CC BY
60
Уголовное право, уголовный процесс, криминалистика, уголовно-исполнительное право и криминология
© 2014 г. Е. С. Стешич
УСТАНОВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ ОСУЖДЕННЫХ, ВИНОВНЫХ В ПРИЧИНЕНИИ СМЕРТИ ПО НЕОСТОРОЖНОСТИ
В статье анализируются результаты комплексного криминологического исследования, основанного на изучении личностных особенностей осужденных (ст. 264 УК РФ), отбывающих наказание в ФКУ КП-10 УФCИН Poccuu т Вopoнeжcкoй oблacти. Автор приходит к выводу о формировании у большинства обследованных криминальной предиспозиции к нарушению закона и необходимости более широкого использования возможностей психологии в установлении внутреннего отношения лица к совершенному преступлению.
Ключевые слова: вина, умысел, неосторожность, мотивация поведения, психодиагностика, криминальная предиспозиция.
Основным методологическим принципом криминологических исследований является правильный выбор нужного метода. Когда изучается личность преступника, причины и механизмы преступного поведения, то наряду с социологическими методами исследования, по обоснованному мнению большинства ученых, следует использовать возможности психологии [1, с. 25], в том числе психодиагностики (от греч. уи%П - душа и греч. Згаугюатгкбд - способный распознавать) - отрасли психологии, разрабатывающей теорию, принципы и инструменты оценки и измерения индивидуально-психологических особенностей личности [2, с. 104].
В ноябре - декабре 2013 г. нами была предпринята попытка эмпирически выявить содержание предиспозиции и детерминанты личности осужденных, отбывающих наказание за совершение преступлений по ст. 264 УК РФ.
Исследование проводилось на базе ФКУ КП-10 УФСИН России по Воронежской области в два этапа. На первом этапе изучались личные дела осужденных. На втором - проводилось обследование осужденных с применением комплекса психодиагностических методов. Для выяснения специфики криминальной предиспозиции мы сочли необходимым изучить эмоциональную уравновешенность (стабильность, устойчивость), способность к подавлению собственных желаний ради соблюдения социальных норм, а также внутренний самоконтроль, т. е. способность к торможению импульсов (неадекватных). Для изучения интересующих нас параметров был выбран 16 РБСайеП (опросник Р. Кеттелла, или тест Кеттелла). Обоснованием для
выбора теста явилась возможность получить многогранную информацию об индивидуальности.
Методика 16 РБСайеИ применяется для изучения 16 факторов личностной сферы человека, основана на 187 стимулах (утверждениях) и 19 шкалах (16 первичных и 3 вторичных фактора): отчужденность-доброта (А), интеллект (В), эмоциональная устойчивость (С), конформность-доминантность (Е), озабоченность-беспечность (Р), добросовестность (О), смелость (Н), жестокость-мягкость (I), подозрительность (Ь), практичность (М), расчетливость (Ы), склонность к чувству вины (О), ригидность-гибкость (Р1), самодостаточность (Р2), самоконтроль (Р3), фру-стрированность (Р4), стремление выглядеть в благоприятном (МЭ) и неблагоприятном свете (ББ), нейтральные ответы (ЫА).
Данные, полученные с помощью опросника, позволяют комплексно исследовать личность испытуемого, выявить доминирующие (акцентуированные) черты личности. Факторы принято объединять в блоки. Анализ результатов по каждому из блоков позволяет судить об интеллектуальных, эмоционально-волевых, коммуникативных особенностях и особенностях межличностного взаимодействия. Наличие шкал «второго порядка» помогает прогнозировать поведение испытуемого [3, с. 22-23; 4].
Помимо указанного опросника использовался метод наблюдения, сбор независимых характеристик, а также беседа в виде нестандартизиро-ванного интервью. На основе анализа полученных данных были выявлены особенности предиспо-зиции осужденных интересующей нас категории.
Эмпирическую выборку составили 70 осужденных, из них 69 лиц мужского пола и одна женщина - единственная осужденная по ст. 264 УК РФ из отбывающих наказание женщин в указанном исправительном учреждении.
