CC BY
49
Вестник СПбГУ. Сер. 2, 2003, вып. 2 (№ 10)
Р. Н. Ахметжанова
ВЕРБАЛЬНЫЕ ОБРАЩЕНИЯ К НЕЗНАКОМОМУ АДРЕСАТУ: НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ СПЕЦИФИКА ФОРМИРОВАНИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ. Ч. 2
Цель наших исследований — выявление системы обращений в современном русском языке, определение их статуса в речи и изучение факторов речевого поведения представителей русскоязычного населения на территории Республики Башкортостан. В Башкортостане, входящем в состав Российской Федерации, сосуществуют два официальных языка: русский и башкирский. Русский язык в Башкортостане как язык межкультурного общения, несомненно, испытывает влияние языка титульной нации, что находит отражение в первую очередь в живой разговорной речи. Однако тенденции формирования современной системы русских обращений, по-видимому, являются общими по всей России.
Исходными для нас являются следующие положения:
— речевая организация человека понимается не как пассивное хранилище сведений о языке, а как функциональная динамическая самоорганизующаяся система1;
— происходит «постоянное взаимодействие между процессом переработки и упорядочения речевого опыта и его продуктом (т. е. новое в речевом опыте, не вписывающееся в рамки системы, ведет к ее перестройке, а каждое очередное состояние системы служит основанием для сравнения при последующей переработке речевого опыта)»2 (курсив наш. — Р. А.).
Лингвокультурологический аспект исследования вербальных обращений в ситуации общения с незнакомым, адресатом
К обращениям весьма точно, на наш взгляд, подходит определение лингвокульту-ремы, сформулированное В. В.Воробьевым: «Лингвокультурема вбирает в себя, аккумулирует в себе как собственно языковое представление („форму мысли"), так и тесно и неразрывно связанную с ним „внеязыковую, культурную среду" (ситуацию, реалию), устойчивую сеть ассоциаций, границы которой зыбки и подвижны. Поэтому слово-сигнал неизбежно будит в человеке, знающем язык, особую культурную коммуникацию, не только значение как намек (Потебня), но и всю совокупность „культурного ореола". Такая коммуникация определяется сознательным намерением адресанта сообщить нечто адресату и столь же сознательной готовностью последнего воспринять это сообщение, осуществляющееся с помощью знаков — „сигналов"»3.
Системы обращений, принятые в различных языках, могут послужить базой для выявления и характеристики некоторых особенностей мировидения и самосознания представителей разных национальных культур. В национально специфичных обращениях (и шире — в речевом этикете) отражаются система ценностей, общественная мораль, отношение к миру, людям, наглядно иллюстрируются и образ жизни, и история, и традиции той или иной общности, объединенной одной культурой.
В основе башкирских обращений, используемых в неофициальной обстановке к незнакомым людям, лежат термины родства. Так, к людям старшего возраста следует обратиться апай ('тетя/старшая сестра') или агай ('дядя/ старший брат'), к более молодому собеседнику—кустым ('братишка') или Ненлем ('сестренка'). Подобное «родственное» отношение к посторонним людям вызывает особое, уважительное отношение
© Р. Н. Ахметжанова, 2003
говорящих друг к другу, обеспечивая (на подсознательном уровне) необходимый психологический («этикетный») комфорт. Данные обращения хотя и являются «разговорными», но не выходят за рамки литературного языка. Для сравнения: соответствующие русские формы «родственных» обращений {отец, мать, браток и под.) «не разрешены» в литературном языке, но весьма распространены в «разговорно-просторечном» стиле, причем с сохранением элемента уважительности к адресату.
В башкирском языке, в принципе, невозможно использовать в качестве обращения к незнакомому адресату слова катын (в значении, соответствующем, например, англ. woman) и up (соотв. англ. man), имеющие лишь «гендерно-возрастное» содержание. Система обращений, сложившаяся в башкирском языке в условиях массовой коммуникации, отражает принципиально иную, чем в русском языке, установку коммуникантов, не позволяющую ограничиваться в общении указанием лишь на биологические и возрастные признаки адресата. Так же обстоит дело и в других тюркских языках.
