CC BY
1055
УДК 329
теория социальных расколов липсета-роккана
и возможности ее применения для анализа первой, второй и третьей партийных систем
россии
Б.А.Исаев, А.С.Власкина
Санкт-Петербургский государственный университет, Университетская наб., 7-9, Санкт-Петербург, 199034, Россия
В статье, посвященной пятидесятилетию публикации книги М. Липсета и С. Роккана «Структуры размежеваний, партийные системы и предпочтения избирателей», рассматриваются понятия из теории расколов: «партия», «размежевание», «линия размежевания», «революция», «порог», анализируется их соотношение и взаимодействие. В результате получается следующая картина: в социальной сфере общества действует множество самых разных конфликтов. Некоторые из них носят постоянный и универсальный социально-культурный и политический характер. Такие конфликты, зарождаясь в обществе, поляризуют политическую жизнь. Источником поляризации выступают революции. Эта поляризация социальной и политической сфер и названа авторами теории расколов линией размежевания. Таких линий, ведущих от общества в его политическую сферу, может быть несколько. При этом в каждой национальной партийно-политической системе существует своя иерархия линий размежевания. На пути перемещения конфликтных отношений из социальной сферы в политическую, по представлениям Липсета и Роккана, имеются четыре порога, препятствующие формированию и функционированию новых партий. Теорию социальных расколов авторы статьи пытаются применить к анализу первой (1905-1917), второй (19171991) и третьей (1991 — по наст. время) партийных систем России. Для анализа первой пар-тиомы введены три дополнительных порога, характерных для общества царской России: порог косности, реакционности высшего класса, порог религиозности широких народных масс, которым церковь внушала идеи христианской терпимости и безальтернативности самодержавия, и порог недоверия ко всему зарубежному, в том числе к партиям и парламенту. Для анализа второй партийной системы теория расколов оказалась непригодной, ибо социальные расколы в СССР тщательно скрывались, а многопартийность вообще отсутствовала. Для анализа третьей партиомы теория расколов вполне пригодна и сегодня, если ее модернизировать, добавив третью демократическую революцию и три порога: порог регистрации партий, порог отстраненности партий от управления страной, порог недоверия к демократии.
Ключевые слова: теория расколов М. Липсета и С. Роккана, партия, размежевание, линия размежевания, революция, порог, характеристика партийной системы, первая, вторая и третья партийные системы России.
В этом году исполняется пятьдесят лет со времени опубликования работы Сеймура М. Липсета (1922-2006) и Стейна Роккана (1921-1979) «Структуры размежеваний, партийные системы и предпочтения избирателей» (Ырэе^ Яоккап, 1967, р. 1-64), быстро ставшей известной и вызвавшей длительную дискуссию, не прекращающуюся до сих пор.
Длительность жизненного цикла современных политических теорий в наше время сравнительно невелика. Этому способствует целый ряд факторов:
— бурное развитие науки, вызванное научной, информационной и технологической революцией;
— появление множества новых подходов, концепций и теорий;
— более частая по сравнению, допустим, с XIX в. смена научных парадигм;
— сравнительно большая концентрация ученых, ведущих научный поиск в том направлении, где существует данная теория;
— упрощение и поэтому учащение и так довольно тесных контактов ученых между собой и т. д.
Благодаря действию этих и других факторов время существования научных теорий, адекватных жизни и отвечающих требованиям науки, существенно сократилось, так что сам факт пятидесятилетнего юбилея живой теории Лип-сета-Роккана говорит не только о ее признании и широком распространении, но и о ее применимости вплоть до нынешних дней, причем не в истории политических учений, а в современной политической науке.
определение понятий «партия», «размежевание», «линия размежевания», «революция» и «порог» в теории липсета-роккана
Как и в любой партологической теории, анализ Липсета и Роккана начинается с определения понятия партии, возможного вообще-то с разных точек зрения:
— с точки зрения исторического подхода политические партии образуются на определенном этапе развития общества, когда для их деятельности возникают более или менее подходящие условия. При изменении условий партийной деятельности изменяется и внутренняя структура партий, и формы партийной борьбы. Для сторонников этого подхода наиболее важна периодизация истории партий, т. е. выявление определенных исторических эпох, границами которых служат какие-либо важные изменения в партиях, их идеологиях, организации, месте и роли в обществе, во внешних условиях существования (революции, войны, кризисы, нормальное развитие);
— с позиции социологического подхода партия видится с точки зрения интересов образующих ее социальных групп, с точки зрения социальной структуры общества, наконец, с точки зрения социальной структуры самой партии. Для партологов этот подход означает видение непосредственной связи партий с порождающим их обществом, его социальным полем. Различные социальные поля и составляют социальную базу различных политических партий, программы и другие документы которых выражают идеалы и интересы тех самых социальных групп. Социологический подход предполагает изучение в первую очередь отношений людей разных социальных статусов, составляющих политическую партию: активистов, партийных функционеров, лидеров и рядовых партийцев;
— с точки зрения функционального подхода партия определяется через ее социальные функции, т. е. через ту деятельность, которую она совершает в интересах общества и государства;
— конфликтологический подход определяет партию как производное социально-политического конфликта и в то же время как индикатор наличия определенного конфликта в обществе.
Существуют еще институциональный, экономический, психологический, биологический подходы, но мы на них подробно останавливаться не будем (Исаев, 2016, с. 68-72).
Липсет и Роккан выбрали для своей теории комбинированный исторический, социолого-конфликтологический и функциональный подход к определению партии. Они полагали, что партия в первую очередь «агент конфликта и инструмент интеграции»1 и во вторую — исполнитель определенных политико-социальных функций.
Как агент конфликта партия образуется из определенного социального раскола, она не только рождается в готовом виде, как Афродита из головы Зевса, но и формируется в организационном и, главным образом, в идеологическом смысле этим социальным расколом. Социальный раскол, или конфликт, и определяет социально-политическую сущность партии. Но социальный конфликт, согласно теории Е. А. Росса и Г. Зиммеля, на которую ссылаются Липсет и Роккан в своей книге, играет и интегрирующую роль: «В процессе развития стабильных каналов выражения конфликтующих интересов стабилизировались структуры большинства наций-государств. Наделение различных конфессий равным статусом и правами позволило смягчить конфликты по религиозным вопросам, а расширение избирательных прав и введение свободы политического выражения способствовали усилению легитимности наций-государств. Новые каналы выражения интересов, латентных конфликтов между классами (признанными и непривилегированными) могли вывести систему из равновесного состояния на начальном этапе, однако в долгосрочной перспективе способствовали ее укреплению» (Липсет, Роккан, 2004, с. 207).
Главным звеном этих «новых каналов выражения интересов» выступают партии. Именно политические партии стали центральным звеном теории расколов. Партии не только порождаются социальными конфликтами или расколами, они выступают также индикаторами этих расколов, показателями силы и мощи противостояния разных социальных сил. Но партии (такова их социально-политическая природа) не только разделяют общество по «социальным квартирам», но и интегрируют людей внутри этих «социальных квартир», мобилизуя избирателей определенных социальных групп, сплачивая членов партии. Здесь уместно подчеркнуть этимологическую двойственность понятия «партия», которое вырастает из двух латинских корней: "part" (что значит «часть») и "pars", означающего «род». Следовательно, с одной стороны, партия выступает как часть общества, как сила, разъединяющая единое целое, с другой (как понятие
1 Так назван первый параграф цитируемой работы Липсета и Роккана.
