CC BY
13
Резников С.Н.,
докторант кафедры «Коммерция и логистика» РГЭУ (РИНХ), к.э.н. E-mail: _ [email protected]
ЦЕПОЧКИ НАКОПЛЕНИЯ СТОИМОСТИ В ЭКОНОМИКЕ КИТАЯ:
МАКРОЭКОНОМИЧЕСКИЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ ТРАНСФОРМАЦИИ
В статье проводится углубленный эмпирический анализ особенностей современного развития цепочек накопления добавленной стоимости в условиях радикальной трансформации и смены драйверов роста в модели экономического роста Китая. Автор обосновывает, что основной акцент в преобразовании производственных цепочек Китая формируется в ракурсе изменения модели роста, компоненты которой образуют базовые условия для сбалансированного внутренне-ориентированного развития производственной инфраструктуры страны. Это позволяет определить основные направления, реализация которых позволит трансформировать модель роста экономики КНР, обеспечивая возможности эффективной реорганизации отраслевых и межотраслевых цепочек накопления стоимости, которые будут иметь оптимальный вектор развития.
Ключевые слова: модель роста, цепочка накопления стоимости, спрос, внутреннее потребление, сбережения, норма накопления капитала.
Reznikov S.N.
CHAINS COST VALUE IN THE CHINESSE ECONOMY: MACROECONOMIC FUNDAMENTALS TRANSFORMATION
The paper carried out an in-depth empirical analysis of the features of modern development chain accumulation of value added in terms of radical transformation and change drivers of growth in China's economic growth model. The author proves that the main empha-
sis in the transformation of China's production chains formed from the perspective of changes in the growth model, the components of which form the basic conditions for a balanced internally-oriented development of industrial infrastructure in the country. This allows you to define the main lines, the implementation of which will transform the pattern of growth of China's economy, providing opportunities for the effective restructuring of sectoral and intersectoral accumulation value chain, which will have the optimal vector of development.
Key words: growth model, the chain of value accumulation, demand, domestic consumption, savings, the rate of capital accumulation.
Одно из базовых противоречий современной перестройки производственных цепочек в Китае состоит в том, что опережающий темп наращивания объемов производства при медленной динамике роста доходов населения актуализирует вопрос о том, кто будет являться потребителем продукции, то есть, надо рассматривать более сложную конструкцию экономики, в которой потенциал роста производственно-распределительных цепочек на внутреннем рынке определяется схемой системного построения экономики, где базовые экономические процессы находятся в сложной и плотной взаимосвязи [4,5].
Суть составным элементом этой взаимосвязи выступили реформы в Китае, которые привели к усилению неравенства в доходах среди населения. В условиях отставания массового потребления от скорости экономического роста, расширение китайской экономики обрело серьезнейшую зависимость от иностранных инвестиций и товарного экспорта продукции на внешние рынки, прежде всего, Севера. Увеличение китайского экспорта привело к росту объемов мирового перепроизводства, усиливая конкурентное давление на остальную периферию Юга. В частности, избыток трудовых ресурсов в КНР дополнил глобальный резерв рабочей силы, что серьезно ослабило социальную позицию рабочего класса в развивающихся странах.
Учитываются исходные посылки длительного устойчивого развития экспортно-ориентированных производственных цепочек в Китае, которые в современный период постепенно изменяются по мере сужения социальной базы экономического роста страны. Проблема состоит в том, что ускоренная индустриализация и урбанизация приводят к изменению классовой структуры китайского общества. По мере пролетаризации последнего формируется опасность расширения спектра социально-политических прав трудящихся, что будет приводить к росту давления на сформировавшуюся модель накопления капитала в экономике.
Сформированная за два десятилетия цепочка финансового обеспечения процесса развития производственных сетей в экономике Китая может быть частично разрушена. Ее восстановление потребует разрешения системных рисков и формирования новых стимулов, направляющих энергию частного капитала на поддержку внутреннего реального экономического роста вместо создания очередных пузырей активов.
В рамках процесса развития производственных цепочек в малом секторе экономики (мелкотоварное производство) цепь финансового обеспечения должна удлиниться и охватить интересы всех участников рынка, средних предприятий и сельских районов, а также нивелировать воздействие избыточных мощностей в отдельных отраслях промышленности.
Снижение устойчивости может наблюдаться и в рамках более масштабного институционального образования - государственной цепочки обеспечения услуг. Через данную цепь ведомственных учреждений государство оказывает влияние и структурно корректирует развитие каждого звена в производственно-логистических, финансовых сетях посредством регулирования, нормативно-правовых ограничений, проведения фискальной и монетарной политики. В настоящее время государственная цепочка обеспечения услуг характеризуется наличием в ней существенных институциональных и технологических ин-
новаций, которые позволили решить ряд задач:
• защитить права собственности;
• снизить уровень операционных издержек;
• минимизировать риски проведения экономической политики засчет максимального сближения государственных услуг и предпринимательских интересов бизнеса. В частности, власти Китая смогли серьезно стимулировать приток ПИИ за счет предоставления необходимой инфраструктуры и широкого спектра сопутствующих услуг, что и сегодня способствует расширению глобальных производственных цепочек. В близлежащей перспективе Китаю предстоит провести радикальную реорганизацию на всех уровнях цепочки поставок государственных услуг, заменить целевые ориентиры инвестиционного развития экспортно-ориентированных производств на ориентиры внутренне-ориентированного развития. В целом основные тактические задачи такого замещения:
• изменить зависимость производственных цепочек от экспорта на зависимость от внутреннего потребления;
• перестроить рыночную инфраструктуру в сторону повышения ее институционального качества;
• сократить государственную собственность, патернализм и контролируемые цены на основе развития автономного рыночного механизма и конкуренции;
• устранить избыточные производственные мощности.
