CC BY
264
ТУРЦИЯ и БЕЗОПАСНОСТЬ ЮЖНОГО КАВКАЗА: «ПЛАТФОРМА СТАБИЛЬНОСТИ И СОТРУДНИЧЕСТВА НА КАВКАЗЕ»
Майя МАНЧХАШВИЛИ
ассистент-исследователь Института политологии Государственного университета имени Ильи Чавчавадзе (Тбилиси, Грузия)
В в е д
Война между Россией и Грузией в августе 2008 года в значительной мере изменила баланс сил на Южном Кавказе, осложнив создание здесь системы региональной безопасности.
Следует отметить, что наряду с новыми вызовами (оккупация Россией двух регионов Грузии и признание их независимыми государствами) в регионе наметились и определенные позитивные сдвиги («футбольная» дипломатия между Турцией и Армени-
ение
ей и Цюрихские протоколы), однако по причине своей незначительности они не могли ускорить миротворческий процесс.
После августовской войны Турция выдвинула предложение о создании «Платформы стабильности и сотрудничества на Кавказе»; хотя этот проект и был признан бесперспективным, он в определенной степени способствовал осмыслению существующих проблем и поиску новых, более адекватных решений.
Выдвижение «Платформы стабильности и сотрудничества
на Кавказе»
Турция, являясь важнейшим политическим актором на Южном Кавказе, с 1990-х годов дважды выступала с инициативой создания модели региональной безопасности.
16 января 2000 года президент Турции С. Демирель предложил для нормализации обстановки в регионе заключить «Пакт стабильности на Кавказе», который предусматривал активное сотрудничество с США. Однако тогда это предложение не было реализовано.
Следует отметить, что еще в 1999 году аналогичный проект был выдвинут на Стамбульском саммите тогдашним президентом Грузии Э. Шеварднадзе; эту идею поддержали лидеры Азербайджана и Армении.
Р. Кочарян предложил формулу пакта — «3+3+2», предусматривающую участие в нем трех республик Южного Кавказа (Армении, Азербайджана и Грузии), стран, граничащих с Южным Кавказом (России, Турции и Ирана), а также Евросоюза (ЕС) и США. Однако, несмотря на относительную перспективность идеи, ни один из лидеров не выдвинул какого-либо конкретного плана возможного сотрудничества.
В 2000 году брюссельский Центр изучения европейской политики предложил свой вариант «Пакта стабильности на Кавказе»1, который наряду с полезными рекомендациями содержал в себе и некоторые риски, касающиеся территориальной целостности Азербайджана и Грузии2.
Таким образом, поиски модели региональной безопасности оказались безрезультатными: не удалось найти решения, которое удовлетворило бы интересы как региональных, так и внешних акторов.
Августовская война 2008 года придала еще большую актуальность вопросу обеспечения региональной безопасности, невероятно осложнив поиски выхода из сложившейся ситуации; Турция оказалась единственной страной, которая попыталась решить проблему, выдвинув непосредственно в ходе войны идею «Платформы стабильности и сотрудничества на Кавказе».
11 августа 2008 года, во время своего визита в Москву, премьер-министр Турции Р.Т. Эрдоган обсуждал этот проект с президентом Д. Медведевым; затем он посетил Баку и Тбилиси, где провел ряд консультаций, в ходе которых звучали призывы к созданию альянса.
Второй вариант проекта Платформы, выдвинутый Турцией, предусматривал сотрудничество Грузии, Армении, Азербайджана, России и Турции (в формате «пятерки», или «3+2»); чуть позже Р. Эрдоган заявил, что в переговорах должна принимать участие и ООН.
«Платформа стабильности и сотрудничества на Кавказе» и страны региона
Платформа нашла поддержку в Баку и Ереване. Министр иностранных дел Армении Э. Налбандян положительно оценил инициативу Турции и выразил готовность к диалогу, в особенности по вопросам, касающимся сотрудничества и безопасности в регионе. При этом он отметил, что Армения всегда была и будет участницей подобного рода пере-говоров3.
