CC BY
59
УДК 1(47X91) ББК 87.3(2)522
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ И НИКОЛАЙ ГРОТ: ПАРАДОКСЫ ВЗАИМОВЛИЯНИЯ
Б.В. МЕЖУЕВ
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, Ломоносовский проспект, д. 27, корп. 4, Философский факультет, г. Москва, ГСП-1, 119991, Российская Федерация E-mail: borismezhuev@yandex.ru
Предлагается анализ взаимоотношений двух философов - Владимира Соловьева и руководителя Московского психологического общества, основателя и долгое время редактора/издателя журнала «Вопросы философии и психологии» Николая Яковлевича Грота. Для рассмотрения выделен период 1895-1897 гг., связанный с работой Вл. Соловьева над своим капитальным трудом по нравственной философии «Оправдание добра». Доказывается, что статья Вл. Соловьева «Аскетическое начало в нравственности», вошедшая в отдельное издание книги в качестве второй главы, в которой была высказана мысль о возможности распространения закона сохранения энергии на психический мир, была написана под влиянием трудов Н.Я. Грота 1880-х годов. Утверждается также, что под непосредственным влиянием своего товарища и ближайшего единомышленника Грот в 1895 году вновь возвращается к своей старой гипотезе о «превращениях энергии» и строит на ее основе концепцию «психоэнергии», которую он развивает в серии своих поздних статей.
Ключевые слова: психоэнергия, закон сохранения энергий, аскетизм, нравственная философия, психический субъект, монодуализм, экспериментальная психология
VLADIMIR SOLOVYOV AND NIKOLAI GROT: PARADOXES OF MUTUAL INFLUENCE
B.V. MEZHUYEV
Lomonosov Moscow State University, 27/4, Lomonosovsky pr., Department of Philosophy, Moscow, GSP-1, 119991, Russian Federation E-mail: borismezhuev@yandex.ru
The main purpose of this article is an analysis of relationships of two thinkers: Vladimir Solovyov and the leader of the Moscow Psychological Society and the founder and, for a long time, the publisher and editor-in-chief of «Voprosy Filosofii i Psikhologii» (Problems of Philosophy and Psychology) scientific journal Nikolai Grot. The author has focused in his analysis on one aspect of their intellectual communication that took place in the period of 1895-1897 and was connected to Vl. Solovyov's work on his fundamental book on ethical philosophy «The Justification of Good». It is proved that the article «The Ascetic Principle in Morality» included in the corpus of the book as the second chapter, in which Vl. Solovyov expressed the idea that the law of conservation of energy could be extended to the psychological world, had been written under the influence of N.Ya. Grot's works of the 1880-s. The author states that it is under his friend and closest associate's direct influence that Nikolai Grot returned to his old hypothesis about "conversions of energy" and made it the foundation of his concept of «psychoenergy» which he then elaborated in a series of his articles.
Key words: psychoenergy, law of conservation of energy, ascetism, moral philosophy, psychic subject, monodualism, experimental psychology
Не претендуя на выяснение всех аспектов взаимоотношений Вл. Соловьева с создателем и первым редактором «Вопросов философии и психологии» Н.Я. Гротом, рискнем в рамках данного текста сосредоточиться только на одной теме - на возможном взаимовлиянии двух мыслителей в период написания Вл. Соловьевым отдельных глав его будущего сочинения по нравственной философии, многие из которых публиковались именно в журнале Н.Я. Грота. Но из этого конкретного сюжета, которым автор этих строк занимался в рамках исследования творческой истории «Оправдания добра» (1894-1899 гг.), можно сделать не совсем тривиальный вывод - из всех деятелей московского идеализма конца XIX века - Л.М. Лопатина, кн. С.Н. Трубецкого, В.П. Преображенского - ближе всех к Вл. Соловьеву 1890-х гг. стоял по своим воззрениям именно Н.Я. Грот. С Л.М. Лопатиным Вл. Соловьев публично спорил в «Теоретической философии» (1897-1898 гг.); С.Н. Трубецкий не принимал всей концепции «Смысла любви», а Вл. Соловьев в свою очередь подвергал сомнению концепцию «трансцензуса» («выхождения из себя в познании») Трубецкого. Но что касается Грота, то здесь близости было много больше, а разногласий намного меньше. Обоих мыслителей связывало очень позитивное творческое сотрудничество, все более углубляющееся идейное сближение, обусловленное в первую очередь сходством взглядов в вопросе о необходимости синтеза метафизики и конкретных наук. Разногласия тоже были, и о них подробно расскажем ниже. Однако в 1895 г. оба философа своими не зависимыми друг от друга путями приходят к одному общему теоретическому выводу, определившему характер их последующего интеллектуального общения. Речь идет о распространении закона сохранения энергии, приложимого к физическому миру, на мир психический.
Вл. Соловьев познакомился с Гротом, вероятно, в 1889 году, когда между ними завязывается оживленная переписка. Первый же номер журнала, появившийся в том же году, открывался передовицей, написанной главным редактором «О задачах журнала», вслед за которой шла статья Вл. Соловьева «Красота в природе»1. В 1891 году философы переходят на «ты», и тон переписки продолжает оставаться до конца весьма дружественным, несмотря на частое недовольство Вл. Соловьева ведением дел в журнале Грота, в частности скоростью рассылки корректур и авторских экземпляров издания. Осенью 1891 года Грот много сил посвятил отражению критики правой прессы известного реферата Вл. Соловьева «Об упадке средневекового миросозерцания», зачитанного 19 октября 1891 года на заседании Московского Психологического общества и
1 Любопытно, что впоследствии, в 1892 году, объясняя нежелание редакции публиковать ответ В.В. Розанова на данную статью Вл. Соловьева, Грот в письме В.В. от 18 января 1892 г. Розанову называет ее «довольно слабой, не встретившей особ<ого> сочувствия среди наших читателей» (см.: Ломоносов А.В. Гротовская эпоха московского идеализма (братья Н.Я. и К.Я. Грот в жизни В.В. Розанова) // Энтелехия. 2011. № 23.С. 87 [1]).
так и не разрешенного к публикации в журнале «Вопросы философии и психологии» (далее - ВФиП).
При размещении глав будущего сочинения по этике, которое по первоначальному замыслу должно было называться «Основания нравственной философии», Вл. Соловьев рассчитывал в первую очередь на журнал Н.Я. Грота. Статья, ставшая первой главой будущей книги («Первичные данные нравственности»), появилась в сентябрьской книжке ВФиП за 1894 год ранее других глав, в том числе введения в «Оправдание добра», публиковавшегося в ноябрьском выпуске «Вестника Европы» за тот же год.
