CC BY
88
И S
и
<
I
И
0 X
1
£
<
I
114
порядке и имеющие значение доказательств, но и любые иные сведения» [3, с. 97]. То есть версии могут и должны выдвигаться всегда, а не только тогда, когда есть прямые доказательства по делу.
В данной работе автор не только определяет понятие, сущность и виды моделирования в расследовании преступлений, заложив тем самым основу своим книгам «Моделирование при расследовании преступлений» (1981 г.) и «Реконструкция в расследовании преступлений» (1981 г.), но и дает характеристику основных черт расследования как процесса познания истины, решая вопрос о соотношении познания и доказывания в расследовании. Здесь четко прослеживается позиция автора, согласно которой «достижение истины — это результат перехода от вероятности к достоверности ... достоверным знанием в расследовании надо считать такое знание фактических обстоятельств события, которое, опираясь на исследование всей совокупности фактических данных, установленных по делу, содержит в себе единственно возможное, обоснованное доказательствами объяснение события, исключающее иные его истолкования» [3, с. 140, 151].
Вернемся к версии (гипотезе), построение которой — уже переход от незнания к знанию проблематичному и последующая его проверка представляет логический процесс познания еще не известного на пути к истине. Версия перестает существовать, когда превращается в достоверное знание, когда проверяемые и оцениваемые факты составляют доказательство. Рассуждая о соотношении достоверности и истины в расследовании преступлений,
И.М. Лузгин считает, что «когда говорят об установлении истины по уголовному делу, то понимают под этим и достижение достоверного знания, исчерпывающую обоснованность выводов следователя относительно обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу» [3, с. 162]. Считаем это справедливым, поскольку уголовно-процессуальное доказывание, в конечном счете, направлено на получение достоверного знания, а целью доказывания является достижение истины по делу. Достоверность связана с истинностью знания, она характеризует отношение способа познания к его результату, т. е. обоснованность этого знания.
Критерием достоверного знания (истины), по мнению автора, является практика, представленная в процессе расследования в виде непосредственной деятельности следователя и опосредованного использования им профессионального и личного опыта, коллективного опыта следственного подразделения, опыта борьбы с преступностью, всей общественной практики и т. д. как критерия истины.
Список литературы
1. Белкин Р. С. Игорь Михайлович Лузгин — ученый и педагог // Проблемы криминалистической теории и практики. М., 1995.
2. Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 1972.
3. Лузгин И.М. Расследование как процесс познания. М., 1969.
4. Рузавин Г.И. Научная теория (логико-методологический анализ). М., 1978.
E-mail: [email protected]
Л.И. БЕЛЯЕВА,
профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин и организации профилактики преступлений, доктор юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации, профессор
(Академия управления МВД России)
Вклад П.Ф. Гришанина в развитие науки уголовного права
В статье автор рассматривает уголовно-правовые взгляды профессора П.Ф. Гришанина и его вклад в развитие науки уголовного права.
уголовное право, уголовная политика, рецидив, уголовно-правовой запрет, меры уголовно-правового воздействия, социальная обусловленность, эффективность.
Профессор П.Ф. Гришанин пришел в науку в 1948 г., после окончания юридического института в Москве, где был зачислен в аспирантуру. Вся его дальнейшая научно-педагогическая деятельность связана с Академией управления МВД России.
Здесь им была подготовлена докторская диссертация, посвященная вопросам уголовной
ответственности рецидивистов, и почти все научные работы. Отметим, что сегодня проблема, исследуемая в диссертации П.Ф. Гришаниным, не является актуальной, поскольку отсутствует само понятие рецидивиста. Но для времени, в котором жил и работал Петр Феоктистович, этот вопрос был значимым, поскольку в тот период произошли значительные нормативно-правовые изменения. Принятые в 1958 г. «Основы уголовного законодательства Союза ССР» ввели понятие особо опасного рецидивиста и определили меры уголовной ответственности. И это привлекло внимание многих исследователей — И.М. Гальперина, М.А. Ефимова, М.П. Журавлева, Н.И. Загородникова, И.И. Карпеца, Ю.В. Со-лопанова, Ю.М. Ткачевского, И.В. Шмарова, А.М. Яковлева и других. По этой проблеме были выполнены диссертации А.Х. Кунашевым, А.М. Ниедре, Ю.И. Шутовым [14-16]. В процессе исследований было выявлено немало дискуссионных вопросов, касающихся понятия рецидива и уголовной ответственности рецидивистов, что позволило П.Ф. Гришанину избрать данную проблему предметом своего научного внимания.
