CC BY
353
ЛИЧНОСТЬ В ИСТОРИИ
УДК 94(470.41)«1886/1936»:28
Д.А. Шагавиев
Влияние мусульманского реформатора Джамал ад-Дина ал-Афгани на татарского богослова Ризаэтдина Фахретдина
(Ризу Фахретдинова)
В статье описывается и оценивается воздействие взглядов и деятельности известного реформатора исламского мира Джамал ад-Дина ал-Афгани на представителя мусульманского реформаторства в Волго-Уральском регионе Ризаэтдина Фахретдина, татарского религиозного и общественного деятеля начала XX в. Делается вывод о том, что встреча Дж. ал-Афгани с Р. Фахрет-дином в Петербурге кардинально изменила личность, воззрения и жизнь последнего.
In this article the author describes and estimates influence of views and activity of the well-known reformer of the Islamic world Jamal ad-Din al-Afgani to the representative of a Muslim reformatory movement (Jadidism) in the Volga-Ural region, Rizaetdin Fakhretdin, who was the Tatar famous religious and public figure in the beginning of XX century. The author concluded that J. Al-Afgani's meeting with R. Fakhretdin in Petersburg cardinally changed his personality, views and life.
Ключевые слова: Джамал ад-Дин ал-Афгани, Ризаэтдин Фахретдин, ислам, иджтихад, таклид, джадидизм, кадимизм, шиизм.
Key words: Jamal ad-Din al-Afgani, Rizaetdin Fakhretdin (Ridha ad-Din Fahr ad-Din), Islam, Ijtihad, Taqlid, Jadidism, Qadimism, Shiism.
Ризаэтдин Фахретдин (ум. в 1936 г.) - один из видных татарских богословов, автор ряда богословских произведений, представитель мусульманского реформаторства среди татар и башкир (джадидизм). Уникальность этой феноменальной личности заключается в том, что этот человек получил шариатское образование, не выезжая за пределы Волго-Уральского региона, в то время как остальные известные богословы региона XIX - начала XX в. основное исламское образование получали в Средней Азии или на Ближнем Востоке. В этой связи интересно проследить те события и обстоятельства, которые повлияли на формирование этой личности. По нашему мнению, главным таким фактором оказалась его встреча со знаменитым мусульманским реформатором Джамал ад-Дин ал-Афгани (1839-1897). В этой небольшой статье мы попытаемся
© Шагавиев Д. А., 2014
определить степень и значение этого влияния на воззрения и деятельность Ризы Фахретдина.
В 1888 г., как сообщила газета «Московские ведомости», шейх Джамал ад-Дин ал-Афгани совершил визит в Москву и Санкт-Петербург, приехав из Ирана через Баку. Во время своего короткого пребывания в Санкт-Петербурге1 у него были встречи с местными мусульманами, своеобразные маджлисы, где обсуждались важные проблемы исламской уммы, в частности, он делился своими мыслями по поводу положения мусульман в России. Он также был полезен и для российских ученых, которые включили его в состав Российского географического общества. В столице Российской империи он познакомился с татарским народом, на который возлагал определенные надежды. Впоследствии татарские паломники на пути в Мекку, останавливаясь в Стамбуле, старались посещать его научные собрания и кружки. Как сообщил один из татарских интеллигентов того времени, шейх Джамал ад-Дин необычно много внимания уделял татарам, а после упоминания предков татар добавлял уважительную формулу «рахимахумуллах»2 («Да смилуется над ними Аллах!») [8, с. 364].
Именно в Санкт-Петербурге и состоялась встреча Ризаэтдина Фахретдинова с этим известным в исламском мире человеком. Эта встреча не стала рядовым событием в жизни Ризы Фахретдина, что неоднократно подчеркивалось самим татарским ученым и его современниками, а затем современными исследователями [1]3. Риза Фахретдин, рассказывая о Марджани в сборнике, посвященном 100-летию со дня его рождения, сожалел, что ему не удалось поговорить и поучиться у шейха Шихаб ад-Дина Марджани (1818-1889 гг.), но зато благодарил Аллаха, потому что удостоился долгой беседы с ал-Афгани, который, по заявлению Ризы Фахретдина, открыл ему глаза на многие истины4. Риза Фахретдин писал: «То, что я был лишен беседы с Марджани, стало причиной тому, что я долго беседовал с Афгани. Вся хвала Аллаху в любом случае!» («Мэр^ани сехбэтеннэн мэхрум булуым Эфганине илэ озын вакыт сехбэт кы-луыма сэбэп булды. ЭлхэмдY лиллэхи галэ кулли халь») [5, с. 181; 11, с. 153-154].
