CC BY
41
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2016. № 4
М.В. Ведерников
(аспирант кафедры истории южных и западных славян исторического
факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, науч. сотрудник Института Европы
РАН)*
УЧАСТИЕ МИД В ОРГАНИЗАЦИИ ЧЕШСКО-СЛОВАЦКОЙ
АКЦИИ НА ТЕРРИТОРИИ РОССИИ В СЕРЕДИНЕ
1916 - НАЧАЛЕ 1917 гг.
В статье рассматривается деятельность Министерства иностранных дел Российской империи во второй половине 1916 — начале 1917 г., в частности мероприятия, касающиеся проекта создания Чешско-Словацкого Народного совета во главе с Й. Дюрихом. Привлечение новых архивных и опубликованных источников позволяет обозначить угол восприятия инициатив дипломатического ведомства России чешской политической репрезентацией.
Ключевые слова: Первая Мировая война, МИД Российской империи, русские чехи, Чешско-Словацкий Народный совет, Й. Дюрих, Т. Масарик.
The author examines Russian Foreign ministry activity in the middle of 1916 — early 1917, especially the efforts dealing with development of Czech-Slovak Narional Council headed by J. Durich. From this perspective the use of new archival and published sources permit to define acceptance angle of diplomatic department projects by Czech political community.
Key words: First World war, Russian Foreign Ministry, Russian Czechs, Czech-
Slovak National council, J. Durich, T. Masaryk.
* * *
Связанные с событиями Первой мировой войны интенции малых народов на самостоятельное политическое развитие, вне монархии Габсбургов, до сих пор привлекают внимание исследователей. Национально-освободительные движения, как известно, отличаются многоуровневостью, вовлечением действующих лиц широкого политического спектра. Страны-соперницы Австро-Венгрии и их внешнеполитические службы делали ставку на различных представителей этих движений, рассчитывая расшатать основы «двуединой империи».
С самых первых дней мирового конфликта чехи, находившиеся в России, заявили о намерении вести борьбу с «немецким экспансионизмом» для последующего создания самостоятельного чешского государства. Русские чехи1 получили поддержку со стороны
* Ведерников Михаил Владимирович, тел. 8-926-601-56-81; e-mail: vishma@mail.ru
1 Русские чехи — этнические чехи, получившие гражданство Российской империи, а также подданные Австро-Венгерской империи, проживавшие на российской территории.
правительства, при его содействии был сформирован воинский отряд — Чешская дружина. По мере того как вооруженный конфликт затягивался, а перспектива вступления российских войск в пределы Австро-Венгрии становилась туманна, интерес к этому национальному движению со стороны властных кругов постепенно угасал2. Между тем сдержанная позиция МИД носила подчас объективный характер и была оправданна. Она базировалась на необходимости соблюдения норм международного права и общепринятых принципов ведения войны (Гаагская конвенция 1907 г.). Повторное возрождение интереса, уже в 1916 г., было вызвано внешними причинами, а именно усиливающимся вниманием к чешско-словацкому вопросу со стороны союзниц по Антанте3. Немаловажным фактором этого поворота стало возросшее влияние парижского Чешско-Словацкого Национального совета4 (ЧСНС) на Союз чешско-словацких обществ в России5. Во время съезда его представителей (апрель 1916 г.) была принята резолюция о признании этого комитета «главным органом политической акции»6. К тому же внутри земляческого сообщества в России наблюдалось заметное обострение противоречий, которые проистекали из личных амбиций отдельных групп чехов-активистов. В подобных обстоятельствах МИД приходит к заключению о необходимости установить более тщательный контроль над чешско-словацким движением.
ЧСНС, главный политический орган движения сопротивления на Западе, приобрел значительный авторитет не в последнюю очередь благодаря харизматичному лидеру Т.Г. Масарику7. Россий-
2 Papousek J. Carské Rusko a nase osvobození. Praha, 1927. S. 31.
3 PichlikK. Zachranicní odboj. 1914-1918. Bez legend. Praha, 1991. S. 177.
4 Чешско-Словацкий Национальный совет — репрезентативный орган чешско-словацкого заграничного движения сопротивления. Возник в начале февраля 1916 г. Предшественник — Чешский заграничный комитет, который был основан 14 ноября 1915 г. Председатель — Т.Г. Масарик, зам. председателя — М.Р. Штефаник, Й. Дюрих, ген. секретарь — Э. Бенеш.
