CC BY
55
ТРАНСФОРМАЦИЯ
ШЕКСПИРОВСКОЙ МЕТАФОРЫ «МИР - ТЕАТР » В ПЬЕСЕ А. НИКОЛАИ «ГАМЛЕТ В ОСТРОМ СОУСЕ »
THE TRANSFORMATION OF THE SHAKESPEARE'S METAPHOR ALL THE WORLD'S A STAGE IN THE PLAY HAMLET IN SPICY SAUCE BYALDO NICOLAI
М.С. Щукина M.S. Shchukina
Трагедия «Гамлет, принц Датский», Альдо Николаи, метафора «мир - кухня», миноритарный театр, нарратологическая доминанта, «горизонт ожидания читателя», деконструкция. В статье рассмотрена пьеса итальянского драматурга Альдо Николаи «Гамлет в остром соусе». Драматург вступает в межкультурный диалог с трагедией У. Шекспира «Гамлет, принц Датский». Трагедия Шекспира переосмысляется с «точки зрения» ее предполагаемых второстепенных персонажей -кухонной прислуги. Основное внимание обращено на переосмысление шекспировской метафоры «мир - театр», а также на механизм построения миноритарной драмы.
Ктрагедии У. Шекспира «Гамлет, прини, Датский» обращается современный итальянский драматург Альдо Николаи (1920-2004) в пьесе «Гамлет в остром соусе» (1987) [Николаи]. Несмотря на мировую известность А. Николаи, нами не найдены работы отечественных или зарубежных исследователей, касающиеся творчества драматурга, за исключением упоминаний его имени в трудах по истории итальянского или европейского театра XX века. Например, в книге Берта Кардулло «Comparative Stages: Essays in the History of Euro-American Drama» (2008).
Целью исследования является раскрытие своеобразия переосмысления трагедии «Гамлет» в пьесе А. Николаи «Гамлет в остром соусе». Пьеса А. Николаи, написанная в жанре черной комедии, где объектом осмеяния становится общечеловеческая и вневременная про-
The Tragedy of Hamlet, Prince of Denmark, Aldo Nico-lai, the metaphor of All the Worlcf s a Kitchen, minority theater, narrative dominant, readers horizon of expectations, deconstruction.
The article is dedicated to the play Hamlet in Spicy Sauce by the modern Italian playwright Aldo Nicolai. The playwright enters into a cross-cultural dialogue with The Tragedy of Hamlet, Prince of Denmark by W. Shakespeare. The Shakespeare's tragedy is reconsidered from the viewpoint of its supposed minor characters, namely, kitchen servants. The main attention is paid to the re-interpretation of the famous Shakespeare's metaphor that is All the Worlcf s a Stage and to the mechanism of creating a minority drama.
блематика, относится к миноритарному театру, в центре которого лежит замена главных героев второстепенными, а соответственно, смещение господствующей в оригинале повествовательной доминанты, что также позволяет подвергнуть переосмыслению наследие мировой классики. Центральными героями пьесы становятся персонажи, не выделяемые среди «слуг» в афише трагедии «Гамлет». При этом автор не нарушает «горизонт ожидания читателя» (термин Г.Р. Яусса), поскольку присутствие служителей кухни в замке соответствует культурному опыту читателей и подтверждается претекстом.
С «точки зрения» (термин Б.А. Успенского) повара Фрогги, его жены и дочери изображаются события шекспировской трагедии и ее главные образы-персонажи, а соответственно, изменяется ракурс восприятия художественной реальности претекста. Сюжетная линия, раскры-
<
аз
Щ
УЗ
I ч
С
03
С
b
к
щ
ш m н
о
Рн
<
CJ ^
О о
с Q
£
ы н К о
Рч
и
0
1
к
i и
«
и и
V S
ь
U
<с
Pi
и
в
S X
н
и
W PQ
# НАУЧНЫЙ ДЕБЮТ
вающая жизнь кухонной прислуги, став центральной, воздействует на параллельный сюжет, воспроизводящий фабулу претекста. Так, амбициозность Фрогги, уязвленная невниманием к нему Гамлета, приводит к шекспировской развязке, увенчанной гибелью главных героев. Фрогги, решив обвинить Клавдия, соблазнившего его жену, в убийстве короля и таким образом отвести от себя подозрения и отомстить обидчикам, разыгрывает спектакль, в котором является принцу в доспехах его отца и призывает к мести. Так снимается политическая подоплека происходящего, а во власти повара оказывается судьба королевской династии и всей Дании.
