальных условий, в которых она воспитывается [11].
Вот почему, как подчеркивает Б.В. Дубин, никакие, сколь угодно обстоятельные, данные о настроениях, ценностях, установках сегодняш-них молодых людей не могут приоткрыть нам картину «завтрашнего» общества, если остается неясным, в какие социальные рамки выльются интересы и энергия молодых. Иными словами, дело не столько во взрослении сегодняшних молодых, сколько во «взрослении», формировании институциональной зрелости общества [6].
Фондом общественного мнения были обнародованы следующие характеристики современной молодежи: те, кому сейчас от 16 до 26 лет, считают себя и считаются поколением, но ис-пользуют для описания этого понятия самые разнообразные признаки; общество также описывает их по-разному, включая такие определения, как «поколение 21», «поколение Y», «поколение Интернета», «Гугл-поколение», «Блог-поколение»; «поколение Геймер», «поколение
эмо», «поколение стабильности». Старшим из них было по 9 лет, когда Горбачев приступил к реализации политики гласности и перестройки в 1985 году. Они уже смутно помнят свое советское детство. Более молодые родились уже после того, как в 1991 году распался Советский Союз и Россия стала суверенным государством. Их детство, по мнению исследователей, пришлось на период глубоких социальных перемен, изменения социального положения родителей, многие из которых стали безработными в результате краха централизованной экономики и оказались за чертой бедности во время реструктуризации российской экономики в начале 1990-х годов, другие потеряли все свои сбережения, накоплен -ные на протяжении всей жизни, во время кризиса 1998 года [12].
Анализируя приведенные данные социокультурной динамики поколений и её влияния на формирование правовой культуры молодежи, необходимо отметить, что в России в условиях трансформации общества важную роль играет сохранение преемственности правовых ценно -стей с существенной корректировкой отрица-тельного воздействия неблагополучной социальной среды. Следует правильно оценить нега -тивные последствия соприкосновения жизни поколения родителей 90-х годов с некоторыми элементами криминальной субкультуры с её обычаями силового решения проблем и пренебрежением к общепринятым нормам поведения. Факторы экономической нестабильности, изменения политической системы, непоследовательного реформирования законодательства, пересмотр иерархии ценностей в стране вызвали на -рушение морального баланса индивидов в понимании этических категорий, привели к деформации правосознания традиционно законопослуш -ных граждан.
И.Ф. Дементьева высказывает определение, что «поколение родителей, фундаментальные ценности которых сложились в эпоху социалистических общественных отношений, испытывает глубокие противоречия, связанные с необхо -димостью совмещения старых нравственных принципов и новой рыночной морали» [13].
Постсоветская семья, особенно молодая, должна была выбирать между своим финансовым благополучием или соблюдением моральных принципов в профессиональной деятельно -сти.
В своей работе М.В. Романенко указывал, что проникновение рыночных отношений, коммерциализация практически всех сфер деятельности подорвали мораль даже в тех сферах, где общество не может без нее обойтись, ибо там, где поведение диктуется соображениями выгоды, успеха и направлено на максимизацию прибыли, человек пренебрегает требованиями морали, профессиональной этики и социальными ценностями [14].
Отсутствие социальной защищённости старших членов семьи, развал пенсионного законода -тельства добавили бремя ответственности на среднее поколение, которое и так оказалось на грани выживания.
Проблема массовой бедности, как считает Н. В. Зубаревич, стала одной из острейших проблем переходного периода, в конце 1990-х годов доля малоимущих достигала 30% населения страны. «Помимо традиционной бедности соци -ально уязвимых групп населения (многодетных и неполных семей, инвалидов, безработных) в России в кризисный период появилась новая бедность — полных семей с работающими родите -лями, заработная плата которых не обеспечивала семье прожиточного минимума» [15].
Необходимо добавить, что сегодняшнюю ситуацию снижения уровня правовой культуры молодежи обострило и вынужденное снижение уровня образования их родителей. Рассматривая демографическую ситуацию в середине 80-х годов, обычно говорят о резком увеличении рождаемости, забывая сказать, что на это время приходится и кризис, вызванный демографическими последствиями войны, так как в период активной деятельности вступило поколение, получившее название «дети неродившихся детей».
«Эта ситуация отразилась на проблемах ком -плектования армии и флота. Поэтому с 1 января 1984 года Политбюро ЦК КПСС приняло решение остановить предоставление отсрочек от при -зыва юношам, поступающим во все без исключения высшие учебные учреждения, где эти отсрочки ранее предоставлялись. Однако вскоре руководством страны было принято решение сохранить (или восстановить) часть отсрочек студентам 12 вузов, а также четырех факультетов МГУ им. Ломоносова. Несмотря на то, что для мужчин, возвращавшихся из армии, были льготные условия поступления и восстановления в вузах, к 1986 году показатель возврата студентов в вузы после армии составлял, по официальным данным, лишь 32,3%» [16].