5 Союз чешских (с июля 1915 г. чешско-словацких) обществ в России — общественно-политическая организация, учредителями которой были ведущие чешские общества Петрограда, Москвы, Варшавы, Киева. На съезде чешских обществ в России, проходившем 22-26 февраля 1915 г., Союз был официально признан колонистами.
6 Серапионова Е.П. Союз чешско-словацких обществ и политика России в годы Первой мировой войны // Acta historica Posoniensia XXV. Ruská politika na euroázij-skom kontinente v modernych déjinách. Bratislava, 2014. S. 71-72.
7 Масарик Томаш Гарриг (1850-1937) — чешский общественный и государственный деятель. Депутат парламента австрийских земель (рейхсрата) в 1891-1893 и 1907-1914. Один из основателей тайного комитета — Маффии, центрального органа «домашнего» сопротивления. Годы Первой мировой войны провел в Швейцарии, Италии, Великобритании, Франции, России и США. Активно агитировал общественное мнение держав Антанты за независимость Чехии и Словакии. В 1918 г. был избран первым президентом Чехословакии.
ские власти осознавали, что для изменения курса внутри Союза необходимо противопоставить авторитету лидера реалистов другую равнозначную ему фигуру. Таким человеком стал Й. Дюрих (1847— 1927), глава чешской аграрной партии, член австрийского парламента, единственный из чешских депутатов рейхсрата, кому после Масарика удалось уехать из Австро-Венгрии. Он находился в постоянном контакте с представителями российских властей с самого начала войны. В мае 1915 г. в письме министру иностранных дел С.Д. Сазонову писал о своем желании приехать в империю. Однако тогда министр иностранных дел не счел подобный шаг целесообразным8. Весной 1916 г. настроения поменялись, и было высказано мнение «не только о своевременности, но и желательности» приезда Дюриха9. Эксперт по австро-венгерским и балканским делам при МИД А.Ю. Геровский, отмечая, что Дюрих был не так популярен, как Масарик, указывал на необходимость сделать его известным: «...если он, как утверждали масариковцы, не был авторитетом, то его следовало сделать авторитетом». Он был привлекателен для российских кругов прежде всего своей пророссийской ориентацией, «царефильством» и интересом к православию.
В представлении сотрудников дипломатического ведомства, миссия Дюриха должна была заключаться в создании в России независимой от Парижа организации, предназначение которой — в том, чтобы «Масарику волей-неволей пришлось бы считаться с ней». Для осуществления этого плана Дюрих должен был приехать в Россию не как доверенное лицо Масарика от ЧСНС, а самостоятельно, как представитель чешского народа, с программой и на условиях, согласованных с ним заранее10. Для осуществления этих мер МИД предполагал открыть кредит до 100 тыс. рублей. Важно отметить, что до приезда политика российские власти не были ориентированы на радикальное вмешательство в дела чехов и словаков и полное подчинение движения. Они предполагали использовать пребывание Дюриха для того, чтобы обеспечить развитие чешского вопроса в направлении, отвечающем общим задачам внешней политики России. МИД намеревалось установить контроль над деятельностью Союза, давая Дюриху общие указания по наиболее важным вопросам и координируя работу чешских организаций как в самой Австрии, так и в России11.
8 Doubek V. Сезка ро1Шка а Яшко. РгаИа, 2004. 8. 279.
9 Попов А. Чехословацкий вопрос и царская дипломатия // Красный архив. 1929. Т. 2 (33). С. 28.
10 Чешско-Словацкий (Чехословацкий) корпус (1914—1920). Документы и материалы. Т. 1. Чешско-словацкие воинские формирования (1914—1917). М., 2013. № 157. С. 285.
11 Попов А. Указ. соч. С. 32.
В конце июня 1916 г. Дюрих приехал в Россию12. Несмотря на сильные интенции российского правительства использовать его влияние для урегулирования споров внутри Союза, его визит был одобрен парижским комитетом ЧСНС. Согласно секретному протоколу от 6 июля 1916 г., Дюрих был направлен в империю для активизации решения вопроса о создании самостоятельной чешско-словацкой армии. Для этой цели его сопровождал полномочный представитель французского Военного министерства Иван Штафл13. В свою очередь, полномочия посланца по другим направлениям также были очень сильно ограничены. Так, «переговоры о политическом устройстве сосредотачивались в руках Масарика, деятельность же Дюриха концентрировалась исключительно на агитации среди военнопленных под близким надзором назначенных Масариком агентов». Вдобавок он должен был способствовать пересылке собранных в России средств в Лондон и Париж14.
