CC BY
73
Раздел I
РЕЛИГИОЗНЫЙ ДИСКУРС В СИСТЕМЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
УДК 81.112
Е. Е. Анисимова
д-р филол. наук, проф. каф. грамматики и истории немецкого языка ФНЯ МГЛУ; тел.: 8 495 683 19 24
ОБРАЗ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ ЧУДОТВОРЦА В ЖИТИЙНОМ И ИСКУССТВОВЕДЧЕСКОМ ДИСКУРСАХ (к проблеме взаимодействия вербального и невербального)
Статья посвящена средствам и приемам создания образа Николая Чудотворца в житийном дискурсе, а также особенностям его отражения в искусствоведческом дискурсе. В статье выявляются особенности житийного и искусствоведческого дискурсов, определяется роль иконических средств, характер их взаимодействия с вербальными средствами в данных видах дискурса. Особое внимание уделяется описанию изобразительного образа Святого в разных жанрах искусствоведческого дискурса.
Ключевые слова: житийный дискурс; искусствоведческий дискурс; образ; жанр; функция; иконические средства; креолизованность.
E. E. Anisimova
Ph.D. (Philology, higher doctorate degree), Professor, Department of Grammar and History of the German Language, German Language Faculty; MSLU
IMAGE OF SAINT SANCTIFIER NICHOLAS THE WONDERWORKER IN HAGIOGRAPHIC AND ART DISCOURSE (to the Problem of the Integrity of the Verbal and the Nonverbal)
The article is devoted to means and methods of the creation of the image of St. Nicholas the Wonderworker and also to special aspects of its reflection in art discourse. In the article the features of hagiographic and art discourse are identified, the role of the iconic means, the nature of their interaction with the verbal and nonverbal means in these types of discourse are designated. Special attention is given to a description of the Saint's Image in different genres of art discourse.
Key words: hagiographic discourse; art discourse; image; genre; function; iconic means; the creolized.
Одной из актуальных задач теолингвистики является изучение средств и приемов создания образа святого в религиозной коммуникации, при этом данное научное направление современного языкознания вступает в тесное взаимодействие с различными дисциплинами: агиографией, христианской антропологией, литературоведением, лингвистикой текста, культурологией, семиотикой, искусствоведением и др. Данная статья посвящена образу Николая Чудотворца - наиболее почитаемого Святого в христианском мире, в житийном и искусствоведческом дискурсах, при этом в центре рассмотрения находится взаимодействие вербальных и иконических средств.
Образ Николая Угодника имеет многовековые традиции вербализации и визуализации в христианской культуре. Так, первые жизнеописания Святого восходят к ^-У вв. [20], наиболее полное житие Николая Чудотворца, появившееся в Византии во второй половине Х в., принадлежит перу греческого агиографа Симеона Метафраста [18]. Впоследствии оно легло в основу житийных описаний Святителя у митрополита Макария в XVI в. (Великие Четьи - Минеи), а также частично у митрополита Дмитрия Ростовского, составляющего жития святых (новые Четьи - Минеи) во второй половине XVII - начале XVIII вв. («Житие святителя Николая Мирликийского, чудотворца»), который в значительной степени опирался на западный источник [19]. Вот как описывает Николая Угодника Симеон Метафраст: «Дошедшее до нас древнее предание представляет Николая старцем с ангельским ликом, исполненным святости и благодати божией, добавляя ещё и следующее: если кто его встречал, едва взглянув на него, усо-вершался и становился лучше, и всякий, чья душа была отягощена каким-нибудь страданием или печалью, при одном взгляде на него обретал утешение. От него исходило некое пресветлое сияние, а лик его сверкал более Моисеева. Если инаковерующим случалось встретиться с ним где-нибудь на дороге и лишь услышать сладчайший его глас, они уходили, отвергшись ереси, в которой с детства возросли, и утвердившись в истинном учении» [18, с. 154].
