CC BY
19
Научная статья УДК 81'362
DOI 10.52070/2542-2197_2022_13_868_35
Vanitas в среднефранцузском романе «Chevalier errant» Томмазо Салуццо (эволюция кодекса чести рыцаря в XIV веке)
А. О. Манухина
Московский государственный лингвистический университет, Москва, Россия [email protected]
Аннотация. В статье анализируется эволюция кодекса чести рыцаря в XIV веке на материале сочинения
Томазо Салуццо «Chevalier errant». Материал исследования представляет особый интерес, так как произведение было создано на пересечении культур (французской и итальянской) и эпох (Средневековья и Возрождения). Появление культурного феномена vanitas существенно повлияло на восприятие идеалов рыцарства. Нравственные стереотипы XIV века вербализованы в тексте произведения различными языковыми средствами. Цель статьи - выявить и описать оценочные структуры, формирующие специфику кодекса чести рыцаря.
Ключевые слова: нравственные стереотипы рыцарства, среднефранцузский язык, оценочные конструкции.
Для цитирования:
Манухина А. О. Vanitas в среднефранцузском романе «Chevalier errant» Томмазо Салуццо (эволюция «Кодекса чести рыцаря» в XIV веке) // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2022. Вып. 13 (868). С. 35-40 DOI 10.52070/2542-2197_2022_13_868_35
Original article
Vanitas in the Middle French Novel "Chevalier errant" by Tommaso Saluzzo
(the evolution of the "Knight's Code of Honor" in the XIV century)
Alia 0. Manuhina
Moscow State Linguistic University, Moscow, Russia
Abstract. The article is devoted to the analysis of the evolution of the "Code of Honor of a knight" in the XIV
century on the material of the work of Tomaso Saluzzo "Chevalier errant". The research material is of particular interest, since the work was created at the intersection of two cultures (French and Italian) and epochs (the Middle Ages and the Renaissance). The emergence of the cultural phenomenon of vanitas significantly influenced the perception of the ideals of chivalry. The moral stereotypes of the XIV century are verbalized in the text of the work by various linguistic means. The purpose of the article is to identify and describe the evaluation structures that form the specifics of the"Knight's Code of Honor".
Keywords: moral stereotypes of chivalry, Middle French, evaluative constructions
For citation: Manuhina, A. O. (2022).Vanitas in the Middle French novel "Chevalier errant" by Tommaso Saluz-
zo (the evolution of "The Knight's Code of Honor" in the 14th century). Vestnik of Moscow State Linguistic University. Humanities, 13 (868), 35-40 10.52070/2542-2197_2022_13_868_35
введение
«Кодекс чести рыцаря» - особое явление в европейской культуре, возникшее в X веке вместе с выделением рыцарства как отдельной социальной группы. С X по XIV век представления рыцарства о нравственных ценностях претерпели существенные изменения, и эта эволюция нашла отражение в письменных памятниках эпохи, особенно в художественных произведениях.
Цель статьи - выявить особенности, произошедшие к XIV веку в кодексе чести рыцаря, основываясь на анализе среднефранцузского сочинения Томмазо Салуццо «Chevalier errant», которое объединяет в себе черты куртуазно романа и эпического произведения в стихах.
Материал исследования представляет особый интерес, так как в статье впервые дается лингвистическое описание среднефранцузского текста, выполненного в Пьемонте, т. е. за пределами Франции. Особенность создания «Chevalier errant» заключается в том, что автор, рыцарь-итальянец, писал на среднефранцузском языке, являвшимся для него родным, и был носителем и итальянской, и французской культур.
Томазо, маркиз Салуццо, был уроженцем Пьемонта. В XIII веке Пьемонт существовал в виде множества феодальных владений, в XIV веке маркграфство Пьемонт перешло вначале под власть французов, а спустя несколько лет - Савойского дома, став частью Савойского герцогства после установления единства Пьемонта с Савойей. Поэтому в Средневековье в этом регионе говорили на старофранцузском и среднефранцузском языках.
Произведение «Chevalier errant» было написано в течение двух лет, в 1394-1396 годах, когда Томмазо Салуццо находился в плену в Турине у Людовика Пьемонтского, потерпев поражение от графов Савойских.