Однако, прибыв в Россию, Дюрих повел совершенно другую игру. Так, он первым делом нанес визит в МИД, где познакомил Сазонова со своей предполагаемой программой деятельности, выразив при этом полную готовность руководствоваться указаниями российского правительства. 5 августа он вместе со Штафлом был удостоен аудиенции в Ставке Верховного главнокомандующего, где встретился с императором Николаем II. Во время визита он представил на рассмотрение записку по чешскому вопросу. Будущее королевство должно было составить с Россией одну область, иметь с ней общую армию, таможню и дипломатию. Верховным вождем Чешского войска был бы король. Согласно Дюриху, Чехия должна была обладать значительной автономией в составе Российской империи. Он был решительным противником превращения Чешских земель «в простую русскую губернию» ввиду их исторического прошлого и по прочим географическим и этнографическим причинам15. К. Пихлик считает, что тенденции, заложенные
12 Príjezd poslance Dyrycha na Rus // Cechoslovak. Roe. 2. C. 54. S. 2.
13 \fojensky historicky archiv (VHA). F. SCSnR. K. 6. Дополнение к протоколу от 6-го июля 1916, посланному Союзу чешско-словацких обществ в России Э. Бенешем и Т.Г. Масариком от 6 августа 1916 г. Непосредственным поводом для приезда стал заключенный весной 1916 г. франко-русский договор, согласно которому российская сторона должна была поставить 40 тыс. солдат во французскую армию. См.: Даниш М. Словакия и Россия. Политические концепции и планы в 1900—1917 гг. // Русский сборник: исследования по истории России. Т. III. М., 2006. С. 65.
14 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1284. Оп. 187. Д. 98. Л. 47. 14 декабря 1916. Записка об учреждении ЧСНародного совета.
15 Попов А. Чехословацкий вопрос и царская дипломатия 1914—1917 // Красный архив. 1929. Т. 3 (34). С. 4.
в этом документе, свидетельствовали о полном разрыве Дюриха с демократическим течением, которое представлял ЧСНС16.
Между тем приезд чешского посланца не принес стабилизации взаимоотношений внутри земляческого лагеря. Современники видели причины этого в том, что Дюрих не смог собрать вокруг себя достойных людей, а те, которые были рядом с ним, «подчинили его весьма нежелательным влияниям»17. Помимо прочего, он решил воспользоваться наличием серьезных противоречий между соотечественниками — петроградской оппозицией и киевским Правлением Союза, чтобы заявить о своих претензиях на председательское место в Союзе чешско-словацких обществ18. В накалившейся атмосфере противостояния утрачивалась возможность для развития плодотворной деятельности чешских центров.
К середине августа 1916 г. сотрудники российских внешнеполитического и военного ведомств пришли к общему заключению о «практической» бесполезности Дюриха. Они признавали целесообразным использовать его лишь как «политическую вывеску», вокруг которой следовало объединить работающих в России чехов. Директор Дипломатической канцелярии при Верховном Главнокомандующем Н.А. Базили в телеграмме на имя товарища министра иностранных дел А.А. Нератова отмечал, что не ожидал пользы от Дюриха, а люди, которые его сопровождали, вызывали отрицательное отношение19. Несмотря на то что Дюрих в глазах российских чиновников показал себя не способным к выполнению связанных с его приездом задач, в существовавших условиях его кандидатура была для них единственно приемлемой.
16 PichlikК. Op. cit. S. 178.
17 Chronologicky vypocet udâlosti kijevskych dle zâpiskù jednoho naseho krajana // Véstnik Ustredniho sdruzeni Cechù a Slovakù z Ruska. Roc. 12. C. 11. 27.04.1932. S. 126.
18 15 августа в стенах Педагогического музея в Киеве состоялось собрание чехов, на котором присутствовало 1,5 тыс. человек. Они провозгласили Дюриха «единственным и абсолютным» представителем чехов и словаков в России. Кроме того, несколько участников встречи открыто выступили против Правления Союза, заявив, что «русские чехи всегда ставили палки в колеса чешской акции» и не заботились об интересах военнопленных. Благополучное развитие чешского вопроса они видели в передаче всех полномочий в руки Дюриха. Почувствовав значительную поддержку и осознав возможность сместить конкурентов с пути, Дюрих во время частной беседы с В. Вондраком предложил ему уйти в отставку, передав ему пост председателя Правления Союза. Вондрак отказался, объясняя свою позицию тем, что он был избран Союзом и только Съезд мог решить его дальнейшую судьбу. См.: Vaculik J. Vclav Vfondrak — cesky Cavour. K pocatkùm zahranicniho odboje v Rusku 1914—1917 // Slovansky prehled. Review for Central and Southeastern European History. LXXXIV. 1998. S. 118.
