CC BY
49
ния, но и в связи с оригинальностью некоторых отдельных трактовок общеизвестных положений. Концепция Б. А. Бенедиктова занимает промежуточное место в ряду собственно психологических, психолингвистических и методических подходов к обучению и овладению иностранным языком, сочетая в себя базовые построения психологии речи, методики преподавания иностранных языков и психолингвистических основ функционирования речевого поведения.
Психологические концепции овладения иностранным языком в целом представляют собой особую разновидность теорий и концепций, положения которых значимы для психологической теории и практики обучения иностранным языкам. С одной стороны, их специфический характер состоит в непрямой включенности в иноязычную образовательную практику. По сути, они оказываются концепциями обучения языку внутри себя, лишь контекстно затрагивая психологические парадигмы обучения иностранным языкам. С другой стороны, они ориентированы как на собственно языковую практику, так и на обучение и научение языку, освоение иноязычного лингвистического опыта в его активной версии. Другими словами, применительно к психологической сфере обучения иностранным языкам, названные концепции не лишены смыслового и содержательного противоречия. Но именно это противоречие делает их вместе с психолингвистическими и педагогическими концепциями, не только своеобразными, но и исключительно ценными источниками научного знания. Отметим, что опора на освоение иноязычного лингвистического опыта, пусть и не выраженного в такой терминологии, как раз и составляет их уникальную ценность. Владение иностранным языком в терминах психологических концепций овладения иностранным языком - это владение им как социальным опытом, активно используемой семиотической системой при специфических механизмах и условиях овладения.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Алхазишвили А.А. Основы овладения устной иностранной речью: Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов. - М.: Просвещение, 1988. - 128с.
2. Алхазишвили А.А. Психологические основы и общие закономерности обучения устной иностранной речи: Автореф. дисс. ... докт. психол. наук. - Тбилиси, 1967.
3. Бенедиктов Б.А. Психология овладения иностранным языком. - Минск: Вышэйшая школа, 1974. - 336с.
4. Имедадзе Н.В. Экспериментально-психологическое исследование овладения и владения вторым языком. - Тбилиси: Мецниереба, 1979. - 229с.
М.В. Пархоменко
ВЛИЯНИЕ СИМВОЛИКИ ДРЕВНЕРУССКОЙ ЖИВОПИСИ НА РАЗВИТИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ
В искусстве принято говорить о психологическом пространстве сцены, картины, иконы и т.д., которое формируется посредством знаковых систем и символов. Психологическое пространство трехмерно. В иконописи ярко выражены все его ассоциативные координаты: вертикальная, сагиттальная, горизонтальная, а также координата психологической устремленности к объекту - эгональ (термин А.Я. Бродецкого). Характеристики психологического пространства позволяют проникнуть в замысел художника и рассмотреть его влияние на особенности развития художественного сознания.
Большинство иконописных образов наделены отрешенным «взглядом», ко-
торый можно охарактеризовать как форму эгонального смещения. Эгональ, в интерпретации А.Я. Бродецкого, прямо противоположна физическому движению к объекту и определяется вектором направления внимания (объект внимания в непосредственном поле зрения может отсутствовать). При отрешенном взгляде у человека, глаз «расфокусирован».
Одним из первых исследовал эту форму внимания К. С. Станиславский и назвал ее «внутренним видением», которое обращает человека к прошлым переживаниям. Проиллюстрировать эту мысль можно описанием изображения новгородской иконы середины 13 века «Никола с избранными святыми из Свято-Духова монастыря»: «Взгляд направлен не прямо, а чуть в сторону; святой словно сосредоточен на своих размышлениях», - пишет искусствовед Н.А. Барская. При отрешенном взгляде объект внимания вытесняется во внешнее пространство и подсознательно располагается именно в том месте, которое соответствовало возникшему переживанию. В поле зрения обязательно будет объект, который совпадает по своему значению с топономой («часть визуального невербального языка» - термин А.Я. Бродецкого) прошлого переживания человека. Этот объект становится знаковым. Знако-вость его определяется перенесением в иной пространственный контекст, точнее в пространство воспоминания.