Имеется следующая диспозиция. Созданные производственные цепочки должны быть переориентированы на внутреннее потребление в условиях, когда дальнейший прирост нормы накопления будет маловероятен, а увеличение внутреннего спроса может быть ограничено сокращением объемов экспорта. В условиях сужения доходной базы домохозяйств (внутреннего потребительского спроса) на фоне сокращения экспорта инвестиционный бум в Китае потеряет устойчивость, увеличивая избыток производственных мощно-
стей. Учитывая центральную роль Китая в паназиатской экспортно-ориентированной производственной цепочке, схлопывание пузыря приведет к обрушению не только экономики Китая, но и других азиатских стран, замкнутых на экспорт в Китай. Избыточные мощности, которые оставит после себя лопнувший пузырь могут ввергнуть глобальную торговлю в дефляцию.
Все это позволяет заключить, что задача ускоренного разворота - внутренне ориентированной перестройки цепочек создания добавленной стоимости в Китае является крайне сложной. Исчерпание запасов дешевого капитала и трудовых ресурсов ограничивает возможности создания новой производственной инфраструктуры. При этом уровень издержек на логистику остается высоким - 18% себестоимости продукции против 10% в США.
Вместе с тем накопление дисбалансов роста в рамках прежней модели, форсированное в посткризисный период, будет ускорять процессы реформирования экономики Китая. После спада 2008-2009 гг. с целью сохранения высоких темпов роста власти страны пошли на стимулирование развития за счет наращивания инвестиций в жилищное и инфраструктурное строительство. В специфических условиях это привело к раздутию пузыря на рынке недвижимости, который сегодня постепенно лопается. Параллельное с этим сокращение экспорта может вынудить Китай пойти на более решительные действия по смене экономической модели. Аналогичные изменения могут начаться в других странах, имеющих схожую с Китаем модель роста и образующих единый региональный конгломерат производственно-сбытовых цепочек.
Учитывая масштабность и макроэкономическую сложность региональной перестройки паназиатской производственной цепочки можно априори допустить, что внутреннее потребление в развивающихся экономиках не обеспечит тех темпов роста, которые давала экспортно-
ориентированная индустриализация. В результате темпы роста развивающихся стран сократятся, что не позволяет опти-
мистично оценивать прогнозы, согласно которым Китай через десять лет догонит США, а группа стран БРИК превратится в экономического гегемона. Все это позволяет заключить, что глобализация мировой торговли сформировала условия для ускоренного и масштабного роста развивающихся стран, однако и у этого тренда есть свои пределы.
«Утверждение, что Китаю придется в ближайшем будущем отойти от модели инвестиционного развития, не вызывает сомнений, и встречает широкую поддержку не только среди экономистов, но и среди китайских властей. Однако пока неясно, насколько быстро Китай сможет отказаться от инвестиционного допинга: посткризисный стимулирующий эффект только усугубил перекос в сторону инвестиций» [11, с.11].
Таким образом, для современной теории глобальной логистики и международной товарно-сбытовой кооперации пример Китая является весьма показательным, поскольку позволяет определить всю сложность и многофакторность процесса как построения производственных цепочек создания добавленной стоимости, так и управления ими, реконфигурации. По сути, институционально-рыночная перестройка отраслевых и межотраслевых цепочек создания стоимости является производной от более сложного процесса изменения модели роста экономики и полностью определяется успешностью решения этой задачи. Учитывая сложность всей схемы функционирования экономики, переплетение ее базовых экономических процессов, новая модель роста должна обеспечивать его сбалансированность.
В данный период можно констатировать, что потребность в корректировке торговых и валютных дисбалансов Китая отошла на второй план. Первоочередной задачей является выправление внутренних дисбалансов - повышенного уровня инвестиций и пониженного потребления домо-хозяйств.
Можно логически «обыграть» возможности ее решения. В переходный период государство может определенным
образом нивелировать стагнацию экспорта в США и Европу за счет наращивания государственных расходов. Однако растущая неэффективность государственных инвестиций в среднесрочной перспективе может осложнить решение задачи выправления дисбалансов. Нельзя забывать о том, что после освоения антикризисного пакета стимулирующих мер суммарный объем общего долга в экономике увеличился с 75% ВВП в 2008 г. до 200% ВВП в 2013 г. Здесь уместна параллель с Японией, банковский кризис 1990-х гг. в которой начался при показателе задолженности в 240% ВВП. Кризис 2008-2009 гг. в США начался, когда суммарный объем долговой нагрузки составил 224% ВВП. Учитывая тот факт, что финансовые рынки Китая менее развиты, это еще более усиливает риски.