Следует отметить, что башкирское коммуникативное поведение еще не становилось предметом детального изучения. В специальной литературе можно найти лишь отдельные, весьма поверхностные и противоречивые, а потому спорные, на наш взгляд, высказывания о характере поведения башкир: «прилежны, трудолюбивы, но не всегда выдержанны и настойчивы. Неприветливы, несколько замкнуты в общении, могут проявлять вспыльчивость, хотя и стараются владеть собой. Добродушны, приветливы, гостеприимны. Медлительны в работе».4 Столь обобщенный взгляд на поведение линг-вокультурной общности не может быть признан удовлетворительным. Представляется более перспективным и научно обоснованным описание вербального коммуникативного поведения современных башкир, например, в духе работ И.А.Стернина и представителей его школы.
Наши наблюдения над поведением студентов педвузов Республики Башкортостан позволяют (в качестве предварительных-замечаний) отметить тот факт, что в целом поведение студентов-башкир, для которых русский язык не является родным, существенно отличается от поведения тех, для кого русский язык является родным (независимо от национальной принадлежности). Коммуникативное поведение последних достаточно легко укладывается в модели поведения русских, описанные И. А. Стерниным5. Отметим лишь, что на фоне высокой коммуникабельности русскоязычного населения поведение башкирских студентов в процессе межкультурного общения отличается большей сдержанностью, особенно в присутствии старших. Как показывает опыт, это далеко не всегда обусловлено слабым владением русским языком, а в первую очередь связано с национальными особенностями воспитания. Конечно, эти наблюдения требуют большей детализации и аргументации.
Гармонизация межличностных и межкультурных отношений в рамках многонационального (и многоязычного) государства, каким является Республика Башкортостан, представляет собой весьма важную и достаточно сложную проблему, решением которой должны заниматься не только культурологи, политологи, историки, психологи, но и лингвисты, специалисты в области речевой коммуникации. Ведь язык есть часть социальной памяти, совокупность значений (не языковых), составляющих ориентировочную основу деятельности (не только речевой, но и, например, познавательной). Речь же по природе свой — «неинстинктивная, приобретенная», «культурная» функция6.
Восприятие и оценка современных обращений к незнакомому адресату (социолингвистический аспект)
Как известно, сложнее всего подобрать подходящее обращение к незнакомому человеку. Чаще всего это необходимо в ситуации общения на улице (когда мы спрашиваем
что-либо у прохожих), в транспорте, гостинице и т.д. Общение здесь минимальное: мы задаем какой-либо вопрос, о чем-то просим, изредка что-то сообщаем. Если прислушаться к разговору на улице, можно услышать «Простите... », «Извините... », например: «Извините, скажите, пожалуйста, который час?». В литературном языке именно эти формы являются наиболее нейтральным и универсальным способом привлечения внимания. Однако, начиная общение даже таким наиболее вежливым образом, мы нивелируем личность собеседника, так как употребляем «безликую» форму обращения (т.е. «никак це называем собеседника»). Такое решение проблемы нельзя считать приемлемым, оно явно противоречит складывающейся в обществе идеологии, имеющей личностную направленность. Проведенные нами лингвосоциологические опросы на территории Башкортостана свидетельствуют о том, что носители («пользователи») русского языка явно отдают предпочтение не «безликим» (Извините, Будьте любезны), а личностно-маркированным обращениям (Девушка! Молодой человек! и другим, пусть даже менее корректным, таким, как Мужчина! и Женщина!).
На данном этапе мы рассматриваем обращения к незнакомому адресату в ситуации спонтанного обиходно-делового диалога в речи преподавателей (не языковедов) вузов и школ, студентов и школьников г. Уфы и других городов Республики Башкортостан. С помощью студентов психологического факультета Башгоспедуниверситета за 1999— 2001 гг. было опрошено около 3 тыс. человек: из них одна треть — педагоги вузов и школ с высшим образованием, одна треть — студенты заочники, работающие в сфере образования, и одна треть — студенты дневного отделения различных факультетов7 (работа эта продолжается и по настоящее время).
Предварительные результаты социолингвистических опросов и анкетирования свидетельствуют о том, что-.
