CC BY
94
УДК 347.5
УЧЁТ ОСОБЕННОСТЕЙ ПСИХИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ ПРИЧИНИТЕЛЯ ВРЕДА ПРИ ОПРЕДЕЛЕНИИ РАЗМЕРА ВОЗМЕЩАЕМОГО ВРЕДА
TAKING INTO ACCOUNT THE CHARACTERISTICS OF TORTFEASOR'S MENTAL CONDITION IN DETERMINING THE AMOUNT OF DAMAGES
М. В. БОБРОВА (M. V. BOBROVA)
Исследуется вопрос о необходимости учёта особенностей психического состояния причинителя вреда при определении размера возмещаемого вреда, а также вносятся предложения по совершенствованию законодательства.
Ключевые слова: гражданско-правовая ответственность, обязанность возместить вред, адееспособность.
The article considers the necessity of taking into account the characteristics of tortfeasor's mental condition in determining the amount of damages. Also, some proposals on current legislation improvement are put forward.
Key words: civil liability, indemnification obligation, disability.
В российском законодательстве предусмотрены различные последствия причинения вреда лицом, которое вследствие нарушений психической деятельности не может понимать значения своих действий или руководить ими: освобождение причинителя вреда с психическими нарушениями от гражданско-правовой ответственности (абз. 1 п. 1 ст. 1078 ГК РФ); привлечение его к безви-новной деликтной ответственности (например, п. 2 ст. 1078 ГК РФ); возложение обязанности по возмещению вреда на третьих лиц или на самого причинителя вреда (например, абз. 2 п. 1 ст. 1078 ГК РФ) и др.
Как справедливо отмечается в литературе, использование законодателем различных терминов «ответственность» и «обязанность» для обозначения названных последствий вполне оправдано [1]. В основу такой классификации положен критерий соответствия признаков деяния элементам состава гражданского правонарушения. Как известно, состав гражданского правонарушения представляет собой совокупность общих условий, наличие которых необходимо для возложения ответственности на правонарушителя.
Представляется, что если искомого соответствия не обнаруживается, необходимо вести речь не об ответственности, а об обязанности возместить вред.
Мы являемся сторонниками подхода, согласно которому характеристиками субъективной стороны гражданского правонарушения является не только вина, но и риск. Как пишет Т. В. Шепель, риск является сознательным психическим отношением, и рискующий допускает возможность случайных последствий в период, предшествующий совершению противоправного действия [2]. Именно риск может стать субъективным условием правонарушения с участием лица, которое вследствие нарушений психической деятельности не может понимать значения своих действий или руководить ими.
Такое понимание субъективной стороны правонарушения позволяет провести грань между ответственностью без вины и обязанностью невиновного причинителя по возмещению вреда. Привлечение к безвиновой ответственности ставится в зависимость от того, являлся ли причинитель вреда рискующим. При возложении обязанности возмес-
© Боброва М. В., 2012 134
тить вред на невиновного причинителя законодателя интересует только наличие или отсутствие вреда для жизни или здоровья потерпевшего, имущественное положение причинителя. Различается и направленность названных мер гражданско-правового воздействия. Так, среди функций юридической ответственности обычно называют карательную, предупредительную (превентивную) и правовосстановительную [3]. Для обязанности невиновного причинителя по возмещению вреда первые две функции не свойственны. В связи с этим в литературе нередко указывается, что возложение обязанности по возмещению вреда следует относить к мерам защиты [4].
Таким образом, нами критически оценивается позиция авторов, не разграничивающих такие последствия, как ответственность без вины и обязанность невиновного возместить вред. Например, С. М. Корнеев пишет об обязанности ^дееспособного [5] возместить вред в случае его причинения жизни или здоровью потерпевшего (абз. 2 п. 1 ст. 1078 ГК РФ) как об ответственности [6]. По этим же причинам нельзя назвать приемлемым предложение А. А. Андреева об унификации терминов, применяемых при характеристике освобождения от ответственности без вины («освобождение от возмещения вреда», «освобождение от ответственности» (ст. 1064, п. 1 ст. 1079, п. 2 ст. 1083, ст. 1098 ГК РФ), «возмещение вреда», «нести ответствен-
ность», «отвечать за вред» (ст. 495, 1073, 1076 ГК РФ)), и использовании единого термина «нести ответственность» [7].