Адресат произведения - эрудированная элита Пьемонта, знакомая с творчеством великих французских и итальянских поэтов прошлого и способная расшифровать заключенные в тексте сочинения аллегории и аллюзии, которые не всегда доступны для понимания современному читателю. Сочинение рассчитано на вдумчивое и многоуровневое прочтение: автор «пишет для таких читателей, которые не только знают литературу, повествующую о подвигах и любви, но и узнают себя в ней» [Мюлеталер 1984, с. 27]
Томмазо Салуццо, будучи высокообразованным человеком, писал «Chevalier errant» под влиянием французских аллегорических поэм, самой известной из которых была «Роман о Розе» XIII века Гийома де Лорриса и Жана де Мёна. «Chevalier
errant» написан частично в стихах, частично в прозе. Автор представил в романе аллегорию собственной жизни - анонимный рыцарь совершает странствие по свету в поисках славы и богатства. Он попадает в мир любви (le monde d'Amours), фортуны (le monde de Fortune) и познания (le monde de Congnoissance). Но этот поиск, с позиций морали XIV века, не может в итоге увенчаться успехом. Доблесть, слава и богатство, главные составляющие рыцарского идеала, противопоставляются понятию vanitas (в значении «суета сует», «тщетность бытия»), и именно в этой антитезе заключается главный идейный смысл произведения. Рассмотрим подробнее составляющие данной антитезы.
neuf preux как воплощение рыцарского идеала средневековья
В «Chevalier errant» представлен эталон рыцаря и правителя, вербализованный в описаниях легендарных героев и правителей прошлого.
В сюжете романа прошлое и настоящее причудливо переплетаются. Во время странствий автор-рыцарь попадает во дворец Великолепных (palais des Esleus), где встречает Девять доблестных мужей (Neuf Preux). Употребленный здесь эпитет Esleus (имеющий значения: «excellent» («превосходный, великолепный»), distingué («выдающийся, незаурядный»), «parfait» («совершенный») [Godefroy 1889, с. 480]) выражает общую положительную оценку персонажам, о которых пойдет речь далее, создает обобщенный образ выдающегося человека и заранее настраивает читателя на определенный способ восприятия.
В отсылке к Neuf Preux Томмазо Салуццо не оригинален: этот мотив встречается в легендах Франции и Италии еще за столетие до создания «Chevalier errant», а к XIV веку он стал своего рода топосом, распространенным в европейской средневековой культуре. Очевидно, Томмазо Салуццо был прекрасно знаком с преданиями о Neuf Preux, поэтому представляет повествование о Девяти доблестных мужах как собрание познавательных историй прошлого:
Lequel livre est extrait et compile en partie de plusieurs histoires anciennes, et parle en bref de tous les seigneurs et dames de renommee de l'ancien temps et du present<?>.
Данная книга получена и составлена по частям из многих древних историй, и вкратце говорит о всех славных господах и дамах прошлых времен и настоящего^-
Neuf Preux символизировали «образец доблести, военной и государственной мощи» [Воро-шень 2014, с. 3]. В более ранних средневековых
произведениях, как правило, мифологические, легендарные и исторические личности были организованы в три триады: три персонажа языческих (Гектор, Александр Македонский, Юлий Цезарь), три героя иудейских (Иисус Навин, Давид, Иуда Маккавей), три правителя христианских (король Артур, Карл Великий и Готфрид Бульонский). Их оценочная характеристика восходит к средневековой традиции почитания героев прошлого: «les familles médiévales de haut rang ont eu besoin de héros identificatoires» [Bouchet 2009, c. 121].
Однако в «Chevalier errant» образ Neuf Preux подвергся переосмыслению. В своем произведении автор создает «искусственный куртуазный сияющий мир, наполненный символами, типичными для позднего Средневековья» [Ворошень 2014, с. 3]. Описание Neuf Preux начинается с хорошо известных средневековому читателю языческих царей (как исторических личностей, так и мифологических персонажей):
Филиппа Красивого, короля Франции:
Александра Македонского:
Moy Alixandre qui ja ne fuz saoulez
Tant que je oz lemonde dessouz moy subgiguez.
• Юлия Цезаря:
Cesar sui, le premier empereur;
Par sens et par force
dominay le monde entour.
• Агамемнона:
Agamenon sui, 1'empereur des Gregois
Oui confondi Troye et Priam et ses fors.
Я, Александр, который
не был удовлетворен, Пока я весь мир себе не покорил.
Я Цезарь, первый
император, Умом и силой властвовал во всем мире.
Я Агамемнон, император
греков, Который уничтожил Трою и Приама, и его войска.
• Далее к ним присоединяется христианин король Артур:
Moy Artuz qui tant fuz
honnourez, Car.xij. roys furent a moy
subgiez, Et la Table Reonde qui fu de tel postez.
