CC BY
102
ВЛИЯНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ИДЕЙ НАРОДНИЧЕСТВА НА В.И. ЛЕНИНА
А.И. Юдин
Yudin A.I. The influence of the narodnikis’ social ideas on V.I. Lenin. The article discusses the issue of the narodnikis’ influence on V.I. Lenin’s social ideas. The author emphasises continuity in the evolution of Russian public opinion.
Мы пережили период догматического отношения к марксизму как «единственно верной» теории, затем было время (после 1991 года) его полного нигилистического отрицания. Сейчас, на наш взгляд, очевидна потребность взглянуть на марксизм, в том числе и на один из его вариантов - русский марксизм, как на одно из многих направлений в истории философии, истории общественной мысли. С этой точки зрения правомерна постановка проблемы влияния на Ленина предшествующих ему философских концепций, в том числе и тех, которые он так яростно отрицал и «громил».
В 80-е годы XIX века народничество было подвергнуто жесткой критике Г.В. Плехановым в работах «Социализм и политическая борьба» (1883), «Наши разногласия» (1884), а в 90-е годы - Лениным «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» (1894), «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве» (1895), «Развитие капитализма в России» (1899). Долгие годы эта критика трактовалась как разгром народнической идеологии, считалось, что она проводила разграничительную линию между народничеством - утопией и марксизмом -наукой в русской общественной мысли конца
XIX века.
В последнее десятилетие появились идеи, по иному трактующие полемику Ленина с народничеством, преодолевающие догматизм однозначных решений. «Для Ленина полемика менее всего напоминала рыцарский турнир. Руководствуясь правилом «кто не с нами, тот против нас», он не стремился выявить сильные и слабые стороны взглядов Михайловского на марксизм. Как не согласные с «единственно верной теорией», они подлежали поношению и уничтожению. Заклеймить, высмеять, пригвоздить оскорбительным обвинением - вот способы «защиты Маркса перед судом Михайловского», к которым прибегнул Ленин», - писали Твардов-
ская и Итенберг [1]. Михайловский не отвечал на выдвинутые Лениным обвинения: «тон полемики, заданный Лениным, был неприемлем для старейшего деятеля русской журналистики и отбивал желание участвовать в дискуссии» [1]. Авторы приходят к выводу, что «разгрома» Лениным народничества не было, что «действительное соотношение марксизма и народничества в русском общественном движении 1890-х и 1900-х годов, строго говоря, остается пока не исследованным, что марксизм становится господствующей идеологией лишь с победой диктатуры пролетариата, став казенным мировоззрением - не ранее» [1, с. 68].
Народничество и русский марксизм -принципиально различные философские и идеологические концепции. Их качественное различие наиболее очевидно на уровне методологических оснований концепций прогресса. Марксизм, в том числе и русский марксизм, остался в рамках метафизической традиции. Преодоление этой традиции в русской философии связано с народничеством, опиравшимся на позитивизм. Опора на позитивизм, с его ярко выраженной антиметафи-зической направленностью, есть тот мировоззренческий центр, который развел народничество и русский марксизм в разные стороны. Это тот центр, который обусловил пути развития русской общественной мысли конца XIX - начала XX века.
Однако есть основание говорить о влиянии народничества на русский марксизм на уровне социально-политических идей. Народничество и русский марксизм принадлежали к радикальной традиции русской общественной мысли. Русский марксизм, диалектически отрицая народничество, неизбежно удерживал его характерные черты в своем социально-политическом и нравственнодуховном облике.
На уровне первого приближения достаточно остановиться на психологическом сходстве образов народника и русского мар-
ксиста. H.A. Бердяев обращал внимание на то, что народническое мировоззрение - коллективистское. Отсюда преклонение перед народом, чувство вины. Эта черта, по его мнению, присуща также и психологическому облику русского марксиста.
Морализм выступал в качестве нравственной мотивации служения идее народного счастья, нигилизм есть отрицание абсолютных нравственных ценностей. Признание ценностей земных, утилитарных, относительных. В связи с этими особенностями народнического мировоззрения, по мнению C.JI. Франка, складывается психологический тип русского народника. Понятие «народничества соединяет все основные признаки описанного духовного склада - нигилистический утилитаризм, который отрицает все абсолютные ценности и единственную нравственную цель усматривает в служении субъективным, материальным интересам «большинства» или «народа», морализм, требующий от личности строгого самопожертвования, безусловного подчинения собственных интересов (хотя бы высших и чистейших) делу общественного служения, и, наконец, противокультурную тенденцию - стремление превратить всех людей в «рабочих», сократить и свести к минимуму высшие потребности во имя всеобщего равенства и солидарности в осуществлении моральных требований», - писал Франк [2]. Можно соглашаться или не соглашаться с этим психологическим типом, черты которого, безусловно, утрированы.
