CC BY
126
амнистированы. Хотя мы оба и больны и, быть может, вскоре же сляжем в больницу, но дальше сидеть теперь, ничего не делая, нет сил. Сидеть теперь, когда "работы усиленной требует край", -преступно. Считайте нас как освобождённых на поруки. На суд (независимый) явимся. 17 июля 1906 г. А. Петров, П. Куниченко» [20]. Прошло почти полгода, когда в Вятку пришла телеграмма из Казани следующего содержания: 3 декабря, в доме Макаровой, где проживал нелегально по паспорту Иван Фёдорович Семёнов, произошёл взрыв. Был убит названный хозяин квартиры и ранено другое задержанное лицо. Убитым оказался П. А. Куниченко. Второй же - его товарищ, вместе с ним бежавший учитель А. А. Петров [21]. Фамилия Куниченко была исключена из всех обвинительных дел, но материалы, найденные у него на квартире в декабре 1905 г., были оставлены как доказательства в обвинении других подлежащих суду лиц.
Итак, изучение истории организации и деятельности партии эсеров в 1905-1906 гг. свидетельствует о существенном влиянии членов Ильинского политического общества на революционные настроения жителей Вятской губернии. К декабрю 1905 г. в Вятской губернии существовало несколько ячеек эсеров: в Малмыже, Сарапуле, Ижевске, Воткинске, Елабуге и Орлове. Но ильинцы (Слободской уезд) вели самую активную революционную деятельность, отличались харизмой, дерзостью, неуступчивостью и склонностью к силовым методам ведения борьбы.
Примечания
1. Наймушин В. В. Заре навстречу // Рабочее и социал-демократическое движение в Вятской губернии накануне революции 1905-1907 гг. Киров: Киров. кн. изд-во, 1961.
2. Папырина А. А. Революционное движение в Вятской губернии в 1905-1907 гг. Киров: Киров. кн. изд-во, 1975.
3. Балыбердин Ю. А. Общественно-политическая жизнь в Вятско-Камском регионе в начале XX века (1900-1914 годы). М.: Изд-во «Прометей», 2005.
4. ГАКО. Ф. 582. Оп. 146. Д. 163. Л. 9-10.
5. ГАКО. Ф. 33. Оп. 2. Д. 897. Лл 4-4об.
6. ГАКО. Ф. 582. Оп. 146. Д. 163. Л. 9-10.
7. ГАКО. Ф. 33. Оп. 2. Д. 897. Л. 22.
8. ГАКО. Ф. 582. Оп. 146. Д. 163. Л. 9-10.
9. ГАКО. Ф. 582. Оп. 146. Д. 163. Л. 38-39.
10. ГАКО. Ф. 714. Оп. 1. Д. 114. Л. 390.
11. ГАКО. Ф. 714. Оп. 1. Д. 114. Л. 389-391.
12. ГАКО. Ф. 582. Оп. 1. Д. 124. Л. 4-4об.
13. ГАКО. Ф. 582. Оп. 146. Д. 229. Л. 47-49об.
14. ГАКО. Ф. 33. Оп. 2. Д. 848. Л. 161-161об.
15. ГАКО. Ф. 33. Оп. 2. Д. 942. Л. 14-14об.
16. ГАКО. Ф. 33. Оп. 2. Д. 848. Л. 161об-163об.
17. Там же.
18. ГАКО. Ф. 714. Оп. 1. Д. 180. Л. 266-267.
19. Там же.
20. ГАКО. Ф. 33. Оп. 1. Д. 848. Л. 243-243об.
21. ГАКО. Ф. 33. Оп. 2. Д. 1101. Л. 15.
УДК 377.35(47+57)[18/19]
С. Ë. Зубова
ВКЛАД РОССИЙСКИХ МЕЦЕНАТОВ В РАЗВИТИЕ НИЗШЕГО ПРОМЫШЛЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ В СЕРЕДИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX в.
Цель данной статьи состоит в том, чтобы представить возможности благотворительной деятельности российских меценатов в развитии промышленного образования в России второй половины XIX в.
The aim of this article is to present the significance of Russian patrons' charitable activity for the development of vocational education of the second half of the 19-th century - the beginning of the 20-th century.
Ключевые слова: благотворительность, феномен российского меценатства, формы и этапы благотворительности, общее и профессиональное обучение, частные фабричные школы, ремесленные училища, технические учебные заведения и их благотворители.
Keywords: charity, the phenomenon of Russian patron age, forms and stages of charitable activity, general and vocational education, private factory schools, technical schools, vocational schools, technical educational institutions and their patrons.