Итак, только в ряде случаев можно вести речь о привлечении лица, которое вследствие нарушений психической деятельности не может понимать значения своих действий или руководить ими, к безвиновной деликтной ответственности (п. 2 ст. 1078, абз. 1 п. 1 ст. 1079, абз. 1 ст. 1095, ст. 1100 ГК РФ). Так, например, адееспособный привлекается к ответственности за причинение вреда, если он сам привел себя в особое психическое состояние употреблением спиртных напитков, наркотических средств или иным способом (п. 2 ст. 1078 ГК РФ). Во всех остальных случаях следует говорить о возложении обязанности по возмещению вреда на самого невиновного причинителя вреда (абз. 2 п. 1
ст. 1078 ГК РФ) или о локализации случайных неблагоприятных имущественных последствий на стороне причинителя вреда (п. 3 ст. 1076 ГК РФ) [8].
В ряде статей ГК РФ предусмотрены основания освобождения от безвиновной ответственности полностью или частично. Так, например, при причинении вреда источником повышенной опасности причинитель может быть освобожден от безвиновной ответственности полностью или частично, если вред возник вследствие умысла потерпевшего (абз. 1 п. 1 ст. 1079, п. 1 ст. 1083 ГК РФ). К сожалению, законодатель не придаёт юридического значения ограниченности осознания и способности руководить своими действиями (т. е. особенностям психического состояния) при причинении вреда. В соответствии с действующим законодательством, если у причинителя вреда способность осознавать значение своих действий и ими руководить снижена, неправомерное деяние надлежит квалифицировать как правонарушение. Известно, что такие изменения сознания и воли могут быть обусловлены, например, непсихотическим расстройством [9].
В уголовном праве подобный вопрос решается в рамках института уменьшенной вменяемости. Согласно п. 2 ст. 22 УК РФ психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера. В связи с этим в литературе отмечается, что субъект, страдающий психическим расстройством, ограничивающим свободу воли преступника, несёт на себе меньше субъективной вины, соответственно, должен нести и меньшее наказание [10].
Однако не всякую психическую аномалию рассматривают как смягчающее ответственность обстоятельство. В литературе применительно к ответственности за совершение преступления отмечается, что влияние психического расстройства должно быть тем элементом в генезе его совершения, который действует помимо сознательной активности психически аномального лица. Если же психическая аномалия либо полностью устранима, либо может быть усилена по воле субъекта, то её наличие не должно влиять на уголовную ответственность в сторону смяг-
чения [11]. Заметим, что употребление психоактивных веществ также может привести к уменьшению способности лица понимать значение своих действий и руководить ими [12]. Однако такое психическое состояние в уголовном законодательстве не учитывается: лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ, подлежит уголовной ответственности (ст. 23 УК РФ).
Полагаем, общим принципом в теории правонарушения должен стать учёт при определении размера ответственности ограниченности осознания и способности руководить своими действиями. В частности, в гражданском праве необходимо предусмотреть правило о том, что названное психическое состояние причинителя вреда должно обуславливать уменьшение размера возмещаемого вреда [13]. Однако исключением из этого правила должны стать случаи, когда причинитель вреда сам привел себя в такое состояние употреблением психоактивных веществ или иным способом.