Наибольшие вопросы со стороны редакции (до 1896 года журнал имел двух со-редакторов - Н.Я. Грота и Л.М. Лопатина, но и голос кн. С.Н. Трубецкого тоже имел вес для публикации того или иного материала) вызвал второй текст этического цикла, опубликованный в январской книжке журнала за 1895 год, -статья «Аскетическое начало в нравственности». История ее создания прослеживается по переписке Вл. Соловьева с Н.Я. Гротом2.
Из датированного субботой, 12 ноября 1894 года, письма, которое было послано, вероятно, из Петербурга, становится ясно, что первую часть рукописи статьи «Аскетическое начало в нравственности» философ направил в редакцию журнала накануне, 11 ноября. «Вчера, в пятницу, - писал Вл. Соловьев, - я отправил в типографию рукопись посредством кондуктора Залесского, которому дал изрядно и посулил еще по возвращении, а он мне обещал доставить в типографию прямо с поезда - следовательно, в субботу утром до 12 ч (раньше разноса почты)» [2, с. 278].
Вместе с тем Вл. Соловьев сообщал, что работа над полным текстом статьи еще не окончена и финал рукописи следует ожидать во вторник, 15 ноября: «Последние листы дописываю теперь и пошлю сегодня на твое имя, так как завтра и в понедельник типография, вероятно, будет заперта. Но - N3. N3. в посланных листах я не успел произвести основательную чистку в конце, где говорится об аскетической практике насчет дыхания, о посте и т.д. Будь добр, если найдешь какие-нибудь неладные фразы, что-нибудь слишком сырое и неожиданное, измени это искусною рукою, не упраздняя мысли; Левон в этом отношении слишком строг, поэтому предоставляю это тебе. В последних листах все будет исправно и четко написано, чтобы можно было прямо верстать. Таким образом, если дело только за моей статьей, то 15-го, во вторник все может быть готово, а раньше, вследствие праздников, все равно едва ли бы поспели. Но второе
2 Письма Вл. Соловьева Гроту предпочтительно цитировать не по первому тому корпуса Писем Владимира Сергеевича Соловьева, выпущенному Э.Л. Радловым в 1908 году, куда эти письма частично вошли, но по изданию, предпринятому братом Грота, Константином Яковлевичем, в 1911 году, в котором порядок писем был уточнен, а их состав дополнен (не вошедшие в первый том письма Гроту, появившиеся в этом издании, впоследствии вошли в третий том радловского собрания, вышедший в том же 1911 году) (см.: Николай Яковлевич Грот в очерках, воспоминаниях и письмах товарищей, учеников, друзей и почитателей. СПб.: Типография Министерства Путей Сообщения, 1911. 444 с. [2]).
NB. По получении завтра последних листов, если вся статья покажется тебе недостаточно обработанною и в общем производящею неблагоприятное впечатление, то в интересах журнала и моих отложи до января, и не пеняй на меня, так как стечение обстоятельств вышло действительно чрезвычайное и неустранимое, ибо не мог же я отложить Канта, когда пришли его буквы в словаре» [2, c. 278-279]. Речь идет, разумеется, о словаре Брокгауза-Ефрона, для очередного тома которого Вл. Соловьев писал свою статью о Канте.
Опасаясь жесткого редакторского подхода Л.М. Лопатина («Левона»), Вл. Соловьев рассчитывал на более снисходительное отношение к его тексту Грота. Однако, видимо, и Грот подошел к тексту Вл. Соловьева критически. В письме, ошибочно датированном и в первом томе Писем, и в цитируемом издании 1895 годом, но которое можно с большой точностью датировать 19 ноября 1894 года3, философ реагирует на серию замечаний своего редактора: «Милый друг Николай Яковлевич, что же сей сон значит? Из письма твоего, а равно и из телеграммы явствует, что ты послал мне корректуру в среду 16-го, а вот суббота 19-го, а я ничего не получил. А если бы получил, то, конечно, мог бы исправить к понедельнику, а теперь на чем же я буду исправлять? никаких черновых у меня не бывает. А печатать без моего исправления решительно не дозволяю.
Кому, куда и как ты послал корректуру? Если все сделано, как следует, то в таинственном исчезновении сей бумаги придется видеть нарочитое указание судьбы, что статья не должна появиться в ноябрьской книге. Согласись, что на сей раз я ни в чем не виноват.
С замечаниями, сообщенными в твоем письме, я отчасти согласен безусловно, отчасти juxta modum4, а отчасти вовсе не согласен. Писать об этом подробно некогда - еще Кант не кончен, а еще писать некролог А.М. Иванцо-ву-Платонову» [2, с. 288].
Через три дня, 22 ноября 1894 года, Вл. Соловьев все же отправляет письмо с подробным ответом на возражения редакции. Письмо, видимо, было послано на адрес Грота, но было адресовано всем троим соредакторам ВФиП -Гроту, Лопатину и Трубецкому. В нем обнаруживаем такие строки, обращенные непосредственно к Гроту: «Согласен juxta modum с тем, что ты, Грот, возражаешь на счет размножения. Дело в том, что я употребляю это слово, чтобы избежать термина (coitus5), принятого в медицинской и зоологической, но не философской литературе. Размножение же в точном смысле, т.е. деторождение, по справедливому твоему замечанию, не есть грех, а по моему справедливому дополнению есть даже искупление греха - для матери прямо и принудительно, для отца косвенно и факультативно. Имею, однако, два возражения:
3 В письме Вл. Соловьев сообщает, что ему нужно заканчивать Канта и писать некролог А.М. Иванцову-Платонову: и работа над словарной статьей о Канте, и кончина А.М. Иванцова-Платонова относятся к ноябрю 1894 года, на что удивительным образом не обратили внимания составители обоих изданий.
4 В определенной степени (лат.)
5 Совокупление (лат.)
1) Conceptum generationemque futuram in actu coitus praescire non est mor-talibus datum6
2) Любовь бесплодная сама по себе не может быть грехом, греховность же мер предупреждения concedo7 в принципе.
Безусловно, не согласен с возражением относительно неполного исчисления физиологических функций. Это возражение происходит единственно от вашей рассеянности, ибо я начинаю с заявления, что имею в виду главные физиологические функции, а вы мне указываете на такие, которые не суть главные, или на такие, которые относятся вовсе не к физиологии, а к психологии.