Характеристика контингента исследования по образовательному признаку: 11 % осужденных имели высшее либо неоконченное высшее образование; 19 % - средне-специальное, 61,5 % -среднее; 8,5 % - неполное среднее образование. 60 % специальности не имели, у остальной части осужденных в личных делах указаны такие профессии, как: водитель, инженер-механик, токарь, слесарь, монтажник, плотник, электрик, стропальщик, повар, оператор ЭВМ, тракторист. Социально-демографические характеристики способствуют выводу о том, что осужденные ранее были заняты низкоквалифицированным трудом, не имели устоявшихся семейных связей (72 % не состояли в браке), что не позволяет назвать их образ жизни социально благополучным.
Анализ личных дел осужденных показал, что 3/4 отбывающих наказание в колонии-поселении совершили преступление в состоянии опьянения, половина отрицательно характеризовалась по месту работы или жительства, 2/3 имели множественные административные взыскания за нарушение правил дорожного движения до осуждения. Несмотря на то, что 1/3 респондентов считали причиной аварии собственное состояние опьянения («пьяный за рулем преступник», «отвлекся от дороги, расслабился» и пр.), остальные осужденные не рассматривали употребление алкоголя за рулем в небольших дозах как фактор риска, а около 10 % вообще не считали употребление алкоголя препятствием к управлению транспортом.
Анализ материалов, полученных в ходе проведенных индивидуальных бесед, показал, что большинство осужденных недооценивают опасность содеянного, считают аварию случайностью, а себя невиновными или виновными «не в полной мере», полагаясь на роль каких-либо других обстоятельств.
Так, К. следовал на автомобиле со скоростью, превышающей установленное ограничение. Вблизи жилого дома он, не снижая скорость на пешеходном переходе, сбил человека*. Из материалов дела и личной беседы с осужденным выяснились следующие обстоятельства.
К. работал руководителем госучреждения, имел за период с 2004 по 2012 гг. 34 нарушения ПДД. Используя широкий круг знакомых, он стремился избежать уголовной ответственности, однако семья потерпевшего предала дело огласке.
К. считает, что произошедшее - судьба и Бог уберег его от чего-то худшего. Он «благородно» поступил, устроив родную сестру погибшей на государственную службу, поскольку «ей бы это не светило». Вину за собой не чувствует: «Эти нарушения сами по себе создаются. У нас вольная езда. Все так ездят. Заплатил и езжай. Год шло следствие, однако идти было нечему. Мне не от чего исправляться».
Злостное нарушение ПДД, связанное с преступлением, приводит нас к мысли о том, что преступление вовсе не является случайным событием в жизни К., а отрицание субъектом своей вины, поиск оправдывающих доказательств тяготеет к предумышленной мотивации.
Приведем еще один пример. Г. в светлое время суток, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, будучи лишенным прав на вождение, сел за руль служебного автомобиля ГАЗ. Двигаясь в условиях города со скоростью не менее 100 км/ч, «вилял» по всей дороге, создавая реальную опасность гибели людей, которые сообщили об угрозе сотрудникам полиции. Патрульный автомобиль стал преследовать Г., но водитель не реагировал, а увеличивал скорость с целью избежать задержания. В результате на обочине им был сбит пешеход. Г. продолжил движение и примерно через километр допустил опрокидывание автомобиля**.
Интересно, на какие реальные обстоятельства (ст. 26 УК РФ) рассчитывал преступник, чтобы предотвратить трагедию? Совершенно очевидно, что Г. предвидел возможность наступления общественно опасных последствий и относился к ним безразлично. Согласно приговору о возможности тяжких последствий его предупреждали сослуживцы, но он все равно сел за руль и устроил общеопасную езду, сознательно допуская последствия любой тяжести, т. е. относился к ним с косвенным умыслом.
В описанном и других подобных случаях действия водителей не были обусловлены сложной обстановкой на дороге. Напротив, они ее формировали, т. е. не ситуация вынуждала виновного к определенным действиям, а личность контролировала ситуацию, что более характерно для умышленных преступлений [5, с. 193]. Наезды на людей, стоящих на автобусных остановках, идущих по тротуарам, тараны нескольких машин и т. п. воспринимаются общественным сознанием как дерзкие убийства, а не как покушение на безопасность движения и эксплуатации транспорта.
Осужденная Г. (23 года), находясь в состоянии алкогольного (1,75 промилле) и наркотическо-
* Приговор Левобережного районного суда г. Воронежа, дело № 1-340-2012.
