CC BY
32
DOI 10.24411/9999-001А-2018-10069 УДК: 7.047+72+76+719
Е.Б. Гончаренко
Томский областной художественный музей (Томск)
Томск начала ХХ века в рисунке М.М. Щеглова «Деревянная Сибирь»
Аннотация
Публикуемый в статье рисунок из коллекции Томского областного художественного музея принадлежит перу известного иллюстратора и карикатуриста М.М. Щеглова, жившего в Томске в 1906—1913 гг. Рисунок датирован 1929 г., однако, по всей вероятности, он был выполнен на основе более ранних натурных зарисовок. Знакомый с детства каждому томичу силуэт родного города заставляет задуматься о проблемах сохранения исторического ландшафта и деревянной архитектуры Томска.
Ключевые слова: рисунок, М.М. Щеглов, Сибирь, деревянная архитектура, каланча, Томск, Новосибирск
E.B. Goncharenko Tomsk Regional Art Museum (Tomsk) [email protected]
Tomsk in the Beginning of the 20th Century in the Drawing Wooden Siberia Made by M.M. Shcheglov
Abstract
In the article published drawing from the collection of the Tomsk Regional Art Museum is made by the famous illustrator and caricaturist M.M. Shcheglov, who lived in Tomsk in 1906—1913. The picture is dated 1929, but much more likely it was made on the base of the earlier sketches from nature. The skyline of the native city familiar to every inhabitant since childhood makes us think about the problems of preserving the historical landscape and wooden architecture of Tomsk.
Key words: drawing, M.M. Shcheglov, Siberia, wooden architecture, fire tower, Tomsk, Novosibirsk
Рисунок М.М. Щеглова в коллекции Томского областного художественного музея с изображением мыса горы и массивом разнородных деревянных строений (ил. 1) привлек наше внимание странным, как нам казалось, названием. На лицевой стороне листа есть авторская надпись графитным карандашом: «Деревянная Сибирь». Изображенный селитебный ландшафт очень выразителен и характерен для Томска. Почему же автор выбрал столь обобщенное название?
Сибирь стала для Михаила Щеглова родным краем с детства, поскольку его отец работал в партиях по изысканию сибирской железной дороги от Урала до Енисея. Кочевая жизнь семьи Щегловых закончилась в конце 1890-х гг. в Красноярске, где мальчика определили в гимназию, а мать получила место экономки в доме золотопромышленников Кузнецовых, известных меценатов и благотворителей. Именно Кузнецовы в свое время оказали материальную поддержку В.И. Сурикову, отправив талантливого самородка учиться живописи. Серьезное увлечение Михаила рисованием побудило его мать, заручившись рекомендательным письмом Кузнецовых к Сурикову, отвезти сына в Москву. Благодаря содействию Сурикова в 1900 г. Михаил был принят в Строгановское
училище [Щеглов, 1957, с. 40—42].
После окончания училища в 1906 г. М.М. Щеглов приехал в Томск и прожил здесь почти семь лет. Он преподавал рисование в Коммерческом училище и сотрудничал с различными периодическими изданиями в качестве иллюстратора [Казачков, 2004, с. 425]. Есть упоминание о том, что в 1913 г. художник активно работал над сибирским номером еженедельного иллюстрированного журнала «Солнце России» [Горький и Сибирь, 1961, с. 71]. Этот проект осуществлен не был, но наработки остались. Судя по сохранившейся акварели с изображением ворот [Казачков, 1991, с. 14], Щеглов предвосхитил деятельность томских художников 1920-х гг., натурные зарисовки которых дают нам представление о многих утраченных ныне памятниках деревянной архитектуры Томска. Покинув Сибирь в 1913 г., Михаил Михайлович по-прежнему выписывал сибирские и алтайские газеты, вел переписку с сибиряками. Во время Великой Отечественной войны жил и работал в Томске в эвакуации.
