CC BY
114
языке», Святейший Синод санкционировал ее закрытие. Попытки Кицканского монастыря открыть собственную типографию для продолжения издания румынских религиозных книг оказались безуспешными [1, 134]. Прекращение книгопечатания способствовало дальнейшему перемещению молдавского языка на периферию церковной и общественной жизни.
Мотивы и последствия русификации православной церкви в Бессарабии не были однозначными. Даже при наиболее известном епископе-русификаторе, вопреки расхожему мнению, утвердившемуся в румынской и молдавской историографиях, епархиальные власти не ставили себе цели в максимально короткое время превратить бессарабских молдаван в русских, но приблизить их к русским. Павел не был убежденным «румынофобом», но оставался при этом русским националистом. Усилия кишиневских епархиальных властей можно рассматривать скорее в духе «цивилизаторской миссии», предполагавшей просвещение «темных», как они виделись, молдаван. Вдохновители этой политики мечтали не столько об ассимиляции, сколько о «сближении» «не по языку только, но и по духу» молдаван с единоверным русским народом. Основным средством воплощения «русской миссии» представлялось просвещение на русском языке, служившее двоякой цели воспитания лояльности к Российской империи среди населения пограничной окраины, находившейся в поле символического противостояния России и Румынии, и приобщения этого населения к «высокой» культуре, которая не могла быть иной, кроме как русской. Молдавский язык не был полностью изгнан из церковной сферы, однако, произошел процесс его маргинализации. Проект русификации церкви не вызывал серьезных протестов населения, если не считать пассивного сопротивления монашества. В этом отношении русификация в Бессарабии была более «мягкой», чем на остальных европейских окраинах России.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Cazacu, P. Moldova dintre Prut Nistra 1812-1918. - Ia§i,. f.a. - 345 p.
2. Ciobanu §tefan. Cultura romaneascä in Basarabia sub stäpanirea rusä. - Chi^inäu: Editura «Asociatiei Uniunea Culturalä Bisericeascä din Chi^inäu», 1923. - 342 p.
3. Danilov, M. Presa §i cenzura in Basarabia. Documentar (Secolul al XIX-lea - inceputul secolului al XX-lea). -Chi^inäu: Pontos, 2012. - 208 p.
4. Morara, A. Istoria romanilor. Basarabia §i Transnistria (1812-1993). - Chi^inäu: Universul, 1995. - 559 p.
5. Popovschi N. Istoria bisericii din Basarabia in veacul al XIX-lea sub ru§i. - Chi^inäu: Museum, 2000. - 499 p.
6. Батюшков, П. Н. Бессарабия. Историческое описание / П. Н. Батюшков. - СПб: Товарищ. Общественная Польза, 1892. - 324 с.
7. Дурново, Н. Н. Русская панславистская политика на православном Востоке / Н. Н. Дурново. - М.: Русская печатня, 1908. - 132 с.
8. Прибытие в Кишинев его преосвященства, преосвященнейшего Павла епископа Кишиневского и Хотин-ского // Кишиневские епархиальные ведомости. - 1871. - № 18.
9. Пархомович, И. Краткий очерк архипастырской деятельности в Бессарабии высокопреосвященного Павла, Архиепископа Кишиневского и Хотинского с 1871 по 1881 год / И. Пархомович. - Кишинев: Типография Архиерейского Дома, 1882. - 110 с.
10. Труды бессарабского церковного историко-археологического общества. - 1912. - Том VII.
УДК 93 ББК 63.3(2)6
М. И. Гуров, Т. В. Дягилева
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА ГЛАЗАМИ СОВРЕМЕННИКОВ И ПОТОМКОВ
(на материалах архива семьи Д...)
Аннотация. Статья просвещена рассмотрению отражения событий Великой Отечественной войны в памяти современного российского общества, на материалах эго-документов семьи Д... Посредством реконструкции социальных практик на микроуровне, обращением внимания на восприятие повседневной жизни (в том числе - символическому и эмоциональному) авторы стремятся представить историю «снизу», глазами «маленького человека» оказавшегося в «необычных условиях», стремясь полнее понять историю «больших» структур, образующих общество и государство.