Основная проблема переориентации производства на внутреннее потребление состоит в нерациональности структуры экономики Китая, которая деформирована. Порядка 70% ВВП аккумулирует строительство и связанные с ним производственные отрасли. Из оставшихся 30% ВВП на внутреннее потребление населения приходится 8% ВВП. Отсюда ограничителем перестройки модели роста экономики выступают два фактора: незначительное внутреннее потребление и чрезмерная застройка. Оба фактора являются суть следствием одной и той же экономической политики, которая:
- с одной стороны, приводит к сжатию внутреннего рынка из-за дефицита объема внутреннего спроса;
- с другой стороны, перераспределяет большую часть инвестиций в проекты недвижимости, получая значительный доход.
Ослабляя юань, власти стимулируют рост продаж товаров по заниженным ценам на внешних рынках, которые могли бы быть приобретены внутри страны. В результате бизнес не может реализовать свою продукцию по низким ценам, а государство получает сверхприбыли за счет демпинга на внешних рынках. Часть экспортной валютной выручки используется для покупки импортных товаров: это не-
значительно увеличивает внутреннее потребление за счет спроса со стороны богатых домохозяйств. Фактически реализуется спекулятивная стратегия развития, которая приводит к обогащению владельцев крупных капиталов и параллельному обеднению потребителей в Китае и США. Происходит сжатие глобального потребительского рынка.
Для выхода из сложившегося положения необходимо развивать три направления:
- сократить инвестиции в строительство объектов недвижимости. Сокращение инвестиций позволит стабилизировать -снизить цены на рынке недвижимости, одновременно снижая уровень инфляции в экономике;
- активно финансировать производство товаров для внутреннего потребления;
- оптимизировать курс юаня и увеличить объем потребительского импорта тем самым ликвидировать дефицит товарного предложения на внутреннем рынке. Это приведет к возврату части валюты на внутренний рынок и будет способствовать снижению уровня инфляции в экономике.
В свою очередь необходим ряд мер, направленных на повышение уровня благосостояния домохозяйств. Реализация этих мер осложняется чередой правящих режимов. В разрухе первой половины ХХ в., в период социальных экспериментов Мао Цзэ-дуна и последующих реформ Дэн Сяопина, внутреннее потребление «стабильно» оставалось на периферии общественно-политического и экономического дискурса.
Традиционно рост экономики Китая с начала 2000-х гг. опирался на капитальные инвестиции, которые поддерживали конкурентоспособность экспортно-
ориентированных производственных цепочек. Теперь в перекрестье инвестиционных ориентиров должно попасть формирование и стимулирование внутреннего спроса. Необходимо исходить из того, что значительно повысить уровень потребления городских жителей можно только за счет повышения их дискреционного дохо-
да. Следует обратить внимание на тот факт, что в последние годы зарплата населения росла медленнее ВВП. В 1998 г. совокупный зарплатный фонд населения КНР составил 53% ВВП, а в 2007 г. - уже лишь 40%.
Расширение внутреннего спроса в ближайшие годы может быть достигнуто за счет двух факторов:
• продолжения урбанизации в городах, которые являются новыми центрами экономического развития - расположены в центральных провинциях Китая (их экономика не зависела от экспорта и пережила минимальный спад).
• увеличения потребления населения деревень. Будет задействован огромный фонд потребления - 800 млн. человек сельского населения, введены программы субсидирования покупок товаров длительного пользования, бытовой техники.
Важной частью переориентации на внутренний рынок является проблема использования простаивающих мощностей в экспортно-ориентированных производствах. Их переориентация на внутренний рынок является чрезвычайно сложной как технологически, так и стратегически -например, с точки зрения маркетинга. Существуют высокие барьеры и ограничения для входа на внутренний рынок, что делает организацию продаж на экспортных рынках гораздо проще.
Кроме того, по мере расширения среднего класса на внутреннем рынке Китая будет происходить массовый переход местных брендов с производства комплектующих на рынок сложной готовой продукции. Это потребует улучшения брен-динга, расширения маркетинговых мероприятий, что означает наращивание дополнительных бизнес-компетенций в рамках цепочек поставок. Развитие внутренне ориентированных производственно-распределительных цепочек потребует запуска дорогостоящих рекламных кампаний в условиях подчеркнутой нелояльности китайцев к брендам и постоянного поддержания маркетинговой активности в цепи.
В целом можно заключить, что решение проблемы повышения устойчивости
и эффективности производственных цепочек в процессе их разворота внутрь страны является крайне сложным. Это создает риски того, что государство и бизнес на фоне ослабления экономического роста будут наращивать инвестиции и повышать леверидж. Но более серьезный риск кроется в положительной исторической параллели со странами, которые, активно развивая внутренний рынок, погубили свои экономики.
