CC BY
0
Юристъ-Правоведъ. 2024. № 4(111). - С. 141-147 Jurist-Pravoved. 2024. № 4(111). - Pp. 141-147.
Научная статья УДК 343.985.7
ВИНОВНАЯ ОСВЕДОМЛЕННОСТЬ И ОСОБЕННОСТИ ЕЕ МАСКИРОВКИ ПРИ ДОПРОСЕ В ПРОЦЕССЕ РАССЛЕДОВАНИЯ ТЯЖКИХ И ОСОБО ТЯЖКИХ
ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Коряк Юлия Дмитриевна
Ростовский юридический институт МВД России, Ростов-на-Дону, Российская Федерация [email protected]
Введение: анализируя состояние современной преступности за последние пять лет, на первый взгляд, можно отметить, что в целом наблюдается положительная тенденция к снижению числа зарегистрированных преступлений на территории Российской Федерации. Так, в 2019 г. зарегистрировано 2 024,3 тыс. преступлений, в 2020 г. на 1,0 % больше (2 044,2 тыс.), в 2021 г. на 1,9 % меньше, чем за 2020 г. (2 004,4 тыс.), в 2022 г. на 1,9 % меньше, чем за 2021 г. (1 966,8 тыс.), в 2023 г. на 1,0 % меньше, чем за 2022 г. (1 947,2 тыс.), однако количество нераскрытых преступлений прошлых лет увеличивается (в 2023 г. 911,4 тыс. преступлений остались нераскрытыми, что на 0,8 % больше, чем за 2022 г.) [1]. Одной из причин этого является использование преступниками различных приемов противодействия расследованию, к числу которых относится маскировка преступной деятельности (в том числе, поведения).
Материалы и методы: теоретической основой исследования является дескриптивный и сравнительный анализ суждений, эмпирической основой - анализ правоприменительной практики и статистических данных.
Результаты исследования: автором проведен анализ взаимосвязи преступного поведения в момент совершения преступлений и поведения на допросе в качестве подозреваемого, который позволил сделать вывод о типичности линий поведения. С целью выявления наиболее рациональных и тактически эффективных способов поведения следователя на допросе было проведено анкетирование лиц, осуществляющих предварительное расследование.
Выводы и заключения: предлагается в криминалистической науке и правоприменительной практике рассматривать виновную осведомленность как признак маскировки, и как способ маскировки. Приходим к выводу о том, что цель субъекта маскировки - избежать передачи признаков виновной осведомлённости, а для следователя - поиск этих признаков, для проверки версий.
Ключевые слова: криминалистика, маскировка, доказательства поведения, улики поведения, виновная осведомленность, линия поведения, линия противодействия, тактика, версии.
Для цитирования: Коряк Ю. Д. Виновная осведомленность и особенности ее маскировки при допросе в процессе расследования тяжких и особо тяжких преступлений / Ю. Д. Коряк // Юристъ-Правоведъ : научн.-теоретич. и информац.-методич. журн. Ростов-на-Дону. 2024. № 4(111). - C. 141-147.
Original paper
GUILTY AWARENESS AND FEATURES OF ITS MASKING DURING INTERROGATION IN THE PROCESS OF INVESTIGATION OF GRAVE AND ESPECIALLY GRAVE CRIMES
Koryak Yulia Dmitrievna
Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Rostov-on-Don, Russian Federation
Introduction: analyzing the state of modern crime over the past five years, at first glance, it can be noted that, in general, there is a positive trend towards a decrease in the number of registered crimes on the territory of the Russian Federation. Thus, in 2019, 2,024.3 thousand crimes were registered, in 2020 by 1.0 % more (2,044.2 thousand), in 2021 by 1.9 % less than in 2020 (2,004.4 thousand), in 2022 by 1.9 % less than in 2021 (1,966.8 thousand), in 2023 by 1.0 % less than in 2022 (1,947.2 thousand), however, the number of unsolved crimes from previous years is increasing (in 2023, 911.4 thousand crimes remained unsolved, which is 0.8 % more than in 2022) [1]. One of the reasons for this is the use of various methods by criminals to counteract the investigation, which include disguising criminal activity (including behavior).
