CC BY
138
Чечель Григорий Иванович
доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ, Северо-Кавказский федеральный университет (e-mail: [email protected])
Уголовно-правовые санкции и некоторые особенности их применения
В статье анализируются особенности применения уголовно-правовых санкций. Итогом проведенного анализа является вывод о том, что мягкие меры наказания за совершение тяжких и особо тяжких преступлений создают представление о слабой защите интересов государства и граждан, формируют убеждение в безнаказанности за совершение указанных преступлений.
Ключевые слова: наказание, общественная опасность преступления, личность виновного, лишение свободы, штраф, принцип индивидуализации наказания.
G.I. Chechel, Doctor of Law, Professor, Honored Lawyer of the Russian Federation, North Caucasus Federal University; e-mail: [email protected]
Criminal-law sanctions and some features of their application
The article analyzes the peculiarities of application of criminal law sanctions. The result of the analysis is the conclusion that mild penalties for committing grave and especially grave crimes create a representation of the weak protection of the interests of the state and citizens, forms the belief in impunity for the commission of these crimes.
Key words: punishment, public danger of the crime, identity of the perpetrator, imprisonment, fines, principle of individualization of punishment.
Назначение законного, обоснованного и справедливого наказания является необходимым средством в борьбе с преступностью, способствует исправлению лица, совершившего преступление, а также предупреждению совершения преступлений другими лицами. Важнейшим средством решения указанных задач является осуществление принципа индивидуализации наказания, в первую очередь, непременным учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, а также особенностей личности виновного.
Поэтому разработка вопросов назначения наказания за различные преступления в отношении отдельных категорий преступников является актуальной и имеет как важное теоретическое, так и практическое значение.
Равенство всех перед законом возможно только в том случае, когда главным и единственным в оценке преступной деятельности человека будет его деяние, а не он сам как личность с ее позитивными и негативными качествами. Следует отметить, что еще в дореволюционный период в юридической литературе неоднократно отмечалось, что единственным признаком уголовного наказания является правовое последствие преступления.
Так, С.В. Познышев отмечал, что «от неюридических явлений наказание отчетливо отличается уже своей юридической природой, тем, что оно есть последствие правонарушений, устанавливаемое и отделяемое правом» [1, а 334]. В настоящее время ряд авторов указали на такой признак уголовного наказания, как следствие, или следование за преступление [2, а 131]. Таким образом, основанием уголовной ответственности и наказания является лишь состав преступления в деяниях виновного. Назначая тот или иной вид и размер наказания, суд в известной мере обязан прогнозировать дальнейшее поведение осужденного, решать вопрос, какое конкретно назначенное наказание в большей степени будет способствовать его быстрейшему исправлению.
Действующее уголовное право России предлагает рассматривать санкцию как одно из важнейших уголовно-правовых средств в борьбе с преступностью. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, следует назначать справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса.
Свою роль в борьбе с преступностью санкция уголовно-правовой нормы может выполнить только при условии, если ее минималь-
25
ный и максимальный пределы с достаточной полнотой соответствуют общественной опасности совершенного преступления. Следовательно, санкция с учетом тяжести совершенного деяния должна быть достаточно строгой, способной объективно сдержать потенциального правонарушителя от совершения преступления. Достижение санкцией цели предупреждения преступлений возможно лишь в том случае, если за совершение преступлений, отнесенных к категории тяжких и особо тяжких, минимальные и максимальные пределы будут достаточно высокими. Однако достичь санкцией цели предупреждения указанных категорий преступлений при отсутствии в Уголовном кодексе относительно-определенных санкций невозможно.
Высказанные положения в полной мере относятся и к видам наказаний, особенно в случае, если в санкции предусмотрены альтернативные виды наказания, которые также должны строго соответствовать характеру и степени общественной опасности совершенного преступления.
На страницах юридической печати высказывается мнение, что в действующем Уголовном кодексе все еще недостаточно альтернативных видов уголовных наказаний. Так, Е.С. Бышев-ская и О.В. Гайворонская утверждают, что система наказаний, закрепленных в уголовном законодательстве, и сложившаяся практика реализации в современных условиях фактически не создают реальной альтернативы лишению свободы [3, с. 266]. Необоснованность данного вывода подтверждается содержанием ст. 44 УК РФ, где перечислены тринадцать видов наказания, из которых десять видов не связаны с лишением свободы. Из этого видно, что суды наделены правом выбора широкого спектра видов наказания, что и создает реальную альтернативу лишению свободы.
