CC BY
386
ды светского литературоведения и богословского толкования, могут дать правильное понимание.
1. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963. С. 94-95.
2. Лосев А.Ф. Проблемы художественного стиля. Киев, 1994. С. 175.
3. Эпштейн М.Н. // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С. 252.
4. Сковородников А.П., Копнина Г.А. // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник. М., 2003. С. 378.
5. Николина Н.А. Филологический анализ текста. М., 2003. С. 75.
6. Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, Архиепископа Константинопольского. СПб., 1901. Т. 7. С. 465.
7. Чепик МХ. Опыт полного курса гомилетики. М., 1893. С. 72.
8. Чепик МХ. Митрополит Московский Филарет, как гомилет, или как руководитель других в деле церковного учительства. Пинск, 1894. С. 44.
9. Сушков Н.В. Записки о жизни и времени святителя Филарета, митрополита Московского. М., 1868. С. 78.
10. Письма Московского Митрополита Филарета к архимандриту Антонию (наместнику Свя-то-Троицкия Сергиевы Лавры). 1857-1867. М., 1884. Ч. 4. С. 650.
Поступила в редакцию 21.09.2007 г.
Sibireva M.V. The problem of a sacred image and figurativeness in sermons of mitropolitan Filaret (Drozdov): sacred image of the cross. This article deals with the problem of verbal image and figurativeness. Usually these categories are used while analyzing fiction texts. This article investigates them to the texts of the church sermon. The theme of the investigation is the sermons of the famous preacher of the 19th century mitropolitan Filaret (Drozdov, 1782-1867) of Moscow and Kolomna. The sermon tradition stipulates for religious ideology and definite system of images. Symbolic image and traditional religious system of images, which are connected with religious notions, can trace not only to the Bible but can be open through the author’s system of figurativeness.
Key word: sacred image, figurativeness, sermon, mi-tropolitan Filaret (Drozdov).
ЦВЕТОПИСЬ КАК ЭЛЕМЕНТ ИДИОСТИЛЯ АВТОРА. НА МАТЕРИАЛЕ ПОЭЗИИ С. ЕСЕНИНА И Н. РУБЦОВА
П.В. Перелыгин
Анализ творчества С. Есенина и Н. Рубцова показал, что использование цвета на протяжении всех этапов творчества поэтов неодинаково. На разных хронологических отрезках меняется набор привлекательных красок. И хотя выявлен определенный параллелизм, языковая реализация цветописи у авторов во многом отличается.
Ключевые слова: идиостиль, лексика цвета, поэзия С. Есенина и Н. Рубцова, семантика, периодизация творчества, художественный мир.
Одним из самых распространенных подходов при изучении языковой личности автора является описание его идиостиля. Идиостиль при этом характеризуется широким набором критериев. Полагаем, цветопись также входит в набор элементов, по которым можно судить о «почерке» писателя. Этот тезис подтверждает С.М. Соловьев, который отмечает, что «цвет, так же как пейзаж и звук, отражает основные принципы поэтики писателя» [1].
Изучение цветообразов через их системное описание предполагает: их количествен-
ный учет; фиксацию сочетаемости цветооб-раза и соотнесенность его с традиционно закрепленным за тем или иным цветом значением [2-4]; анализ цветописи на разных этапах творчества, что даст, по выражению В.В. Виноградова, «материал для заключений о последовательной эволюции авторского стиля» [5].
Для обоснованности наших предположений проанализируем лексику цвета в поэзии С. Есенина и Н. Рубцова, в чьем творчестве цветопись стала одним из отличительных признаков.
Анализ творчества поэтов показал, что количественное соотношение цветообразов к общему числу текстовых единиц отличается незначительно - у Есенина около 1,5 %, у Рубцова около 1,4 %. В зависимости от частоты употребления Есенин и Рубцов используют следующие цветообозначения (указано в %, Есенин / Рубцов): свет - 10,6 / 33,9; тьма -
12.9 / 32,9; черный - 7,2 / 4,0; белый - 10,4 / 7,0; синий (с оттенками) - 19,4 / 4,0; золотой -
11.9 / 1,9; красный (с оттенками) - 12,8 / 4,7; желтый - 4,8 / 3,5; зеленый - 4,3 / 3,9; серебряный - 1,7 / 1,0; серый (с оттенками) - 2,5 / 2,3; фиолетовый (с оттенками) - 0,8 / 0,3; коричневый - 0,2 / 0.
