CC BY
134
округа становились в это время главными поставщика- время Барнаул, а особенно Новониколаевск преврати-
ми товарного хлеба. В силу этого, именно из этих уездов лись в мощные транспортные узлы, где пересекался по-
руководство округа стало прокладывать новые дороги к ток различных грузов, поступавших сюда железнодо-
железнодорожным станциям и пристаням. Именно в это рожным, речным и гужевым транспортом.
Библиографический список
1. Скубневский В.А., Гончаров Ю.М. Города Западной Сибири во второй половине XIX— начале XX в.: Население. Экономика. Застройка и благоустройство. — Барнаул, 2007.
2. Винокуров М.А., Суходолов А.П. Экономика Сибири. 1900— 1928. — Новосибирск, 1996.
3. Соловьева Е.И. Извозный промысел в Сибири во второй половине XIX в. (1861 — 1893 гг.) // Из истории Сибири. Научные тру-
ды, Вып. 64.— Новосибирск, 1972.
4. Бородаев В.Б. Исторический атлас Алтайского края: картографические материалы по истории Верхнего Приобья и Приирты-
шья (от античности до начала XXI века) / В.Б. Бородаев, А.В. Контев. — Барнаул, 2007.
5. История Сибири. Т. 2. — Л., 1968.
6. История дорожного дела в Томской области/Б.К. Андрющенко, В.А. Бузанова, В.П. Зиновьев, В.Г. Зыкова, П.С. Коновалов;
Под ред. В.П. Зиновьева.— Томск, 1999.
7. Центр хранения архивных фондов Алтайского края (ЦХАФ АК). ФР. 10. Оп. 1. Д. 731.
8. ЦХАФ АК. Ф. 4 .Д. 2540.
9. ЦХАФ АК. Ф. 4. Д. 416.
Статья поступила в редакцию 11.02.08
УДК 902
И.А. Новиков, канд. истор. наук, доцент ЧГПУ, г.Челябинск
ВИЛИМ ДЕ ГЕННИН И ЕГО РОЛЬ В СОЗДАНИИ ГОРНОЗАВОДСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ РОССИИ (ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XVIII В.)
В статье, на основе документальных источников (опубликованных и архивных) анализируется деятельность В.И. Геннина в создании крупной горнозаводской промышленности в Карелии и на Урале и его вклад в формирование системы местного управления горнозаводских регионов.
Ключевые слова: горнозаводская промышленность, Карелия, Урал, Западная и Восточная Сибирь, индустрия, металлургические заводы, промышленный комплекс.
Металлургическая промышленность, начиная с XVIII в., становится, как известно, основой экономического развития России и отдельных ее регионов (Уральского, Олонецкого, Алтайского, Нерчинского и Южнорусского). Именно металлургия определила не только их дальнейшее развитие, но и развитие всей горнозаводской индустрии страны в целом, оказав непреходящее значение на формирование ее социально-экономического «облика» и ее регионального хозяйства в частности.
Зарождение и последующее развитие горнозаводского производства, его модернизации (в интересующее нас время и в дальнейшем — И.Н.) явилось, без преувеличения, прямым следствием тех поражений, которые потерпела русская армия. Если заглянуть в XVII в., то здесь мы увидим, что развитию «железоделательному производству способствовали» события Смутного времени и Смоленские «сидения», в начале XVIII в. — неудачи первого этапа северной войны породили «Петровские модернизации». И если продолжить такого рода аналогии, то в XIX в. таковыми катализаторами явятся анти-наполеоновская борьба и Крымская война. На любом из указанных этапов, российское правительство предпринимало срочные меры к тому, чтобы армия своевременно получила хорошее оружие и боеприпасы, что, в свою очередь, было возможно лишь при высоком уровне развития горнозаводской промышленности — основы бесперебойных поставок вышеуказанного. Именно решение этих задач породило металлодобычу и соответствующих заводов в Подмосковье и в Карелии, а затем на Урале, в Западной и Восточной Сибири. Но, несмотря на предпринимаемые правительством меры создать в «Московии» в
XVII в. крупную металлургическую промышленность не удалось. В разных регионах страны существовали небольшие заводики, производившие примитивными способа-
ми (напрмер с помощью ручных мехов) не всегда качественный металл, из которого изготовляли «все необходимое» для страны (в т.ч. и для армии), а также инструменты, домашнюю утварь, украшения и т.д. Однако в полной мере удовлетворить растущие из года в год потребности страны в металле, они были не в состоянии.
