CC BY
10Уроки модернизации Китая находят, наконец, применение и в нашей стране. В проектном менеджменте к ним относятся расширения ЕСУП для управления инновациями1 и АКПМ-20092, а также получившая грант РГНФ книга «Инновации и проектный менеджмент Китая: идеи, решения и уроки для России»3.
Карякин В.В.
к.в. н., в.н. с. Российского института стратегических исследований,
ЦИКЛЫ РЕФОРМ В РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ: ЧТО ЖДЁТ НАС ЗА ГОРИЗОНТОМ 2012 ГОДА?
Исторический анализ чередования циклов российских реформ, соответствующих трендам глобализации, и последующих периодов изоляционизма позволяет нам рассматривать под особым углом зрения динамику современного исторического развития России, а также сделать прогноз ближайшего будущего страны. Ретроспективный анализ показывает, что российские реформы, как правило, соответствовали мировым циклам глобализации и их средняя продолжительность составляла в среднем 50 лет4. Первый из таких циклов начался в начале XVIII века с приходом к власти Петра I и закончился с его смертью. Второй начался в последней трети XVIII века в период правления Екатерины II и закончился после победы России в войне против Наполеона в 1812 г. Третий цикл продолжался с 1860-х годов до 1917 года. В настоящее время Россия участвует в четвёртом цикле глобализации, который для неё начался в 1991 году. Что касается периодов самоизоляции, то к ним следует отнести, в первую очередь, допетровский период. Второй период пришелся на послепетровский период XVIII века, а третий совпал с «николаевской» реакцией середины XIX века. Четвёртый период изоляционизма, во время которого была осуществлена «советская» модернизация был довольно продолжительный и продолжался примерно с 1925 г. до первых лет правления Л.И. Брежнева. Следует заметить, что перманентное отрицательное воздействие природно-климатических и геополитических факторов на российский социум всегда усугублялось демонстрационным влиянием Запада, который развивается в более благоприятной географической среде европейского а потом и американского континентов. Это периодически актуализировало проблему модернизации России, которая объективно всегда была вынуждена отвечать на военно-технические вызовы Запада.
Проецируя результаты исторического анализа циклов модернизации на современность, можно сделать вывод о том, что Россия как субъект истории объективно была вынуждена участвовать в процессах глобализации, но субъективно каждый раз оказывалась к этому не готова. Каждый раз в ходе очередного модернизационного цикла обнаруживалась драматическая коллизия, выраженная в попытках её политических лидеров и возглавляемого ими общества преодолеть различия, а зачастую и отставание, от ведущих мировых экономических и политических центров, создать устойчивые каналы взаимодействия с ними с целью восприятия «передовых» достижений «мировой цивилизации». Российская история пронизана попытками восприятия, иногда творческими, а зачастую подражательными, идущими в основном с Запада, идей и технологий, начинающихся ещё со времён пришествия варягов. Восприятие первооснов государственности, религии византийской церкви и кириллического письма, навыков государственного и военного управления продолжилось в ХХ веке в виде воплощения в советской политической системе идей марксизма и, наконец, в новейшей истории в попытке перенесения на российскую почву идей современного западного либерализма, послужившего основой российской революции конца ХХ века.
Но главной проблемой многовековой российской модернизации, которую до сих пор так и не удаётся решить, является то, что сила и продолжительность импульсов этой модернизации всякий раз оказывалась недостаточной для эффективного усвоения и внедрения заграничного опыта. Исключение составляет только советский период модернизации, который осуществлялся в условиях относительной идеологической, экономической и культурной изоляции общества. Неудачи всех других попыток объясняются тем, что в достаточно самобытной и автохтонной российской среде всякий раз начинались реакции отторжения чуждых для неё идей. В итоге периоды активной модернизации сменялись длительными фазами культурной изоляции и хозяйственной автаркии, что создавало картину надрывных ритмов российской истории. Периоды открытости внешнему миру сменялись столь же длительными периодами самоизоляции, во время которых происходила переоценка заимствованных ценностей, и вёлся поиск самобытных путей развития. Всё это создавало условия неустойчивости, чреватой катастрофическими сценариями развития событий. Чередование ориентаций противоположной полярности - от отдельных идеологических, культурных и технологических заимствований до попыток реализации концепций «Третьего Рима», «Третьего Интернационала» и строительства коммунизма, создавало огромную амплитуду социальной динамики. При этом размах политического и экономического строительства всякий раз определялся реальным потенциалом тех идей или той цивилизации, которая бралась в
1 Евразийский стандарт антикризисного управления проектами (корпоративная версия), версия 1.2/ 090321, ЕЦУП, ИннИТ, 2009 , источник http://www.rpm-consult.ru/base/methodology/standarts.html
2 Евразийский стандарт управления проектами (корпоративная версия). Расширение для инновационных проектов, версия 2, ЕЦУП, ИннИТ, 2009., источник http://www.rpm-consult.ru/pdf/ESUP_K_Innovation_080922.pdf
3 Антикризисный, инновационный и проектный менеджмент Китая: идеи, решения и уроки для России / Препринт, В.С. Па-лагин, Е.В. Карлинская. - Москва: Евразийский центр управления проектами, Компания ООО «ИннИТ», 2010. - 163 с.
