CC BY-NC-ND
165
А.В. Милохова
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОБЯЗАННОСТИ ПО ВОЗМЕЩЕНИЮ ВРЕДА ЛИЦОМ, НЕ ЯВЛЯЮЩИМСЯ ПРИЧИНИТЕЛЕМ ВРЕДА
Статья посвящена проблеме классификации ответственности вследствие причинения вреда и обязанности по возмещению вреда лицом, не являющимся причинителем вреда. При этом определена природа обязанности родителей по возмещению вреда, причиненного их несовершеннолетними детьми, которая не может рассматриваться с позиций деликтной ответственности, а также ставится вопрос о правомерности предъявления гражданином к государству требований о возмещении вреда, причиненного в результате совершения против гражданина преступления лицом, личность которого не установлена.
Ключевые слова: гражданско-правовая ответственность; гражданско-правовая ответственность за причинение вреда; деликтная ответственность; ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними; обязанность государства по возмещению вреда.
В данной статье хотелось бы вновь обратиться к вопросу классификации ответственности вследствие причинения вреда и обязанности по возмещению вреда лицом, не являющимся причинителем вреда. Принципиальное отличие указанных оснований по возмещению вреда состоит в том, что гражданское право допускает возможность предъявления требований о возмещении убытков (вреда), компенсации морального вреда и т. п. в отношении лиц, которые непосредственно вред не причиняли, но в силу закона обязаны возместить вред, причиненный потерпевшему. В данном случае речь следует вести не об ответственности в полном смысле этого слова, а о четко установленной в законе обязанности конкретного лица, не являющегося непосредственным причините-
© Милохова А.В., 2010
лем вреда, восстановить поврежденную имущественную сферу другого лица (потерпевшего). Обусловлено это в первую очередь тем, что в основе возникновения указанной обязанности лежат условия, не образующие полного состава правонарушения.
Осуществление подобной классификации связано в первую очередь с необходимостью четкого определения существа деликт-ной ответственности, а также обоснованием возможности применения мер гражданско-правовой ответственности в отношении лиц, в действиях которых не обнаруживается состава правонарушения.
В теории права подобная классификация осуществлялась и ранее. В частности Ю.К. Толстой предлагает различать ответственность за причинение вреда и обязательства из причинения вреда, не относящиеся к мерам ответственности1. При этом ответственность за причинение вреда (деликтная ответственность) будет выступать как охранительное обязательственное правоотношение, а обязанность по возмещению вреда, не относящаяся к мерам ответственности, выступает в качестве обязанности в обязательстве вследствие причинения вреда.
Подобную терминологию использует и законодатель, в частности, устанавливая, что на лицо, не являющееся причинителем вреда, законом может быть возложена обязанность возмещения вреда (абз. 2 п. 1 ст. 1064 ГК РФ).
К подобным обязанностям, на наш взгляд, следует отнести: возмещение вреда, причиненного правомерными действиями (п. 3 ст. 1064 ГК РФ), в частности случай причинения вреда в состоянии крайней необходимости (ст. 1067 ГК РФ);
возмещение родителями (усыновителями) или опекунами вреда, причиненного их несовершеннолетними детьми (ст. 1073 и п. 2 ст. 1074 ГК РФ);
возмещение вреда, причиненного недееспособными (ст. 1076 ГК РФ);
возмещение вреда, причиненного лицом, которое не могло понимать значения своих действий или руководить ими вследствие психического расстройства (п. 3 ст. 1078 ГК РФ);
возмещение вреда, причиненного в результате террористического акта (ст. 18 Федерального закона «О противодействии терроризму»2) и т. п.
Невозможность отнесения указанных случаев возмещения вреда к ответственности обусловлена рядом причин, и в первую очередь отсутствием необходимой причинной связи между действиями лиц, на которых возложена обязанность возмещения вреда, и возникшим вредом. Так, например, в соответствии со ст. 18 Федерального закона «О противодействии терроризму» государство
осуществляет в порядке, установленном Правительством РФ, компенсационные выплаты физическим и юридическим лицам, которым был причинен ущерб в результате террористического акта. Возмещение вреда, причиненного при пресечении террористического акта правомерными действиями, осуществляется за счет средств федерального бюджета в соответствии с законодательством Российской Федерации в порядке, установленном Правительством РФ.