О столпничестве и бичевании у меня будет речь в главе о ложном аскетизме. Бичевание всегда было некоторым способом мастурбации и суррогатом coitus^. Борьба с болтливостью и помыслами никакого физиологического значения не имеет. Ведь предметом обуздания здесь были не механические движения языка и мозговых молекул, о которых аскеты ничего не знали, а самое психическое содержание слов и мыслей...» [2, с. 279-280]. Как можно судить по ответным репликам автора письма, Н.Я. Грот в своем послании к Вл. Соловьеву утверждал, что грехом является не факт деторождения, то есть «размножение», но процесс совокупления, во всяком случае, совокупление без деторождения: вероятно, в подтверждение того, что размножение само по себе не греховно, но, напротив, весьма благословенно, Грот ссылался на отрицательное отношение церкви к средствам контрацепции, на что Вл. Соловьев не находил если не убедительного, то приемлемого для подцензурной печати ответа. Нельзя исключать, что реальной причиной введения и сохранения термина «размножение» были утопические воззрения философа, касающиеся обращения силы эроса на воскрешение предыдущих поколений, которые четко обозначились в цикле статей «Смысл любви», публиковавшемся в ВФиП в 1892-1894 годах.
Как и допускал Вл. Соловьев, публикация «Аскетических начал» в силу корректировки рукописи и задержки с ее получением оказалась отложена на январь (поскольку ВФиП выходил раз в два месяца, январская книжка журнала следовала за ноябрьской). 26 декабря 1894 года он писал Гроту из пансиона Рауха на озере Сайма: «... я думаю, милый друг, что я успею продержать корректуру исправленной статьи. Присылай ее скорее сюда (NB. заказным): Финляндия, Иматра - Рауха, пансион Альма, В.С.С. - в двух экземплярах - один для возвращения, а другой для оставления. Если же ты очень торопишься, то смотри в оба за корректурой, особенно за новыми вставками, и во всяком случае скорее присылай мне исправленный экземпляр для собственного моего употребления» [2, с. 283].
В январе 1895 года в недатированном письме Вл. Соловьев сообщал Гроту о внесенных им новых поправках в текст: «Милый друг Николай Яковлевич,
6 Зачатие и будущее рождение в половом акте смертным предугадать не дано (лат.). - Ред.
7 Уступаю, признаю (лат.)
одновременно с сим ответом на твое добрейшее письмо возвращаю исправленную корректуру прямо в типографию Кушнерева (заказною бандеролью), ибо не помню точного адреса Ивановского; но ты сего последнего извести. Я вставил полстраницы в место о сне в смысле твоего замечания, с которым совершенно согласен. И относительно вина сделал маленькую поправку» [2, с. 284]. В этом же письме Вл. Соловьев приглашает Н.Я. Грота посетить его в десятых числах января в его финском уединении. В новом, также недатированном письме, относящемся, вероятно, к середине января, Вл. Соловьев снова зовет Н.Я. Грота в гости, в том числе и для того, чтобы получить от него свежий экземпляр январской книжки со своей статьей: «Приезжай, голубчик. Если же никак не можешь, то распорядись, пожалуйста, отсюда или из Москвы, чтобы мне выслали поскорее сюда: Иматра, Рауха, Альма, готовый лист моей статьи, а также и всю книжку январскую. Ничего не пишу более, сохраняя еще надежду на твой приезд» [2, с. 285].
Как выясняется из последующего, датированного 24 января 1895 года, письма Гроту, последний не только не смог посетить своего друга в финском санатории, но и не сумел выполнить его просьбу о присылке копии опубликованной статьи: «Очень жалею, что ты не мог приехать ко мне, а также немножко досадую на тебя, что ты забыл исполнить мою просьбу (которою не утруждал бы тебя, если бы знал точно адрес Ивановского) о скорейшей присылке мне моей статьи в окончательном виде (отдельным листом или в книжке журнала -это все равно). Мне это очень нужно для печатания своей книги. Завтра я еду на 10 или 12 дней в Петербург, а потому, если статья или книжка «Вопросов» еще не высланы мне сюда, то, пожалуйста, распорядись скорее, чтобы их или ее отправили мне в Петербург, гостиница Англия. А еще вот что: если Ваши финансы еще не совсем погибли от несвоевременного выхода и рассылки книжек (не в бровь, а прямо в глаз!), то прошу распорядиться об отсылке мне гонорара за последнюю статью с надлежащими вычетами (в сентябре, помнится, мне для круглого счета дали 20 р. лишних; с вычетом их, да за "Сковороду", останется, я думаю, рублей 50 или 55) в Петербург, только не на мое имя, а на имя полковника Кузьмина-Караваева ...» [2, с. 286].
Элементы скрытой полемики с воззрениями Вл. Соловьева на «размножение», которые философ попытался раскрыть в статье «Аскетическое начало в нравственности», можно обнаружить в выступлении Грота по теме этики, которое было опубликовано уже в мартовском выпуске ВФиП за 1895 год (то есть следующем после январской книжки, куда вошла статья Вл. Соловьева об аскетизме) в виде статьи «Устои нравственной жизни и деятельности»». В этой работе Грот, полемизируя со сторонниками эвдемонизма в этике, пишет: «Можно сказать, что во всех так называемых альтруистических поступках и подвигах заключается одна эмпирическая цель - сохранить, уничтожить, увеличить жизнь вне и вокруг себя, и в любви половой и материнской проявляется инстинкт создания и поддержания жизни возможно большей и многой, хотя бы в ущерб и с умалением индивидуальной жизни родителей» [3, с. 158]. Можно
предположить, что Грот спорит здесь именно с отрицанием Вл. Соловьевым нравственного значения «размножения». Следует отметить, что в той же статье Грот берет под защиту аскетизм от насмешек «современных позитивистов» и, называя «здоровый аскетизм» «путем к широкому развитию творческих сил человека», «освобождающим духовные силы наши от гнета и целей материальной жизни», ссылается в подстрочном примечании на вышедшую в предыдущем выпуске журнала статью «Аскетическое начало в нравственности» [3, с. 164].
