CC BY
71
И. А. Кондакова. Топоним 6 составе образного фразеологического сравнения
силлабики // Уч. записки Казанского гос. ун-та. Т. 149. Сер. «Гуманитарные науки». Кн. 2. Казань, 2007. С. 180-190; Он же. Духовный диалог с самим собой: (Сонетный миницикл В. Ходасевича Про себя) // Literaturarosyjska XVIII-XXI w. Dyalogidei i poetyk / Loci©, 2008. S. 255-262; Он же. Логаэды в метрике Владислава Ходасевича // Русская литература XX-XXI веков: проблемы теории и методологии изучения: материалы Третьей Междунар. науч. конф. Москва, МГУ им. М. В. Ломоносова, 4-5 декабря 2008. М., 2008. С. 281-285; Он же. Жанрообразующее значение личностного начала в «Балладе» Владислава Ходасевича // Личность в межкультурном пространстве: материалы IV Междунар. конф., посвящённой 50-летию Рос. ун-та дружбы народов: в 2 ч. Ч. 1. М., 2009. С. 449-456; Он же. Поэтика сонетов Ходасевича // Метапоэтика: сб. ст. науч.-метод. семинара «Textus»: в 2 ч. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2010. Вып. 2. Ч. 1. С. 238-257; см. также: Он же. Сонет. М., 2011. С. 299326; Он же. Содержательные приоритеты анапестов у Ходасевича // Отечественное стиховедение. 100-летние итоги и перспективы развития: материалы Меж-дунар. науч. конф. 25-27 ноября 2010 г. СПб., 2010. С. 138-148; Он же. Раритетные размеры хорея в лирике В. Ходасевича и их содержательные приоритеты // Polilog. Studie Neofilologiczne nr 1. Slupsk, 2011. S. 55-65; Он же. О содержательных аллюзиях трехстопного ямба у В. Ходасевича // Вкник Дншропет-ровського ушверситету1меш Альфреда Нобеля. Сер. «Фиолопчш науки». Дншропетровськ: Видавництво Дншропетровського ушверситету1меш Альфреда Нобеля, 2011. № 2 (2). С. 125-130; Он же. Об эмфатических ореолах дактиля у Вл. Ходасевича // Функциональная семантика. К 80-летию академика МАН ВШ профессора Льва Алексеевича Новикова. М.: РУДН, 2011. С. 507-517.
4. Лермонтов М. Ю. Соч.: в 2 т. Т. 1. М., 1988. С. 59.
5. Геннадий Евграфов. Путем зерна. URL: http:// exlibris.ng.ru/kafedra/2007-10-25/5_zerno.html. 2007-10-25
6. URL: http://zelchenko.livejournal.com/14372.html / 5 ноября 2005.
7. Мандельштам О. Соч.: в 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 116.
8. Там же. С. 126.
9. «Кошки не любят снисходить до проявлений мелкой сообразительности. Они не тем заняты. Они не умны, они мудры, что совсем не одно и то же. <...> Кот решительно не желает сторожить ваш дом, потому что он вам не слуга. Но он любит быть вашим собеседником - молчаливым, мурлыкающим или мяукающим - всегда по-разному. Он любит спорт и хочет, чтобы вы разделяли это увлечение. Покойный Мурр являлся ко мне в любой час дня или ночи и до тех пор кричал (несколько в нос): "Сыграем! Сыграем!", покуда я не соглашался сыграть с ним в прятки. Он носился по комнатам, прячась за мебель и за портьеры и заставляя меня его отыскивать, и готов был длить забаву до бесконечности, хотя у меня уже ноги подкашивались от утомления. Зато и нет ничего более трогательного, чем кошачья дружба» (Ходасевич В. Некрополь. М., 2006. С. 171-172). Обратим внимание на то, что кот попал в книгу с характерным названием «Некрополь» наравне с людьми и что выделенные нами ключевые слова в очерке и стихотворении почти буквально совпадают.
10. Катулл В. Плачь, Венера, и вы, Утехи, плачьте!.. / пер. А. Пиотровского // Античная лирика. М., 1968. С. 357.
11. Державин Г.Р. На смерть Катерины Яковлев-ны1... // Русская поэзия XVIII века. М., 1972. С. 602.
12. Там же. С. 603, 604.