В диссертации автор подробно анализирует вопросы о психологической сущности рецидива, о пределах уголовной ответственности рецидивистов и другие, оставшиеся неизученными.
В работе детально анализируются психологическая сущность рецидива, влияние различных признаков личности (в особенности прошлой судимости) на оценку общественной опасности деяния, совершенного рецидивистом; пределы уголовной ответственности.
Автор уделяет большое внимание анализу уголовно-правовых и уголовно-процессуальных норм, определяющих ответственность рецидивистов, обобщает практику применения норм уголовного права, вносит научно обоснованные рекомендации по совершенствованию законодательства и правоприменению.
В своем исследовании П.Ф. Гришанин обосновывает вывод о том, что рецидив является показателем повышения общественной опасности личности виновного, само же рецидивное преступление не становится более опасным, и уголовная ответственность усиливается именно на основании повышенной общественной опасности личности рецидивистов.
В работе анализируются и классифицируются признаки личности, отраженные в деянии [2], исследуются причины рецидивов преступлений и пути их предупреждения. При этом автор уделяет особое внимание вопросам влияния на рецидивную преступность некоторых недостатков деятельности органов дознания, следствия, суда и исправительно-трудовых учреждений. По мнению ученого, в одних случаях эти недостатки являются причинами рецидивной преступности,
поскольку усугубляют антиобщественные взгляды и привычки осужденных, а в других — лишь создают благоприятную обстановку для совершения новых преступлений или специфические условия для рецидивов. Выводы, сделанные П.Ф. Гришаниным, не утратили своего значения и для современного уголовного права, в котором нет понятия «рецидивист». Для организации предупреждения рецидивной преступности эти выводы имеют чрезвычайно важное значение, поскольку позволяют предпринимать конкретные меры к снижению ее уровня.
Рассматривая проблему основания и пределов уголовной ответственности рецидивистов, в своей диссертации П.Ф. Гришанин выдвигает и обосновывает идею фактического (не зависящего от прошлой судимости) равенства оснований уголовной ответственности рецидивистов и несудимых лиц. Согласно закону основание ответственности для всех лиц едино — совершение преступления.
В рассматриваемый период деятельности ученого актуальным являлся вопрос об основании и порядке признания рецидивистов особо опасными и автор внес соответствующие предложения.
Уделяя внимание исследованию и анализу отдельных вопросов общей и особенной частей уголовного права, П.Ф. Гришанин подготовил работу «Стадии совершения умышленного преступления в свете задач предотвращения и пресечения преступлений», где подробно проанализировал понятие стадий совершения преступлений и их особенности, условия и возможности добровольного отказа от соучастия в преступлении [9].
В своей деятельности П.Ф. Гришанин уделял внимание вопросам обеспечения учебного процесса соответствующей литературой. Чувствуя свою ответственность перед слушателями, как педагог он сделал много: подготовил работы по наиболее сложным и актуальным для своего времени вопросам, среди которых труды «Преступления против порядка управления» [13], «Юридическая квалификация хулиганских действий» [12], «Ответственность за самогоноварение и спекуляцию спиртными напитками» [1].
В 70-е гг. исследователи уделяют внимание проблемам уголовной политики. К этому вопросу обращается и Петр Феоктистович, разрабатывая понятийный аппарат — цели, содержание, субъекты уголовной политики. Так, целью уголовной политики он считает обеспечение эффективной борьбы с преступностью с наименьшими социальными затратами и издержками, что в целом соответствует общесоциальным взглядам этого времени.
Конечно, современная уголовная политика видит свои цели несколько иными, но это не
и S
и
<
I
И
0 X
1
£
<
I
115
И S
и
<
I
И
0 X
1
£
<
I
116
умаляет значения выводов, сделанных П.Ф. Гри-шаниным, поскольку он стоял у истоков изучения новой проблемы. Выводы и предложения, сделанные им, дали возможность продвинуться вперед в развитии теоретических взглядов и подходов, т. е. предопределили и обусловили их.