1 Около 17-18 месяцев.
2 Данную фразу обычно у мусульман принято упоминать после имен ученых ислама.
3 В этой связи полезно ознакомиться с исследованием башкирского ученого Ф.Н. Баишева «Общественно-политические и нравственно-этические взгляды Р. Фахретдинова».
4 Это было сказано по поводу неудавшейся встречи с Марджани в 1886 г., когда к нему приехал дагестанец Абд ал-Латиф ибн Мухаммад.
119
Встреча с ал-Афгани в Петербурге, куда Фахретдинов ездил по приглашению петербургского ахунда, действительно сильно подействовала на него. Сам он позже писал, что был к этой встрече не подготовлен, не заслуживал ее и собирался поприветствовать широко известного мусульманского мыслителя и уйти, но «...какая-то духовная сила удержала меня возле него на несколько минут» [1, с. 48]1. Также в своей биографии он отмечал: «Во время этой поездки в Петербург побывал в гостях у мусульманского философа Джа-малетдина аль-Афгани, где мне была оказана большая честь, кото-которой я не был достоин» [10, с. 27, 100].
Весьма вероятно, что в лице Фахретдинова Джамал ад-Дин ал-Афгани нашел не только заинтересованного слушателя, но и интересного собеседника, так как продержал у себя 29-летнего имама-хатиба и мударриса целый день. По словам Фахретдинова, из уст шейха Джамал ад-Дина он услышал то, что «никогда в своей жизни не слышал, и наслаждался этим». Скорее всего собеседник молодого Ризы излагал перед ним свою концепцию будущего мусульманского мира и свое видение средств и путей его возрождения, места и роли ислама в этом процессе. Фахретдинов приводит слова шейха о том, что «ислам подтвердил свою истинность во всем мире. Безбожие Европы - лишь мост между христианством и исламом, на этом мосту (европейцы - Ф. Б.) не смогут долго находиться, перейдут сюда, к нам (в ислам)» [1, с. 48].
После возвращения в Уфу молодой Риза, под впечатлением встречи с ал-Афгани, устроил себе экзамен и пришел к выводу, что у него «нет богатства в смысле «знания и добродетели», а его «слава в сельском медресе была ложной славой» и т. д. «Тогда я понял истинность слов, услышанных мной от шейха Джамал ад-дина, - писал Фахретдинов, - узнал смысл слов, которые я хранил в душе, приступил к самостоятельным занятиям наукой. Слава Аллаху, Господу миров, я упорядочил свои убеждения начиная с азбуки, перепроверил все свои действия вроде молитвы и поста, изучил составленные в различных толках, особенно по хадисоведению, книги, занялся периодикой и вновь изданными произведениями. Подписался на арабские и турецкие газеты и сборники, издаваемые в Турции, Болгарии, ... Египте, Америке и Европе. Благодарение Аллаху Всевышнему, мои стремления не пропали даром, не оказались тщетными, хотя и не смог достичь требуемого совершенства, кое-какие знания по себе я приобрел» [1, с. 49]. Для сравнения скажем, что Мухаммад Абдо также в одной из своих заметок писал, что до знакомства с Джамал ад-дином был «незрячим, глухим и немым» [4, с. 257-258].
1
' По этому поводу Ф.Н. Баишев ссылается на документы из научного архива Уфимского научного центра РАН.
Вышеупомянутые слова - очень сильное признание со стороны Ризы Фахретдина, что говорит о глобальном изменении в его мировоззрении. Вероятно, что будущий ахунд и муфтий из «плоскости» таклида (слепого следования авторитетам) перешел в «плоскость» иджтихада (самостоятельных выводов на основе источников) с точки зрения мышления, поэтому он и перепроверил свои убеждения и религиозные практики. Заметим, что именно после 1888 г. он начинает более активно писать и издавать свои труды1. После этого события, отработав два года имамом в деревне Ильбяково, он получил в 1891 г. звание ахунда и перебрался в Уфу, а затем стал членом Оренбургского духовного управления мусульман.
