CC BY
381
ФИЛОЛОГИЯ
Н.А. БОНДАРЕВА
кандидат филологических наук, доцент, зав. кафедрой иностранных языков Орловского государственного института экономики и торговли
Е-mail: [email protected] Тел. 8 920 821 12 51
ТВОРЧЕСТВО В. БОРХЕРТА И ПОСЛЕВОЕННАЯ НЕМЕЦКАЯ ПРОЗА
Среди голода, руин и смерти родилось гуманистическое и одновременно нигилистическое мировоззрение писателей послевоенной Германии. В. Борхерт, будучи тяжело больным и не имея надежды на выздоровление, старался, как можно более полно выразить отношение к жизни в своих произведениях. Оттого лексика его текстов чрезвычайно скупа, но вместе с тем и особенно выразительна.
Ключевые слова: война, голод, смерть, изгнание, диссонанс, солдат, возвращение домой.
Фашизм и развязанная им преступная война принесли Германии в конечном счёте неисчислимые бедствия и повергли её в состояние разрухи - не только материальной, но и духовной. Среди холода, руин, голода и смерти родилось нигилистическое и одновременно гуманистическое мировоззрение писателей, пришедших в Германию в «час ноль».
Критический взгляд на формирование послевоенного общества отразился в многочисленных произведениях таких авторов, как Ганс Эрих Носсак, Альфред Андерш, Вольфганг Кеппен, Генрих Белль, Гюнтер Грасс, Арно Шмидт, принадлежавших к молодому поколению послевоенных западногерманских писателей. Как отмечает И.М. Фрадкин, «они выступали из серо-зеленого потока возвращавшихся на родину солдат, и они не были особенно молоды, большинство разменяло четвертый десяток, их литературные дебюты были задержаны неблагоприятными историческими обстоятельствами. ...Они пришли в литературу, неискушенные в вопросах художественной формы, без литературного образования и опыта, но переполненные опытом жизни и нетерпеливым желанием реализовать его в слове» [4, с. 33]. Далее он пишет: «Имя Вольфганга Борхерта, как его творчество и его исполненная символического смысла судьба, имели в последующие годы программное значение» [4, с. 47].
А.М. Стерио отмечает, «В. Борхерт, который может быть более открыто, чем другие, восстал против «массового человека», характеризует отношение многих молодых людей того поколения к послевоенной ситуации» [7, с. 34].
В. Борхерт родился 21 мая 1921 г. в Гамбурге. Уже в восемнадцатилетнем возрасте Борхерт попал под надзор гестапо. Когда началась война, Борхерта после кратковременной военной подготовки отправили на Восточный фронт. Здесь у него и началась так до конца и не диагностированная смертельная болезнь
печени. В результате ранения в руку Борхерт попал в лазарет. Через некоторое время ему было предъявлено обвинение в самостреле. Обвинитель требовал смертного приговора, но смертную казнь заменили отправкой на фронт: Германии нужны были солдаты. Вскоре на него поступил очередной донос о том, что он своими ироническими высказываниями в адрес гитлеровского режима разлагал боевой дух солдат. И снова девять месяцев содержания в изоляторе, приговор к пяти месяцам тюрьмы, вновь передовая. К концу войны Борхерт попал во французский плен, бежал из плена и через всю Германию добрался пешком до Г амбурга. Несмотря на болезнь, Борхерт вернулся к своему любимому делу, работал в театре. Но уже спустя год молодой человек был прикован тяжелым недугом к постели.
21 января 1946 года появился первый из его коротких рассказов - «Die Hundeblume». Поздней осенью этого же года в течение восьми дней он создал пьесу «Draußen vor der Tür», а в декабре вышел сборник «Laterne, Nacht und Sterne», в который вошли его стихотворения, написанные с 1940 по 1945 гг. В 1947 году вышел первый прижизненный сборник прозы В. Борхерта «An diesem Dienstag». До самых последних дней, несмотря на боль и страдания, Борхерт работал. В. Борхерт умер в ноябре 1947 года, не дожив до премьеры своей ставшей всемирно известной пьесы один день.