19 Попов А. Указ. соч. Т. 3 (34). С. 14.
К этому времени относится начало активной работы Особого политического отдела20 под руководством бывшего генерального консула в Будапеште М.Т. Приклонского21. Как отмечалось в записке, составленной по поводу Высочайшего соизволения на образование Отдела в составе МИД, чешско-словацкий вопрос «получил особое развитие и значение в связи с событиями Мировой
войны». По этой причине существовала необходимость «удержа-
22
ния этого вопроса в ведении российских властей»22.
Упорядочение деятельности чехов и словаков в России требовало совместного выступления трех министерств — МИД, МВД и Военного министерства. Ранее они контактировали с Союзом чешско-словацких обществ, подчас не координируя действий между собой. Со стороны Особого отдела первая попытка привлечь МВД к участию в организации чешско-словацкого дела была предпринята в начале сентября 1916 г., когда министру внутренних дел А.А. Хвостову была передана секретная записка. В ней были изложены основные положения, которыми внешнеполитическое ведомство предполагало руководствоваться в чешско-словацком вопро-се23. Однако отставка министра, последовавшая уже через 4 дня после предоставления документа, приостановила продвижение этого проекта.
На активизацию его разработки определенное влияние оказало заявление от 16 октября 1916 г. чешского деятеля русофильской ориентации С. Коничека, адресованное директору Департамента общих дел МВД П.П. Стремоухову. Он подчеркивал, что чешско-словацкий вопрос оказался во власти небольшой группы «сепаратистов», лишь прикрывавшихся русофильством. По его убеждению, они не стеснялись оказывать давление на чехов русской ориента-
20 Особый политический отдел был организован в 1916 г. М.Г. Приклонский был назначен директором Отдела и сообщил о своем согласии принять это назначение в телеграмме, датированной 9 марта 1916. Однако процесс организации Отдела затянулся до августа. Первоначально Отдел назывался Ватиканско-славян-ским, и его задачей был анализ политических движений славян Габсбургов и их отношений с Ватиканом. Персонал организации состоял в основном из опытных дипломатов В.Г. Жуковского, бывшего консула в Праге, Б.В. Миллера, бывшего вице-консула в Коломбо, Н.Н. Кратирова, Обнорского.
21 Деятельность Особого политического отдела сводилась к «собиранию и систематизации материалов, почерпываемых из донесений наших заграничных установлений, из устных и письменных сообщений многочисленных славянских деятелей, проживающих в России и за границей, а равно и из различных научных трудов и отзывов заграничной и отечественной повременной печати; к составлению на основании этих материалов докладных записок и к сношениям по делам, касающимся австро-венгерских славян, венгров и Ватикана, с заграничными и внутренними учреждениями...» (РГИА. Ф. 1284. Оп. 187. Д. 98. Л. 53).
22 РГИА. Ф. 1284. Оп. 187. Д. 98. Л. 53.
23 Там же. Д. 129. Л. 110.
ции. Коничек отмечал незаинтересованность МВД и вообще общую разобщенность действий МВД, МИД и Военного министерства в этом вопросе и предлагал создать «чешско-русскую комиссию». Важность её существования он обосновывал тем, что «принцип невмешательства в чужие дела, как и отсутствие простого любопытства», показал себя вредным, поскольку правительства стран-союзниц имели своих представителей в чешских организациях в Париже и Лондоне. Это вело к тому, что чешский вопрос оставался «иностранным», чужим для России24.
Буквально через месяц, 18 ноября, зам. министра иностранных дел А.А. Нератов ознакомил управляющего Министерством внутренних дел А.Д. Протопопова с проектом устава новой организации — Чешско-Словацкого Народного совета. Совет состоял из 12 человек, не считая председателя25. Эта должность предназначалась Й. Дюриху. Половина членов назначалась последним, другая часть выдвигалась чешско-словацкими обществами. Все кандидатуры подлежали одобрению МИД и Военным министерством, а затем утверждению МВД. Согласно докладной записке, вся деятельность Совета подчинялась контролю последнего. По наиболее важным вопросам оно должно было координировать действия с внешнеполитическим и военным ведомствами26.