4 Дроздов Ю.И., Маркин А.Г. Операция «Президент». От «холодной войны» до «перезагрузки». М., Артстиль-полиграфия, 2010, с. 24.
качестве эталона для подражания и заимствования. Фактически Россия всегда ориентировалась на реального мирового лидера конкретной исторической эпохи с последующими попытками внести в реформируемый российский социум элементы самобытности и направления собственного пути развития.
Начиная с реформ Петра I, т.е. с начала XVШ века, наметилась устойчивая ориентация России на Европу, как мирового лидера того времени. Однако вторичность воспринятых российским общественным сознанием институциональных реформ и культурных стереотипов обусловили неорганичный характер их восприятия. Поэтому нередко очередной рывок к достижениям мировой цивилизации устремлял страну в направлении не соответствующем «общемировому вектору развития». Во многих случаях возникал так называемый хреодный эффект, тормозивший инновационное развитие России. Он означает, что в силу случайных факторов то или иное явление или процесс начинает своё развитие по побочному, зачастую тупиковому, пути развития. Причём, чем дальше продолжается такое развитие, тем труднее свернуть с выбранной траектории1. В этом и состоит парадоксальный эффект российской модернизации, который продолжал проявляться даже после того, как страна необратимо интегрировалась в европейскую культурно-технологическую среду. Как справедливо отмечают В.И. Пантин и В.В. Лапкин2, «лишь Петру Великому гениальным образом удалось «разобраться» в хитросплетениях европейской политики и сориентироваться на опыт наиболее перспективных её центров - Англии и Голландии. В последующие исторические периоды России «не везло»: её лидеры, с опаской и недоверием относясь к возможностям прагматического сближения с реальными мировыми лидерами (с Великобританией Х^П-Х1Х веков, США конца Х1Х-ХХ веков, Японией второй половины ХХ - начала XXI в.), по сути, пренебрегали их уникальным опытом хозяйственного и социально-политического обустройства».
К сказанному следует добавить, что в настоящее время, увлекаясь технологическими достижениями Запада (и в первую очередь - США) российские лидеры упускают реальную возможность изучения и усвоения опыта Китая в его экономическом и политическом строительстве. Историческая обречённость России на решение фундаментальной проблемы освоения и обустройства внутренних пространств её Евразийского континента в условиях острого дефицита кадровых, экономических и демографических ресурсов определила неравномерность и непоследовательность в проведении её руководством внутренней политики. Вглядываясь в историческую ретроспективу, следует отметить, что попытки осуществления российской трансформации со значительными искажениями и упрощениями правовых, культурных и социально-экономических норм и достижений ведущих мировых центров Запада привели к чередованию периодов восприятия и накопления передового зарубежного опыта и последующих периодов осмысления сделанного в условиях внутренней «медитации» и ожидания божественного вдохновения на нахождение собственного, самобытного, уникального пути развития. Но, как показывает история российских модернизаций, всё это оборачивалось замедлением развития, а в некоторых случаях и движением в тупиковом направлении, как это было в течение 70 лет советской власти.