Формы выражения уголовной политики Петр Феоктистович связывал с тем, какие именно субъекты в ней участвуют. Он разделял суждения о неделимости уголовной политики, считая, что она едина для всех отраслей права, регулирующих вопрос борьбы с преступностью, поэтому не видел существенных оснований для деления ее на уголовную, уголовно-процессуальную и исправительно-трудовую, хотя признавал необходимость теоретической разработки проблем с позиций соответствующих юридических норм [8, с. 5].
Петр Феоктистович рассматривал уголовную политику как динамическую систему, причем изменения, в ней происходящие, могли быть как позитивного, так и негативного характера. Процесс изменений в уголовной политике, считал Петр Феоктистович, должен быть управляемым в интересах общества, следовательно, уголовная политика требует регулярной оценки результатов уголовно-правового воздействия на общество и дальнейшего совершенствования этого воздействия.
Исследования эффективности уголовно-правовых норм, отмечал профессор П.Ф. Гри-шанин, невозможно проводить лишь на основе традиционных методов: логического, исторического, сравнительно-правового и др. Выполнение этой прикладной задачи требует системного подхода. Исследования в данной области требовали соответствующего теоретического обоснования и автор дает понятие эффективности уголовно-правовых норм и ее критериев. Эффективность уголовно-правовых норм он связывает с социальными результатами, достигнутыми с их помощью. При этом, полагал П.Ф. Гришанин, применительно к уголовному праву необходимо различать эффективность уголовно-правовых запретов и уголовной ответственности за совершение преступлений.
Именно эффективности уголовно-правовых запретов он уделил особое внимание. Цель уголовно-правовых запретов, по мнению автора, заключается в предупреждении преступлений. Исходя из этого, соотношение изменений в состоянии общественного порядка и целей уголовно-правовых норм и есть свидетельство эффективности уголовно-правовых норм, которую реально оценить [3, с. 3; 8—11]. Разрабатывая вопрос об эффективности уголовно-правовых запретов, он подчеркивает, что воздействие уголовно-правовых норм зависит от механизма их действия. На основе обозначенных подходов
автор разработал программу эмпирического исследования эффективности уголовно-правового запрета.
Уголовно-правовой запрет рассматривается Петром Феоктистовичем как социально обусловленное явление, при этом он считает, что одним из важных вопросов уголовной политики государства является установление именно таких запретов, выраженных в санкциях, соответствующих уровню и характеру общественных отношений.
Для понимания характера, сущности особенностей уголовно-правовых запретов профессор классифицирует их на следующие группы: 1) охраняющие экологические и общечеловеческие основы функционирования общества; 2) охраняющие господствующие производственные отношения; 3) охраняющие господствующие политические отношения [8, с. 19]. Такая классификация, как мы видим, не соответствовала и не соответствует системе уголовно-правовых запретов, изложенных в уголовном законе. Но противоречия здесь нет, поскольку в Особенной части Уголовного кодекса отражаются социально-политические и социально-экономические процессы, протекающие в обществе, что отмечал и Петр Феоктисто-вич. Разработанная им классификация запретов интересна прежде всего мировоззренческой позицией автора, суть которой состоит в том, что для него, как ученого, педагога, гражданина, охрана общечеловеческих ценностей и среды обитания важнее охраны власти.
К осознанию, пониманию и восприятию этой позиции современное уголовное право пришло спустя почти четверть века. Идеи и взгляды, опережающие время, — показатели ценности и значимости научной деятельности исследователя. Вклад Петра Феоктистовича Гришанина в развитие уголовного права заключается в том, что он формировал новые уголовно-правовые идеи, воспринятые и развиваемые не его современниками, а потомками.
К условиям, влияющим на эффективность уголовно-правовых запретов, профессор относил научную обоснованность нормотворческой и правоприменительной деятельности, в связи с чем обращал внимание на важность научного осмысления принципов уголовной политики. Под этими принципами он понимал обобщенные идеи, на основе которых должны разрабатываться законодательство и осуществляться деятельность, связанная с реализацией уголовной политики.
Отметим, что впервые к вопросу о принципах уголовной политики профессор обратился в 1989 г. [10, с. 10—19] и в своих научных изысканиях возвращался к нему вновь и вновь, наполняя его новым содержанием.