«род») — партия как сила, объединяющая своих членов в рамках единой организации. Действительно, произнося слово «партия», мы одновременно и разделяем людей на членов и нечленов партии, о которой ведем речь, и объединяем однопартийцев в единую организацию, противопоставляя ее другим организациям (Введение в политическую теорию, 2013, с. 250-251). Эта двойственность партий по дихотомии «конфликт — интеграция» не осталась незамеченной и авторами теории расколов (см. ниже).
Прежде чем двигаться дальше в понимании теории расколов, следует подчеркнуть и вторую двойственность партий, которая вытекает из их места между государством и гражданским обществом. Занимая это место, партии выступают одновременно и элементом государства (например, своей парламентской фракцией), и элементом гражданского общества, в котором находится вся структура партий — центральный и региональные комитеты, другие руководящие органы, первичные организации. Именно эта двойственность «по месту», в отличие от вышеприведенной дихотомии «конфликт — интеграция», или двойственности «по сути», и позволяет партиям выступать канализатором расколов из общества в государство и обратно. Именно эта двойственность «по месту» и ставит партии в центр современного политического процесса.
Реализуя функциональный подход к определению партий, Липсет и Роккан сформулировали следующие их функции:
— кристаллизация латентных противоречий между социальными группами;
— артикуляция этих противоречий как социально-политических конфликтов;
— позиционирование граждан по определенным линиям структурных размежеваний;
— выявление приоритетов избирателей;
— транслирование противоречий из социальной и культурной сфер в партийную систему;
— преобразование противоречий в партийные требования, призывы и лозунги;
— аккумуляция социального давления и превращение его в политические действия;
— взаимодействие между собой в осуществлении коалиционной политики для достижения партийных целей;
— оказание влияния на политическую систему для реализации своей программы.
Подчеркнем, что ведущими функциями партий с точки зрения теории размежеваний выступают: трансляция социальных конфликтов в партийно-политические и перенос социокультурных противоречий из общества в политику.
Липсет и Роккан не дали точного определения понятиям раскол или размежевание ("cleavage"), но отметили, что дихотомия «конфликт — интеграция» является центральной проблемой в социологии партий и, добавим, при социологическом подходе к определению партии. Свою теорию они построили исходя из акцента на конфликтной стороне этой дихотомии.
Итак, авторы теории расколов, хотя и не дали точной дефиниции понятия «размежевание», определяют его, используя конфликтно-интеграционную двойственность партий, но двойственность, равновесие в которой нарушено в пользу ее конфликтного содержания. Размежевание, чтобы формировать партии «по сути», т. е. придать им конфликтно-интеграционное содержание, само не может не быть конфликтно-интеграционным. Но в этом конфликтно-интеграционном содержании размежевания, как мы знаем, увеличена, гипертрофирована его конфликтная часть. Это дает нам возможность лучше понять и суть партий, как их видят авторы теории расколов. Партии у них больше дифференцируют, чем интегрируют общество. Они вырастают из социальных конфликтов, являются носителями социально-политических конфликтов, выступают источниками политических конфликтов.
Более точное определение социальному размежеванию дали последователи, критики и сторонники теории Липсета-Роккана. Немецкий политолог Андреа Рёммеле посвятил этому целый параграф своей известной работы (Яотте!е, 1999). Чтобы определить понятие «размежевание», он сначала классифицировал его, разделив на два вида: структурные и сущностные. Структурные размежевания, в свою очередь, он подразделил на три компонента:
1) разделительный, учитывающий дифференциацию между социальными группами;
2) конфликтный, учитывающий осознание этой дифференциации людьми, составляющими социальные группы;
3) организационный, включающий деятельность по организации социальных групп и защите групповых идентичностей и целей.
Сущностные размежевания Рёммеле разделил на социальные и политические. Социальные размежевания представляют собой не что иное, как социальные установки и модели поведения, а политические размежевания — политические установки и модели поведения (Яотте!е, 1999, р. 3-17).
Как видим, размежевания в теории Липсета-Роккана имеют сложную структуру и выполняют несколько социальных и политических функций, в том числе такие социальные, как:
— дифференциация социальных групп общества по линиям размежеваний;
— определение противоречий, обострение которых ведет к социальным конфликтам по линиям размежеваний;
— организация из людей, осознавших свою групповую идентичность, определенных социальных групп.
Политические функции размежеваний состоят, по Рёммеле, в создании политических установок и моделей поведения и, добавим, в формировании политических партий.
Следующее важное понятие теории Липсета-Роккана — линии размежевания. В социальной сфере общества действует множество самых разнообразных глубоких и неглубоких, обширных и не очень, длительных и кратковременных конфликтов. Некоторые из них (речь идет о заметных и перманентных конфлик-
тах) носят универсальный социально-культурный и политический характер. Такие конфликты, действуя не только в социальной, но и в политической сфере, «поляризуют политическую жизнь». Эта поляризация социальной и политической сферы и названа авторами теории расколов линией размежевания. Таких линий, ведущих из общества в его политическую сферу, может быть несколько. При этом в каждой национальной партийно-политической системе существует своя иерархия линий размежевания.
Источником поляризации, или линий (или осей) размежевания, выступают революции. Липсет и Роккан в истории европейских стран выделили два типа революций, создавших два типа поляризации политики.
1. Национальная революция, которую они понимали не только как решительный отказ от феодальной раздробленности и вообще от феодального права, как коренной поворот общества к строительству государства-нации, но и как «конфликт между центральной культурой, связанной с построением государства, и усиливающимся сопротивлением низов, различающихся в этническом, языковом или религиозном отношении», а также как «конфликт между централизующим, стандартизирующим и мобилизующим национальным государством и исторически укоренившимися привилегиями церкви». «Конфликты в рамках территориального сообщества замедляют процесс строительства государства-нации, а в крайних формах ведут к войнам и распаду государства <...> Растущее государство-нация постепенно проникало в "исконную" локальную культуру, порождая большое число агентов объединения и стандартизации. Так действовали и церковные организации, либо сотрудничая, однако чаще всего соперничая с государственными чиновниками. Так же поступали и многие автономные институты экономического развития, объединения предпринимателей и торговцев, банкиров и финансистов, ремесленников и промышленников. Появление бюрократии привело к возникновению территориальных конфликтов, а расширение масштабов государственной деятельности и усиление межрегионального взаимодействия способствовали созданию более сложных систем связей либо между сообществами, либо внутри их» (Ырэе^ Яоккап, 1967, р. 14-15).