Рисунок из коллекции ТОХМ датирован 1929 г. В это время Щеглов работал главным художником и очеркистом центральной украинской газеты «Вюп». Он много ездил по стране, «сопровождая свои очер-
ки по самым разнообразным вопросам жизни, быта и культуры зарисовками и иллюстрациями» [Полканов, 1957, с. 4]. После расшифровки едва читаемых надписей на паспарту удалось выяснить, что наш рисунок был опубликован в журнале «Всесвп» («Вселенная») в качестве иллюстрации к очерку Щеглова «По Сибири» [Щеглов, 1929, с. 7]. Журнал в электронном виде можно найти на сайте научной библиотеки Харьковского национального университета им. В.Н. Каразина.
Любопытно, что такое же название — «По Сибири» — имела постоянная рубрика в газете «Сибирская жизнь», в которой вместе с начинающим писателем В.Я. Шишковым работал начинающий иллюстратор и карикатурист М.М. Щеглов.
Рисунок для обложки этого номера «Всесвп» также выполнен Щегловым. В архиве музея хранится его печатный экземпляр без названия и выходных данных журнала [Архив ТОХМ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 3. Л. 3]. На нем стилизованно изображен скалистый берег Байкала с железной дорогой, туннелями и паровозом, внизу слева есть авторская подпись: «Байкал 1929 год». В очерке нет конкретных указаний на время и цель путешествия, понятно только, что автор летом посетил Верхнеудинск (с 1934 г. — Улан-Удэ). Упоминаемая в тексте заметка из газеты «Красноярский рабочий» опубликована 23 июля 1929 г., следовательно, очерк написан Щегловым после этой даты. Учитывая этнографические интересы художника, можно предположить, что основной целью его поездки было знакомство с культурой старообрядцев «семейских», переселенных в Забайкалье из Ветки в XVIII в.
Рисунок с подписью «Дерев'яний Сибiр» резко отличается от остальных иллюстраций очерка степенью проработанности. Если другие рисунки являются быстрыми набросками из путевого альбома, то этот представляется законченным самостоятельным произведением. Он тщательно скомпонован; предварительный рисунок, сделанный сангиной, тонально проработан коричневой акварелью, затем контуры очерчены пером, черной тушью. Репродукция в журнале все эти тонкости оригинала не передает. Одноименная глава очерка содержит следующий текст:
«Городов мало. Все там построено из дерева: и дома, и кровли, и улицы. В тихих улочках Томска, Красноярска, Иркутска немало можно найти красивой ажурной старины: резные ворота, крыльца и т.д. Совсем не то в Новосибирске, в этом сибирском Чикаго. Тут, среди массы маленьких деревянных домиков, особенно заметно новое строительство серо-цементных домов — небоскребов советского стиля. В 35-летнем ребенке-великане Новосибирске нет места тихой грусти и былому романтизму старых сибирских городов. Город жадно поглощает кирпич, железо, цемент. И целый ряд кирпичных заводов не успевает насытить этот прожорливый город» [Щеглов, 1929, с. 6].
Надо сказать, что возведение практически с нуля города-символа новой эпохи Новосибирска было предметом постоянного обсуждения в прессе. Для сравнения приведем еще одну цитату:
«Не напрасно носит наша краевая столица имя «советского детища». Такого бурного, такого стремительного роста, какой переживает ныне Новоси-
бирск, не имел ни один город старой Сибири. <...> Те здания, которые придают нынче столичный вид городу (дом текстильсиндиката, госторга, крайисполкома, госбанка и др.) были закончены постройкой всего лишь летом прошлого года. Громадная строительная программа намечена к осуществлению и в начавшемся уже строительном сезоне. <...> Большой недостаток будет испытываться в строительном материале, главным образом в железе и цементе. Ни одна из построек этими сортами материалов полностью не обеспечена» [Лесной, 1926, с. 2].
Таким образом, наш рисунок олицетворяет обобщенный образ городов Сибири, которые утратили свое административное значение и были «законсервированы» в развитии на неопределенное время. Томск, обойденный Транссибирской магистралью, был самым пострадавшим среди пострадавших, и шансы сохранить свою «своеобразную физиономию» у него были очень высоки. Мы не знаем, заезжал ли художник в Томск во время своего путешествия в 1929 г., но тот факт, что за время его отсутствия с 1913 г. в Томске архитектурный облик города мало изменился, очевиден.