27 ноября МИД созвало специальное совещание, на которое были приглашены, помимо Дюриха и его окружения, сотрудники Правления Союза Л. Тучек и В. Вондрак. Как гласит официальная информация, на нем был заслушан текст устава. Представители Киева не выказывали возражений по поводу его содержания. Историк А. Попов считал, что они были удовлетворены официальной программой, согласно которой назначение нового Совета должно было состоять в том, чтобы «согласовать деятельность существующих обществ с требованиями государственной власти»27. Чиновник МИД в разговоре с Д.Н. Вергуном, объясняя назначение Совета, говорил, что «Союз станет действенной силой, работающей в заданном направлении, а Совет — точным регулятором и сдерживающим центром»28.
24 Там же. Оп. 187. Д. 98. Л. 7.
25 В донесении МИД А.Д. Протопопову от 22 ноября рассматривался вариант «Комитета», состоящего из 8 членов. Половина назначалась Дюрихом, а остальные представляли Петроград, Москву, Киев и словацкое общество из Москвы (РГИА. Ф. 1284. Оп. 187. Д. 129. Л. 110).
26 Попов А. Указ. соч. Т. 3 (34). С. 19-20.
27 Там же. С. 20.
28 Denlk Zdenka Rejmana. Rejmanovy denlkove zaznamy 23. zari 1916 — 18. brezna 1917 // Historie a vojenstvi. Casopis Historickeho üstavu Armady Ceske republiky. Praha 49. C. 3. 2000. S. 675-676.
Решение о поддержке Дюриха и его деятельности для киевских чехов было непростым. Ещё 29 октября 1916 г. во время совместной встречи Вондрак, Тучек и Рейман пришли к мнению, что его «мандат, с которым он приехал из Парижа, был капиталом, который не приносил ощутимых выгод для чешского дела». Однако в случае, если бы киевляне оставили его без внимания, «ситуация ещё больше ухудшилась и могла иметь необратимые результаты»29. Следствием такой позиции была большая редакторская статья «Наш курс» в «Чехословане». В ней говорилось о необходимости «сплочения всех чешских и словацких организаций вокруг признанного представителя народа Дюриха»30.
Представители петроградского центра ввиду полного неприятия Дюриха не были приглашены на совещание в дипломатическое ведомство. В ответ ими было организовано собрание, которое приняло собственную резолюцию. В ней говорилось о невозможности одобрить проект МИД, поскольку «в таком составе Совет не пользовался бы всеобщим доверием, а его деятельность не способствовала бы "престижу братской России"»31. В этой связи на имя министра иностранных дел была подана записка, в которой её авторы (А. Вельц, Й. Клецанда, Б. Павлу, И. Шпачек, И. Маркович) выражали сомнение в должной авторитетности создаваемого совета. Они опасались, что новая организация не встретит «высокой, нравственной поддержки» чешско-словацких обществ не только в России, но и за границей, и на родине.
Однако, как отмечалось в докладной записке об учреждении Народного совета, петроградцы, несмотря на свое отсутствие на совещании в МИД, участвовали в выработке проекта устава и «не сделали по существу никаких замечаний». Также в документе говорилось о том, что петроградское Чешское вспомогательное общество, будучи членом Союза, всецело отдавало право на представительство чешско-словацких интересов руководству этой организации, т.е. Правлению. Более того, оно не имело права обращаться в МИД с официальными заявлениями. Что касается прозвучавших возражений, то основное внимание сотрудников внешнеполитического ведомства привлек пункт о необходимости «идейной связи» с заграничным советом. МИД не отказывало чехам в подобных контактах, рассматривая их как обмен мнениями, за которым не скрывались намерения «подчинения нашего Совета западному».
29 Ibid. S. 672.
30 Nâs smér // Cechoslovan. Roc. 6. C. 33. 30.10.1916. S. 1.
31 Цит. по: Фирсов Е.Ф. Борьба за политическую ориентацию чешской и словацкой колоний в 1915—1917 гг. Масарик или Дюрих? // Версаль и новая Восточная Европа. М., 1996. С. 116.