Инициативу Турции приветствовал и министр иностранных дел Азербайджана Э. Мамедъяров.
1 См.: A Stability Pact for the Caucasus. A Consultative Document of the CEPS Task Force on the Caucasus.
2 Например, для урегулирования абхазского конфликта, предлагалась идея создания общего государства, в котором Абхазия и Г рузия имели бы равный статус; при этом Абхазии предоставлялось право налаживать отношения с другими государствами, предполагающее в «определенных случаях право оформления соглашений». Согласно документу, субъект мог иметь собственные вооруженные формирования и полицейские силы; фактически предлагалась модель конфедерации, реализация которой ставила под вопрос территориальную целостность Грузии.
3 См.: Анкара стремится уменьшить свою вину перед Москвой за вооружение Тбилиси: АРФД [http:// www.regnum.ru/news/1050572.html], 5 сентября 2008.
От принципиального согласия на членство в региональном альянсе воздержался только Тбилиси, заявив, что Грузия не сядет за стол переговоров с Россией, которая оккупировала 20% ее территории; кроме того, исключение из Платформы ЕС и США совершенно не отвечало интересам страны.
Однако во время визита Эрдогана в Грузию М. Саакашвили положительно оценил попытки Турции по созданию в регионе общих механизмов безопасности и просил Анкару продолжить усилия в этом направлении4.
Во время встречи с грузинским президентом премьер-министр Турции заявил, что «какой бы сложной ни оказалась ситуация, ее разрешение возможно лишь совместными усилиями стран региона», а не посредством вмешательства внешних сил и «если Грузия станет единственной страной, не поддержавшей эту инициативу, то она может оказаться в самоизоляции»5.
Таким образом, формат «пятерки» исключал из сотрудничества ЕС и США, а также одного из региональных игроков в лице Ирана6.
Тот факт, что Турция не рассматривала в качестве активных участников Платформы ни сильных политических акторов, имеющих собственные интересы в регионе, ни ведущие международные организации, выглядит весьма странным.
В этой связи возникает естественный вопрос: могло ли инициированное Турцией предложение обеспечить безопасность Южного Кавказа?
«Платформа стабильности и сотрудничества на Кавказе» и США
Реакция Вашингтона на выдвинутую Турцией инициативу оказалась весьма сдержанной; по словам заместителя помощника государственного секретаря М. Брайзы, американская сторона не была даже информирована об этом, и в Белом доме считают необходимым более тесное сотрудничество с союзной Турцией, тем более что у двух стран много общих интересов, и не только в регионе Южного Кавказа7.
Президент Турции А. Гюль в интервью, которое он дал газете «Гардиан» 18 августа 2008 года, заявил следующее: «Конфликт в Грузии выявил тот факт, что США уже не определяют глобальную политику и должны начать раздел власти с другими стра-нами»8.
Тема тесного сотрудничества США и Турции по вопросам региональной безопасности была поднята с большим опозданием — уже после августовской войны; в самый разгар событий Анкара предпочла вести переговоры и достигать определенных договоренностей с Москвой.
4 См.: Erdogan Back Georgian Sovereignty, Caucasus Platform // Today’s Zaman, 15 August 2008.
5 Ibidem.
6 Следует заметить, что и в ранее представленном Турцией «Пакте стабильности на Кавказе» не предполагалось включение Ирана в формат интенсивного диалога; то есть Турция в обоих случаях исключила участие Ирана из собственной модели региональной безопасности.
7 См.: Американцы ущемлены несогласованной активностью Турции на Кавказе и диалогом между Анкарой и Москвой [www. regnum ru/news/], 30 сентября 2008.
8 US Must Share Power in New World Order, Says Turkey’s Controversial President [www.guardian.co.uk/ 2008/aug/].
Напряжение в отношениях между Турцией и США усилилось и в связи с тем, что во время российско-грузинской войны Турция отказалась пропустить в черноморские проливы американские военные корабли с гуманитарной помощью (США открыто поддержали Грузию), объяснив это условиями Конвенции Монтре9; Гюль тогда заявил: «Мы как страна региона обязаны защищать мир и стабильность Черного моря»10.