Ключевые слова: история повседневности, Великая Отечественная война, историческая антропология, микроистория, общество, власть, государство, социум, региональный компонент.
M. I. Gurov, T. V. Dyagileva
GREAT PATRIOTIC WAR IN THE VIEW OF CONTEMPORARIES AND DESCENDANTS
(on the material of the archive of the D...s)
Abstract. The article is dedicated to the events of the Great Patriotic War in the memory of the modern Russian society on the material of ego-documents of the D... s. The authors try to present the story with the view of an ordinary person who turned out to be under "unusual conditions" with the help of social practice paying attention to the comprehension of everyday life trying to understand the history of "great" structures composing the society and state.
Key words: everyday history, Great Patriotic War, historical antropology, microhistory, society, government, state, social politics, regional component.
Великая Отечественная война, отгремевшая в 1941-1945 гг., стала суровым испытанием для нескольких поколений наших соотечественников, испытавших на себе все тяготы военного времени, уходивших на фронт, встававших за станки, рано взрослевших, учившихся убивать и выживать. Время безжалостно: с каждым годом очевидцев минувших событий становится всё меньше, да и не все из них соглашаются поделиться со сторонним человеком воспоминаниями о пережитом. С каждым годом поколение победителей неумолимо сокращается. Более того, «уходят» дети и внуки войны, унося с собой «ощущения и чувства» эпохи. Поколение правнуков и праправнуков войны, зачастую весьма поверхностно представляет себе весь трагизм и величие минувшей эпохи. В этой связи важно сохранение «живой истории», позволяющей не прерваться связям, объединяющим воедино предков и потомков, обеспечивающим поступательное развитие и самосохранение нашей культуры.
Вот уже в течение ряда лет на факультете истории и права проводится работа по сбору источников личного происхождения и артефактов, относящихся к событиям Великой Отечественной войны. Ключевое место в этом процессе отводится сбору и обобщению воспоминаний современников минувших событий. Важным в этой работе стал 2012 год, когда в рамках года истории прошел конкурс «Моя семья помнит о Великой Отечественной войне». Проведённые студентами и преподавателями исследования позволили получить хронологически связный комплекс эго-документов, ставших основой для формирования истории отдельных семей в контексте противоречивых событий 30-40-х гг. прошлого столетия. Не все полученные таким образом материалы равнозначны по степени достоверности. Нередко устная информация носит отрывочный характер, а артефакты, попавшие в руки исследователей, оторваны от исторического контекста, что делает невозможным введение их в научный оборот. Но в то же время удалось выявить ряд интереснейших эго-документов, дающих представления о той эпохе и уже введённых в научный оборот [1]. Работа с другими источниками продолжается. Ряд из них послужили основанием для проведения более подробных исследований, должных дополнить представления о повседневной жизни на Юге России в 1941-1945 гг.
В основу данной публикации положены документы и материалы семьи Д., представители нескольких ветвей которой встретили Великую Отечественную войну. Семейный архив, включающий в себя письма военного времени, газетные вырезки, официальные документы, сохранялся двумя послевоенными поколениями в разрозненном виде в течение многих лет. В 2010-2011 гг. представительницей третьего послевоенного поколения были взяты интервью у ныне здравствующих очевидцев военных событий. Дополненные воспоминаниями «детей» и «внуков» войны, сопоставленные с семейным архивом и официальными документами, они позволили составить относительно цельную картину о жизненных траекториях «маленьких» людей военного времени, в судьбах которых как в слепке отразились все противоречия ушедшейэпохи.
Корни семьи Д. прослеживаются с начала XX столетия. Наиболее полная информация имеется о ветви Пасько и отчасти - Горда. Фамильным гнездом Пасько можно считать село Воз-несенское, Ставропольского края, где и появился на свет в 1895 году Пасько Павел Ефимович. Он был старшим ребенком в казачьей семье, где кроме него было четверо детей: братья Филипп и Андрей и ещё две девочки. С началом Первой мировой войны Павел Ефимович вместе с братом Филипом был призван в армию и служил в Закавказье (г. Тифлис). После событий 1917 г. и последовавшего выхода Советской России из войны, судьба забросила их под Нахичевань, а потом на Каспий. С окончанием Гражданской войны они вернулись в родное село, где Павел и познакомился со своей будущей женой Василисой Ивановной Ш....