В России XIX в., как ни в одной другой стране, меценатство, меценатская деятельность получили исключительно широкий размах. Это социальное явление было тесно связано не только с промышленной революцией, но и с ростом национального самосознания в российском обществе. Меценатская деятельность многих выдающихся представителей нашего отечества в области культуры, образования и науки была проникнута потребностью укрепления национального духа, развития национальной идеи. Это было главной идейной пружиной необычайного размаха российского меценатства на протяжении длительного времени. Вначале стать меценатом было возможно лишь очень немногим богатым людям. Но их количество непрерывно росло наряду с вовлечением в экономическую, предпринимательскую деятельность представителей низших сословий. Феномен российского меценатства приобрел широкую мировую известность благодаря подвижническим усилиям деятельности отдельных ярких, выдающихся личностей. Эта деятельность носила отпечаток их вкусов, пристрастий и характеров, придававших особый национальный колорит отечественному меценатству. Поэтому история меценатства в России - это прежде всего история личностей, история русских людей -выходцев из различных сословий и групп (дво-
© Зубова С. Л., 2012
рянства, купечества и т. д.), посвятивших себя этому благородному делу, как утверждает Г. Е. Миронов [1].
Активность благотворителей оказалась не только востребованной, но и необходимой. Это было связано в первую очередь с тем, что рост населения городов происходил, главным образом, за счет притока в город сельского населения, чей жизненный уровень был очень низок. Растущее количество бедных и безработных было серьезной социальной, экономической и психологической проблемой, за решение которой пришлось взяться на всех уровнях: государственном, муниципальном, сословном. Одним из основных источников финансирования сферы помощи бедным явились благотворительные пожертвования.
Раскрыть сущность меценатства невозможно без обращения к благотворительности как к нравственной категории и феномену духовной жизни, без его этико-философского осмысления.
Кроме того, специфика мотивации меценат-ской деятельности, как и благотворительной, в целом основывается на тех же моральных принципах и взаимосвязана с теми же духовными ценностями и традициями, как отмечает И. С. Жданова [2].
В принципе, благотворительность и меценатство - синонимичные понятия. Не претендуя на оригинальность, основываясь на анализе источников и литературы, мы предлагаем свое определение благотворительности. Благотворительность в современном понимании - это социально ориентированная, бескорыстная деятельность, вызванная альтруистическим стремлением личности содействовать благу других людей из любви и сострадания к ним. Следовательно, меценатство можно рассматривать как бескорыстную помощь-покровительство, направленную к достижению более высоких интеллектуальных, культурных, нравственных, эстетических ценностей общественного значения путем обеспечения талантливым личностям или коллективам возможностей образования и самовыражения. Меценатство, так же как и благотворительность, - это некоммерческая, общественная деятельность, основанная на принципах добровольности и общественной инициативы.
Содержание понятия «благотворительность» складывалось постепенно, в течение веков, вместе с накоплением опыта благотворительной деятельности.
Благотворительность носит общечеловеческий характер, что подтверждается наличием этого явления во все исторические эпохи и представленностью данной проблемы во всех этических и философских системах. В этом смысле благотворительность можно рассматривать как практическое воплощение универсальной моральной нормы человеческого общежития.
Выдающийся отечественный историк В. О. Ключевский в своей речи «Добрые люди древней Руси», впервые опубликованной в первом номере «Богословского Вестника», использует другое понятие -«благотворительность»: «Благотворительность -вот слово с очень спорным значением и с очень простым смыслом. Его многие различно толкуют, и все одинаково понимают» [3].
Какая же благотворительность ценилась и почиталась на Руси? В. О. Ключевский писал: «...древняя Русь понимала и ценила только личную, непосредственную, благотворительность, милостыню, подаваемую из рук в руки...» [4]
Милосердие - глубоко естественная потребность человека. Благотворительность - традиционная, веками складывавшаяся черта русского православного народа. Традиции, легшие в основу благотворительности православных дворян-предпринимателей, купцов, интеллигенции, корнями своими уходят в постулаты христианства, в традиции русского православия. Милосердие подразумевает целый комплекс нравственно-психологических качеств личности, являющихся основой бескорыстной благотворительной деятельности.
В своем историческом развитии благотворительность прошла различные формы - от милостыни на общественное призрение до организованной государственной системы, сочетающейся с различными видами общественной и частной благотворительной деятельности. Многовековой путь российской благотворительности можно разделить на несколько этапов: 1) личная, индивидуальная благотворительность; 2) церковная, монастырская, храмовая благотворительность; 3) государственная; 4) государственно-общественная. Как уже было отмечено выше, личная, индивидуальная благотворительность включает XXVI вв.; далее идет монастырский период XVII в. (храмовая благотворительность), когда создаются приюты, больницы при храмах. Следующий этап - это период второй половины XVIII в. и начала XIX в., когда происходит организация благотворительных комплексов за счет государства и привлечение частных средств дворянского сословия (строительство и содержание зданий для больниц, богаделен, приютов других учреждений). Далее следует более значительный по своим масштабам и широте период, связанный главным образом с купеческой благотворительностью -это вторая половина XIX - начало XX в. Вместе с тем в конце XIX в. продолжало развиваться и дворянское меценатство, которое не прекратилось, а наоборот, дало немало громких имен.