Между тем власть Фрогги простирается и на королевскую кухню. Кухонное помещение, пределами которого ограничено художественное пространство пьесы, представлено стратегическим центром, где по-своему решаются важнейшие политические вопросы страны: «Мы способны влиять на политику. Кухня - это дипломатия, кухня - это оплот мира и очаг войны» [Николаи], - говорит Фрогги, напоминая жене о своих «кухонных» подвигах.
В отличие от места действия пьесы А. Николаи, локализованного в пределах кухни, время ее действия не определимо, как и в претексте. Но если в трагедии «Гамлет» оно «сейчас и всегда» [Аникст, 1986, с. 38], то в современной пьесе происходят размывание временных рамок, наложение реалий разных культурно-исторических эпох, что образует временной палимпсест, являющийся чертой постмодернистской культуры.
Особое внимание в пьесе обращено на отсутствие порядка в пространственной организации бытового мира кухни: персонажи то и дело добавляют в блюда не те ингредиенты, лежащие не на своих местах: «Все шиворот-навыворот на этой проклятой кухне» [Николаи], - подводит итог Фрогги, перефразируя слова шекспировского Гамлета: «Век расшатался - и скверней всего,// Что я рожден восстановить его!» [Шекспир, 1960, с. 40].
Подобный беспорядок приводит к трагичным последствиям: бутылка с крысиным ядом становится причиной гибели четырех персона-
жей пьесы, что отсылает к претексту. Но если в трагедии У. Шекспира вина лежит на Клавдии, то в пьесе А. Николаи смерть персонажей случайна и абсурдна. Таким образом, общая разлаженность мира репрезентируется в пьесе через хаос, но не вселенского масштаба (см. подробнее: [Щукина, 2014, с. 269-271]), а через «кухонно-бытовой» хаос повседневной жизни.
Беспорядок господствует и во взаимоотношениях персонажей, что подчеркивается «параллельным диалогом», вскрывающим их разобщенность, глухоту друг к другу: «Разбилось сердце пламенное...», - говорит Гораций над телом Гамлета. Далее следует реплика Фрогги: «Филе цесарки готовят на пару...» [Николаи]. Персонажи произносят реплики, не слушая друг друга, невпопад, не завершая мысль. С развитием сюжета возрастает эмоциональная напряженность, выражающаяся в разорванности, разобщенности диалогов и монологов персонажей, не способных не только навести порядок на кухне, но и урегулировать свои взаимоотношения, упорядочить собственную жизнь.
Атмосфера «кухонной» жизни, лишенной высоких нравственных принципов и идеалов, распространяется на всю художественную реальность пьесы: если у Шекспира Дания - тюрьма, то у Николаи Дания и весь мир - кухня, где разыгрывается вовсе не шекспировская трагедия, а бытовая драма разобщенности, отсутствия взаимопонимания, психологической глухоты персонажей. Симптоматична в этом отношении фраза Гамлета («Протухло что-то в Датском королевстве» [Там же]), отсылающая к реплике Марцел-ла из претекста («Подгнило что-то в Датском государстве» [Шекспир, 1960, с. 30]), намечающей в трагедии У. Шекспира центральный конфликт. В пьесе Николаи конфликт переносится в сферу «кухонного» мира, где на смену «вечным» вопросам приходит бытовая проблематика («Пить иль не пить?» [Николаи]) Таким образом, запечатлено снижение идейно-философского наполнения современной пьесы, где борьбу с несовершенством миропорядка сменяет драма повседневной жизни, в которой царит предметно-бытовой и морально-нравственный хаос.