Многие черты приведенного выше психологического типа народника мы находим в образах русских марксистов и даже в образах советских людей. Служение обществу и сведение к минимуму собственных потребностей - знакомый образ советского человека, культивируемый советской идеологией. В этом плане вызывает интерес характеристика личности Ленина, данная Бердяевым: «Ленин не был дурным человеком, в нем было много хорошего. Он был бескорыстный человек, абсолютно преданный идее, он даже не был особенно честолюбивым и властолюбивым человеком, он мало думал о себе. Но исключительная одержимость одной идеей привела к страшному сужению сознания и к нравственному перерождению, к допущению совершенно безнравственных средств в борьбе» [3]. Психологическому образу Ленина, как видим, присущи народнические черты.
Не случайно утверждение Ленина о том, что его «перепахал» народнический роман
Н.Г. Чернышевского «Что делать?».
Бердяеву был присущ экзистенциальный тип философствования, в рамках которого нет необходимости обращаться к экономическим и социальным детерминантам, достаточно выявить черты сходства на мировоззренческом, нравственно-психологическом уровне. Этот тип философствования имеет свои достоинства и недостатки, он позволяет увидеть то, что остается за чертой социально-классового подхода, и в то же время страдает односторонностью. Положительным моментом этого подхода является понимание культуры, общественного сознания как целостного, самодостаточного образования, не зависящего от социально-экономических детерминант. Это позволяет увидеть преемственность в развитии радикальной традиции русской общественной мысли. Бердяев прав в том смысле, что культура развивается по имманентным законам, она инерционна. Поэтому ничего удивительного нет в том, что психологический тип русского марксиста есть развитие типа революционера-народника.
Однако подход Бердяева не ограничивался выявлением общих нравственных и психологических черт народников и марксистов. Русскую радикальную социальную традицию и русский марксизм Бердяев включал в рамки русской идеи. С этой теоретической позиции народничество не только оказало непосредственное влияние на русский марксизм, но явилось его непосредственным предшественником, его теоретическим источником.
Бердяев пытался доказать теоретическое сходство народничества и русского марксизма. По его мнению, противоречие между теоретиками народничества и русскими марксистами, проявившееся в полемике 80-х, 90-х годов XIX века, существует внутри самой марксистской теории, сама эта теория детерминистична и индетерминистична, объективна и субъективна. «История резко разделяется на две части, на прошлое, детерминированное экономикой, когда человек был рабом, и на будущее, которое начинается с победы пролетариата и будет целиком определятся активностью человека, социального человека, когда будет царство свободы» [4]. Поэтому когда марксизм анализирует настоящее - это объективная теория, когда говорит о будущем - это вера. «Марксизм есть
не только наука и политика, он есть также вера, религия. И на этом основана его сила» [4]. Согласно логике Бердяева, противоречие между марксизмом и народничеством (полемика 80-х, 90-х годов XIX века) есть отражение противоречия в рамках самого марксизма. «Марксизм есть не только учение исторического или экономического материализма о полной зависимости человека от экономики, марксизм есть также учение от избавлении, о мессианском призвании пролетариата, о грядущем совершенном обществе, в котором человек не будет уже зависеть от экономики, о мощи и победе человека над иррациональными силами природы и общества. Душа марксизма тут, а не в экономическом детерминизме», - писал Бердяев [4, с. 81].
Если методологическую позицию Бердяева взять за основу, то получается, что в 90-е годы XIX века Ленин «громил» народничество с позиций марксизма, понимаемого как объективно детерминированная теория, то уже в начале XX века, столкнувшись с практикой реализации коммунистического идеала в крестьянской стране, перешел на позиции субъективизма. Ленин отходит от экономического детерминизма, делает акцент на субъективном факторе, на том, за что ранее критиковал народников. «Именно марксист Ленин будет утверждать, что социализм может быть осуществлен в России помимо развития капитализма и до образования многочисленного рабочего класса» [4, с. 85]. Таким образом, адаптация марксизма к условиям социальной действительности объективно способствовала обращению Ленина к русской народнической традиции (к Ткачеву, а не к Энгельсу).