В данном случае закон возлагает на государство обязанность по возмещению вреда, не определяя при этом государство в качестве субъекта ответственности за причиненный вред. Более того, в законе подчеркнуто, что компенсация морального вреда, причиненного в результате террористического акта, осуществляется за счет лиц, его совершивших. То есть при наличии реальных причинителей вреда, способных нести ответственность за свои действия, государство в силу объективных причин принимает на себя дополнительные гарантии защиты прав своих граждан и обязывается возместить причиненный вред в объеме, определенном в законе.
Иначе обстоит дело с возмещением вреда, причиненного несовершеннолетними. В соответствии со ст. 1074 ГК РФ несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет самостоятельно несут ответственность за причиненный вред на общих основаниях. В данном случае ответственность за причинение вреда возникает у непосредственного причинителя вреда, в действиях которого могут быть определены все необходимые условия для возложения имущественной ответственности: наличие вреда, противоправность действий причинителя вреда, причинная связь между противоправными действиями и наступившими вредоносными последствиями, а также вина.
В случае же, если вред причинен несовершеннолетним, не достигшим 14 лет (малолетним), закон определяет в качестве субъекта ответственности родителей (усыновителей) или опекунов (ст. 1073 ГК РФ), а не непосредственного причинителя вреда.
Подобная трактовка ответственности родителей получила поддержку и в теории права. Авторы предлагают обоснование ответственности родителей (усыновителей, опекунов и т. п.), усматривая в действиях родителей состав правонарушения, в том числе наличие причинной связи между действиями родителей по воспитанию своих детей и причиненным потерпевшему вредом. Непонятно только, почему указанная причинная связь куда-то исчезает, стоит только несовершеннолетнему достигнуть возраста 14 лет?
Обосновывая вывод о правомерности отнесения обязанности родителей по возмещению вреда, причиненного несовершеннолет-
ним, к ответственности, Ю.К. Толстой, в частности, отмечает, что в указанном случае «можно констатировать наличие причинной связи между вредом и поведением не только непосредственных при-чинителей, но и лиц, обязанных осуществлять надзор. Например, родители не осуществляют надзор за поведением малолетнего ребенка, чем обусловливают конкретную возможность причинения вреда. Ребенок своими действиями превращает эту возможность в действительность»3.
Здесь хотелось бы отметить, что, во-первых, данное высказывание само по себе противоречит сути поддерживаемой авторами учебника теории возможности и действительности4, с помощью которой обосновано наличие ответственности родителей, так как именно последние действия - действия ребенка - превратили возможность причинения вреда в действительность, и в соответствии с приведенной теорией именно между этими действиями и вредоносным результатом может быть установлена причинная связь. Во-вторых, в случае возложения ответственности на родителей мы должны будем констатировать помимо наличия вреда (которое предполагается) еще и наличие в действиях родителей противоправности и виновности, а также наличие причинной связи между такими действиями и вредом. Такое было бы возможно, если бы противоправные и виновные действия родителей выражались в действиях их ребенка (или того хуже - с помощью ребенка), наподобие деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих. Безусловно, ясно, что мы не можем подходить к действиям ребенка с той же меркой, что и к воздействию источника повышенной опасности.
Следует обратить внимание на то, что хотя несовершеннолетние не имеют полной дееспособности и признаются неделиктоспо-собными, т. е. в силу своего недостаточного умственного и психического развития признаются не способными нести ответственность за причиненный ими вред, тем не менее никто не опровергнет того, что ребенок - это в первую очередь личность, и в его действиях проявляется именно его воля к совершению данных действий, а не воля родителей (безусловно, за исключением случаев, если родители сами подтолкнули ребенка к совершению заведомо противоправного действия; однако в данном случае действия родителей уже будет квалифицироваться по другим основаниям). Этим, то есть в первую очередь отсутствием причинной связи, обусловлено, в частности, и отсутствие уголовной ответственности родителей за действия своих несовершеннолетних детей. Поэтому, на наш взгляд, представляется искусственными и не имеющими ничего общего с общими положениями юридической ответственности обос-
нования правомерности отнесения обязанности родителей возместить вред к деликтной ответственности.
Интерес к исследованию указанных проблем вновь возник в связи с принятием 26 января 2010 г. Постановления Пленума Верховного суда РФ «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»5 (далее - По-становление)6.