Иначе говоря, к моменту вступления Петра I на престол в России имелось около 20 железоделательных предприятий, расположенных в Тульско-Каширском районе и на берегу Онежского озера. В силу нехватки металла, его приходилось экспортировать, главным образом, из Швеции. Однако начавшаяся с ней война перекрыла этот канал. Поэтому перед правительством России встала неотложная задача — создать (во чтобы то ни стало) у себя крупную металлургическую промышленность.
Отличительными чертами создаваемой в России (в начале XVIII в.) горнозаводской промышленности (это будет иметь место и в первой половине XIX в. — И.Н.) стал патернализм государства над горными заводами, выпуск продукции для военных нужд и отсталость внутреннего рынка, что, безусловно, ограничивало свободу частного предпринимательства и нередко приводило к принудительным методам создания рабочей силы для развития, к примеру, уральской металлургии. С другой стороны, вместе с формированием в крае горнозаводского производства шло становление и совершенствование в нем и органов управления им, вырабатывались принципы и методы руководства.
Говоря об этом, следует подчеркнуть и еще один момент: успех в развитии горнозаводской промышленности был невозможен без грамотных специалистов. С началом масштабного строительства металлургических заводов и организации системы управления ими большая роль отводилась государством «главным и горным
начальникам», среди которых было немало ярких и неординарных личностей. В их числе можно назвать В.Н. Татищева, В.И. Геннина, А.С. Ярцова, И.Ф. Германа, А.Ф. Дерябина, В.А. Глинку и других, сыгравших по-истине выдающуюся роль в создании и дальнейшем развитии горнозаводской промышленности России. Наряду с непосредственными обязанностями, им приходилось заниматься и решением многих других — побочных — вопросов (хозяйственных, социальных, судебных, «гражданского благоустройства» и др.). Учитывая все это, и подбирало правительство на эти должности «разносторонне подготовленных людей», способных содействовать не только развитию горнозаводского производства, улучшению его технического оснащения, но и повышению уровня образования, квалификации подчиненных им людей, а также «поднятию хозяйственного и социально-культурного уровня подведомственного главному начальнику региона». В силу сказанного, становится вполне оправданной разработка персоналий горных администраторов, анализ их деятельности, тем более, что данная тема была и по сей день остается одной из малоисследованных в истории горнозаводских регионов в интересующее нас время.
Одним из первых горных начальников, внесшим заметный вклад в становление и развитие горнозаводской промышленности в Карелии и на Урале (в России в целом — И.Н.), был Вилим Иванович де Геннин — строитель Петербурга и Петрозаводска, Перми и Екатеринбурга, крупнейший инженер-металлург первой половины XVIII в., создатель первого описания Уральских и Сибирских заводов, основатель казенных заводов на Урале, «расследователь» конфликта, возникшего между В.Н. Татищевым и кланом Демидовых, 12 лет управлявший горнозаводской промышленностью Урала.
Однако столь разносторонняя его деятельность не стала, к сожалению, предметом изучения для отечественных историков. Имя В.И. Геннина почти не встречается в их публикациях. Своеобразное «исключение» из правила составила лишь работа М.Ф. Злотникова, вобравшая в себя биографические сведения о нем [1, с. 11-64]. И только в постсоветское время проявили исследователи интерес к личности В.И. Геннина, его вкладу в становление металлургии Урала [2]. В связи со сказанным, можно лишь порадоваться тому, что В.И. Геннину повезло с первым биографом. Им стал В.Н. Берх. Главным достоинством опубликованного им в 1826 г. труда является наличие в нем большого числа документов о генерале [3, с. 51-68].
Но говоря о «невнимании» историков к В.И. Геннину, естественно, не означает о порлном отсутствии его имени в публикациях. Нет, оно упоминается в них, особенно в исторической литературе, в которой имеет место анализ причин зарождения и дальнейшего развития горнозаводской промышленности в петровскую эпоху и рассматривается, в этой связи, деятельность В.И.Геннина, как практика и организатора Сибирского обербергамта, в т.ч. и в дореволюционной литературе [4, с. 108-110]. И, тем не менее, учитывая немалый его вклад в зарождение и становление горнозаводской промышленности России до сих пор отсутствует целостное и комплексное исследование об этом, без преувеличения, выдающемся деятеле
XVIII в. — В.И. Геннине.