В силу набиравших обороты политических и экономических изменений в стране молодые лю -ди вынуждены были отказаться от продолжения обучения, при этом большую роль сыграл и фактор отношения общества к образованию в це -лом.
Реформа образовательной системы, объявленная в 1984 г., настойчиво внедряемая на местах в соответствии с постановлением Верховно -го Совета СССР «Об основных направлениях реформы общеобразовательной и профессиональной школы», предполагала дополнить все -общее среднее образование молодежи всеобщим профессиональным, нацелить молодежь на полу -чение рабочих профессий, перераспределив материальные ресурсы в пользу системы профессионально- технического образования за счет высшей школы.
Данный процесс вскоре становится плановым, школы, по сути, стали переориентировать выпускников на поступление в профессиональные училища и получение рабочих специально -стей с обязательным последующим отчетом о количестве поступивших перед вышестоящими структурами. В связи с политикой демократиза-ции и децентрализации высшего образования, а также с целью привлечь абитуриентов в 1986 году на большинство специальностей в вузах качестве вступительного был отмен иностранный язык, но изменить сложившееся положение и общественное мнение о нецелесообразности получения высшего образования было уже невозможно, повсеместная переоценка ценностей
приносила свои плоды. В условиях начавшейся Перестройки, изменения уклада жизни многие выпускники вступали в трудовую деятельность сразу после школы с рабочей квалификацией, присвоенной им по системе УПК в период обучения, что в последующем привело к люмпени -зации значительной социальной прослойки молодых граждан, а затем и маргинализации неко -торой её части.
Школьная реформа 1984 г., как отмечал А. А. Фролов, с самого начала столкнулась с противодействием ее основному направлению и «забуксовала», как тогда выражались. Она была реально отменена, полагает автор, в 1988 г.; в условиях обязательного всеобщего среднего образования массовым явлением стало «безделье за партой», длящееся у многих годами бездействие в учебной работе, о чем еще в 60-х гг. В. А. Сухомлинский предупреждал как о страшной опасности, морально развращающей молодежь [17].
Показательными примерами изменения жизни молодого поколения стали фильмы о молодежи перестроечной эпохи «Детская площад-ка»(1986), «Курьер» (1986), «Маленькая Ве-ра»(1988). Трансформация жизненных ориенти-ров и ценностей повлекла за собой протестную апатию молодежи, выраженную в усилении асоциального поведения в социуме. Распро-странение такого нехарактерного явления для СССР, как «люберы», музыкальное рок-направление, панк-движение, вызваны были, прежде всего, требованием молодежи новой социальной справедливости и усилением потре -бительских настроений.
Обратимся к мнению А.Нестерова, он вспоминает: «То, что произошло в 1985—1990 в рок-музыке — да и в культуре в целом — было выплеском тогда под спудом накопленной энергии
— так из перегретого котла под давлением вырывается пар. А котел был перегрет: «Мы вы -росли в поле такого напряга, где любое устройство сгорает на раз», — как пел «Аквариум». Покуда пар шипит, воет и рвется наружу, кажется, что вот он, потенциал огромной мощности... «Дальше действовать будем мы», — пели В. Цой и «Кино» в 1988 году» [18].
«Одним из наиболее резких изменений в сфере масс-медиа, произошедших в конце 1980-х и в 1990 году, стало резкое расширение спектра людей, которые могли появиться в кадре или перед микрофоном , и разнообразие используемых дискурсов. Персонажами медиа становились диссиденты, люди, пострадавшие от политических репрессий и экологических катастроф, запрещенные до того времени художники, представители традиционных и нетрадиционных конфессий, предприниматели, барды, рок-музыканты и т.д. Этот процесс не был специфическим только для медиа: он был частью общей стремительной трансформации публичной сферы в СССР» [19].
Н.И. Лапин считал, что «с середины 80-х до середины 90-х годов прошлого века социокуль-турный кризис перешел из латентного состояния в явное; первой явной его стадией стала деста-билизация советского общества; по результатам проведенного опроса 1990 г., 55% россиян были не удовлетворены жизнью в целом» [20].
Каналы восходящей социальной мобильности в 1990-е годы, по мнению В.А. Лукова, претерпели коренные изменения, и молодежь полу -чила возможность достигать престижное социальное положение в очень короткие сроки, это привело к оттоку молодежи из системы образования, особенно высшего и послевузовского: для быстрого успеха (понимаемого как обогащение и достигаемого в основном в сфере торговли и услуг) высокий уровень образования был скорее помехой, чем помощью [21].
Рыночные реформы экономики в начале 90-х гг. вносили свои изменения в созданную годами плановую систему подготовки кадров. Либерализация цен, реорганизация производственных структур, разрушение экономических связей приводили к банкротству предприятий и сокращению штатов.
