CC BY
448
УДК 316.342.5
При любом обострении ситуации на Ближнем Востоке активизируется и политизируется «курдский вопрос». Можно без преувеличения сказать, что он является индикатором определения состояния политической ситуации в регионе. Для того чтобы понять, почему так происходит, достаточно бросить беглый взгляд на этническую карту Юго-Западной Азии. Исследуется современное состояние курдского вопроса в Турции и регионе Ближнего Востока. Рассмотрены состояние и динамика данной проблемы, определены основные характеристики курдского вопроса, проанализированы перспективы обретения курдами политической независимости и создания собственного национального государства.
Ключевые слова: Западная Азия, Османская империя, феодальный сепаратизм, курды, Курдистан, курдский вопрос, конфликт.
ТУРЦИЯ И КУРДСКИИ ВОПРОС: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
© 2010 г. Махмуд Хасиб Маджид
Южный федеральный университет,
пр. Нагибина, 13, г. Ростов-на-Дону, 344038,
socpol@sfedu. ru
Southern Federal University, Nagibin Ave, 13, Rostov-on-Don, 344038, socpol@sfedu. ru
In acute situations in the Middle East, is activated and politicized «Kurdish question». It is no exaggeration to say that it is an indicator to determine the state of the political situation in the region. To understand why this happens, just throw a cursory glance at the ethnic map of South-West Asia. We investigate the current state of a Kurdish question in Turkey and the Middle East region. The condition and dynamics of the given problem, are considered, the main characteristics of the Kurdish problem are defined, prospects offinding are analyzed by Kurdish ofpolitical independence and creation of their own national state.
Keywords: West Asia, Ottoman Imperial, feudal separatism, Kurdish, Kurdistan, Kurdish problem, conflict.
Курды - исконные обитатели Западной Азии. Однако исторические коллизии не позволили этому народу создать собственное государство, более того, сегодня курды являются самым большим народом на планете, не имеющим собственной государственности.
В настоящее время численность курдов оценивается примерно в 30 млн чел. Подавляющее их большинство живет в историческом Курдистане - горной стране, расположенной на смежных территориях Турции, Ирана, Ирака и Сирии, в самом центре западноазиат-ского (ближневосточного) региона. Его площадь -свыше 450 тыс. км2, на долю Турецкого Курдистана приходится приблизительно 230 тыс. км2, Иранского -125, Иракского - 80, Сирийского - 15 тыс. км2. Около 48 % всех курдов живут в Турции, 25 - в Иране, 17 - в Ираке и 4 % в Сирии, остальные на территории республик бывшего СССР (свыше 300 тыс. в Закавказье и Предкавказье, в центральноазиатских государствах) и стран Запада [1].
Курдская проблема сложна и многоаспектна по самой своей сути. Здесь в одной точке сошлись противоречия собственно национального, а также локального, регионального и международного уровней, что и обусловило чрезвычайную сложность курдского вопроса и огромные препятствия, встающие на пути любых попыток его решения. Один из важнейших аспектов - разделенность курдского народа. Курдистан интегрирован в социально экономические системы разделивших его государств, образуя наименее развитые в социальном, экономическом и культурном отношении их окраины.
Исторические истоки межэтнического конфликта в Турции. В начале XVI в. вся Западная Азия была поделена между новой великой державой - Османской империей и сефевидским Ираном, оплотами шиизма в мусульманском мире. Большая часть Курдистана (Северный, Западный и Южный) досталась туркам, меньшая (Восточная) - персам, казалось, наступило долгожданное успокоение, благоприятствующее национально-государственному развитию общества, несмотря на раздел страны, но этого не произошло [2, с. 34].
Напротив, турецко-иранская граница, она же линия раздела Курдистана, стала границей войны и все последующие четыре века курдской истории не дали курдам ни свободы, ни независимости. И на этот раз исторические обстоятельства обернулись против них.