«Предостерегающий симптом», как удачно историк А. Попов обозначил недовольство петроградской оппозиции, начал отчетливо проявляться в конце ноября — декабре 1916 г. О несогласии с действиями правительства свидетельствует не только частная переписка видных чешских деятелей, но и риторика статей на страницах газеты «Чехословак». Так, 30 ноября была опубликована статья с резким выпадом против правительства Б.В. Штюрмера и А.Д. Протопопова, в которой утверждалось, что существует депутат, получавший от них субсидии32. 7 декабря в Клубе общественных деятелей33 на публичном собрании редактор Б. Павлу заявил, что МИД творило насилие над чехами, навязывая им своего агента Дюриха34.
В конце 1916 г. чешское общество ознакомилось с окончательным вариантом устава Народного совета. Изначально 9 декабря он был представлен на заключение исполняющему должность начальника Генштаба. Тот уведомил МВД, что «военное ведомство не встречает возражений перед означенным проектом». Как отмечалось в препроводительном письме от 14 декабря на имя министра внутренних дел, устав содержал «приемлемые пожелания» самих чехов и словаков и был компромиссным решением лиц, принимавших участие в его разработке35.
В справке по чешско-словацкому вопросу Департамента общих дел МВД от 21 декабря объяснялись причины, приведшие к организации Народного совета. Во-первых, указывалось, что Союз чешско-словацких обществ в России под видом добровольных пожертвований взимал принудительные налоги, а при вербовке в добровольческую часть и при выдаче удостоверений, подтверждавших славянское происхождение военнопленных, прибегал к угрозам и вымогательствам. Далее говорилось о «нетерпимом образе действия Союза», который выразился в том, что на киевском съезде 1916 г. не было дозволено выразить мнение представителям русофильской ориентации. Главной же причиной учреждения совета было всецелое подчинение Союза «руководительству» Масарика, «известного противорусскими тенденциями». Как подчеркивалось в документе, подобное вынесение за пределы России центра тяжести всего чешско-словацкого дела было недопустимым. Выделялась
32 Cechoslovak. Roc. 2. С. 75. 30.11.1916.
33 Клуб общественных деятелей (1905—1917) — первый политический клуб в России. Один из центров политической жизни Санкт-Петербурга. С начала 1910-х гг. клуб начинает терять характер политической организации и превращается в культурно-просветительское общество.
34 Попов А. Указ. соч. Т. 3 (34). С. 16.
35 РГИА. Ф. 1284. Оп. 187. Д. 98. Л. 1.
специальным пунктом необходимость обеспечения «преимущественного положения России» в этом вопросе и направления деятельности Союза «по руслу, соответствующему политическим задачам России»36. После исключения положений, касающихся злоупотреблений Союза, 29 декабря была оформлена окончательная редакция документа «Об учреждении Чешско-Словацкого Народного совета»37. 2 января товарищ министра внутренних дел Куколь-Ясно-польский препроводил этот документ для рассмотрения в Совет министров, а 10 января 1917 г. устав Народного совета был утвержден38.
В своем дневнике сотрудник Союза З. Рейман записал, что любой, кто узнал бы о принципах, на которых предстояло построить Совет, «пришел бы в ужас». В то же время он отмечал, что «киевлянам» приходилось мириться со сложившейся ситуацией. Как им было заявлено в высших кругах, не стоило ждать никаких подвижек в чешско-словацких делах до тех пор, пока не была начата работа Народного совета в России39. Совету вменялось руководствоваться российскими законами, а делопроизводство вести на русском языке. Как отмечает З.С. Ненашева, фактически он представлял собой симбиоз официального и общественного органа, где публичные инициативы были ограничены ведомственным контролем40.
Чехи, одобрившие создание Народного совета, находились в двойственном положении. Прежде всего, они исходили из необходимости поддерживать курс, который был намечен правительственными службами. Однако, с другой стороны, они не отказывались от сотрудничества с другими представителями чешско-словацкого движения, которые придерживались противоположной точки зрения. В этой связи деятельность «сторонников Дюриха» в январе—марте 1917 г. сводилась к поиску компромисса, способного примирить враждующие центры. Не менее существенным было стремление успокоить российскую общественность, взбудораженную вмешательством правительства в дела дружественных славян41.
В середине января Дюрих лично предоставил на рассмотрение министру иностранных дел Н.Н. Покровскому Чешско-славянскую
36 Там же. Л. 16.
37 Чешско-Словацкий (Чехословацкий) корпус... № 305. С. 581—583; № 316. С. 599.
38 РГИА. Ф. 1276. Оп. 13. Д. 168. Л. 1., 28.