В. Борхерт ярко проявил себя и как прозаик, и как поэт, и как драматург, и как публицист. Во всех жанрах, в которых он работал, он создал выдающиеся произведения, которые вошли в сокровищницу немецкой национальной литературы. За отведённую ему судьбой короткую творческую жизнь он сумел выработать свой неповторимый индивидуальный стиль, которым он заметно выделяется на фоне других немецких писателей.
Творческое наследие писателя проникнуто
© Н.А. Бондарева
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
криком-призывом сказать «нет» войне. В эссе «Вот наш манифест» он пишет: «Нам не нужны поэты с хорошей грамматикой. На хорошую грамматику терпения нет. Нам нужны поэты, чтобы писали жарко и хрипло, навзрыд» [1, с. 25]. Творчеству Борхерта свойственно пристрастие к символам, к гиперболе, стиравшим грань между действительным и фантастическим.
Наиболее известная драма Борхерта «Draußen vor der Tür» («На улице перед дверью») посвящена трагедии одинокого человека, вернувшегося с войны и не нашедшего пристанища. Эта тема, мучительная и актуальная, вобрала в себя судьбы миллионов немцев. Герой пьесы, израненный солдат Бекмен, вернувшись с войны домой и не обнаруживший дома, пытался, правда, безуспешно призвать к ответу тех своих бывших командиров, кто предал его и теперь пытался уйти от ответственности. Но никому из этих самодовольных практичных людей, занятых устройством новой жизни, нет никакого дела до Бекмана. Не найдя выхода, он кончает жизнь самоубийством.
Чтобы выразить диссонанс, «разорванность» времени, Борхерт использует в своей пьесе прежде всего гротеск, утрируя, совмещая противоречащие друг другу элементы, опровергая привычные представления об образе. Гротескной фигурой является сам главный герой в рваной шинели, дырявых сапогах и нелепых противогазных очках. У окружающих он вызывает чувство недоумения и раздражения. Сам Бекман воспринимается как «привидение», а его жалобы - как неумные и неуместные шутки. Он олицетворяет прошедшую войну, о которой никто не хочет вспоминать. Все заняты созданием собственной иллюзии благополучия. Бекман же играет роль шута: «Да здравствует цирк! Огромный цирк!» [1, с. 67]. Он ближе к истине, чем «разумная», обманчиво-мирная жизнь послевоенного времени.
Но пьеса не показывает подлинные действия и конфликты. Она изображает не правду окружающего мира, а правду субъективного сознания. Лишь Бекман - действующее лицо пьесы. Преобладает его монологическая речь: он не находит для себя равного собеседника. Важное место занимает второе «я» Бекмана - Другой. Он старается представить мир в радужном свете, убедить жить, как другие. Но Бекман не может уподобиться им, ибо они - «убийцы». Отчужденность от «других» настолько велика, что лишает обе стороны возможности взаимопонимания. Словесное выражение контактов героя с его антагонистами, в сущности, не носит характера подлинных диалогов. Их раздельные монологи скрещиваются уже за пределами пьесы. На протяжении всей пьесы Борхерт созна-
тельно обращается к зрителю. Непосредственной апелляцией к зрительному залу, монологом с открытыми вопросами произведение и заканчивается.
Действие происходит как бы в полусне - полуяви, в неровном химерическом свете, при котором подчас неразличима грань между призрачным и реальным: в пьесе действует персонифицированная река Эльба, Бог выступает в образе беспомощного и слезливого старика, в которого никто больше не верит; появляется Смерть в лице похоронных дел мастера. Бекману, посмотревшему на мир без своих очков, является образ одноногого великана, он символизирует двойное чувство вины Бекмена: герой чувствует себя ответственным за смерть солдат на войне и видит в себе разрушителя семейных уз, стремящегося вытеснить другого, еще не забытого.