Обратим внимание на одну важную для нашей нынешней темы деталь работы над текстом рассматриваемой статьи Вл. Соловьева. В третьем параграфе ее второй главы, завершая рассуждение о взаимоотношениях «духа» и «плоти (материи)», Вл. Соловьев пишет: «С этой реальной точки зрения, это -два вида энергии, превратимые один в другой, - подобно тому, как механическое движение превращается в теплоту и обратно». В журнальной редакции это предложение завершалось строками: «.так что и для духовной жизни закон сохранения энергии имеет полное применение» [4, с. 76]. Идея приложимости закона сохранения энергии к психической и духовной сфере человеческого существования станет предметом постоянных размышлений Н.Я. Грота в последний период его творчества. Сам Вл. Соловьев в статье «Три характеристики», посвященной, в том числе, творчеству скончавшегося в 1899 году Грота, так описывал содержание его «последнего неоконченного философского труда - «о превращениях энергии»: «Наука уже установила механическую эквиваленцию так называемых физических сил - тепла, света, электричества, как различных форм одной и той же энергии, могущих переходить одна в другую. Следует, идя дальше, признать, что чрез постепенное одухотворение материального бытия, оно может, наконец, достигнуть своей противоположности, то есть устойчивой формы бытия духовного, не подлежащего разрушению во времени, -бытия бессмертного и нетленного». «Некоторые технические неясности и недоразумения, в которые впал Грот при разработке своей последней задачи, -выражал сожаление Вл. Соловьев, - помешали ученым специалистам и публике оценить по справедливости этот важный философский труд Грота, а оценки несправедливые, к которым он - утомленный и больной - отнесся с излишнею чувствительностью, не дали ему докончить этого дела» [5, с. 390-391].
Можно предположить, что на формирование поздних взглядов Грота и его представление о приложимости закона сохранения энергии к психической сфере оказала влияние, в том числе, и статья Вл. Соловьева об аскетизме, хотя сам Грот в основной своей публикации на тему «превращения энергий», статье 1897 года «Понятия души и психической энергии в психологии», ссылается в подстрочном примечании к ней на ряд более ранних своих сочинений, еще 1880-х годов, где, как он сообщает, уже была высказана «мысль о превращении психических энергий в физические и о реальном действии первых на вторые, а также положение, что закон сохранения энергии не противоречит идее свободы воли.» [6, с. 245]. Представляется более вероятным, что старая, ранее отбро-
шенная гипотеза вновь воскресла в сознании Грота, в том числе, под влиянием размышлений Вл. Соловьева об аскетизме8.
В наиболее полном очерке философских взглядов Н.Я. Грота, принадлежащем П.П. Соколову, «поворот в настроении и миросозерцании» мыслителя, характеризующийся попыткой «примирения позитивизма и метафизики», прямо отнесен к 1895 году9. После этого поворота центральным тезисом психологической концепции Грота становится утверждение, что «психические энергии могут переходить в физические процессы, а физические процессы могут превращаться в психическую работу». Он старается обосновать гипотезу, что «количество психической энергии во всех этих превращениях остается таким же постоянным, как и количество физической энергии в ее метаморфозах» [2, с. 123-124]. Хотя количество энергии остается неизменным, может меняться ее качество, и поэтому, согласно Гроту, «при количественном постоянстве энергии вообще во вселенной происходит непрерывный процесс качественного превращения ее из низших, физических форм в высшие, психические, и это-то превращение служит основой мирового психического процесса» [2, с. 125]. В подтверждение своего мнения о возможности концентрации психической энергии в человеке Н.Я. Грот ссылался в работе 1897 года и на позитивное значение практики аскетизма, препятствующего «трате психической энергии» и, соответственно, способствующего «сбережению не только физических, но и психических сил» [6, с. 296].
Столкнувшись с упреками в возвращении к материализму в его новой, «энергетической» формулировке, Грот обращался за символической поддержкой к Вл. Соловьеву, «чистейшему спиритуалисту и метафизику», который в финальной, XIX главе «Оправдания добра» («Нравственная организация человечества») при разговоре об экономической деятельности человечества решается вернуться к теме «сохранения энергии», хотя и в абстрактно-метафорической форме: «Обеспечить свое материальное благосостояние, т.е
8 В ноябре 1895 года Н.Я. Грот обнаруживает возможность идеалистического разворота экспериментальной психологии. В рецензии на книгу английского психолога Джорджа Лэдда Грот с удовлетворением отмечает рост влияния «неовитализма» в биологии и неоспиритуализма (или неодуализма) в психологии и отступление материализма и узкого позитивизма из области естественных наук. Грот отмечает не без доли национальной гордости, что «русские философы оказались в этом отношении особенно чуткими, и в то время как у нас протесты против позитивизма и механического миросозерцания начались с 70-х годов (Соловьев, Козлов, Страхов), а с половины 80-х тесно сплоченная группа молодых философов серьезно разрабатывает на почве критического исследования данных внутреннего опыта всевозможные метафизические проблемы, на Западе новое движение начинается только с конца 80-х годов...» [7 с. 620]. В той же рецензии Грот констатирует, что «... закон сохранения энергии пока не проверен еще в области биологии и явлений жизни, что не мешает признавать его значение известного обобщения количественных отношений в области физических явлений, но столь же не применим к объяснению их качественной разнородности и различий, как и особенной природе душевных явлений сравнительно с материальными» [7, с. 624].
9 См.: Николай Яковлевич Грот в очерках, воспоминаниях и письмах товарищей, учеников, друзей и почитателей. С. 120-121.
прежде всего исцелить свою физическую жизнь и дать ей бессмертие, человек не может путем внешней эксплуатации земных сил. <...> Разум открывает ему, что всякое реальное явление и отношение в мире подчинено непреложному закону сохранения энергии» [6, с. 296].
Очевидно, что устраненная в редакции 1897 года ссылка на тот же «непреложный закон» в главе об аскетизме в большей мере устраивала бы Грота, поскольку в этой статье проблематика так или иначе выходила в близкую Гроту сферу психологии, тогда как в окончательной версии «Оправдания добра» указание на этот закон было, скорее, подобно использованию красивой метафоры, чем ссылке на какую-то реальную научную истину. Возникает впечатление, что Вл. Соловьев опасался слишком откровенно делать вывод о приложимости закона сохранения энергии к сфере психологии, предпочитая прямым суждениям косвенные намеки.
Весной того же 1897 года, когда появилась статья Н.Я. Грота «Понятия души и психической энергии в психологии», в рамках еженедельного цикла «Пасхальные письма» (семь писем, вошедшие в более широкий цикл - «Воскресные письма»), Вл. Соловьев в номере газеты «Русь» за 11 мая публикует очерк «Два потока», в котором рассказывает о произошедшем с ним случае под Малой Вишерой на пути из Москвы в Петербург, когда курьерский поезд, в котором он ехал, «вдруг остановился в узкой поляне между двух лесов». Вынужденный коротать время ввиду двухчасовой задержки, Вл. Соловьев, как он пишет, «отправился в лес наслаждаться весенней благодатью»10. Во время прогулки по лесу он погрузился в напряженное размышление о душевном существовании человека, которое слагается из «страстей» и «дел». Вл. Соловьев в очередной раз отверг «проповедь бесстрастия и неделания», вступая в заочный спор с вечными оппонентами - Н.Н. Страховым и Л.Н. Толстым, имен которых он, однако, в данном случае не называет: «Зло не в страстях и в делах, а в бессмысленности страстей, в безумии и суетности дел. Значит, вместо бесстрастия и неделания, требуется только применение страстей и дел к добру и истине» [8, с. 47-48].