Как и многие другие иностранцы, Вилим Иванович оказался на русской службе «по воле случая и удачи». Произошло это в конце XVII — начале XVIII вв. За время службы он прошел путь от фейерверкера Оружейной палаты до начальника Главной артиллерийской канцелярии. Поступая на службу (в конце 1697 г. — И.Н.), В.И. Геннин указал в прошении, что он «основательно разумеет архитектуру гражданскую... делание всяких потешных огнестрельных вещей, — а также различные «хитрости»: делать «изображения из воска», из соломы, крашеной «японской олифою», из «бумаги вырезывать» [5, л. 181].
Подобные его «умения», естественно, не могли не заинтересовать нанимателей: его прошение было удовлетворено. И с 10 мая 1698 г. он стал фейерверкером Оружейной палаты, с «жалованьем в шесть рублей» [5, л. 181].
Прибыв в Москву, молодой инженер, получил (в дополнение к своим прямым обязанностям — И.Н.) задание обучать молодых русских дворян артиллерии. Надо добавить, что его знания и опыт Петр I всецело использовал во время Северной войны, особенно при возведении крепостных укреплений в Новгороде, Гангуте и Кекс-гольме и при взятии Выборга. Приложил руки В.И. Геннин (начиная (с 1712 г. — И.Н.) и к достройке литейного двора и пороховых заводов в Петербурге.
Отлично выполнив все эти поручения, молодой инженер был по достоинству отмечен: в 1713 г. он назначается Олонецким комендантом и начальником Петровских, Повенецких и Кончозерских заводов. Это назначение было очень ответственным, поскольку последние имели важное значение, ибо указанные заводы находились в непосредственной близости от театра военных действий, а потому и служили главными поставщиками оружия, боеприпасов и военного снаряжения для русской армии. И В.И. Геннин блестяще справился с порученным ему делом. Для этого, он, в первую очередь, перестроил заводское производство и усовершенствовал их технику: на смену старым домнам пришли новые, с большей производительностью. Так, если до его прихода на Петровском заводе работала только одна домна, то год спустя, — уже четыре. В его бытность этот завод достиг наивысшего своего развития, он стал одним из самых высокомеханизированных предприятий. Благодаря этому, выпуск пушек был доведен до совершенства: из 1000 только 3 разрывались на испытаниях. Словом, Геннинс-кие заводы стали основным поставщиком пушек, ружей и снарядов для русской армии и флота. За успешное выполнение заказов для армии В.И. Геннин был произведен в 1716 г. в полковники [3, с. 53-54, 57-58]. Учитывая ответственное отношение В.И.Геннина к делу, его знания и опыт, правительство поручило ему в 1721 г. (в дополнение к тому, чем он занимался — И.Н.) строительство Се-строрецкого оружейного завода и разработку проекта строительства канала между Москвой и Волгой [6, с. 16].
Однако новые обязанности не «отяготили» В.И. Ген-нина. Более того, он «искал новых забот». Одной из таковых стало «учреждение» в Олонце школы, в которой он обучал ученииков «доменному, пушечному, якорному и другим заводским делам», а также помогал Н.А. Демидову «кадрами»: отправлял на Урал мастеровых [6, с. 118]. Усилиями В.И.Геннина были обнаружены в районе Олонецких заводов минеральные воды, которые несколько раз посетил сам Петр I.
Высокое качество продукции, даваемой его заводами, не останавливало их главного начальника. Он продолжал искать пути его повышения. С этой целью он совершил поездки в Голландию, Саксонию и Пруссию, где изучал европейскую технику горно-металлургического производства и вербовал иностранных специалистов для работы на российских заводах. Вернувшись домой, он занялся в 1719 г. «полной перестройкой своих заводов и установкой на них зарубежной техники [6, с. 118].
Энтузиазм и энергия В.И. Геннина не остались незамеченными: 6 марта 1722 г. он производится в генерал-майоры и назначается (в конце месяца — И.Н.) главой горнозаводской администрации на Урале [7, с. 667]. Это назначение его не очень-то обрадовало, ибо по опыту своей работы на Олонецких заводах он знал, что на новом месте ему опять придется столкнуться с противодействием местных воевод и Сибирского губернатора. Кроме них, не будут рады его деятельности и частные заво-довладельцы. В дополнение ко всему этому на Урале (о чем В.И.Геннин знал доподлинно — И.Н.) ему будет не
хватать грамотных специалистов. Поэтому, соглашаясь с назначением, он «выторговал» для себя одно условие: забрать с Олонецких заводов и из Петербурга 36 мастеров, подмастерьев и учеников.
