CC BY
18
Персоналии. Рецензии. (События I 2Г>
ставить ти, что трудно усваивается и s обычного текста. Но непонятно, какое облегчение способна дать cít'Míi, i гри ь од и м a я д л я ид л юс: т р а иди сое i т i тот» ен ий м''.к :у • \геп :;к ci pv с. тнч г лов псс, дерево, дрова. фрапцусюкил arbre, beis, jorr L испанских árbol, madera, ItnlUa, bosque, (Шглкйпатх tree, timber, wood, fore*l а нем еще их Baum, !■• ■'-, Wald (е.. 20-1). Само по себе зто сопоставление очень интересно: по существу оно лишний раз показывает, что. i ьч гример, русское c'epr.Ciü arbre. - a,rho! - free - Baurii. и ehpeeo — hom ~ madera - wood - lioi- суть развы? слова. (а не единое* с лоно-'1 по лиеема! it'' i не moto.vív только, что eh ре во i имеет числовую парадигму, а. дерев» 2 ■■ нет, но ещё п потому, что оли по-разному переводятся на другие языки, где иному значению соответствует и иной •жслонент. lio приводимая на »тот случай схсма ничего ч<:' проясняет, да и caï.i пример приводится для опровержения тезиса о тол:, что язык "творит'' действительное тт> - т< 'in a не бесспорного, по противопоставленного столь же спорнелт и к тому же невнятной мысли о том, нто "иагалопальное своеобразие лексико- семантической сно емы того или иного языка, представляет собой .лишь результат шгцифичс-ского отражения в языке первичной данности - объективной дейетпительноетгС (с. 200). Это исключение из объективной действительности субъективно-творческого начала, совершенно недопустимое, когда речь идёт о духошшй сфере, но постоянно допускаемое и массе лингвистических работ, относится, конечно, к достаточно 'трудной области общей теории языка, в кратком учебнике., может быть, и не стои ло бы обсуждать такие1' проб, темы, но если их всё так и обсуждать, то не так, как ото сделано в данном случае.
Раздел морфо"огии ь пауке о русском языке разработан так основательно, что написать его плохо прямо-таки невозможно. К сожалению, п рецензпру-е\ю\1 учебнике и оп далеко не безупречен. Возникает, в частности, вопрос: сколько же можно "'закрывать" такую часть речи, как категорий состояния, и снова толковать С' "'"предикативных наречиях"7 Сколько можно проблему частей речи вообще рассматривал!, ва уровне античных грамматик? В последние годы трудами отечественных учёных решён, наконец, трудный, но важныН вопрос о значении глагольных видов в современном русском языке: пока запо. что оо1н-:рше1тьти вид обозначает предельное действие( а несовершенным нейтрален по отношению к предельности, то есть в нём наличие или отсутствие предела остаётся невыраженным. Другими словами, русский глагольный вид у г о оппозиция предельности действия, с одной стороны, и возможногти как отсутствия, так и наличия-ero предельности с друхой. В рецензируемой же книге л главе о виде противопоставляются предельность и иеяредельнос.ть. Существенный (м, увы. тоже трипи-а,дьный) недостаток грамматической части учебника состоит в расположении её разделов. Ещё А. А. Шахматов, несмотря на зачаточное состояние коммуникативного синтаксиса, в его время, показал в споём известном курсе, что объективные свойства языка требуют построения грамматики в посдедова-
т е льне с т и с т ком м уник ативноi о си нт а ко не. а к к о н -отоуктинночу и от него мо|х|-.ологии. lío времена Шахматова ещё не было того, чю называют синтаксисом семантическим, но ясно, что »тот раздел должен быть переходным о г лексики к грамматике. Коли исходить из от о i-i идеи, то разделы грим малики в рецензируемом учебнике следовало бы расположить в таком порядке: 'Ч.-ем антика. простого 11 ред . ложепня", '" Коммуникативно - си i гттш си ческ ая организации простого предложения" , " Конструктивно-с i-i н так си ч е ск им у ро пень о р га. ни з а. щ-ш i' ро сто го п; >< з1-■''/¡.сипл . "Синтаксические формы связи. Словосочетание", "'Морфология" и, далее. ''Сложное предложение". впрочем, учебник, nanncaiитьтй большим количеством ав торов, к тому же работающих в разных коллективах, нр:и любом расположении разделов не будет отличаться цельностью и логичностью. Это сказывается и в рецензируемом курсе. Авторы разделов с л о в о о о р а з о з а ни i и морфологии как будто не помнят, что существует фонология., и все морфемы и производимые с их помощью слона, а также и слово измени тельные парадигмы дают в орфографическом виде. Автор раздела о сложном бессоюзном предзо жении не учитывает тою, что написано в разделе шгшншдш, а ограничивается бегльгми и приблизительными замечаниями о перечислительной интонации. далее всё сводя к знакам препинания (кстати, раздела " Пунктуация" в учебнике пет вовсе). Можно было бы перечислять и другие недостатки попой учебной книги, а вот пополнить список достоинств, приведённый выше, к сожалению, гораздо трудней. Думается, что учебник современного русского языка под редакцией JÍ. А. Новикова может быть рекомендован студентам только по разделу синтаксиса, прежде, всего синтаксиса простого предложения, lio всем другим разделам его уровень не отвечает современным требованиям, отставая от сегодняшнего состояния науки на ¿(J-30, а то и па 60-70 лет.