Войдя в состав Османской империи и Ирана, курдские земли стали ареной противоборства обеих держав за обладание Курдистаном, Арменией, Южным Азербайджаном, Закавказьем, Ираком. Войны с переменным успехом шли непрерывно в течение более трехсот лет. В конечном итоге они стали безре-
зультатны, граница, в общем, осталось такой же, какой она установилась в первой половине XVI в. Однако для народов, населявших спорные территории, в том числе и для курдов, эти бесконечные войны не прошли бесследно. Их жизненные силы тратились во имя чуждых для них интересов турецких султанов и иранских шахов, производительные же силы периодически разрушались.
Положение разделенного Курдистана в системе внутриполитических отношений в Османской империи и в Иране в эпоху позднего средневековья и нового времени было весьма сложным и противоречивым. Здесь была создана система с традиционной светской и духовной знатью, отношения которых с центральной властью строились на принципах вассалитета. Их обязанности перед ней сводились, в сущности, только к участию в военных походах султанов и шахов друг против друга. В остальном же они были полными хозяевами в своих владениях.
Это привело к росту и укреплению феодального партикуляризма, ставшего сильнейшим препятствием к развитию объединительного процесса в курдском обществе. Со своей стороны султанские и шахские власти основной упор делали на всемерное разжигание междоусобных противоречий в своих курдских владениях с целью недопущения возникновения и роста освободительного движения в Курдистане и особенно тех общественных процессов, которые могли принять интеграционное направление. До XIX в. в Курдистане так и не возникли условия для образования всенародных движений за национальное освобождение, борьба шла преимущественно внутри курдского общества за преобладающее влияние тех или иных феодальных кланов, а курдский вопрос был, так сказать «вещью в себе» [3, с. 132].
Прогрессирующее ослабление Османской империи и Ирана в XVII в. и особенно в XVIII в., неуклонный рост центробежных тенденций создали почву для возникновения и укрепления курдского феодального сепаратизма. В первой половине XIX в. ряд крупных курдских эмиратов Османской империи открыто встал на путь мятежа, пытаясь отстоять свою независимость от турецкой Порты. Они конечно же потерпели неудачу, а Стамбулу и Тегерану удалось временно консолидировать свои силы и локализовать курдский сепаратизм. Курдские эмираты были ликвидированы, а их земли подчинены управлению центра.
Со второй половины XIX в. Курдистан находился в состоянии постоянного брожения. Именно в это время зародился и начал быстро расти курдский национализм, нацеленный на создание независимого и объединенного Курдистана. Два фактора способство-
вали его бурному подъему. Во-первых, феодальный партикуляризм и сепаратизм продемонстрировали свою полную политическую и военную несостоятельность. Пример успешной борьбы других народов Ближнего Востока за свое освобождение наглядно показал курдам необходимость объединения вокруг национальной идеи. Во-вторых, курдское, как и другие национальные движения (балканские народы, армяне, арабы), начало использоваться «великим державами» того времени, Россией, Англией, Германией, в борьбе за колониальный передел всего региона Западной Азии, за контроль над Османской империей и Ираном [4, с. 43]. Поддержка этими державами, разумеется, в корыстных целях национальных движений на Ближнем Востоке стимулирующее влияла на курдов.
Современное состояние курдского вопроса в Турции. Ещё в ходе подготовки к войне против Ирака Анкара оговорила свою поддержку США непременным условием не допустить создания курдского государства на севере Ирака. Вашингтон по всей видимости ей это обещал, тем не менее опасность оставалась весьма реальной. В любом случае, изменение ситуации в Северном Ираке вдохновляло курдских повстанцев в Турции. Вот почему в начале 90-х гг. ХХ в. после долгого стойко негативного отношения к курдскому движению Анкара стала делать попытки конструктивно подойти к рассмотрению связанных с ним проблем.