Materials and methods: the theoretical basis of the study is a descriptive and comparative analysis of judgments, the empirical basis is the analysis of law enforcement practice and statistical data.
Results of the study: the author analyzed the relationship between criminal behavior at the time of committing crimes and behavior during interrogation as a suspect, which allowed us to conclude that the behavior patterns are typical. In order to identify the most rational and tactically effective ways for an investigator to behave during interrogation, a survey was conducted among persons conducting a preliminary investigation.
Findings and conclusions: it is proposed that in forensic science and law enforcement practice, guilty knowledge should be considered as a sign of disguise, and as a method of disguise. We come to the conclusion that the purpose of the subject of disguise is to avoid transmitting signs of guilty knowledge, and for the investigator - to search for these signs to check versions.
Keywords: forensics, disguise, behavioral evidence, behavioral clues, guilty knowledge, behavioral line, counteraction line, tactics, versions.
For citation: Koryak Y. D. Guilty awareness and features of its masking during interrogation in the process of investigation of grave and especially grave crimes / Y. D. Koryak // Yurist-Pravoved : scientific-theoretical and information-methodical journal. Rostov-on-Don. 2024. № 4(111). - Pp.
Термин «виновная осведомленность» достаточно часто используется в теории уголовного процесса, однако должным образом криминалистическому исследованию подвергнут не был. Предлагаем рассмотреть вышеуказанное понятие подробнее. В рамках настоящего исследования используются термины «деятельность» и «поведение». При этом особое внимание уделяется результатам исследования поведения, как части преступной деятельности.
Одной из особенностей производства допроса при расследовании корыстно-насильственных преступлений является то, что в большинстве случаев противоборствующие субъекты формируют конфликтную ситуацию (64 %), которая значительно усложняет деятельность органов предварительного расследования. Сложность вышеуказанного действия состоит в противоположности целей субъектов уголовного процесса, а именно: цель субъекта маскировки - избежать передачи признаков виновной осведомленности, а для следователя -поиск этих признаков, для проверки версий. Маскировка - один из распространенных приемов противодействия расследованию и, одновременно, способ сокрытия тяжких и особо тяжких преступлений, который характеризуется применением специальных приемов и средств для создания неочевидности следов преступления и личности преступников [2, с. 75]. Для криминалистической науки личность преступника представляет особый интерес, поскольку «основной задачей криминалистического исследования личности преступника является использование информации для разработки тактики следствия» [3, с. 28]. Свойства личности преступника определяют: особенности его поведения при подготовке к совершению преступления; способ совершения преступления; способ сокрытия следов.
Для личности преступника характерным является наличие «виновной осведомленности» -знания о событии преступления, характере и обстоятельствах его совершения, которое может быть известно лишь лицу, действительно совершившему это преступление. Чтобы скрыть свою осведомленность виновные и другие лица, непосредственно связанные с событием преступления, используют различные приемы маскировки своего преступного поведения.
В последнее время существенно трансформирующиеся способы противодействия расследованию характеризуются смещением акцента в сторону цифрового взаимодействия. Все чаще встречаются электронные платформы, в которых содержатся «советы» о том, как противодействовать расследованию в целом, в том числе скрывать свою виновную осведомленность. Так, в сети Интернет нами обнаружено более 100 сайтов, рекомендующих различные способы противодействия расследованию, из них в 70 % случаев содержится информация о том, как скрывать свою виновную осведомленность, а именно описываются: концепция выдачи преступного поведения за линию невиновного поведения (62 %), приемы сокрытия эмоционального состояния во время производства следственных действий (44 %); речевые приемы манипуляции и тайного искажения информации (30 %) и т. д. Как правило, подобного рада рекомендации дают бывшие сотрудники, которые сами раскрывали и расследования преступления, а теперь учат виновных как противодействовать, будучи уже в качестве адвокатов. Появление «учителей противодействия» свидетельствует о трансформации современного общества, в котором в ближайшее время появятся более осмысленные способы противодействия, в том числе и новые виды маскировки.