39 Denik Zdenka Rejmana... S. 678.
40 Ненашева З.С. Милан Растислав Штефаник, словацкий вопрос и российское общественное мнение (весна 1916 — начало 1917) // Милан Растислав Штефаник. Новый взгляд. Мартин, 2001. С. 101.
41 Dyrich J. K ustaveni Cesko-slovenské Narodni Rady v Rusku // Cechoslovan. Roc. 7. C. 2. 15.01.1917. S. 1-2.
программу за подписью В. Штепанека, Ф. Краля, В. Цркала, С. Ко-ничека42. Документ, получивший в дальнейшем широкое распространение, был составлен с целью уточнения «чешской политической программы на славянских началах» и для «ограждения некоторых нездоровых течений». В нем признавалась первенствующая роль России в решении чешского вопроса. Указывалось на важность создания «славянских центров в самой России, а не за границей». Вместе с тем отмечалась приоритетность взаимодействия между формирующимся Народным советом и «работающим параллельно Лондонским-Парижским комитетом». В программе заметно желание составителей привлечь петроградскую оппозицию к сотрудничеству. Так, говорилось о необходимости составить совет «не из русских чехов, а из чешской политической эмиграции, обратившейся не на Запад, а в Россию». Его следовало наделить такой же политической компетенцией, как и заграничный комитет43.
Однако петроградцы были настойчивы в своем нежелании признавать создание Народного совета. Так, в «Чехословаке» появилась статья, в которой новый орган сравнивался с «раковой опухолью», распространение которой следовало остановить. Согласие Вондрака и Тучека участвовать в совете, по мнению журналистов, основывалось на желании Правления сохранить «силу своего влияния на чешские дела»44.
В потоке взаимных обвинений, появившихся в январе 1917 г., Вондрак выступил с заявлением на страницах «Киевлянина», где попытался объяснить мотивы своего решения присоединиться к Народному совету. Он отмечал «самую острую, самую настоятельную необходимость» его установления «вследствие преднамеренного игнорирования деятельности Союза» со стороны соотечественников. По его мнению, единственным «основанием и оправданием» учреждения Совета была надежда на возобновление деятельности чешско-словацких организаций. Это должно было проявиться благодаря «всемерной поддержки со стороны правительственных установлений». Он писал: «Вне этого основного условия учреждение совета было бы не только излишним, бесполезным, но и прямо вредным, так как нашими врагами могло быть истолковано как попытка со стороны правительства наложить свою руку на свободное развитие национального движения чешско-словацкого народа»45.
42 РГИА. Ф. 472. Оп. 50. Д. 1677. Л. 5.
43 Там же. Ф. 909. Оп. 1. Д. 434. Л. 4.
44 Zaplatil jsem jiz predplatné // Cechoslovak. Roc. 6. C. 80. 7.01.1917. S. 6.
45 Вондрак В. Национальный чешско-словацкий совет в России // Киевлянин. 21.01.1917.
Существование Народного совета во главе с Дюрихом было связано исключительно с протекцией со стороны высших правительственных кругов. Февральская революция, в результате которой кардинальным образом изменилась политическая ситуация в России, четко обозначила отказ чешской репрезентации от участия в проектах прежнего правительства. Дюрих лишился опоры в виде киевского Правления. В этой связи Коничек отмечал, что противники Дюриха, признававшие «его Народный совет» до февраля 1917 г., выступили против него и не брезговали никакими средствами, «подчинившись общему партийному насилию»46. В подобных обстоятельствах Дюрих предпринимает последнюю попытку войти в контакт с петроградской оппозицией и их сторонниками, призвав их к участию в Народном совете. В представленный на рассмотрение МВД список членов Народного совета от 3 марта 1917 г. были включены оппоненты Дюриха — Й. Клецанда, П. Макса47. В то же время в нем отсутствовали некоторые одиозные личности (Штепанек, Цркал), которые вызывали особую неприязнь со стороны петроградцев. Между тем общие настроения, царившие в обществе, не соответствовали устремлениям чешского депутата.
О нежелательности работы органа, создание которого было инициировано царским правительством, заявил министр иностранных дел Временного правительства П.Н. Милюков. 22 марта он разослал в МИД, МВД и Военное министерство письма, в которых говорилось о необходимости прекращения деятельности Народного совета и отмене его устава48. 6 апреля начальник Главного управления Генерального штаба П.И. Аверьянов в ответном письме товарищу министра внутренних дел Д.М. Щепкину сообщал, что его ведомство не видело препятствий к ликвидации «совета Дюриха», поскольку он не мог «служить органом, объединяющим интересы всех находящихся в России чехов и словаков и являться представителем последних». 13 апреля последовало окончательное решение МВД о его закрытии49.
