CC BY
95
УДК 349.2
Бриль Геннадий Геннадьевич
доктор юридических наук, профессор Костромской государственный университет
kuin@kstu.edu.ru
ТРУДОВЫЕ КОНФЛИКТЫ В ГОДЫ ПЕРВОЙ ПЯТИЛЕТКИ (1928-1933 ГГ.): ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И СПОСОБЫ ИХ РАЗРЕШЕНИЯ
В статье обосновывается вывод о том, что характерной чертой государственно-правовой политики в разрешении конфликтов на производстве становилось возведение «государственного интереса» в абсолют, в жертву которому приносились многочисленные интересы трудящихся. Технократический подход при разрешении конфликтов прочно занял место в сознании законодателей. В связи с прекращением (в 1934 г.) заключения коллективных договоров и ликвидации Советов профсоюзов (в 1937 г.) рабочие были существенно ограничены в примирительно-третейском разрешении конфликтов. Процессуальное упрощенчество, прекращение с 1934 г. деятельности трудовых сессий народных судов, а с 1936 г. - специальных народных судов по производственным и трудовым делам, предпочтение профсоюзных и хозяйственных органов при разрешении конфликтов явилось следствием усиления централизованного начала в управлении страной в 1930-х годах.
Ключевые слова: социальная напряженность, трудовой конфликт, разрешение конфликта, забастовки, профсоюзные организации, третейские суды, примирительные камеры, расценочно-конфликтные комиссии, трудовая дисциплина.
Торжество в конце 1920-х годов сталинской концепции социально-экономического развития советского общества и практическое ее воплощение становилось одним из главных факторов, влиявших на обострение социального конфликта. «Наступление на промышленном фронте» осуществлялось с помощью «военно-коммунистических» методов, ведших к разрыву экономических и социальных аспектов развития, ломке всей системы экономического управления, постоянным сбоям в производстве, падению жизненного уровня, что сыграло значительную роль в обострении конфликта между Советским государством и рабочим классом в конце 1920-х - начале 1930-х годов.
Признаки нарастающей социальной напряженности проявлялись в форме коллективных обращений к руководящим партийным и советским органам с целью получения разъяснений сущности кампаний, подачи заявлений в связи с ущемлением их трудовых прав, массовых уходов с общих собраний, забастовок [1]. На ряде рабочих собраний принимались резолюции, содержавшие требования повышения заработной платы, отмены новой тарифной сетки, пересмотра норм и расценок [4, с. 188].
Лозунг «социалистического наступления» был в значительной мере сориентирован на так называемых «новых рабочих», которые пополнили ряды городского пролетариата. Эти «новые рабочие», являясь, как правило, выходцами из деревни, медленно интегрируясь в городское общество, были далеки от сознательного участия в общественной жизни, становились удобным объектом политического и идеологического манипулирования. От их имени провозглашались демократические по содержанию лозунги, но они же, чаще всего, являлись и субъектами индивидуальных и коллективных трудовых конфликтов, становились наиболее восприимчивой частью рабочего класса [11, с. 265-266].
Подавляющее число трудовых конфликтов происходило на государственных предприятиях (на текстильных предприятиях страны с 1927 по 1929 годы - 120 выступлений), меньше - на частных и концессионных (соответственно - 2 выступления) [20, с. 127].
К концу 1920-х годов несколько видоизменились причины и мотивы забастовочных выступлений. По мнению Б.Н. Казанцева и И.М. Некрасова, они возникали на почве недостатков в самом производственном процессе, в организации труда [20, с. 237]. Рабочие протестовали против непродуманной тарифной политики (необоснованного в ряде случаев увеличения норм выработки, снижения расценок на производимую продукцию без проведения соответствующих мер по рационализации производства и т. п.), ущемления их интересов при заключении новых коллективных договоров. Анализ трудовых конфликтов свидетельствует также об определенных сдвигах в самосознании рабочих, в оценке ими своего места на производстве и в развитии производительных сил общества.
Конфликты на частных и арендованных предприятиях обуславливались, как правило, несвоевременной выплатой зарплаты, нарушениями владельцами условий коллективного договора, невыдачей спецодежды на ряде предприятий.