Отрешенный «взгляд» с иконы, делает верующего «объектом внимания», частью «переживаний» и «размышлений» ангела, с нее смотрящего. Изображение на иконе «оживает», а человек по отношению к нему приобретает статус знака. «Возвышаясь», художественный образ способствует проникновению в духовный замысел художника и одновременному расширению психологического пространства по эгонали до пределов божественного, создавая у молящегося ощущение присутствия Высших сил.
Придерживаясь формулировок А.Я. Бродецкого, зритель становится объектом внимания, направленного по эгонали на него как на знак топономы веры. Отрешенный взгляд с иконы помогает верующему перенестись в мир абстрактных понятий, оторваться от реальности, возвыситься духовно.
Эффект отрешенности во взгляде достигается художником за счет его направленности вперед и вверх (двухмерности), при этом художник изображает внутренние края обоих глаз приподнятыми к переносице, чего никогда не встретишь в классическом портретном изображении. Этот художественный прием добавляет взгляду оттенок печали и еще больше усиливает его отрешенность. Ярким примером тому является изображение на иконе 12 века «Архангел Гавриил».
Наряду с эгональным смещением, достигаемым посредством эффекта отрешенности, в иконописи хорошо прослеживается сопоставление элементов по горизонтали. Горизонталь или «право-левая» ассоциация предполагает качественное сравнение объектов, основанное на познавательной аналитической деятельности. Об этом свидетельствует факт четкого разделения функций правой и левой руки при изображении святых. Художник, располагая объекты по горизонтали, наиболее значимый помещает в левой от нас части, поэтому жест - десница всегда изображается движением правой руки святого, а Евангелие - знак принесенного в мир учения святой держит в левой руке. Пространственные стереотипы, связанные с понятием «мужское» ассоциируются с левой (с точки зрения наблюдателя) стороной, связанные с понятием «женское» - с правой. В современном сценическом искусстве такая особенность мысленного размещения объектов в пространстве по степени значимости называется феноменом Мейерхольда.
Учеными давно было замечено, что подавляющее большинство матерей держат грудного ребенка левой рукой. Эта привычка отразилась и в живописи: в 80% изображений мадонн и портретов матери с ребенком дитя находится слева от
матери. Объяснить причину этого явления можно, с одной стороны, тем, что мать воспринимает ребенка преимущественно правым - эмоциональным полушарием мозга. При этом ребенок видит в основном левую, наиболее выразительную сторону лица матери. С другой стороны, взрослый оказывает наиболее сильное воздействие на левую часть тела ребенка с младенческого возраста, например, при пеленании или движении ребенка за взрослым, что связано с доминированием правой части тела у большинства людей.
В иконописи психологическое пространство часто формируется изображением геометрических фигур: круга, ромба, овала, прямоугольника, делящих его в соответствии с ассоциативными координатами. Чернокуловская икона конца 15 века «Спас в силах» служит примером дробления зрительного пространства по сагит-тали: «Следуя изводу, все изображение вписано в алый прямоугольник... Внутри этого прямоугольника голубой, прозрачный овал, обозначающий Вселенную... И в центре этого овала, в центре Вселенной стоит престол с восседающим на нем Судией... Саму фигуру Иисуса Христа окружает алый ромб - знак мощной творящей энергии» (Н.А. Барская).
Психологическое пространство рассматриваемого сюжета построено по принципу прямоугольной пирамиды (с вписанной внутрь нее сферой), вершина которой - образ Спаса, проецируется на зрителя так же как при обратной перспективе (точка схода вне пространства картины). Придерживаясь обоснования значения плоскостей психологического пространства данного А.Я. Бродецким, можно говорить о том, что в данном случае, зритель переносится по сагиттали в область передвижения - нижнюю плоскость изображения, что сопровождается погружением его в пространство иконы и расширением этого пространства при восприятии. Одновременно, в восприятии зрителя происходит восхождение, воспарение Спаса над Земным и Небесным (явление Чуда), изображение которого служит точкой опоры для зрителя, что способствует сужению психологического пространства.
Расширение пространства и движение зрителя к нижним полям осуществляется за счет преобразования круга в квадрат, которое олицетворяет трансформацию сферической формы Небес в квадратную форму Земли, женского и мужского начал. В данном случае стороны квадрата вогнуты и его углы выступают за кругом как лучи, задающие четыре направления пространства, создавая эффект его расширения и свечения. Движение в обратном направлении делает образ Спаса вершиной, которая символизирует единство жизненных процессов во Вселенной, единство духовного и мирского.