Вместе с тем и Китай имеет существенные предпосылки для перестройки модели роста и разворота производства внутрь.
Во-первых, растущая из года в год зависимость экономики Китая от госинвестиций постепенно приводит к снижению производительности капитала и далее к дефляции, что автоматически делает структуру экспорта неустойчивой.
Во-вторых, рост подушевого дохода в течение трех десятилетий в 22 раза означает приближение экономики к некоторой технологической границе, за которой будет наблюдаться ограничение темпов догоняющего развития.
В-третьих, демографические тенденции отчетливо указывают на сокращение трудоспособного населения в ближайшие годы [14, с.47-62].
В этих условиях преобразования должны носить комплексный характер -одновременно затрагивая:
- спрос: необходимо сформировать условия для роста доходов домохозяйств в ВВП через повышение заработной платы и ставок по депозитам:
- предложение: развитие сектора услуг, а также переориентация инвестиций в производства с более высоким уровнем добавленной стоимости позволит перейти на ступень выше по цепочке создания стоимости - к потребительскому рынку с высокой сервисной составляющей; переход к инновационной модели роста и поддержка отечественных производителей высокотехнологичной продукции.
Таким образом, основной акцент в преобразовании производственных цепочек Китая формируется в ракурсе измене-
ния модели роста, компоненты которой образуют базовые условия для сбалансированного развития внутренне-ориентированного развития производственной инфраструктуры страны. Обозначены основные направления, реализация их позволит трансформировать модель роста экономики КНР, обеспечивая возможности эффективной реорганизации отраслевых и межотраслевых цепочек накопления стоимости, которые будут иметь оптимальный вектор развития.
Необходимо обратить внимание на тот факт, что переход Китая к новой модели роста является эволюционно неизбежным и закономерным. В этом смысле можно исходить из того, что зависимость развития цепочек создания стоимости в китайской экономике, равно как и всех других от модели их роста является релевантной и достаточно существенной. Фактически надо исходить из того, что данная связь не может и не должна игнорироваться в рамках теории глобальной логистики. Страны Юго-Восточной Азии, используя различные модели экспортно-
ориентированной или импортозамещающей индустриализации, сформировали эмпирически «прочную» зависимость конфигурации их производственно-распределительных цепочек от этих моделей роста.
В статье изначально априори акцентировано внимание на вопросе о том, насколько правильной - эффективной -целесообразной - стратегически дальновидной была ориентация Китая на экспорт и экспортно-ориентированное построение национальной производственной инфраструктуры. Отвечая на данный вопрос и учитывая все сложности современного перехода к модели внутренне ориентированного развития, следует отметить, что переход от одной модели к другой является закономерным. Более того, дискуссии об угрозе замедления мировой экономики в условиях снижения динамики роста Китая также далеки от реальности, поскольку рост мировой торговли будет поддержан со стороны других стран - лидеров совре-
менной индустриализации в Юго-Восточной Азии.
В мире сегодня реализуются два масштабных варианта смены экономической модели.
1)Переход от беднейших стран к развивающимся. Представляет собой прорыв из мальтузианской ловушки и построение модели ускоренного экономического роста. Для этой модели характерно повышение нормы инвестиций в ВВП и занижение курса национальной валюты.
2)Переход от развивающихся стран к богатым: наращивание уровня потребления за счет отказа от экономического роста. Эта модель перехода характеризуется уже падением нормы накопления и укреплением национальных валют.
Процесс смены модели развития в современном Китае протекает как раз по второму варианту однонаправленного экономического перехода [25, с.127-129]. В исследованиях мы уже задавались вопросом о том, насколько дальновидной и правильной была ориентация национальных цепочек создания стоимости в Китае на экспорт в Северную Америку и Европу [17, 18]. Отвечая на данный вопрос, следует заключить, что профиль и вектор конфигурации цепочек создания стоимости являются производными от модели развития экономики и полностью детерминированы ею. При этом важно отметить, что сама модель также имеет определенные эволюционные предпосылки, в силу чего вопрос о том, насколько правильной была ориентация цепей поставок на экспорт, не имеет эмпирической силы и не является дискуссионным. Такая ориентация была подчеркнуто инвариантной - безальтернативной.
Выделенные выше варианты переходов от одной модели развития к другой были реализованы в новейшей экономической истории, например, Японией, которая прошла по пути первого перехода в 1950-х гг., а второго - в 1980-х гг. Китай фактически реализовал первый переход в 1980-х гг. и, начиная с 2010-х гг., встал на путь второго перехода.
Очевидно, что все рассуждения о том, нужно ли было так «плотно» замыкать национальную индустрию на экспортные рынки Европы и США не выдерживают критики. Исторически Китай оказался в мальтузианской ловушке потребления: основная часть населения находилась в нищете, это положение в определенной степени конверсировалось, а часть продукта была пущена на увеличение накопления капитала. Спустя 30 лет старт уже второго экономического перехода оказался обусловлен серьезными причинами, которые связаны с закрытием «демографического окна возможностей».