Прибыв на Урал, он первым делом осмотрел здешние медные и железные месторождения, «учинил их пробу», которая обещала, по его заключению, «хорошую прибыль». Однако хорошее впечатление от природных богатств Урала тут же исчело, как только В.И. Геннин посетил казенные заводы. «На оные, — докладывал он Петру I, — сожалительно смотреть,..оные... в доброй порядок не приведены. ныне [они] в весьма в худом порядке». Причины этого В.И. Геннин видел в неудобности мест расположения заводов,в недостатке воды и припасов, а, главное, — в «бездельности и необученности»ма-стеров [8, с. 22-24, 30].
Ознакомившись с состоянием дел на заводах, В.И. Геннин пытался применить здесь опыт и практику работы, бытовавшую на Олонецких заводах. С этой целью, он начал осуществлять не только техническое, но и организационное переустройство на заводах, передав с этой целью решение административных, судебных и финансовых вопросов специальным чиновникам, подве-домственым Сибирскому обербергамту. Иначе говоря, он стал закладывать основу местной системы управления горными заводами.
Как когда-то в Олонецком крае, он начал свою работу с перестройки старых заводов. За первые два года им были перестроены и расширены Уктусский, Алапаевс-кий и Каменский заводы, а также построено 8 новых — Екатеринбургский, Лялинский, Пыскорский, Егоши-хинский, Полевской, Верх-Исетский, Синячихинский и Уктусский (верхний) [3, л. 181, 292]. Но теперь модернизация заводов идет с учетом европейского опыта: увеличиваются размеры домен, изменяется конструкция их верхней части, совершенствуется дутье в домну [9, с. 64], появляются на заводах и новые производства. В частности, на Екатеринбургском заводе вошли в строй действующих ранее неизвестные «предприятия» — жестяная и лудильная фабрики [10, с. 76].
Наряду со строительством и модернизацией заводов, обустраивает В.И.Геннин и столица горнозаводского Урала — Екатеринбург, в которой теперь, кроме церкви, «командирских и мастерских квартир», появились школа и госпиталь [11, с. 9]. Осуществляя преобразования, главный командир постоянно был озабочен одной проблемой: строительство заводов и обустройство города требовало квалифицированных специалистов. Привезенных с собою с Олонецких заводов мастеровых было явно мало. Поэтому В.И. Геннин не перестает просить присылки новых и новых мастеровых людей.
Заботясь о развитии казенных заводов, В.И. Геннин не упускает из виду и частные предприятия, действующие здесь. В противовес своему предшественнику (В.Н. Татищеву — И.Н.), он поддерживает дружеские отношения с частными заводчиками: Демидовыми, Строгановыми, А.Д. Турчаниновым, которые обрели в лице нового начальника не только хорошего «советчика, но и доброжелателя» в развитии их предпринимательства.
Налаживая горнозаводское дело на Урале, В.И. Генин нашел «сочувствие и поддержку» почти у всех людей, причастных к этому дело, за исключением местных кочевых племен, которые никак не мирились с увеличением числа заводов, приводивших к сокращению их пастбищных, охотничьих, рыболовных и промысловых угодий. Протестуя против этого «наступления», они то и дело нападали на заводы и прилегавшие к ним деревни. Противились аборигены и деятельности рудознатцев, «кои своими открытиями способствовали рождению новых грабителей». Чтобы не допустить рудознатцев на свои территории, они всячески мешали им,
выгоняли их из «своих владений», а самых настойчивых и непреклонных били и даже убивали. [8, с. 103]. Чтобы защитить заводы от набегов кочевников, В.И.Геннин строит Екатеринбургскую крепость, в которой размещает для «охраны края и русского населения» пехотный и драгунский полки. Но «оные», по его признанию, присутствовали «для порядка», сам же начальник был сторонником политики «кнута и пряника». Заигрывая с башкирами, он предлагал членить их роды и объединения, глав которых «одаривать подарками и званиями», а «непокорных — вывозить в Центральную Россию или строить на их территориях русские крепости.