Иконописный образ Николая Угодника, по мнению ряда исследователей, основывался еще на прижизненном изображении Святого, а его иконы предположительно появились в Византии уже в У-У! вв., мозаичные изображения Святителя украшали константинопольскую Софию, а позднее, в XI в., Софийский собор в Киеве [8]. С XI в. жития
святых начинают иллюстрироваться. Так, самым ранним известным Менологием считается рукопись, выполненная для императора Василия II [17], где среди миниатюр встречается изображение Святителя Николая. В русских рукописных текстах, содержащих тексты о Николае Угоднике, книжная миниатюра достигает своего расцвета в XVI в., значительным разнообразием отличаются образы Святителя, созданные в миниатюрах более поздних веков (XVII-XIX вв.) [16]. Основные иконографические типы изображения Николая Угодника сформировались в византийском искусстве в XI-XIII вв. Образ Святителя Николая всегда был легко узнаваем: лик с высоким открытым лбом, залысины, небольшая округлая борода, прямой нос, спокойное, ясное выражение глаз [12]. Распространение списков жития Св. Николая способствовало созданию житийных икон, наиболее ранние из которых датируются XII в., на Руси житийные иконы Святителя получили наиболее широкое распространение в XVI-XVII вв. [14].
Житийный дискурс, по нашему мнению, может толковаться как сложный вербально-визуальный феномен, охватывающий произведения разных видов и жанров, посвященные личности Святого. Сюда относятся прежде всего: собственно житие как основной эпический жанр церковной словесности, житие в иконе (житийная икона), массовая духовная литература о Святом, содержательным ядром которой является его житие. Целью житийного дискурса, обслуживающего религиозную коммуникацию, является раскрытие сакрального смысла служения Святителя Николая, оказание нравственно-назидательного воздействия на верующих, побуждения их к молитвенному общению со Святым.
Сочетание знаков разных семиотических систем в лицевом житии (иллюстрированном житии) и житийной иконе позволяет рассматривать их с позиции современной лингвистики как креолизован-ные тексты [4], различающиеся степенью спаянности вербального и иконического компонентов. Являясь вторичными по отношению к сакральному слову, обладая иллюстративной направленностью, миниатюра и житийная икона по-разному взаимодействуют с литературным житием. В лицевых житиях, являющихся текстами с частичной креолизацией, где вербальный компонент автономен, миниатюры непосредственно примыкают к вербальному повествованию как к данности и зависят от него, при этом они подчас почти дословно воспроизводят содержание литературного жития. Э. Г. Смирнова отмечает,
что «миниатюры представляют собой лишь часть сложного книжного организма, где текст, заглавия, инициалы, заставки, разные другие виды орнаментального декора, образуют смысловое, художественное и функциональное целое» [25, с. 10]. Миниатюры в лицевом житии были представлены двумя видами - выходной миниатюрой, изображающей Святого, и нарративной, иллюстрирующей его деяния или посмертные чудеса. Примером может служить знаменитая рукопись Лицевого Жития Св. Николая Мирликийского второй половины XVI в. из собрания Т. Ф. Большакова [3], содержащей более 400 миниатюр, некоторые из которых занимают до % поверхности листа. Рукопись предваряет выходная миниатюра, где Святитель Николай изображен в рост, в святительском одеянии с кресчатым омофором и с золотым нимбом, правой рукой с двуперстным сложением Святой благословляет, на левой руке держит закрытое Евангелие. Нарративные миниатюры характеризуются сложными многофигурными композициями с тщательно выписанными деталями (архитектурного фона, деревьев, одежды, оружия и т. п.). Большинство миниатюр одновременно иллюстрируют несколько событий из жизни Святителя Николая, так часто Святой изображается в разные моменты совершаемого действия (например, в повествовании о невинно осужденных военачальниках -стоящим, наклоняющимся, останавливающим палача с занесенным мечом над жертвой и т. д.), благодаря чему создается своеобразный эффект движущегося изображения. С помощью иконических средств в лицевом житии визуализируется пространственно-временная картина происходящего, поддерживаются причинно-следственные отношения - как между отдельными изображениями, так и отдельными частями вербального текста.