13. В отличие, скажем, от Владимира Набокова, который преклонялся перед поэтическим даром Ходасевича, но мог вступать и довольно-таки часто вступал с ним в творческую полемику. Помимо лейтмо-тивной для него темы пасхального торжества жизни над смертью, допускавшего возможность гамлетовского общения здравствующего сына со злодейски убиенным отцом, Набоков, в отличие от Ходасевича, вместе со своим лирическим героем не только отказывается от небесных кущ, но и стремится по пути дезертировать в ностальгически переживаемый земной рай утраченной навсегда отчизны. Подробнее см.: Федотов О. Поэзия Владимира Набокова-Сирина. С. 2837, 48-71, 147-151, 237-249; а также: Федотов О. Пасха в поэтическом мире Владимира Набокова-Сирина // FestkulturinderrussischenLiteratur (18. bis 21. Jahrhundert) / Alexander Graf (Hrsg.). Herbert Utz Verlag. München, 2010. S. 201-211.
УДК 81'373.21
И. А. Кондакова
ТОПОНИМ В СОСТАВЕ ОБРАЗНОГО ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОГО СРАВНЕНИЯ
В статье рассматриваются структурно-семантические особенности образных фразеологических сравнений с топонимическим наполнением, место и роль топонима в их составе. Выявлено, что в составе ФЕ употребляются преимущественно местные топонимы, как правило, британские. Единичный топоним выступает как символ, в сочетании с именем нарицательным топоним служит интенсификатором качества. Исследованию подверглись и особенности употребления сравнений в речи (в англоязычной художественной литературе и в устной коммуникации).
The article deals with structural-semantic peculiarities of phraseological units with place-names, with the role that a place-name plays in them. It is found out that phraseological units mostly include local place-names, mostly British. A place-name serves as a symbol, and in combination with a common noun a place-name often serves as an intensifier of a certain quality. The use of similes with place-n ames in speech, both in literature and actual communication, is also considered.
Ключевые слова: топоним, сравнение, агент, референт, основание, фразеологическая единица.
Keywords: place-name, simile, vehicle, topic, ground, phraseological unit.
В статье рассматриваются функционально-семантические особенности топонима в составе англоязычных фразеологических сравнений (ФС). 107 образных предметных сравнений составили около 10% от общего списка (1057) рассмотрен-
© Кондакова И. А., 2012
ных образных фразеологических единиц (ФЕ) с топонимическим наполнением. В составе ФС эксплицированы агент и основание образа - место референта вакантно.
Топоним является либо агентом, либо входит в состав агента образного сравнения. Тесная референтная отнесенность не позволяет топониму самостоятельно выступать в качестве основания образа [1]. Примеров с топонимом в составе основания, выраженного словосочетанием или предложением, в исследованном материале не представлено.
Наибольший интерес представляют ФС с топонимом-агентом, они составили 37 ФС (около 35%). Преимущественно, это сравнения со структурой as Adj as Nt или prepositional phrase like N . OP
top
В качестве агента сравнения выступают названия внутригородских объектов (улиц, зданий) (12 ФС) и природных объектов: названия водных объектов (7 ФС) и особенностей рельефа (7 ФС). Преимущественно эти сравнения относятся к британскому варианту английского языка, а входящий в их состав топоним обозначает британский объект.
Основание сравнения наиболее часто выражено прилагательными и предложными словосочетаниями со значением «старый»: old/ancient (8 ФС), «извилистый, кривой»: crooked, in and out (7 ФС) и «односторонний» all on one side (4 ФС).
Символами древности служат пересечения дорог: 'old as Charing Cross' (в центральном Лондоне), 'hard/old as Knock Cross' (в Ирландии), сооружения, например, Aldgate - городские ворота между лондонским Сити и Уайтчейпел (здесь важную роль также играет внутренняя форма названия): 'old as Aldgate', собор Святого Павла - 'old as St. Paul's' и др.
Запутанность, извилистость (crooked; in and out) символизируют протяженные в длину водные объекты: ручьи: 'crooked as Crawley Brook (извилистый ручей, впадающий в еще более извилистую реку Уз [the Ouse]), а также населенные объекты - улицы: 'crooked as George West Street', населенные пункты с извилистыми улицами: 'in and out like Bellesdon'.