— по мнению информантов, формулы вежливости Извините... Простите... Будьте любезны... (восполняющие пробел в кодифицированной системе обращений к незнакомому адресату), в силу их «личностной» немаркированности («безликости»), объективно не могут быть признаны «идеальным» средством обращения к адресату;
— обращения мужчина/женщина воспринимаются как необходимый («неизбежный») элемент вокативной системы русского языка. Многие информанты среднего возраста отмечают, что испытывают психологический дискомфорт, когда слышат их в свой адрес, но в то же время признаются, что сами вынуждены пользоваться теми же обращениями, поскольку часто ситуация требует «называния» незнакомого адресата. Особую озабоченность вызывает та скорость, с которой эти обращения приобретают функции «статусно-маркированных вокативов» (в терминологии В. И. Карасика) и входят в речь студенческой молодежи (при обращении к старшим), что свидетельствует о недостаточном внимании к проблемам формирования лингвистической и коммуникативной компетенции в вузе;
— наиболее популярными апеллятивами к незнакомому адресату являются молодой человек/девушка, в которых «объективно» содержатся гендерно-возрастные признаки, «смягченные» психологически привлекательным компонентом «молодость». Более 50% женщин-информантов в возрасте 40-50 лет считают обращение девушка лестным для себя. В этом можно усмотреть определенную деформацию (трансформацию) языковой личности, вызванную отсутствием адекватных форм, выработанных языком в течение не одного столетия;
— обращения господин/госпожа -I- указание на должность, звание и под. или сударь/сударыня в ситуации спонтанного диалога воспринимаются как не соответствующие самоидентификации опрашиваемых или устаревшие.
Переработка речевого опыта человеком изначально включена в формирование образа мира и его переструктурирование, поэтому для индивида языковые средства оказываются слитыми с тем, для обозначений чего они используются8. В работах Н. И. Жинкина отмечена важная особенность пользования языком: язык для его носителя выступает в качестве средства выхода на образ мира (действительность), особую роль при этом играют образы, возникающие в сознании коммуникантов. Так, наблюдения за речью студентов, а также результаты психолингвистического (направленного ассоциативного) эксперимента свидетельствуют о том, что в языковом сознании психологов-пятикурсников («пользователей» русского языка) обращения Мужчина! Женщина! Сударь! Сударыня! вызывают весьма разнородные образы-ассоциации. (Выбор этих личностно-маркированных обращений в качестве стимулов не случаен: с одной стороны, «грубо-просторечные», по оценкам специалистов, не отмеченные в качестве обращений ни в одном из академических словарей русского языка9, а с другой —наиболее корректные, но малоупотребительные, зафиксированные в словарях с пометой устар.)
В эксперименте принимали участие 28 информантов (лица женского пола), свободно владеющих русским языком, для которых башкирский или татарский является только языком бытового общения. Все реакции носят оценочный характер и сводятся к таким признакам объекта, о которых можно судить по общему впечатлению от его внешнего облика, поведения, выражения лица, одежды и аксессуаров. Полученные реакции (248) сгруппированы в таблицу. Следует отметить, что ни один из этих параметров не был «задан», все ответы воспроизведены дословно (в скобках приводится количество совпадений), систематизация реакций внутри рубрик на данном этапе не предусмотре-
• Реакции Стимулы
Мужчина! Сударь! Женщина! Сударыня!
Возрастные характеристики В возрасте: солидный возраст (8/2), седые волосы (4), пожилой, средних лет (4), больше 30 лет, 50 лет, молодой В возрасте (2), седые волосы, средних лет, больше 30 лет, 45 лет, 40-50 лет, немолодая, молодая (ср. косвенный намек: девушка в кружевном платье, дама)
Социальная характеристика Человек из высшего общества, богатый человек, важный Жена богатого человека, важная особа, дама
Физические параметры Высокого роста (4), среднего роста, спортивного телосложения Полный, толстый Среднего роста (2), полная (2), строй-нал Высокая, пышная