По частеречной принадлежности слова со значением цвета у авторов разнообразны, причем у них наблюдаются различия и по этому критерию. Так, у Рубцова гораздо больше существительных, у Есенина - прилагательных, следовательно, для первого важнее был сам предмет, а для второго - его качество (указано в %, Есенин / Рубцов): прилагательное - 75 / 45; существительное -17 / 40; глагол - 6 / 7; причастие - 1 / 5; наречие - 0,6 / 2; деепричастие - 0,2 / 2.
Как ясно из представленных выше данных, в цветовой палитре Н. Рубцова важен не цвет, а свет. Следует сказать, что наличие данной особенности и прежде подчеркивалось учеными (так, по подсчетам В.В. Кожи-нова, слово «свет» и другие слова этого корня встречаются в стихах Рубцова более ста раз [6]). Диапазон «световых» образов чрезвычайно широк и обращен как к реальному предметному миру, так и к абстрактной, чувственной сфере человеческой бытия. Например: «Свет луны ночами тонок, берег светел по ночам», «На крыльях носят свет зари», «В горнице моей светло» [7].
Образы, связанные с тьмой, наблюдаются у Рубцова не менее часто, но преобладают сочетания, обращенные к непредметному миру. Например: «И в сумрачной тиши я боюсь, что жизненная драма может стать трагедией души», «Спят морские перекрестки, лишь прибой гремит во мгле», «И эта ночь со слякотью и тьмою» [7].
Несмотря на то, что тьма, мрак, ночь почти всегда имеют негативную окраску и никогда не приносят поэту успокоение, они постоянно привлекают к себе его внимание. В своем творчестве (стихотворениях «Ноч-
ное» и «На ночлеге») он объясняет это тем, что ночь утешает, помогает, согревает его, а сумрак «врачует душу» [7].
Полагаем, интерес со стороны Рубцова к свету и тьме связан с символикой, которой обладают эти понятия. А именно: свет символизирует внутреннее просветление, добро и правду. Тьма имеет противоречивые значения - не только смерти и зла, но и зарождающейся жизни. Свет и тьма - единство противоположностей, символы добра и зла, равнозначные части мироздания.
У Есенина не наблюдается резкого противостояния света и тьмы, нет драматизма и страха перед наступлением темноты. Тем не менее, для него это также очень важный символ, в котором сокрыта энергия и источник его вдохновения.
Белый цвет - символ чистоты, истины, невинности и жертвенности или божественности, хотя он имеет и негативные значения -страх, капитуляция, холодность. У обоих поэтов белый используется для характеристики предметов и явлений, имеющих этот постоянный признак. Чаще всего у них он ассоциируется с зимой, снегом, морозом, березой, весенним цветением растений, окрасом животных и птиц, природными явлениями, соотносимыми с белым цветом. Например, у Есенина: «Снег ... ложится белой пеленой», «Уплывала лебедь белая», «Белая береза под моим окном» [8]. У Рубцова: «Как стаи белых голубей, взлетает снег из-под саней», «Бурлит прибой под шапкой белой пены» [7].
В целом у Рубцова и Есенина семантика белого цвета имеет позитивный оттенок, ассоциируясь с картинами праздника, чистоты, радости. Однако, если в строках поднимались темы бренности человеческого бытия или же были связаны с какими-то печальными событиями жизни, у них белый цвет приобретает отрицательное свойство.
У поэтов не наблюдается позитивных характеристик черного цвета. Особенно это заметно в случаях, когда другие цвета отсутствуют в произведении и черный доминирует. Например, у Есенина: «Здравствуй ты, моя черная гибель, я навстречу к тебе выхожу» [8], у Рубцова: «Со всех сторон нагрянули они, иных времен татары и монголы. Они несут на флагах черный крест» [9]. Вместе с тем, когда черный «выступает в паре» с
белым цветом или светом, его давление серьезно слабеет, и картины, рисуемые поэтам и, уже не столь печальны и драматичны.