Ввиду использования маскировки как приема противодействия и, одновременно, способа сокрытия на первоначальном этапе расследования процесс собирания доказательств значительно затрудняется, а иногда и вовсе не представляется возможным.
Поэтому представляется особенно актуальным уделить внимание доказательствам (уликам) поведения, которые опосредовано могут указать на виновность и причастность лиц к совершению или участию в совершении преступления.
Криминалистическому познанию улики поведения подвергнуты лишь поверхностно, но в уголовно-процессуальных исследованиях доказательства поведения были изучены разнопланово. Так, некоторые авторы предлагают рассмотреть улики поведения с нескольких сторон: как поведение подозреваемого (обвиняемого), направленное на уклонение от грозящей ему ответственности; как улики поведения, косвенно свидетельствующие о признании подозреваемым (обвиняемым) своей виновности в совершении преступлении; как случаи проявления подозреваемым и обвиняемым осведомлённости о событии, характере и обстоятельствах преступления, которые могли быть известны лишь преступнику - «виновная осведомленность» [4, с. 14]. С этой точки зрения рассматриваемое понятие представляется достаточно широко и включает в себя все виды преступной деятельности (поведения), которые могут свидетельствовать о причастности виновного к совершению преступления.
Существуют и другие мнения авторов, которые предлагают рассматривать доказательства (улики) поведения как косвенные доказательства: «[...] которые вытекают из поведения (действия или бездействия) совершивших преступление либо причастных к преступлению лиц» [5, с. 186], «[...] фактические данные о действиях обвиняемого после совершения инкриминируемого преступления: попытки уклониться от следствия (суда); попытки заведомо ввести в заблуждение следствие (суд) относительно действительных обстоятельств дела; действия, которые свидетельствуют о знании таких обстоятельств события, которые могут быть известны только его участнику («виновная осведомленность») [6, с. 83]. Мы же в большей мере согласимся с определением понятия «улик поведения», разработанным учеными-криминалистами А.В. Варданяном и А.С. Андреевым, которые рассматривают их как действие, бездействие, состояние или обнаружившаяся информированность субъекта, свидетельствующая об участии лица в любой фазе преступной деятельности [7]. По этой причине представляется возможным определить закономерности уликового поведения в ходе осуществления как преступной, так и посткриминальной деятельности.
Значение улик поведения для криминалистической науки заключается в том, что они позволяют сделать вывод о причастности виновных к совершению преступного деяния, а также определить основные направления проверки версий. Основу механизма преступной посткриминальной деятельности составляют различные факторы, в том числе психологические особенности личности преступника. Главный факт - факт совершения преступления [8] образует в памяти у очевидцев, свидетелей или субъектов преступления идеальные следы. Процесс их возникновения связан с особенностями нервной системы. В ней образуется очаг возбуждения, который концентрирует в себе психические процессы, имеющие отношение к совершенному деянию. Этот очаг возбуждения обусловлен постоянными размышлениями виновного и лиц, связанных с событием преступления, о содеянном, их переживаниями, стойким чувством беспокойства, неуверенности, страха и т. д. В образовавшимся очаге возбуждения, который А.А. Ухтомский был назван как «доминанта» [9], преобладающее значение имеют психические процессы, связанные со стремлением преступника обезопасить себя всеми возможными способами, образуется «защитная доминанта». С точки зрения криминалистики «защитная доминанта» является «маскировкой преступного поведения».
Пытаясь защитить себя, преступник выбирает определенную линию поведения, именно эти действия виновных привлекают к себе внимание органов предварительного расследования и дают основания полагать о причастности подозреваемого (обвиняемого) или иных лиц к совершенному деянию. Выражение «линия поведения» образовано от французского словосочетания «ligne de conduite» и означает план действий [10]. Линия поведения имеет такие коннотации как «способ поведения», «тактика», «тактический феномен» [11]. Линия поведения в криминалистике с учетом ее двуединого объекта может быть рассмотрена как: линия поведения следователя (тактический ориентир субъекта криминалистической деятельности); линия поведения виновного и других лиц, связанных с событием преступления. Последнюю можно рассматривать как совокупность умышленных действий, направленных либо на содействие, либо на противодействие расследованию. Линию поведения виновного и других лиц, связанных с событием преступления, направленную на противодействие раскрытию и расследованию преступлений можно назвать «линия противодействия».