23 февраля американские корабли все же вошли в Черное море, но задержка с их прибытием не лучшим образом отразилась на имидже США. Следует отметить, что президент Турции лишь спустя год дал оценку этим событиям: в его выступлении в Центре международных стратегических исследований в Анкаре прозвучал вывод, что «произошедшее в Грузии свидетельствует, что замороженные в этом регионе конфликты могут взорваться в любой момент».
Гюль также отметил, что применение в ходе российско-грузинской войны соглашения Монтре «О правилах использования проливов Босфор и Дарданеллы»11 предотвратило более масштабную трагедию.
По мнению многих экспертов, охлаждение отношений с ЕС и США может подтолкнуть Турцию к более тесному сотрудничеству с Москвой.
К примеру, ведущий научный сотрудник Института Хадсона Зейно Баран в сентябре 2008 года писала, что во время вхождения военных кораблей НАТО в Черное море Турция оказалась перед выбором между Россией и США и на пике российско-грузинской войны Анкара вместе с Москвой выступила с инициативой создания пятисторонней «Платформы стабильности и сотрудничества на Кавказе»; в этой связи автор задается вопросом: «В какую сторону движется Турция?»
Дальнейшее развитие событий дает основание полагать, что между Турцией и Россией начался процесс сближения и желание Анкары активно участвовать в диалоге по достижению мира и стабильности на Южном Кавказе представляется вполне естественным. Однако следует отметить, что подобные геополитические изменения ограничивают внешнеполитические возможности стран региона.
Еще одной причиной охлаждения отношений между Турцией и США является признание одним из комитетов Конгресса факта геноцида армян; дело дошло до того, что Анкара отозвала из Вашингтона своего посла (якобы для консультаций).
Это свидетельствует не только о несовпадении интересов бывших союзников, но и о росте антиамериканских настроений в Турции. Однако, несмотря на временный кризис в отношениях двух стран, вряд ли стоит ожидать прекращения стратегического партнерства между ними. Турция заинтересована в сильном союзнике, а США — в надежном партнере на Ближнем Востоке и Южном Кавказе.
19 августа 2008 года премьер-министр Турции Эрдоган имел беседы с министрами иностранных дел Франции, Германии, Швеции и Финляндии, а также с председателем ОБСЕ А. Стабом и госсекретарем США К. Райс; обсуждался вопрос о новом пакте стабильности на Кавказе.
Таким образом, Турция постаралась расширить формат диалога, касающегося региональной безопасности.
9 Конвенция Монтре регулирует передвижение иностранных судов в проливах Босфор и Дарданеллы: страна, которая не является стороной Конвенции и не имеет выхода к побережью Черного моря, не имеет права вводить в черноморские проливы военные корабли водоизмещением свыше 45 тыс. т. Оба корабля, подошедшие к проливам, имели водоизмещение более 70 тыс. т (см.: Montreux Convention under Spotlight // Today’s Zaman, 23 August 2008).
10 Turkey Allows US Ships to Take Aid to Georgia // Today’s Zaman, 20 September 2008.
Реакция оставленного «вне игры» Ирана
Отстранение Ирана от участия в решении кавказских проблем вызвало обеспокоенность не только у иранской, но и у армянской политической элиты. Один из высокопоставленных чиновников внешнеполитического ведомства Армении отметил, что проект «Платформы стабильности и сотрудничества на Кавказе» был разработан на скорую руку, а председатель парламентской комиссии внешнеполитических отношений страны А. Рустамян на состоявшейся 4 сентября 2008 года пресс-конференции заявил, что исключение Ирана из этого формата кавказской платформы означает закладку мины замедленного действия, которая в любое время может взорвать существующую систему безопас-
ности12.