Петр Феоктистович не считал принципы сугубо теоретическим изобретением. Он подчер-
кивал, что для субъектов уголовной политики они (принципы) — компас в повседневной деятельности. Будучи выраженными в директивах, в системе права они становятся обязательными для правоприменителя [6].
К принципам уголовной политики Петр Фе-октистович относил ее соответствие прогрессивному развитию общества и научную обоснованность, а также законность, демократизм, гуманизм, взаимодействие центральных и местных органов власти в сфере борьбы с преступностью, планирование борьбы с преступностью уголовной политики и другие, показывая, как соотносятся принципы уголовной политики и уголовного права [7, с. 4—21].
Заслуживает внимания и остается значимым вывод П.Ф. Гришанина о том, что принципы уголовной политики имеют два аспекта — должного и сущего. По мнению исследователя, принцип, как идея о должном, выступает в качестве задачи нормотворческой и правоохранительной деятельности. Как сущее принцип проявляется в результатах нормотворческой и правоохранительной деятельности, обусловленных различными факторами, содействующими или препятствующими осуществлению задачи. Это обстоятельство требует и от законодателя, и от правоприменителя постоянного поиска путей совершенствования своей деятельности. Этот вопрос остается актуальным.
Петр Феоктистович обращал внимание на то обстоятельство, что органы внутренних дел занимают особое место в реализации уголовной политики, что объясняется их назначением и объемом применяемых мер. Именно вопрос о мерах воздействия на преступность разработан профессором Гришаниным довольно полно, причем он обращается к нему неоднократно, обогащая новыми идеями, нюансами, выводами.
Меры уголовно-правового воздействия, по мнению П.Ф. Гришанина, составляют суть деятельности органов внутренних дел, поскольку меры вне ее не существуют, а уголовный закон сам по себе содержит лишь указания на возможность воздействия на преступность и устанавливает объем, предел, характер такого воздействия. Следовательно, закон говорит о возможном, а мера является реализованной возможностью. Для деятельности органов внутренних дел актуален и чрезвычайно значим вывод Петра Феоктистовича о том, что без правоприменителя закон не просто бессилен, а опасен, поскольку непримененный закон становится антиценностью, т. к. порождает не-гилистическое отношение как к нему, так и к правопорядку [7, с. 35].
Меры уголовно-правового воздействия имеют вполне определенные цели: предупрежде-
ния, пресечения преступлений и реализации уголовной ответственности правонарушителей. Соответственно целям меры их воздействия автор разделяет на следующие группы, представляющие систему:
1) уголовно-правовые меры предупреждения преступлений (пропаганда законодательства, официальное предостережение потенциальных правонарушителей, побуждение правонарушителей к добровольному отказу от завершения начатого преступления, побуждение правонарушителей к деятельному раскаянию, содействие социальной адаптации лиц, отбывших наказание);
2) уголовно-правовые меры пресечения преступлений (необходимая оборона, задержание преступников, назначение мер пресечения подозреваемым и обвиняемым, привлечение к ответственности за предварительную преступную деятельность, своевременное применение уголовно-правовых запретов с двойной превенцией с целью предупреждения тяжких преступлений);
3) уголовно-правовые меры по реализации ответственности правонарушителей (выявление преступлений, их регистрация, возбуждение уголовных дел, раскрытие преступлений, обеспечение возмещения вреда, причиненного преступлением, и возможной конфискации имущества осужденного, правильная квалификация общественно-опасных деяний, обоснованная замена уголовной ответственности иной, более мягкой ответственностью, обеспечение судебной индивидуализации наказания, обеспечение судебного решения о принудительном лечении осужденных алкоголиков и наркоманов, исполнение смягчения наказания [6, с. 6].
Для деятельности органов внутренних дел, в целом как для правоприменителя, важно понимание того, что меры уголовно-правового воздействия осуществляются на основании и в рамках закона. Соответственно этому исследователь обращает внимание на разновидности и особенности уголовно-правовых норм, группируя их следующим образом:
1) нормы, определяющие круг общественно-опасных деяний, признаваемых преступными; содержание уголовно-правовых средств борьбы с ними; основания и условия их применения;
2) нормы, определяющие процессуальный порядок применения уголовно-правовых средств борьбы с преступностью;
3) нормы, определяющие систему правоохранительных органов, осуществляющих уголовно-правовое воздействие на преступность, их функциональные обязанности и права, порядок взаимодействия.