Было бы неверно рассуждать о том, что Япония или Китай отходят от модели роста, в силу того что сама модель себя исчерпала. Это не так. Модель роста себе не исчерпала. Причина состоит в том, что сходит на нет само желание следовать этой модели ограничения внутреннего потребления. Для Китая потребность в переходе обусловлена беспрецедентно высокой нормой накопления.
«Например, сейчас ВВП на душу населения (рассчитанный по паритету покупательной способности или в сопоставимых международных ценах) в Китае примерно такой же, какой он был в Южной Корее в 1982 г., на Тайване в 1976 г., а в Японии в 1961 г. Но в указанные годы уровень инвестиций в Японии составлял чуть более 30% от ВВП, в Южной Корее и на Тайване - менее 30%. Ни одна из этих стран не инвестировала столько средств в свою экономику на соответствующих стадиях развития, как сегодня Китай» [6, с.41].
В силу этого процесс трансформации цепочек создания добавленной стоимости в экономике КНР не будет простым и накладывается на длительный этап второго экономического перехода связанного в дальнейшем с ребалансингом экономики, которая должна перенастроиться с роста на потребление.
Необходимо отметить две важных особенности этого перехода.
Во-первых, он не будет и не должен быть быстрым. Китай проводит крайне
взвешенную политику, в силу чего не надо наблюдать ситуаций, схожих с 1985 г., когда Япония пошла на поводу у США и резко ревальвировала иену. И ослабление юаня, и снижение нормы накопления будут происходить достаточно медленно.
Во-вторых, новая модель роста, опирающаяся на увеличение внутреннего потребления и развитие сферы услуг, требует больших трудозатрат. Так, сфера услуг требует на треть больше рабочих рук на каждую единицу ВВП по сравнению с производством и строительством в рамках прежней модели, то есть, создавая больше рабочих мест на единицу ВВП, экономика сможет при темпах роста в 7-8% вполне решать все необходимые задачи в сфере занятости. Имеется принципиальная иная модель построения производственных цепочек, в которой динамика роста не будет поддерживаться, как раньше, развитием трудосберегающей и капиталоемкой промышленности.
Оценивая потенциал и глубину структурных изменений, можно констатировать, что все они могут быть разложены на несколько составляющих:
• трансформацию внутреннего спроса в результате сокращения экспортных торговых потоков в страны Севера;
• ряд экстернальных эффектов, связанных с изменением состояния цепочек поставок сырьевых ресурсов в Китай из других стран в процессе замедления динамики роста китайской экономики;
• трансформацию цепочек накопления стоимости и их переориентацию на регион Юго-Восточной Азии.
Все три составляющих находятся в тесной взаимосвязи -ввиду чего надо рассматривать их параллельно.
Итак, надо исходить из того, что нынешний масштаб экономики Китая и потенциал внутреннего рынка были сформированы при постоянном росте экспортных торговых потоков в страны Севера. При сложности точной оценки масштаба цен, структуры экономики и реальной доли доходов от экспорта, последний давал не менее 20% ВВП. Сокращение этого спроса (с учетом мультипликации спроса) приведет
к принципиальному изменению структуры спроса внутреннего. Сегодня спрос в США и Европе выше доходов домохозяйств, но эта пропорция будет ухудшаться в сторону реального сокращения потребления. Отсюда для Китая выгодно максимальное стимулирование спроса на Севере, которое позволит отложить дефляционный сценарий и даст время для развития внутреннего китайского рынка.
Следует отметить, что в любом случае постепенное выравнивание торгового дисбаланса в процессе изменения структуры экономики Китая и роста его внутреннего потребления приведет к ограничению дальнейшего роста его избыточных сбережений, лимитируя размеры вливания избыточной ликвидности КНР в долларовые активы. Это создает серьезную проблему увеличения дефицита бюджета США, которая не имеет сегодня даже теоретического решения.
Резонным также будет отметить, что в отличие от Тайваня, Гонконга или Малайзии Китай никогда не был экспортно-ориентированной экономикой. Большую часть времени, начиная с конца 1970-х гг. он развивался за счет внутреннего спроса. Резкий скачок экспорта по отношению к ВВП (с 20% до 40%) в 2000-е гг. был обусловлен именно бумом потребления в США и его гипертрофированной кредитной накачкой. Поэтому, данные рассуждения могут быть маркированы стремлением отразить девиацию последнего десятилетия.
Проблема жесткой посадки экономики КНР тесно связана с риском разрушения цепочек поставок ресурсов в КНР со стороны сырьевых экономик Австралии, Канады, Бразилии и России. Сверхбыстрый рост ВВП КНР ранее обеспечивал стабильные и растущие поставки. Переориентация на внутренний спрос приведет к снижению ресурсозатратности экономики, фактически обнуляя перспективы дальнейшего устойчивого роста цен на эти виды сырья. Можно предположить, что страны Латинской Америки в 2010-х гг. ждут тяжелые времена. Падение цен на нефть приведет к обрушению цен на товары и услуги, сужая доходную базу бюдже-
тов этих стран, что послужит системным толчком к девальвации их национальных валют.