Вопреки сложившимся к XIV веку канонам изображения Neuf Preux, автор относит к ним и своих старших современников - реальных правителей Франции и Италии, уже умерших к моменту создания произведения, например,
Roy bel Phelippe sui de France la vaillant.
• графа Савойского:
Conte de Savoye fuz, et en
Ytalie, quant l'empereur y fu pour ses
oeuvres faire, et estoie son mareschal.
Я Филипп Красивый из доблестной Франции.
Я был графом Савойским,
и в Италии, когда император там был
по своим делам, был его маршалом
Я Артур, который настолько
был почитаем, так как 12 королей были
мне подвластны, и Круглый стол, который был так установлен.
Положительная оценка дана поступкам героев (subgiguez, dominay, confondi), а также их волевым качествам и интеллекту.
Интересно, что в изображении прославленных королей как прошлого, так и современности одним из главных положительных черт является обладание властью. Из описания следует, что кодекс чести рыцаря в XIV веке включал в себя не только традиционную отвагу и смелость в бою, но и умение править, при этом не только с помощью силы, но и ума (par sens et par force dominay). Это обусловлено нравственными стереотипами эпохи: согласно средневековым представлениям, власть сюзерена дана от Бога, и любые властные отношения считались сакральными, и априори подразумевали положительную этическую оценку.
Оценочная характеристика каждого из героев выстроена по одной схеме: основание оценки (успех воина, предводителя и правителя) — одобрение со стороны автора (имплицитное, не выраженное в тексте) - положительная этическая оценка. При этом оценка представлена как «не имеющая субъекта истина в реальном мире» [Вольф 1985, c. 70].
С одной стороны, Neuf Preux описываются автором как идеализированные аллегорические образы прошлого, с другой - как реальные действующие лица повествования, с которыми главный герой (под которым скрывается Я автора) вступает в прямой диалог. По сути, в сюжет добавляется десятый герой-современник, сам Томазо Салуццо. Интересно, что, подражая великим людям прошлого, автор создает сам себе легендарную биографию:
Ma mère fu de Geneve
de la noble ligné Le fort Olivier, le noble
combattant, Oui fu preuz en armez et
fu cremuz tant, Oui conquist Fierebraz,
le cremuz payn Oui aux gens
Charlemaine menoit bel hutin.
Моя мать была из Женевы из
благородного рода. Сильный Оливье, благородный воин, Который был доблестным в бою и настолько внушал страх,
Который захватил Фиребра-
за, ужасного язычника, Который среди людей Карла Великого возглавлял прекрасное сражение.
Добавив в свою родословную легендарного Оливье из «Песни о Роланде», автор стремится возвыситься себя и стать равным Neuf Preux. Здесь можно видеть изменение содержания рыцарского кодекса: для рыцаря XIV века становится важным не только личная отвага воина и слава правителя, но и древность рода, и героические предки.
Из анализа приведенных фрагментов сочинения следует, что в описании Neuf Preux, к которым автор относит и себя, реализована не только положительная оценка, но и соответствие норме, так как отвага, мудрость и успех воина и правителя всегда в Средневековье рассматривались как обязательные атрибуты истинного рыцаря.
vanitas как воплощение истины и познания
Сочинение «Chevalier errant», написанное в конце XIV века, оказалось на стыке двух эпох (Средневековья и Ренессанса) и двух культур (французской и итальянской), что отразилось в авторском понимании кодекса чести рыцаря. В XIV веке появляется новое для европейской рыцарской культуры понятие - vanitas, которое следует толковать как «тщетность усилий человека», «тщетность стремления людей к обладанию ложными благами».
Многие качества рыцаря, традиционно считавшиеся добродетельными, теперь приобретают противоположную оценку. Neuf Preux, символизировавшие доблесть, власть, признание и богатство, демонстрируют оборотную сторону успеха, расплатой за который стало вероломное убийство:
• Александр Македонский:
Очень недолго длилось
такое мое могущество Так как тот, в кого я более всего верил, меня отравил.
• Юлий Цезарь:
Когда я был в Риме в такой радости, У Капитолия меня убили, Там закончилась моя власть.
При отплытии из Греции мои люди оказались в западне в море, И моя жена на моей земле меня убила и меня поразила в спину.
• король Артур
Мордред - мой сын меня убил, и я его уничтожил.
Когда я ехал во Франции по моим лесам, охотясь, У дерева меня убил тот, кто ехал возле меня.
Во всех приведенных примерах автор делает акцент на обстоятельствах насильственной смерти героев (m'a envenimez, me murtrirent, ma femme me murtri, mon filz me tua, me tuay qui vint devant) - чем более яркой была их жизнь, тем более жалкой оказывается смерть. Антитеза славная жизнь /бесславный конец употреблена, чтобы лучше раскрыть понятие «vanitas», символизирующего мимолетность достижений человека и «бренность земного бытия».