Но далее для Вл. Соловьева возникает закономерный вопрос: как это осуществить? И тогда мысли его возвращаются к оставленному паровозу и самому принципу его движения: «А как заставить огонь и воду двигать этот поезд?» Соловьев погружается в подробности устройства парового двигателя, но далее проводит совершенно неожиданную аналогию между паровозом и человеком: «Никакая сила и никакая работа не пропадают физически, но они могут пропадать практически для человека, когда рассеиваются и расточаются бесцельно во внешней среде. Та самая вода, которая в виде заключенного в котле пара двигала этот паровоз, если бы ее вместо этого вылить в океан или хотя бы в Маркизову лужу, не пропала бы, конечно, физически, но скрытые в ней силы и вся невидимая молекулярная работа их остались бы без прямой пользы для
10 Первая публикация: Русь. 1897. 11 (23) мая. № 110. С. 3-4 (см. также: Соловьев В.С. Два потока // Соловьев В.С. Полное собрание сочинений в 12 Т. Т. X. Брюссель, 1966. С. 46 [8]).
нас. Тому же общему закону, по которому всякая сила проявляется или всякая работа совершается лишь насчет уже существующей силы или работы, - этому самому закону подчинена душевная и духовная жизнь человека в ее здешнем течении. Так уже самим Богом устроено, и дуалисты напрасно против этого говорят. Один закон!» [8, с. 48]. Речь, конечно же, идет о критике приложения закона сохранения энергии к психической сфере «дуалистом» Страховым и -косвенно - об опровержении этого предрассудка «монодуалистом» Гротом; причем сам образ паровоза, стоящего пассивно у станции, в качестве модели сравнения с человеком, не расходующим свою потенциальную энергию, почерпнут Соловьевым именно из статьи Грота о «понятиях души и психической энергии». В этом тексте философ предлагает вместо сугубо материалистически интерпретируемого термина «тело» использовать понятие «деятель» - «в эмпирическом смысле двигателя или источника всяких перемен и всякого движения, который, однако же, может находиться и в состоянии покоя (как готовый к движению паровоз, стоящий у станции, или как спящий в своей постели гений)» [6, с. 272]. Думаю, Вл. Соловьев в своей заметке совершенно сознательно отталкивался от промелькнувшего в тексте Грота образа «паровоза, стоящего у станции».
Как Вл. Соловьев предполагал использовать таящуюся в человеке «психическую энергию», остается неясным и из этого текста, в котором философ по-прежнему играет с идеей аскетического сосредоточения в человеке данной энергии и с туманной метафорой ее «обращения внутрь», которая появляется уже в «Смысле любви»11. Здесь же Вл. Соловьев фактически повторяет ту же мысль, только в еще более вольной, эссеистической форме: «Тот внутренний акт, которым пробудившаяся страсть удержана от внешних выражений, и сила души вместо того, чтобы расточиться наружу, сосредоточена, вобрана внутрь, - этот акт, или эта энергия, разве может пропасть, а так как она ни во что внешнее не обратилась, то на что же она может идти, как не на укрепление самого душевного существа, в пищу его бессмертия?» [8, с. 49-50]. Из последующего заключительного абзаца может сложиться, однако, впечатление, что Вл. Соловьев видит конечный выход «психической энергии» в нравственном усовершенствовании человека, а не в какой-то особой сублимации половой любви. Данная трактовка метафоры «обращения внутрь» находилась в полном соответствии с воззрениями Грота, в одной из последних своих статей трактовавшего прогресс как «увеличение нравственной ценности жизни на Земле»12. По мнению Грота, прогресс требует приложения немалых психических затрат, которые при этом не должны расточаться бесцельно в пространстве, следуя
11 См.: «Сила же этого духовно-телесного творчества в человеке есть только превращение или обращение внутрь той самой творческой силы, которая в природе, будучи обращена наружу, производит дурную бесконечность физического размножения организмов» [9, с. 60].
12 См.: Грот Н.Я. Критика понятия прогресса // Вопросы философии и психологии. Кн. 45 (5). 1898, ноябрь-декабрь [11, с. 786].
законам Максвелла, но концентрироваться и накапливаться в душе человека, наполненной эфиром как тончайшим веществом.
Заметку «Два потока» Вл. Соловьев сразу по ее выходе в газете 11 мая направляет своему товарищу с письмом, начинающимся со слов: «Вот тебе отчасти касающееся психической энергии "воскресное письмо"» [2, с. 293]. Это позволят сделать вывод, что своей заметкой о «превращениях энергии» философ хотел поддержать единомышленника, столкнувшегося с непониманием своей позиции близкими товарищами, включая коллег Н.Я. Грота по работе над «Вопросами философии и психологии» - Л.М. Лопатина и С.Н. Трубецкого. Для «московских идеалистов» новые идеи прежнего редактора журнала (Грот окончательно отказался от редакторства в 1896 году) выглядели, возможно, как отступление от строгого идеализма. Трудно сказать, в какой мере поддержка Вл. Соловьева публицистическим очерком помогла Гроту, поскольку никаких реакций на письмо «Два потока» мы не обнаружили и солидарность Вл. Соловьева с новыми психологическими воззрениями Грота не была отмечена ни одним современником.
Неожиданный и кратковременный интерес Вл. Соловьева к психологии, по всей вероятности, может быть объяснен и его общением с Гротом. В том же 1895 году, который для Вл. Соловьева открывался публикацией «Аскетического начала в нравственности» в майском выпуске своего журнала, Грот публикует рецензию философа на книгу крупнейшего представителя школы экспериментальной психологии в Германии Вильгельма Вундта «Лекция о душе человека и животных»13. Н.Я. Грот слушал лекции Вундта в Лейпциге в 1881 году, а в 1895 году напряженно трудился над интерпретацией нового поворота в философских воззрениях лейпцигского профессора: именно идеям Вундта и его школы Грот посвятил одну из своих больших статей того же 1895 года «Основания экспериментальной психологии»14. Кроме того, в рецензии на книгу Лэдда он указывает на «Систему философии» Вундта наряду с произведениями Альфреда Фуллье во Франции и Скотуса Новантика в Англии как на свидетельство в пользу возобновления интереса к метафизике на Западе15. В какой-то степени Вильгельм Вундт стал для позднего Грота тем же, кем для раннего Вл. Соловьева являлся Эдуард фон Гартман: человеком, пытающимся соединить новейшие подходы в западной науке с метафизическими выводами. Любопытно, что эта новая попытка синтеза вызвала интерес и у Вл. Соловьева, хотя, вероятно, кратковременный. Но в целом можно сделать вывод, что для Вл. Соловьева, как и для Грота, 1895 год проходит, в том числе, под знаком
13 См.: Соловьев Вл. Рецензия на книгу В. Вундта «Лекции о душе человека и животных» // Вопросы философии и психологии. Кн. 28 (3). 1895, май. С. 372-375 [12].
