CC BY
384
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 35 (326).
Филология. Искусствоведение. Вып. 85. С. 8-10.
Л. И. Антропова
ВАРИАТИВНОСТЬ ЯЗЫКОВОЙ НОРМЫ
Рассматривается проблема вариативности языковой нормы через призму концепции социокультурно-коммуникативной дифференциации языка, базирующейся на признании форм существования языка как относительно автономных языков общения со специфическими элементами, нормами, носителями и их коммуникативной компетенцией.
Ключевые слова: языковая вариативность, форма существования языка, языковая норма, коммуникативная компетентность.
Проблема исследования языковой вариативности тесно связана с проблемой дифференциации языка, которая решается учеными-языковедами с различных точек зрения. Функциональную дифференциацию языка исследуют по коммуникативным средствам (Г. П. Не-щименко, Э. Г. Туманян В. Я. Порхомовский), по территориально-ареальному признаку (М. М. Гухман, А. И. Домашнев, В. М. Жирмунский, Н. Н. Семенюк), по социолингвистическим характеристикам носителей языка - пол, возраст, образование, интересы, профессиональная деятельность (Ю. Д. Дешериев, У. Лабов, Л. Н. Никольский, А. Д. Швейцер). Поскольку языковая вариативность обусловливается социальной характеристикой общества и его культурой, влиянием социальных и культурных изменений на развитие и функционирование языка [1. С. 34-45], то необходимо многофакторное изучение социолингвистических подсистем национального языка как социокультурных языков общения. Предложенная нами социокультурно-коммуникативная концепция дифференциации языка базируется на признании форм существования языка как относительно автономных языков общения со специфическими элементами, нормами, носителями и их коммуникативной компетенцией.
Сущность многофакторного социокультурно-коммуникативного подхода к коммуникативной компетенции объясняет выбор носителем кодифицированного литературного языка той или иной формы существования языка и соответствующий этому переход с одной формы на другую в условиях изменения ситуации общения. При таком понимании коммуникативная компетенция включает и языковую компетенцию, и пользование формой существования языка как социокультурным языком, который в процессе взаимодействия индивидуального и социального опыта говорящего становится
автономным и социально разделяемым средством общения для собеседников, поскольку характеризуется выработкой своих собственных узусных правил и динамикой [2].
Под динамической коммуникативной компетенцией понимается ментальная коммуникативная пресуппозиция, предполагающая наличие в сознании носителя кодифицированного литературного языка матрицы общения (в терминологии Дж. Гамперца) [4], которая формируется определенными формами существования языка с набором языковых средств, а также языковых и узусных норм их употребления, что и обеспечивает возможность перехода с одной формы существования языка на другую и установления их корреляции. Теоретическое обобщение закономерностей развития форм существования языка (или социолингвистических подсистем языка) позволит охарактеризовать особенности внутрикультурной и межкультурной коммуникации, разработать парадигматическое представление унилинг-вальной языковой ситуации и выявить новые тенденции в вариативности форм существования языка на современном этапе.
Доказано, что при анализе функционирования и структурирования унилингвальной языковой ситуации оправдало себя применение принципа языкового расстояния (термин У. Вайнрайха). Иными словами, когда устанавливается степень удаленности каждой формы существования языка от ядра языковой ситуации (под которым понимается кодифицированный литературный язык), во внимание принимается степень удаленности некодифици-рованных форм существования языка друг от друга. Поэтому важным является определение коммуникативного пространства, создаваемого в социуме формами существования языка и суммой способов социокоммуникативного поведения носителей кодифицированного лите-
ратурного языка в разных ситуациях общения как пространства, которое способствует точному определению места формы существования языка в структуре языковой ситуации. Языковая ситуация определяется нами как языковое целое, как динамическая, социокультурно и коммуникативно обусловленная парадигма, состоящая из совокупности функционально дифференцированных форм существования языка: кодифицированного литературного
языка, литературно-разговорного языка, общерегионального обиходно-разговорного языка, городского обиходно-разговорного языка, территориальных диалектов, профессиональных и молодежного жаргонов.
«Ядром» парадигмы унилингвальной языковой ситуации выступает кодифицированный литературный язык, а «периферию» образуют обиходно-разговорные языки, территориальные диалекты, профессиональные и молодежный жаргоны.
Вариативность языка обусловливают также активные инновационные процессы, происходящие на всех уровнях языковой системы, которые понимаются как процессы пополнения языка новыми элементами, не ставшими еще нормой, но ставшими уже узуально употребительными [3].