«Безработица объективно расширяет ресурсную базу оргпреступности, повышает «социаль -ную значимость» и авторитет лидеров криминальных структур, способных организовать жиз -недеятельность определенной части потерявших работу граждан, дать им возможность преступ -ным путем получить средства к существованию в условиях кризиса экономики и потери дееспособности государственных структур» [22].
Криминальная среда в 1990-х годах в России, отмечает А.И. Долгова, расширялась за счет криминализации разных слоев населения и на -ступала на легалистское общество как путем сужения его границ, захвата его материальных ценностей, размывания его экономической, социальной, политической и духовной основ, так и посредством проникновения криминальных ли -деров в государственно-властные и обществен -ные структуры, беспрепятственного «отмыва-ния» преступных доходов, взаимопереплетения легального и криминального предприниматель -ства [23].
По-мнению К.Х. Ипполитова, «большинство российского трудоспособного населения втяги-валось в криминальные отношения через тене-вую экономику на правах рабочей силы, клиен -тов, партнеров, потребителей. Это неизбежно влекло за собой ломку психологических стереотипов поведения, утверждения идеологии и мотивов безудержного потребительства, стяжатель -ства, пренебрежения общественными нормами поведения и ответственности личности перед обществом, к признанию нормальным незаконного обогащения и участия в незаконных экономических, хозяйственных, трудовых процессах как способа выживания». Это и привело к тому,
делает вывод К. Х. Ипполитов, что воспроизводство преступности в этих условиях становится необходимым элементом хозяйственной жизни. По данным и оценкам МВД, основная часть преступлений в имущественной сфере совершена ранее законопослушными гражданами, что явля -ется результатом резкого обнищания основной части населения России и надлома в духовной сфере личности, потери ею нравственной ориентации [22].
В.Н Кузнецов высказывает суждение, что «утрата государственной властью при легитим-ной поддержке структур гражданского общества с 1989 года интеллектуальной инициативы в повседневной жизни миллионов детей, подростков, зрелых людей, пожилых людей привела к полной утрате осознания общенациональной цели, смысла жизни, деформировала идеалы, ценно -сти, традиции и обычаи народов России. Это во многом, как считает исследователь, отразилось на месте и роли института семьи в обществе, отмечается динамика сужения социального пространства интеграции в материальном производстве, в расширении в этой сфере базы социальных эксклюзий, в повышении доли низкостатусных и маргинальных семей» [24. — С. 189].
Изменение морального сознания общества негативно отразилось и на социальной среде в целом, деградация населения, при отсутствии смысла существования, жизненных целей вылилась в проблему распространения алкоголизма, наркомании в молодежной среде.
К.Х. Ипполитов подчеркивал, что «помимо угрозы генофонду нации алкоголь — один из основных источников криминальных доходов, а с другой стороны — катализатор агрессивности, злобы, преступлений, не менее, если не более опасный характер представляет постоянно увеличивающийся рост числа больных наркоманией и токсикоманией: с 23,6 человека на 100 тысяч населения в 1990 году до 31 тысячи на 100 тысяч населения в 1993 году» [22].
Таким образом, нельзя не согласиться с точкой зрения С.В. Дармодехина, что «социально-экономические и политические реформы оказали негативное воздействие на российскую семью, привели к глубоким изменениям в ее жизнедеятельности; произошли резкая дифференциация доходов семей, их массовое обнищание; многие из них не сумели приспособиться к новым усло -виям, сформировать «защитные» стратегии и механизмы».
Углубляется, по мнению исследователя, дезорганизация жизни семей, разрушаются сложившиеся нравственно-этические нормы и традиции семейного уклада, усилилась конфликтность отношений между супругами, родителями, детьми, их депрессивное состояние как следствие их правовой, моральной, экономической незащищенности, все это
обусловило снижение воспитательного потенциала семьи, ее роли в социализации детей [25].
Поэтому, считает И. Ф. Дементьева, сегодня наблюдается совершенно нетипичная в многовековой практике взаимоотношений поколений в семье ситуация, при которой родители обращаются к несовершеннолетним детям за консульта -цией по жизненным вопросам, корректируя через детей свои представления о реальных ценностях современного российского общества. Дети в этих обстоятельствах, предполагает И.Ф. Дементьева, ввиду присущей им возрастной готовности принимать все новое, являются более адаптированными и становятся проводниками современных ценностей общества в сферу семьи [13].
Следовательно, по нашему мнению, характерна определенная цикличность воспроизводства структуры ценностей у последующего поко -ления. Учитывая данные факторы, целесообразно указать на предопределенность сегодняшней ситуации деформации правосознания молодежи и снижения уровня правовой культуры общества в целом.