14 См.: Грот Н.Я. Основания экспериментальной психологии // Вопросы философии и психологии. Кн. 30 (5). 1895, ноябрь. С. 568-618 [13].
15 См.: Грот Н.Я. <Рецензия на книгу Дж. Г. Лэдда «Philosophy of Mind» // Вопросы философии и психологии. Кн. 30 (5). С. 620.
усиления интереса к экспериментальной психологии и новым метафизическим тенденциям в этой области.
Поэтому неслучайно, что сразу после выхода отдельного издания «Оправдания добра» в январе 1897 года именно Н.Я. Грот, уже полностью отошедший от руководства журналом, но сохранивший свое место в неформальном редакционном кругу, выпускает рецензию на этический труд Вл. Соловьева. Этот отклик появляется в 36-м выпуске «Вопросов философии и психологии», помеченном январем-февралем 1897 года. Тон Грота в отношении книги Вл. Соловьева в высшей степени сочувственный, даже восторженный: автор рецензии не сомневается, что «Оправдание добра» «составит эпоху в истории развития русской философии, так как оно является в нашей литературе первым опытом систематического и совершенно самостоятельного рассмотрения основных начал нравственной философии. Это - первая этическая система русского мыслителя»16.
Грот излагает только самый общий смысл рассматриваемой книги, не столько анализируя ее содержание, сколько призывая к внимательному чтению этого произведения, при этом он рассчитывает на появление в будущих выпусках журнала «подробного разбора нравственной философии автора» [14, с. 157]. Отметим, что в течение 1897 года в журнале появилось два таких разбора -проф. Г.Ф. Шершеневича «По поводу книги Вл. С. Соловьева "Оправдание добра"» в майско-июньской 38-й книжке и Б.Н. Чичерина «О началах этики» в сентябрьско-октябрьской 39-й книжке. Однако оба текста носили остро критический характер по отношению к новым этическим воззрениям Вл. Соловьева, и хотя философу была дана возможность ответить на критику в тех же выпусках, где были помещены полемические отзывы, обращает на себя внимание то обстоятельство, что единственная полностью положительная статья об «Оправдании добра» из круга московских идеалистов принадлежала именно Гроту.
При этом в рецензии Грот не мог скрыть (помимо небольшого замечания о названии сочинения) и своей главной претензии к составу книги, а именно своего отрицательного отношения к включению в качестве одной из ее глав злосчастной статьи «Смысл войны», появление которой в июле 1895 года в Литературном приложении к «Ниве»17 стало причиной не только идейного, но и личного расхождения Вл. Соловьева с Л.Н. Толстым. Разделяя позицию петербургских либералов круга «Вестника Европы», которые также, согласно позднейшему свидетельству В.Д. Кузьмина-Караваева, встретили появление данного текста с недоумением18, Грот не мог умолчать, что, с его точки зрения, «с основным духом нравственной философии» Вл. Соловьева «все-таки не вяжется мысль, что война может быть хотя бы "относительным добром" в жизни че-
16 См.: Грот Н.Я. <Рецензия на книгу Вл. С. Соловьева «Оправдание добра»> // Вопросы философии и психологии. Кн. 36 (1). 1897, январь-февраль. С. 155 (2-я пагинация) [14].
17 См.: СоловьевВ.С. Смысл войны // Литературное приложение к «Ниве». 1895. № 7. С. 420-462 [15].
18 См.: Кузьмин-Караваев В. Из воспоминаний о Владимире Сергеевиче Соловьеве // Вестник Европы. 1900, ноябрь [16, с 450].
ловеческого общества, если она есть сама по себе "зло", как это признает автор. <.> Война есть убийство равных нам существ, а убийство нельзя считать хотя бы относительным добром с точки зрения морали. <...> Вообще, нельзя применять к общественной морали других общих норм, чем к морали личной: все обязательное в сфере этой последней также обязательно и в первой. <... > Сознание истинности только что приведенной теоремы (а может быть, даже и аксиомы?) внесло бы много света в общественную мораль» [14, с. 159-160].
Вл. Соловьев, видимо, предпочел не реагировать на довольно жесткий этический реприманд ближайшего единомышленника, возможно сочтя этот критический выпад неизбежной уплатой долга дружбе Грота с Л.Н. Толстым. Однако едва ли этот упрек его не задел: общее неприятие в русском обществе его «Смысла войны» стало для философа неприятным сюрпризом; он не ожидал, что толстовские настроения именно в этом пацифистском аспекте настолько мощно захватили образованный класс России19, так что даже наиболее близкий ему московский идеалист отказался его поддержать в вопросе о войне или хотя бы промолчать о своем несогласии. На фоне общего отчуждения от «Смысла войны», кстати, выделяется иная позиция по поводу этого текста другого члена московского кружка, кн. С.Н. Трубецкого, которую он высказал в письме Н.Я. Гроту от 26 августа 1895 года: «Читал ли ты в "Ниве" статью В.С. о войне? По-моему, это одна из самых блестящих его вещей. Думаю, что и следующая статья его у нас будет, как говорит К. Прутков, "выходящею из рядовых"» [2, с. 307]. Но даже и С.Н. Трубецкой свое положительное отношение к «Смыслу войны» не рискнул высказать публично, по крайней мере об этом нам пока ничего не известно.
Но при всех разногласиях с Вл. Соловьевым в вопросе о «смысле войны» особая товарищеская связка именно с Гротом у философа сохранялась до конца. Как следует из опубликованной А.В. Ломоносовым переписки Н.Я. Грота с В.В. Розановым, именно Грот с Вл. Соловьевым боролись солидарно за то, чтобы вернуть Розанова в состав авторов «Вопросов философии и психологии». Осенью 1894 года Розанову было отказано в сотрудничестве с изданием из-за той позиции, которую он занял в споре с Вл. Соловьевым о «свободе и вере»: эта позиция Гротом была названа «Леонтьевщиной» [1, с. 88]. Но в марте 1898 года Вл. Соловьев вместе с Н.Я. Гротом пытались проявить большую терпимость к Розанову, мыслителю правых взглядов, но не были поддержаны в этом другими членами редакционного кружка. Как писал Н.Я. Грот в письме В.В. Розанову 30 марта 1898 г., «только что мы были все у Лопатина по случаю приезда Вл. С. Соловьева и мы оба и Солов<ьев> сильно настаивали на помещении Вашей заметки, но не победили. Соловьева Вы мало понимаете. Конеч-
19 Далеко не случаен тот факт, что «Смысл войны» Вл. Соловьев не смог опубликовать ни в одном из изданий, с которыми он сотрудничал на постоянной основе и в которых размещал последовательно главы будущего сочинения по нравственной философии (ни в «Вестнике Европы», ни в «Вопросах философии и психологии», ни в «Книжках Недели»), и данная статья увидела свет лишь в Литературном приложении к журналу «Нива» в июле 1895 года.