Односторонность символизируют названия улиц с соответствующим расположением домов, например: 'all on one side, like Parksgate' (с одной стороны улицы Парксгейт - ряд домов, выходящих на р. Ди, с другой - дамба).
Нередко образ основывается на многозначности прилагательного, представляющего основание сравнения и выражающего одновременно два значения: физическую характеристику топо-объекта и характеристику человека. Например: 'deep [cunning, wily] as Dolcoath' - 'хитрый, коварный, 'с подтекстом' - прилагательное deep
одновременно выражает прямое значение 'глубокий' (Dolcoath - название глубокой заброшенной шахты в Корнуолле) и переносное значение 'хитрый', которое выносится в качестве перевода сравнения.
Оставшиеся 63% ФС составили структуры с составным агентом, содержащим топоним.
Особую группу (29 ФС около 27%) составили сравнения со структурой as Adj as NtopN / NprepNtop, агент которых выражен субстантивным словосочетанием с топонимом-определением, это словосочетание называет реалию, характерную для определенной местности (как правило, местного жителя, животное или блюдо). Данные ФС обозначают человеческие качества: 1) черту характера (как правило, отрицательную) -'close as Kentish oyster' 'замкнутый, скрытный'; 2) внешность (комплекция, рост) - 'thin as Banbury cheese' 'об очень худом человеке'; 3) уровень благосостояния - 'poor as Salford child' 'очень беден'. Топонимическое определение в сочетании с именем нарицательным интенсифицирует признак, указанный в основании, ибо сочетание топонима и имени нарицательного называет объект, который является эталонным носителем этого качества для представителей данной языковой общности.
Сравнения с аналогичной структурой, но с союзом like, менее типичны (7 ФС - 6,5%), в них основание выражено не прилагательным, а либо наречием, либо субстантивной фразой с предлогом, обозначающей ситуацию, либо страдательным причастием, и они основаны не на сходстве признака, а на сходстве условий: 'always late like Mobberley clock'; 'always in trouble like a Drury Lane whore' 'o человеке, который постоянно жалуется на свою жизнь, жалеет сам себя'; 'sold like a bullock in Smithfield' 'о жестоко обманутом, облапошенном человеке'.
Преимущественно в состав сравнений входят «местные» топонимы, следовательно, агентами сравнений являются названия местных реалий. В целом, структура сравнения более характерна для фразеологизмов, относящихся к британскому варианту английского языка, и, соответственно, большинство ФС содержат британские топонимы. Например: 'true as Coventry blue' (произведенные в Ковентри нити и ткани славились стойкостью синего красителя); 'as long in coming as Cotswold barley' 'поздний, как котсуолдский ячмень, долгожданный' (на холмах Котсуолда собирали хороший урожай ячменя, но из-за тени этот урожай был довольно поздним) и др.
Основание сравнения с агентом, выраженным словосочетанием, также может реализовывать прямое и переносное значения одновременно, что способствует расширению сферы референции фразеологизма: 'stubborn as Muirkirk iron' 'проч-
И. А. Кондакова. Топоним в составе образного фразеологического сравнения
ный, несгибаемый' (по названию городка в Эйр-шире, славившегося прочностью изготавливаемой там стали Muirkirk iron) (речь может идти как о предмете, так и о характере).
В рамках сравнения возможна ирония, выражающаяся в антонимическом контрасте словарного и контекстуального значений прилагательного, составляющего основание сравнения, например: 'bare as the bishop of Chester' - 'a sarcastic reference to his wealth' [2], 'беден, как честерский епископ, очень богат' (Честерский приход - один из богатейших).
ФС с глагольным основанием V like NN /
top '
N prep Ntop относительно низкочастотны (13 ФС -12%), семантика глагольных оснований чрезвычайно разнообразна, агент глагольных сравнений преимущественно обозначает лицо (5 ФС) или животное (4 ФС) и выражен именем нарицательным в сочетании с топонимом. Глагольные ФС ближе по значению к ситуативным, так как в их семантике представлены деятель (агент) и действие (основание).
Выявлено 7 ФС (6,5%), основание которых выражено предикативной конструкцией, место подлежащего в которой занимает личное местоимение 'you' с безличным значением, либо место подлежащего вакантно, и подразумевается, что в речи оно заполняется референтом. Например: 'like the dog of Durraget, dow [dare] not bark unless you have your arse at char'd' 'о расчетливом, корыстном человеке' - основание выражено предложением со сказуемым в повелительном наклонении, которое сочетается с придаточным обстоятельственным; очевидно, что глагол 'bark' употреблен метафорически, символизируя любое действие в пользу другого лица.