17 сентября 2008 года в одной из армянских газет было опубликовано заявление представителя иранского посольства в Армении К. Зареха; он назвал инициативу Турции чрезмерно поспешной и несовершенной, а также отметил, что нельзя говорить о балансе сил в регионе и при этом обходить стороной Иран13.
Неучастие Ирана в проекте Платформы способствовало активизации его дипломатического ведомства: министр иностранных дел страны М. Моттаки провел в Баку, Ереване, Москве и Берлине переговоры по вопросам поддержания стабильности и мира на Южном Кавказе.
«Платформа стабильности и сотрудничества на Кавказе» и Россия
Россия весьма позитивно восприняла инициативу премьер-министра Турции; 7 октября 2008 года министр иностранных дел РФ С. Лавров в интервью «Российской газете» заявил: «Идея Турции о создании странами региона общей Платформы безопасности на Кавказе отражает усилия турецкой дипломатии; турки, с моей точки зрения, своевременно поняли уникальность момента, который дает им право представить свое присутствие в этом регионе»14.
В проекте Платформы особая роль отводилась России и Турции как гарантам региональной безопасности; из-за возросших амбиций Анкары Иран и другие внерегиональ-ные акторы остались вне игры.
Однако следует отметить, что наибольший урон Платформе (основным принципом которой являлись признание и уважение суверенитета и территориальной целостности стран региона) нанесли российско-грузинская война, а также признание Россией незави-
11 Президент Турции: Взрыв в Кавказском регионе может произойти в любое время, 6 сентября 2009 [www.ghn.ge].
12 См.: Виген Акопян: Война в Южной Осетии и новые перспективы армяно-турецких отношений [www.regnum.ru/], 6 сентября 2008.
13 См.: Иран вышел из тени: безопасность на Кавказе между Турцией и Ираном [www.regnum.ru/news/], 17 сентября 2008.
14 Сергей Лавров рассказал об Армении, Азербайджане, Турции и США [www.rg.ru/], 7 октября 2008.
симости Абхазии и Южной Осетии. При этом Москва безапелляционно заявляла, что имеет дело с совершенно иным Южным Кавказом, где существуют уже пять государств. С четырьмя из них налажены дипломатические отношения, а с Грузией они временно пре-рваны15.
Что касается позиции России в отношении предложенных проектов, то она по-своему понимает проблему обеспечения безопасности и старается не допустить усиления влияния внешних сил в ареале своих стратегических интересов. После августовской войны 2008 года Москва заблокировала работу международных наблюдательных миссий ООН и ОБСЕ в Грузии; по мнению ряда экспертов, Россия не нуждается в оценках своей деятельности в самопровозглашенных сепаратистских республиках и приграничных с ними территориях.
Можно сказать, что политика России, грубо попирающая суверенитет Грузии, является главной опасностью для региональной безопасности.
Преобразование «Платформы стабильности и сотрудничества на Кавказе»: включение Ирана
Примерно через год после выдвижения Платформы позиции Турции и Ирана несколько сблизились.
В начале ноября 2009 года состоялся визит Эрдогана в Тегеран, в ходе которого он заявил: «В стабильности на Кавказе равно заинтересованы как Турция, так и Иран. Поэтому проблемы должны решаться посредством сотрудничества между странами регио-
на»16.
Таким образом, отношение Турции к вопросу о сотрудничестве с Ираном изменилось: поначалу тот не рассматривался в качестве члена альянса. Подтверждением этой перемены может служить соглашение о сотрудничестве в области энергоносителей, оформленное между двумя странами 2 ноября 2009 года. По заявлению министра энергетики Турции Т. Ильдиза, документ предусматривает участие турецкой стороны в освоении крупнейшего иранского нефтяного месторождения. Кроме того, министр отметил, что в результате осуществления этого проекта Иран, возможно, станет одним из главных поставщиков газа для «Набукко».
Во время визита в Тегеран в начале ноября 2009 года премьер-министр Турции сделал акцент на включении Ирана в «Пакт стабильности на Кавказе». После встречи Эрдо-гана с Б. Обамой 8 декабря Белый дом недвусмысленно заявил, что Турция способна сыграть роль медиатора в отношениях США с Ираном.