Ленин, в отличие от последующих советских вождей, в меньшей степени был догматичным, интересы и потребности практики были для него выше тех или иных теоретических постулатов. Можно без кавычек повторить избитую фразу о том, что Ленин творчески подходил к марксизму. Именно это позволяет нам выявлять следы влияния народничества в его творчестве.
Идею ассимиляции народничеством марксизма развивал С.Л. Франк. По его мнению, народничество «есть не определенное социально-политическое направление, а широкое духовное течение, соединяемое с довольно разнообразными социально-политическими теориями и программами. Казалось бы, с народничеством борется марксизм, од-
нако победоносный и всепожирающий народнический дух поглотил и ассимилировал марксистскую теорию, и в настоящее время различие между народниками сознательными и народниками, исповедующими марксизм, сводится в лучшем случае к различию в политической программе и социалистической теории и совершенно не имеет значения принципиального культурно-философского разногласия» [2, с. 90-91]. Утверждение Франка о том, что марксизм был ассимилирован народничеством, на наш взгляд, слишком смелое заявление, но доля истины в нем есть. Можно сказать иначе: культурно-
историческая среда, существенной частью которой было народническое мировоззрение, повлияла на марксизм в России, способствовала его деформации. Одно дело - развитие марксизма в рамках европейской философии, другое дело - принятие марксизма русским обществом и развитие его в рамках русской традиции.
Выдвижение на первый план субъективного фактора в общественном развитии является характерной чертой социологии народничества. Потребности практики заставили Ленина опереться на эту народническую идею. Для народничества и марксизма характерен принципиально разный подход к проблеме развития капитализма в России. Если для марксизма развитие капитализма и как следствие его пролетаризация населения есть благо, то для народничества - нет. Поэтому перед Лениным стояла проблема: либо ждать развития капитализма и пролетаризации населения России, либо, вопреки марксизму, реализовать пролетарский общественный идеал в крестьянской стране. Ленин делает выбор в пользу второго, полагая возможным осуществить социалистическую революцию без достаточных, объективных социальноэкономических предпосылок, выдвигая на первый план субъективный фактор. Бердяев это оценил как влияние народнического социализма. «Вопреки доктринерскому марксизму меньшевиков Ленин видел в политической и экономической отсталости России преимущество для осуществления социальной революции. В стране самодержавной монархии, не привыкшей к правам и свободам гражданина, легче осуществить диктатуру пролетариата, чем в западных демократиях... В стране индустриально отсталой, с мало развитым капитализмом, легче будет организовать экономическую жизнь согласно
коммунистическому плану. Тут Ленин находится в традициях русского народнического социализма, он утверждает, что революция произойдет в России оригинально, не по западному, то есть в сущности не по Марксу, не по доктринальному пониманию Маркса» [4, с. 104].
Возникает проблема: отошел ли Ленин от марксизма или сознательно использовал народнические идеи для реализации марксистского общественного идеала? На наш взгляд, это влияние не привело Ленина к пересмотру его социально-политической доктрины, не привело к ассимиляции народничеством марксизма, как это утверждал Франк. Опора на народнический субъективный фактор, своеобразное использование специфических особенностей социальной действительности России были необходимы Ленину только лишь как тактический прием, не повлиявший на стратегическую позицию. Поэтому, на наш взгляд, нельзя вслед за Бердяевым утверждать, что для реализации социалистического идеала в России Ленин отошел от марксизма.
Ленин просто использовал демократический, по сути буржуазный, протест крестьянства против остатков крепостничества для реализации социалистического идеала. Гениальность Ленина как политика заключалась в том, что буржуазно-демократические требования крестьянства, которые, согласно марксизму, разрешаются в ходе буржуазной революции и буржуазных преобразований в обществе, он поставил как цель революции социалистической. Ленин сделал по сути буржуазный лозунг «Земля крестьянам!» лозунгом социалистической революции, превратив крестьянство в движущую силу революции, хотя, критикуя народничество, утверждал не раз, что уравнительный передел земли приводит к буржуазным отношениям. Это позволило Ленину осуществить пролетарскую революцию в крестьянской стране.
Широкое участие крестьянских масс в революции позволило потом утверждать, с одной стороны, что Октябрьская революция прошла под знаком народнического социализма, с другой, что большевики обманули крестьянство, «уравнительного» передела земли не произошло, землю крестьянам не отдали.