В житийной иконе, представляющей собой икону, где в центре (среднике) находится изображение Святителя Николая, а на полях, в отдельных композициях (клеймах), помещены изображения сюжетов из его жития, иконические средства приобретают сакральное значение. Так, само иконописное изображение Святого является священным изображением [2], через которое осуществляется связь с первообразом, личностью Святителя, молитвенное общение верующих с ним.1 Фигура в среднике рассчитана на непосредственный
1 Митрополит Питирим отмечал: «Икона - это окно в неземной мир, ведущий безмолвный разговор с человеческой душой, которая сосредоточена в молитве» [1, с. 369].
зрительный и молитвенный контакт с адресатом и имеет вневременное значение. Сюжеты, изображенные в клеймах, разворачиваются во времени и в пространстве, они повествуют о событиях прошлого, которые связаны между собой причинно-следственной связью не столько по горизонтали, сколько по вертикали - с первопричиной, образом Николая Чудотворца, прославлению которого они служат [15]. Клей-мы житийных икон сопоставляются с различными редакциями жития Николая Угодника, чем объясняется тот факт, что количество и выбор сюжетов в них может варьировать. Традиция изображения сцен жития начинает формироваться уже в XI в., к XIV в. в основном определяется круг сюжетов, которые используются в житийной иконе, закрепляются иконографические схемы изображений. Так, житийные клейма включают обычно: рождение и обучение грамоте Святителя Николая, посвящение в духовный сан (в диаконы, в иереи, в епископы), чудотворная помощь в бедах (избавление невинно осужденных - трех воевод, спасение тонущих - корабля, юноши Димитрия, изгнание беса и др.), преставление и перенесение мощей. Неотъемлемой частью иконы является слово - надпись, имеющая в пространстве иконописного произведения, как и само изображение, сакральное значение. Э. С. Смирнова писала: «Наличие надписи как бы освящало изображение, придавая ему достоверность культового объекта, выявляя его вневременную сущность» [24, с. 13].
Иконические средства выступают в житийной иконе основным носителем текстовой информации, при этом вербальные средства (надписи) зависят от изображения (между средствами обоих кодов складываются синсемантические отношения), что позволяет рассматривать житийную икону с позиции современной лингвистики как текст с полной креолизацией. Несмотря на доминирующую роль иконических средств вербальные средства в житийной иконе чрезвычайно важны. Надписи в житийной иконе Святителя Николая представлены: именными надписями, текстом на свитке или раскрытом Евангелии в среднике, а также надписями на клеймах [10]. К основным функциям надписи могут быть отнесены: идентифицирующая (идентифицируют изображенные лица), назывная (называет изображенную ситуацию), нарративная (с ее помощью ведется визуальное повествование), декоративная (украшает икону при особом написании букв). Благодаря двусторонней направленности надписи в житийной иконе - к изображенному на иконе
и к литературному житию, к ее функциям могут быть, на наш взгляд, добавлены коммеморативная (служит узнаванию и напоминанию о соответствующем эпизоде литературного жития) и когерентная функция (надписи-цитаты служат своеобразными «скрепами» изображенного с вербальным первоисточником).