Отмечены единичные примеры имплицитых сравнений (3 ФС - 2,8%), признак, лежащий в основании которых, обусловлен значением агента. Например, значение ФС 'like Byzantine politics' 'сложный, запутанный' обусловлено коннотациями оттопонимического прилагательного 'Byzantine' - 'The term Byzantine denotes something regarded as typifying the politics and bureaucratic structure of Byzantine Empire, in particular, (of a system or situation) excessively complicated and typically involving a great deal of administrative detail; characterized by deviousness or underhand procedure' [3].
Выявлены три компаративные конструкции (2,8%), в которых присутствуют как агент, так и референт. Например: 'passionate men, like Yorkshire hounds, are apt to overrun the scent' -по значению данная конструкция представляет собой не сравнение, а сентенцию, провозглашающую некую истину.
Структура ситуативного сравнения, то есть сравнения, агент которого выражен предикатив-
ной конструкцией, нетипична для ФС, содержащих топоним (2 ФС - 1,8%): 'true as the devil's in London' 'неизбежное плохое в хорошем'.
Особую группу (6 ФС - 5,6%) составляют сравнения с агентом, содержащим придаточное определительное, присоединяемое к агентивно-му одушевленному существительному с помощью относительного местоимения (like N of Ntop who/ which/that...). Представляется, что подобные сравнения с формальной точки зрения являются структурным вариантом предметных сравнений, с той лишь разницей, что определение, с которым сочетается собственно агент сравнения, выражено придаточным предложением. Однако к разряду образных сравнений можно отнести лишь компаративные обороты с агентом «животное», в то время как компаративные обороты с агентом «человек» не являются образными сравнениями, ибо потенциальным референтом в них также является человек.
Сложная структура сравнений (с агентом или референтом, содержащим придаточное предложение) характерна для британского варианта и полностью отсутствует в других вариантах английского языка. При этом подобные обороты отмечены только в аутентичных лексикографических источниках, они отсутствуют в англо-русских словарях и не были отмечены в литературном контексте. Толкование данных единиц носит характер обобщения, словарная статья нередко содержит пояснения к той или иной агентивной ситуации. Например: 'like the mayor of Calenich who walks two miles to ride one' (because his horse was pastured two miles from home) 'Of one who takes undue trouble to save their dignity' [о тех, кто чрезмерно старается поддержать высокое общественное мнение о себе] [4]. В составе агента подобного образного сравнения топоним реализует адресное значение. При этом агент сравнения представляет собой свернутую историю, притчу о неком человеке, который, якобы, прославился тем или иным поступком.
Наличие в составе сравнения топонима придает ситуации правдоподобности, топоним привносит местный колорит и делает образ более наглядным, связывает его с жизнью, причем подобные ФС, преимущественно, содержат названия небольших объектов: городков, деревушек, сельских округов, конкретная локализация делает описываемую ситуацию еще более убедительной. Например, 'simple [fond, foolish] like the men of Bolton who hanged a sheep for stealing a man' - в сравнении представлена притча-анекдот о чересчур доверчивых, бестолковых простаках, повесивших овцу за то, что она украла человека. Эмоциональное воздействие и юмористический эффект усиливаются за счет наличия топонима, создающего иллюзию достоверности
абсурдной ситуации. В. И. Карасик и Е. А. Яр-махова отмечают своеобразную тягу, стремление англичан к абсурду, нонсенсу, часто наблюдаемую в английском фольклоре: «Английский нонсенс органически вытекает из английского видения мира, он является попыткой по-детски открытого отношения к действительности, протестом против взрослого Порядка, в котором нет смысла, и средством спастись от безумия» [5].