Как показал анализ текстов С.Есенина, в его цветовой палитре преобладает синий цвет и его оттенки (бесконечность, вечность, истина, вера, чистота - значения, присущие этому цвету). О значимости синего цвета в поэзии Есенина, связи его с образом России говорилось много. Общий итог, как нам кажется, высказал С.В. Куняев: синий «это символ всего чистого, высокого, горнего, божественного, что он ощущал в себе и в людях» [9]. В творчестве авторов этот цвет нашел отражение, сочетаясь с образами неба и речной (морской) поверхности. Например, у Есенина: «На небесном синем блюде», «В синеющий залив упала смоль качающихся грив» [8]; у Рубцова: «Под куполом синих небес», «Над водой бездонно-синей» [7]. Также с поверхностью лесов, полей, лугов ассоциируется этот цвет в творчестве поэтов, например, у Есенина: «заголубели долы», «сини горы» [8], у Рубцова: «синяя долина», «изба в лазурном поле» [7]. Нередко они употребляют синий как характеристику глаз персонажа, его одежды.
Есть и отличительные черты. В частности, Есенин вводит эти цвета, описывая время суток или года, растительный мир, атмосферные явления, например: «воздух прозрачный и синий», «синие чащи, как с тяжелой походкой волы», «цветы лазоревы распускали волны пряные», «роща синим мраком кроет голытьбу» [8]. Кроме того, многие понятия, не соотносящиеся в реальности с синим цветом, в поэзии Есенина также находят с ним сочетание, например: «Синей конницей скачет рожь», «Знаешь ты одинокий рассвет, знаешь холод осени синий», «На душе холодное кипенье и сирени шелест голубой» [8].
Рубцову синий цвет больше нужен для того, чтобы показать, выделить какие-либо черты, воссоздать в воображении читателя ту или иную картину. То есть он делает ставку не на яркость, красочность образов, как Есенин, а на их упорядоченность и дополнение друг друга.
У обоих поэтов зеленый цвет в основном имеет позитивный смысл, ассоциируется с жизнью растений, весной, молодостью, обновлением. Обычно он реализуется, сочета-
ясь со словами, обозначающими растительные и природные объекты. Например, у Есенина: «По кустам зеленым лугом», «Не ходи ты ко мне под окно и зеленой травы не топчи» [8]; у Рубцова: «В зеленый луг я отворял узорное оконце», «Ползает ручей в зеленой траве» [7]. Встречаются также примеры, когда зеленый связан с водой или дождем. Кроме того, поэты используют его, описывая глаза персонажей, их одежду, а также цвет различных зданий и сооружений. Есть и отличительные особенности. Так, у Рубцова есть примеры ярко выраженного негативного аспекта функционирования зеленого цвета, имеющего оттенок угнетенности, безнадежности, печали. Например: «Нахмуренное, с прозеленью, небо», «В окнах зеленый свет, странный, болотный свет» [7].
Утверждается, что изо всех цветов желтый - наиболее противоречив по своей символике - от позитивного до негативного. Эта особенность семантики желтого также отразилась в идиостилях авторов.
У Рубцова желтый в основном не имеет положительного значения. Для него это цвет грусти, увядания, предательства, например: «Быть может, это цвет измены, а желтый цвет как раз тебе к лицу», «В минуты музыки печальной я представляю желтый плес» [7].
В творчестве Есенина также есть достаточное количество словоупотреблений желтого, тесно связанных с мотивом увядания, печали, неудовлетворенности. Тем не менее, следует констатировать паритет положительной и отрицательной семантики желтого цвета в идиостиле Есенина, например: «Весной и солнцем на лугу обвита желтая дорога», «Весна на радость не похожа, и не от солнца желт песок» [8].
У Рубцова этот цвет за какой-то группой образов не закреплен, и сфера его применения поэтом широка - начиная от цвета глаз и заканчивая колористическим признаком различных сооружений или земной поверхности. У Есенина, напротив, прослеживается тенденция к формированию устойчивых групп, соотносящихся с желтым. Можно выделить сочетание с явлениями небесной сферы (солнцем, луной, облаками), цветом волос лирического героя и описываемого поэтом места.