Б.И. Осипов
В поясках совести (О книге: Доку ментальная автобиографическая повесть сельского учителя А. У, Астафьева "Записки изгоя'1': Публикация и исследование текста / Предисловие и комментарий Б. Й. Ооипова. Омск, 1998)
! 5 ы y tí атьт в а я в о л ею ел у ч.а я и з поток а и е ре-с гроеч -ной и пост-перестроечной .литературы те и ли иные её образчики, приходи lar. к выводу, что опубликовать сегодня можно почти всё. Прочитать нельзя: пет ли времени, ни системы ознакомления, и доступа, ни денег. Тем более удивительны и непостижимы пути, ведущие к встрече с той или иной книгой. Гак, через Астафьевых [|] я вышел на сепию '"Народные мемуары'1 , подвижнически издаваемую омским профессором, доктором филологических наук В. И. Осиновым
Персонален. t'( ?c ь'чщ, События
[2]. В третьей книге серии пути Астафьевых и "'народа". пожалуй, не могли не пересечься. Ведь сам издатель - родом из посёлка Юргамыш Курганской области, лично знаком с проживающими там героями повести, её автором и хранителями рукописей (подготовка текста. .Т. Л. Астафьевой, Н. А. Астафьевой и Б. И. Осшюва),
И вот вслед за представителями крестьянства и рабочего класса, слово берёт интеллигент - сельский учитель, что соответствует триаде разлагаемого традиционной социологией на составляющие того само-то народа, понятие которого так и остаётся одним из самых неопределённых в обществознании. Строго говоря, мы тут мало продвинулись со времён Льва Толстого. Решай прогрессивные задачи - и ты с народом. По в чем он, прогресс''' Читаешь ''Народные мемуары", воспроизводимые D. И. Осиновым с поразительной научной скрупулёзностью, и вновь убеждаешься. что народ-то этот самый прогресс интересует меньше всего. Даже таких неординарно мыслящих его представителей, как Александр Ульянович Астафьев. Народ по-ирежиему ищет правду, мечтает жить ио совести и создаёт своё внутреннее Беловодье. А кто мешает этому, казалось бы, благотворному м безвредному, прогрессу? Да власть же, бюрократы: 'Все подлое, глупое, бездарное, все выродки и мошенники, все Иудушки и Пришибеевы, все Мани-ловы и Коробочки всё это в полном составе находилось в рядах Коммунистической партии Советского Союза. Не все коммунисты были такими, ио все такие были коммунистами", пишет Б. И. Осипов (с. 14). Вот и в качестве эпиграфа к автобиографическому описанию жизни отечественного интеллигента, закономерно заняли своё место его собственные строки (с. 27):
Но перед совестью парода Я серддем чист. Не согрешил,
А так ли? .Личность автора не может не вызывать симпатий; эрудированный народный просветитель -лектор и педагог, правдолюб-бессребреник, неутомимый краевед, тонкий, понимающий природу лирик, неплохой журналист и поэт, способный на возвышенную любовь романтик. Что же отравляло его жизнь? Разумеется, сталинщина, - криком кричит он са.м и его изданная-таки книга. Незаконное раскулачивание. репрессии, невозможность продолжить образование, тупоголовое начальство... Всё она, политическая система.