Конечно, в юридической литературе встречаются размышления на тему необходимости учёта ограниченности осознания при определении размера гражданско-правовой ответственности. Так, по мнению Б. А. Була-евского, нельзя признать удовлетворительным тот факт, что особое состояние позволяет полностью освободить адееспособного от гражданско-правовой ответственности. Автор пишет о том, что реализация функций юридической ответственности во многом должна быть единой, одна лишь степень общественной опасности не должна предопределять отношение к однотипному противоправному поведению. В итоге Б. А. Булаевский резюмирует: «По всей видимости, подходы, используемые в уголовном и административном праве, являются более отвечающими целям юридической ответственности». В связи с этим он предлагает рассматривать факт причинения вреда в состоянии сильного душевного волнения в качестве основания для уменьшения размера возмещаемого вреда (размера предоставляемой компенсации за моральный вред) [14].
Нельзя согласиться с таким предложением применительно к любым случаям при-
чинения вреда адееспособным. Об ответственности можно говорить только тогда, когда право способно оказать влияние на поведение лица, т. е. возможно достижение цели предупреждения неправомерных деяний. Это совершенно исключено при аффекте, если лицо не осознавало свои действия, не являясь при этом ни виновным, ни рискующим (т. е. не допускало возможность случайных последствий в период, предшествующий противоправному поведению) [15]. В уголовном праве в качестве смягчающего обстоятельства рассматривается уменьшенная вменяемость, которая предполагает, что лицо не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими (подчеркнем, вследствие психического расстройства). По смыслу закона, адее-способное лицо, которое освобождается от гражданско-правовой ответственности, вообще не осознает свои действия или не может ими руководить.
Таким образом, представляется, что в качестве основания для уменьшения размера возмещаемого вреда необходимо рассматривать такое состояние лица, при котором способность осознавать значение своих действий и ими руководить уменьшена, за исключением случаев, когда причинитель вреда сам привел себя в такое состояние употреблением психоактивных веществ или иным способом. В случае же если причинитель вреда вообще не способен осознавать значение своих действий и ими руководить (т. е. является адееспособным), то он должен, по общему правилу, освобождаться от ответственности, но на него в соответствующих случаях может быть возложена обязанность по возмещению вреда (например, абз. 2 п. 1 ст. 1078 ГК РФ).
Необходимо акцентировать внимание на том, что вопрос об уменьшении размера возмещения вследствие ограниченности осознания и способности руководить своими действиями не может быть поставлен в случае привлечения к ответственности лица, полностью не осознающего свои действия. Действующее законодательство уже содержит нормы, предусматривающие частичное освобождение адееспособного от безвиновной ответственности, например, если грубая не-
осторожность самого потерпевшего содействовала возникновению вреда (абз. 2 п. 2 ст. 1083 ГК РФ). Нет необходимости учитывать особенности психического состояния и в случае возложения на причинителя вреда обязанности по его возмещению, поскольку, как указывалось ранее, такая обязанность относится к мерам защиты интересов потерпевшего. Кроме того, этот вопрос не актуален в ситуации, когда к деликтной ответственности привлекаются третьи лица (п. 1 ст. 1076 ГК РФ) либо на них возлагается обязанность по возмещению вреда (п. 3 ст. 1078 ГК РФ): особенности психического состояния причинителя вреда могут рассматриваться исключительно как обстоятельства, смягчающие его ответственность.
В связи с изложенным de lege ferenda рассматриваемый вопрос мог бы быть урегулирован в законе путём, например, помещения в п. 3 ст. 1083 ГК РФ правила о том, что суд может уменьшить размер возмещения вреда, причинённого лицом в таком психическом состоянии, когда он не был способен в полной мере понимать значение своих действий или ими руководить, за исключением случаев, когда он сам привёл себя в указанное состояние употреблением психоактивных веществ или иным способом. Кроме того, необходимо изменить название этой статьи следующим образом: «Учёт вины потерпевшего, а также вины и имущественного положения лица, причинившего вред» [16].
1. Шепель Т. В. Деликт и психическое расстройство: цивилистический аспект : дис. ... д-ра юрид. наук. - Томск, 2006. - С. 17.