В «Chevalier errant» фигурирует персонаж Дама Фортуна (Dame Fortune), аллегорически воплощающая vanitas:
Все кричали и в один голос говорили: «Помоги, Дама Фортуна». И Вы видели, как свершаются вещи ужасающие: она велела хватать кого-то из этих прелатов и королей, и с помощью своих помощников их бросала с высокой скалы; и чем выше был их трон, с тем большей высоты они низвергались.
В данном отрывке показано, как стремление к земным благам в своем высшем проявлении превращается в смертный грех для любого христианина, тщеславие и гордыню. Фортуна, с одной стороны, символизирует vanitas с соответствующим философско-этическим содержанием, с другой -выступает жестоким, но справедливым судьей, карающим неблагодарных: «ненадежность Фортуны свидетельствует об иллюзорности любой мечты о славе, об уязвимости великих людей и политических расчетов» [Мюлеталер 1984, c. 23]. С помощью Фортуны главный герой познает Истину:
Суета сует, всё суета, так как род проходит, и род приходит, и становится землей, а земля пребывает во веки.
Bien petit me dura ytellez poostez Car cil en qui plus me fioye si m'a envenimez.
Quant j'estoye a Romme a
tel baudour, Ou Capitole me murtrirent, la fina ma valour.
• Агамемнон:
Au reppariez de Grece, en mer mes gens furent encloz, Et ma femme en ma terre me murtri et me vira le doz.
Mordret mon filz me tua et je l'ay detrenchiez.
• Филипп Красивый
Quant j'aloye en France par mes forests chaqant A un arbre me tuay, qui a moy vint devant.
Tous a un cri et a une voix disoient: «Aide, Dame Fortune»; Lors veissiez faire choses espouentablez, car elle fist prandre de ces prelaz et de ceulz roys et par ses menistrez les faisoit ruer de la haute roche juz; et qui plus hault avoit son siege, tant de plus hault tresbuchoit.
Vanite, vanite, et toutes choses sont vanitez, car generacion passe et puis revient et devient terre qui durera puis sanz fin.
Приведенная автором цитата из Екклезиаста (в которую автор добавляет от себя слова generacion devient terre - род становится землей с целью усилить эмоциональное воздействие на читателя) указывает на смену жизненных ориентиров.
Стремление к земной славе, неограниченной власти и богатству оказывается призрачным самообманом:
Капля росы, когда ее видят издали, похожа на драгоценный камень, но, когда стремятся ее взять, она падает на землю и становится пустотой.
Развернутая метафора (слава и успех = капля росы, которой невозможно завладеть) иллюстрирует содержание понятия «vanitas»: изменение личного восприятия автора отражает смену мировоззрения XIV века.
Через отрицание ложных ценностей главный герой подходит к Познанию (le monde de Congnoissance). Он познает Истину через приобщение к «vertuz» - понятию, объединяющему доблесть воина и добродетель христианина:
Добродетель делает человека отважным как лев, крепким как слоновая кость, стойким и выносливым как солнце, которое всегда движется и никогда не устает, и нет доблести вне добродетели.
«Vertuz» (которое мы условно перевели как «добродетель») в понимании автора - понятие более широкое, чем воинская доблесть и христианская праведность. В рассмотренном примере присутствуют все возможные эпитеты, дающие положительную этическую оценку ратным качествам рыцаря: hardy, fort, ferme, durable. Vertuz представлено как соединение религиозного и светского начал в одной ипостаси, воплощение кодекса чести рыцаря.
заключение
Культурный феномен vanitas, рассмотренный в статье на материале среднефранцузского произведения «Chevalier errant» Томмазо Салуццо, позволяет сделать следующие выводы об эволюции содержания кодекса чести рыцаря:
- мировоззрение автора сложилось под влиянием социальных и политических процессов, происходивших во Франции и Италии в конце XIV века;
- сочинение отражает оценку, данную высокообразованным сеньором, рыцарем-аристократом по отношению к своей социальной группе, обобщенным аллегорическим образом которой выступают Neuf Preux;
- через аллегорические образы Neuf Preux автор демонстрирует истинные и ложные ценности, выражая сложную концепцию жизненного пути человека;
- нравственные стереотипы существенно переосмыслены в XIV веке: то, что считалось обязательным атрибутом рыцарства в XII-XIII веках (совершение подвигов, которые влекли за собой награду - обретение власти, успеха и богатства), теперь подвергается осуждению и воспринимается как смертный грех гордыни;
- новое для культуры Европы XIV века понятие «vanitas» не отрицает кодекс чести рыцаря предыдущих эпох, но смещает акцент. С помощью vanitas автор показывает путь главного героя к спасению через нравственное и физическое совершенствование. Главным в кодексе чести рыцаря становится не virtus (воинская доблесть), а vertuz (соединение христианской добродетели и эталона рыцарства). В истинном рыцаре XIV века светское и сакральное соединяются, не противореча друг другу. Таким образом, на основе анализа текста
сочинения можно судить об эволюции моральной доктрины: доблесть и слава воина, воспеваемая с античных времен, мудрость и власть правителя, особо почитавшиеся в Средневековье, под влиянием vanitas в XIV веке не обесцениваются, а приобретают иное звучание.