Выделяя забастовку, как острейшую форму проявления социального конфликта, необходимо подчеркнуть, что в 1920-е годы право на забастовку не регламентировалось, хотя возможность забастовки допускалась. Так, например, правовым актом, касавшимся забастовок, являлось постановление ЦИК и СНК СССР от 23 января 1929 г. [14], которое запрещало «обращение взыскания на принадлежащие профсоюзным организациям стачечные фонды». В 1930-е годы, с отходом от новой экономической политики, прекращением заключения коллективных договоров и рассмотрения
© Бриль Г.Г., 2017
Вестник КГУ^ № 1. 2017
251
коллективных трудовых споров завершилась какая бы то ни была регламентация забастовок. Предполагалось, что уже уничтожена эксплуатация, а значит, нет места антагонистическим противоречиям, которые служили бы причиной организации и проведения забастовок. Как отмечал Л.Ю. Бугров, «в советских общественных науках, изучающих трудовые и смежные с ним отношения, констатировалось, что в СССР нет и не может быть объективных социально-экономических причин для противоречий между интересами отдельных коллективов рабочих и служащих. Этим, в основном, и объяснялось, почему законодательство, не запрещая забастовки, не предусматривает и права на них» [2, с. 280].
Законодательство, действительно, прямо не запрещало забастовки, но организация и проведение их рассматривались практически как нарушение трудовой дисциплины, которую обязаны были соблюдать все без исключения работники. В работе «Забастовка в советском праве» С.А. Иванов высказал мысль о том, что «именно связь забастовки с трудовой дисциплиной придавала ей противоправный характер» [12, с. 88].
В возникавших конфликтах на предприятиях всех форм собственности наиболее характерными были следующие причины: задержка выплаты зарплаты (от нескольких дней до 2-3-х месяцев); желание повышения расценок, снижения норм выработки, повышения тарифных ставок; недовольство увольнением по сокращению штатов или в связи с ликвидацией предприятий; отказ частного предпринимателя от подписания коллективного договора на условиях, выработанных профсоюзами; нарушения дисциплины труда; оскорбления рабочих со стороны административных работников и инженерно-технических служащих.
В конце 1920-х - начале 1930-х годов к причинам конфликтов добавились также тяжелейшие материальные условия рабочих [7, с. 37-38].
Одна из крупнейших забастовок в Иваново-Вознесенской губернии состоялась в 1928 г. на Верхне-Середской прядильной фабрике и охватила 2500 человек [10]. Поводом к забастовке послужила остановка фабрики из-за низкого качества выпускаемой продукции. В ходе расследования ее причин выявлена недостаточная внимательность низового технического персонала к рабочим, вплоть до случаев грубого обращения; уплотненная работа проходила в условиях изношенности оборудования; была не продумана система выплат заработной платы. Кроме того, отмечалась слабая партийная и профсоюзная работа, и, как следствие, низкий авторитет в рабочей среде фабзавкомов, цехпрофбюро, партийных ячеек, производственных совещаний.
В конце 1928 г. на Вышневолоцкой мануфактуре Тверской губернии произошла забастовка,
в которой приняло участие 3400 человек. Созданная для расследования комиссия выделила главные причины выступления рабочих: отсутствие условий, облегчавших тяжелый физический труд, уравнительность в оплате труда, технические недочеты в производстве, грубое отношение администрации к рабочим, тяжелые жилищные условия [21].
Во время забастовки мануфактурщики выразили недоверие местным партийным и советским органам, ЦК профсоюза. Рабочие красильного цеха выступили с критикой экономической политики Советского государства.
Не могли не сказаться на настроениях рабочего класса и трудности, переживаемые деревней в начале 1930-х годов. Кризис в хлебоснабжении города не раз выводил рабочих на улицы с требованиями к государству относительно улучшения условий труда и жизни. В 1932 г. на территории Ивановской промышленной области произошла забастовка, охватившая текстильные предприятия четырех районов области - Вичужский, Тейков-ский, Лежневский, Пучежский, с общим количеством бастующих 15000 человек [3]. На экстренном совещании в ЦК ВКП (б) были обсуждены причины такого массового недовольства.
Анализ трудовых конфликтов позволяет отметить роль профсоюзов в их урегулировании. К концу 1920-х годов профсоюзы превратились в ассистентов государственной власти, молча соглашались со всеми недемократическими решениями, а некоторые из них принимались по их инициативе (например, лишение пособий по временной нетрудоспособности при бытовых травмах) [6, с. 40]. Профкомы предприятий и учреждений беспрепятственно давали соглашение на увольнение работников, причем в половине случаев, как свидетельствовала судебная практика, незаконно.
С конца 1920-х годов, а особенно в начале 1930-х годов, советское трудовое право все более и более ориентировалось на обслуживание интересов производства. Интересы человека отодвигались на второй план [6, с. 40]. Так, например, в 1930 г. НКТ СССР получил право по заявкам хозорганов по соглашению с профсоюзом переводить квалифицированных рабочих и специалистов в другие отрасли народного хозяйства или в другие местности для использования по специальности; администрация предприятий и учреждений получила также право при наличии производственной необходимости переводить работников на срок до одного месяца на другую работу на том же предприятии или в той же системе [19].