Буржуазное решение аграрного вопроса, «справедливый передел земли» есть народнический общественный идеал. В ходе со-
циалистической революции массы крестьян боролись «за справедливый передел» земли, но земли не получили. Демократический протест крестьянства был использован для реализации не народнического, а марксистского общественного идеала. Используя элементы народнической идеологии, Ленин не оказался в ее власти, как это утверждал Бердяев. Ленин полагал возможным, опираясь на народническую традицию и демократический протест крестьянства, завоевать власть, а уже затем, опираясь на государство диктатуры пролетариата, продолжить ту работу, которую в России не успел сделать капитализм. Таким образом, реалии русской действительности вынудили Ленина вполне сознательно использовать элементы народнической идеологии.
Потребность обращения Ленина к народнической идеологии после осуществления социалистической революции была обусловлена все той же мелкобуржуазной сущностью крестьянства, составлявшего большинство населения страны. Политика продразверстки вызвала массовое недовольство крестьян и даже крестьянскую войну. Это побудило Ленина перейти от продразверстки к продналогу. Как отмечал Ленин, «мы сделали ту ошибку, что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению. Мы решили, что крестьяне по разверстке дадут нужное нам количество хлеба, а мы разверстаем его по заводам и фабрикам, - и выйдет у нас коммунистическое производство и распределение» [5]. Однако реальная практика привела к социальным протестам, что логически привело к необходимости новой экономической политики. «Новая экономическая политика означает замену разверстки налогом, означает переход к восстановлению капитализма в значительной мере», - писал Ленин [5, с. 159-160]. Необходимость в новой экономической политике, отступление назад к капитализму были обусловлены тем, что Россия продолжала оставаться крестьянской страной. «Крестьяне составляют гигантскую часть всего населения и всей экономики, поэтому на почве этой свободной торговли капитализм не может не расти» [5, с. 160].
Капитализм, допущенный Лениным в России, должен был воссоздать промышленное производство, разрушенное войной, и пролетариат. Введение новой экономической
политики не означало отказа от марксистского общественного идеала как стратегической цели, поскольку происходило при определенных условиях (сохранение власти в руках государства диктатуры пролетариата и общественная собственность на землю и средства производства) и на определенное время.
В ходе практической деятельности Ленин вынужден был учитывать особенности психологии крестьянства как класса и особенности аграрного труда. «Мы не должны рассчитывать на непосредственный коммунистический переход. Надо строить на личной заинтересованности крестьянина», - писал Ленин [5, с. 164]. Но личная заинтересованность логически связана с частной собственностью на землю или ведет к частной собственности. Уступив в частном, Ленин не уступает в главном. Личную заинтересованность крестьянина необходимо развивать при сохранении общественной собственности. Критикуя народничество, раскрывая мелкобуржуазную сущность крестьянина, Ленин, под давлением обстоятельств, вынужден был взять на вооружение элементы народнической идеологии.
Необходимо отметить, что по мере практического социалистического строительства взгляд Ленина на крестьянство изменяется. Он все больше призывает учитывать специфические, социально-экономические и духовно-нравственные особенности крестьянства как класса. В этом смысле знаменательна работа Ленина «О кооперации» (1923), в которой высказана идея о том, что переход крестьянства к социализму заключается не в раскрестьянивании и пролетаризации, а в развитии кооперативного движения. Кооперация есть путь крестьянства к социализму. «На крестьянство у нас смотрят пренебрежительно, не понимая того, какое исключительное значение имеет эта кооперация, во-первых, с принципиальной стороны (собственность на средства производства в руках государства), во-вторых, со стороны перехода к новым порядкам путем возможно более простым, легким и доступным для крестьянина» [6].
Ленин высказывал иную, отличную от коллективизации, идею вхождения крестьянина в социализм. Суть ее в том, что социальная сущность крестьянина как мелкого собственника не есть антипод социалистическому строю, ее можно использовать для эволюционного вхождения в социализм, а не
бороться с нею. Причем это вхождение крестьянства в социализм будет происходить не «сверху», посредством насильственной коллективизации, а «снизу», как это предполагали народники и эсеры. Ленин дал теоретическое обоснование необходимости кооперации в условиях социализма. Кооперация в капиталистическом обществе, рассуждал Ленин, есть коллективное капиталистическое учреждение. «При частном капитализме предприятия кооперативные отличаются от предприятий капиталистических, как предприятия коллективные от предприятий частных... При нашем существующем строе предприятия кооперативные отличаются от предприятий частнокапиталистических, как предприятия коллективные, но не отличаются от предприятий социалистических, если они основаны на земле, при средствах производства, принадлежащих государству, то есть рабочему классу» [6, с. 374]. Таким образом, кооперативные предприятия тождественны предприятиям социалистическим, поскольку их объединяет государственная собственность. Ленин нашел оптимальный вариант согласования социальной сущности крестьянства с социализмом. Кооперирование позволяло не искоренять мелкобуржуазную сущность крестьянства, а сделать ее средством безболезненного вхождения в социализм. «При условии полного кооперирования мы бы уже стояли обеими ногами на социалистической почве», - писал Ленин [6, с. 376].