В декабре 1991 г. турецкий журнал «Икибине догу» писал: «Курдская реальность становится фактором государственной политики» [5, с. 35]. Тогдашний президент Турции Т. Озал заговорил о новой политике, основанной на признании существования курдского народа, сделав ряд заявлений о необходимости разрешить в ряде случаев употребление курдского языка. Некоторые влиятельные западные газеты утверждали в связи с этим, что турецкий президент готов даже пойти на решение курдской проблемы на основе федеративного принципа.
Исход выборов в местные органы управления в турецком Курдистане по сути свидетельствует о политическом размежевании курдского населения. Ни одна из легально действующих курдских организаций не имеет достаточного авторитета среди турецких курдов и не способна в полной мере отстаивать их интересы в местных и высших органах власти. В кризисе находится и РПК (Рабочая партия Курдистана), которая после ареста турецкими властями лидера А. Оджалана передислоцировалась на свои высокогорные базы и с 1999 г. не ведет вооруженной борьбы. Отсрочив свои требования о независимости курдов, она выдвинула программу культурной автономии [6, с. 59].
Турецкие эксперты, выражающие симпатии РПК, полагают, что снизить сепаратистские настроения турецких курдов позволит прекращение перемещения курдов и возвращение курдского населения в свои деревни. Они считают, что объявление амнистии для всех членов РПК будет способствовать искоренению всех форм национальной дискриминации. Свои интересы РПК связывает с обустройством курдского ре-
гиона в рамках Турецкой Республики. Однако функционерам партии, как и другим оппозиционным курдским политическим организациям, весьма трудно преодолеть недоверие и неприязнь к турецким властям, посеянных нерешенностью экономических, социальных и культурных проблем курдов.
С. Демирель, будущий преемник Т. Озала на посту президента, говорил о необходимости проявьтял терпимость к курдским гражданам в ходе своей поездки по юго-восточным районам страны. Он вторил Т. Озалу, подчеркивая, что Турция признала реальность курдов, что против нее возразить невозможно. После этой поездки было объявлено о разрешении курдам издавать периодику на своем языке, о мерах по развитию курдской культуры и даже возможном создании Курдологического института.
Надо отметить, что к новой курдской политике Анкару принудила перейти суровая действительность, изменение ситуации в Северном Ираке, где движение курдов приняло характер восстания. Газета «Миллиет» в октябре 1991 г. писала, что из Северного Ирака в Турцию перешло около 500 тыс. курдов, которые снабдили боевиков РПК большим количеством оружия.
К 1993 г. в позиции турецких властей наметилось некоторое ужесточение, в разгар развернувшейся среди общественности дискуссии о путях решения курдского вопроса (в том числе на основе автономии, федерации и т.д.) премьер С. Демирель выступил с заявлением, что разговоры о федерации ошибочны. Он дал понять: Турция - унитарное государство, единое и неделимое, официальный язык - турецкий. В то же время был признан ошибочным прежний официальный курс на ассимиляцию курдов любой ценой. С. Демирель, вместе с тем заявил, что хотя и следует признать факт этнической общности курдов, по конституции все граждане Турции - турки. Что касается террористов из РПК, то правительство не пойдет ни на какие политическое контакты с ними и требует их капитуляции. Тогда же весной 1993 г. представитель конституционной комиссии меджлиса проф. Шенер Акйол заявил, что поддержка идеи федерации - конституционное преступление, ибо по конституции унитарный характер государства не подлежит обсуждению [3, с. 81].
В конце 1995 г. Т. Чиллер, которая сменила С. Де-миреля на постах лидера Партии верного пути (ПВП) и премьер-министра коалиционного правительства в связи с избранием последнего весной 1993 г. на пост президента, вновь подтвердила жесткую позицию правительства в отношении курдских сепаратистов, указав, что никаких переговоров с ними быть не должно. Такой поворот можно объяснить несколькими факторами. К 1993 г. несколько стабилизировалась обстановка в Ираке, в Турецком Курдистане правительство добилось некоторых успехов в войне против боевиков РПК. Возможно, отрицательное воздействие на турецкое руководство оказало развитие центробежных тенденций в Российской Федерации. Один из известных турецких политических обозревателей писал, имея в виду именно этот аспект, что новая Россия пример, которому никто не пожелает подражать.