Увеличение числа заводов на Урале привело к формированию здесь органов горнозаводского управления. Кроме уже упоминавшегося выше Сибирского обербер-гамта, в Екатеринбурге начали создаваться, благодаря инициативе В..И. Геннина, и местные органы горнозаводского управления — горные начальства (Пермское, Казанское и Нерчинское). Он же явился и инициатором составления в России первых заводских штатов. Однако заниматься делами управления он не любил. Поэтому В.И.Геннин перепоручал их своему советнику. Когда ему делали замечания на сей счет, он резонно замечал: «Во время размножения, заводов, мануфактур и фабрик, которые друг от друга имеют расстояние дальное, мне одному над всеми вдруг (т.е. одновремено — И.Н.) смотреть и ездить невозможно» [8, с. 67].
Но, увеличивая число заводов, главный начальник, наживал себе «закономерную головную боль» — их надо было обеспечивать рабочей силой. Ее же на Урале, равно как и в других горнозаводских районах) постоянно не хватало. В решении этой проблемы он был твердым сторонником привлечения на заводы вольнонаемных рабочих. А раз таковых было мало, то единственным выходом из создавшегося положения была приписка «деревень к заводам». Понимая сложность положения приписных крестьян, В.И. Геннин старался облегчить его: следил за тем, чтобы им платили за работу вовремя и по расценкам, а также не отягощали крестьян выполнением других повинностей. Однако несмотря на все старания, избежать жалоб не удавалось. Поэтому работные люди, недовольные низкой платой за работу бежали с заводов. Этого главный начальник не терпел и расценивал побеги, как преступление, которое должно строго наказываться. В назидание другим, он готов был даже казнить беглецов [8, с. 132]. Не церемонился он и с беглыми солдатами, причастными к строительству Екатеринбурга. В назидание другим, он, по свидетельству источника, «наказывал виновных шпицрутенами», а «отдельных злодеев вешал и даже колесовал» [8, с. 136137]. Таким же образом наказывал он и аборигенов, противившихся строительству заводов.
Грамотный специалист и умелый администратор имел широкие связи. Он переписывался не только с иностранными учеными и общественными деятелями, но и с российскими. Так, в посланиях Петру I и Екатерине I он поднимал не только вопросы экономического развития России, но и высказывал свое мнение относительно Берг-коллегии, в деятельности которой он видел только бюрократическую волокиту («соглашается с мнением, а указа на реализацию оного — никогда не дает») [8, с. 244].
Не обошлось без В.И. Геннин и в деле «складывания особого горнозаводского сословия». В 1731 г. он ходатайствовал перед Сенатом об «уравнении заводских служащих рангом и жалованьем с офицерами воинской службы». Представленный им «Табель горных чинов», нашел у него поддержку и переработан, три года спустя (в 1734 г., В.Н. Татищевым) и утвержден как «Штат чинов при Сибирских горных заводах» [12, л. 28-28об].
Активная и результативная деятельность В.И. Ген-нина была по достоинству оценена правительством: в
1727 г. он был произведен в генерал-лейтенанты, а в л. 1,334]. В этих должностях В.И. Геннин «состоял» до 1731 г. — награжден орденом святого Александра Не- 1742 г., когда он «за старостию и болезнью» был «от-
вского. Однако в начале 30-х гг. он был уже не так акти- ставлен от оружейных и заводских дел» [13, л. 330].
вен. Главной причиной этого стала «несносное», по его Подводя итог вышесказанному, можно с полным выражению, занятие «приказными делами» [8, с. 15]. правом констатировать, что благодаря профессиональ-
Они-то и понудили его покинуть (в 1734 г. — И.Н.)., ным знаниям, опыту и личной инициативе В.И.Геннина
Урал. О том, что было сделано им здесь В.И. Геннин опи- начались в России планомерные разработки рудных ме-
сал в своем отчете (известный ныне исследователям как сторождений, а Олонецкие заводы превратились в круп-
«Описание Уральских и Сибирских заводов» — И.Н.), ный промышленный комплекс по производству металла
который он представил Анне Иоанновне [1, с. 63]. и вооружения. То же самое им было сделано и на Урале.
По прибытии его в 1735 г. в Петербург, он был назна- Наряду с этим, он стал и первопроходцем в деле форми-
чен начальником Главной артиллерийской канцелярии, рования системы местного управления горнозаводской
членом Военной коллегии и управляющим Сестрорец- промышленностью.