2. Там же. - С. 122, 129.
3. Сырых В. М. Теория государства и права : учебник. - М., 2004. - С. 435.
4. Францифоров А. Ю., Францифоров Ю. В. Понятие общих условий возникновения обязательств вследствие причинения вреда // Юрист. - 2001. - № 5. - С. 10-13 ; Тебря-ев А. А. Вина причинителя вреда в деликтных обязательствах // Юрист. - 2002. - № 3. -С. 27-31.
5. Под адееспособностью мы имеем в виду состояние, при котором лицо в момент совершения сделки или причинения вреда не могло понимать значение своих действий или руководить ими. Этот термин был предложен ещё более сорока лет назад О. А. Красавчиковым. См.: Советское гражданское право : учебник для юрид. ин-тов и факультетов. - Т. 1 / под
ред. О. А. Красавчикова. - М., 1968. - С. 262264.
6. Гражданское право : в 4 т. Обязательственное право : учебник. - Т. 4 / под ред. Е. А. Суханова. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
7. Андреев А. А. Эвентуальная ответственность в гражданском праве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2011. - С. 7.
8. Согласно названной норме, если опекун умер либо не имеет достаточных средств для возмещения вреда, причинённого жизни или здоровью потерпевшего, а сам недееспособный причинитель вреда обладает такими средствами, суд с учётом имущественного положения потерпевшего и причинителя вреда, а также других обстоятельств вправе принять решение о возмещении вреда полностью или частично за счёт самого причинителя вреда. Законодатель обосновано не говорит об обязанности недееспособного возместить вред, используя конструкцию «возмещение вреда за счёт причинителя». Как верно отмечается в литературе, недееспособный не в состоянии создать своими действиями новые юридические обязанности, в том числе по возмещению причинённого им вреда. См.: Шепель Т. В. Указ. соч. - С. 177.
9. В психиатрии выделяются психические расстройства психотического и непсихотического уровней. Для психотического уровня расстройства характерно качественное нарушение отражения и отношения индивида к окружающему и себе как субъекту познающему и действующему. Признано, что психотический уровень поражения психики несовместим с сознательно-волевым контролем над своими поступками. Слово «психотический» означает «присущий психозам», т. е. наиболее тяжелым формам психических расстройств. См.: Судебная психиатрия : учебник / под ред. А. С. Дмитриевой, Т. В. Клименко. - М., 1998. - С. 38-39.
10. Вандыш-Бубко В. В., Сафуанов Ф. С. Ограниченная вменяемость: судебно-экспертологический анализ // Юридическая психология. -2009. - № 2. - С. 6-9.
11. Там же.
12. Первомайский В. Б., Илейко В. Р. Судебнопсихиатрическая экспертиза: от теории к практике. - Киев, 2006. - С. 241-249.
13. Заметим, что в ст. 1083 ГК РФ основания уменьшения размера возмещения вреда определены не исчерпывающим образом. В ней перечислены отдельные случаи учёта вины потерпевшего, а также вины и имущественного положения лица, причинившего вред. Другие основания уменьшения размера возмещения установлены в иных положениях закона. Так, согласно абз. 2 п. 1 ст. 1078 ГК
РФ размер возмещения вреда, причинённого адееспособным жизни или здоровью потерпевшего, зависит от имущественного положения потерпевшего и причинителя вреда, а также других обстоятельств.
14. Булаевский Б. А. Ответственность за вред, причинённый гражданином, не способным понимать значения своих действий. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
15. Необходимо заметить, что понятие аффекта не распространяется на лиц с психическими расстройствами, которые признаны недееспособными или могут быть признаны таковыми.
16. Название ст. 1083 ГК РФ требует уточнения ещё и потому, что в п. 2 этой статьи при определении размера возмещения речь идёт об учёте не только вины потерпевшего, но и вины причинителя вреда.