В журнале «Шура» Риза Фахретдин в рубрике «Знаменитые люди и великие события» («Мэшхур адэмлэр вэ олугъ хадисэлэр») посвятил десять выпусков подряд ас-Саййиду2 Джамал ад-дину (8. 1917. № 14-24). На основании этой длинной статьи Ризы Фахретдина мы можем судить о силе влияния ал-Афгани на него и его любви к личности этого мыслителя. Все годы издания «Шура» эту рубрику или серию вел сам Риза Фахретдинов. В ней упоминались Аристотель, Платон, Алишер Навои, Ибн Сина, халиф Му'авия, хан Батый, Ибн Халдун, Ибн Фадлан, Ломоносов, Нобель, Мидхат-паша, Декарт, Герберт Спенсер, Каюм Насыри, Марджани, Гаспринский и многие др. По подсчетам некоторых исследователей, в этой серии дано жизнеописание 180 выдающихся деятелей [3]. Конечно же, доля страниц, посвященных ал-Афгани, велика, он действительно был очень важной фигурой исламского мира, поэтому редактор «Шуры» попытался донести до соотечественников сведения о его жизни и идеях. Для Ризы он был героем его эпохи, о котором все должны были знать, при этом он защищал его от всяческих нападок и критики. Для него образ ас-Саййида Джамал ад-дина был однозначно позитивным, почти идеальным.
В 14 номере «Шуры» Риза Фахретдин сообщал о разных точках зрения по поводу происхождения шейха Джамал ад-Дина. Например, он передал мнение иранского ученого Мухаммада Хасана Хана, исходя из которого Джамал ад-дин родился в иранском Асадабаде. Также он сообщал, что Ахмадбек Агаев в журнале «Турк йурде» («Тюркский мир») передавал, что три раза встречался с ас-Саййидом ал-Афгани, который лично сообщил ему, что его родите-
1 В 1887 г. вышел в свет его первый труд, учебник по морфологии. В 1888 г. были изданы две новые книги. Далее, вплоть до его смерти было издано более 140 трудов.
2 Шейх Джамал ад-дин, как утверждают его биографы, был потомком Хусайна, внука Пророка Мухаммада (с.а.в.), поэтому его называли титулом «ас-Саййид».
ли из иранского города Марага, из которого они переехали в Хаме-дан, где он и родился1. Но главное, Агаев утверждал, что Джамал ад-дин был турком, так как Марага заселена турками (азербайджанцами). Беседы с шейхом ал-Афгани Агаев вел на тюркском (азербайджанском) языке. Риза Фахретдинов, проанализировав эти мнения и подобные, полагал, что в этих словах нет доказательства того, что ал-Афгани был турком, ведь он владел разными языками, во-вторых, здесь также нет прямых доводов в пользу иранского происхождения. Риза Фахретдин принимал сторону известных учеников ал-Афгани, 'Абд ал-Кадира ал-Магриби и Мухаммада Абдо, которые утверждали суннизм и ханафизм своего наставника, а также его происхождение из афганского Асадабада. Риза ад-Дин, опираясь на вспоминания учеников ал-Афгани, пытался указать на источники и причины противоположного мнения [8, с. 314]. Понятно, что для него было актуально и важно показать своего духовного наставника в лучшем свете, ведь он был знаменем джадидского движения. Кади-мисты использовали все возможности уязвить джадидистов, в том числе и указывая на шиитские корни ал-Афгани.
В этой связи интересна другая статья «Шейх Джамал ад-Дин и Мухаммад Абдо» из журнала «Шура», где сообщалось, что после того как люди обвиняли Джамал ад-Дина в безбожии, они стали обвинять его в ваххабизме. В статье говорилось, что самых великих людей в Аравии обвиняют в ваххабизме, в Туркестане - в масонстве, в Персии - в бабизме, в России - в безбожии, атеизме и еретизме2. Автор статьи сокрушался и вопрошал, почему мусульмане поступают так с теми, кто на самом деле борется за их права, способствует их прогрессу и просвещению, жертвуют собой ради них?! [2, с. 370-372].
Несмотря на то что Риза Фахретдин защищал афганское и суннитское происхождение своего духовного учителя, в завершении речи о его происхождении он совершенно по исламски заключал, что «не важно, был ли он иранцем3 или афганцем, родился ли он в
1 Иранский Асадабад как раз находится рядом с Хамеданом.
2 В первую очередь здесь подразумевается Джамал ад-дин Афгани, потому что его обвиняли во всех этих «грехах».
3 Здесь мы считаем, что Ризаэтдин Фахретдин подразумевает под иранцем шиита, потому что выше он говорил о египетском шейхе Абу-л-Худа, который один из первых стал заявлять об иранском происхождении ал-Афгани, правда, указывая на другой город. В 16 номере «Шуры» Ризаэтдин уже писал о том, что этот шейх обвинял ал-Афгани в шиизме. Поэтому и «иранец», и «шиит» здесь несут одинаковый смысл. Соответственно «афганец» равнозначно слову «суннит». Обвинение в шиизме в то время среди суннитов соответствовало обвинению в вероотступничестве.