И, наконец, самая важная третья составляющая связана с трансформацией самих производственных цепочек Китая. Реинкарнация последнего из мастерской мира в крупнейшего потребителя означает сценарий развития цепочек создания стоимости по японскому или западноевропейскому пути. Китайские производители начнут переносить часть своих мощностей в регионы с более низкой стоимостью трудовых ресурсов - Африку и Юго-Восточную Азию. Производства, которые сохранятся на территории КНР, окажутся перепрофилированы под выпуск капиталоемкой и техникоемкой продукции, которая будет иметь более высокий уровень соотношения цена/качество. Не менее активно будет развиваться сегмент оказания высокотехнологичных сервисных услуг.
Таким образом, рост внутреннего спроса, повышение доходной базы домо-хозяйств в Китае, расширение доли среднего класса на Юге формируют предпосылки для качественного изменения цепочек создания добавленной стоимости, уровень доходности которых пока оставляет желать лучшего.
«С точки зрения добавленной стоимости (стоимости продукции за вычетом цены материалов и компонентов), Китай, вопреки распространенному мнению, еще не является производственным центром мира. Китай производит не более 15% добавленной стоимости мирового производства, в то время как на долю США приходится 24%, а на Европейский союз - около 20%. На основании приведенных данных Китай до сих пор во многом остается сборочным цехом мира, нежели мастерской» [5, с.121].
Тем не менее данное положение постепенно изменяется, и переход к новой модели роста может ускорить процесс технологической реновации производственных цепочек Китая, в которых по мере повышения квалификации работников происходит более интенсивное внедрение ин-
новаций, передовых технологий, замещение низкорентабельных производств.
По сути, переход к новой модели роста и активное развитие рынка труда стимулировали постепенное перемещение части массовых и низкорентабельных производств за пределы страны, в основном в страны Юго-Восточной Азии (Малайзия, Таиланд, Индонезия, Филиппины, Вьетнам, Камбоджа).
Все это позволяет констатировать важную закономерность: именно модель развития экономики фактически консервирует сложившуюся в рамках нее конфигурацию, отраслевой и технологический профиль цепочек накопления стоимости, ограничивая возможности их кардинальной - по большей части прогрессивной трансформации.
Так, в период роста мировой торговли 2002-2007 гг. экспорт (в выражении добавленной стоимости) едва превышал 15% роста ВВП притом что внутреннее потребление существенно уступало этой доле. Дисбаланс торгового сальдо Китая сохраняется и поныне именно по причине постоянного увеличения экспорта. Основным драйвером роста последнего выступают внутренние инвестиции, подпитываемые избытком дешевой ликвидности.
Таким образом, экспортно-ориентированная модель роста экономики КНР является самоподдерживающейся. Все ее компоненты находятся в тесной взаимосвязи. Вместе с тем параметры функционирования этой модели наглядно указывают на необходимость ее демонтажа. Речь идет не только о сжатии экспортных рынков Севера, но и чрезмерном объеме инвестиционной поддержки развития экспортно-ориентированных производств. В частности, перманентное повышение отношения инвестиции/ВВП, не обеспечивающее ускорения темпов экономического роста, является показателем накопления долгосрочных дисбалансов и общей неэффективности экономики.
В данный период экономика Китая должна найти оптимальный баланс между потреблением, инвестициями и экспортом.
Что это означает для цепочек создания добавленной стоимости?
Это означает, что перестройка производственных цепочек будет протекать плавно, сбалансированно. Это обусловлено тем, что текущий рост внутреннего спроса обусловлен подъемом экономики в период экспортного бума и не полностью опирается на повышение уровня благосостояния населения. Отсюда процессы демонтажа экспортно-ориентированных цепочек и развития внутренне ориентированных должны быть синхронизированы. При этом сокращение инвестиций - отказ от неэффективных вложений и наращивание инвестиций в сфере производства даже при определенном увеличении внутреннего спроса сделают коррекцию модели неизбежной.
Как отмечает ученый В. Портяков, «завершение перехода Китая к «полной рыночной экономике» приведет в перспективе к снижению доли накопления в ВВП с 52,3% в 2008 г. до 28,6-34%» [13, с.126].
Этот процесс будет иметь место во многих экономиках Юго-Восточной Азии, рост которых в последнее десятилетие базировался на увеличении уровня инвестиций в ВВП. Сам переход от инвестиций к частному потреблению вызовет кардинальные изменения в условиях существования многих отраслей не только в Китае, но и в мировой экономике в целом.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Альбеков, А.У. Макроэкономические детерминанты устойчивости логистических цепочек накопления стоимости в экономике: критический анализ современных монетарных императивов экономического роста [Текст] / А.У. Альбеков, С.Н. Резников // Финансовые исследования. - 2013. - № 3.
2. Альбеков А.У. Методические особенности синтеза модели посткризисного развития мировой экономики [Текст] / А.У. Альбеков, С.Н. Резников // Актуальные проблемы социально-экономического, политического и правового развития современной России : материалы II Всерос. науч.-практич. конф. 1111С, студентов, ас-
пирантов и молодых ученых, 22 ноября 2011 г. / Рост. гос. эконом. ун-т (РИНХ). -Ростов н/Д, 2011.