Но советский период не оказался бы тупиковым, если бы руководство КПСС уделяло достаточное внимание модернизации социально-политической и экономической системы СССР. Опыт КНР является тому ярким примером. Судьба «подарила» СССР Горбачёва, а Китаю - Дэн-Сяо-Пина. СССР перестал существовать, а Китай занялся модернизацией своих социально-политических институтов и технологическими заимствованиями во внешнем мире при сохранении самобытного пути развития. Именно этому России следует учиться у Китая, который после так называемого «большого скачка» 1970-х годов не впал в состояние релаксации, а приступил к коренной модернизации своего общества. В СССР же после периода хрущевской модернизации наступила фаза брежневского застоя. В настоящее время трудно пока сказать, на каком этапе находится наше общество - активной модернизации или «релаксации». Усвоив новые формы политического и экономического устройства, российское общество в какой-то степени «успокоилось», закончив трансформацию западной либеральной модели капитализма в священно-неприкосновенную олигархическо-бюрократическую систему, ставшей ядром современной модели российской государственности. При этом произошло дальнейшее разложение элиты российского общества, которая сформировалась на основе партийно-комсомольской номенклатуры советского образца. Она стала космополитичной, эгоистичной, потерявшей способность выработки современных форм политической и экономической организации. В результате страна обрела глухоту к поступающим извне импульсам прогрессивной политической эволюции. Единственным и всё более одиночным, социально-изолированным субъектом политических изменений в стране стал дуумвират - олицетворяющий внешний облика Российского государства.
При этом следует отметить, что в настоящее время, несмотря на объявленные широкомасштабные национальные проекты, в стране идёт процесс предуготовления и вызревания следующего этапа реформ на фоне самого драматичного периода в её истории, когда гигантский масштаб стоящих перед страной задач значительно превосходит имеющиеся в её распоряжении экономические, кадровые и демографические ресурсы и возможности. Исход этой критической фазы ещё не решен и он во многом будет зависеть от способности к самоорганизации и политической воли российского общества. Однако следует заметить, что российское общество, несмотря на его встроенность в культурную и экономическую инфраструктуру Запада, генетически наследует вековые социальные и ментальные парадигмы, приводящие к тому, что общественный синтез этих структур с либерально-капиталистическими влияниями проходит особенно мучительно и болезненно. И это проявилось в том, что после разрушения тоталитарной партийной системы, интегрировавшей социально, идеологически и культурно разнородную советскую империю, хаотические процессы в
1 Нестеренко А. Современное состояние и основные проблемы институционально-эволюционной теории // Вопросы экономики. - М., 1997. - № 3. - С. 51.
2 Пантин В.И., Лапкин В.В. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половины XXI века. - Дубна: Феникс+, 2006. - С. 336.
стране приобрели самоусиливающийся, разнонаправленный характер. События 1990-х годов показали, и об этом говорят результаты выборов в органы власти всех уровней, что значительная часть населения России не приняла те аспекты революционных изменений в обществе, которые были связаны с западной моделью демократии, европейскими либеральными идеями и ценностями. Выяснилось, что народные массы в целом не обладают буржуазной ментально-стью и придерживаются если не патриархальных, то идей социального равенства и государственного патернализма. Отсюда можно предположить, что социальную поддержку получит такая политическая структура, которая обладает гибким механизмом прямых и обратных связей с консервативной социальной средой и, прежде всего, с традиционным менталитетом народных масс. Это говорит о том, что в российском социуме решающую роль играют трансисторические структуры, порождающие сохранение эволюционного развития в традиционной исторической колее.
Основываясь на анализе, проведенном в работе1, сделаем попытку систематизации социально-политической динамики российского общества, охватывающей период с 1989 по 2025 гг. Начало перестройки, объявленное в апреле 1985 г. на Пленуме ЦК КПСС, дало старт неуправляемым процессам дестабилизации политической и экономической систем страны. В июле 1988 г. решением XIX партконференции был запущен процесс формирования институтов парламентской демократии. В обстановке политической безответственности власти продвигались скороспелые проекты экономической модернизации социалистической системы. Цель проводимых реформ была обозначена достаточно конкретно - получить пропуск для партийно-хозяйственной элиты умирающего СССР в мир западного процветания. В некоторой степени эта задача была решена, и её плоды коснулись даже некоторой части населения страны. В магазинах появилось изобилие товаров, заработала сфера услуг, появилась возможность беспрепятственного выезда за границу и вывоза туда своих капиталов. Но для основной массы населения крах экономической и социально-политической систем Советского Союза в 1991 г. был чудовищным по своим разрушительным последствиям. Причиной этому была неготовность советского общества к переменам, проводимым на путях укоренения в нём политических институтов западной демократии и рыночной экономики. В результате этого модернизация приобрела противоречивый и непоследовательный характер, что создало не только значительную неопределённость перспектив дальнейшего развития страны, но и угрозу её дальнейшему существованию.