Но увы, внимательное чтение по сути не оставляет сомнений в том, что герой сам является одним из сотвори.о и этой системы и немаловажной её составляю ш,ей. К го методологические основы в они сании жизни и деятельности отжившего дворянского класса, как и в оценке большинства исторических событий, являются вполне марксистскими. Тому, ч то это т человек может за день сдать все экзамены и зачёты и университете марксизма-ленинизма., веришь без труда. Ведь даже о раскулачивании, погубившем семью: не то плохо, что раскулачивали, -плохо, что не тех, неграмотно и несправедливо. Откровенно глубоки основы атеизма автора, тем более
впечатляющие сегодня, в эпоху расхожего представления об ответствегп юсти за. безбожие большевиков. Предельно честен и чуток автор в своих стихах. В которых политической тематики избегает решительно.
Не верится другому. Что в 1929 году можно бы ло приехать в Ленинград по партийной разнарядке для учёбы на кооперативных курсах в техникуме; и поступить по какому-то дополните явному набору в институт народного хозяйства. Тем более что до этого (в 1927 г.) герой поступал в аналогичный вуз в Москве, конкурс был 41 человек на место, и. абитуриента, из провинции безапелляционно срезал и на. первом же экзамене.
Дальше - больше. В самые первые месяцы учёб и удач л ивы й не ¡ i вок у рсник ок а.з ьгв ает ся ;; избранны м в состав комсомольского руководства института."' (с. 1L7). Такие пути ещё недавно, на на.шей памяти, прокладывались только i¡арчийной номенклатурой. Раскулачивание отца, экономически необоснованное, может рассматриваться лишь как повод злоключений героя, но не причина.. А вот причиной преследования родителей и всей семьи активная политическая деятельность ленинградца в условиях внутрипартийной борьбы 20- х годов вполне могла быть. Так оно и было по сути, еще когда герой руководил комсомольскими организациями двух (одновремен но) сёл. Всё: это (а не упавший в год рождения автора тунгусский метеорит) и привело к проживанию б часовне над кладбищенским склепом и наложило роковой отпечаток на всю последующую жизнь А. У. Астафьева.
Что же касается поразительного невнимания к перешедшему на нелегальное положение студенту со стороны спецслужб, то, во-первых, в эти годы и там не было единства, в том числе и по вопросу о том, кого и за что брать; во-вторых, какое же это невнимание, если герой "до весны" посещает занятия, а арестовывать его, явно для проформы, приходили лишь однажды; в-третьих, в спецшколу, да ещё с вневре-м еннъш ми ст и ко- и си х о л о i и ч е с; ки м у к л оном он все-таки попадал; в-четвёртых, число помогавших ему .'ленинградцев весьма впечатляюще, и оборванный и голодный студент запросто разъезжает по стране -до Вологды, Казани, Перми и Кургана; в-пятых, никаких Пришибеевых и Маниловых, живо описанных в зауральской провинции, в Ленинграде почему то нет (филеры - другое дело! ); в-шестых, красноречив испуг сделавшегося в Новосибирске клерком ленинградского профессора, увидевшего всего лишь прибывшего по распределению студента, а гот напуган пе меньше и, бросив работу, уезжает без диплома, вследствие чего испытывает понятные трудности всю жизнь; в-седьмых, .будучи восстановленным в студенческих правах, герой оказывается в 1931 г. в составе проверочной комиссии по линии ГПУ на Украине, где набл юдаст очевидное провоцирование срыва хлебозаготовок, и пролог страшного голода. Начальник, пожирающий в голодном крае окорок, описан, как всегда, мощно (с. 184), но к каким выводам пришла руководимая такими людьми комиссия, куда и с какой целью были направлены подписанные А.У. Астафьевым документы, остаётся неизвестным,
//< рсопилии. Гсщтзии. Сoinimu* _ _ _____________________________'
Известно лишь, к\ ¡. тлпр.-тмл у пой путь сам Александр: подобных взлётом в -л - тюти тнческой кл рьг.ре больше не наблюдалось. Наоборот, он шс> оказывается и ро ;п. ч районе: сна ;,-.. . « с : • м п сое
провезти заесс сдрншные ир^мсиа. с........ ...... .. схия.ткп
за власть, а. потом... В качестве красноречивых :--гш-¡одов - заочная учёба в Москве, стаза д,д!л,е.дт(ск<д-о . : ¡:.н. ! 1.о выбор был сделан: в • 'Л.-.¡сна <..д : очерченных рамках Александр Улышошп сознательно и упорно оставался беспартийным деятелем районного масштаба. Юргамышским же властям столячныП питомец, с л к> шзвший вжнву го выступления Кирова, Луначарского. Маяковского, стал я who не по зубам i о-.;- a u. конечно, мелко н подло. обрекали ет и;;
I! i С'; у, пытались ПОУЧИТЬ ВОЗЛер'/КИВлТЬСЯ ХОТЯ ила от "обличений1'', по Астафьев оказался неисправимым романтиком. При ST ом брат, его, ''самый везучий, самый ...по юмалусднГ . -.aiiH' i с.~ в Ленинграде д,лс-cep'i ацию и всю жизнь преподавал там философию в гуманитарном вузе (жаль, что сюжет л ни в книгу развития не получил). К другим Астафьевым сч-и быти гораздо более жестоки: один оказался л жучком лагере смертников (с. ¡71)- РЛ). Uo яысш.ее образование полу чили все .шестеро братьев и сестра. Трое из, них поле г ни на нолях. Великой '■.'> :■ ч<". i с. и ной войны.