История Народного совета во главе с Й. Дюрихом закончилась, не успев начаться. Этот сюжет является характерным примером, показывающим общую модель действий дипломатического ведомства в чешско-словацком вопросе. Прежде всего, возникновение
46 РГИА. Ф. 909. Оп 1. Д. 460. Л. 1.
47 Полный список: Й. Клецанда, С. Коничек, Франц Краль, Я. Червинка, В. Шви-говский, О. Шмит, Иосиф Грегор-Таевский, Кирилл Ждярский, Прокоп Макса, Вячеслав Миллер, И. Орсаг, Ф. Шнепп (РГИА. Ф. 1284. Оп. 187. Д. 98. Л. 73).
48 РГИА. Ф. 1284. Оп. 187. Д. 98. Л. 74.
49 Там же. Л. 74-79.
совета было реакцией на внешние факторы в виде усиления авторитета парижского ЧСНС во главе с Т. Г. Масариком. Помимо этого, острые разногласия внутри земляческой колонии, которые обострились после приезда Дюриха в Россию, стали катализатором серьезных перемен в оценке чешских дел. Ранее, вплоть до середины 1916 г., чешская проблема как комплекс вопросов, касающийся будущего государственно-правового устройства Чешских земель, была вынесена за рамки главных направлений внешней политики империи. В стенах министерства отсутствовал четкий долгосрочный план. Однако нельзя говорить о полном игнорировании этой проблематики. Она была предметом наблюдения. Активная работа в этом направлении начинается не по инициативе российской стороны, а как ответ на действие западных союзников, которые первыми выступили в поддержку чешских инициатив в начале 1916 г.
Что касается чешской стороны, то она стала тяготиться подобным всепоглощающим вниманием со стороны МИД. Проект Народного совета, в основе которого лежал принцип полного подчинения чешских инициатив российским властям, вызвал резко негативную оценку и спровоцировал обратный эффект. Это обосновывалось тем, что чешские представители не могли согласиться с ограничением свободы своих действий. Помимо прочего, само национальное движение в России лишалось самостоятельного характера, с которым связывалось представление о будущей независимости Чехии. Несмотря на разделение чехов на тех, кто поддержал этот проект, и тех, кто выступил против него, все, за исключением небольшой группы сторонников Дюриха, сходились во мнении о его пагубности. Параллельно руководство чешских организаций в России приходит к осознанию приоритетности ориентации на западных союзников. Таким образом, стремление подчинить чехов стало катализатором процесса их отторжения от империи. Политические метаморфозы, последовавшие в России после Февральской революции, ослабили эту тенденцию на некоторое время в связи с активным формирование чешских воинских частей из военнопленных. Между тем движение по этому направлению постепенно набирало обороты, что выразилось в уходе с политической сцены лидеров русских чехов и их замещении на политиков, которые в предшествующие годы не «запятнали свою репутацию» связями с царскими ведомствами. Окончательно расставила точки над 1 Октябрьская революция, обозначив переход освободительной акции в ведение союзников по Антанте.
Список литературы
1. Ненашева З.С. Милан Растислав Штефаник, словацкий вопрос и российское общественное мнение (весна 1916 — начало 1917) // Милан Растислав Штефаник. Новый взгляд. Мартин, 2001.
2. Попов А. Чехословацкий вопрос и царская дипломатия // Красный архив. 1929. Т. 2 (33).
3. Серапионова Е.Н. Союз чешско-словацких обществ и политика России в годы Первой мировой войны // Acta historica Posoniensia XXV Ruska politika na euroazijskom kontinente v modernych dejinach. Bratislava, 2014.
4. Фирсов Е.Ф. Борьба за политическую ориентацию чешской и словацкой колоний в 1915—1917 гг. Масарик или Дюрих? // Версаль и новая Восточная Европа. М., 1996.
5. Doubek V. Ceska politika a Rusko. Praha, 2004.
6. Papousek J. Carske Rusko a nase osvobozeni. Praha, 1927.
7. PichlikK. Zachranicni odboj. 1914-1918. Bez legend. Praha, 1991.
Поступила в редакцию 12 октября 2016 г.