Молодые поженились в 1922 г. У них родилось пятеро детей, выжить посчастливилось троим: Ивану, родившемуся в 1923 г., Ольге - в 1927 г., Татьяне - в 1929 г. До войны основным источником дохода семьи были трудодни. Павел Ефимович работал сапожником. Его внук, Вла-
димир Александрович, до сих пор помнит запах кожи и обувные колодки, повсюду лежавшие в доме. Павел Ефимович много работал, слыл отметенным мастером, почитавшимся в округе и, по сути, кормившим всю семью. Дом, в котором они жили, был небольшим, но достаточным для того, чтобы вместить всех домочадцев. Как вспоминали его дети, «жили тесно, но дружно». Довоенная судьба братьев Павла была неоднозначной. Средний брат Филип был раскулачен, и вместе с семьей выслан за пределы края. О довоенной судьбе младшего, Андрея, мало, что известно.
Ярким событием, поделившим жизнь пополам, стала война. В семье Павла Ефимовича Пасько повестку в армию сразу получил старший сын - восемнадцатилетний Иван, вчерашний выпускник. Он попал в школу младших офицеров кавалерии, располагавшуюся в г. Шадринске (Свердловская область). На выпускных экзаменах он получил высокую оценку комиссии, возглавляемой С.М. Будённым. По воспоминаниям сестры Ивана (Татьяны Павловны) и племянника (Владимира Александровича), курсант Пасько показал лучший результат по джигитовке и настолько понравившийся маршалу, что он предложил ему продолжить дальнейшее обучение уже в лётной школе, однако тот отказался. После выпуска молодой офицер был направлен в кавалерийскую разведку и попал в конный корпус под командованием Льва Михайловича Доватора.
Иван прошёл славный воинский путь: участвовал в боях на Ставрополье и на Дону, воевал на Украине и в Словакии, Польше и Германии. Именно оттуда в конце войны его родители и получили убийственно-лаконичное извещение, что их сын «И. П. Пасько пропал без вести»... Долгое время о его судьбе в семье ничего не было известно. Только после войны сестре погибшего посчастливилось встретиться с его однополчанином, непосредственно участвовавшем в том бою. Вот что он рассказал: «Наши войска проводили разведку боем. Мы с Ваней и еще несколько казаков сели на коней и помчались вдоль окопов. Немцы открыли стрельбу. В это время наши фиксировали огневые точки противника. Я помню, как за мной разорвался снаряд, а следом на коне мчался Ваня. Когда мы вернулись к тому месту уже после боя, ни Ивана, ни его коня не обнаружили, даже останков тела не нашли» [2, 3].
Сорокасемилетнего главу семейства Павла Ефимовича призвали в армию в тяжёлом 1942 г. До конца жизни он не любил вспоминать войну и практически ничего не упоминал о ней своим близким. Однако из его немногочисленных рассказов известно, что он служил в пехоте, воевал на Северном Кавказе, а в 1943 г. в составе 18 армии попал на «Малую землю» под Новороссийск. Интересно, что когда во главе партии и страны встал Л.И. Брежнев, Павел Ефимович говорил дочерям: «Помню его, он по политической части как раз у нас и был. Приезжал к нам перед боем, агитировал, призывал сражаться до конца и стоять насмерть» [2]. В тех боях Павел получил тяжелое ранение в правое плечо: был раздроблен сустав локтя правой руки. Попав на излечение в госпиталь под Пятигорск, он больше всего боялся, что ему ампутируют руку. И всё упрашивал хирурга: «собери её хоть как-нибудь, лишь бы рука осталась. Какой же это работник с одной рукой»[3]. Павлу Ефимовичу повезло, он выжил. Руку ему не ампутировали, но её подвижность окончательно уже не восстановилась. В 1943 г. после госпиталя он был комиссован и вернулся домой. Спустя много лет на 30-летие Победы в 1975 г. его наградили за те бои Орденом Славы III степени.