Внешний вид: прическа, одежда, аксессуары Элегантный (3), костюм (4), сотовый телефон (3), красиво одетый, шляпа, галстук; со связкой ключей, папкой, «дипломатом», большой сумкой в руках Шляпа (5), элегантный (4), в костюме (2), трость (2), тросточка, бакенбарды, фрак, бабочка, белые перчатки, в пиджаке, с галстуком; старинная одежда; военный мундир, шпага на поясе, сапоги, кружевная рубашка, одет не тал, как все Красивая (5), элегантная (4), красивая прическа (3); цветы (2), сумочка (2), сумка (2); кудрявые/черные волосы; дама, модная, в плаще; в светлом костюме; платок, платье; пакет с продуктами Пышное платье (6), веер (4), корсет (3); высокая прическа (2); (девушка) в кружевном платье (2); платок (2); дорогие наряды; атлас, локоны, кудри; волосы собраны, пышная прическа; коса, брюнетка
Оценка личностных (интеллектуальных, эмоционально-волевых, морально-этических и др.) характеристик объекта Положительная оценка
Строгий (3), зрелое отношение к миру (2), сильный, мужественный, серьезный, интеллигентный, симпатичный, умный, умный взгляд, ласковый, милый, хозяйственный, неленивый, заботливый Воспитанный (2), джентльмен, серьезный, ответственный, деловой, образованный, ВЫСОКИЙ интеллект, добрый, приятный Доброта (3), приятная внешность (2); образованная, строгал, деловая женщина, умение держать себя, тихая, спокойная, любящий человек, улыбка, с юмором, заботится о семье Элегантная (2), ухоженная (2), образованная женщина; ответственная, строгая, деловая, воспитанная, обаятельная; доброе красивое лицо; красивая, с легким румянцем на щеках; модная, хорошо/красиво одетая; задорная, роскошная
Отрицательная оценка
Наглый Растерянность Эгоистичная, наглая, бездельница, белоручка
«Родственные» ассоциации, семейное положение Отец (2), дядя, брат Мама (3), тетя, женщина с ребенком
Типичное (или наиболее вероятное место «обитания») В машине Дворец, сказка, театральный спектакль, фильм; сцена, в которой герой становится на колено и целует руку даме Дом, семья Замок, карета, бал, фильм
Данный эксперимент — первый опыт выявления отношения к незнакомому адресату в спонтанной разговорной речи. На основании таблицы можно предположить следующее: 1) вероятно, в значениях сударь/сударыня для современной молодежи признак возраста не релевантен, преобладают социально и личностно значимые оценки; 2) можно отметить некоторые совпадения в оценках личности современного мужчины и сударя, «героя старинных пьес», что настраивает на оптимистический лад в плане прогнозов в области формирования системы обращений в русском языке10.
Наличие положительных реакций на обращения Мужчина! Женщина! объясняется тем, что концепты «мужчина» и «женщина» входят в ядро русского языкового сознания. Сравнивая образы мужчины и женщины в русском языковом сознании, Н. В. Уфимцева приходит к выводу, что современные русские (в возрасте от 18 до 25 лет) отдают предпочтение внешним, физическим качествам (сила, красота) и значительно меньше — внутренним11. (Результаты наших наблюдений в основном совпадают с данными оценками.) Анализ студенческих высказываний в ответах показывает, насколько сильно влияние историко-литературных реминисценций и как разноречивы их проявления: с одной стороны, идеализация образов «сударя/сударыни», с другой — языковая (историческая) память о классовой неприязни к «богатым».
Рассматривая ситуацию общения с незнакомым адресатом в спонтанной разговорной речи, все исследователи отмечают такие признаки, как: относительная кратковременность общения («роль» прохожего на улице, попутчика в транспорте, покупателя в магазине, клиента сферы обслуживания и др.), минимальная информированность коммуникантов о социальном статусе общающихся, весьма приблизительные представления об их возрасте. Обоснование невысокого уровня требований этического плана друг к другу кратковременным характером общения с незнакомым ад-
ресатом, на наш взгляд, свидетельствует о падении уровня культуры в целом. Выбор обращения во многом определяется стратегией побуждения к ответу, «культурно-обусловленными сценариями», описывающими «негласные правила, которые говорят нам, как быть личностью среди других личностей... и, что важнее всего, как говорить с другими людьми»12. От того, насколько уместным и точным будет обращение (читай: «самопредставление»), насколько полно будут учтены не только лингвистические, но и экстралингвистические факторы, от этого будет зависеть реакция второго коммуниканта.