Главное, на наш взгляд, не в количестве санкций, а в точном и жестком соотношении наказания с тяжестью совершенного преступления. «Наказание, - отмечал К. Маркс, -должно явиться в глазах преступника необходимым результатом его собственного деяния, -следовательно, его собственным деянием. Пределом его наказания должен быть предел его деяния» [4, с. 124].
Следовательно, из указанного положения напрашивается вполне определенный вывод: вид и размер наказания должны строго соответствовать характеру и степени общественной опасности содеянного. Характер и степень виновно совершенного общественно опасного
деяния (тяжесть причиненных последствий), бесспорно, являются важнейшим показателем степени общественной опасности и самого виновного.
Одинцовский городской суд Подмосковья приговорил гендиректора крупной инвестиционной компании К. к трем годам лишения свободы и штрафу в размере 500 тысяч рублей. Суд признал его виновным в хищении более одного миллиарда рублей, инвестированных правительством Московской области в строительство жилья. Деяния К. квалифицированы по ч. 4 ст. 159 УК РФ, предусматривающей наказание до десяти лет лишения свободы со штрафом в размере до одного миллиона рублей [5].
Возникает вопрос, соответствует ли назначенное наказание характеру и степени общественной опасности совершенного деяния? Ущерб причинен на сумму более миллиарда рублей, а возмещен всего лишь в сумме 500 тысяч рублей. Смягченное наказание назначено на основе признания вины лишь в судебном заседании, хотя вина органами следствия была полностью доказана. Можно сделать единственный вывод о неоправданно смягченном наказании с учетом так называемой «гуманизации» наказания.
Сошлемся еще на примеры из судебной практики. В Северной Осетии председатель правления Банка развития региона Д., начальник отдела кассовых операции С. в период с 2007 по 2013 г. с помощью различных схем похитили около одного миллиарда трехсот миллионов рублей из хранилищ банка. Ленинский районный суд Владикавказа назначил Д. наказание в виде трех лет лишения свободы, но условно [6].
И по данному уголовному делу, как и в предыдущем примере, ущерб, причиненный преступниками, так и остался невозмещенным. Совершенно иное отношение в судебной практике к лицам, которые не относятся к «денежной элите».
В Благодарненском районном суде Ставропольского края рассмотрены два уголовных дела в отношении птицекрадов. Г. незаконно проник в хозяйственную постройку, откуда похитил гуся стоимостью 1250 руб., за что ему было назначено наказание в виде одного года реального лишения свободы. М. из другой хозяйственной постройки похитил двух индюков, стоимость которых составила 3500 руб. Приговором мирового судьи ему назначено наказание в виде шести месяцев ограничения свободы [7].
26
Три года лишения свободы Железноводским районным судом Ставропольского края за покушение на грабеж назначено жителю Железно-водска, который пытался похитить в торговом павильоне деньги и несколько пачек сигарет на общую сумму свыше трех тысяч рублей [8].
В судебной практике, что видно из приговоров ставропольских судов, нередки примеры, когда в отношении лиц, совершивших аналогичные преступления, назначаются кардинально различные виды и сроки наказания, что, с точки зрения закона, является недопустимым. Видимо, не зря в народе прижилось изречение: «В России, если красть по-мелкому, то можно увидеть Магадан и Воркуту, а если красть по-крупному - то Лондон и Париж».
При существующей судебной практике уголовный закон, его четкое и единообразное исполнение отодвигаются на второй план, а судьба подсудимого с учетом разнузданного так называемого усмотрения судьи зависит вовсе не от закона. За миллиардные хищения, за многомиллионные взятки порой назначаются наказания в виде штрафа либо условно, в крайнем случае за данные преступления назначается наказание в виде реального лишения свободы, как и за кражу гуся либо за покушение на грабеж на незначительную сумму.
Профессор криминологии Стокгольмского университета Хенрик отмечал: «Ведь и так ясно, что лица, которым назначаются самые суровые меры наказания, лица, содержащиеся под арестом или в пенитенциарных учреждениях закрытого типа, лишь за небольшим исключением относятся к неимущим слоям общества» [9, с. 108]. С переходом России к рыночным отношениям, точнее к крайне опасной форме капитализма, эти отношения очень четко проявились и у нас. Согласно официальным данным МВД России в 1995 г. темпы прироста числа преступников из лиц, не имеющих постоянного источника доходов, составили 24,3%, а из числа безработных - 43,8%. Данная тенденция нашла отражение и в последующие годы. Жуликов-предпринимателей ждет наказание в виде штрафа либо условно, в отличие от «простых граждан», которых ждут места лишения свободы. Гуманизация уголовного закона и судебной практики при назначении наказания стала навязчивой идеей российских властей, наивно и необоснованно полагающих, что этим можно как решить проблему предупреждения преступности, так и обеспечить развитие предпринимательства и экономики в России.