Таким образом, под национальной революцией Липсет и Роккан понимали строительство государств Нового времени, государств-наций, которые постепенно объединяли, унифицировали и стандартизировали, в общем, приводили к единому государственному знаменателю все сообщества и всех граждан, проживающих на определенной государственными границами территории. Этот процесс нельзя понимать как одностороннее укрепление государства и постоянную однонаправленную централизацию. Национальная революция — это в первую очередь конфликт, который означал противоборство сторон. И если государство и объединяло нацию, это не означало, что отдельные территории со своими этническими, культурными и конфессиональными отличиями не боролись за сохранение своих традиционных ценностей. Поэтому национальная революция — это улица с двухсторонним движением, это конфликт, точнее два конфликта, между централизующимся государством и отстаивающими свои ценности регионами и между государством, которое стремится влиять на все социальные процессы (включая образование и воспитание), и церковью, кото-
рая продолжает отстаивать свои привилегии. Оба эти конфликта в зависимости от условий стран, в которых они происходили, приводят к определенному равновесию.
В Центральной и Южной Европе более сильно проявившая себя контрреформация укрепила позиции церкви. Здесь на базе противостояния государства и церкви возникли национально-радикальное и традиционно-католическое политические движения. В протестантских странах Северной Европы обе организации — светская и религиозная — активно участвовали в формировании нации и унифицирующей центральной культуры в противовес провинциальным культурам. Из этого конфликта вышли партии централизации и партии защиты интересов провинций. Во время Великой французской революции нападки на церковь и возникновение атеистического движения способствовали формированию во Франции, а затем и в Германии, Нидерландах, Швейцарии, Австрии, Италии, Испании встречного социального движения в защиту религии и церкви, а попытки революционной, ускоренной и повсеместной централизации и эгали-таризации вызвали контрреволюционную реакцию регионов, таких как Вандея.
2. Второй тип поляризации политики, по Липсету-Роккану, — это индустриальная революция. В ходе этой революции также возникли движения и партии как в поддержку индустриализации и новых индустриальных норм и ценностей, так и против. Против, например, выступили жители сельских местностей, которым ускоренная индустриализация грозила полным уничтожением (вспомним, как «овцы съели людей») либо потерей своей культурной идентичности. В ходе промышленной революции происходило не только быстрое социальное расслоение, но и рост различий городского и деревенского образа жизни. Кроме того, в ходе расширения городов и ускоренного роста промышленных предприятий возник конфликт между интересами сельских земельных собственников и растущего числа предпринимателей, которым земля нужна была для строительства фабрик и заводов, развития производственной инфраструктуры. Разрешение конфликта «город против села» происходило путем формирования консервативно-аграрных партий сельских хозяев и радикально-либеральных партий горожан.
Ускоренная индустриализация создала целый класс наемных рабочих, интересы которых расходились с интересами хозяев предприятий. Сначала интересы наемных рабочих выражали «старые, добрые» партии доиндустриальной эпохи — либеральная и консервативная. Но с развитием конфликта «собственники против наемных рабочих» возникают партии рабочего класса: социалистические, лейбористские и коммунистические.
Итак, согласно Липсету и Роккану две революции — национальная и промышленная — сформировали в обществе два типа поляризации, две линии размежевания, по которым образовались четыре постоянно действующих социальных конфликта, или раскола, генерирующих и поддерживающих политические партии и движения.
Соотношение понятий «социальные расколы» и «революции» с их проблемами и результатами авторы теории продемонстрировали в табличной форме (см. табл. 1; Ырэе^ Яоккап, 1967, р. 37).
Таблица 1. Формирование европейских партийных систем
Социальный раскол Революции, производящие раскол Проблемы, лежащие в основе раскола и решаемые в ходе революции
Центр — периферия Реформация. Контрреформация ХУ1-ХУ11 вв. Религия. Национальный язык или латынь
Государство — церковь Национальная революция. С 1789 г и после введения всеобщего образования Власть государства или церкви
Город — село Промышленная революция XIX в. Тарифы на с/х продукцию; контроль над промпредприятиями или свобода их действий
Собственники — рабочие Революция 1917 г. в России Интернациональное революционное движение
Несмотря на то что в таблице мы видим четыре типа революций: религиозный, национальный, промышленный и коммунистический, Липсет и Роккан свели их к двум: национальной и промышленной, при этом у них социальные расколы «центр — периферия» и «государство — церковь» генерируются национальной революцией, а «город — село» и «собственники — рабочие» — промышленной революцией.
Социальные расколы, или размежевания, теории Липсета-Роккана детализированы французским политологом Даниэлем-Луи Сейле. «Первое размежевание, порожденное национальной революцией, проходит между центром, формирующим национальную культуру, и сопротивляющимся населением подчиненных провинций, отличающимся по этническим, религиозным, лингвистическим характеристикам <...> Второе размежевание, также произошедшее в результате национальной революции, проходит между государством-нацией, централизующим и стандартизирующим институтом и корпоративными привилегиями церкви <...> Третьим конфликтом стало столкновение интересов сельских жителей с интересами промышленников и предпринимателей, усилившихся во время индустриальной революции <...> Четвертым размежеванием. был конфликт между собственниками, работодателями, с одной стороны, и трудящимися, рабочими — с другой» (Сейле, 2004, с. 59-60).
Национальные и промышленные революции в разных странах наступали в разное время и действовали в различных национальных и территориальных условиях. Поэтому и партийные системы, формируемые ими, различаются, имели и продолжают иметь национальное своеобразие.
Теперь, чтобы завершить построение теории, предстояло показать, каким образом расколы из общества транслируются в политическую сферу, как из представителей тех или иных социальных групп образуются политические партии.
На пути перемещения конфликтных отношений из социальной сферы в политическую, на пути формирования из социальных групп политических партий, по представлениям Липсета и Роккана, имеются четыре препятствия, или порога (thresholds):
1) порог легитимации, который заключается в непризнании властью любых протестов и права оппозиции на критику;
2) порог включения, который препятствует реализации принципа равенства партии власти и партии оппозиции;
3) порог представительства, который затрудняет новому движению или партии доступ в парламент и заставляет ее, чтобы добиться представительства, присоединяться к «старым» движениям или партиям;
4) порог мажоритарного правления, определяющий, имеются ли сдержки и противовесы в отношении правления большинства и сможет ли новая партия в результате победы на выборах осуществить структурные изменения в политической системе (Сейле, 2004, с. 26).
Эти пороги в разных странах и в различных политических условиях принимают разные значения, которые Липсет и Роккан количественно обозначили как «высокий», средний» и «низкий». Различные сочетания разных значений этих порогов и формируют в разных странах различные партийные системы.
применение теории липсета-роккана к анализу первой партийной системы россии
Первая партийная система действовала в России с октября 1905 г. (манифест Николая II) по февраль 1917 г. (роспуск IV Государственной Думы). Роспуск IV Государственной Думы фактически прекратил деятельность системы думских партий. С февраля 1917 г. и до Октябрьской революции существовали отдельные партии, но ввиду отсутствия парламента они уже не функционировали как единая система. Исключение составило взаимодействие партий во Временном правительстве и на уличных мероприятиях, т. е. то, что называется внепарламентской деятельностью партий и что составляет меньшую и менее значимую часть партийной работы. На формирование и функционирование первой партийной системы, безусловно, оказали воздействие социальные размежевания и пороги, которые в России того времени имели определенное своеобразие.