Неизмеримо более действенным оказалось сочетание государственных форм благотворительности с общественными и частными формами, что стало характерным для последнего, четвертого,
этапа истории социального призрения в России, т. е. для времени с середины XIX в. и до 1917 г.
Развитие промышленности в России привело к противоречивым явлениям. С одной стороны, это усиление социальной поляризации и увеличение числа лишенных традиционных источников существования людей, требовавших особого внимания общества. С другой - выход на общественную арену разночинных слоев, появление национальных буржуазных деятелей, лишенных в условиях самодержавного государства политических прав, но достаточно обеспеченных и просвещенных для осознания необходимости лишенным возможности нормального существования людям на основе частной инициативы и на доходы, получаемые от промышленных предприятий.
Частная благотворительность в организованных формах начала развиваться со 2-й половины XVIII в., а особенно интенсивно с 1860-х гг. - до начала XX в. [5]. В 1781 г. частным лицам официально было разрешено открывать благотворительные заведения, а с 1862 г. право их санкционирования было передано от императора Министерству внутренних дел.
Первоначально среди меценатов преобладали представители аристократии, землевладельцы. Например, князь Д. М. Голицын финансировал строительство в Москве Голицинской больницы (1802 г.). В мае 1810 г. по завещанию князя А. М. Голицына при этой больнице была открыта картинная галерея [6]. Это был первый в России публичный художественный музей, доступный для всех. Правда, галерея просуществовала недолго. Но и сам факт окончания ее существования в 1816 г. - свидетельство проявления благотворительности московского дворянства: галерея была продана наследником князем С. М. Голицыным, чтобы употребить полученные деньги на расширение больницы. В выгоревшей в 1812 г. Москве это дело было, наверное, более насущным [7].
Благотворительность в России была разветвленной системой со значительными материальными средствами. Уже в начале XIX столетия только в Москве и Петербурге с большой пользой работали десятки благотворительных обществ. Среди них можно выделить и огромное ведомство императрицы Марии Федоровны, жены императора Павла I, пожертвовавшей из своих средств на женское образование и воспитание девочек-сирот около 4 млн руб. (для 1828 г. -огромная сумма). Это ведомство ежегодно брало на воспитание и обучение до 21 года 100 000 младенцев: оно имело 176 приютов для взрослых людей, 21 школу для слепых детей, Мариинские институты и училище для девочек, 31 женскую гимназию - всего более 500 учреждений с годовым бюджетом в 13,5 млн руб. (около 25% из госбюджета).
Благотворительность в России до середины XIX в. носила больше материальный характер, чем просветительский, духовный. Крепостное право, самодержавие, сама система не могли обеспечить нормальное существование человека.
Частная благотворительность в России к середине XIX в. стала главным видом национальной благотворительности, так как составляла 75% от общих расходов на благотворительность. И только 25% принадлежали казне, земствам, городам, сословным учреждениям, церквям [8]. Вторая половина XIX - начало XX в. в России явились средоточием уникального социального опыта. Общество этого периода оказалось влиятельной силой в постановке образования, добившись функционирования широкой сети школьных и внешкольных учреждений. Значение и весомость внешкольного образования как альтернативы, тщательно структурированной и иерархизирован-ной системы государственного народного образования, выразил видный педагог того времени П. Ф. Каптерев, который писал, что «если бы изъять из нынешнего педагогического дела все продукты свободного личного и общественного творчества и оставить школы лишь при государственно-казенной педагогии, то трудно представить, что произошло бы нечто вроде педагогического землетрясения, после которого остались бы лишь самые крепкие человеки в футлярах» [9]. Общее и профессиональное обучение работающих детей оказалось за пределами системы государственного начального и профессионального образования. В общественном движении сформировались условия для ликвидации неграмотности и повышения образовательного уровня малолетних рабочих, также формы профессиональной подготовки рабочих-подростков, учеников-рабочих. В основе общеобразовательной школьной политики лежала идея реализации потенциала личностного и социального развития.