Тем не менее заявления турецкого руководства отнюдь не означали полного отказа от новой курдской политики, некоторые ее существенные элементы, такие как отказ от конфронтации со всем курдским движением, дифференцированный поход к нему, поиск компромисса с РПК сохранялись. Еше в 1991 г. по инициативе президента Т. Озала Анкара сделала первые шаги в поисках контактов с курдскими организациями в Ираке. Тогда были установлены связи с Патриотическим союзом Курдистана (ПСК) возглавляемым Дж. Талабани, к 1993 г. они правда несколько ослабились, а в 1995 г., когда Дж. Талабани заявил, что рассматривает РПК как политическую, а не террористическую организацию, они были почти заморожены.
Зоной наиболее целенаправленных и жестких действий курдов является территория Турции. Начавшиеся более 20 лет назад как восстание небольшой группы людей нынешние вооруженные выступления курдов, руководимых РПК, достигли масштабов настоящей войны, а за последние месяцы они распространились с прежних десяти на двадцать юго-восточных провинций (вилайетов) страны. И все это время турецкое руководство вынуждено сохранять режим чрезвычайного положения в Восточной Анатолии. Одновременно оно установило контакты и с другой крупной курдской организацией - Демократической партией Курдистана (ДПК) во главе М. Баразани [7, с. 90].
Турция по изложенным выше причинам проявила большую заинтересованность в определении дальнейшей судьбы Иракского Курдистана, продвигая идею Курдской автономии в рамках Ирака, и эта позиция во многом совпадала с точкой зрения группы М. Баразани, которая тоже выступила за автономию и даже вела по этому поводу переговоры с Багдадом. Что касается группы Дж. Талабани, то она вначале была сторонницей идеи «независимого Курдистана», а с 1992 г. стала выступать за федерацию в составе Ирака. Поэтому для Анкары контакты с ДПК были в 90-е г. ХХ в. более обнадеживающими, и в целом, как отмечалось в турецкой печати, руководство страны в целях изоляции РПК оказывало время от времени существенную поддержку и ДПК, и ПСК, в результате наметилось своего рода сотрудничество Турции с обеими указанными группами.
Ситуация изменилась в 1994 г., когда вспыхнуло соперничество между ДПК и ПСК, перешедшее в вооруженные столкновения, которые в конце 1996 г. приняли характер крупномасштабных боев с применением артиллерии и танков, хотя некоторые политические наблюдатели и полагают, что группировка М. Баразани является наиболее сильной. В результате боев многие населенные пункты в Северном Ираке по несколько раз переходили из рук в руки, в ходе военных действий сложилась ситуация, характеризующаяся усилением контактов между группой М. Баразани и режимом в Багдаде. По некоторым данным, последний оказывал этой группе помощь оружием, в том числе и тяжелым. А в свою очередь группа Дж. Талабани якобы тяготеет к Ирану и получает от него поддержку, и такая ситуа-
ция чревата все большим втягиванием властей Ирака и Ирана в конфликт между ДПК и ПСК, что может привести к военным действиям между двумя группами.
В сентябре 1996 г. в Анкаре состоялись переговоры тогдашнего главы турецкого правительства Н. Эр-бакана с иракской делегацией, возглавлявшейся представителем С. Хусейна, Ю. Хаммади. Стороны обсудили возможные варианты путей установления мира в Южном Курдистане как районе, находящемся бесспорно под юрисдикцией Багдада, а также возможные меры турецкой стороны по борьбе с РПК. По завершении переговоров Н. Эрбакан заявил, что они привели к успеху и достижению главных целей его правительства - восстановлению мира и спокойствия в Северном Ираке и открытию нефтепровода Киркук -Юмурталик. Одновременно печать сообщила, что есть возможности для подписания турецкими властями соглашения с М. Баразани, «союзником» иракского руководства, цель соглашения - противодействовать операциям РПК в Турции [2, с. 152].