Первое размежевание, между культурой центральных губерний, населенных в основном этническими русскими или русскоговорящим и православным населением, и культурами периферии, или «национальных окраин», проявлялось в начале XX в. весьма заметно и разделяло россиян на православных и инородцев не только территориально, но и социально. Причем жители Финляндии и Польши, некоторых западных областей имели, в общем, более высокие доходы, чем жители центра, а обитатели среднеазиатских окраин, мусульмане Поволжья (татары, башкиры и др.) — более низкие. Этот этноконфессиональ-ный и социальный раскол, перенесенный в политическую сферу, сформировал многочисленные партии этнических интересов, такие как Младофинская партия, Партия активного сопротивления Финляндии, Польская народная партия, Эстонская народная партия, Конституционно-католическая партия Литвы и Белоруссии, Латышская народная партия, Литовская национал-демократическая партия, Балтийская конституционная партия (немецкая), Белорусская партия автономистов, Украинская народная партия, Украинская партия самостийни-
ков-социалистов, Украинская федеративно-демократическая партия, Молдавская национальная партия, Бурятская партия националистов-стародумцев, Армянская национально-народная партия, Армянская народная партия «Рам-кавар», Грузинская национально-демократическая партия, Еврейская народная партия, партия «Алаш» в Казахстане, Казахская национальная мусульманская партия, партии «Младобухарцы» и «Младохивинцы», азербайджанская партия «Мусават», узбекская партия «Шура и Исламия» и др. (Политические партии России, 1996, с. 725-743).
Второе размежевание, между государством как централизующим и стандартизирующим институтом и корпоративными привилегиями церкви в России, по сравнению со странами Западной Европы было нивелировано. Западная традиция взаимоотношений между государством и церковью базируется на концепции «двух мечей», которая гласит, что оба карающих орудия власти принадлежат церкви, но христианская мораль не позволяет ей их использовать. Поэтому один меч церковь постоянно держит в ножнах как угрозу для светского правителя, а второй передает этому правителю для осуществления власти и защиты церковной доктрины. Как видим, попытка светской власти поставить церковь, наряду с другими институтами, в подчиненное положение прямо противоречит концепции «двух мечей» и создает конфликт. Восточная православная церковь традиционно строила свои взаимоотношения с государством на концепции «симфонии властей», согласно которой церковь и светский правитель должны не делить власть между собой, а осуществлять ее согласно, при этом приоритет всегда принадлежит светскому правителю, который одновременно является и главой церкви. Вот почему конфликт «государство против церкви» в России никогда не был острым и непреодолимым. Ведущие русские партии, сформированные этим размежеванием, — Союз русского народа и Союз им. Михаила Архангела, не столько выражали интересы церкви и верующих, сколько стремились укреплять самодержавие. В посланиях к царю они предлагали распустить Думу и все политические партии, включая их самих, лишь бы восстановить «истинное самодержавие на всея Руси».
Третий конфликт — между интересами жителей сел (крестьянами, другими собственниками земли, деревенскими ремесленниками) и городов (промышленниками и предпринимателями, рабочими и служащими) — в России начала XX в. уже успел набрать достаточную силу. Он вызвал к жизни сельские и крестьянские в общем консервативные партии, противостоящие городскому буржуазному либерализму и прогрессизму. Эти партии формировались как в национальных окраинах, например Польская организация крестьян Королевства Польского, Общегалицийская крестьянская партия, Латышский крестьянский союз, Союз крестьян Литвы, Украинская крестьянская партия, Азербайджанская крестьянская партия «Эрхар» и другие, так и в центре, например, Всероссийский крестьянский союз и Всероссийский союз земельных собственников. В Думе заседала депутатская группа «трудовиков», во многом состоящая из крестьян и защищавшая интересы жителей села. Интересы индустриализировавшихся горожан представляли Торгово-промышленная партия, Партия прогрессистов, Прогрессивная партия русских промышленников и торговцев, Прогрессивно-
демократический союз, Прогрессивно-промышленная партия и др. (Политические партии России, 1996, с. 725-743). Этот конфликт в Думе постоянно разрешался в пользу партий горожан, имевших подавляющее преимущество, несмотря на то что жители российской деревни составляли тогда 85 % населения.
Четвертый конфликт — между собственниками предприятий и наемными рабочими — в России начала XX в. только разгорался. Многие рабочие в силу малограмотности и неорганизованности и существовавших запретов на профсоюзную деятельность еще не осознали своих социально-групповых интересов и поддерживали буржуазные партии горожан. В то же время до манифеста подпольно, а после издания царского указа «О временных правилах об обществах и союзах» (4 марта 1906 г.) — полулегально и легально начали действовать партии рабочих интересов: Российская социал-демократическая рабочая партия, Партия социалистов-революционеров (защищавшая интересы и рабочих, и крестьян), Партия народных социалистов и др. Но эти партии были еще малоизвестны и не могли существенно усилить активность рабочих в отстаивании своих прав. Поэтому они по привычке со своими нуждами и требованиями обращались к церкви. Церковь, как могла, успокаивала рабочих и вообще нижние слои общества («Бог терпел и нам велел»).
Первая русская революция (1905-1907 гг.) началась как раз на фоне этой картины: рабочие с хоругвями и иконами идут за попом Гапоном. Но впереди уже маячат вооруженные рабочие отряды и баррикады Пресни. В результате вооруженного восстания население России получило от царя Думу и многопартийную систему.
Концентрированную картину трансляции социальных расколов в партийную систему дает нам анализ соотношения сил партий, генерированных этими социальными расколами и прошедших в I—IV Государственные Думы (см. табл. 2).
В графе «Думские партии» отмечены те политические силы, через которых соответствующие социальные расколы (см. графу «Социальный раскол») были транслированы в политическую сферу. Некоторые думские партии учтены в таблице несколько раз. Поэтому суммарное количество депутатов по графам не равно общему количеству депутатов ГД.
Из таблицы видно, что партии периферии, церкви, села и рабочих не определяли думскую политику. Гораздо влиятельнее были партии, выступавшие за укрепление центра (соотношение сил или числа думцев: 736 — 193, см. соотв. графу табл. 2), за государство против церкви (888 — 138), развитие индустриальных, «городских» отношений против сельского уклада жизни (851 — 261), за поддержку собственников и предпринимателей против «завышенных» требований рабочих (864 — 152). Это говорит о том, что думские партии в большинстве своем и Дума, т. е. партийная система России в целом, были настроены на позитивную работу, готовы были вести Россию в направлении модернизации, прогрессивного, индустриального развития, не забывая при этом о повышении уровня жизни крестьян и рабочих. Но царь и правительство не давали Думе проявить свои возможности.