Это видение позволет двояко понимать название пьесы. Оставленный за дверью сам, Бекман может захлопнуть дверь перед другим: «Каждый день нас убивают, и каждый день мы совершаем убийство» [1, с. 28]. Неотступно преследуют героя сознание личной ответственности и повышенное чувство вины.
В образе унтер-офицера Бекмана, «одного из тех», отразилась личная биография и духовная драма Борхерта, а также всего поколения послевоенных лет. Черты обобщённости, общезначимости, присущие Бекману, характерны и для многих других героев прозы Борхерта. Бекман - «один из серого множества». О себе он говорит во множественном числе, от имени своего поколения, он обвиняет другое поколение - «отцов», в том, что они предали своих сыновей, воспитали их для войны и послали на войну. Бекман олицетворяет собой поколение людей, настолько травмированных войной, настолько чувствующих свою беспомощность перед грозной и жестокой силой, что их сознание не в силах постичь её. Отсюда их пассивность, их бездеятельность. Отсюда их мучительный внутренний конфликт, терзающий всегда, тяга к человеческой солидарности, стремление помочь собратьям и одновременно чувство одиночества и покинутости, унизительное сознание своего бессилия.
Сухость и точность языка неоднозначна, и по сути дела, выдаёт крайнее возмущение автора. Пафос отнюдь не служит для выражения восторга чем-то высоким, напротив, он «воспевает» все самое низкое, недостойное, мрачное.
В целом эта пьеса раскрывает, насколько сознание молодого поколения того времени было сконцентрировано на своем внутреннем «я». Из пьесы практически исключен исторический контекст, не показана историческая картина времени. То, что отец Бекмана был национал-социалистом и
Шэй
ФИЛОЛОГИЯ
антисемитом, упоминается лишь в связи с переживанием одиночества и оторванности от мира главным героем. Всеобщий протест против поколения «отцов» не приводит к каким-либо историческим размышлениям и выводам, а вливается в традицию детального изображения конфликта между новыми устремлениями молодого поколения и готовности приспосабливаться старого. Сознание собственной вины, сформированное войной, преобразуется постепенно в сознание жертвы, ощущение непонятности и отверженности.
В послевоенной литературе, которую четко характеризуют такие ключевые понятия, как голод, нужда, изгнание, бездомность, возвращение домой с войны или из заключения, главным персонажем является солдат, возвращающийся на родину. В драме В. Борхерта протагонист Бекман осознает, что он - аутсайдер, один из тех, кто своим возвращением вызывает чувство недоумения и раздражение самодовольных и практичных людей. Общество 50-х годов складывалось как мещанское и материалистическое. Если в довоенное время вступление в национал-социалистические ряды являлось реакцией протеста молодежи на бюргерское восприятие жизни, то после войны у думающей части общества пережитое вызвало шок и желание выяснить те вопросы, которых большинство не хотело касаться. В целом послевоенное общество формируется как своего рода «единство одной судьбы, где каждый из мимолетных типажей этого общества находит стабильность после денежной реформы» [4, с. 21].
Именно поэтому борхертовский Бекман вызвал всеобщую симпатию у ему подобных. И.М. Фрадкин отмечает, что «для Бекмана положение «на улице перед дверью» - это не просто некая обусловленная социально-историческими обстоятельствами поражения Германии бедственная ситуация, преодолимая в конкретных случаях с помощью личной энергии и изворотливости. . Это аутсайдерство не было лишь вынужденной ролью неудачника, оказавшегося слабым в борьбе за существование. В нем был заключен и высший нравственный смысл: неприятие общества, упрямо сохраняющего свой прежний, сформировавшийся в III империи духовный статус, и сознание собственной совиновности», т. е. «сознательно выбранная позиция» [8, с. 35].