Была предпринята попытка рассмотреть уровень частотности употребления ФС в англоязычной художественной литературе. При анализе англоязычных художественных текстов выявлены употребления лишь 9 ФС (8,5% от общего числа сравнений). Наиболее употребимо ФС 'grin like a Cheshire cat' (отмечено 12 упоминаний Чеширского кота в структуре сравнения), оно задействовано у авторов как XIX (У. М. Теккерей), так и XX в. (А. Мёрдок, Дж. Б. Пристли, Б. Т. Брэдфорд и др.). Единичные употребления отдельных сравнений отмечены в художественных текстах XIX - начала XX в. {'fight like Kilkenny cats' -Г. P. Хаггард, Дж. Голсуорси, 'mad as Bedlam' -Ч. Диккенс, 'fixes as Cheviot' - В. Скотт, 'better than all the tea in China' - В. Скотт, 'dark as Egypt' - М. Твен, Л. М. Алькотт, 'as John O'Groat's is from Jericho' - У. Коллинз, 'as if Bedlam had broken loose' - Дж. Лондон).
По окончании исследования языкового материала был проведен опрос носителя британского варианта английского языка на предмет узнаваемости данных ФС и их употребляемости в устной разговорной речи. Выявлено, что в современной речи употребляется лишь одно из вышеназванных сравнений: grin like a Cheshire cat, которое, как отмечено выше, наиболее частотно и в художественных текстах. Сравнение 'better than all the tea in China' отмечено как элемент речи старшего поколения. Многие сравнения не были узнаны информантом, а отдельные сравнения были восприняты как архаизмы и анахронизмы, свидетельствующие о претенциозности и напыщенности стиля и не имеющие ни малейшего отношения к повседневной речи. Наибольшее недоумение вызвали именно «сравнения-притчи» и сопоставления с придаточным определительным, о существовании которых, равно как и о коннотациях, закрепленных за топонимами, входящими в их состав, а порой и о самих географических названиях, по свидетельству носителя языка, в настоящее время мало кто подозревает.
Однако, несмотря на низкий уровень употребляемости образных сравнений с топонимическим наполнением как в художественных текстах, так и в устной речи, не вызывает сомнения тот факт, что данные языковые единицы нуждаются в учете и лексикографировании. Подобные сравнения можно назвать «языковыми памятниками»,
ибо они аккумулируют ценную информацию как лингвистического, так и историко-географичес-кого характера.
Примечания
1. Кондакова И. А. Образные средства, содержащие топонимы, в английском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Киров, 2004. С. 5.
2. Wilkinson P. R. Thesaurus of English Metaphors. 2nd ed. Routledge; N. Y., 2002. P. 256.
3. Oxford Dictionary of Phrase and Fable. 2nd ed. / ed. Knowles E. Oxford University Press, 2006. P. 113.
4. Wilkinson P. R. Thesaurus of English Metaphors. 2nd ed. 2002. Routledge. N. Y. P. 253.
5. Карасик В. И., Ярмахова Е. А. Лингвокультур-ный типаж «английский чудак». М.: Гнозис, 2006. С. 90.
УДК 82
Н. А. Панишева
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО КИТАЯ В ЛИРИКЕ А. НЕСМЕЛОВА
Статья посвящена анализу художественного пространства Китая в лирике А. Несмелова. Рассматриваются образы романтического и реального Китая, а также образ Китая как мистического пространства, разделяющего мир живых и мир мертвых. Через анализ пространственно-временной организации текста автор статьи выявляет особенности творчества писателя, связанные со спецификой эмигрантского мировосприятия.
The article is devoted the analysis of art space of China in A. Nesmelov's lyric. Images of romantic and real China, and also an image of China as the mystical space, dividing the world live and the world of the dead, are considered here. Through the analysis of the time and space organization of the text the author of article reveals features of creativity of the writer, connected with specificity of emigrant attitude.
Ключевые слова: А. Несмелов, дальневосточная эмиграция, Китай, художественное пространство, категория границы.
Keywords: A. Nesmelov, far east emigration, China, art space, border category.
Вопрос о взаимодействии русской и китайской культур уже освещался некоторыми исследователями. В предисловии к антологии Русской поэзии Китая В. Крейд, давая обзор русской дальневосточной эмиграции, обращает особое внимание на китайские мотивы в поэзии русской эмиграции: «Сопки Манчьжурии, жёлтая Сунгари, лица, виды, уличные сценки, китайские виньетки, музыка, праздники, заклинания, тайфуны, драконы, храмы, рикши и даосские боги - всё это густо, цветисто, одушевленно впервые пропитало ткань русского стиха. Каждый поэт открывал свой заветный уголок "второй родины"»
© Панишева Н. А., 2012