** Приговор Лискинского районного суда Воронежской области, дело № 1-123/12.
го опьянения, сбила мать с грудным ребенком. Последний от полученных повреждений скончался на месте ДТП.
Несмотря на имеющийся в деле акт освидетельствования, состояние опьянения она и ее защитник отрицали. Выдвигали версию о том, что Г. двигалась со скоростью 20 км/ч, применила торможение, но отсутствие достаточного опыта вождения (1 месяц) не позволил справиться с управлением. Версия защиты была полностью опровергнута показаниями свидетелей и заключением экспертизы*.
В личной беседе о произошедшем осужденная (кстати, имеющая два высших образования) старалась расположить к себе, вызвать понимание и сочувствие у собеседника, показать видимость полного раскаяния. Нахождение в исправительном учреждении назвала «школой жизни»: «Здесь нет ни одной нормальной женщины. Они сами себя до этого доводят, своим образом жизни - наркоманки, воровки». Беседа показала, что осужденная Г. не понимает, что ее пребывание в колонии не случайность, а следствие материализовавшихся в преступлении ее личностных черт. Следует это и из полученной нами психологической характеристики осужденной, свидетельствующей о наличии таких личностных особенностей, как повышенная чувствительность, эмоциональная нестабильность, склонность к риску, ригидность, снисходительность к себе.
Похожие психологические особенности личности были выявлены у 2/3 обследованных осужденных. Психологические портреты обследованных отличались сочетанием следующих черт: снижение эмоционального контроля; безответственность; склонность быстро принимать решение, порой не задумываясь о последствиях своих поступков; самоуверенность, тщеславие, эгоизм; невротическая утомляемость (недостаток энергии, беспричинные страхи, склонность к неврозам); склонность к деструктивному поведению; свобода в проявлении эмоций; гибкие установки по отношению к социальным нормам; недостаточно выраженное чувство вины, пренебрежение правилами, слабый интерес к общественным стандартам.
В личной беседе на вопрос о возможных последствиях аварии в связи с нарушением ПДД 3/4 осужденных ответили, что об этом не задумывались, расчитывали на «авось» и на то, что это с ними не произойдет. Большее число респондентов сожалеет о том, что причинили страдание собственной матери, половина сожалеет и о трагедии в семье потерпевшего. Однако как нам представляется, действительно искренним сожаление было у лиц, виновных в смерти собственных родственни-
ков, близких друзей, погибших в аварии. В остальных случаях сожаление на подсознательном уровне относилось к самим осужденным, неожиданному повороту собственной судьбы, нахождением в местах лишения свободы.
Осужденные, желая быть освобожденными досрочно, в беседе говорили о том, что могли бы компенсировать причиненный вред, но гарантии освобождения нет, поэтому иск погашать не спешат. Осужденный Б. задался вопросом: «Интересно, как родственники оценивают жизнь погибшего? Его ведь все равно уже нет, а деньги, получается, берут себе». На наш взгляд, подобные рассуждения свидетельствуют об отсутствии раскаяния за фактическое убийство человека.
Полученные нами данные не противоречат ранее проведенным исследованиям относительно характеристики личности осужденных интересующей нас категории [6, с. 144; 7, с. 36; 8, с. 24-25].
Исследуя психодинамику личности осужденных за неосторожное убийство без проявления агрессии к жертве (а именно в эту категорию входят осужденные по ст. 264 УК РФ), Е. А. Щелкушки-на приходит к следующему выводу: «Группа осужденных за убийство по неосторожности без агрессии является совершенно особым типом, хотя и больше похожим на обычных убийц», - пишет она. В основе психодинамического механизма готовности к преступлению у некоторых лиц, осужденных за смерть по неосторожности, «лежит не перераздражение, а мания (маниакальное стремление) к раздражению. Это делает их социально опасными. Недостаточно сказать, что для таких людей просто возрастает вероятность попадания в острые (раздражающие) ситуации. Речь идет о формировании особой подсознательной готовности к убийству, к тому, чтобы потом спокойно сказать: «Что же делать, так получилось». При этом подсознательный поиск финального раздражения, которым и становится убийство, практически никогда не достигает сознания» [9, с. 118, 125].