3. Абрамов Д. Азиатские колоссы на глиняных ногах? // Мировая экономика и международные отношения. - 2013. - №1.
4. Акопова Е.С. Феноменология экстерналий: смена институциональной системы хозяйствования // Актуальное обществоведение: проблемы и параметры. В 2-х томах, 2 т. / Под ред. Ю.М. Осипова, В.В, Чекмарева, Е.С. Зотовой. — Москва-Кострома, 2001.
5. Акопова Е.С. Неопарадигмаль-ный этап исследования международного разделения труда [Текст] / Е.С. Акопова // Известия вузов Северо-Кавказского региона. Общественные науки. - 2002. - №1.
6. Вулф М. Почему Китай развивается так медленно? // Pro et Contra. - 2005. - Ноябрь-декабрь.
7. Гиюниперо Л., Хукер Р., Джо-зеф-Метьюз С., Юун Т., Брадвиг С. Десять лет исследований в сфере управления цепями поставок: прошлое, настоящее и выводы для будущего // Российский журнал менеджмента. - 2011. - Т. 9. - № 2.
8. Зевин Л. О меняющейся архитектуре мирового хозяйства // Общество и экономика. - 2014. - №6.
9. Зуев, В. Н. Включение национальных экономик в глобальные цепочки стоимости: изменение парадигмы организации внешнеэкономических связей / В. Н. Зуев, Е. Я. Островская, М. С. Дунаева // Современная конкуренция. - 2014. - № 2.
10. Инновации, технологии и сотрудничество Юг-Юг [Электронный ресурс] // Доклад о технологиях и инновациях. Конференция Организации Объединенных Наций по торговле и развитию (ЮНКТАД). - 2012.- Режим доступа: http://unctad.org/en/PublicationsLibrary/tir20 12overview_ru.pdf (дата обращения: 11.05.2013).
11. Китай: риски перспективы развития [Электронный ресурс] // Центр макроэкономических исследований Сбербанка России - 2013. Апрель.- Режим доступа: http://www.sberbank.ru/common/img/uploade
d/analytics/2013/тасго_26042013^ (дата обращения: 11.12.2013).
12. Китай: риски перспективы развития [Электронный ресурс] // Центр макроэкономических исследований Сбербанка россии - 2013. Апрель. - Режим досту-па:http://www.sberbank.ru/common/img/uplo аёеё/апа1уйс8/2013/тасго_26042013.рёГ (дата обращения: 11.12.2013).
13. Портяков В. Есть ли у Китая шансы не застрять в «ловушке средних доходов»? // Мировая экономика и международные отношения. - 2013. - №6. - с.126.
14. Проекты и риски будущего: Концепции, модели, инструменты, прогнозы / Отв. ред. А.А. Акаев, А.В. Коротаев, Г.Г. Малинецкий, С.Ю. Малков. М.: КРА-САНД, 2011.
15. Раджан, Р.Г. Линии разлома: скрытые трещины, все еще угрожающие мировой экономике [Текст]/пер. с англ. И. Фридмана при участии Н. Эдельмана. Издание второе. М.: Изд. Института Гайдара,
2013.
16. Райнерт, Э.С. Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными [Текст] / пер. с англ. Н. Автономовой; под ред. Н. Автономова; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики», 2014.
17. Резников, С.Н. Императивы и детерминанты современной и будущей перестройки глобальных цепей поставок: концептуальный аспект [Текст] / С.Н. Резников // Вестник ВЭГУ. - 2014. - № 5 (73).
18. Резников, С.Н. Реконфигурация глобальных цепей поставок Юго-Восточной Азии: идентификация драйверов будущих изменений [Текст] / С.Н. Резников // РИСК. - 2014. - № 3.
19. Резников, С.Н. Современная трансформация глобальных цепей поставок: настоящее и будущее : монография / С.Н. Резников ; под науч. ред. А.У. Альбе-кова. - Ростов н/Д : Издательско-полиграфический комплекс РГЭУ (РИНХ),
2014.
20. Селихов Д. КНР в мировом инновационном развитии // Мировая экономика и международные отношения. - 2013. - №11.
21. Селищев А.С., Селищев Н.А. Китайская экономика в XXI веке. - СПб.: Питер, 2004.
22. Смирнова Е. А. Поведенческие модели глобальных цепей поставок // Логистика и управление цепями поставок. 2011. № 6 (47).
23. Соколов В. Восточноазиатский машиностроительный кластер // Мировая экономика и международные отношения. -2014. - №4.
24. Федотов Ю.В., Кротов КВ. Управление цепями поставок: к вопросу о выборе парадигмы // Российский журнал менеджмента. - 2010. - № 1. - Т. 8.
25. Фридман Д. Следующие 100 лет: прогноз событий XXI века / Джордж Фридман ; [пер. с англ. А. Калинина, В. Нарицы, М. Мацковской]. - М.: Эксмо, 2010.