La goute de rousee, quant on la voit de loing, ressemble une pierre precieuse, et quant on la cuide penre, si chiet a terre et devient neant.
Vertuz fait l'omme hardy comme lyon, fort comme olifant, ferme et durable comme le souleil qui touzjours queurt et n'est oncquez laz, dont il n'est prouece fors en vertu.
список источников
1. Мюлеталер Ж.-К. Между прозой и стихами, дидактикой и стихотворением на случай: придворный праздник Карла VI в разнородных текстах (Мишель Петнуен - Томмазо Ди Салуццо - Эсташ Дешан). Вестник ПСТГУ. III: Филология. 2013. Вып. 3 (33). С. 14-32.
2. Godefroy Frederic. Dictionnaire de l'ancienne langue française et de tous ses dialectes du IX au XV siècle (composé d'après le dépouillement de tous les plus importants documents manuscrits ou imprimés qui se trouvent dans les grendes bibliothèques de la France et de l'Europe et dans les principales archives départementales, municipales, hospitalières ou privées). Paris: Emile Bouillon, libraire-éditeur, 1889.
3. Ворошень В. А. «Девять доблестных мужей» и «Девять доблестных жен» в Западноевропейском изобразительном искусстве XIV-XVI веков: автореф. дисс. ... канд. искусствоведения. М., 2014
4. Bouchet Florence. Héroïnes et mémoire familiale dans le «Chevalier errant» de Thomas de Saluces //Clio. Femmes, Genre, Histoire. Toulouse, Presses Universitaires du Mirail, №30, 2009. P.119-135
5. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985
references
1. Myuletaler, ZH.-K. (2013). Between prose and poetry, didactics and a poem for the occasion: the court feast of Charles VI in heterogeneous texts (Michel Petnouin - Tommaso Di Saluzzo - Eustache Deschamps). St Tikhon's University Review. Series. III: Filologiya, 14-32.
2. Godefroy, Frederic. (1889). Dictionnaire de l'ancienne langue française et de tous ses dialectes du IX au XV siècle (composé d'après le dépouillement de tous les plus importants documents manuscrits ou imprimés qui se trouvent dans les grendes bibliothèques de la France et de l'Europe et dans les principales archives départementales, municipales, hospitalières ou privées). Paris: Emile Bouillon, libraire-éditeur.
3. Voroshen, V. A. (2014). «Devyat' doblestnyh muzhej» i «Devyat' doblestnyh zhen» v Zapadnoevropejskom izobrazitel'nom iskusstve HIV-HVI vekov = "Nine Valiant Husbands" and "Nine Valiant Wives" in Western European fine Art of the XIV-XVI centuries: abstract of Doctorate in Philology. (In Russ.)
4. Bouchet, Florence. (2009). Héroïnes et mémoire familiale dans le «Chevalier errant» de Thomas de Saluces. Clio. Femmes, Genre, Histoire. Toulouse, Presses Universitaires du Mirail, №30, 119-135
5. Vol'f, E. M. (1985). Funkcional'naya semantika ocenki = Functional semantics of evaluation. Moscow: Nauka. (In Russ.)
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ Манухина Алла Олеговна
кандидат филологических наук, доцент
заведующая кафедрой фонетики и грамматики французского языка факультета французского языка Московского государственного лингвистического университета
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR Manuhina Alia Olegovna
PhD in Philology, Associate Professor,
Head of the Department of Phonetics and Grammar of the French language, Faculty of the French Language, Moscow State Linguistic University
Статья поступила в редакцию 15.09.2022 одобрена после рецензирования 11.10.2022 принята к публикации 14.11.2022
The article was submitted 15.09.2022 approved after reviewing 11.10.2022 accepted for publication 14.11.2022