В середине 1990-х годов, после завершения этапа антинародной «шоковой терапии» и грабительской ваучерной приватизации образовался класс крупных собственников-олигархов, получивших контроль над ключевыми хозяйственными и природными ресурсами общества. При этом власть, контролируя политическую деятельность олигархов и присваивая часть их сверхдоходов, сформировала на основе современных политических технологий механизмы политического и идеологического контроля электората посредством создания «системной» оппозиции, «карманных» политических партий и контролируемых СМИ. Подобная модель, нацеленная на стабилизацию внутриполитической обстановки и консервацию сформированного ещё в середине 1980-х годов бюрократическо-олигархического режима, блокировала процессы формирования реальной демократической модели политической и экономической системы.
Коммерциализация экономических отношений привела к устранению большинства социальных и профессиональных групп населения из привычных для них социальных ниш, которые соответствовали их способностям и призванию, и лишая их возможности на основе профессиональной деятельности поддерживать собственное существование. С другой стороны, возникшая в условиях неэффективной работы новых правовых и экономических институтов практика нелегитимного решения вопросов породила коррупцию государственного аппарата всех уровней. Вследствие этого к концу 1990-х годов в российском обществе возникла потребность в направляющей и дисциплинирующей власти государства, в корректировке господствующей либерально-рыночной стратегии развития страны. Эти общественные настроения, подкреплённые терактами в Москве и Волгодонске, привели к выдвижению нового лидера, соответствующего требованиям наступающей эпохи.
После марта 2000 г., когда приступил к работе в качестве президента РФ В.В. Путин, политическая жизнь в стране стала постепенно упорядочиваться. Инновации приобрели осмысленный и целенаправленный характер. Была сформирована «исполнительная вертикаль», призванная укрепить государственность и противостоять тенденциям регионализма и сепаратизма субъектов федерации. Оппозиция окончательно лишилась действенных рычагов влияния как на процессы принятия решений в Кремле, так и своего влияния на электорат, утратила «непримиримость» к власти и оказалась органически встроенной в политическую систему страны. Вместе с тем исполнительная власть в лице президента страны утвердила своё главенство в политической и общественной жизни, выразившееся в построении отношений со всеми слоями общества, вплоть до его низов, напрямую, минуя всяких институциональных посредников в лице глав регионов и субъектов Федерации. Это привело к принципиальному упрощению ряда механизмов политического и социально-экономического развития. Всё это происходило на фоне благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры на энергоносители, что обеспечило России заметный экономический рост и дало ресурсы для возрождения ведущих позиций государства на мировой политической и экономической арене.
С началом второго президентского срока В. В. Путина наступление развернулось не только по направлению ограничения власти олигархов, но и в отношении коммерциализации и монетаризации ключевых социальных систем (здравоохранения, образования, науки, пенсионного обеспечения и жилищно-коммунального хозяйства). Была сделана попытка внедрения рыночных отношений в социальную сферу общества, последнего ещё сохранившегося оплота советской системы, с целью обеспечения его полной управляемости со стороны государства. Однако эта попытка в целом не удалась ввиду того, что население поняло уловку властей в их попытке заменить «вечные» ценности социальных льгот на их девальвируемые денежные эквиваленты.
1 Пантин В.И., Лапкин В.В. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половины XXI века. - Дубна: Феникс+, 2006. - С. 374-380.
Анализ текущих трендов и общественных настроений и ожиданий свидетельствуют о том, что в перспективе после 2012 г. может произойти частичный отход от принципов демократии и рыночного либерализма. Вполне возможно, что встанет вопрос о так называемой «управляемой демократии» и совершенствовании соответствующих политических инструментов и технологий надёжного и эффективного управления общественными настроениями и электоральными предпочтениями общества. Однако это не устранит необходимость решения актуальной проблемы оперативного разрешения возникающих социальных противоречий и конфликтов посредством компромиссов, отработанных процедур принятия конфликтующими сторонами взаимовыгодных решений.