Указанные обстоятельства заставляют критически отнестись к высказанным мнениям [10, с. 77; 11, с. 325] о характеристике осужденных, совершивших ДТП, как случайных, ситуационных и даже нормотипических личностях и позволяют сформулировать следующие выводы.
Для большинства обследованных дорожно-транспортное преступление стало закономерным следствием их жизнедеятельности, отражением личностных ценностно-нормативных установок, что привело к нарушению закона и свидетельствует о формировании криминальной предиспози-ции. Последняя выразилась:
1) в умышленном обострении ситуации, пред-
* Приговор Железнодорожного районного суда г. Воронежа, дело № 1-197/12.
шествующей ДТП, и создании угрозы для жизни и здоровья людей;
2) в психо-физиологическом состоянии водителя, при котором становится реальной возможность причинения вреда жизни и здоровью других лиц (состояние алкогольного или наркотического опьянения и т. п.);
3) в правовом состоянии водителя, свидетельствующем о пренебрежительном отношении к жизни и здоровью других лиц (отсутствие или лишение водительских прав, ранее совершаемые преступления или административные правонарушения против жизни и здоровья или безопасности дорожного движения). Так, более 70 % обследованных нами осужденных по ст. 264 УК РФ имели административные взыскания за нарушение правил дорожного движения, 22 % на момент совершения преступления были лишены права управления транспортным средством.
В связи с изложенным актуальным представляется изучение психологических особенностей личности подозреваемого в автотранспортном происшествии, желательно с использованием инструментальных методов, что в разное время предлагалось психологами и юристами (Л. Н. Собчик, Ю. М. Антонян, М. И. Еникеев, В. Е. Эминов, П. С. Дагель), но так и осталось нереализованным.
Изучение материалов уголовных дел [12], а также результаты настоящего исследования убеждают в том, что в некоторых случаях действия виновного за рулем свидетельствуют не о преступном легкомыслии, а об убийстве общеопасным способом с косвенным неконкретизиро-ванным умыслом. Поэтому обязательное применение психологических знаний, например, путем проведения психологических экспертиз, поможет
преодолеть устоявшийся в следственно-судебной практике подход об автоматическом переводе уголовно-правовой оценки аварии с тяжкими последствиями в плоскость дорожно-транспортного преступления.
Литература
1. Антонян Ю. М. Криминология. М., 2012.
2. Бурлачук Л. Ф. Психодиагностика. СПб., 2006.
3. Васищев А. А. Автоматизированный Р8у-офис Р8усИоше1г1сЕхрег1 8. Каталог психодиагностических методик. Ярославль, 2012. Ч. 1.
4. Райгородский Д. Я. Практическая психодиагностика (методики и тесты). Самара, 1998.
5. Механизм преступного поведения / под ред. В. Н. Кудрявцева. М., 1981.
6. Иванова В. В. Предупреждение уголовно наказуемых нарушений правил безопасности дорожного движения: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1995.
7. Вишки Л. Транспортные преступления и криминологические теории личности. Фонд ВНИИ БД МВД России. СР-775.
8. Чучаев А. И. Транспортные преступления: проблемы квалификации и наказания: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1990.
9. Щелкушкина Е. А. Психодинамика личности осужденных за убийство: дис. ... канд. пси-хол. наук. Рязань, 2011.
10. Воронин Ю. А. Типология личности преступников: дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1974.
11. Коробеев А. И. Транспортные преступления. СПб., 2003.
12. Дагель П. С. Неосторожность. Уголовно-правовые и криминологические проблемы. М., 1977.
© 2014 г. И. И. Короленко
ПРОБЛЕМЫ РЕАБИЛИТАЦИИ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
В статье рассмотрены проблемы коллизии норм Уголовно-процессуального кодекса РФ и Бюджетного кодекса РФ, извинения прокурора как формы компенсации морального вреда.
Ключевые слова: реабилитация, коллизии Уголовно-процессуального кодекса, форма компенсации морального вреда.
Статья 2 Конституции РФ закрепляет, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью». Это положение взято за основу при конструировании всей системы российского законодательства. Одним из таких прав является право на доступ потерпевших к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. В ст. 53 Конституции также закреплено положение, в соответст-
вии с которым «каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействиями) органов государственной власти или их должностных лиц». Институт реабилитации, который закреплен в гл. 18 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее - УПК РФ), является одной из форм реализации данных конституционных положений.