Бесспорно, чтобы получить возможность предупреждения преступлений, уголовно-пра-
вовые санкции и приговоры в части назначения наказания за тяжкие преступления должны быть достаточно строгими, учитывая, что только объективная строгость возможного наказания способна увеличивать общепредупредительное влияние на лиц, склонных к совершению преступлений.
Суд при назначении наказания обязан действовать не от своего имени, а от имени государства, реализуя его право на индивидуализацию наказания виновному в совершении преступления. Вместе с тем, принцип индивидуализации наказания грубейшим образом нарушен Федеральным законом от 7 марта 2011 г. № 26 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации», в котором законодатель упразднил нижние пределы санкций за совершение большинства не только отнесенных к категории тяжких, но и особо тяжких преступлений [10, с. 22-25].
Для того чтобы понять масштаб проблемы, достаточно привести лишь несколько примеров. Так, например, ч. 4 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть человека) наказывается лишением свободы на срок до пятнадцати лет (от двух месяцев лишения свободы); ч. 1 ст. 356 УК РФ (применение запрещенных средств и методов войны) предусматривает наказание до двадцати лет лишения свободы; ч. 2 ст. 338 УК РФ (дезертирство с оружием, вверенным по службе, а равно дезертирство, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой) предусматривает наказание до десяти лет лишения свободы; ч. 3 ст. 122 УК РФ (заражение ВИЧ-инфекцией двух и более лиц либо несовершеннолетнего) предусматривает наказание до восьми лет лишения свободы; ч. 4 ст. 158 УК РФ (кража организованной группой либо в особо крупном размере) предусматривает наказание до десяти лет лишения свободы и др.
Это приводит к тому, что суд, решая вопрос о назначении наказания, за одно и то же совершенное преступление, исходя из так называемого «судейского усмотрения», может назначить двум разным подсудимым крайне разное по сроку наказание - от двух месяцев до двадцати лет лишения свободы.
Санкция с такими большими пределами наказания ставит под сомнение необходимость существования самого принципа равенства всех лиц, совершивших преступление, перед уголовным законом.
Тенденция к расширению судейского усмотрения находится в глубоком противоре-
27
чии с перспективой сокращения преступности. Расширение судейского усмотрения противоречит важнейшим принципам уголовной политики, ибо неизбежно ослабляет авторитет закона, а с ним и авторитет самого приговора, главной основой которого является закон. Слишком широкие границы между низшими и высшими пределами санкции предоставляют суду неоправданную, а порой и вредную свободу, что чревато не только нарушением основополагающего принципа равенства всех перед законом и судом, но и чаще всего вынесением произвольных решений относительно выбора вида и срока наказания.
Кроме того, конструкция большинства уголовно-правовых санкций с их разницей между минимальными и максимальными границами в том виде, в каком они существуют сейчас, является мощнейшим коррупционном фактором.
Санкция - это часть статьи уголовного закона, содержащая указание на вид и размер наказания. Санкция и ее виды могут быть справедливыми лишь тогда, когда полностью соответствуют характеру и степени общественной опасности деяния, отраженного в статье Особенной части уголовного закона.
Анализ санкций статей УК РФ показывает, что установленные в них виды и размеры наказаний чаще всего не соответствуют интересам борьбы с преступлениями, отнесенными к категории тяжких и особо тяжких. Это прежде всего связано с наличием значительного количества альтернативных санкций, в которых альтернативно содержатся четыре, пять и даже шесть основных видов наказаний, не связанных с лишением свободы (преимущественно штраф), которые далеко не одинаковы по строгости видов наказаний. Санкции должны быть внутренне согласованными, чтобы виды наказания в одном и том же составе преступления (части данного состава преступления) полностью соответствовали тяжести совершенного преступления.
Г.В. Верина вполне обоснованно утверждает, что в последние годы наблюдается рост числа корыстных преступлений, но, вместе с тем, по непонятным причинам делает вывод о том, что «в действующем российском уголовном законодательстве наблюдается крен в сторону излишне суровых уголовно-правовых санкций, а возможности дифференциации ответственности зачастую сведены к минимуму. Поэтому сегодня крайне важна гуманизация уголовного законодательства и системы ответственности лиц, совершивших преступление» [11, с. 3-4].