Когда на фронт призвали мужа, все заботы о семье легли на плечи Василисы Ивановны, оставшейся одной с двумя несовершеннолетними дочерьми. Она продолжала работать в колхозе, ей помогали девочки, а когда пришли немцы - оказалась в оккупации. Её дочь Таня вспоминала, что оккупации предшествовала канонада. Потом появись наши солдаты, отступавшие по центральной улице села. Один из пехотинцев подошел к ним и сказал: «Девчата! За городом горят склады. Народ гребёт муку и сахар. Вы бы сбегали, чего-нибудь себе припасли, а то немцы наступают!». Девчонки долго сомневались и не знали, что делать. Но всё же пошли. Муки и сахара они не нашли, но увидели горящий склад с шерстью, а рядом бочки с керосином. Возвращаясь обратно, Таня с подругой заметили немецких мотоциклистов и, испугавшись, побежали к маме. Их дом располагался рядом со школой, уже оцепленной немцами. Окольными путями они прибежали домой, где их ждала сильно волновавшаяся мама. Так для семьи Пасько начиналась оккупация.
Татьяна Павловна помнит тот страх и ужас, охвативший всех оказавшихся в оккупации. Страх от того, что они могут погибнуть и не узнать о судьбе отца и брата, погибнуть и не дождаться освобождения. Отношение к немцам было неоднозначным. Приходилось прятать продукты, бояться насилия со стороны немцев, укрываться в подвале. Особую неприязнь вызывали немецкие союзники и их пособники. Она запомнила случай, когда к ним в дом каждый вечер повадились приходить два оккупационных солдата. Они не были похожи на немцев, скорее всего, это были их союзники, возможно, румыны. Врываясь пьяными, они требовали продукты и, силой забирая всё, уходили. Когда в очередной приход в доме ничего не оказалось, они стали ругать Василису Ивановну, грозя ей автоматом. Дочери, лежавшие на печи, видя всё это, закричали. Грянула очередь. Девочкам повезло, они успели пригнуться, пули прошли выше, а незванные визитёры ушли. На
следующий день двенадцатилетняя Таня решилась идти к коменданту, и как не отговаривали её мать и сестра, пошла и пожаловалась на бесчинства солдат. Неожиданно немецкий офицер, к которому её привели, ответил, что во всём разберётся. И, действительно, перед школой были построены солдаты, и девочка опознала ночных визитёров. Что произошло дальше, она так и не узнала, но после этого их семью перестали тревожить ночными грабежами [2]. Вскоре в их доме поселили офицера-постояльца. Вёл он себя спокойно. По крайней мере, сёстры его не боялись.
Когда Красная армия погнала немцев обратно, и фронт стал подступать к их селу. Василиса Ивановна и её дочери стали в огороде рыть щели, чтобы прятаться от бомбёжек. Это увидел их постоялец и неожиданно сказал матери: «Не делайте этого, боёв здесь не будет. Мы скоро уйдём. Уже недолго». И, действительно, спустя некоторое время, ночью мать разбудила дочерей и сказала, что возле школы какая-то суета. Немцы спешно грузили какие-то ящики, а вскоре убрались из села. Татьяна Павловна помнит, что на следующее утро было необычайно тихо. Никто из селян не знал, что делать и что будет дальше. И вот появились «Наши». «Постучали ночью в дверь. Мама спрашивает: «кто»? А в ответ: «свои». Открываем двери и видим - на пороге стоят наши солдаты. Мы так обрадовались. Мама побежала стелить им постель, а они попросили только соломы положить на пол... Для нас это была такая радость, не передать!»[2].
После освобождения Василиса Ивановна получила первые весточки от мужа и сына. Вскоре домой из госпиталя вернулся Павел Ефимович, инвалид Великой Отечественной, но живой. Какое-то время семья оставалась жить в родном селе. Однако в конце войны, когда было получено известие о том, что старший сын Иван пропал без вести, П. Е. Пасько вместе со своей семьей переехал в село Крестьянское Ипатовского района поближе к родне. Брат Павла Ефимовича - Андрей - попал в плен. Его судьба стала самой трагичной из всех членов военного поколения Пасько.