Ученые-криминалисты А.Ю. Головин и Н.П. Яблоков утверждают, что противодействие в рамках конкретного вида преступлений носит типичный характер [12, с. 160], а, следовательно, можно сделать вывод о типичности линии противодействия. Чтобы отстоять свою линию противодействия виновные маскируют свое поведение посредством: маскировки содействия - «псевдосодействие» (оговор, самооговор, лжесвидетельство и т. д.); маскировки лжи (умалчивание, утаивание, сообщение заведомо ложных показаний и т. д.); маскировки виновной осведомленности, проявления которой изучим подробнее.
Рассматривая категорию тяжких и особо тяжких корыстно-насильственных преступлений, предлагаем рассматривать виновную осведомлённость с двух сторон, как: признак маскировки и способ маскировки. Виновная осведомлённость как признак маскировки характеризуется: сокрытием (несообщение информации об обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела); утаиванием (частичная фильтрация количественной и качественной наполненности сообщаемой информации); искажение (сообщение информации, часть из которой заведомо не соответствует действительности); фальсификацией (например, сообщение информации с подменой некоторой части события ложной). В данном случае различные проявления виновной осведомленности дают основание для проверки версий.
Из вышеизложенного можно сделать вывод о том, что особенность маскировки заключается в том, что во многом это не самостоятельный прием противодействия, потому как виновная осведомленность тесно связана и с утаиванием (как пассивной формой лжи -11 %), и с фальсификацией (как активной формой лжи - 89 %).
Предлагаем рассмотреть следующую классификацию маскировки виновной осведомленности:
1. Субъектная:
а) имитирование различных эмоциональных состояний («маска ненастоящих эмоций»);
б) ситуативная наигранность;
в) использование суггестивных психологических приемов и т. д.
2. По отношению субъекта к событию:
а) чрезмерная эмоциональность и привлечение внимания;
б) демонстративное равнодушие;
в) эмоциональная бесчувственность и т. д.
Как способ маскировки виновная осведомленность выходит за пределы способа совершения преступления. Ее проявления можно проследить именно в поведении виновных и других лиц, связанных с событием преступления, а разоблачить в ходе производства такого следственного действия как допрос.
Резюмируя изученные труды отечественных ученых-криминалистов [13; 14; 15] можно сделать вывод о том, что допрос - это самостоятельное следственное действие, сущность которого заключается в принятии от допрашиваемого лица показаний, имеющих особое значение для расследования преступления.
В ходе изучения процесса расследования корыстно-насильственных преступлений и анализа судебной практики мы приходим к выводу о взаимосвязи между поведением субъекта в момент совершения преступления и его посткриминальным поведением на допросе в качестве подозреваемого, который подтверждается проведенным исследованием (таблица 1):
Таблица 1
Анализ взаимосвязи преступного поведения в момент совершения преступлений, предусмотренных п. «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, и посткриминального поведения на допросе в качестве подозреваемого
Поведение в момент совершения убийства Поскриминальное поведение на допросе в качестве подозреваемого (%) Итого (%)
Отказ от дачи показаний Давал частичные (неполные) показания Давал заведомо ложные показания
Совершил убийство, без попытки скрыть свою внешность 2 2 2 6%
Совершил убийство, маскируя свою внешность 10 7 15 32%
Совершил убийство, без попытки скрыть следы преступления, но скрывая свою внешность 1 1 4 6%
Совершил убийство, предпринял попытки к сокрытию следов преступления и сокрытию внешности 10 6 40 56%
Итого(%) 23% 16% 61% 100%
По результатам исследования уголовных дел о тяжких и особо тяжких преступлениях можно сделать вывод о трех типичных линиях поведения виновных лиц на допросе: дача заведомо ложных показаний - 61 %; отказ от дачи показаний (в порядке ст. 51 Конституции РФ) - 23 %; дача частичных (неполных) показаний - 16 %.