Логическим продолжением развития концепции о мерах уголовно-правового воздействия
ы К
и
<
X
и
0 X
1
£
< X
117
И S
и
<
I
И
0 X
1
£
<
I
118
являются размышления и выводы Петра Феок-тистовича о месте, роли, значении мер, реализуемых органами внутренних дел [2, с. 3—5].
Анализ работ П.Ф. Гришанина позволяет увидеть его восхождение от вопросов, казалось бы, частных (хотя это и не так) к общим. Мысли, характер (спиралеобразный) и объем исследований неизбежно вели его к исследованию крупной теоретической проблемы механизма уголовно-правовой борьбы с преступностью. По мнению самого исследователя, необходимо иметь научно обоснованное представление об этом механизме. В его содержание профессор Гришанин включил следующее:
1) преступность как социальное свойство общества;
2) определение государственной программы борьбы с преступностью (уголовная политика);
3) формирование и совершенствование системы правовых норм, регулирующих уголовно-правовую борьбу с преступностью;
4) создание и совершенствование системы правовых норм, регулирующих уголовно-правовую борьбу с преступностью;
5) создание и совершенствование системы правоохранительных органов;
6) применение правоохранительными органами и их должностными лицами мер уголовно-правового воздействия на преступность;
7) периодическая оценка и определение путей повышения эффективности уголовно-правовой борьбы с преступностью;
8) управленческие решения о совершенствовании механизма уголовно-правовой борьбы с преступностью;
9) реализация принятых решений [4, с. 27].
Автор составил характеристику каждого
элемента, входящего в механизм борьбы с преступностью, указал на возможные изъяны и их последствия, а также предоставил общие рекомендации по их преодолению. По его мнению, механизм борьбы с преступностью в целом и каждый из его элементов социально обусловлены, а значит, их нельзя изменять или усовершенствовать без преобразования или изменения социальных условий.
Работы профессора П.Ф. Гришанина органичны, стройны, идейно объемны. Великолепные познания в области общей теории права позволили ему мыслить масштабно, комплексно, перспективно. По существу, им обозначены проблемы, решение которых не исчерпывается несколькими исследовательскими работами, хотя сам исследователь обозначил необходимые подходы. Последователям Петра Феоктистови-
ча предоставляется возможность развить идеи,
сформулированные им.
Список литературы
1. Блинова Л.И., Гришанин П.Ф. Ответственность за самогоноварение и спекуляцию спиртными напитками. М., 1968.
2. Гришанин П.Ф. Меры уголовно-правового воздействия на преступность и их реализация органами внутренних дел. М., 1996.
3. Гришанин П.Ф. Методологические основы исследования эффективности уголовно-правовых норм. М., 1976.
4. Гришанин П.Ф. Механизм уголовно-правовой борьбы с преступностью // Уголовная политика и реформа уголовного законодательства: Труды Академии МВД России. М., 1996.
5. Гришанин П.Ф. Ответственность рецидивистов по советскому уголовному праву: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1974.
6. Гришанин П.Ф. Понятие и принципы уголовной политики демократических государств. М., 1992.
7. Гришанин П.Ф. Современные проблемы уголовной политики и уголовно-правовой практики. М., 1994.
8. Гришанин П.Ф. Социальная обусловленность уголовно-правовых норм. М., 1978.
9. Гришанин П.Ф. Стадии совершения преступления в свете задач предотвращения и пресечения преступлений. М., 1960.
10. Гришанин П.Ф. Уголовно-правовая борьба с преступностью как направление уголовной политики. М., 1989.
11. Гришанин П.Ф. Уголовно-правовая борьба с преступностью как направление советской уголовной политики. М., 1989.
12. Гришанин П.Ф. Юридическая квалификация хулиганских действий: лекция. М., 1969.
13. Гришанин П.Ф., Журавлев М.П. Преступления против порядка управления. М., 1963.
14. Кунашев А.Х. Уголовная ответственность за рецидив по советскому уголовному праву: авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук, М., 1970.
15. Ниедре А.М. Понятие рецидива и уголовная ответственность рецидивиста: автореф. дис. ... канд. юрид. наук, Рига, 1971.
16. Шутов Ю.И. Рецидивная преступность и меры борьбы с ней по советскому уголовному праву (основные вопросы применения законодательства): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1965.
E-mail: [email protected]