Андрей Ефимович был мобилизован в 1941 г. Его часть формировалась в Черниговской области, и попала в окружение, вместе с другими частями Юго-Западного фронта под Киевом. Рядовой Пасько не погиб, а попал в плен вместе с тысячами солдат и офицеров Красной армии. Он очень редко вспоминал об этом. И даже то, что он говорил, до сих пор вызывает чувство горечи. По его словам, «попали в плен по глупости». В утро пленения в подразделении не оказалось офицеров. Говорили, что накануне ночью они были вызваны в штаб. Группа солдат, в числе которых был и рядовой Пасько, отправилась на их поиски. Заметив в отдалении колонну, они подумали, что это небольшие подразделения немцев. Солдаты решили, что легко возьмут их в плен, но вышло иначе. Как оказалось, это были авангарды таковых корпусов Гудериана, стремительно двигавшиеся в направлении Лохвицы, где и сомкнулось кольцо окружения. Отметим, что в оперативной сводке вермахта от 27 сентября 1941 года сообщалось о захвате 665 тысяч пленных, 884 танков, 3718 орудий, не считая массы боеприпасов, горючего и военного снаряжения. Это единственный случай за всю войну, когда погиб целый фронт вместе со своим командованием. Прекратили свое существование 5-я, 21-я, 26-я, 37-я части 38-й и 40-й армий - всего больше 50 дивизий.
Оказавшись в плену, Андрей Ефимович прошёл лагеря Украины, Белоруссии, Германии, попав, в конце концов, на рудники в районе Лотарингии. Пытался бежать, но неудачно. После высадки союзников в Нормандии и изгнания нацистов из Франции, был освобождён американскими войсками. Андрей оказался перед сложным выбором. Ему, как и другим советским военнопленным, предложили либо покинуть Европу, переехав в Северную Америку, либо вернуться в СССР. Он понимал, что ему грозит дома, как бывшему военнопленному, но наотрез отказался отрекаться от Родины. Попав в советские фильтрационные лагеря для интернированных, Андрей прошел многоступенчатую проверку со стороны компетентных органов. И только в 1947 году смог вернуться в родное село. Опасаясь за свою судьбу и при этом не чувствуя за собой ни какой вины, кроме «клейма» военнопленного, он неоднократно переезжал с место на место, в конце концов, осев в Кривом Роге [3].
Судьба третьего брата Пасько - Филиппа, раскулаченного до войны, неизвестна. Всё, что знали в семье - это то, что его дочь Оля перед самой войной окончила лётную школу и, возможно, воевала. Однако в начале 70-х гг. прошлого века один из членов семьи, тогда курсант военного училища, случайно наткнулся в журнале «Авиация и Космонавтика» на статью о П... О. Ф. - Герое Советского Союза и заслуженном кандидате технических наук, преподавателе Военного авиа-ционно-технического университета им. Н. Е. Жуковского. По его воспоминаниям, с фотографии на него смотрела его тётя, детские изображения которой он видел в семейных альбомах ещё маленьким мальчиком.
После войны семья Павла Ефимовича Пасько осталась жить в Ставропольском крае. Татьяна Павловна выросла, стала работать и 1948 г. познакомилась с Горда Александром Ивановичем, ставшим её мужем.
О старшем военном поколении семьи Горда известно немного. Александр Иванович умер достаточно молодым человеком. Однако в семье известно, что его отец - Иван Ерофеевич в 1941 году был призван на фронт. Воевал, был награждён медалью «За отвагу», получил ранение, а после излечения в госпитале г. Шуя попал служить в войска НКВД, где пробыл вплоть до 1947 года. Многое из своей военной жизни он и не имел права разглашать. Но его потомки знают, что во время Нюрнбергского трибунала он входил в охрану камер, где содержались нацистские преступники. После завершения процесса Иван Ерофеевич вернулся на Родину. В память о тех событиях в семье его дочери, Елены Ивановны, хранится грамота, подписанная маршалом Г. К. Жуковым и Л. П. Берия.