Золотой цвет в творчестве Есенина (Рубцов мало восприимчив к золотому) игра-
ет большую роль. Это связано с символикой благородного металла, ассоциирующегося с Солнцем, божественным началом, признаком царственной власти. Качества, приписываемые золотому, - правда, гармония, мудрость, слава, великолепие, знатность, богатство. Все эти ассоциации нашли отражение в поэзии Есенина - особенно в связи с образами солнца, мотивами и атрибутами православной культуры, восхищением миром природы, освещаемым солнечным светом. Например: «Лучи ярко-золотые», «О солнце, солнце, золотое», «Хорошо б прижаться к золотым иконам» [8]. Вместе с тем у него есть несколько сквозных образов, не вписывающихся в традиционную схему символики золотого. Это образы луны, России (ее просторов), лирического героя поэта, его возлюбленной, поэтического творчества.
В поэзии Рубцова золотой цвет встречается нечасто. Мы можем привести факты ассоциаций с образами солнца, реалиями человеческой жизни, хорошим настроением, например: «Шар золотой, яркий шар восходящего солнца», «Швейцар блистает золотом», «Праздник нагрянул на златогривых конях» [7].
Красный цвет (и его оттенки) в творчестве Есенина (в отличие от Рубцова) выражен очень ярко и занимает одно из лидирующих мест в наборе красок автора. Красный символизирует собой активность, это цвет жизни, огня, войны, энергии, могущества, опасности, революции, любви, радости, жизненной силы. У Есенина красный - это цвет природы, сильнейших эмоций, захватывающих его при виде заходящего солнца или зарождающегося дня, сверкающих в ночи звезд, восхищения совершенством и красотой природного мира, например: «Там, где капустные грядки красной водой поливает восход», «Гаснут красные крылья заката», «В саду горит костер рябины красной» [8].
Красный в цветовой палитре Рубцова не выделяется. Его значение зависит от контекста произведения и может быть как положительным, так и отрицательным. Ассоциации этого цвета приблизительно те же, что и в творчестве Есенина, - восход и заход солнца, растительный мир, например: «В глаза бревенчатым лачугам глядит алеющая мгла», «Там я тайком выращивал аленький свой цветок» [7].
Серый входит в число «аутсайдеров» по цветовой предпочитаемости поэтами. На наш взгляд, это напрямую связано с его символикой - безразличием, смирением, болезнью, ненужностью, отречением. Хотя в нем есть и стремление к стабильности, равновесию, сдержанности. Подобный дуализм наблюдается и в творчестве наших авторов. Негативными эмоциями, одиночеством, тоской наполнены стихи, когда в них присутствуют мотивы осени, низкого неба, плывущих по нему туч, промозглого ветра и дождя. Например, у Есенина: «Я усталым таким еще не был. В эту серую морозь и слизь», «Водянистая серая гладь» [8]; у Рубцова: «В затерянном сером краю», «Много серой воды, много серого неба, и немного пологой нелюдимой земли» [7].
Если же поэты рисуют картины тихого течения жизни, любимые сердцу пейзажи российской глубинки, в этом случае в сером нет терзания мысли, ощущения безысходности и уныния, а есть наслаждение и удовлетворение окружающим миром, состояние гармонии с ним.
Еще ниже в цветовой шкале поэтов расположен серебряный цвет, издревле ассоциировавшийся с луной, светом надежды, мудростью, неэмоциональностью, таинственностью. Авторы не выходят за рамки символизма этих понятий - у обоих на первом месте сочетания со светом луны, травы с каплями росы, блестящего снега или морозной поверхности стекла. Мотив стихотворений полон восхищения миром природы, его совершенством и красотой. Например, у Есенина: «Луна все вокруг серебрит», «Горят серебряные росы» [8]; у Рубцова: «Февральских нив серебряный покров», «Солнышко осоковое брызжет серебром» [7].