122
Хамедане или Асадабаде, был ли он турком или арабом, но главное его поступки и действия» [8, с. 314].
Ради истины все же нужно сказать, что современные исследования доказали шиитское и иранское происхождение Ас-Саййида Джамал ад-Дина ал-Афгани. В ноябре 2008 г. мы участвовали в международной конференции в Иране, посвященной Джамал ад-Дину ал-Афгани (ал-Асадабади), где были представлены прямые доказательства этого. До этого нам удалось познакомиться с некоторыми аргументами в пользу иранской версии в литературе на арабском языке. Шейх Джамал ад-Дин использовал шиитский принцип благоразумного скрывания веры (такийа), для того чтобы быть более признаваемым среди суннитов. Какое-то время он действительно находился в Афганистане. В афганском Асадабаде также проживали сейиды (потомки семьи Пророка Мухаммада) как и в иранском Асадабаде. Владеющему персидским языком несложно в короткое время овладеть языком дари (афганским персидским). Там же, в Афганистане, можно было неплохо изучить ханафитский толк суннитов, хотя молодой Джамал ад-Дин мог изучить его и в Ираке, в годы учебы в Неджефе. Шиитские корни этого выдающегося реформатора исламского мира проливают свет на некоторые истоки суждений и идей реформаторского движения среди суннитов. Этим можно объяснить происхождение некоторых правовых постановлений и идей египетского муфтия Мухаммада Абдо. Вероятно, что ас-Саййид Джамал ад-Дин ненавязчиво подтолкнул своих суннитских соратников и учеников к подобным идеям, при этом напомнив о некоторых личностях суннитского ислама, пытавшихся обновить или реформировать ислам в прежние времена. В связи с этим можно рассуждать, например, о проблеме закрытых дверей иджтихада в суннитском исламе, которые в шиитском исламе были открыты и не закрывались...
Риза Фахретдин упоминал шейха Джамал ад-Дина и в других своих трудах. Например, в своем толковании к хадисам пророка «Шарх джавами' ал-калим» («^эвамигуль кэлим шэрхе»): «Один дервиш спросил у Джамал ад-Дина ал-Афгани: "Почему сейчас в мире ислама не появляется Ибн Рушд, Газали, Ибн Сина, Табари, Ибн ал-Асир и другие?". Шейх Джамал ад-Дин ал-Афгани ответил: "Раньше в мире ислама методы обучения и воспитания были хорошие, они испортились в последние времена. Если бы сегодняшние методы применялись в прежние времена, то Ибн Рушды не появились бы. Если исправить методы обучения и воспитания, то и после сегодняшнего дня появятся Табари и Ибн ал-
Асиры". Эту беседу я сам слышал» [9, с. 104-105]1 («"Ислам деньясында инде ни ечен Ибн Решд вэ Газалилэр, Фараби вэ Ибн Синалар, Табари вэ Ибнул-Эсирлэр заhир булмый?" - мэзмунында CYЗ сораучы бер дэрвишкэ Шэех ^эмалетдин эл-Эфгани хэзрэтлэренеи: "Элек заманда ислам деньясында тэрбия вэ тэгълим ысулы яхшы иде, сои вакытларда бозылды, бу кенге ысул ЭYвэлге заманнарда дэ^р тотылган булса иде, Ибн Решедлэр дэ заhир булмаган булыр иде, тэрбия вэ тэгълим ысулы тезелсэ, Табари вэ Ибнел-Эсирлэр мондан сои да заhир булыр", - дип ^эвап биргэнеи Yзем ишеттем») [6, с. 296]2.