Событийный ряд пьесы А. Николаи близок шекспировскому, но многие сцены поданы в соответствии с иным, нежели в претексте, ракурсом восприятия. Так, кульминационная в трагедии У. Шекспира сцена «Мышеловка», утратив ключевую позицию в пьесе А. Николаи в связи с иллюзорностью и беспочвенностью шекспировского конфликта между Гамлетом и Клавдием, свидетельствует лишь о провале Гамлета как режиссера-постановщика. Кроме того, драматург добавляет сцены, не имеющие аналогов в претексте, но и не противоречащие ему с событийной стороны. Таким образом, фабульные основы пьес схожи, несмотря на расхождения в их сюжетах.
Трагический пафос претекста снимается уже в завязке современной пьесы, где кончина короля Дании вызвана чревоугодием. На смену ему приходит атмосфера бытовой суеты, беспорядочности и бессмысленности «кухонной» жизни, которой задаются «шекспировские» персонажи пьесы А. Николаи. Их образы дегероизируются, предстают в пародийном виде, обрамляются гастрономическими мотивами. Так, месть Гамлета за смерть отца выражается в осуждении кухни Фрогги, а затем, когда повар рядится в доспехи короля, перелом в поведении принца осмысляется как смена любимого блюда: «Не шоколада, а крови жажду, только крови... » [Там же].
Кроме того, король Гамлет, Клавдий и Полоний лишены в пьесе нарратологической функции и практически не участвуют в действии, что позволяет подвергнуть их образы деконструкции в соответствии с «точкой зрения» того или иного персонажа. Так, о характере и поступках Клавдия мы узнаем от Гертруды, превозносящей его мужские достоинства, что делает образ Клавдия привлекательнее образа Гамлета-старшего, мужской слабостью которого Гертруда не довольна.
Итак, смещение главенствующей в претексте повествовательной доминанты становится основанием для деконструкции шекспировского текста, его сатирического переосмысления, что соответствует жанровым особенностям чер-
ной комедии. Модифицируется форма презентации событий: показ происходящего, характерный для драмы, отчасти заменяется рассказом о случившемся. Шекспировские образы-персонажи трансформируются, упрощаются и абсурдизируются. Идейно-философская составляющая претекста преломляется сквозь призму бытовых хлопот кухонного дела. Трансформируется сама концепции человеческой жизни: если у Шекспира в ее основе лежит «магистральный лейтмотивный образ» жизни-театра [Пинский, 1971, с. 561], то в пьесе Николаи жизнь уподобляется кухне, в образе которой находит отображение «кухонно-бытовая» действительность современного мира, охваченного пандемией массового потребления. Для центральных героев А. Николаи мир раблезианского пиршества прекрасен, поэтому в пьесе снимается сама необходимость противостояния ему. Фрогги и его семья - часть этого мира, не требующего, в отличие от шекспировского, восстановления гармонии и справедливости, а призывающего к приспособленчеству, умению быть полезным.
Библиографический список
1. Аникст А.А. Трагедия Шекспира «Гамлет». Литературный комментарий: кн. для учителя. М.: Просвещение, 1986. 124 с.
2. Комарова В.П. Метафоры и аллегории в произведениях Шекспира. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. 200 с.
3. Николаи А. «Гамлет в остром соусе» / пер. с итал. Н. Живаго. URL: http://www. theatre-libra ry.ru/files/ri/nicolai_alclo/nicolai_ aldo_16.doc
4. Пинский Л.Е. Шекспир: Основные начала драматургии. М.: Худож. лит., 1971. 606 с.
5. Шекспир У. Трагедия о Гамлете, принце Датском / под ред. А.А. Смирнова; пер. М.Л. Лозинского // Полное собрание сочинений: в 8 т. М.: Искусство, 1960. Т. 6. С. 5-159.
6. Щукина М.С. Роль гамлетовского контекста в романе ПЛ. Олди «Войти в образ» // Вестник К ГПУ им. В.П. Астафьева. 2014. № 4. С. 269-271.
<
са
Щ
УЗ
I ч
С
03
С
b
к
щ
ш m н
о
Рн
<
CJ ^
О о
с Q
£
ы н К о
Рч
и
0
1
к
i и
«
и и
V S
ь
U
<с
Pi
и
в
S X
н
U
W PQ