Вновь иен о: что-то в жизни, в политической системе, в государстве шло не так. Но что именно? И вот ! у I •■ стена. Не те люди, не так р* к •ли-, у,: а надо. чтоб те... Или совсем уж лирично: "Моя социаль-иа.я . ¡-.и <• niw была час i д.,<-д трагедии века., крушении светлых идеалов перутоаой члетгг человечества"'' ic. .1.35). Л во и f'TO мы уже проходили- претендентов на. обладание такими идеалами всегда предостаточно. i 1 опыт поверивших чv идеалом и 1фетеиден-там. слишком трагичен. Потрясает эпизод с-с р •см: с активистом середняком, попавшим во второй половине 30-х- годов в число раскулачиваемых тт прекращённым в тюрьме в дистрофика (с. !32):
- с.'if 1-я. "олюйуА-: я, «ты со мною «..-»с: -тли, а ъьдъ
С ш;.,.си. ,г/( '¿ч >И:(-.<;• т, noii'OMiJ Cf.'-'O П-iV'' ittGOUM «ЛСЗС-пием я сwv.ci n.Kmw.i-иапс-м.
т/к'С было rrntj'Jiuin) cmwdi-io - «те от ynpi'.K'i, а от ji.-rve, чт<:> сделали с .лайм пор.нОочи-ы -и ^^..-июском.
'! Г>рс- :1 с*оа Jl '.Я он удг-ер.
П : л к ¡v.";? книга: достоянный суд, обличения, вы-'зл зденке оценок. VI' стыдно лишь з;> .других, не за себя. Во многих отношения;." автор гораздо более партиен, чем описываемые им приспособленцы. По сути он остался комсомольцельактивлсчом. до конца .„¡ней своих. Та,к, несгибаемые большевики оказывались вне партии, вне госу;гарства, а щш определённой толстокожести - и вне гуманизма.- Чего н<? избежал и rejjoe. Нужными и преут.певаклшши о.ка-3biвались лиj¿¡в умеюпще сгибаться, лли прогибать-ел. i'i зависимости -тт обстоятельств. Однако принещ-ппальшх ть Александра Ульяковича йен о л ьзов а.« ас ь 'Ц)е:шыча,йно уме.;в> ¡|гки его громовых разоблачений местных партократов совпадают с ват лесками !Ш.ут[>ипартийной бооьбы: кану д 1: '.'Г- г , [У47-1940 it- , 1956- i.0c.7 гг. (см. с. 20!) - 2 MJ, - ¿19). Потреооьа.та Новых ге.)"»оев перестройка - иож^..зуйгт;-1.: нуб лих алия
в ' I !; :.(,--•' 1 086 г. [с.
И г. Александр Vju.яноьич :д;ча>орил,.. о нраь-ствемимстп: ' ¡\oe-KTo : ов-д.тт что красота сгта.сёт мир .í гибели. Это возможно -j-o.-ibko п- -п .условии, с:;:.1!^ :!;>.•1 з • •- стояитио no ¡ т,-,к< (.•• yc.i'i i сл. буду:г не-¡"олт-кс! умнсирсш:, но и нраветткдшьши" (с. 266). i iif)pi.i.o.a дер-с ¡ ройки д:-шды.й З' \:ар:ч явно не ••. •..; ¡с ива,д, Внонь за.бвенве. И смерть. Интересно, что поворот . го-, "смазывается'7 и издателями кчгчлт, "Дапее и ¡'"• К'.лде и - нише!' В. И. Осипов, - идёт ора.е.г "Hiл с з ти! о В..-П; и нз.до оы о начинать перестройку'с Видимо, aííTop хо'тел, - и род о ¡икает комментатор. -раьаш о зчу wbscjtb, но фг);с'мет зтот, как и вся глава, остался не/юддсашшм" (с. 283).