Онтологическая сущность миниатюры и житийной иконы, их теснейшая связь со словом обусловливает их широкое применение в качестве изобразительного материала в современной массовой духовной литературе о Святителе Николае, где они выполняют различные функции: информативную, иллюстративную, характе-реологическую (воспроизводят колорит минувших эпох), историко-культурологическую (представляют через репродукции памятники культуры и истории), декоративную, эстетическую. В современных массовых изданиях повествование о житии Николая Чудотворца обычно предваряет его изображение в виде репродукций икон, в том числе житийных. Нередко иконописные изображения Святителя образуют самостоятельный от вербальной части, визуальный ряд внутри книги, придавая ей особую красочность, повышая эстетическое воздействие на адресата [7]. Репродукции миниатюр и житийных клейм, снабженные пояснительными надписями, используются в массовых изданиях, как правило, в иллюстративных целях, подчас они параллельно визуализируют один и тот же сюжет из жития Святителя, например эпизод Чудо спасения от потопления мужа по имени Димитрий [13]. В отдельных случаях в иллюстративной функции применяются репродукции картин западноевропейских художников, например сцена Рождение святого одновременно воспроизводится в житийном издании Николая Чудотворца в репродукциях полотен Б. Анджелико и Дж. Да Фабриано1 [7]. Для современных художников-иллюстраторов житие Николая Угодника открывает широкие возможности для творчества - создания иллюстраций-картин, в которых автор передает свое видение житийных событий [22], или стилизации иконописных изображений Святителя, допускающей достаточно вольное обращение с иконографическим каноном [9]. Примером последней может служить «Житие Святителя Николая
1 Фра Анжелико (1400-1455) - итальянский художник эпохи Раннего Возрождения, доминиканский монах; Джентиле да Фабриано (1360-1427) -римский живописец периода поздней итальянской готики.
Чудотворца в пересказе для детей», где Николай Чудотворец, изображенный на фоне палат, куполов-луковок церквей, спасенного им моряка в лаптях, напоминает, скорее, русского старца, чем византийского архиерея [26]. В ряде изданий духовной литературы о Николае Угоднике иконы Святителя сами становятся предметом рассмотрения (образ Николы Угрешского, Николы Можайского, Николы Зарайского и др.), при этом репродукции соответствующих икон помещаются с сопроводительными текстами, в которых акцент преимущественно делается на их культурно-исторической значимости.
Искусствоведческий дискурс представляет собой совокупность текстов разных жанров, обслуживающих светскую и отчасти религиозную коммуникацию1, назначением которых является изучение, научное описание, систематизация и популяризация произведений искусства. Данный дискурс представлен каталогами, научными статьями, монографиями, альбомными изданиями и др., предназначенными как для специалистов-искусствоведов, так и непрофессионалов, людей, интересующихся искусством. В отличие от житийного дискурса, где литературное житие «переводится» на язык изображения в миниатюрах и житийных иконах, в искусствоведческом дискурсе происходит противоположный процесс - само изображение, житийная икона становится объектом вербализации и интерпретации. Сакральная сущность иконы отступает на задний план, а на передний выдвигается ее эстетическая и научная ценность. При этом житийная канва, столь важная для литературного жития и житийной иконы в религиозной коммуникации, становится в искусствоведческом дискурсе, скорее, сопроводительным фоном, необходимым для полноты описания произведения искусства. Между вербальными и иконическими средствами в искусствоведческом дискурсе складываются автосемантические отношения, однако вербальный компонент не является полностью автономным в силу своей направленности на изобразительный компонент, без которого он не может быть адекватно воспринят и истолкован адресатом. Это позволяет, на наш взгляд, отнести искусствоведческие тексты к креолизованным текстам с относительно полной креолизацией.
1 Иконография как наука, занимающаяся систематизацией и описанием изображений, сформировалась в качестве самостоятельной дисциплины в рамках церковной археологии в XIX в. [6].
В отличие от житийного дискурса, в центре которого находится личность самого Николая Чудотворца, в искусствоведческом дискурсе предметом рассмотрения становится изобразительный, художественный образ Святителя. В зависимости от жанра искусствоведческого дискурса, интенции автора ракурс освещения образа Святителя может меняться. Так, в каталогах музейных фондов, предназначенных для специалистов (искусствоведов, музейных работников, иконописцев), задачей которых является музейно-археологическое описание иконы (материал, техника, размер, степень сохранности, данные о реставрации, происхождении, миграции), основное внимание уделяется объективной характеристике изображения внешнего облика Святителя (фигура, лик, осанка, поза, жесты), его архиерейского облачения. При этом особую важность приобретает техника письма, цветовая гамма иконы. Приведем в качестве примера описание изображения Николая Угодника из каталога, содержащее значительное количество иконописных терминов:
Изображение поясное. Никола правой рукой благословляет, на левой держит Евангелие. Фелонь розовая, её складки намечены темными штрихами и голубыми бликами. Омофор белый с черными крестами, нижняя одежда зеленая (видна у рукава и ворота). Украшения одежд и Евангелия - охряной ассист, мелкие «жемчуга» и «камни». Лик написан мазками желтой охры по коричневому санкирю, с зелеными и красноватыми тенями и длинными, изогнутыми белильными «движками».