Значительное внимание в данном Постановлении уделено выявлению и определению критериев, необходимых и достаточных для доказательства вины причинителя вреда или иных условий, необходимых для применения в отношении него деликтной ответственности. При этом в Постановлении подчеркнуто, что «родители (усыновители), опекуны, попечители, а также организация для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в которую несовершеннолетний был помещен под надзор (ст. 155.1 СК РФ), отвечают в соответствии с п. 1 и 2 ст. 1073, п. 2 ст. 1074 ГК РФ за вред, причиненный несовершеннолетним, если с их стороны имело место безответственное отношение к его воспитанию и неосуществление должного надзора за ним (попустительство или поощрение озорства, хулиганских и иных противоправных действий, отсутствие к нему внимания и т. п.). Обязанность по воспитанию на указанных лиц возложена ст. 63, 148.1 и 155.2 СК РФ» (п. 16 Постановления).
Указанное положение раскрывает позицию Верховного суда РФ в отношении определения вины родителей (усыновителей), опекунов, попечителей, а также организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в которую несовершеннолетний был помещен под надзор, подчеркивая, таким образом, наличие состава правонарушения в действиях родителей и иных указанных в ст. 1073 ГК РФ лиц, повлекших причинение вреда.
При этом в Постановлении сделана ссылка на ст. 63 Семейного кодекса РФ7, определяющую права и обязанности родителей по воспитанию и образованию детей, в которой указано, что родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей. Указанная норма фактически устанавливает одновременно позитивную и негативную ответственность родителей. Позитивная ответственность выражается в ответственном и добросовестном исполнении ими своих обязанностей по воспитанию и развитию своих детей, заботе об их здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии; негативная - в возможности применения санк-
ций в отношении родителей, уклоняющихся от исполнения указанных обязанностей.
Под негативной ответственностью в данном случае имеется в виду ответственность родителей за собственные действия (или бездействия), связанные с неисполнением или ненадлежащим исполнением возложенных на них законом обязанностей. То есть они должны нести ответственность за невыполнение обязанностей по воспитанию своих детей, неосуществление заботы о их здоровье, физическом, психическом и духовном развитии. Соответствующие основания ответственности установлены в законе с целью защиты интересов ребенка и не могут быть охарактеризованы как деликт-ная ответственность за вред перед третьими лицами.
При этом возникает вопрос: можно ли, основываясь на мнении, изложенном в Постановлении, сделать вывод о том, что если ребенок рос в благополучной семье, родители уделяли внимание его образованию, водили его в кружки и спортивные секции, читали с ним классическую литературу и таким образом его воспитывали, нравственно и духовно развивали, но ребенок все же причинил вред (например, по неосторожности разбил мячом витрину или помял чью-либо машину и т. п.), то они будут освобождены от обязанности по возмещению вреда на том основании, что они ответственно относились к воспитанию своего ребенка, не поощряли озорство и хулиганство?
На этот тезис могут возразить: если ребенок причинил вред, значит, родители ненадлежащим образом осуществляли за ним надзор, что и привело к возможности возникновения вреда. Однако помимо порока в причинной связи, о котором было сказано выше, данное возражение порождает еще один принципиальный вопрос: является ли факт причинения несовершеннолетним вреда достаточным и безусловным основанием для того, чтобы сделать вывод о неисполнении или ненадлежащем исполнении родителями (усыновителями, опекунами и т. п.) возложенных на них законом обязанностей по воспитанию?
Здесь уместно привести точку зрения А.М. Нечаевой, которая, комментируя ст. 1073 ГК РФ, говорит о том, что «определение вины лица, обязанного нести ответственность за вред, причиненный малолетним, представляет особую важность, поскольку, во-первых, воспитание - это длящийся процесс, во-вторых, чаще всего результаты просчетов в воспитании, пренебрежения к правам и обязанностям по воспитанию дают о себе знать не сразу, могут проявляться неожиданно, в-третьих, между усилиями по надлежащему семейному воспитанию, их полным отсутствием и причиненным вредом не всегда существует прямая зависимость. Однако глубокая внутрен-
няя связь между действиями (бездействием) здесь, как правило, существует. Если ее обнаружить невозможно, говорить об обязанности возместить вред не приходится.
Отсутствие четких критериев в определении вины лица, обязанного надлежащим образом воспитывать малолетнего, не означает, что ответственности за наступивший вред в любом случае не миновать. Если по объективным причинам родители (один из них) никакого участия в воспитании не принимали, вряд ли можно говорить о наличии даже косвенной их вины, поскольку фактическая связь с несовершеннолетним полностью прекратилась по не зависящим от них обстоятельствам. Другое дело, когда родители (один из них) уклонялись от выполнения родительского долга»8.