Так поражение или победа - жизнь одой уникаат>-ной, немалых масштабов зичпости? Белово,цье было найдено - природа. романти^еска,я' любоы-i Дело по туше тоже. ■■ краеведение, лстчидетгчо-деросве'тнтел?-.-екая деитед.стшсть- Нищета переносилась стойко многие россияне иеппы н сегодня. Но \ :••!;' аддр был it остался политиком: он не любил .■¡.'.идей. И они платили ому '¡см яд-. 'Защитная, фрои дяруулцая. поза деревенского дулака, не > '.'.'■.: з i.г от себя не уй..д-ш1ь. (.) жене, ''красивой и романтичной'' {повторено дважды - см, с. 198) - лишь несколько слов. С.) дочерях, и«, руках которых оказался в последние годы жизни, почти ничего. В стихал - только природа к идеальная, холодная "Синяя птиц.т'1... Что же лишало душу этого человека всего богатства я-сизтти, всух сфер мирооотущения? íí.-t/t т.'-иок диалектики в мн;ювозуредин и односторонний атеизм, .который (автор отдаёт себе в л•.ел отчёт) 'Т; прежнем понимании без в адёжио устарел и ничего не даог человечсству'"? (с, 207 - 268 с Кладбищенский страх политических игр, бросалощих в склеп живых людей.' Неумение выстроить теплые, человеческие от -ношения Г, сс.'мье? ¡h: .< ; " К . у.": 'Ь^ьб! потолок, кото рый герой мог (обнаружить, прочитав "около 7 тысяч книг4? (с. 248). Крестьянская мелочность, невольно щ>»>являющаясв самые иеожидднные моменты: не у1 no.viяпi ь списке актпвп'ых рабселькоров, нет ''Фо-тоернзиогп'/мин"' в ¡ - - í * • сум х:\'зее да .¡ > icoi о об[>а'кс-каиим? (с . 6, 250). В общем, "во всём виноват только (дчк'шп!" Отсюда уже hi.а у до двойной морали. Начальство расстреляло иконы матери - белобраше. (Зам запустил камнем в икону ленщ-цралскон церкви - бу-лед был, с кем не бывает. А под (в помутнении ралума?) атеист мечтает о причислении себя к лику святых и в завеацгнии выражает надежду договориться на том свете с дьяволом.. Только ли ирония':' Увы, все гораздо страшнее. Исповедь без по!;аяии5 как будто лишается своего смысла. Пытался написанное сжочв. 1 í.e получилось. Теперь boj: пз.тдпо. ¡¡гг ,¡ ] см '-.тел все так и есть.
К.о i се.1:! павтего сои,б.ыди>( ужасны. ¡-1 тем ужаснее. чем хуложесп венной, río вспомним о иеекодь -с ::< г:р'.-к;.'асных .-д^.1 :.,у< учитче.тях. имена, которых !'.-'i.- i.** i.-.кд м-'- страчины книги, /i- "си!! л работав-lUHx в тел же условиях, чскрочне и беекчдпостно верив л н:х у те же идеи, читавших те же лекции (пусть не в • ееколичестве) и писавших стихи (пусть ду опубликованные), Ктралчн.ьт, мм носвупцё'-диые, - сн-
128
fíe; pe. on a .-eau. Рецензии. События
мые тусклые в книге: живописать Угрюм- Бурчеевых и Органчиков дело более эффектное, эмоционально выигрышное. Уступают "педагогические" фраз"менты и. строкам о природе, любви. По издатели собирали но газетным публикациям, дополняли вгшсглпа,ли зтот материал, понимал, что он здесь нужен и без него книга не состоится. Ибо любовь к профессии - вот что сегодня поистине необходимо.
Человеку7 Народу? Стране"? "Мировом)7 сообществу"? Не берусь отвечать. 'Гут снова политика, загубившая уже много жизней н губящая сегодня - за Сталина или против. Остается надежда па то, что, усвоив исторический опыт, мы попытаемся сделать вопрошаемые понятия возможно более тождественными. Надо работать и любить. Не только приро-,jy, своё внутреннее Бе ловодье и абстрактный идеа л ''синей птицы", хотя всё это. конечно, важно и даёт возможность противостоять '"свинцовым мерзостям жизни". Человека, ггу ж по любить. Хотя бы родителей. жену. дочь, внучку, учителей и учеников. Нужно уметь прощать. И просить прощения тоже.