На рисунке изображен мыс горы, но не празднично-парадный, какой мы привыкли видеть со стороны улицы Бакунина, а какой-то щемящее-неприхотли-вый в своей будничной жизни, совершенно непрезентабельный, но такой родной и узнаваемый. На крышах снега нет, но на земле он местами еще лежит, значит, на дворе весна, скорее всего апрель. (Это важно, поскольку изображенное межсезонье не соответствует времени путешествия художника.) Холодно; тянущиеся вверх из труб извилистые проволочные струи дыма вносят дополнительное движение, активизируют пространство по вертикали. Над горой, задевая шпиль каланчи, простерлось плотное массивное облако, придавая изображению оттенок сказочно-мифологический.
На горе представлен целый административно-хозяйственный комплекс: и котельная с характерной длинной трубой, и пожарное депо, и деревянные строения различной конфигурации. Здесь и дом-пятистенок, и дом-шестистенок, и вросшие в землю сараюшки. Явным анахронизмом для Томска выглядит трехэтажное каменное здание с плоской крышей и водруженным флагом. Первые постройки в стиле конструктивизм появились в Томске (как и в Иркутске, с которым Щеглов также сравнивает Новосибирск) позднее, в 1934—1935 гг. Источником вдохновения для Щеглова в данном случае мог послужить проект трехэтажного здания коммунальной бани, опубликованный в газете «Красноярский рабочий» в мае 1929 г. [П.Б., 1929, с. 4]. (Мы уже упоминали о том, что художник регулярно читал сибирские газеты, в частности «Красноярский рабочий». Баню планировали построить неподалеку от речки Качи, на берегах которой юный гимназист Щеглов участвовал в кулачных боях с городскими мальчишками. На рисунке в верхней части здания обозначен некий круглый объект, который можно принять за рупор. В проекте бани на этом месте — циферблат часов. Художник Н.А. Исаев высказал предположение, что перед зданием изображены строительные леса, в таком случае строительство еще не окончено. Совершенно очевидно, что этот конструктивист-
ский элемент композиции понадобился художнику для того, чтобы хоть как-то обозначить в рисунке наступление новой эпохи.
Доминанта композиции — пожарная каланча с несколько комичным силуэтом обозревающего местность дозорного наверху — напоминает вышку Петровского (Болотного) депо, построенного в 1906 г. на пересечении современных улиц Яковлева и Больничной. Это образцовое пожарное депо было представлено отдельной фотографией в альбоме городских видов [Виды Томска, 1910, с. 62]. Изображение Петровской каланчи украшало бланки удостоверений Томского добровольного пожарного общества [Вульфсон, 2005, с. 22]. Кроме своих прямых обязанностей по выявлению возгораний, дежурные калан-чисты отбивали время ударами в колокол, так что эти башни были чем-то вроде сибирских Биг-Бенов. С развитием средств связи каланча как способ сигнализации безнадежно устарела, и под предлогом обветшания все постройки этого типа были ликвидированы. Несколько десятилетий в городе не было ни одной деревянной каланчи. К счастью, городские власти приняли решение восстановить каланчу на здании бывшей Воскресенской полицейской частной управы, что и было сделано к 400-летию Томска. Деятельность Музея истории города, в ведении которого ныне находится это выдающееся во всех смыслах сооружение, привела к возникновению устойчивого ассоциативного ряда: Томск — гора — Каланча. Именно этот ряд («город — гора — каланча») мы видим на рисунке Щеглова.
Изображенный под горой посад как будто наглядно иллюстрирует годовой отчет Томской городской пожарной команды, констатирующий вопиющие нарушения жителями города элементарных правил жилой застройки: «сооружения без необходимых разрывов, без брандмауэров, недопустимая скученность деревянных строений... кучи стружек и неубранный отброс от деревянных построек, отсутствие древесных ограждений» [Отчет Томской.., 1914, с. 11]. Здесь пространство сильно уплотнено и уплощено, данные фронтально фасады деревянных жилых домов и хозяйственных построек напоминают театральные декорации, как и фонарь на переднем плане слева. Это своеобразное «попурри» на тему деревянной архитектуры Томска.