Таблица 2. Думские партии России, генерированные социальными расколами2
Социальный раскол Думские партии — производные раскола 1 гД: 499 депутатов 2гД: 518 депутатов 3гД: 442 депутата 4гД: 442 депутата общее соотношение сил раскола
СЕ 1 О. О. Ф £# Кадеты Октябристы Прогрессисты 161 12 98 32 53 136 39 59 98 48 371 266 99 = 736
О. а. U о с Автономисты — национальные группы, выступавшие за автономию 70 76 26 21 193
Государство — церковь Кадеты Октябристы Прогрессисты Эсеры Социал-демократы 161 12 17 98 32 37 65 53 136 39 19 59 98 48 14 371 266 99 37 115 = 888
Крайне правые — Союз русского народа и др. - 22 51 65 138
о 0 с — д Кадеты Октябристы Прогрессисты Социал-демократы 161 12 17 98 32 65 53 136 39 19 59 98 48 14 371 266 99 115 = 851
о р 1° Трудовики Эсеры 97 104 37 13 10 224 37 = 261
Собственники — рабочие Кадеты Октябристы Прогрессисты СРН 161 12 98 32 65 53 136 39 19 59 98 48 14 371 266 99 138 = 864
Социал-демократы Эсеры 17 65 37 19 14 115 37 = 152
На пути трансляции социальных расколов в политические партии в царской России имелись четыре труднопреодолимых порога Липсета-Роккана:
1) порог легитимации, который хоть и был преодолен изданием манифеста и указа об обществах и союзах, но заключался в непризнании властью любых уличных протестов и во всяческих ограничениях думцев на критику. По шкале Липсета-Роккана этот порог может быть определен как средний;
2) порог включения был также средним, так как правительство хоть и провозгласило принцип равенства партий, но всячески препятствовало его реализации, особенно равенству партий, поддерживавших власть, и партий оппозиции;
2 Данные для таблицы взяты из: Состав Государственных Дум. URL: https://yandex.ru/images/ search?text (дата обращения: 03.02.2017).
3) порог представительства следует признать высоким, ибо вновь образуемые системой многоступенчатых выборов, да еще произвольно измененной 3 июля 1907 г. («третьеиюньский переворот»), союзы и партии имели мало возможностей пройти в Думу;
4) порог мажоритарного правления был просто непреодолимым: ни одна партия, даже побеждавшие на выборах кадеты и октябристы, не имела возможности сформировать правительство и осуществить структурные изменения в политической системе думской монархии.
В результате своеобразной комбинации расколов и порогов в России начала XX в. сложилась так называемая «внутренне генерирующая», или закрытая, партийная система типа ССВВ (средний, средний, высокий, высокий пороги), в которой только появляются начальные элементы поддержки из гражданского общества, однако права существующих партий сохраняются. Такие партиомы были характерны для Западной Европы в период падения абсолютизма и внедрения парламентского правления (Ырэе^ Яоккап, 1967, р. 26-30).
Добавим, что условия России, по нашему мнению, сформировали еще три порога, затруднявших не только создание, но и деятельность партий и партийной системы в царской России:
1) порог косности, реакционности высшего класса, из которого рекрутировалась правящая элита. Об этом говорит хотя бы тот факт, что премьер-министр Коковцев в 1911 г., т. е. через пять лет после начала работы Думы, заявил: «Слава богу, у нас нет парламента!»;
2) порог религиозности широких народных масс, которым церковь внушала идеи христианской терпимости и безальтернативности самодержавия;
3) порог недоверия россиян ко всему зарубежному, европейскому, в том числе конституционализму, парламентаризму и партийности.
Конечно, архаичная партийная система, действовавшая в таких сложных условиях, да еще при пренебрежительном к ней отношении царя и правительства, не смогла решить насущных задач модернизации России, не сыграла роль аварийного клапана, стравливающего энергию социальных расколов. Партии этой системы ввиду высоких порогов легитимации, включения в политику, представительства и мажоритарного правления не получили необходимых возможностей для аккумуляции, трансляции и реализации через принятие необходимых законов в Государственной Думе нужд и требований ориентировавшихся на них людей. Такие партии, ограниченные в выполнении своих социально-политических функций, и такая партиома, закрывавшая путь к власти партиям прогресса, послужили одной из существенных причин Февральской революции 1917 г.
почему невозможно применение теории липсета-роккана к анализу конца первой и второй партийных систем россии
Временное правительство распустило крайне правые партии, чем сузило российскую партиому фактически до центристских и левых партий. При этом левые силы в условиях экономического и политического кризиса быстро раз_ 55
ПОЛИТЭКС. 2016. Том 12, № 4
растались. К состоянию российской партиомы в 1917 г. применима концепция синистризма Мориса Дюверже, под которым он понимал неуклонный дрейф, опасное скольжение под влиянием внешних обстоятельств (война, революция, экономический кризис и др.) сразу всех партий партиомы влево или вправо. «Синистризм, — утверждал Дюверже (и это утверждение так перекликается с теорией Липсета-Роккана. — Авт.), — это выражение в политической сфере той социальной эволюции, которая создавала "новые слои", вынужденные добиваться доступа к власти» (Дюверже, 2000, с. 375). Синистризм политический, как видим, вырастает из изменений социальной структуры, синистризм, так же как и роккановская трансляция, является демонстрацией прямой связи социальной и политической сфер общества, определенной еще Толкоттом Пар-сонсом. Синистризм — это не только трансляция каких-либо импульсов из социальной сферы в политическую, но еще и превращение социальной энергии в определенный вид радикальных политических действий: левых или правых.
Весь 1917 г. Россия ощущала действие левого синистризма. Партийная система, оставшаяся без правого фланга, все больше кренилась влево. В условиях войны и революции, надвигавшейся разрухи и голода быстро росли ряды и сила левых партий. В отсутствие парламента партийная борьба развернулась за министерские посты. Во Временном правительстве эсеры и меньшевики от кризиса к кризису теснили кадетов, октябристов и прогрессистов, увеличивая число министров от левых партий. В начале осени 1917 г. даже встал вопрос о создании «однородного социалистического правительства». Но действие левого синистризма продолжалось. И вот инициатива от левых переходит к крайне левым: Октябрьский переворот готовили и осуществили большевики, анархисты и левые эсеры (Исаев, Семендяев, 2000, с. 35-47).
Мы говорили о том, что первая партийная система фактически перестала функционировать как целое уже в феврале 1917 г. Попыткой возродить ее к жизни стали выборы и открытие Учредительного собрания. После разгона большевиками Учредительного собрания (январь 1918 г.) и начала преследования своих партийных противников первая русская партиома теперь уже окончательно перестала функционировать в системном виде, а партийная борьба приняла форму вооруженных восстаний, переворотов и почти трехлетней гражданской войны.
После Октябрьской революции союзником большевиков непродолжительное время продолжала оставаться Партия левых эсеров, пока она, не согласившись с условиями подписанного Брестского мира, не подняла восстание (6 июля 1918 г.). В гражданской войне (1918-1920 гг) российские партии принимали непосредственное участие, а партийный раскол прошел по линии «большевики плюс их временные союзники — анархисты против меньшевиков, эсеров, эне-сов и монархистов». Но это была не партийная борьба в рамках единого парламента, а вооруженное противостояние на фронтах.
На такие формы «партийного взаимодействия», как синистризм, восстания и гражданская война, теория Липсета-Роккана, конечно, не рассчитана.
Вторая партийная система была сформирована в Советской России путем запрета сначала «буржуазных» партий кадетов, октябристов и прочих, а затем
и социалистических партий эсеров, меньшевиков, энесов и др. После физического уничтожения большинства носителей идей этих партий большевики взяли курс на достижение идеологического единства общества в построении коммунизма. Такой политике, имеющей совершенно определенную цель и опирающуюся на «единственно верное учение», не только не нужна, а очень вредила бы многопартийная система. Какая же партийная система была построена в СССР?