Необходимо отметить, что первая частная фабричная школа была открыта в Москве в 1816 г. при Трехгорной мануфактуре по инициативе известного фабриканта Тимофея Васильевича Прохорова. Предлогом для ее открытия послужило желание самих фабрикантов приобрести необходимые общеобразовательные и специальные знания. Но они «дозволяли приходить к урокам и своим мастеровым мальчикам». Такой «нечаянный опыт» открыл для Прохоровых большую пользу: «мальчики посредством учения делались и благонравнее, и к мастерствам способнее» [10]. Это обстоятельство побудило их открыть при фабрике специальное училище, «назначая по вечерам и праздникам классы предметов, которые нужны были для образования сердца и рук воспитанников»; преподавались Закон Божий, чтение, чистописание, арифметика и рисование. С
этого времени в школе ежегодно обучались от 20 до 40 человек, большая часть из которых «две трети времени находилась в мастерствах». В 30 г. во время эпидемии холеры в Москве ученики были распущены по домам. Впоследствии Прохоровы приняли в школу около 80 мальчиков из мещан, родители которых умерли во время эпидемии [11].
Главной особенностью школы была связь с практическими потребностями производства. Это неоднократно отмечали как современники, так и авторы работ о деятельности Прохоровых, появившихся в более позднее время. В уже упоминаемой корреспонденции «Журнала мануфактур торговли» отмечалось, что «фабрика достигала своего совершенства по мере образования своих мастеровых». В 1827 г. должности красильщиков, рисовальщиков, приказчиков, конторщиков фабрики были заняты своими воспитанниками; окончившие школу были «искусны в своих должностях». Благодаря тесной связи с практикой ремесленная школа Прохоровых выгодно отличалась от начальных школ, подведомственных Министерству просвещения. В 1832 г. в школе Прохоровых был проведен открытый экзамен для учеников, на котором присутствовали представители фабрикантов [12].
В начале 30-х гг. Т. В. Прохоров, несмотря на неудачную попытку открытия технологического института в Москве, выступил с проектом создания технологического училища, по характеру приближавшегося к фабричным школам. Курс обучения, включающий общеобразовательные предметы и основы фабричных искусств, был рассчитан на два года; контингент учащихся должен был состоять из 200 детей купцов и мещан. Основную массу окончивших училище предполагалось направить работать на фабрики мастерами, и только части наиболее способных учеников разрешалось продолжить учебу [13]. Кроме технического практического училища Т. В. Прохоров намеревался создать «промышленный му-зеум», надеясь на помощь и участие московских мануфактуристов. Однако этот проект Т. В. Прохорова не осуществился. По мнению брата Тимофея Васильевича Прохорова Константина Васильевича Прохорова, причина подобной неудачи - «холодное расположение фабрикантов к научному изучению своей фабрики» [14]. «Холодное расположение» фабрикантов к проекту Т. В. Прохорова объяснялось не только известной инертностью, стремлением сохранить нетронутыми патриархальные дедовские методы ведения дел, но также и тем, что в это время промышленники еще не располагали достаточным капиталом. А размеры производства не требовали широкого развития технического образования рабочих. Известная аргументация этого положения содержится в письме третьего брата -
Якова Васильевича Прохорова. «Вы изволите, -писал он братьям Ивану и Константину в 1833 г., -поддерживать мысль братца Тимофея Васильевича в рассуждении технологической школы и ставите в пример тому Тараса Марыгина. Точно я с вами согласен, но на Марыгина какие были употреблены расходы, какие ему были учителя? Никто как собственные ваши труды и его старание и способности». Далее он продолжал, что предложение Т. В. Прохорова изучать в школе механику, рисование, языки, модели «все хорошо и общеполезно, но каково для кармана? Итак, надобно прежде сообразиться в расходах, а потом уже предвидеть собственные свои выгоды».
Фабричная школа, основанная в 1816 г., не прекратила своего существования и позднее. К. В. Прохоров в 1835 г. обратился с ходатайством «о дозволении иметь ему с братьями при фабрике приготовительную к мастерствам школу», и в феврале этого же года попечитель московского учебного округа князь Голицын сообщил, что «министр народного просвещения согласен, чтобы фабрикантам Прохоровым дозволено было иметь школу для бедных мещанских детей мужского пола на правах частных учебных заведений без предоставления учителям каких-либо преимуществ, но с тем, чтобы Закону Божию обучал священник и чтобы школа сия подчинена была надзору училищного начальства наравне с другими подобными заведениями» [15].
Увеличились расходы и на содержание школы: в 1840 г. - 17,6 тыс. руб. ассигнациями, через 2 года, в 1842 г., - 25 845 руб. ассигнациями [16]. Увеличение числа учащихся и расходов на содержание школы диктовалось, прежде всего, потребностями расширявшегося производства. В начале 40-х гг. оборотный капитал Трехгорной мануфактуры Прохорова составлял около 2 млн руб. ассигнациями, началось внедрение машин в процесс производства ситца. Характерно, что среди выпускников школы Прохоровых в этот период наряду со старыми профессиями - резчики, рисовальщики, набойщики, красковары -появляются и новые - печатные мастера, граверы - профессии, связанные с машинным трудом [17]. Перерастание мануфактуры в фабрику приводило к появлению новых специальностей, и школа Прохоровых достаточно чутко реагировала на потребности машинного производства.