Одна из самых важных и распространенных форм и фигур, используемых в древнерусской живописи - крест, заслуживает отдельного рассмотрения. Он универсален в плане формирования психологического пространства, задавая вертикальную, горизонтальную и сагиттальную ассоциативные координаты. Центральная точка креста формирует сагитталь движения, поскольку крест в иконописи предполагает нахождение в этой точке изображения Христа, а также сагиттальное расположение молящегося. На иконе «Спас нерукотворный», свидетельствует Н.А. Барская: «...нимб в память о принесенной им за людей крестной жертве всегда расчерчен крестом...». Сагитталь и вертикаль креста могут превращаться друг в друга в зависимости от изображения креста на плоскости.
Модальность психологического пространства или его форма, о которой шла речь, связана с изменениями масштаба изображения. Очень часто психологическое пространство иконы сформировано по принципу сопоставления разномасштабных фигур. Как правило, малые по размеру линии, плоскости воспринимаются быстрее, чем большие. Чем внушительнее размер фигуры, тем большей эмоциональной нагрузкой она обладает. Образ Богоматери Белозерской на иконе первой половины 17
века представлен исполненным величия за счет небольших, заключенных в круг изображений архангелов Михаила и Гавриила. Увеличение эмоциональной нагрузки на зрителя также имеет место при нарочитом удлинении и уплощении фигуры, что свидетельствует о «незыблемости» внутреннего мира святого, например, в изображении Иоанна Лествичника (икона конца XIII века).
Рассмотренные характеристики психологического пространства иконописных сюжетов, непосредственно влияют на развитие личностных механизмов художественного сознания. Их влияние прослеживается на уровне топонимических установок, формируемых художником при соблюдении канона. Построение сюжета в соответствии с каноном позволяет наделить зрителя статусом знака топономы веры, приобретаемого за счет эгонального смещения и формирования ассоциативных координат. Тем самым достигается инвариантность личностных смыслов художника и зрителя. Символическое выражение смысла, с одной стороны, облегчает восприятие универсальностью форм выражения, с другой стороны, усложняется глубинностью проникновения в смысловые пласты содержания художественного образа, запуская рефлексивный механизм.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бродецкий А.Я. Внеречевое общение в жизни и в искусстве: Азбука молчания. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2000. - 192с.
2. Барская Н.А. Сюжеты и образы древнерусской живописи. - М.: Просвещение, 1993. - 223с.
3. Вилибахова Т., Соловьева И. Древнейшие иконы Русского музея // Юный художник. - 1987. - №2. - С.10-13.
А.Ф. Иорданов
ВОЗМОЖНОСТИ ИНТЕГРАТИВНОГО ПОДХОДА К ИССЛЕДОВАНИЮ БИОГЕНДЕРНЫХ РАЗЛИЧИЙ
В зарубежной психологии половые и гендерные исследования исчисляются десятками тысяч. В последнее время среди российских психологов также общеосознанной стала необходимость при изучении разнообразных проявлений психики человека акцентировать внимание на половом аспекте проблемы, хотя еще в шестидесятых годах Б. Г. Ананьев, опираясь на весьма ограниченные на тот момент эмпирические данные, тем не менее, сумел сформулировать прозорливую гипотезу о «сквозном» характере этой важнейшей константы индивида, связанной, прежде всего, с его генотипической организацией, но проявляющейся на разных уровнях жизнедеятельности и поведения [1].
Значимость такого подхода объясняется тем, что пол представляет собой одну из движущих сил развития личности, затрагивая наиболее важные области интересов человека. В этой связи достаточно назвать лишь некоторые сферы - семейные отношения, профессиональная деятельность, демография, медицина и, конечно же, воспитание и обучение.
Сегодня в дифференциальной психологии гендерная проблема является, пожалуй, одной из наиболее активно и широко разрабатываемых. Однако и в зарубежной и в отечественной науке есть признание сложности и многообразия проявления феномена пола, но почти нет исследований в том концептуальном понимании, согласно которому пол выступает многоаспектным биосоциальным интегральным образованием. Как правило, изучение психических различий полов проводится