Выходит, всё-таки поражение? Но сам масштаб личности, исповедальный характер книги и глубина исторического среза додают постановку такого вопроса некорректной. Страдания и смерть главных героев "Гамлета" и "Короля Лира" с лихвой искупают совершённые ими ошибки, а последние отнюдь не снижают ценности классических произведений. Великая трагедия отечественной истории XX века, отражённая в ''народных мемуарах""', ш юл по допускает такие аналогии. Но это ещё не всё. Среди сгибающихся и прогибающихся приспособленцев наших, вчерашних и сегодняшних дней, то есть отныне и для пас, настойчиво звучит упорное астафьевское (с. 269):
Я с ветром задорным немало бродяжил По днищам оврагов, но кромкам болот. Я дом не поставил. Я денег не нажил. Не грабил по-свойски я русский народ. И вовсе не думаю с кем-то тягаться. Живите! Копите спокойный жирок) О/1,по признаю я. одно лншъ богатство -Мятежное сердце. Его л сберёг.
Представители живого парода в меру своих сил и возможностей вновь размышляют о том, как в самых •труднейших условиях не потерять себя, честно пройти свой путь, сберечь .личностный стержень и неравнодушное сердце. Уже в самих размышлениях этих проявл яется г лавное человекообразующее качество -совесть. Потому-то рукописи и не горят.
Полностью согласен с профессором Б. И. Осиновым, что в отличие от двух предыдущих книг его серии повесть А. V. Астафьева с л ел у е т рассматривать прей м у ri iec т вен по как исторический источник, поэтому линп-шел-ические и эстетико-филологические аспекты публикации я не затрагиваю. Исчерпываю ш,ая полнота Предисловия и комментариев способна полностью компенсировать данные изъяны предлагаемых размышлений. Хочется верить, что с новыми выпусками "Народных мемуаров" будут сделаны сто ль же смелые и неординарные шаги к постижению
истины. В. Д. I ГОР О ЗОВ. кандидат исторических наук, доцент Пермского госл юдуниверситета
[I] Астафьева 3. В. Ты откуда, грусть закатная? Курган. 1992: Астафьевы. Застолье. СПб., 1997;
|2] Астафьев А У. Уходящей жизни след. Юрга мыш, 1998.
[3] Автобиографические записки сибирского крестьянина В. Л. Плотникова: Публикация и исследование текста / Под тот. текста, предисл. и коммент. В. И. Осипов а, Омск, 1995;
[4] Воспоминания работницы М Н. Котлтаковой "Как я прожила жизнь"': Публикация и исследование текста / Подгот. текста, предисл. и коммент В. И. Осипова. Омск, 1997.
В.А. Порозов,
канд. иетор. наук, доцент Пермского господуниверейте та
Самопознание отечественной исторической науки: Рецензия на монографию В.П.Корзун "Образы исторической науки на рубеже XIX-XX вв." Екатеринбург-Омск, 2000
Нынешний рубеж столетий стал во многом переломным периодом в развитии отечественной науки: новое качество приобрели не только теоретико-кешпептуалытые основы исторических исследований, серьезно расширилась источпиковая база, поставлены и во многом разрешены новые научные проблемьг, по и значительно продвинулось вперед самопознание исторической науки. Анализируя предшествующие эпохи развития научной исторической мысли, современные исследователи пытаются познать с.лож-иый механизм развития науки не только в святи с имманентно присущими ей внутренними закономер постами, по и в контексте всего культурлюго развития социума. В связи с этим особое внимание привлекают процессы, развернувшиеся в отечественной историческом науке па. рубеже Х1Х-ХХ гее, ставшем временем расцвета рефлексирующей мысли историков России. Исследовательские^ процессы того периода были грубо прерваны в результате вмешательства вненаучпых факторов и получили в последующем негативное освещение в отечественной исто риогра.фин советского периода. Очищение современней науки от идеологических напластований советских лет потребовало переосмысления предшествующего опыта, научного развития на новом теоретико-концептуальном уровне, В решение одной из актуальных научных проблем серьезный вклад внесло исследование В.П.Корзун "Образы исторической пауки на. рубеже XIX XX вв.", подготовленное в Омском государственном университете.
Само название книги - "Образы исторической науки" - говорит о том. что автор предлагает новое прочтение, новый угол зрения на. поставленные вопросы. В.П.Корзун делает попытку преодолеть сложившуюся парадигму, в которой " трудно различимы модели историографического и исторического исследований" , предложив рассматривать ие л орнографию