Кроме того, постановлением СНК СССР от 6 марта 1929 г. «О мерах к укреплению трудовой дисциплины в государственных предприятиях» [5, с. 19] администрация получила право увольнять работников единоличным распоряжением без предварительной санкции расценочно-конфликт-
252
Вестник КГУ ^ № 1. 2017
ной комиссии, то есть без участия комитета профсоюза; обязанность администрации сообщать фабзавместкому о предполагаемых увольнениях была ограничена случаями массового или группового сокращения штатов [18]. Если в соответствии с КЗоТом 1922 г. работника можно было уволить за неявку на работу более трех дней подряд или более шести дней в месяц без уважительных причин, то в 1932 г. союзный закон установил, что «в случае, хотя бы одного дня неявки на работу без уважительных причин, работник подлежит увольнению с предприятия или учреждения с лишением его права пользования карточками, а также с лишением его права пользования квартирой, предоставленной ему в домах данного предприятия или учреждения» [16].
Принимались жесткие административные [9] и уголовные [10] меры наказания к лицам, самовольно оставившим рабочие места. Так, например, при обращении за работой в органы труда их принимали на особый учет и не посылали на работу в промышленность в течение шести месяцев [9].
Устанавливалась упрощенная, по сравнению с предыдущим периодом, процедура разрешения конфликтов на производстве.
ЦИК и СНК СССР 29 августа 1928 г. утвердили новые Правила о примирительно-третейском и судебном рассмотрении трудовых конфликтов [13], а 12 декабря 1928 г. НКТ СССР утвердил Положение о расценочно-конфликтных комиссиях, о примирительных камерах и третейских судах для разрешения трудовых конфликтов [8, с. 795-798].
Органами по примирительно-третейскому разрешению трудовых конфликтов оставались РКК, примирительные камеры, третейские суды; по судебному - трудовые сессии народного суда.
С целью устранения выявившегося в 1920-е годы параллелизма в работе примирительно-третейских и судебных органов из ведения примирительных камер были изъяты все споры искового характера, проведено разграничение компетенции примирительных и судебных органов. Только расценочно-конфликтные комиссии (РКК) по-прежнему могли рассматривать и исковые и неисковые споры.
Были расширены права расценочно-конфликт-ных комиссий в области разрешения трудовых споров (конфликтов). К ведению РКК относилось: утверждение, предусмотренных в коллективном договоре или в законе норм выработки, сдельных расценок, разбивки работ и должностей по тарифным разрядам, установление нормального процента брака, форм испытания, проб и иных новых условий труда; разрешение всех конфликтов, возникавших между работниками и нанимателями при применении законов о труде, коллективных и трудовых договоров и правил внутреннего распорядка.
Ведению РКК не подлежали дела об увольнении и о восстановлении в должности работников;
дела о расторжении трудовых договоров с работниками по требованию профессионального союза; вопросы изменения должностных окладов, установленных в порядке государственного нормирования заработной платы, изменения штатов; конфликты между работниками и нанимателем на почве предоставления и распределения жилых помещений, удовлетворения бытовых нужд, то есть, не вытекающие из обязательств по коллективным и трудовым договорам; конфликты, рассматриваемые в трудовой сессии народного суда, примирительной камере или третейским судом; дела о дисциплинарных взысканиях.
Решение в РКК принималось по соглашению сторон. Оно могло быть обжаловано в органы труда: инспектору труда, в обком профсоюза и в ЦК профсоюза, а также отменено в порядке надзора. Вышестоящие профсоюзные органы могли отменять решения РКК по трудовому конфликту, но не пересматривать сам трудовой конфликт самостоятельно. Такое право оставалось у суда, куда работник мог обратиться после отмены решения РКК. Таким образом, формировалась новая система обязательных инстанций: без согласительной стадии не могло быть судебного разбирательства трудовых конфликтов.
Для обжалования сторонами решений в порядке надзора был установлен четырнадцатидневный срок со дня получения ими извещения о состоявшемся решении. Органам труда вменялось в обязанности рассмотрение жалобы в семидневный срок.
В случае если в РКК соглашения по трудовому конфликту не было достигнуто или оно было опротестовано в порядке надзора, дело могло переноситься на рассмотрение народного суда (ст. 48 Правил).