Фиолетовый цвет ассоциируется с умеренностью, духовностью, скромностью, чувственностью. Зачастую он ассоциируется с приятными для поэтов мгновениями, состоянием счастья и покоя, душевного равновесия. Например, у Есенина: «И горит в парче лиловой облаками крытый лес», «Благословенны на земле сиреневые ночи» [8]; у Рубцова: «Лиловый дымок папиросы может о многом напомнить сейчас», «Расклубился сиреневый шарф - туман полевой» [7].
Коричневый (карий) цвет у Есенина стоит на последнем месте, в поэзии Рубцова
он отсутствует. У Есенина он нашел употребление в связи с образами ветвей берез и цветом глаз персонажа: «Злой октябрь осыпает перстни с коричневых рук берез», «Глазенки мои карие и щечки не плохи» [8]. По нашему мнению, причина такого невнимания поэтов к коричневому цвету лежит в символизме этого цвета. Ведь коричневый символизируют смирение, безразличие, уход от жизни, а эти понятия с трудом можно отнести к творчеству поэтов.
Разграничив на творчество на этапы, мы также получили крайне интересные результаты. Цветовая палитра в зависимости от периода творчества у поэтов выглядит следующим образом (жирным выделены наиболее «активные» цвета):
Есенин: «Ранее творчество» (1910-
1912): свет, тьма, красный, синий, серебряный, золотой, зеленый, белый, черный, серый, желтый; «Московский период» (19131914): белый, синий, красный, тьма, черный, золотой, серый, зеленый, свет, желтый, серебряный; «Петроградский период» (19131914): синий, красный, тьма, белый, свет, зеленый, черный, золотой, желтый, серебряный; «Революционный период» (1917-1919): синий, красный, тьма, белый, свет, зеленый, черный, золотой, желтый, серебряный, серый; «Период поездок по России» (19201922): желтый, золотой, черный, синий, белый, тьма, зеленый, красный; «Есенин за рубежом» (1922-1923): синий, красный, желтый, свет, золотой, тьма, белый, черный; «По возвращении из-за границы» (конец 1923 - конец 1924): синий, золотой, красный, белый, серый, свет, тьма, желтый, черный, зеленый, сиреневый; «Есенин на Кавказе» (конец 1924 - середина 1925): свет, синий, золотой, красный, тьма, черный, сиреневый, желтый, белый, зеленый; «Последние дни» (конец 1925): синий, черный, белый, свет, тьма, золотой, желтый, зеленый, серебряный, серый, красный.
Рубцов: «Раннее творчество» (19521958): свет, тьма, красный, серый, черный, синий, белый, зеленый, серебряный, желтый; «Рубцов в Ленинграде» (1959-1962): свет, тьма, белый, красный, черный, зеленый, желтый, синий, золотой, серебряный; «Московский период» (1963-1965): свет, тьма, белый, красный, синий, зеленый, серебряный, золотой, желтый, сиреневый; «Период
поездок по стране» (1966-1967): тьма, свет, синий, желтый, серый, белый, черный, зеленый, красный; «Вологодский период»
(1968-1971): тьма, свет, белый, черный, зеленый, золотой, желтый, красный, синий.
При внимательном изучении лирики Есенина становится ясно, что практически во всех циклах приоритетными становятся цвета «синий», «золотой», «красный», «белый», «черный», ЛСГ «свет» и «тьма». При этом многокрасочный фон присущ не только молодому Есенину, однако в более поздние периоды поэт уходит от декоративной яркости и формирует свою собственную образную систему, заостряя внимание читателя на психологическом моменте, хотя, безусловно, цвет всегда остается важным средством выразительности.
Что же касается эволюции цвета в творчестве Рубцова, то можно сказать, что основным в нем было противоборство света и тьмы, белого и черного цветов, наблюдающееся на протяжении всей жизни поэта. Далее, на разных этапах, следовали, как правило, красный, синий и зеленый цвета, позиция которых варьируется в зависимости от внутреннего мирочувствования поэта. Причем очень важно, что свет и тьма в стихах Рубцова выполняют большей частью не изобразительную функцию, а важны сами по себе, характеризуя психологические акцентуации Рубцова и его отношение к изображаемому.
Таким образом, можно сказать, что тот или иной цвет в палитре Есенина и Рубцова на протяжении всех этапов творчества ведет себя неодинаково. На разных хронологических отрезках меняется и состав наиболее предпочтительных красок, что говорит не только об эволюции идиостиля, но и об изменениях в мироощущении поэтов.