В некоторых описаниях в каталогах содержатся указания на особенности фигуры, лика Святителя, отличающие его от изображений на других иконах, например:
Фигура Николы высокая, удлиненных пропорций, с маленькой продолговатой головой.
Широкая фигура его монументальна, благодаря величавому движению и рисунку ниспадающих почти до ног складок белой, чуть зеленоватой фелони.
Продолговатая с высоким бугристым лбом голова Николы опушена седыми вьющимися волосами. Маленькое лицо с коротким мясистым носом освещено взглядом широко раскрытых круглых глаз, направленных вправо.
Лицо горбоносое, с тесно поставленными глазами, с внимательным, суровым взглядом.
В альбомных изданиях, научных статьях, монографиях на передний план выдвигаются художественные достоинства иконы как
произведения искусства, мастерство художника (иконографический тип, композиция, образный строй, стилистические особенности, стилистические аналогии, личная манера письма, художественные приемы и т. д.). Этим объясняется то, что в содержательной структуре данных жанров особую значимость приобретает оценочный компонент. Так, при описании иконы «Святой Николай Зарайский, с житием» из города Боровичи в альбоме [11] и научной статье [23] используются лексические единицы, словосочетания, выражающие высокую степень положительной оценки: большая художественная ценность, изысканность узоров, тонкость исполнения, с наибольшей яркостью, с большим искусством, удивительно тонкие и продуманные сочетания, гармония тонов, красочность колорита и т. п. Существенным для содержания искусствоведческого дискурса является дейктический компонент, указывающий на пространственное расположение лиц, предметов, архитектурного и природного ландшафта на иконе. Его языковыми маркерами являются словосочетания с локальной семантикой: в правом верхнем углу, в левом нижнем углу, верхнее поле, боковые поля, вокруг средника, в центре, на фоне, передний план и др. Вот как автором статьи описываются клейма житийной иконы Николая Угодника:
Пространство изображено в иконе с большим искусством. Так, в «чуде с хлебами» чувствуется передний план с сидящими за столом людьми, большая группа людей на втором плане, а в глубине - здания, полузакрытые горкой. С таким же мастерством передана глубина в клеймах нижнего поля с изображением морских сцен.
Изображение житийной иконы из Боровичей
В каталогах, альбомных изданиях при презентации житийных икон дейктический компонент часто реализуется с помощью схем, содержащих указание на порядок клейм.
В искусствоведческих описаниях образа Николая Чудотворца часто отмечается приверженность художников определенным иконописным традициям. Например:
Но само изображение несет в себе старую традицию. Оно обладает повышенной эмоциональностью, восходящей к искусству зрелого XIII в. Контрастом разномасштабных фигур, монументальностью облика Николы, напряженностью его лика икона похожа на старые новгородские миниатюры...
Важным при раскрытии образа Святителя в искусствоведческом дискурсе является его эстетическое воздействие, впечатление, возникающее у зрителей: экспрессия, выразительность, торжественность, величие и т. п. Например:
Сдвинутые, изломанные брови и небольшой сжатый рот делают его образ очень выразительным, несмотря на то, что на живописи много утрат.
Показательно также и то, как древний тип обретает местное наполнение: образ Николы благодаря окружающим изображениям получает особую торжественность.