но, не он - причина Вашего остракизма: в 1 -й раз заступились за него друзья его, между которыми был и я. Соловьев же никогда не питает злобы против своих критиков; это - само благородство и доброта, и мы с ним всегда сходимся на почве терпимости и гуманности» [1, с. 89].
После безвременной кончины Н.Я. Грота 23 мая 1899 года в харьковском селе Кочеток Вл. Соловьев посвятил ему два текста: оба они появились в «Вестнике Европе». Это уже упоминавшаяся, хорошо известная всем знатокам Вл. Соловьева статья «Три характеристики», опубликованная в январской книжке журнала за 1900 год, и краткий некролог, размещенный в том же издании в июле 1899 года, который является во многом первым подступом к очерку о Гроте в «Трех характеристиках». Между тем в сентябре 1899 года на мемуарный очерк о Гроте рассчитывал также друг Вл. Соловьева, редактор «Журнала Министерства народного просвещения» Э.Л. Радлов, который 27 сентября 1899 года сообщал в письме к брату покойного философа, Константину Яковлевичу Гроту: «О Николае Яковлевиче я просил написать В.С. Соловьева, но он по случаю болезни глаз до сих пор не мог приступить к выполнению своего обещания, ежели он <не> напишет в течение октября, то мне придется самому взяться за это, хотя В.С. сделал бы это гораздо лучше»20. В итоге, некролог Гроту, уже для ноябрьской книжки ЖМНП, написал сам Радлов21. Вл. Соловьев успел почтить память Грота добрыми и печальными словами в другом издании, с которым тот, кстати, никогда не сотрудничал.
Покинувший Москву, ушедший со всех своих общественных постов, Н.Я. Грот надеялся, что, получив сытную административную должность помощника попечителя Харьковского учебного округа22, он продолжит в своем харьковском имении работать над развитием психологической концепции, тем более, что новые идеи Грота получили общеевропейскую известность, а его статья о «понятиях души и психических энергиях» была переведена на немецкий язык и издана в германском журнале по психологии23. Скоропостижная смерть прервала эту казавшуюся удивительно перспективной философскую карьеру, и она же положила конец не просто дружбе, но подлинному интеллектуальному союзу двух философов, разных по темпераменту и теоретическим подходам, но единых в стремлении соединить спекулятивную мысль и пози-
20 СПбФ АРАН ОР. Ф. 281 (К. Я. Грота). Оп. 2. Е. х. 432. Л. 3-4. Письма Э.Л. Радлова к К.Я. Гроту.
21 См.: Э.Р. <Э.Л. Радлов> Н.Я. Грот. Некролог // ЖМНП. 1899. № 11. С. 40-47 [17].
22 См. об этом в опубликованных А.А. Ермичевым воспоминаниях Е.А. Боброва о Гроте: Бобров Е.А. Николай Яковлевич Грот // Вопросы философии. 2017. № 7. С. 174-180 [18]; http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id= 1708&Itemid=52].
23 Grot N. Die Begriffe der Seele und der Psychischen Energie in der Psychologie // Archiv für systematische Philosophie. Vol. IV. Berlin: Verlag von Georg Reimer, 1898. S. 237-335. [19]. О резонансе от этой публикации и ее возможном влиянии на развитие идей К.Г Юнга см.: Баланов-ский В.В. Н.Я. Грот и К.Г. Юнг: о вкладе русской философии в развитие аналитической психологии // Вопросы философии. 2016. № 6. С. 115-124 [20] [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1411 ]
тивное научное знание, возвышенный платонизм и экспериментальную психологию - в конечном счете, сблизить вечность и время.
Любопытно и печально, что это отчаянное стремление подорвало физические силы обоих и явно не способствовало накоплению «психической энергии» в их собственных телах. Оба они ушли из жизни в возрасте 47 лет с разницей почти в один год. Думаю, что это страшное совпадение должно было произвести тяжелейшее впечатление на тех современников, кто не просто знал о их дружбе, но догадывался о теснейшем совпадении воззрений обоих философов в вопросе о «сохранении энергии».
Список литературы
1. Ломоносов А.В. «Гротовская эпоха московского идеализма» (братья Н.Я. и К.Я. Грот в жизни В.В. Розанова) // Энтелехия. 2011. № 23. С. 79-96.
2. Николай Яковлевич Грот в очерках, воспоминаниях и письмах товарищей, учеников, друзей и почитателей. СПб.: Типография Министерства Путей Сообщения, 1911. 444 с.
3. Грот Н.Я. Устои нравственной жизни и деятельности // Вопросы философии и психологии. Кн. 27 (2). 1895, март. С. 145-168.
4. Соловьев Вл. Аскетическое начало в нравственности // Вопросы философии и психологии. Кн. 26 (1). 1895, январь. С. 68-88.
5. Соловьев В.С. Три характеристики // Соловьев В.С. Полное собрание сочинений в 12 т. Т. IX. Брюссель, 1966. С. 380-400.
6. Грот Н.Я. Понятия души и психической энергии в психологии // Вопросы философии и психологии. Кн. 37 (2). 1897, март-апрель. С. 239-300.
7. Грот Н.Я. <Рецензия на книгу Дж. Г. Лэдда «Philosophy of Mind»> // Вопросы философии и психологии. Кн. 30 (5). 1895. С. 619-624.
8. Соловьев В.С. Два потока // Соловьев В.С. Полное собрание сочинений в 12 т. Т. X. Брюссель, 1966. С. 46-50.
9. Соловьев В.С. Смысл любви // Соловьев В.С. Полное собрание сочинений в 12 т. Т. VII. Брюссель, 1966. С. 63-62.
10. Грот Н.Я. Критика понятия прогресса // Вопросы философии и психологии. Кн. 45 (5). 1898, ноябрь-декабрь. С. 780-804.
11. Соловьев В.С. Смысл любви // Соловьев В.С. Полное собрание сочинений в 12 т. Т. VII. Брюссель, 1966. С. 63-62.