В рамках социокультурно-коммуникативной концепции унилингвальной языковой ситуации эти инновационные процессы получают адекватное объяснение: фактором, определяющим появление инновации, выступает узус, связанный с естественным развитием не-кодифицированных форм существования языка. Выявленные в работе языковые инновации представлены на фонетическом, морфологическом, синтаксическом и словообразовательном уровнях.
Как показал анализ проведенного исследования немецкой разговорной речи, активные инновационные языковые процессы отражены:
а) в фонетике отмечена сильная и регулярная ассимиляция консонантных звуков не только в пределах морфем и слов, но и на их стыке. Такое явление вызывает позиционную зависимость звуков, вследствие чего они упрощаются, что, в свою очередь, ведет к уменьшению консонантной наполняемости звуковой цепи и к звуковой экономии (werden [v^'Jd. П ] «стать, становиться»). В вокализме отмечается количественная и качественная редукция гласных в безударных слогах, вплоть до их полной нулизации. Высокая вариантность произноше-
ния гласных приводит к появлению нескольких употребительных вариантов, нехарактерных для литературной нормы (immer [ 1тз] «всегда»), что свидетельствует о социальной и культурно-языковой дифференциации;
б) в морфологии наблюдается частотное употребление имени существительного в именительном падеже вместо родительного; замена имени существительного указательными местоимениями, выполняющими роль конкретного эллипсиса при отсутствии имени существительного, когда называемый им предмет присутствует в конситуации; особенности склонения имен существительных; экспликация именительного падежа в репликах диалога; ослабление морфологических связей между членами синтаксических конструкций; иной, чем в кодифицированном языке, грамматический род имен существительных, обозначающих профессии; энклитическая позиция личных местоимений; использование семантических групп «нулевых» глаголов, что ведет к упрощению высказывания (например: So’ne Kleinigkeit «Такая мелочь»; Is Ihre Frau im Hause? - Nee, die is grade weg. «Ваша жена дома? - Нет, она как раз ушла») [5];
в) в синтаксисе - функционирование именительного падежа существительного и наличие незамещенной синтаксической позиции; синкретизм нулевых глаголов-предикатов, их полифункциональность; употребление прошедшего совершенного в значении настоящего времени; нарушение глагольной рамки предложения и нефиксированный порядок слов. В целом, синтаксические дифференциации обусловлены исключительно спонтанным действием коммуникантов, которые своими высказываниями стараются подчеркнуть самое важное (например, im gründe genommen / ist das ja auch schon strafe für manche // (töchter) «в общем / это тоже уже наказание для некоторых // (дочерей)» [6];
г) в словообразовании - развиваются продуктивные словообразовательные модели (аффиксальное словообразование, стяжение лексем («прилагательное + существительное» с семантической конденсацией последнего); специфические номинации для обозначения лиц мужского и женского пола и обозначения лиц по профессии с более широким набором производных; образование имен существительных с широкой семантикой производящей и производной основ; частотное использование специфических экспрессивных разговор-
10
Л. И. Антропова
ных суффиксов; развитие синонимии словообразовательных аффиксов для создания экспрессивной вариантности средств выражения (например: das Mondblumenkarrussell «лунная установка в парке»).
Таким образом, можно предположить, что эстралингвистические явления определяют закономерности общего направления развития национального языка.
Список литературы
1. Алпатов, В. М. Национальные традиции в вычленении и обозначении обработанных литературных идиомов (система терминов) // Формы дифференциации языка в зеркале национальных терминологических традиций : материалы кругл. стола. М., 2002. С. 34-45.
2. Языковая норма. Типология нормализа-ционных процессов / отв. ред. В. Я. Порхомов-ский, Н. Н. Семенюк. М., 1996. 383 с.
3. Гак, В. Г. Языковая ситуация во франкоязычных странах // Язык - Культура - Этнос / под ред. Г. П. Нещименко. М., 1994.
4. Гамперц, Дж. Типы языковых обществ // Новое в лингвистике. Социолингвистика. Вып. 7. М., 1975. С. 182-198.
5. Müller, K. Rahmenanalyse des Dialogs // Aspekte des Sprachverstehens in Alltagssituationen. (=Tüb. Beiträge zur Linguistik 232). Tübingen, 1984. 222 s.
6. Fritz, G. Kommunikation und Grammatik: Texte - Aufgaben - Analysen / G. Fritz, M. Muk-kenhaupt. Beiträge zur Linguistik, Bd. 163. Tübingen, 1981. 216 s.