В искусствоведческих описаниях, где исследователи пытаются показать особенности личности Николая Угодника, запечатленные в иконе, в орбиту рассмотрения вовлекается психологическая нагрузка образа. В облике Николая Чудотворца обычно подчеркивается его поучительная роль и высокая духовность, непреклонность, надежность, героическое начало. Приведем примеры, где раскрываются разные грани личности Святого:
В аскетически бледном, бескровном, отрешенным лике Николы чувствуется скрытая энергия и, несмотря на примитивность письма, внутренняя утонченность. Его чертам присущи пронзительность, нервность, противоречащие внешней застылости.
Линии фигуры Святого как бы врезаны в поверхность доски, в них есть нечто чеканное. Образ Святителя посылает в мир, предстоящий иконе, активные импульсы силы, мощи, несокрушимости, именно такое искусство - императивное, решительное, далекое от созерцательности, собеседования, одухотворенного диалога святых и предстоящих им
молящихся, стало главной идеей, которую стремились отразить в образах иконописи эпохи1.
Нередко авторы искусствоведческого дискурса отмечают в иконописных изображениях Николая Угодника смягченность образа, мудрость, доброту Святого, что наиболее соответствует традиционному представлению о нем как о сострадательном помощнике людям в любой беде:
В русском искусстве на протяжении XIV в. в образе Николы постепенно проявляются тонкость внутреннего склада, участливое милосердие.
Величава поза святого с поднятой благословляющей десницей, держащего в левой руке Евангелие. Спокойная, недоступная и всепроникающая мудрость во взгляде его темных, чуть в сторону смотрящих глаз.
Другой герой эпохи - Никола из иконы «Николай Зарайский с житием» спокоен и мудр. Он спешит на помощь людям то на суше, то на море. В каждом клейме появляется его тихая фигура и всюду он полон теплоты и отзывчивости.
В ряде искусствоведческих описаний изобразительный образ Николая Чудотворца интерпретируется с позиции его духовно-религиозного содержания. Так в монографии Н. А. Барской «Сюжеты и образы древнерусской живописи» [5] объясняется сакральная символика иконописного образа Св. Николая Угодника из Духова монастыря (XIII в.), глубинный смысл служения Святителя человечеству:
Одежды святого Николая - одежды православного архиерея - имеют глубокий символический смысл, указывающий на высокое назначение священнослужителя. И напоминая об этом, пишет их мастер. Четко очерчивает он золотом надетую на шею святого Николая золотую епитрахиль, означающую благодать Святого Духа, сходящего для совершения святых таинств, точно выводит узор на ней. Глубоким багряным тоном пишет он покрывающую торс святого фелонь, прообразом которой послужил хитон, в котором претерпел страсти Иисус Христос. Белым с золотым
1 В Греции отдавали предпочтение утонченному и интеллектуальному типу святителя: это не столько чудотворец, сколько философ, размышляющий о судьбах христианства и человечества. На Балканах, в Сербии, Македонии фигура Святителя обрела внушительные очертания, этим подчеркивалась физическая мощь и масштаб Святого. Русские образы Святителя Николая в основном образы защитительного характера. Суровость облика Николая Чудотворца характерна для новгородских икон [12].
приплеском, с золотыми крестами по черному изображает лежащий на плечах святого Николая омофор - широкую полосу ткани, означающую положенное на плечи заблудшее «овче» - человечество, которое вслед за Иисусом Христом, как и он, кладут себе на плечи служители Церкви. Покровенной рукой на омофоре держит святой Николай Евангелие -источник его веры, источник преобразившей его силы, и жарким, алым цветом горит его обрез, сверкают на желтизне переплета драгоценные алые и голубые камни.
Таким образом, житийный и искусствоведческий дискурсы, обращенные к высшим проявлениям человеческой природы - духовно-религиозной и эстетической, своими путями с помощью вербальных и иконических средств способствуют созданию, почитанию и популяризации образа Святителя Николая Чудотворца - «скорого помощника» и «теплого заступника» людей у Господа1.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Александрова Т. Л., Суздальцева Т. В. Русь уходящая. Рассказы митрополита. - М., 2004. - 464 с.