О какой дифференциации и гуманизации уголовной ответственности может идти речь, если практически за все преступления против собственности, преступления коррупционной направленности и т.д. виды наказания альтернативные? Так, ст. 158 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за кражу, где в ч. 1, 2 и 3 предусмотрены, наряду с лишением свободы, такие виды наказания, как штраф, обязательные работы, исправительные работы, ограничение свободы, принудительные работы. Аналогичные альтернативные виды наказания предусмотрены также ч. 1, 2 и 3 ст. 159 УК РФ; ч. 1, 2 и 3 ст. 160 УК РФ. При этом следует отметить, что преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 158, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 160 УК РФ, относятся к категории тяжких.
Характерной особенностью явной либерализации назначения наказания является и то, что за преступления, являющиеся коррупционными, законодатель также предусмотрел значительное количество альтернативных видов наказания. Так, ч. 1 и 2 ст. 285, ч. 1 и 2 ст. 285.1; ч. 1 и 2 ст. 186 УК; ч. 1 ст. 286.1 УК; ч. 1 ст. 290 УК; ч. 1 и 2 ст. 292 УК и др. наряду с лишением свободы предусмотрены такие виды наказания, как штраф, обязательные работы, исправительные работы, принудительные работы и др.
В последние годы на всех уровнях общественно-политической жизни в Российском государстве говорится об усилении борьбы с преступлениями коррупционной направленности. На усиление борьбы с коррупцией направлен очередной Указ Президента РФ «О национальном плане противодействия коррупции на 2016-2017 годы».
И, вместе с тем, за все преступления, отраженные в гл. 30 УК РФ «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления», на первом месте (за редким исключением) законодатель отразил такой вид наказания, как штраф, даже за те преступления, которые отнесены к категории тяжких и даже особо тяжких (ч. 6 ст. 290, ч. 4 ст. 291.1 УК РФ). Штраф как основной вид наказания поставлен в альтернативу лишению свободы по подавляющим составам преступлений в Уголовном кодексе и находится на первом месте альтернативных видов наказания.
Изучение судебной практики убеждает, что коррупционные преступления тесно связаны с преступлениями в сфере экономической деятельности. Поэтому вызывает удивление и непонимание воля законодателя, который оказал предпочтение такому виду наказания, как штраф за указанные преступления.
28
Вряд ли убедительным является мнение В.Ю. Стромова, полагающего, что достоинства такого основного вида наказания, как штраф, очевидны, т.к. штраф выступает источником пополнения государственного бюджета и не требует при этом никаких затрат на его исполнение [12, с. 22]. В чем же автору видится цель наказания: в пополнении государственного бюджета или в исправлении виновного и в предупреждении преступлений?
Верховный суд Татарстана создал прецедент, приговорив бывшего главу администрации Верхнеуслонского района Татарстана Т. к штрафу в триста миллионов рублей за получение им взятки в пять миллионов рублей. Государственный обвинитель считал необходимым назначить виновному наказание в виде девяти лет лишения свободы и штраф на сумму пятьсот миллионов рублей. Однако суд решил, что штраф в триста миллионов рублей - вполне серьезный вид наказания человеку, который, согласно вердикту, не может как минимум три года занимать должности в эшелонах власти [13].
Возникает вопрос, каким образом Т. будет выплачивать указанную сумму штрафа? Государственный обвинитель, предлагавший назначить виновному дополнительное наказание - штраф в сумме 500 миллионов рублей, и суд, назначивший в виде основного наказания штраф в сумме 300 миллионов рублей, выявили в судебном заседании, способен ли осужденный исполнить приговор. Очевидно, что данным вопросом они не интересовались, хотя прекрасно понимали, что приговор не может быть исполнен.
По данным В. Куликова, хронической проблемой правосудия остаются штрафы, которые не удается взыскать с осужденных. По словам В. Лебедева (Председателя Верховного Суда РФ), когда человек не заплатил, это порождает чувство безнаказанности. В прошлом году суды назначили в уголовных делах 1 млрд 800 млн руб. штрафа. Из них 470 млн были выплачены добровольно. 180 млн взыскали принудительно. Еще 1 млрд 140 млн руб. повисло в воздухе. Коррупционеры должны расплачиваться огромными суммами за свои грехи. Но все ли платят? Вопрос требует изучения, ведь от этого зависит и эффективность наказания [14].