12. Соловьев Вл. <Рецензия на книгу В. Вундта «Лекции о душе человека и животных»> // Вопросы философии и психологии. Кн. 28 (3). 1895, май. С. 372-375.
13. Грот Н.Я. Основания экспериментальной психологии // Вопросы философии и психологии. Кн. 30 (5). 1895, ноябрь. С. 568-618.
14. Грот Н.Я. <Рецензия на книгу Вл. С. Соловьева «Оправдание добра»> // Вопросы философии и психологии. Кн. 36 (1). 1897, январь-февраль. С. 155-160 (2-я пагинация).
15. Соловьев В.С. Смысл войны // Литературное приложение к «Ниве». 1895. № 7. С. 420-462.
16. Кузьмин-Караваев В. Из воспоминаний о Владимире Сергеевиче Соловьеве // Вестник Европы. 1900, ноябрь. С. 442-453.
17. Э.Р. <Э.Л. Радлов> Н.Я. Грот. Некролог // ЖМНП. 1899. № 11. С. 40-47.
18. Бобров Е.А. Николай Яковлевич Грот // Вопросы философии. 2017. № 7. С. 174-180.
19. Grot N. Die Begriffe der Seele und der Psychischen Energie in der Psychologie // Archiv für systematische Philosophie. Vol. IV. Berlin: Verlag von Georg Reimer, 1898. S. 237-335.
20. Балановский В.В. Н.Я. Грот и К.Г. Юнг: о вкладе русской философии в развитие аналитической психологии // Вопросы философии. 2016. № 6. С. 115-124.
References
1. Lomonosov, A.V. «Grotovskaya epokha moskovskogo idealizma» (brat'ya N.Ya. i K.Ya. Grot v zhizni V.V. Rozanova) [The Grot's Epoch of Moscow Idealism (Brothers K.Ya. and N.Ya. Grot in V.V. Rozanov's Life], in Entelekhiya, 2011, no. 23, pp. 79-96. Moscow Idealosm.
2. Nikolay Yakovlevich Grot v ocherkakh, vospominaniyakh ipis'makh tovarishchey, uchenikov, druzey i pochitateley [Nikolai Yakovlevich Grot in Essays, Memoirs and Letters of Associates, Pupils, Friends and Admirers]. Saint-Petersburg: Tipografiya Ministerstva Putey Soobshcheniya, 1911. 444 p.
3. Grot, N.Ya. Ustoi nravstvennoy zhizni i deyatel'nosti [The Foundations of Ethical Life and Activity], in Voprosyfilosofii ipsikhologii, 1895, march, book 27(2), pp. 145-168.
4. Solov'ev, Vl. Asketicheskoe nachalo v nravstvennosti [The Ascetic Foundation in Morality], in Voprosy filosofii i psikhologii, 1895, january, book 26(1), pp. 68-88.
5. Solov'ev, V.S. Tri kharakteristiki [Three characteristics], in Solovyov, V.S. Polnoe sobranie sochineniy. T. IX [Complete Collection of Works]. Bryussel', 1966, pp. 380-400.
6. Grot, N.Ya. Ponyatiya dushi i psikhicheskoy energii v psikhologii [The Concepts of Soul ans Psychoenergy in Psychology], in Voprosy filosofii i psikhologii, 1897, march-april, book 37(2), pp. 239-300.
7. Grot, N.Ya. <Retsenziya na knigu Dzh. G. Ledda «Philosophy of Mind»> [Review of J.G. Ladd's book «Philosophy of Mind»], in Voprosy filosofii i psikhologii, 1895, book 30(5), pp. 619-624.
8. Solov'ev, V.S. Dva potoka [Two Currents], in Solovyov, V.S. Polnoe sobranie sochineniy. T. X [Complete Collection of Works. V. X]. Bryussel', 1966, pp. 46-50.
9. Solov'ev, V.S. Smysl lyubvi [The Meaning of Love], in Solov'ev, V.S. Polnoe sobranie sochineniy. T. VII [Complete Collection of Works. V. VII]. Bryussel', 1966, pp. 63-62.
10. Grot, N.Ya. Kritika ponyatiya progressa [Criticism of the Progress Concept], in Voprosy filosofii ipsikhologii, 1898, november-december, book 45(5), pp. 780-804.
11. Solov'ev, V.S. Smysl lyubvi [The Meaning of Love], in Solovyov, V.S. Polnoe sobranie sochineniy. T. VII [Complete Collection of Works]. Bryussel', 1966, pp. 63-62.
12. Solov'ev, Vl. <Retsenziya na knigu V. Vundta «Lektsii o dushe cheloveka i zhivotnykh»> [Review of V. Vundt's book «The Lectures on Human Soul»], in Voprosy filosofii i psikhologii, 1895, may, book 28(3), pp. 372-375.
13. Grot, N.Ya. Osnovaniya eksperimental'noy psikhologii [The Foundations of Experimental Psychology] in Voprosy filosofii i psikhologii, 1895, november, book 30(5), pp. 568-618.
14. Grot, N.Ya. <Retsenziya na knigu Vl. S. Solov'eva «Opravdanie dobra»> [Review of V.S. Solovyov's Book «The Justification of Good»], in Voprosy filosofii i psikhologii, 1897, January-February, book 36(1), pp. 155-160 (2-ya paginatsiya).
15. Solov'ev, V.S. Smysl voyny [The Meaning of War], in Literaturnoe prilozhenie k «Nive», 1895, no. 7, pp. 420-462.
16. Kuz'min-Karavaev, V. Iz vospominaniy o Vladimire Sergeeviche Solov'eve [From Memories about Vladimir Sergeyevich Solovyov], in Vestnik Evropy, 1900, november, pp. 442-453.
17. E.R. <E.L. Radlov> N.Ya. Grot. Nekrolog [N.Ya. Grot. Obituary], in ZhMNP, 1899, no. 11, pp. 40-47.
18. Bobrov, E.A. Nikolay Yakovlevich Grot [Nikolai Yakovlevich Grot], in Voprosy filosofii, 2017, no. 7, pp. 174-180.
19. Grot, N. Die Begriffe der Seele und der Psychischen Energie in der Psychologie // Archiv für systematische Philosophie. Vol. IV. Berlin: Verlag von Georg Reimer, 1898, pp. 237-335.
20. Balanovskiy, V.V. N.Ya. Grot i K.G. Yung: o vklade russkoy filosofii v razvitie analitich-eskoy psikhologii [N.Ya. Grot and C.G. Jung: On Russian Philosophy's Contribution to the Development of Analytical Psychology], in Voprosy filosofii, 2016, no. 6, pp. 115-124.