Итак, дача заведомо ложных показаний, как маскировка виновной осведомленности, затрудняет достижение назначения уголовного судопроизводства и приводит к тому, что сроки предварительного расследования увеличиваются, виновные не привлекаются к уголовной ответственности, а значительная доля выявленных преступлений остается нераскрытой. Согласимся с мнением А.С. Андреева, который в своем исследовании пришел к выводу о том, что при совершении убийства в условиях неочевидности противодействие расследованию становится закономерной составляющей, а выявление такого вида посткриминального поведения, как содействие - главной задачей для первоначального этапа деятельности по раскрытию и расследованию преступлений [16, с. 70-71].
На сегодняшний день основной целью, стоящей перед следователем при производстве допроса в условиях конфликтной ситуации, является попытка нивелировать противодействие со стороны допрашиваемого. Чтобы установить виновную осведомленность (и как признак маскировки, и как ее способ) необходимо выделить признаки лжи, по которым в последующем представляется возможным ее разоблачить. Как правило, ложь сопровождается большим количеством внешних невербальных признаков, облегчающих выявление попыток обмана: асимметрия мимики, «запаздывающее» выражение эмоций, подергивание какой-либо частью тела, скудная/чрезмерная жестикуляция, согнутый корпус, закрытая поза и т. д.
С целью выявления наиболее рациональных и эффективных в определенной ситуации способов действия лица, производящего расследование, нами было проведено анкетирование следователей и дознавателей. Так, опрос показал, что большинство сотрудников считает, что благодаря такому следственному действию как допрос можно установить субъектов маскировки преступной деятельности (100 %) и преступного поведения (100 %). На вопрос: «Какими способами маскировки преступного поведения пользуются преступники в момент производства такого следственного действия как допрос?» большинство респондентов ответили - утаивание (исключение) некоторых фактов из события преступления (82 %), меньший процент проголосовал за подмену события целиком либо его части искаженными (вымышленными) событиями или деталями, либо сообщение фактов, имевших место, но относящихся к другим событиям (58 %) и добавление в показания вымышленных эпизодов (54 %). На вопрос: «Какие психологические приемы воздействия использовались Вами в ходе допроса субъекта использования приемов маскировки преступного поведения?» мнения опрошенных разделились практически в равном процентном соотношении между тремя вариантами ответа: методы изобличения - 60 %; методы убеждения - 54 %; методы эмоционального воздействия - 52 %, при этом методы примера выбрали только 24 % сотрудников.
Таким образом, представляется, что в настоящее время наиболее значимой идеей, которая может привести к положительным тенденциям борьбы с преступностью, является консолидация тактико-криминалистических приемов выявления и разоблачения использования маскировки как приема противодействия расследованию.
Итак, подводя итог проведенному исследованию отметим: т. к. термин «виновная осведомленность» достаточно часто используется учеными-криминалистами, однако должным образом с точки зрения криминалистики исследован не был, то считаем, что вы-
шеуказанное свидетельствует о необходимости дальнейших исследований в данной области в рамках разработки тактики выявления признаков маскировки виновной осведомлённости как части тактической комбинации разоблачения лжи на первоначальном и последующих этапах расследования тяжких и особо тяжких преступлений.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Состояние преступности. URL: Ы^://мвд.рфЯЪЫег/101762 (дата обращения: 20.09.2024).
2. Андреев А.С., Коряк Ю.Д. Маскировка как прием противодействия раскрытию и расследованию корыстно-насильственных преступлений // Юристъ-Правоведъ : научн.-теоретич. и информац.-методич. журн. Ростов-на-Дону. 2024. № 2(109).
3. Поврезнюк Г.И. Криминалистические методы и средства установления личности в процессе расследования преступлений. М., 2005.
4. Мудьюгин Т.Н. Расследование убийств по делам, возбужденным в связи с исчезновением потерпевшего: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1962.
5. Ковалев А.И. Улики поведения и планирование следствия // Вопросы правоведения. Новосибирск, 1970. Вып. 5.
6. Хмыров А.А. Некоторые вопросы теории и практики применения косвенных доказательств // Сов. государство и право. М., 1965. № 2.