Таким образом, наличие неблагоприятных социально-экономических и политических факторов в период личностного становления поко-ления 90-х обусловило трансформацию правовых и моральных ценностей современного молодого поколения и вызвало увеличение негатив -ных тенденций асоциального поведения молоде -жи.
Выявление объективных процессов социокультурной динамики поколений позволит вы -страивать взаимосвязанные факторы влияния на правовую культуру подрастающего поколения, разрабатывать меры профилактики правонарушений среди несовершеннолетних.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ореховский П.А. Поколенческая динамика и новейшая история СССР — России (1950— 2004 гг.) // Мир России. — 2009. — № 4. —
С. 37—65.
2. Малькевич А.А. Возможности использования прикладных аспектов теории поколений в исследовании политической социализации молодежи // Аспирантский вестник Поволжья. — 2010. — №1—2. — С. 222—226.
3. Архангельский В.Н., Елизаров В.В. С точки зрения демографов всё уже предопределено // ЧиновникЪ. — 2001. — №6. — С.26.
4. Олейник А.Н. Смена поколений в элите и стабильность социально-экономической системы // Отечественные записки. — 2008. — № 4 (43).
— С. 237—252.
5. Солодников В. В., Солодникова И.В. Зрелый возраст в контексте жизненного пути // Мониторинг общественного мнения. — 2009. — №2(90). — С. 199—220.
6. Дубин Б.В. Поколение: социологические границы понятия // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены.
— 2002. — № 2 (58). — С. 11—15.
7. Каландаришвили З.Н. Правовая социали -зация как условие преодоления деформации правового сознания молодежи // Ленинградский юридический журнал. — 2008. — №1(11). —
С. 106—120.
8. Норакидзе В.Г. Свойства личности и фиксированная установка // Вопросы психологии. — 1983. — №5. — С. 130—136.
9. Луков В.А. Нравственные черты российского студенчества: есть ли перспективы поддержания нравственности в науке? // Информ-исслед. портал Мос. гум. ун-та «Человеческий потенциал России» /под ред.проф. В.А. Лукова.
— Режим доступа: http://www.hdirussia.ru
10. Гаврилюк В.В., Трикоз Н.А. Динамика ценностных ориентаций в период социальной трансформации // Социологические исследова-ния. — 2002. — №1. — С.96—105.
11. Лисовский В.Т. Социальные изменения в молодежной среде // Credo / Оренбург. — 2002.
— №1. — С. 8—41.
12. Молодежь в России // Обзор литературы.
— М., 2010. — 96 с. — Режим доступа: http ://www.unrussia.ru
13. Дементьева И.Ф. Трансформация ценных ориентаций в современной российской семье // Вестник РУДН. Серия: Социология. — 2004. — №6—7. — С. 150—160.
14. Романенко М.В. Криминализм - «светлое» будущее России?! // Документы, статьи, письма. — М.: Альфа-М., 2004. — С. 297—319.
15. Зубаревич Н.В. Территориальный ракурс модернизации // Модернизация России: условия, предпосылки, шансы: сб. ст. и матер. Вып. 2 / под ред. В.Л. Иноземцева. — М.: Центр исследо -ваний постиндустриального общества, 2009. —
С. 177—273.
16. Аты-баты. Воинская повинность в России и в мире / А. Ханукаев, И. Яковлев и др.; под ред. Е. Михайловской и Г. Белонучкина. — М.: Пано -рама, 2006. — С. 70—71.
17. Фролов А.А. А. С. Макаренко в СССР, России и мире: историография освоения и разработки его наследия (1939—2005 гг., критический анализ). — Нижний Новгород, 2006. — С. 187.
18. Нестеров А. Рок 90-го года, или На пределе дыхания // Литературный сборник. — Ре -жим доступа: http://www.niworld.ru
19. Майофис М. Л., Кукулин И. Свобода как неосознанный прецедент: заметки о трансформации медийного поля в 1990 году // Новое литературное обозрение. — 2007. — № 1. — С. 599— 655.
20. Лапин Н.И. Инверсия доминантных процессов социокультурной трансформации и ее акторы // Власть, общество, личность / под общ.
ред. Т. И. Заславской. — М.: МВШСЭН, 2000. —
С. 107—115.
21. Луков В.А. Особенности молодежных субкультур в России // Социологические иссле -дования. — 2002. — № 10. — С. 79—87.
22. Ипполитов К.Х. Преступность и общественная безопасность // Документы, статьи, письма. — М.: Альфа, 2004. — С.319—388.
23. Долгова А. И. Преступность в России и некоторые проблемы борьбы с ней //Документы, статьи, письма. — М.: Альфа, 2004. — С. 275—297.
24. Кузнецов В.Н. Социология идеологии. — М.: МГУ, 2008. — 379с.
25. Дармодехин С.В. Проблемы развития системы воспитания детей в Российской Федерации // Педагогика. — 2001. — № 1. — С. 10—17.