BIBLIOGRAPHICAL LIST
1. Albekov, A.U. Macroeconomic determinants of sustainability supply chain cost savings in the economy: a critical analysis of modern monetary imperatives of economic growth [Text] / A.U. Albekov, S.N. Reznikov // Financial Research. - 2013. - № 3.
2. Albekov A.U. Methodological features of the synthesis model of post-crisis development of the world economy [Text] / A.U. Albekov, S.N. Reznikov // Actual problems of socio-economic, political and legal development of modern Russia: Proceedings of II All-Russia. scientific-Practical. conf. Faculty, students, graduate students and young scientists, Nov. 22, 2011 / Rost. State Economy Univ. (RSEU). - Rostov n / D, 2011.
3. D. Abramov. Asian colossus with feet of clay? // World Economy and International Relations. - 2013. - №1.
4. Akopova E.S. Phenomenology of externalities: the change of the institutional system of managing // Actual social science: Issues and Options. In 2 volumes, 2 vol. / Ed. YM Osipov V.V., Chekmareva E.S., Zotov. -Moscow-Kostroma, 2001.
5. Akopova E.S. Neoparadigmalny investigation phase of the international division of labor [Text] / E.S. Akopova // Proceedings
of the universities of the North Caucasus region. Social sciences. - 2002. - №1.
6. M. Wolfe Why China is growing so slowly? // Pro et Contra. - 2005 - November-December.
7. Giyunipero L., R. Hooker, JosephMatthews, S., Yoon, T., S. Bradvig Ten years of research in the field of supply chain management: past, present and future implications for // Russian Management Journal. - 2011 -T. 9. - № 2.
8. L. Zevin About changing the architecture of the world economy // Society and Economy. - 2014. - №6.
9. Zuev V.N. The inclusion of national economies into global value chains: a paradigm shift the organization of foreign economic relations / V. Zuev, E. Ostrovsky, M. Du-naeva // Modern competition. - 2014. - № 2.
10. Innovation, Technology and South-South cooperation [electronic resource] // Report on Technology and Innovation. United Nations Conference on Trade and Development (UNCTAD). - 2012.- Access mode: http://unctad.org/en/PublicationsLibrary/tir20 12overview_ru.pdf (date accessed: 11.05.2013).
11. China: Risks Perspectives [electronic resource] // Center for Macroeconomic Research of Sberbank - 2013 Aprel.- Access mode:
http://www.sberbank.ru/common/img/uploade d/analytics/2013/macro_26042013.pdf (date accessed: 11.12.2013).
12. China: Risks Perspectives [electronic resource] // Center for Macroeconomic Research of Sberbank - April 2013. - Mode of access: http: //www.sberbank.ru/common/img/uploaded/an alytics/2013/macro_26042013.pdf (date accessed: 11.12.2013).
13. Portyakov V. Do you have China chances are not stuck in the "middle income trap"? // World Economy and International Relations. - 2013. - №6.
14. Projects and risks of the future: Concepts, models, tools, forecasts / Ed. Ed. A.A. Akayev, A.V. Korotaev, G.G. Malinetski, S.Y. Malkov. M .: KRASAND 2011.
15. Rajan, R.G. Fault Line: hidden cracks, still threatening the world economy
[Text] / In. Translated from English. I. Friedman involving H. Edelman. Second edition. M .:. Gaidar Institute, 2013.
16. Reinert E.S. How rich countries became rich and why poor countries remain poor [Text] / In. Translated from English. N. Avtonomova; ed. N. Avtonomova; Nat. issled. Univ "Higher School of Economics", 2014.
17. Reznikov S.N. Imperatives and the determinants of current and future restructuring of global supply chains: conceptual aspect [Text] / SN Reznikov // Herald VEGU. -2014. - № 5 (73).
18. Reznikov S.N. Reconfiguration of global supply chains in South-East Asia: identification of the drivers of future changes [Text] / SN Reznikov // RISK. - 2014. - № 3.
19. Reznikov S.N. Modern transformation of global supply chains: Present and Future: monograph / S.N. Reznikov; under scientific. Ed. A.U. Albekov. - Rostov n / D:
Publishing and Printing Complex RGEU (RSEU), 2014.
20. Selikhov D. China in global innovation development // World Economy and International Relations. - 2013. - №11.
21. Selishchev A.S., Selishchev. N.A. The Chinese economy in the XXI century. -St. Peter .:, 2004.
22. Smirnova E.A. Behavioral models of global supply chains // Logistics and Supply Chain Management. 2011. № 6 (47).
23. Sokolov East Instrument cluster // World Economy and International Relations. -2014. - №4.
24. Y. Fedotov, K. Krotov Supply chain management: the question of choosing a paradigm // Russian Management Journal. -2010. - № 1. - T. 8.
25. D. Friedman. The Next 100 Years: A Forecast of events of the XXI century / George Friedman; [trans. Translated from English. A. Kalinin, V. Naritsa, M. Matskov-sky]. - M .: Penguin Books, 2010.