Исходя из сущности понятия «система партий», т. е. «совокупность социально-политических организаций», многие ученые времен перестройки вообще отрицали возможность такого феномена в Советском Союзе. Действительно, в СССР запрещалось создание каких-либо политических партий, ибо любая другая идеология, отличная от коммунистической, по мнению КПСС, будет отклонением от «научной и единственно верной». В то же время под непосредственным руководством КПСС была построена и функционировала целая система общественных, профсоюзных и творческих организаций.
Современная политическая наука убедительно доказала, что при отсутствии конкуренции и постоянно осуществляемом руководстве одной партией, последняя срастается с государством и руководимыми ею общественными организациями через определенный слой управленцев — номенклатуру (Восленский, 2005).
В СССР существовала партийно-государственно-общественная система при «организующей, руководящей и направляющей роли КПСС». Это была не демократическая система, ибо отсутствовала смена партий у власти, не было альтернативных программ развития общества, а выборы носили показной характер и не оказывали влияния на характер функционирования системы.
К такой недемократической партийно-политической системе, в которой социально-политические процессы совершаются не естественным образом, а «по воле партии», теория Липсета-Роккана, исходящая из демократического устройства общества и государства, также неприменима.
МОДЕРНИЗАЦИЯ ТЕОРИИ ЛИПСЕТА-РОККАНА И ЕЕ ПРИМЕНЕНИЕ К АНАЛИЗУ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ПАРТИОМЫ
Концепция «заморозки социальных размежеваний», регулярно подтверждаемая стабильностью партийных систем в разных странах Европы 1960-1980-х годов, действовала вплоть до существенных перемен, вызванных перестройкой в СССР и выходом сразу нескольких стран из зоны влияния России. После этих событий потребовались добавление новых данных и модернизация всей теории.
Для применения отдельных понятий и в целом теории расколов к современным российским реалиям воспользуемся наработками уже упоминаемого нами А.-Д. Сейле для стран Центральной Европы, находившихся в зоне советского влияния. Сейле предложил добавить к четырем размежеваниям Липсета-Рок-кана еще два:
ПОАИТЭКС. 2016. Том 12, № 4
— размежевание «посткоммунисты — демократы», которое вызвано к жизни антитоталитарной революцией и символизирует вновь появившуюся свободу слова;
— размежевание «ультралибералы — социал-либералы», которое сформировалось в результате «международной» революции и демократического транзита. Этот раскол вызван устремлениями первых к радикальным экономическим реформам и устремлениями вторых к постепенному переходу к рыночной экономике. Иначе этот раскол Сейле именует как конфликт максималистов и минималистов.
В результате у Сейле получилась модель трех революций: национальной, индустриальной и «международной» (так он назвал события в Центральной Европе после начала перестройки и крушения Берлинской стены) — и шести размежеваний (Сейле, 2004, с. 63) (см. табл. 3). Мы воспроизводим ее с небольшим изменением, предложенным Е. Ю. Мелешкиной: вместо термина «международная революция» используем термин «демократическая революция», которая произошла в СССР в августе 1991 г.
Таблица 3. Модель шести размежеваний А.-Д. Сейле (с уточнением Е. Ю. Мелешкиной;
Мелешкина, 2004, с. 24-25)
Парагматические оси Синтагматические4---, оси Национальная революция Индустриальная революция Демократическая революция (отношение к рыночным реформам)
Территориальная Центр — периферия Город — село Демократы — посткоммунисты
Функциональная Государство — церковь Собственники — рабочие Максималисты — минималисты
Политические партии России образца 1990-2010-х годов можно встроить в эту модель, при этом следует отметить:
— раскол «центр — периферия», учитывая трудности создания этнических партий, тем не менее генерировал думскую депутатскую группу «Российские регионы»;
— раскол «государство — церковь» в силу отмеченных выше обстоятельств (см. параграф «Применение теории Липсета-Роккана к анализу первой партийной системы России») существенно не проявлялся и в современной России. Более того, учитывая традиционное православное и мусульманское стремление к единству государства и церкви, а также тот факт, что современное Российское государство не только не секуляризует церковную собственность, но и возвращает реквизированное большевиками церковное имущество, этот раскол еще долго не будет существенно влиять на партийный генезис;
— раскол «город — село», учитывая менее высокую политическую активность жителей деревни в формировании партий защиты своих интересов, проявился гораздо менее явственнее, чем он существует в реальной жизни;
— раскол «собственники — рабочие» проявился гораздо менее, чем это было в 1917 г. и во все годы советской власти. Этот раскол за время существования теории Липсета-Роккана явно идет на спад;
— новые расколы «демократы — посткоммунисты» и «максималисты — минималисты», наоборот, в 1990-х годах достигли своего максимума, а после появления зримых результатов успешности реформ, т. е. с 2000 г., пошли на спад.
Добавим, что сегодня можно наблюдать ростки совсем нового раскола: «патриоты — либералы». Вырастет ли он в «большой» социальный раскол, пока сказать трудно.
Все количественные показатели шести российских расколов, выраженные через число депутатов партий в 1-7-й Государственных Думах, представлены в таблице 4.
Таблица 4. Думские партии России, сгруппированные по шести социальным расколам (в графах 1ГД — 7гД дано количество депутатов)
Соци- Думские Общее
аль- партии — 1ГД 2ГД 3ГД 4ГД 5ГД 6ГД 7ГД соот-
ный произ- (1993- (1995- (1999- (2003- (2007- (2011- (2016- ношение
рас- водные 1995) 1999) 2003) 2007) 2011) 2016) 2021) сил рас-
кол раскола кола
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
ЛДПР 64 51 17 36 40 56 39 303
я ДВР,НДР,ЕР 58ДВР 65НДР 141ЕР 223ЕР 315ЕР 238ЕР 343ЕР 1383
и р СР - - - - 38 64 23 125
е ■а СПС - - 29 - - - - 29
р ДПР 15 - - - - - - 15
пе ПРЕС 19 - - - - - - 19
ЯБЛ 22 46 20 - - - - 88
— р Родина - - - 37 - - - 37
т н е = 1989
Российские - 43 - - - - - = 43
регионы
ЛДПР 64 51 17 36 40 56 39 303
вь о ДВР,НДР,ЕР 58 65НДР 141ЕР 223ЕР 315ЕР 238ЕР 343ЕР 1383
к СР - - - - 38 64 23 125
р е СПС - - 29 - - - - 29
ц 1 ДПР 15 - - - - - - 15
о ПРЕС 19 - - - - - - 19
в т ЯБЛ 22 46 20 - - - - 88
с р Родина - - - 37 - - - 37
а д КПРФ 48 138 95 52 57 92 42 524
у с = 2513
о
нет - - - - - - - = 0
Окончание табл. 4
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Город — село ЛДПР ДВР,НДР,ЕР СР СПС ДПР ПРЕС ЯБЛ Родина 64 58 15 19 22 51 65НДР 46 17 141ЕР 29 20 36 223ЕР 37 40 315ЕР 38 56 238ЕР 64 39 343ЕР 23 303 1383 125 29 15 19 88 37 = 1989
КПРФ АПР 48 33 138 35 95 36 52 57 92 42 524 104 = 628
Собственни ки — рабочие ЛДПР ДВР,НДР,ЕР СР СПС ДПР ПРЕС ЯБЛ Родина 64 58 15 19 22 51 65НДР 46 17 141ЕР 29 20 36 223ЕР 37 40 315ЕР 38 56 238ЕР 64 39 343ЕР 23 303 1383 125 29 15 19 88 37 = 1989
КПРФ 48 138 95 52 57 92 42 = 524
Демократы — посткоммунисты ЛДПР ДВР,НДР,ЕР СР СПС ДПР ПРЕС ЯБЛ Родина 64 58 15 19 22 51 65НДР 46 17 141ЕР 29 20 36 223ЕР 37 40 315ЕР 38 56 238ЕР 64 39 343ЕР 23 303 1383 125 29 15 19 88 37 = 1989
КПРФ 48 138 95 52 57 92 42 = 524
Максималисты — минималисты ЛДПР ДВР,НДР,ЕР СР СПС ДПР ПРЕС ЯБЛ Родина 64 58 15 19 22 51 65НДР 46 17 141ЕР 29 20 36 223ЕР 37 40 315ЕР 38 56 238ЕР 64 39 343ЕР 23 303 1383 125 29 15 19 88 37 = 1989
КПРФ 48 138 95 52 57 92 42 = 524
Примечание. ДВР, НДР, ЕР поставлены в одну строку как составляющие единую линию партии власти; ДВР — партия «Демократический выбор России»; ДПР — Демократическая партия России; ПРЕС — Партия российского единства и согласия; ЯБЛ — партия «Яблоко»; АПР — Аграрная партия России, НДР — партия «Наш дом — Россия»; ЕР — партия «Единая Россия»; СР — партия «Справедливая Россия»; СПС — Союз правых сил. В таблице не учтены партии, не «вписавшиеся» в выделенные социальные расколы и не оказавшие существенного влияния на результат исследования: ЖР — партия «Женщины России» (была думской в 1993-1995 гг., имела 23 депутата); НП — Народная партия (была думской в 2007-2011 гг., имела 17 депутатов).