Кроме того, Правила 1928 г. вводили административный порядок рассмотрения трудовых конфликтов в отношении лиц, решающих вопросы приема и увольнения, а также других ответственных работников.
Примирительные камеры и третейские суды организовывались по особому соглашению профессиональных союзов и нанимателей. Они создавались при местных органах труда [15]. Примирительные камеры организовывались в составе председателя и представителей сторон (профессионального союза и нанимателей). К ведению примирительных камер относилось: разрешение всех конфликтов по вопросам заключения, изменения, дополнения и толкования коллективных договоров; не получившие разрешения в РКК вопросы об установлении новых условий труда. Решения примирительных камер принималось только по соглашению сторон.
Третейские суды организовывались в составе председателя (суперарбитра), а также по одному представителю от сторон: от профессионального
ВестникКГУ^ № 1. 2017
253
союза и нанимателя. К ведению третейских судов относилось разрешение конфликтов, не получивших разрешение в примирительной камере. Решения принимались по согласованию сторон, а при отсутствии соглашения - председателем.
В начале 1930-х годов администрация предприятий все реже обращалась в конфликтные органы для разрешения конфликтов, отдавая предпочтение профсоюзным и хозяйственным органам. Показательным в связи с этим являлся тот факт, что если в годы нэпа в текстах коллективных договоров обязательным являлось включение раздела о порядке разрешения конфликтов на производстве, то в конце 1920-х - начале 1930-х годов администрация предприятий не считала нужным выделять такой раздел.
После слияния 23 июня 1933 г. всех органов НКТ в центре и на местах с ВЦСПС третейские суды и примирительные камеры стали организовываться в случае необходимости при Советах профсоюзов [17]. В связи с прекращением с 1934 г. заключения коллективных договоров, рабочие были существенно ограничены в примирительно-третейском разрешении конфликтов на производстве. Основным органом примирительного разрешения конфликтов оставалась лишь расценочно-конфликтная комиссия. После ликвидации Советов профсоюзов (1937 г.) третейские суды и примирительные камеры не стали организовываться. Коллективные споры неискового характера, возникавшие по поводу изменения действующих условий труда или установления новых, если они возникали между фабзавместкомом и предприятием, стали рассматриваться вышестоящей профсоюзной и хозяйственной организациями. Таким образом, в первой половине 1930-х годов произошло сужение возможности юридического разрешения конфликтов.
Библиографический список
1. Бакулин В.И., Лейбович О.Л. Рабочие, «спецы», партийцы (О социальных истоках «великого
перелома») // Рабочий класс и современный мир. -1990. - № 6. - С. 100-104.
2. Бугров Л.Ю. Свобода в советском трудовом праве: дис. ... докт. юрид. наук. - Пермь, 1991.
3. ГАРФ. - Ф. 374. - Оп. 27. - Д. 1988. - Л. 82-83.
4. Горинов М.М., Дощенко Е.Н. 30-е годы // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства / сост. В.А. Козлов. - М.: Политиздат, 1991.
5. Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. Т. 2. 1929-1945 годы. - М., 1957.
6. Иванов С.А. Кризис советского трудового права // Советское государство и право. - 1990. - № 7.
7. Иванов Ю.М. Положение рабочих России в 20-х-начале 30-х годов // Вопросы истории. -1998. - № 5. - С. 37-38.
8. Известия Народного Комиссариата Труда СССР. - 1928. - № 51-52. - С. 795-798.
9. Известия Народного Комиссариата Труда СССР. - 1931. - № 4.
10. Известия Народного Комиссариата Труда СССР. - 1930. -№ 36.
11. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). - М., 1984. - Т. 3. - 1922-1925.
12. Пушкарева С.Г. Коллективные трудовые споры (конфликты) в России: (правовые проблемы): дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1992.
13. СЗ СССР. - 1928. - № 56. - Ст. 495.
14. СЗ СССР. - 1929. - № 7. - Ст. 63.
15. СЗ СССР. - 1931. - № 6. - Ст. 69.
16. СЗ СССР. - 1932. - № 78. - Ст. 475.
17. СЗ СССР. - 1933. - № 40. - Ст. 238.
18. СУ РСФСР. - 1932. - № 59. - Ст. 262.
19. СУ РСФСР. - 1930. - № 7. - Ст. 83.
20. Трудовые конфликты в советской России 1918-1929 гг. - М., 1998.
21. ТЦДНИ. - Ф. 1. - Оп. 1. - Д. 3802. - Л. 3.
22. ЦДНИИО. - Ф. 2. - Оп. Д. - 220. - Л. 8.
Вестник КГУ ^ № 1. 2017
254