Спонтанное речепорождение подчиняется законам языковой, психологической и социальной природы, последствия этих законов должны стать объектом терпеливой и систематической работы филологов и журналистов. Абсолютно справедливы, на наш взгляд, утверждения Ю. Н. Караулова относительно управляемости и регулируемости языковых процессов: «Иногда приходится слышать такие возражения по поводу их [филологов и журналистов] деятельности: язык, дескать, это самоорганизующаяся система, а такая система, в конце концов, сама справится с возмущениями, связанными с нарушениями норм, сама наведет порядок, естественным образом отжив, отбросив все наносное, лишнее, не соответствующее законам ее организации. Те, кто приводят такой аргумент, забывают, что язык, речь — это не только абстрактная система, которая владеет человеком, но это и сам человек, это личность, которая владеет языком. А личность и есть тот пункт, та сторона, которая поддается воздействию, просветительскому воздействию носителей языковой культуры. В условиях доброй воли, конечно»13.
Исследование вербального поведения русскоязычных студентов, обучающихся в различных учебных учреждениях г. Уфы и других городов Республики Башкортостан, обусловило необходимость выделения такого аспекта, как формирование языковой и социокультурной компетенции в молодежной среде (лингводидактический аспект), в .решении общей проблемы формирования лингвистической и коммуникативной культуры общества. По-нашему мнению, введение в обиход корректных личностно-маркиро-ванных обращений может стать одним из способов формирования культуры речевого общения (и в первую очередь в молодежной среде), если:
— будет осознана и принята парадигма культуры речевого общения общества в целом;
— реализуется совокупность условий дифференцированного (альтернативного) применения современных обращений, способствующих формированию культуры речевого общения в целом;
— будут исследованы объективные и субъективные условия употребления адекватных форм обращения в целях преодоления затруднений в речевом общении.
Весьма актуальными в плане предстоящей деятельности лингводидактического характера представляются логически безупречные построения И. А. Стернина о том, что «речевой этикет относится к коммуникативно-поведенческим ритуалам, которые являются материальной формой существования культуры, образа жизни, передаваемого от поколения к поколению. Распад культуры общества начинается с распада ритуалов, ее составляющих. Замечено, что разрушение старых ритуалов идет намного быстрее, чем происходит формирование новых, что приводит к вакууму культуры. Формирование новых ритуалов начинается с создания новых коммуникативных ритуалов, которые затем закрепляются в ритуал ах поведения. Необходимо создать различного рода ритуалы и включать в них взрослых и детей с целью материального усвоения ими этих ритуалов как форм существования культуры».14
Summary
The article deals with cultural, socio- and psycholinguistic aspects of research into verbal forms of address in modern Russian. Special attention is paid to the analysis of the forms of address to unknown people in informal contexts.
1 Залевская A.A. 1) Введение в психолингвистику. М., 1997. С. 30; 2) Проблема признака как основания для взаимопонимания и для расхождений при межэтнических контактах // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 2000. С. 163-175.
2 Мечковская М. Б. Социальная лингвистика: Пособие для студентов. 2-е изд. М., 2000. С. 17.
3 Воробьев В. В. Лингвокультурология: Теория и методы. М., 1997. С. 48.
4 Кукушкин B.C., Столяренко Л. Д. Этнопедагогика и этнопсихология. Ростов-на-Дону, 2000. С.203.
5 Стернин И. А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 2000.
6 Сепир Э. Язык: Введение в изучение речи // Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993. С. 29.
7 О важности и значимости изучения языкового сознания молодежи см.: Русский ассоциативный словарь. Кн. 1. Прямой словарь: от стимула к реакции. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. 4.1.
8 Об этом подробнее см.: Жинкин Н. И. Речь как проводник информации. М., 1998. С. 18, 100-101.
9 См., напр.: Словарь С. И. Ожегова, MAC, Большой толковый словарь русского языка (Сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб., 2000) и др. Даже в русском семантическом словаре под ред. Н. Ю. Шведовой (М., 1998), где приведены многочисленные примеры нелитературных (разговорных и просторечных) обращений, формы Мужчина! и Женщина! также отсутствуют.
10 См., напр.: Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2000. С. 104.
11 Уфимцева Н. В. Русские: опыт еще одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 2000. С. 152-154.
12 Вежбицкая А. «Культурно-обусловленные сценарии»: новый подход к изучению межкультурной коммуникации // Жанры речи. Саратов, 1999. С. 120.
13 Караулов Ю. Н. О состоянии современного русского языка // Русская речь. 2001. №3. С. 25-30; см. также: Будагов Р. А. Что такое развитие и совершенствование языка. М., 1996. С. 253.
14 Стерин И. А. Указ. соч. С. 111.
Статья поступила в редакцию 26 февраля 2003 г.