На пути трансляции социальных расколов в политические партии современной России, согласно теории Липсета-Роккана, имеются четыре порога:
1) порог легитимации, который по сравнению с партийной системой царской России стал существенно ниже за счет того, что современная власть хоть и не признает уличные протесты, но признает думскую оппозицию и не ограничивает свободу слова. По шкале Липсета-Роккана этот порог может быть определен как низкий;
2) порог включения следует признать средним, так как хоть в Конституции РФ и провозглашен принцип плюрализма и равенства всех партий, но не всегда (например, в избирательных кампаниях, при уличных мероприятиях) партии оппозиции могут реально воспользоваться этим правом;
3) порог представительства следует признать высоким, ибо вновь образуемые партии уже на протяжении трех избирательных циклов ни единолично, ни в союзе с другими партиями не могут пройти в Думу. Этот порог усугубляется запретом на создание партийных коалиций и запретом партиям, образуемым на этнической и конфессиональной основе, участвовать во всеобщих (федеральных) выборах;
4) порог мажоритарного правления также высокий, ибо преодолим только для единственной партии власти; другие партии даже не пытались его преодолеть, ибо в современной России власть передается по линии партии власти: ДВР — НДР — ЕР — и еще не было смены партии у власти. Российская партиома в этом смысле не является оборотной.
Общий результат анализа порогов российской партиомы — НСВВ. Такое сочетание порогов означает «начальную стадию зарождения открытой партийной системы» и было характерено для европейских партиом начала XX в. (Ырэе^ Яоккап, 1967, р. 26-30).
Как и в случае партийной системы России, добавим характерные для современной России пороги, а именно:
1) порог регистрации, подчеркивающий все трудности государственной регистрации партий и завышенные требования Закона о партиях (Исаев, 2016, с. 133);
2) порог отстраненности партий от управления страной. В России даже победившая на парламентских выборах партия фактически не получает рычагов управления, кроме поста председателя Думы;
3) порог недоверия к демократии. Большинство населения, учитывая условия жизни, думает в первую очередь не о своих правах и участии в выборах, а о своем заработке и семейном бюджете. Демократия еще не стала в России целью, к которой устремлено общество.
Задачей Российского государства и гражданского общества на ближайшее время должна стать трансформация партийной системы в следующую стадию развития — в более демократическую состязательную партиому, путь в которую не закрыт ни одной, даже совсем молодой партии, если в ней не предрешен заранее исход партийной борьбы, на равных борются партии власти и партии
оппозиции, действует активная коалиционная политика партий, упрощен процесс их государственной регистрации и победившая партия реально управляет страной.
Если говорить о дальнейшей судьбе теории Липсета-Роккана, то ее применение в постиндустриальном обществе, где появилось несколько новых расколов, развиваются новые революции (постиндустриальных ценностей, глобализации, информатизации), генерирующие (или еще только готовые генерировать) новые партии и движения, требует дальнейшей модернизации. Когда-нибудь эти постоянные модернизации и добавления создадут критическую массу неадекватности «старой» теории новым реалиям, и теория из разряда действующих займет в почетное моесто «исторических» концепций, которыми будут интересоваться только специалисты по истории политических учений.
Литература
Введение в политическую теорию: учеб. пос. / под ред. Б. Исаева СПб.: Питер, 2013. 432 с.
Восленский М. Номенклатура. М.: Захаров, 2005. 640 с.
Дюверже М. Политические партии. М.: Академический проект, 2000. 558 с.
Исаев Б. А., Семендяев В. Б. Формирование политических партий в России (конец XIX — начало XX века). Петродворец: ВВМИРЭ им. Попова, 2000. 116 с.
Исаев Б. А. Теория партий и партийных систем: учеб. для бакалавриата и магистратуры. 2-е изд., испр. и доп. М.: Юрайт, 2016. 370 с.
ЛипсетM., Роккан С. Структуры размежеваний, партийные системы и предпочтения избирателей. Предварительные замечания // Политическая наука. Социально-политические размежевания и консолидация партиийных систем: сб. науч. тр. / ред. и сост. Е. Ю. Мелешкина, А. Н. Кулик. М.: РАН; ИНИОН; Центр социал. науч.-информ. исслед. отд. полит. науки; Рос. ас-соц. полит. науки, 2004. 343 с.
Мелешкина Е. Ю. Концепция социально-политических размежеваний: проблема универсальности // Политическая наука. Социально-политические размежевания и консолидация партийных систем: сб. науч. тр. / ред. и сост. Е. Ю. Мелешкина, А. Н. Кулик. М.: РАН; ИНИОН; Центр социал. науч.-информ. исслед. отд. полит. науки; Рос. ассоц. полит. науки, 2004. 343 с.
Политические партии России. Конец XIX — первая треть XX века. Энциклопедия. М.: РОССПЭН, 1996. 800 с.
Сейле Д.-Л. Применимы ли размежевания Роккана к Центральной Европе? (Реферат) // Политическая наука. Социально-политические размежевания и консолидация партийных систем: сб. науч. тр. / ред. и сост. Е. Ю. Мелешкина, А. Н. Кулик. М.: РАН; ИНИОН; Центр социал. научно-информ. исслед. отд. полит. науки; Рос. ассоц. полит. науки, 2004. 343 с.