Здесь надо напомнить о существовании еще одного действующего лица - США, которые в результате войны в Персидском Заливе еще глубже влезли в дела региона, а руководители этой страны, как отмечала турецкая печать, говоря о стремлении обеспечить в регионе спокойствие, действуют так, что подрывают его, а затем приходят для наведения порядка. И все же Турция не может не учитывать позицию США по региональным вопросам, внешне здесь США и Турция во многом действуют синхронно. США декларируют свою заинтересованность в замирении враждующих курдских группировок - ДКП и ПСК и даже организуют с помощью Турции переговоры между ними, беря на себя роль посредника.
Нерешенность курдского вопроса в Турции, как известно, является одним из тормозов ее вступления в Европейский союз (ЕС). Она опасается того, что предоставление курдам автономии в Ираке обострит курдский национализм в Турции, где численность курдов составляет около 15 млн чел., а также раздует кровопролитный конфликт в Восточной Анатолии, подобно событиям 80-х и 90-х гг. ХХ в. Между тем турецким курдам были сделаны некоторые послабления в сфере культурного развития. Так, например, им разрешено обучение на курдском языке в начальной школе, его применение в СМИ, а также постановках театральных представлений и использование при проведении конференций. Однако эти меры мизерны по сравнению с тем, чего добились иракские курды. Вместе с тем турки не приветствуют наречение курдами своих новорожденных детей курдскими именами и обязывают местные органы власти, например в Диарбекире, сообщать о таких случаях. Турецкий Курдистан, кроме того, остается в числе экономически отсталых регионов страны. Безработица среди курдского населения в 10 провинциях достигает 80 %. Поэтому обеспокоенность турецких правящих кругов относительно вероятности обострения курдского сепаратизма в Турецком Курдистане нельзя считать беспочвенной. Предоставление конституционного
статуса курдскому региону на севере Ирака вызывает тревогу турецких правящих кругов несмотря на то, что американские официальные представители старались успокоить Анкару относительно размаха автономии, предоставленной курдам в рамках временной конституции [8].
Основными источниками обострения этнического экстремизма в той или иной стране являются длительные периоды социально-экономической нестабильности, Курдская проблема представляется слишком заметным и важным геополитическим фактором, чтобы ее не стремились использовать в своих интересах многие страны, как региональные, так и не относящиеся географически к Ближневосточному региону. С учетом негативных сторон внутренней обстановки в стране, а также под воздействием международных правовых, парламентских и общественных организаций в верхних эшелонах турецких властей и в турецком обществе в целом постепенно вызревает понимание необходимости признания курдов как народа, а
Поступила в редакцию
предложения курдской автономии находят все большую поддержку.
Литература
1. Степанова Н. Курдская проблема в Ираке // Аналитические записки / МГИМО. Вып. 10. 2005. Авг.
2. Лавронов А.О. Турция и курды, реальность как фактор государственной политики // Политические науки. 2008. № 4.
3. Лазарев М.А. Курдистан: борьба продолжается. М., 2007.
4. Заяц Д. Современные очаги сепаратизма // Новое время. 2008. № 7.
5. Крылов А.Б. Сепаратизм: истоки и тенденции развития. М., 2007.
6. Тыссовский Ю. Курдистан: вулкан клокочущей лавы // Политический журн. 2007. № 11/12. Апр.
7. МухаевР.Т. Политология. М., 2008.
8. Жигалина О.И. Курдская политика США в Ираке и проблемы турецких курдов. М., 2004.
_14 декабря 2009 г.