Идея практической пользы технических школ нашла значительно больше сторонников среди владельцев промышленных заведений в последующие годы, чем в предшествующее десятилетие. Примеру Прохоровых последовали многие фабриканты.
Интересно отметить, что большинство фабричных школ возникало в этот период при хлопчатобумажных заведениях. Если сопоставить до-
вольно интенсивное развитие хлопчатобумажной промышленности, связанное с началом перехода мануфактуры в фабрику, с появлением частных фабричных школ в этой отрасли, то очевидной становится связь этих явлений. Фабричные школы готовили, главным образом, контингент низших служащих, так называемых «унтеров промышленности».
Так, во Владимирской губернии фабричные школы появились в конце 40-х гг. в селе Иванове. До этого здесь имелось только Ивановское вотчинное училище, открытое ещё в 1820 г. на средства гр. Шереметева, а в 1847 г. были открыты воскресные классы при ситцевой фабрике И. А. Бабурина для обучения работавших на предприятии мальчиков. Классы должны были посещать 15 человек. «Успехи школы вполне оправдали старания и заботливость фабриканта, -писал Я. П. Гарелин, - несколько учеников его школы первого же выпуска заняли места приказчиков и отличались знанием дела и прекрасным поведением» [18].
«Цель учреждения училища, - сообщалось в одном из документов Ивановского вотчинного правления, - есть распространение грамотности и развитие нравственных понятий между детьми ремесленников и людей, имеющих разные занятия по фабрикам». За 9 лет (1848-1856 гг.) общее число окончивших Покровское училище составило 850 человек. В 1853 г. фабричная школа открылась при бумагопрядильне Мальцова в селе Гусь Меленковского уезда. В конце 50-х гг. при Шуйском уездном училище предполагалось открыть класс технических наук, в котором должны были преподавать основы ситцевого, миткалевого и других производств. В 1859 г. в «Журнале мануфактур и торговли» сообщалось об утверждении программы обучения в этом классе [19].
Программа преподавания в фабричных школах в основном совпадала с программой ремесленной школы Прохоровых. В инструкции инспектору фабричных школ указывалось, «чтобы все фабричные школы были по общему направлению и по программам преподавания одинаковы», и в пример ставилась школа Прохоровых [20].
Помимо частных фабричных школ во второй четверти XIX в. существовали и другие формы начального технического образования, приспособленного к промышленной деятельности: школы технического рисования, специальные рисовальные или реальные классы при гимназиях, уездных и приходских училищах.
Основную массу учеников в частных фабричных школах и различных ведомственных технических училищах составляли выходцы из низших сословий - крестьян, в том числе и крепостных, мещан, разночинцев.
В 50-е гг. обсуждение проблемы технического образования приобретает более конкретный характер, более четко определяется позиция сторонников и противников его распространения.
Идею распространения технического образования среди рабочих довольно настоятельно пропагандировал Яков Васильевич Прохоров, который раньше не был большим энтузиастом фабричных школ. В одном из писем в Иваново в начале 50-х гг. он писал: «Теперь мы, русские, всеми силами должны стремиться к просвещению, и науку ни под каким видом не отвергать, иначе нас в грязь затопчут. Да к тому же полезно каждому по совести на своей фабрике открыть школу для научения малолетних и строго следить за нравственностью мастерового народа. Это богу угодно и царю будет приятно. В особенности вам в Иванове можно бы соединить капитал хороший на заведение подобного училища» [21]. Я. В. Прохоров видел ближайшие задачи в развитии промышленности в том, чтобы «наделить ее (промышленность) более способами к изучению технических наук: тогда бы она в четверть века чуть ли не опередила всех. Теперь видим, в чем Россия отстала, что в ней есть и как может скоро сравняться с другими». В конце 50-х гг. с большой статьей «Каким путем должно идти образование низших слоев общества» выступил Ф. В. Чижов [22]. Сторонник протекционизма в развитии отечественной промышленности, крупный предприниматель и владелец огромного капитала, Ф. В. Чижов защищал техническое образование и целесообразность его распространения.
«Мы, защитники технического образования, -подчеркивал он, - потому так стоим за него, что оно каждому дает опору независимого бесконтрольного существования» [23]. Таким образом, защита технического образования непосредственно смыкалась с выступлением против сословности в образовании, против тех, «которым кажется, что каждому сословию нужно строго отмерять предел его развития и что само развитие должно измеряться... сословным значением человека в известном обществе». Характерно, что эта критика шла от лица, тесно связанного с представителями торгово-промышленной буржуазии. В ряде статей, опубликованных в «Вестнике промышленности», проводилась мысль о том, что в вопросах развития технического профессионального образования пора уже не только от правительства ждать тех или иных нововведений, а самостоятельно решать эти проблемы.