Состав Государственных Дум. URL: https://yandex.ru/images/search?text (дата обращения: 01.01.2017).
Upset М., Rokkan S. Cleavage Structures, Party Systems and Voter Alignment // Party Systems and Voter Alignments. New York: Free Press, 1967. 64 р.
Rommеlе А. Cleavage structure and party system in East and Central Europe // Cleavage, parties, and voters: Studies from Bulgaria, the Chech Repablic, Hungary, Poland, and Romania / ed. by R. Lawson et al. Westport etc.: Praeger 1999. 393 p.
Исаев Борис Акимович — доктор социологических наук, профессор;
Анастасия Сергеевна Власкина — независимый исследователь; [email protected]
Статья поступила в редакцию: 2 января 2017 г.;
рекомендована в печать: 10 февраля 2017 г
Для цитирования: Исаев Б. А., Власкина А. С. Теория социальных расколов Липсета-Рок-кана и возможности ее применения для анализа первой, второй и третьей партийных систем России // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2016. Т. 12, № 4. С. 43-64.
THEORY OF SOCIAL ^EAvAGES LIPSET-ROKKAN AND ITS APPLICATION TO THE ANALYSIS OF THE FIRST, SECOND AND THIRD PARTY SYSTEM IN RUSSIA
Boris A. Isaev
St. Petersburg State University,
Universitetskaya nab., 7-9, St. Petersburg, 199034, Russia; [email protected]
Anastasia S. vlaskina
St. Petersburg State University,
Universitetskaya nab., 7-9, St. Petersburg, 199034, Russia; [email protected]
In an article dedicated to the fiftieth anniversary of the publication of the book by M. Lipset and S. Rokkan "Cleavage Structures, Party Systems and Voter Alignment", explores the concepts of the theory cleavages "the party", "cleavage", "line of cleavage", "revolution", "threshold", examines their relationship and interaction. The result is the following: in the social sphere of society there are many different conflicts. Some of them are permanent and universal: the socio-cultural and political nature. Such conflicts originating in the society, polarize politics. Source of polarization are advocating revolution. This polarization of the social and political spheres and is named after the authors of the theory cleavages the line of the cleavage. Such lines leading from the society to its political sphere, there may be several. With each national party political system has its own hierarchy of lines of demarcation. On a motion path conflict relations of social sphere in political representations.
The theory of social cleavages, the author of the article is trying to apply to the analysis of the first (1905-1917), second (1917-1991) and third (1991 — present) party systems from Russia. To analyze the first party system he introduced three additional threshold, characteristic of the society of Czarist Russia, progressive rigidity threshold, threshold of religiousness of the masses, which the Church inspired ideas of Christian tolerance and lack of autocracy and the threshold of distrust to all overseas, including political parties and Parliament. For analysis of the second party system theory turned out to be unsuitable, because schisms social schisms in the USSR, carefully hiding and multi-party non-existent. For the analysis of the third partiom theory cleavage structures is quite suitable and today if its upgrade, adding a third democratic revolution and three threshold: threshold for the registration of parties, parties from detachment threshold governance threshold of distrust of democracy.
Keywords: the theory cleavage structures M. Lipset and S. Rokkan, party, cleavage, a line of the cleavage, revolution, threshold, characteristic of the party system, the first, second and third party system in Russia.
References
Duverger M. Politicheskie partii [Politicalparties]. Moscow, Akademicheskii proekt Publ., 2000. 558 p. (In Russian)
Isaev B. Teoriia partii i partiinykh sistem: ucheb. dlia bakalavriata i magistratury [Theory of parties and party systems. Tutorial for undergraduate and graduate]. 2nd ed. Corr. and extras. Moscow, lurait Publ., 2016. 370 p. (In Russian)
Isaev B. A, Semendjaev V. B. Formirovanie politicheskikh partii v Rossii (konetsXIX — nachalo XX veka) [Formation of political parties in Russia (end of 19 — beginning of 20 century)]. Petrodvorets, VVMIRE im. Popova, 2000. 116 p. (In Russian)
Isaev B. A. Politologia. 5 Ed. St. Petersburg: Piter, 2005. 174 p.
Lipset M., Rokkan S. [Cleavage Structures, Party Systems and Voter Alignment]. Politicheskaia nauka. Sotsial'no-politicheskie razmezhevaniia i konsolidatsiia partiinykh sistem: sb. nauch. tr. [Political science. Socio-political Structures and consolidation party systems. Coll. of scientific papers]. RAN. INION. The social scientific and inform. research center. Department of political science. The Russian political science Association. Ed. and compl. E. U. Meleshkina, A. N. Kulik. Moscow, 2004. 343 p. (In Russian)
Lipset S. M., Rokkan S. Cleavage Structures, Party Systems and Voter Alignment. Party Systems and Voter Alignments. New York, Free Press, 1967. 64 p.
Meleshkina E. U. [Concept of socio-political cleavages: the problem of universality]. Politicheskaia nauka. Sotsial'no-politicheskie razmezhevaniia i konsolidatsiia partiinykh sistem: sb. nauch. tr. [Political science. Socio-political Structures and consolidation party systems. Coll. of scientific papers]. RAN. INION. The social scientific and inform. research center. Department of political science. The Russian political science Association. Ed. and compl. E. U. Meleshkina, A. N. Kulik. Moscow, 2004. 343 p. (In Russian)
Politicheskie partii Rossii. Konets XIX — pervaia tret' XX veka. Entsiklopediia [List of political parties in Russia. End of 19 — first third of the 20th century. Encyclopedia]. Moscow, ROSSPAN, Publ., 1996. 800 p. (In Russian)
Rommele A. Cleavage structure and party system in East and Central Europe. Cleavage, parties, and voters: Studies from Bulgaria, the Chech Repablic, Hungary, Poland, and Romania. Ed by Lawson R., et al. Westport etc., Praeger, 1999. 393 p.
Sale-L. [Whether structures Rokkan to Central Europe? (Summary)]. Politicheskaia nauka. Sotsial'no-politicheskie razmezhevaniia ikonsolidatsiia partiinykh sistem: sb. nauch. tr. [Politicalscience. Socio-political Structures and consolidation party systems. Coll. of scientific papers]. RAN. INION. The social scientific and inform. research center. Department of political science. The Russian political science Association. Ed. and compl. E. U. Meleshkina, A. N. Kulik. Moscow, 2004. 343 p. (In Russian)
SostavGosudarstvennykh Dum. Available at: https://yandex.ru/images/search?text (accessed: 01.01.17). (In Russian)
Voslenski M. Nomenklatura [Nomenclature]. Moscow, Zakharov Publ., 2005. 640 p. (In Russian) Vvedenie vpoliticheskuiu teoriiu: ucheb. pos. [Introduction to political theory. Tutorial]. Ed. by B. Isaev. St. Petersburg, Piter Publ., 2013. 432 p. (In Russian)
For citation: Isaev B. A., Vlaskina A. S. Theory of Social Cleavages Lipset-Rokkan and its Application to the Analysis of the First, Second and Third Party System in Russia. Political Expertise: POLITEX. 2016. Vol. 12, no. 4, pp. 43-64.