В другом месте Риза Фахретдин, рассуждая о невежественных шейхах и муллах, говорил: «Такое состояние этих людей делает исламскую религию неуважаемой и вместе с тем они таких, как Джамал ад-Дин ал-Афгани, Мухаммад Абдо и подобных им действительных и усердных ученых не любят и всегда среди народа говорят о них плохие слова. По мнению этих невежественных мулл, вина Джамал ад-Дина ал-Афгани и Мухаммада Абдо состоит в том, что они уговаривают учиться и отговаривают людей не просить
о
помощи ни от кого, кроме Господа Бога» [9, с. 108]3 («Шэех ^эмалетдин вэ Мехэммэд ГабдеhY кебек хакыйкый вэ хэмиятле галимнэрне яратмыйлар вэ hэрвакыт гауам арасына алар хакында яман CYЗлэр нэшер кылалар. Булар каршында ^эмалетдин белэн Мехэммэд ГабдеhYнеи гаебе меселманнарны укырга тэшвикъ итYлэре вэ Аллаhы тэгалэдэн башкадан истиганэ вэ истимдадны маниг кылулары, и^тимагый сеннэтлэр вэ кэYнэен низамларга муафыйк денья кетYгэ димлэYлэрдер») [6, с. 306, 461]4.
В своей книге «Ибн Таймиййа» он сравнивал средневекового богослова Ибн Таймию и его ученика Ибн ал-Каййима ал-Джаузию с Джамал ад-Дином ал-Афгани и его учеником Мухаммадом Абдо [7, с. 18-19]. Это очень высокая оценка в среде исламских ученых, особенно салафитского направления. В этой же книге автор упоминал свою встречу с ас-Саййидом Джамал ад-Дином в Петербурге в связи с похвалой в адрес Ибн Таймии. Шейх ал-Афгани высоко оценил сочинение Ибн Таймии «ал-Джаваб ас-сахих ли-ман баддала дин ал-Масих» («Правильный ответ тому, кто исказил религию Иисуса»). Он познакомил Ризаэтдина Фахретдина с этой книгой и сказал, что все мусульмане должны быть благодарны Ибн Таймие за эту книгу [7, с. 96-97].
1 Русский перевод М.Ф. Рахимкуловой с небольшими поправками. - Д.Ш.
2 С небольшими поправками в транслитерации. - Д.Ш.
3 Русский перевод М.Ф. Рахимкуловой с небольшими поправками. - Д.Ш.
4 С небольшими поправками в транслитерации. - Д.Ш.
124
Таким образом, татарский мыслитель и просветитель Ризаэт-дин Фахретдин был под сильным влиянием шейха Джамал ад-Дина ал-Афгани, восхищался этой личностью, его идеями и делами. Мы не можем недооценивать этот существенный фактор в формировании взглядов Ризаэтдина хазрата, что в свою очередь, позволит более адекватно определить его принадлежность к какому-либо направлению исламской мысли. Мы не знаем, была ли это одна продолжительная встреча, или Ризаэтдин Фахретдин посетил его неоднократно в Петербурге, но однозначно эта встреча (или встречи) стали переходной точкой в жизнедеятельности татарского ученого, точкой перехода из одного состояния в другое, более качественное в отношении его мировоззрения и работы на благо мусульманского общества в своем регионе.
Список литературы
1. Баишев Ф.Н. Общественно-политические и нравственно-этические взгляды Р. Фахретдинова. - Уфа, 1996.
2. Мехэммэд Гакиф. Шэех Жэмалетдин вэ Мехэммэд ГабдYh // Шура. -Уфа. - 1910. - № 12. - Б. 370-372.
3. Рахимкулова М.Ф. Библиография книги и статей Ризы Фахретдинова // Творчество Ризы Фахретдинова: сб. ст. / Башк. науч. центр УрО АН СССР / ред-кол.: Р.З. Шакуров (отв. ред.) и др. - Уфа, 1988. - С. 116-133.
4. Религия ислам. Подготовил Осман Карабыйык. - Стамбул, 2004.
5. Ризаэдтин бине Фэхретдин. Мэр>ани // Мэр>ани [>>ыентыгы]. - Казан, 2001 [транслитерация с арабской графики издания 1915 года]. - Т. 1. - Б. 174207.
6. Ризаэтдин бине Фэхретдин. Жэвамигуль кэлим шэрхе. Гарэби-урыс хоруфатында беренче басма. - Казан, 1995.
7. Ризаэтдин бине Фэхретдин. Ибне Тэймия. - Оренбург, 1911.
8. Ризаэтдин бине Фэхретдин. Шэех Жэмалетдин // Шура. - Уфа. - 1917, № 14. - Б. 313-316; № 16. - Б. 361-365.
9. Ризаэтдин ибн Фахретдин. Джавамигуль калям шархи: коммент. к изречениям пророка Мухаммада. - Казань, 2002.
10. Ризаэтдин Фахретдинов (на тат. и рус. яз.): науч.-биогр. сб. - Казань,
1999.
11. Фэхреддинев Р. Болгар вэ Казан тереклэре. - Казан, 1993.