В своей работе мы постарались выявить основные оппозиции и параллели цветовой лексики художественного мира Есенина и Рубцова, определяющих их творческую индивидуальность. И хотя выявлен определенный параллелизм в системах употребления лексики цвета Есенина и Рубцова, объясняемый похожестью сходством принципов образного восприятия явлений внешнего мира, но способы языковой реализации у них значительно отличаются.
1. Соловьев С.М. Изобразительные средства в творчестве Достоевского. М., 1974.
2. Драгунский В.В. Цветовой личностный тест. М.; Мн., 2001.
3. Трессидер Дж. Словарь символов. М., 1999.
4. Юрьев Ф.И. Цвет в искусстве книги. Киев, 1987.
5. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. М., 1981.
6. Кожинов В.В. Николай Рубцов. М., 1976.
7. Рубцов Н.М. Собр. соч.: в 3 т. М., 2000.
8. Есенин С.А. Собр. соч.: в 3 т. М., 1983.
9. Куняев С.В. // Наш современник. 1995. № 8. С. 87-152.
Поступила в редакцию 22.10.2007 г.
Perelygin P.V. Colour spectrum as an element of individual style of an author. Investigation of S. Esenin’s and N. Rubtsov’s literary heritage. The analysis of colour spectrum in S. Esenin’s and N. Rubtsov’s poetry displayed that using of colour palette is different. At various chronological segments composition of the most attractive colours is changed. Although some parallelism has been revealed, linguistic realization of colour vocabulary of these authors differs greatly.
Key word: individual style, colour lexicon, Esenin’s and Rubtsov’s poetry, semantics, periods of creative activity, artistic world.
НРАВСТВЕННО-ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ В ВОЕННОЙ ЛИРИКЕ А. КЕШОКОВА
Е.Н. Канаметова
В статье проведен художественный анализ произведений А. Кешокова, посвященных Великой Отечественной войне. Основной акцент делается на освещение тематического многообразия произведений о войне у разных авторов и на исследование художественных особенностей рассматриваемых произведений, чтобы определить их эстетическое значение, а также их роль в национальной поэзии. Ключевые слова: Великая Отечественная война, нравственно-философские проблемы, А. Кешоков.
Писатель Алим Кешоков прошел всю войну от начала до конца и по личному опыту знал, что это такое. Стихи А. Кешокова вобрали в себя все то, что отстоялось в его душе, а потом отлилось в полновесные художественные произведения, которые представляли интерес и сравнительно большим объемом, и тематическим многообразием, и художественным совершенством.
Начальный период войны характеризовался во всей отечественной литературе появлением агитационно-публицистических
стихов и песен. Это была поэзия патриотических призывов, обращений, напутствий. Тем же настроением были проникнуты военные стихи А.Кешокова «Слово Родины», «Клятва», «Ночь» и другие. Военная тема легко вошла в приготовленное предшествующими годами русло. Об этом говорит его стихотворение «Если вспомнишь обо мне, мать», которое наполнено ощущением надвигающейся опасности. В.Дементьев в своей книге «Со временем в ладу» писал: «Чувствовалась ли в лирике А. Кешокова некая тревожная нота? Предчувствовал ли он грозные события? Хо-
тя время и накладывало свой отпечаток на творчество Кешокова, но эта временная связь не была так еще хорошо отлажена, чтобы в поэзии со всей очевидностью ощущалась интуитивная, подступная тревожность, опасность, грозящая миру».
С этим утверждением можно поспорить, и на то есть основания. В названном выше стихотворении, которое автор написал в 1940 г., звучат следующие слова:
Если враг посмеет прийти без приглашения,
Ему не будет никаких поблажек,
Если он попробует нарушить наше
спокойствие,
Мы его накажем.
(Перевод подстрочный)
Ровно через год началась Великая Отечественная война. Автор словно предвидел войну. Более того, здесь уже можно заметить призывные мотивы, характерные для военного периода.
С первых дней войны поэт обращается к этой актуальной теме. Открывало цикл сти-