Вполне возможно, что включение Ирана в Платформу придаст новый импульс идее стабильности в регионе, однако напряженные отношения между Ираном и США могут серьезно затруднить реализацию проекта.
15 См.: Россия не желает вмешательства третьих стран в процессы на Кавказе: мнение [www.regnum.ru/ news/], 24 октября 2008.
16 Станислав Тарасов: Турция вводит Иран в «кавказское уравнение» [www.regnum.ru/news/], 9 ноября
2009.
«Распавшийся» диалог
Исходный принцип Платформы, касающийся территориальной целостности государств Южного Кавказа, был нарушен признанием Россией двух «новых государств»; диалог о региональной безопасности превратился в «выяснение отношений» между государствами (Грузией и Россией, Арменией и Турцией, Азербайджаном и Арменией).
Выдвижение Турцией новой инициативы по созданию «Кавказского альянса» стало еще одной попыткой разрешить проблемы сотрудничества и стабильности стран региона.
Кроме того, Турция стремится к урегулированию отношений с Арменией; при посредничестве Швейцарии были начаты переговоры с Ереваном по поводу сотрудничества и открытия границ.
24 апреля 2009 года между Турцией и Арменией было достигнуто соглашение по «дорожной карте», в котором представлен план действий обеих стран.
10 октября между двумя странами были подписаны протоколы, однако они до сих пор не ратифицированы.
Необходимо отметить, что урегулирование этого вопроса станет событием регионального масштаба, которое серьезно повлияет на внешнеполитические ориентиры республик Южного Кавказа, а также положительно скажется на имидже Турции и повысит ее шансы стать полноправным членом ЕС.
Россия весьма позитивно относится к нормализации армяно-турецких отношений; однако в Кремле подчеркивают, что вопросы урегулирования существующих проблем касаются лишь этих двух стран.
Рассматривая оборотную сторону медали, следует понимать, что нормализация армяно-турецких отношений может привести к сближению Армении с Западом и НАТО и поставить под сомнение целесообразность нахождения на ее территории российской военной базы; однако потеря влияния на своего стратегического союзника никак не входит в интересы России.
В Вашингтоне считают, что соглашение между Турцией и Арменией должно быть достигнуто без всяких предварительных условий, и призывают правительства обеих стран к действиям, способным обеспечить стабильность и безопасность в регионе.
Диалог между Россией и Грузией проходит в формате «Женевских переговоров»: обсуждаются, в основном, вопросы безопасности. Несмотря на то что переговоры длятся уже почти два года, никаких конкретных результатов они не принесли; дело в том, что Россия не рассматривает Грузию в качестве суверенного государства, что исключает достижение какого-либо положительного результата.
Таким образом, перспективы регионального сотрудничества оказались перед новыми вызовами.
Вместо заключения
Выдвинутая Турцией идея «Кавказского альянса» по-своему интересна, однако имеет серьезные недостатки:
— Турция пренебрегла интересами сильнейшей мировой державы (США);
— в Платформу не вошел ЕС, взявший на себя миротворческую миссию в дни августовской войны 2008 года; международные наблюдатели и поныне находятся на прилегающих к Абхазии и Цхинвальскому региону территориях;
— формат «пятерки» не предусматривал активное сотрудничество с ОБСЕ и ООН. Несмотря на то что впоследствии по инициативе премьер-министра Турции ООН была включена в переговоры, принимаемые ею решения не оказывают реального влияния на процессы в регионе;
— вторжение России в Грузию поставило под сомнение исходный принцип регионального сотрудничества — признание территориальной целостности государств.
Особый международный интерес к Южному Кавказу объясняется тем, что тот оказывает значительное влияние на глобальную систему безопасности, и в процессе поиска новых путей стабилизации обстановки в регионе необходимо учитывать как сильные, так и слабые стороны выдвинутой Турцией «Платформы стабильности и сотрудничества на Кавказе».