Возврат на родину и поиски родного дома имеют символическое значение: солдат, возвращающийся домой с войны, в правоту которой он верил и которая закончилась поражением, психически травмирован и поэтому не готов вступить в мирную жизнь. Протагонист В. Борхерта осознает бесперспективность будущего и поэтому тоскует по дому и прошлому. Потерянный дом для него равен раю,
который в довоенное время не был достаточно оценен. Протагонист вспоминает дом родителей, где тридцать лет царила определенная система и казалось, что ничто и никто не в силах ее разрушить или изменить. Об этом рассказ «Кухонные часы» («Die Küchenuhr») и драма «На улице перед дверью» («Draußen vor der Tür»).
Герой В. Борхерта Бекман поражен, когда на табличке у дверей дома родителей он прочитал чужую фамилию. До этого мгновения он надеялся, что война миновала этот дом, и был уверен, что в нем ничто не изменилось и продолжается прежняя жизнь. Бекман воспринимает дом как отдельное пространство, которое во время войны должно было существовать замкнуто и оторвано от тех исторических событий, которые происходили не только в Германии, но и в целом мире.
Топос дома в прозе и в драме В. Борхерта имеет статус интимности, так как он обозначает «свое место под солнцем в пространстве Вселенной». В творчестве В. Борхерта дом является символом уюта и покоя, точкой опоры, с которой человек мог бы начать или продолжить свою жизнь. Но для его протагониста дом недоступен, потому что герой его лишен. В. Борхерт показывает нам человека на городских улицах, по которым он бродит в поисках своего дома. Именно поэтому читатель в его прозе находит описание города и жизни в нем: («Гамбург» («Hamburg»), «Город» («Die Stadt»), «Эльба» («Die Elbe»), «Биллбрук» («Billbrook»), «По длинной -длинной улице» («Die lange lange Strasse lang») и т. д.), а дом изнутри остается скрытым и недоступным. Протагонист находится на улице, перед дверью, среди ему подобных - одиноких, бездомных, нищих и голодных. Поэтому «мотив замкнутой двери означает как проходящую замкнутость, так и отверженность» [5, с. 27]. Война как историческое событие является катастрофой, разрушившей прежние ценности и идеалы и создавшей в мире хаос. Физически и морально измученный и усталый на войне, протагонист стремится восстановить в своей жизни гармонию. В поисках дома, он начинает идентифицировать дом с городом и любимой женщиной. Для него родной Г амбург - «любимая между небом и адом, между лугом и долиной, между прудом и рекой, ангел между явью и сном, между туманом и ветром».
Борхерт не ставил вопросы о вине или ошибках Германии. Он писал, как бы выполняя обет, данный миллионам погибших сверстников, миллионам калек и одиноких, обездоленных бродяг, вернувшихся к разрушенным домам и могилам близких. Всё пережитое так или иначе вошло в написанные им произведения. Творчество Борхерта пришлось на один из самых тяжелых периодов истории немецкого народа.
УЧЕНЫЕЗАПИТК^-----------------------------------
Библиографический список
1. Борхерт В. Избранное. М.: Худ. лит., 1977. 302 с.
2. ЛосевА.Ф. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990. 656 с.
3. ТресиндерД.Ж. Словарь символов. М.: Гранд, 1999. 732 с.
4. Фрадкин И.М. История литературы ФРГ. М.: 1980. 133 с.
5. Bachelard G. Poetik des Raumes. München, 1960. 120 S.
6. Borchert W. Das Gesamtwerk. Rohwolt, 1998. 354 S.
7. Rudolf W. Wolfgang Borchert. Werk und Wirkung. Bonn, 1984. 233 S.
8. RühmkorfP Wolfgang Borchert mit Selbstzeugnissen und Bilddokumentaren. Hamburg, 1993. 135 S.
N.A. BONDAREVA V. BORHERT’S CREATIVITY AND POST-WAR GERMAN PROSE
Among hunger, ruins and death the humanistic and oneis temporary nigilistic outlook of writers of post-war Germany was born. V.Borhert, being seriously ill and without having hope of recover, tried, as more as possible full to express the relation to life in the products. That’s why the lexicon of his texts is very avaricious, but at the same time especially expressive.
Key words: war, hunger, death, exile, discord, the soldier, returning home.