7. Варданян А.В., Андреев А.С. Эмоциональные переживания и суицидальные поступки как часть посткриминального поведения лиц и их значение для раскрытия и расследования убийств (криминалистические и психологические аспекты). URL: https://cyberleninka.ru/ article/n/emotsionalnye-perezhivaniya-i-suitsidalnye-postupki-kak-chast-postkriminalnogo-povedeniya-lits-i-ih-znachenie-dlya-raskrytiya-i (дата обращения: 20.09.2024).
8. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968.
9. Ухтомский А.А. Доминанта. СПб., 2002. URL: https://rusneb.ru/catal-og/000199_000009_00448 5205/ (дата обращения: 20.09.2024).
10. Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь русского языка: современная редакция. М., 2008.
11. Academic.ru. URL: https://dic.academic.ru/searchall.php?SWord=линия+поведения&-from=ru&to=xx&did=&stype= (дата обращения: 03.10.2024).
12. Головин А.Ю. Криминалистическая систематика. М., 2002.
13. Белкин Р.С. Курс криминалистики. М., 2001.
14. Криминалистика / под ред. В.А. Образцова. М., 2017.
15. Порубов Н.И. Тактика допроса на предварительном следствии: учебное пособие. М., 1998.
16. Андреев А.С. Посткриминальное поведение лиц, связанных с преступной деятельностью, в структуре объекта криминалистики. М., 2015.
REFERENCES
1. The state of crime. URL: https://мвд.рф/folder/101762 (date of access: 20.09.2024).
2. Andreev A.S., Koryak Yu.D. Camouflage as a technique for counteracting the disclosure and investigation of mercenary-violent crimes // Yurist-Pravoved : scientific-theoretical. and information-method. journal. Rostov-on-Don. 2024. № 2 (109).
3. Povreznyuk G.I. Forensic methods and means of establishing identity in the process of investigating crimes. Moscow, 2005.
4. Mudyugin T.N. Investigation of murders in cases initiated in connection with the disappearance of the victim: author's abstract. dis. ... PhD in Law. Moscow, 1962.
5. Kovalev A.I. Evidence of behavior and planning of the investigation // Questions of jurisprudence. Novosibirsk, 1970. Issue 5.
6. Khmyrov A.A. Some issues of the theory and practice of using circumstantial evidence // Sov. state and law. Moscow, 1965. № 2.
7. Vardanyan A.V., Andreev A.S. Emotional experiences and suicidal acts as part of post-criminal behavior of individuals and their importance for solving and investigating murders (forensic and psychological aspects). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/emotsionalnye-perezhivaniya-i-suit-sidalnye-postupki-kak-chast-postkriminalnogo-povedeniya-lits-i-ih-znachenie-dlya-raskrytiya-i (date of access: 20.09.2024).
8. Strogovich M.S. Course of Soviet criminal procedure. Moscow, 1968.
9. Ukhtomsky A.A. Dominant. SPb., 2002. URL: https://rus-neb.ru/cata-log/000199_000009_00448 5205/ (date of access: 20.09.2024).
10. Ushakov D.N. Large explanatory dictionary of the Russian language: modern edition. Moscow, 2008.
11. Academic.ru. URL: https://dic.academic.r"u/searchall.php?SWord=линия+поведения&-from=ru&to=xx&did=&stype= (date of access: 03.10.2024).
12. Golovin A.Yu. Forensic systematics. Moscow, 2002.
13. Belkin R.S. Forensics course. Moscow, 2001.
14. Forensic Science / edited by V.A. Obraztsov. Moscow, 2017.
15. Porubov N.I. Interrogation Tactics during Preliminary Investigation: A Tutorial. Moscow, 1998.
16. Andreev A.S. Post-Criminal Behavior of Persons Associated with Criminal Activity in the Structure of the Forensic Science Object. Moscow, 2015.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Коряк Юлия Дмитриевна, адъюнкт. Ростовский юридический институт МВД России. 344015, Российская Федерация, г. Ростов-на-Дону, ул. Еременко, 83.
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Koryak Yulia Dmitrievna, adjunct. Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 83 Eremenko St., Rostov-on-Don 344015 Russian Federation.