Отсюда и другой вопрос: соотносим ли по тяжести штраф в виде основного вида наказания с лишением свободы, отраженным в той или иной уголовно-правовой норме (части статьи) Уголовного кодекса РФ?
В ч. 6 ст. 290 УК РФ сказано: «Деяния, предусмотренные частями первой, третьей, четвер-
той и пунктами "а" и "б" части пятой настоящей статьи, совершенные в особо крупном размере (получение взятки), наказываются штрафом в размере от восьмидесятикратной до стократной суммы взятки с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет либо лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет со штрафом в размере семидесятикратной суммы взятки».
Бесспорно, такие суммы штрафа взысканы быть не могут, что подтверждается практикой. Но разве сам штраф в любом размере можно сопоставить с лишением свободы до двенадцати либо до пятнадцати лет? Конечно, невозможно.
Неограниченное право суда выбирать по своему усмотрению ту или иную крайне несовместимую по тяжести альтернативу - это и есть беззаконие, чистейшей воды произвол, поощрение к совершению преступлений. Бездумное смягчение наказания за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, исключение возможности действительной индивидуализации наказания есть не что иное, как выражение в этом законе воли внезапно возникшей из ниоткуда современной буржуазии как нового господствующего класса, возведенной в закон, позволяющей уйти представителю данного господствующего класса от справедливой уголовной ответственности.
Признак общественной опасности деяния лежит не только в основе криминализации, но и в основе определения санкции, которая должна быть адекватной опасности деяния. Санкция всегда должна отражать также и типологию общественной опасности личности преступника. Основной базой для выводов об общественной опасности преступника является совершенное им деяние. Совершенное преступление, особенно умышленное, само по себе свидетельствует об общественной опасности личности.
Лишение свободы на определенный срок и штраф заведомо неравнозначны по своему воздействию на преступников: нижние слои социума будут расплачиваться свободой, а состоятельные лица, нажившие капиталы неправедным путем, будут расплачиваться лишь частью своего капитала, а проще - откупятся от правосудия.
Штраф как основной вид наказания может и должен назначаться только за преступления небольшой или средней тяжести некорыстной направленности. За преступления корыстной и коррупционной направленности, отнесенные к
29
категории тяжких и особо тяжких, штраф должен назначаться в обязательном порядке в качестве дополнительного наказания.
Санкции статей Особенной части Уголовного кодекса должны устанавливать пределы наказания за отдельные виды преступных деяний в зависимости от характера их общественной опасности: чем опаснее данный вид преступления, тем строже наказание за него [15, с. 43-44], а следовательно, на первом месте должен находиться более строгий вид наказания. Соразмерность наказания, его соответствие опасности преступления должно быть признано в качестве важнейшего принципа уголовного законодательства.
Между тем в УК РФ даже за преступления, относящиеся к категории тяжких, в одном и том же составе преступления соседствуют альтернативные лишению свободы виды наказания, такие как обязательные работы, принудительные работы, исправительные работы, которые, бесспорно, неравнозначны (с лишением свободы) по своему воздействию в отношении лица, совершившего преступление.
Разве сопоставимы такие виды наказания, как принудительные работы на срок до пяти лет и лишение свободы до десяти лет за применение насилия, опасного для жизни или здоровья, в отношении судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, защитника, эксперта, специалиста, судебного пристава, судебного исполнителя, а равно их близких в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (ч. 4 ст. 296 УК)?
Можно лишь ответить, что такая альтернатива наказаний является глумлением над истинным правосудием в борьбе с преступностью.
Такая же альтернатива лишению свободы -виды наказания, не связанные с лишением свободы, предусмотренные в ч. 3 ст. 234, ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 286, ч. 3 ст. 160 УК РФ и многих других.
1. Познышев С. В. Основные вопросы учения о наказании. М., 1904.
2. Горобцов В. И. Проблемы теории уголовно-правового принуждения. Красноярск, 2003.
3. Бышевская Е.С., Гайворонская О. В. Реализация принципа гуманизации уголовного права России на современном этапе // Тр. юрид. фак. Северо-Кавказского гос. тех. унта. Ставрополь, 2005. Вып. 10.
Еще больший абсурд в деле индивидуализации наказания представляет уголовно-правовая норма, предусмотренная в ч. 1 ст. 282.2 УК РФ, в соответствии с которой суду предоставлен необъятный простор в выборе наказания: или арест на срок от четырех до шести месяцев, или лишение свободы до восьми лет. Разве допустимо за одинаковое преступление назначить явно неравные виды и сроки наказания - либо арест всего лишь на несколько месяцев, либо лишение свободы до восьми лет?