О периоде 2013-2025 гг. пока ещё трудно судить ввиду значительных неопределённостей, скрытых за горизонтом нашего прогноза. Однако здесь вполне возможен принципиальный поворот в российской политике. Он, вероятно, будет связан с угрозами стабилизации существующего политического режима, как внутренними, так и внешними. К внутренним угрозам можно отнести нарушение общественного консенсуса вследствие межконфессиональных противоречий, порождающих сепаратизм. Внешние угрозы будут обусловлены ослаблением её оборонной мощи, неадекватности её военной организации комплексу угроз по каждому стратегическому направлению. Всё это может потребовать радикального пересмотра как внутри, так и внешнеполитической стратегии государства, что вызовет необходимость в дальнейшем изменении его политической системы. Этот период истории будет весьма сложным, так как стране предстоит завершение ряда разномасштабных циклов своего развития, в результате чего она будет вынуждена окончательно определиться со своей геополитической ориентацией: прозападной, восточной или же она найдёт свою собственную геополитическую нишу на евразийском континенте. В этот судьбоносный период своей истории определится её будущее как самостоятельного государства, или же Россия развеется как мираж, не найдя себе места на политической карте мира.
Существующий на протяжении трёх с лишним столетий господствующий тип нации-государства, соединяющий для великих держав имперскую форму с рыночно-экспансионистским содержанием экономики, в период после 2025 г. начнёт отступать в прошлое, сменяясь иным типом общественных образований, в которых структурно-систематизирующую роль, вероятнее всего, будут играть сетевые и трансграничные, транснациональные структуры, управляемые особыми наднациональными политическими образованиями, выполняющие надзорные функции в глобальном масштабе.
Что касается России, то можно сделать следующие варианты прогноза на период до 2025 г.:
1. Предстоящие два десятилетия наверняка будут самыми трудными в её непростой истории.
2. Руководству России, её политической, экономической и культурной элите вряд ли следует сидеть сложа руки и ждать приближающегося падения гегемонии США и установления многополярного мира. Если для стран Запада речь будет идти об уменьшении их непропорционального доминирования в мире, то для России будет стоять вопрос о её выживании как самостоятельного государства со всеми накопленными веками культурными и духовными ценно -стями. Положение России осложнено такими факторами как сочетание политического и экономического давления Запада с мощным демографическим давлением с Востока, усугубляемых коррумпированностью и безответственностью её политических и экономических элит при абсолютной пассивности культурной элиты и терпеливом молчании народа.
Как представляется в настоящее время, единственным выходом для России является её неучастие ни в какой коалиции противоборствующих сторон, а если этого избежать не удастся, участвовать в них символически, обозначая «вооруженный нейтралитет», который гарантировал бы ей сохранение её территории, ресурсов, а также ослабления опасных «друзей» и соперников. Но хватит ли у российской политической элиты ответственности и воли для того, чтобы не поддаваться соблазнам, шантажу и угрозам - не известно. Современная политическая элита России склонна отстаивать свои личные интересы, но не национальные как таковые. Отягощающим фактором является также неорганизованное, легко манипулируемое российское общество, не способное правильно акцентировать свои основные интересы и принудить элиту и власть их защищать.
В целом, единственным выходом для России является проведение политики лавирования между интересами более сильных держав, не поддаваясь нажиму и провокациям, с тем чтобы защитить своё право на существование, право на культурную и духовную идентификация своего народа.
Ковалев С.Г.
д.э.н., профессор, зав. кафедрой Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов
Сабинин В.Е.
к.х.н., Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов
ПРОРЫВНОЕ РАЗВИТИЕ КАК СТРАТЕГИЯ МОДЕРНИЗАЦИИ РОССИИ В ГЛОБАЛИЗИРУЮЩЕМСЯ МИРЕ
Рассматривая крупные общественные преобразования с позиций развития, важно констатировать, что в процессе модернизации изменениям подвергаются: производственный базис общества, институциональные основы общест-