Задачу кооперирования крестьянства Ленин рассматривал как стратегическую, рассчитанную на целую историческую эпоху. Характерно, что если новая экономическая политика, по Ленину, есть вынужденное временное отступление, обусловленное нищетой и разрухой, то кооперация есть перспективная политика, есть путь к социализму. «А строй цивилизационных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией - это есть строй социализма» [6, с. 373].
Критикуя либеральное народничество, в частности Михайловского, Ленин утверждал, что справедливый передел земель, культурная работа в деревне, кооперация без уничтожения существующего строя не приведут к социализму. Кооперация после осуществления социалистической революции имела для Ленина иное значение - это путь крестьянства к социализму. Отрицая народнический
путь к социализму в условиях капиталистического общества, Ленин признает его значение в иных социальных условиях, более того, опирается на него, решая задачу включения крестьянства в социалистические социальноэкономические отношения.
Ленин не был педантом в смысле неукоснительного выполнения теоретических постулатов марксизма, но был гениальный политик, поэтому социальная практика для него была всегда важнее теории. Увидев сопротивление крестьянства, Ленин скорректировал свой взгляд на него в сторону народнической идеологии, тем самым в сторону потребностей социальной практики. В кооперации Ленин увидел разрешение очевидных социальных конфликтов между крестьянством и государством диктатуры пролетариата, увидел разрешение социального конфликта между мелкобуржуазной сущностью крестьянства и коллективизмом пролетариата. Можно предположить, что если бы ленинский план кооперации реализовался в действительность, если бы удалось избежать насильственной коллективизации крестьянства, то наше, уже бывшее социалистическое общество имело бы другие черты, русское крестьянство не понесло бы огромных материальных и духовных потерь, тем самым сохранилось бы духовное здоровье народа.
Таким образом, по мере практической реализации социалистического идеала, когда реальная практика вступала в противоречие с ортодоксальным марксизмом, очевидно усиление влияния социальных идей народничества на Ленина.
Народничество как идеологическое течение есть отражение интересов и потребностей крестьянства. Оно было постольку национальным явлением русской культуры, поскольку отразило реальные, конкретноисторические особенности русского общества. Марксизм есть отражение социальных процессов Западной Европы, в которых пролетаризация общества происходила интенсивно. Маркс подчеркивал научный объективный характер своей теории. Как универсальную теорию восприняли марксизм Плеханов и Ленин. С точки зрения такого пони-
мания марксизма они критиковали народничество, построенное на учете национального, конкретно-исторического развития русского общества. В рамках дилеммы общего и особенного происходило противостояние марксизма и народничества в 80-е, 90-е годы
XIX века.
Марксистскую концепцию общественного развития необходимо было адаптировать к специфическим особенностям развития России. Это явилось объективной причиной творческого развития марксизма Лениным. На этом пути очевидны следы влияния народничества на Ленина (роль субъективного фактора в социалистической революции, использование антикрепостнического протеста крестьянства в социалистической революции, новая экономическая политика, идея кооперирования крестьянства). Потребности практики заставляли Ленина опираться на социальные идеи народничества.
Народничество как идейное течение прекратило свое существование в конце XIX века. Однако крестьянство, являвшееся социальной базой народничества, в начале XX века в России, затем в Советской России составляло подавляющее большинство населения. Не учитывать этот социальный факт было невозможно. Поэтому русской марксизм не мог не «впитать» в себя некоторые черты народнической, крестьянской идеологии.
Однако исторический спор народничества с марксизмом закончился в 20-е, 30-е годы
XX века в пользу марксизма, когда произошла, не по Ленину, а уже по Сталину, насильственная коллективизация крестьянства.
1. Твардовская В.А., Итенберг B.C. Н.К. Михайловский и К. Маркс: диалог о русском пути. Защита К. Маркса и защита от К. Маркса в «Отечественных записках» // Отечественная история. 1996. № 6. С. 66.
2. Франк С.Л. Соч. М., 1990. С. 90.
3. Бердяев H.A. Русская идея // Вопросы философии. 1990. №2. С. 152.
4. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 83.
5. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 44. С. 157.
6. Лент В.И. Поли. собр. соч. Т. 45. С. 370.