История семьи Пасько и Горда, как и других семей того времени, соединила в себе все перипетии военного лихолетья, выпавшие на долю поколения победителей. Наши предки воевали, работали, но главное, они выжили. Выжили и Победили. Они боролись за право жить в свободной стране, рожать и воспитывать своих детей, возделывать свою землю. Они не совершали великих деяний, они просто спасали своих близких, они Сражались за Родину.
Татьяна Павловна, двенадцатилетней девочкой не побоявшаяся пойти к немецкому коменданту, никогда не думала, что ей придется увидеть другую Германию, других немцев. Однако после войны, её муж, кадровый военный, попал служить в город Мезербург (ГДР). Вскоре туда перебралась и она вместе с дочерью Аней. Анна помнит как в городе отмечали праздник 9 мая. Лучшие пионеры её класса стояли в почетной шеренге у памятника В. И. Ленину, где шло возложение цветов и венков в память о героях-освободителях. Она стояла в этой шеренге и всматривалась в лица не своих соотечественников. Ей было интересно увидеть глаза тех немцев, которые еще помнят войну. «...Это были строгие и серьезные лица. В торжественной тишине чувствовалась скорбь двух народов...» [4]. Хотя она была тогда еще совсем ребенком, но уже отчетливо понимала, во имя чего тогда её родные сражались с нацизмом. Понимать и помнить должны и мы, чтобы не увидеть больше то, что увидело военное поколение.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Зеленская, Т. В. Фрагменты повседневности Великой Отечественной войны в источниках личного происхождения / Т. В. Зеленская, Т. В. Шилова // Народы Юга России в Отечественных войнах: мат-лы Международ. науч. конф. (6-7 сентября 2012 г., Ростов-на-Дону) / отв. ред. акад. Г. Г. Матишов. - Ростов н/Д.: Изд-во ЮНЦ РАН, 2012. - С. 339-343; Гуров, М. И. Если только вы понять могли. / М. И. Гуров, Т. С. Пуха // Народы Юга России в Отечественных войнах: мат-лы Международ. науч. конф. (6-7 сентября 2012 г., Ростов-на-Дону) / отв. ред. акад. Г. Г. Матишов. - Ростов н/Д.: Изд-во ЮНЦ РАН, 2012. - С. 343349; Агеева, В. А. Выход работников образования южнороссийского региона из деструктивной ситуации немецко-фашистской оккупации в 1943 г. Война в истории и судьбах народов Юга России (к 70-летию начала Великой Отечественной войны): мат-лы Международ. науч. конф. (1-2 июня 2011 г., Ростов-на-Дону) / отв. ред. акад. Г. Г. Матишов. - Ростов н/Д.: Изд-во ЮНЦ РАН, 2011. - С. 298-301.
2. Воспоминания Т. П. Горда (Пасько), 1929 г.р., записаны Т. В. Дягилевой в г. Мелитополь 20 июля -27 июля 2011 года, 3 - 12 марта 2012 года;
3. Воспоминания В. А. Горда, 1955 г.р., записаны Т. В. Дягилевой в г. Ставрополь 9 - 26 марта 2012 года;
4. Воспоминания Д. (Горда) А.А., 1966 г.р., записаны Т. В. Дягилевой, в г. Таганроге 17 марта 2012 года.
УДК 930 ББК 60.542.5
Л. А. Донскова
ПРОСВЕЩЕНИЕ И ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ НА ДОНУ В 20-30-е гг.
Аннотация. В статье предпринята попытка рассмотреть основные тенденции, противоречивость процесса становления педагогического образования на Дону в период культурной революции.
Ключевые слова: педагогическое образование, ликвидация неграмотности, педагогический институт, педагогический техникум.
L. A. Donskova
ENGLIGHTENMENT AND PEDAGOGICAL EDUCATION IN THE DON-REGION IN THE 20-30-ies OF THE XX CENTURY
Abstract. The paper aims at the investigation of the main tendencies and inconsistency of the process of establishment pedagogical education in the Don-region in the period of cultural revolution.
Key words: pedagogical education, elimination of illiferacy, pedagogical institute, pedagogical
college.