кими, а с 1737 г. — и Тульскими заводами [13;
Библиографический список
1. Злотников М.Ф. Первое описание уральских и сибирских заводов / М.Ф. Злотников // Геннин В.И. Описание сибирских и уральских заводов— М., 1937
2. Василий Никитич Татищев и Виллим Иванович Геннин на Урале.— Екатеринбург, 1999.
3. Берх В.Н. Жизнеописание генерал-лейтенанта В.И. Геннина, основателя Российских горных заводов// Горный журнал.— 1826.— № 1.
4. Берс А.А. Екатеринбург в описании путешественников / А.А. Берс // Екатеринбург за 200 лет. 1723-1923. — Екатеринбург, 1923.
5. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 248. Оп. 4. Д. 161.
6. Горный журнал. — 1826. — Кн. III.
7. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Т. VI. № 3986.— СПб., 1830.
8. Геннин В.И. Уральская переписка с Петром I и Екатериной I.— Екатеринбург, 1995.
9. Бакланов Н.В. Техника металлургического производства XVIII века на Урале // Известия Академии истории материальной культуры.— М.; Л., 1935.— Вып. 134.
10. Геннин В.И. Описание Уральских и Сибирских заводов.— М., 1937.
11. Акишин М.О. В. Геннин и его уральские доношения в Кабинет Петра I // Геннин В.И. Уральская переписка с Петром I и Екатериной I.— Екатеринбург, 1995.
12. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1/6. Д. 3380.
13. РГАДА. Ф. 248. Оп. 8. Д. 458.
Статья поступила в редакцию 18.02.08
УДК 902
Д.И. Сидоренко, аспирант БПГУ им. В.М.Шукшина, г.Бийск
РЕАЛИЗАЦИЯ ДЕКРЕТА СНК «ОБ ОТДЕЛЕНИИ ЦЕРКВИ ОТ ГОСУДАРСТВА И ШКОЛЫ ОТ ЦЕРКВИ» НА АЛТАЕ (1917-1921 гг.)
В статье на основе впервые вводимых в научный оборот документальных источников анализируется деятельность Советского государства и его органов по претворению в жизнь декрета СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» на Алтае в 1917-1921 гг.».
Ключевые слова: революция, церковь, декрет, реквизиция, религиозные организации, репрессия, тюрьма, расстрел.
Февральская революция 1917 г., ликвидировавшая самодержавие в России, в корне изменила положение Русской Православной Церкви (РПЦ) в стране, ее взаимоотношения с Временным правительством. Еще больший диссонанс в ее существование привнес октябрь 1917 г., когда на одной шестой части земли родилось и начало свое существование государство рабочих и крестьян. Уже первые постановления его правительства — Совета Народных Комиссаров (СНК) — затронули почти все сферы жизнедеятельности РПЦ. Так, известный всем декрет «О земле», породивший потом земельные комитеты, предписал им уже 4 декабря 1917 года начать изъятие (в пользу государства) церковных и монастырских земель. Вслед за этим, последовала национализация вкладов РПЦ и духовенства, хранившихся в частных банках. Тогда же были приняты декреты о передаче «всего дела образования в ведение Народного комиссариата просвещения, а регистрацию актов рождения, брака и смерти — в исключительное ведение государственных организаций» [1, с. 47-49]. Вслед за этим, в конце декабря 1917—начале января 1918 г. по стране прокатилась волна антирелигиоз-
ных акций (явочным порядком были закрыты дворцовые и домовые храмы, изъята синодальная типография и др.) предварившие, как станет ясно только потом, готовившийся закон об отделении Церкви от государства. И как результат этого, в целом ряде мест произошли столкновения красногвардейцев с верующими. Таковое произошло, к примеру, 19 декабря 1917 г. в Петрограде, при попытке первых силой «реквизировать жилые помещения Алек-сандро-Невской Лавры» [2, с. 71].
Чтобы устранить «не нужное противостояние с Церковью» и вести «правовой диалог с нею», СНК принял 20 января 1918 г. два декрета («О свободе совести, церковных и религиозных обществах» и «Об отделении церкви от государства и школы от церкви»), которые узаконили в дальнейшем отделение церкви от государства и национализацию ее имущества, а также заложившие основы будущего бесправного положения Церкви [1, с. 25-27]. Иначе говоря, с этого момента само существование церкви, ее деятельность были поставлены новой властью в жёсткие рамки всевозможных запретов и ограничений, что было расценено РПЦ как «злостное по-