Е.А. Суханов, говоря о презумпции вины родителей, также указывает, что «опровергнуть указанную презумпцию практически невозможно»9.
Таким образом, родители в любом случае должны возмещать причиненный их ребенком вред, поскольку доказать наличие или отсутствие надлежащего воспитания зачастую не представляется возможным. При этом нужно сказать, что приведенные точки зрения убедительно свидетельствует о необходимости возложения обязанности по возмещению вреда именно на родителей (усыновителей, опекунов и т. п.). Однако обоснование в их действиях состава правонарушения не выдерживает никакой критики.
Если вред причинен, он должен быть возмещен. В рассматриваемом случае вред причиняется неделиктоспособным субъектом, и представляется вполне оправданным возложение обязанности по возмещению вреда именно на родителей как на ближайших (по сути) к рассматриваемой ситуации причинения вреда деликтоспособ-ных субъектов, чьи действия по воспитанию и надзору за ребенком находятся в необходимой взаимосвязи с действиями самого ребенка. Однако хотелось бы еще раз подчеркнуть, что речь в данном случае должна идти именно об обязанности родителей по возмещению вреда, а не об ответственности.
При этом обязанность по возмещению вреда не должна быть обусловлена субъективной оценкой осуществления родителями надлежащего воспитания своего ребенка. Причиненный несовершеннолетним вред должен быть возмещен. В то же время в законе следует четко определить критерии освобождения родителей (усыновителей, опекунов и т. п.) от обязанности по возмещению вреда, подобно тому как эти критерии определяются в юридической литературе, в частности в случае доказательства лицом невозможности принимать участие в воспитании своего ребенка.
В заключение хотелось бы отметить, что важность четкого определения оснований и условий деликтной ответственности и установленной законом обязанности по возмещению вреда лицом, не являющимся непосредственным причинителем вреда, состоит в том, что лицо, в действиях которого обнаруживается состав гражданского правонарушения, должно нести ответственность в силу общих норм гражданского законодательства, регулирующих деликтную ответственность (гл. 59 ГК РФ), в том время как обязанность по возмещению вреда может быть возложена на иное лицо только в случаях, прямо указанных в законе, и только в указанных в законе объемах. В связи с этим не могут быть удовлетворены, например, требования к государству о возмещении гражданину вреда, причиненного в результате совершения против него преступления лицом, личность которого не установлена10. Подобные требования неоднократно заявлялись, и суды отказывали в их удовлетворении, поскольку соответствующей обязанности по возмещению вреда лицом, которое непосредственно вред не причиняло, закон не содержит, а общие нормы в отношении государства не могут быть применены, поскольку оно не является непосредственным причинителем вреда.
Возможность реализации подобной обязанности в отношении государства требует соответствующих законодательных изменений. В то же время требует самостоятельной правовой оценки потребность в регулировании соответствующей обязанности государства по возмещению вреда, причиненного в результате совершения против гражданина преступления лицом, личность которого не установлена.
Примечания
1 См.: Гражданское право: Учеб.: В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 2004. Т. 3. С. 14-19.
2 Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» // Собрание законодательства РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.
3 Гражданское право. С. 17.
4 Там же. С. 16.
5 Постановление Пленума Верховного суда РФ от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» // Российская газета. 2010. № 24.5 февраля.
6 Указанное Постановление призвано дать разъяснения по ряду вопросов, возникших при применении судами гражданского законодательства, регулирую-
щего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина, в том числе об условиях, порядке и размере возмещения такого вреда. Однако в большинстве случаев положения, изложенные в Постановлении, могут быть применимы и в отношении причинения вреда имуществу гражданина или юридического лица.
7 Семейный кодекс РФ от 29 декабря 1995 г. № 223-Ф3 // Собрание законодательства РФ. 1996. № 1. Ст. 16.
8 Комментарий к Гражданскому кодексу РФ: В 2 т. Т. 1. Части первая, вторая ГК РФ / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2009.
9 См.: Гражданское право: В 4 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. 4: Обязательственное право М., 2008.
10 См.: Определение Конституционного суда РФ от 16 апреля 2009 г. № 355-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Скибы Сергея Васильевича на нарушение его конституционных прав статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации» (текст Определения официально опубликован не был).