Архитектурный декор домов намечен хотя и схематично, но со знанием дела — резные наличники, кронштейны, причелины, ставни с ромбовидным узором, витражные окна эркера с треугольным фронтоном. Привлекают внимание наличники с разорванным лучковым карнизом на окнах второго этажа двухэтажного дома, сейчас они встречаются довольно редко. Судя по публичным высказываниям М.М. Щеглова, в период его работы в Томском кустарном комитете он тщательно и критично изучал особенности местной деревянной резьбы: «Взгляните на сибирские дома-ящики: украшены они иной раз сверху до низу пропильной резьбой, но такой шаблонной, что один и тот же мотив можно встретить на одной улице несколько раз» [Щеглов, 1911, с. 2].
Многополосная колея перед закрытыми воротами усадьбы указывает на обитаемость жилища, несмотря на кажущуюся безлюдность местности: не видно ни детей, ни собак, ни прохожих. Явственно ощуща-
ется близость речки, в нашем контексте — Ушайки. Не случайно в книге воспоминаний «Наброски по памяти» художник, изображая красноярский ландшафт, размещает этот же набор графических элементов (дом, ворота, колея и бревна у дороги) на берегу Енисея [Щеглов, 1957, с. 40].
Таким образом, в рисунке «Деревянная Сибирь», наряду с элементами, общими для всех сибирских городов, есть и элементы, присущие исключительно Томску. Наверное, не случаен и тот факт, что этот замечательный графический лист хранится именно в томском музее.
Натурные обследования улиц Загорной, Большой Подгорной и Октябрьской, предпринятые в процессе написания статьи, выявили наличие руинированных объектов и мусорных свалок, не прибавляющих привлекательности заповедному историческому центру. Вандализм как привычный способ самовыражения части общества остается проблемой, которую особенно остро ощущают люди творческих профессий и которую надо решать, если мы хотим сохранить бесценное историческое наследие.
Список литературы
1. Виды Томска: альбом. — Томск: Тип. Т-ва «А.Р. Щепкин и Д.М. Сковородов», 1910. — 104 с. [Электронный ресурс]. — URL: http://elib.tomsk.ru/purl/1-11107/ (дата обращения: 05.02.2018).
2. Вульфсон Е.А. Томские огнеборцы // Сибирская старина: краевед. альм. — 2005. — № 23. — С. 20—22.
3. Горький и Сибирь: письма, воспоминания. — Новосибирск: Новосиб. кн. изд-во, 1961. — 463 с.
4. Казачков А. Художник Михаил Щеглов // Томская старина: краевед. альм. — 1991. — № 2. — С. 14—15.
5. Казачков А.Б. Щеглов Михаил Михайлович // Томск от А до Я: Краткая энциклопедия города. — Томск: Изд-во НТЛ, 2004. — С. 425.
6. Лесной Е. Строительная горячка. Письмо из Новосибирска // Красное знамя. — 1926. —13 мая (№ 107). — С. 2.
7. Отчет Томской городской пожарной команды за 1913 год. — Томск: Сиб. т-во печатного дела, 1914. — Ч. 2. — 30 с.
8. П.Б. Начинается постройка новой бани // Красноярский рабочий. — 1929. — 15 мая (№ 108). — С. 4.
9. Полканов А. Художник-публицист // Щеглов М. Наброски по памяти. — Симферополь: Крымиздат, 1957. — С. 3—20.
10. Щеглов М.М. Сибирский стиль в прикладном искусстве // Сибирская жизнь. — 1911. — 24 нояб. (№ 259). — С. 2.
11. Щеглов М. По Сибiру // Всесв^. — 22 верес-ня 1929. — № 37. — С. 6—7 [Электронный ресурс]. — URL: http://escriptorium.univer.kharkov. ua/handle/1237075002/2960 (дата обращения: 28.01.2017). (текст на укр. яз.).
12. Щеглов М. Наброски по памяти. — Симферополь: Крымиздат, 1957. — 122 с.
Список источников
Архив ТОХМ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 3. Л. 3.