Необходимо подчеркнуть, что в «Вестнике промышленности» рассматривался один из проектов развития технического образования, который исходил не от правительства, а от общества. Этот проект предусматривал создание специаль-
ных технических школ для подготовки квалифицированных рабочих на базе выпускников приходских училищ, т. е. распространение технического образования, главным образом, среди низших слоев населения.
Однако рост сети фабрично-заводских начальных школ стал особенно заметен в конце XIX в. в связи с быстрым развитием крупной машинной промышленности.
Это мы можем видеть на примере истории школьного дела при Никольской мануфактуре Морозовых. Начальная народная школа для работающих детей Никольской мануфактуры была открыта в 1864 г., вскоре после забастовки рабочих 1863 г., вызванной жесткой эксплуатацией, нищенской заработной платой и беспросветной жизнью рабочего населения в селе Никольском Покровского уезда Владимирской губернии (ныне г. Орехово-Зуево). Пойдя на вынужденную уступку, фабрикант Морозов выделил на школьное дело незначительную сумму. В 60-70-е гг. Никольское начальное училище влачило жалкое существование, получая от хозяина на весь учебный год 222 руб. 76 коп. В эти годы в Морозов-ской фабричной школе обучалось не более полсотни ребятишек - детей рабочих-текстильщиков.
Положение Никольского начального училища резко изменилось в лучшую сторону в 80-е гг., особенно после знаменитой Морозовской стачки 1885 г. Для училища в 1890 г. было построено большое трехэтажное здание стоимостью в 126 тыс. руб. В 1898 г. был достроен еще один этаж, на что израсходовали более 40 тыс. руб. В этом по тому времени «школьном дворце» в 1898/ 99 учебном году обучалось 1439, а в 1905/06 -1881 ученик (1007 мальчиков и 874 девочки).
В начале XX в. Никольская начальная фабричная школа имела 25 классов (16 - для мальчиков и 9 - для девочек), в которых преподавали более 40 учителей, в том числе специальные преподаватели пения, рисования, гимнастики и рукоделия. Курс обучения был четырехлетним с несколько расширенной учебной программой. Занятия проходили по 4-6 часов в неделю по объяснительному чтению по истории, географии и других статей из книг для чтения, в частности книг К. Д. Ушинского «Родное слово» и «Детский мир». В училище имелось все необходимое и для внешкольного образования: библиотека (учительская и ученическая), склад учебников и учебных пособий, волшебный фонарь с коллекцией световых картин, пять скрипок и две швейные машины для обучения рукоделию [24].
Д. И. Тихомиров, руководивший учебной частью фабричных школ Морозовых (товарищества Тверской и Никольской мануфактуры), рассказывал, в каком убогом положении застал школы
и какими огромными усилиями он и фабричные учителя превратили их в образцовые народные школы. «Учебное начальство, - писал Д. И. Тихомиров в "Автобиографическом очерке", - стало приезжать учиться постановке в них учебного дела и присылало с той же целью учителей и учительниц разных школ, а в официальных отчетах ставило Морозовские школы образцом для подражания».
Инспекция Владимирского фабричного округа называла еще ряд передовых начальных фабрично-заводских школ: начальную школу при Соколовской мануфактуре Асафа Баранова, школу при ситцевой и бумагопрядильной фабрике А. Карет-никовой в с. Тейково (с мужским и женским отделениями), мужскую и женскую начальные школы при Гусевском хрустальном заводе и бумагопрядильной фабрике Ю. С. Нечаева-Мальцова.
Владимирское земское ремесленное училище действительного тайного советника И. С. Маль-цова, на правах частного учебного заведения состоящего в ведении Министерства народного просвещения, было открыто 14 ноября 1885 г. на средства в размере 500 000 руб., пожертвованные действительным тайным советником Иваном Сергеевичем Мальцовым с целью дать возможность детям беднейших родителей бесплатно получать правильное и рациональное обучение полезнейшим ремеслам и необходимым для хорошего ремесленника общеобразовательным и техническим наукам [25].
Владимирское ремесленное училище отличалось практическим направлением, изучение ремесел составляло главную цель училища, уделяющего некоторую часть времени на общеобразовательные предметы и технические сведения, необходимые хорошему ремесленнику, а также на рисование и черчение [26].
Училище было учреждено для 100 приходящих учеников всех званий и вероисповеданий, живущих в городе Владимире при своих родителях, родственниках или у лиц, известных начальству училища.
Ученики получали бесплатно от училища все нужные для учебных занятий инструменты и материалы, а также письменные и классные принадлежности. Для того чтобы дети из бедных семей могли посещать школу в зимнее время, выдавались бесплатно полушубки или другая какая-либо теплая верхняя одежда, а на время пребывания в училище - блузы.