2. Алексеев С. Зримая истина. Энциклопедия православной иконы. - СПб. : Нева ; М. : ОЛМА-ПРЕСС Образование. - 416 с.
3. Житие Николая Чудотворца. Отрывок из Летописного свода (рукопись). -М., 1560-1570. - (ГБЛ, ф. 37 - собр. Большакова, № 15).
4. Анисимова Е. Е. Лингвистика текста и межкультурная коммуникация (на материале креолизованных текстов). - М. : Тезаурус, 2013. - 122 с.
5. Барская Н. А. Сюжеты и образы древнерусской живописи. - М. : Просвещение, 1993. - 223 с.
6. Бобров Ю. Г. Основы иконографии древнерусской живописи. - СПб. : Аксиома, Мифрил, 1996. - 256 с.
7. Владимирова Е. Святитель Николай Чудотворец. - М. : ЭКСМО, 2011. -128 с.
8. Вознесенский А. Иконописное изображение святителя Николая. Памятники его и история // Святитель Николай Чудотворец. - М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2010. - С. 178 - 230.
9. Гиппиус А. Николай Чудотворец. - СПб. : Глаголь Добро, 2010. - 224 с.
10. Замятина Н. А. Надписи на иконах Святителя Николая Мирликийско-го // Святитель Николай Мирликийский в памятниках письменности
1 Молитва Николаю Чудотворцу начинается словами: «О, всесвятый Николае, угодниче преизрядный Господень, теплый наш заступниче, и везде в скорбех скорый помощниче!» [21, с. 71].
и иконографии. - М. : Изд-во Православного Свято-Тихоновского гуманитарного ун-та, 2006. - С. 204-256.
11. Игнашина Е. В., Комарова Ю. Б. Святитель Николай Чудотворец. Житие в иконе. - М. : Гранд-Холдинг, 2009. - 64 с.
12. Икона. Атлас Православной иконы. - М. : Феория, 2013. - 496 с.
13. Князев Е. А., Князева Е. Ю., А. А. Евстигнеев Святитель Николай Чудотворец. - М. : ОЛМА медиа Групп, 2013. - 304 с.
14. Комашко Е. С. Русская житийная икона. - М. : Книги WAM, 2007. - 352 с.
15. Кочетков И. А. Житийная икона в ее отношении к тексту жития : канд. дис. . искусствовед. наук. - М., 1974. - 222 с.
16. Левочкин И. В. Образ Святителя Николая Мирликийского в русской книжной миниатюре // Святитель Николай Мирликийский в памятниках письменности и иконографии. - М. : Изд-во Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, 2006. - С. 150-158.
17. Лихачёва В. Д. Искусство книги. Константинополь XI в. - М. : Наука, 1976. - 181 с.
18. Метафраст С. Жизнь и деяния святого отца нашего Николая // Византийские легенды. - М. : Ладомир, 1994. - С. 140-155.
19. Пак Н. В. Житийные памятники о Николая Чудотворце в русской книжности : дис. ... канд. филол. наук. - М., 2000. - 425 с.
20. Полякова С. В. Античная биография и византийская агиография // Античность и Византия. - М. : Наука, 1975. - С. 218-266.
21. Православный молитвослов и Псалтырь. - М. : Изд-во Московской Патриархии, 1991. - 256 с.
22. Святитель Николай Чудотворец : житие. - М. : Новоспасский монастырь, 2006. - 80 с.
23. Смирнова Э. С. Икона Николы из Боровичей // сообщения Государственного Русского музея. - Л. : 1961. Вып. VII. - С. 52-59.
24. Смирнова Э. С. Живопись Великого Новгорода. Середина XIII - начало XV века. - М. : Наука, 1976. - 388 с.
25. Смирнова Э. С. Лицевые рукописи Великого Новгорода. XV век. - М. : Наука, 1994. - 480 с.
26. Ткаченко А. Житие Святителя Николая Чудотворца в пересказе для детей. - М. : Никея, 2013. - 38 с.