Указанные санкции являются явно коррупционными, подрывающими основу индивидуализации наказания.
Кроме того, объективно не могут применяться в наше время такие виды наказания, как обязательные работы, исправительные работы, принудительные работы, при росте безработицы и засилии мигрантов, которые вытесняют представителей коренной национальности с рабочих мест, как выгодная, бесконтрольно используемая рабочая сила.
Представляется, что такие виды наказания, как принудительные работы, исправительные работы, обязательные работы, арест, могут быть применены в качестве основных наказаний лишь за преступления, отнесенные законодателем к небольшой или средней тяжести.
Президент России в своем Послании заявил: «Закон должен быть суров к тем, кто сознательно пошел на тяжкое преступление, нанес ущерб жизни людей, интересам общества и государства» [16]. Мягкие меры наказания за совершение тяжких и особо тяжких преступлений создают у народа представление о слабой защите интересов государства и граждан, формируют убеждение в безнаказанности за совершение указанных преступлений. Если за совершенное преступление не следует справедливое и достаточно суровое наказание, граждане страны перестают верить в способность государства защитить их, в возможность правящих структур обеспечить социальную справедливость.
1. Poznyshev S.V. Basic questions about the punishment doctrine. Moscow, 1904.
2. Gorobtsov V.I. Problems of the theory of criminal law coercion. Krasnoyarsk, 2003.
3. Byshevskaya E.S., Gayvoronskaya O.V. The implementation of the principle of humanization of the criminal law of Russia at the present stage // Works of the law faculty of the North Caucasus state technical university. Stavropol, 2005. Iss. 10.
30
4. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М., 1955. Т. 1.
5. Федосенко В. Миллиард в кармане // Рос. газ. 2011. 13 июля.
6. Емельянова С. Прикарманил банк // Рос. газ. 2015. 3 марта.
7. Александрова В. Наследники Паниковско-го // Ставропольская правда. 2015. 30 апр.
8. За сигареты - под суд // Ставропольская правда. 2011. 28 дек.
9. Там Х. Преступность и уровень жизни. М., 1982.
10. Кибальник А. Г. К чему приведет «гуманизация» уголовного законодательства // Законность. 2011. № 9.
11. Верина Г.В. Дифференциация уголовной ответственности за преступления против собственности: проблемы теории и практики: автореф. ... дис. д-ра юрид. наук. Саратов, 2003.
12. Стромов В.Ю. Система уголовных наказаний: реализация и эффективность: автореф. ... дис. канд. юрид. наук. Волгоград, 2009.
13. Брайловская С. Штраф за взятку назначили в 60-кратном размере // Рос. газ. 2012. 24 янв.
14. Куликов В. Нашли оправдание // Рос. газ. 2012. 15 февр.
15. Кибальник А. Г. Уголовный кодекс РФ: двенадцатый год деградации // Библиотека криминалиста. 2014. № 3.
16. Рос. газ. 2015. 4 дек.
4. Marx K., Engels F. Works. Moscow, 1955. Vol. 1.
5. Fedosenko V. Billion in the pocket // Rus. newsp. 2011. July 13.
6. Emelyanov S. Pocketed bank // Rus. newsp. 2015. March 3.
7. Alexandrova V. Heirs of Panikovsky // Stavropol pravda. 2015. Apr. 30.
8. For cigarettes - under court // Stavropol pravda. 2011. Dec. 28.
9. Tam H. Crime and standard of living. Moscow, 1982.
10. Kibalnik A.G. To what the «humanization» of the criminal legislation will come // Legality. 2011. № 9.
11. Verina G. V. Differentiation of the criminal liability for crimes against property: theory and practice problems: auth. abstr. ... Dr of Law. Saratov, 2003.
12. Stromov V.Yu. Penal system: the implementation and effectiveness: auth. abstr. ... Master of Law. Volgograd, 2009.
13. Braylovskaya S. Penalty for a bribe was appointed to the 60-fold size //Rus. newsp. 2012. Jan. 24.
14. Kulikov V. Found the justification // Rus. newsp. 2012. Febr. 15.
15. Kibalnik A.G. The Criminal Code of the Russian Federation: the twelfth year of degradation // Library of criminalist. 2014. № 3.
16. Rus. newsp. 2015. Dec. 4.
31