Чтобы учащиеся не тратили время и силы на хождение домой на обеденный перерыв, училище в виде пособия выделяло учащимся бесплатно обед.
Мастерские училища были организованы для изучения обработки дерева и металлов. Первую группу составляла столярная мастерская в при-
менении к столярному искусству вообще и в приложении к машиностроительному и модельному искусствам в особенности, имея отдел токарный по дереву. Вторую группу составляла слесарная с отделами металлотокарным и кузнечным.
По завещанию пожизненным попечителем училища был назначен наследник покойного жертвователя - камергер Высочайшего Двора, действительный статский советник Юрий Степанович Нечаев-Мальцов. Заведовал училищем директор, который избирался попечительным советом. Учебные дела вел учебный совет, состоящий из директора и всех преподавателей.
Владимирское ремесленное училище по устройству помещений и по оборудованию мастерских не имело соперников среди существовавших в то время технических и ремесленных училищ.
В передовых фабрично-заводских училищах учебная работа находилась на более высоком уровне, чем в соседних и министерских училищах, не говоря уже о церковноприходских школах. Лучшие фабрично-заводские школы находились в благоустроенных помещениях, хорошо снабжались всеми необходимыми учебными пособиями.
Передовыми были и учителя подобных школ, которых привлекали хорошие условия работы и более благоприятное материальное обеспечение (повышенный оклад, фабричная квартира и прочее).
Передовыми учебными заведениями, на наш взгляд, можно считать заведения Ф. В. Чижова. Им был завещан капитал на устройство в Костромской губернии пяти промышленных училищ, который составил до 22 000 акций Московско-Курской железной дороги и достиг 5 000 000 руб. [27].
Неоценимый вклад в распространение профессиональных знаний внесла княгиня Мария Клав-диевнаТенишева. В 1894 г. княгиней Тенишевой на хуторе Фленово близ Топашкино Смоленской области была открыта сельскохозяйственная школа. В 1896 г. «Смоленский вестник» писал: «Княгиня М. К. Тенишева задалась целью осуществить одну из тех грандиозных и серьезных задач, о которых много говорят, признают важными и симпатичными, но которые почему-то не проникают в жизнь и гаснут перед слабыми попытками к их решению. Трудная задача: практическим и реальным путем прийти на помощь крестьянину в его борьбе с нуждою, уберечь его от необходимости покидать землю и идти на фабрики и заводы, научить его справляться собственными силами на месте со своею бедою, путем приобретения наипрактичнейших знаний по земледелию и изучения способов к ведению прибыльного хозяйства при тех условиях и средствах, которыми он располагает».
Чтобы сделать свою школу образцовой, М. К. Тенишева в первую очередь занялась подготовкой учителей, 10 июля 1895 г. она открыла курсы плодоводства и огородничества для народных учителей.
В сентябре 1895 г. во Фленове было готово новое школьное здание. Набирали 100 человек, из них 20 сирот, которые брались полностью на обеспечение М. К. Тенишевой.
Основная цель школы состояла в том, чтобы путем практических и теоретических знаний подготовить учеников к более научному ведению собственного хозяйства, а также после окончания занимать разные места службы в имениях. Учебный курс составлял шесть лет: три класса приготовительных и три специальных. Преподавались следующие предметы: земледелие, землемерие, Закон Божий, скотоводство, геодезия, химия, физика, огородничество, черчение, пчеловодство, геометрия, ботаника, география, русский язык, арифметика, русская история, чистописание, славянское чтение.
Занятия в школе сопровождались демонстрацией наглядных пособий, приборов, механизмов, коллекций трав, насекомых, семян, минералов, картин, фотографий. Для рисования использовались гипсовые модели. Самое главное - воспитание и обучение трудом. Дети находились в школе целый день, а те, кто жил в общежитии, проводили здесь все время учебы. Других же отпускали на время каникул на короткий срок.
Цель практических работ, как в сельском хозяйстве, так и в мастерских, - приучить учеников правильно и своевременно выполнять все хозяйственные работы, добросовестно и внимательно относиться к поручаемому делу, а также дать возможность ученикам, не обращаясь к специалистам, делать легкие починки и исправления своего инвентаря и в то же время сознательно относиться к достоинствам и недостаткам вновь приобретенного.
Устройство хутора обошлось Тенишевой в 537 руб. На нем было 6 десятин пахотной земли, 4 пастбища, дом и двор. 19 июня 1900 г. Министерством земледелия было разрешено преобразовать Талашкинское училище в «низшую сельскохозяйственную школу первого разряда с мужским и женским отделениями и трехлетним приготовительным классом». Это позволяло расширить профиль подготовки учеников [28].
Мария Клавдиевна в том же Фленове открыла школу для девочек, а также трехклассную школу с ремесленными мастерскими в деревне Сож и училище в Бобырях.
Таким образом, дворянство и купечество России середины XIX - начала XX в. оказали большое влияние на распространение профессиональных знаний среди простого населения страны.
Однако и в этот период еще не все фабриканты уделяли должное внимание открытию школ на своих фабриках, поэтому многие школы находились в очень плачевном состоянии. Фабричный инспектор Н. А. Песков приводил факты весьма плачевного состояния фабрично-заводских школ. Например, школа при Дулевском фарфоровом заводе М. С. Кузнецова помещалась в молельной: в будни здесь обучались дети, а в праздники убирались столы и совершалась церковная служба для рабочих.
Не только добротные школы вроде Морозов-ских, но и школы-лачуги открывались далеко не при всех фабриках и заводах, рудниках и железнодорожных мастерских. С. Рыжков, автор статьи «Забытые школы», опубликованной в «Вестнике воспитания», говоря о фабрично-заводских школах-дворцах, обставленных на уровне гимназии, справедливо замечал: «Но это все единицы, это все позолота, и, к сожалению, здесь все основано на рекламе и капризе». Часто по капризу или при смене директора, управляющего фабрикой или заводом дворец сменялся лачугой, приличный бюджет школы и оклад учителя - голодным бюджетом [29]. Более того, при многих промышленных предприятиях, в частности горнорудной промышленности, в начале XX в. совсем не было школ.
Тем не менее участие меценатов по распространению грамотности среди рабочего населения было значительным.
Итак, возникнув из практических потребностей производства, фабричные школы, технические училища, школы и классы технического рисования, как и реальные училища, в целом объективно играли существенную роль в общественно-культурной жизни России. Они способствовали распространению грамотности среди низших слоев населения, вооружали их профессиональными знаниями и тем самым готовили квалифицированные кадры для российской промышленности.
Примечания
1. Миронов Г. Е. История государства Российского: историко-библиографические очерки. XIX век / РГБ. М., 1995. С. 337.
2. Жданова И. С. Меценатство как социальный феномен и проблемы его развития в современной России: дис. ... канд. ист. наук. М., 1996. С. 25.
3. Ключевский В. О. Афоризмы. Исторические портреты и этюды. Дневники. М., 1996. С. 78.
4. Каптерев П. Ф. Народная школа как образовательно-воспитательное учреждение // Русская школа. 1902. № 3. С. 179.
5. Нещеретный П. И. Исторические корни и традиции развития благотворительности в России. М., 1993. С. 31.
6. Власов П. В. Обитель милосердия. М., 1991. С. 42.
7. Журавлева Л. С. Талашкино: очерк-путеводитель. М., 1989. С. 42-43.
8. Максимов Е. Д. Особые благотворительные ведомства и учреждения. СПб., 1903. С. 58.
9. Каптерев П. Ф. Указ. соч. С. 265.
10. Обстоятельства и выгоды, руководившие братьями Прохоровыми к заведению и поддержанию ими фабричной школы // Журнал мануфактур и торговли. СПб., 1832. № 4. С. 12.
11. Там же. С. 17.
12. Материалы к истории Прохоровской Трехгор-ной мануфактуры и торгово-промышленной деятельности семьи Прохоровых. М, 1915. С. 79.
13. Краткий исторический очерк деятельности Прохоровской Трехгорной мануфактуры по техническому и общему образованию рабочих. М., 1899. С. 23.
14. РГИА. Ф. 146. Оп. 1. Д. 10. Л. 106.
15. Материалы к истории Прохоровской Трехгор-ной мануфактуры ... С. 151.
16. Там же. С. 154.
17. Там же. С. 151.
18. Гарелин Я. П. Город Иваново-Вознесенск: в 2 ч. Ч. 1. Шуя, 1884. С. 215.
19. Об открытии классов технических наук // Журнал мануфактур и торговли. 1859. № 12. С. 26.
20. Материалы к истории Прохоровской мануфактуры ... С. 215.
21. Там же. С. 188
22. Чижов Ф. В. Каким путем должно идти образование низших слоев общества // Вестник промышленности. 1859. Т. 2. № 5. С. 193-194.
23. Там же. С. 241.
24. Сведения о промышленных учреждениях товарищества Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и К». М., 1882. С. 25.
25. Владимирское земское ремесленное училище действительного тайного советника И. С. Мальцова. Владимир. 1890. С. 314.
26. Анопов И. А. Владимирское земское ремесленное училище д. т. е. И. С. Мальцова // Техническое образование. 1893. № 1. С. 161.
27. Об материалах по техническому и профессиональному образованию: в 4 т. Промышленные училища имени Ф. В. Чижова. СПб., 1895. С. 212-218.
28. Журавлева Л. С. Указ. соч. С. 318.
29. Рыжков С. Забытые школы // Вестник воспитания. М., 1912. № 8. С. 176.
