CC BY
72
УДК 81-11
А.А.Романов, Л.А.Романова
ТЕОРИЯ РЕЧЕВЫХ АКТОВ В ПАРАДИГМЕ ПСИХО-СЕМИО-СОЦИАЛЬНОГО КОНСТРУКЦИОНИЗМА
Тверской государственный университет
Satues of theory of speech acts are being examined from the point of view of social consrtuktionalism: performatives, „creating reality", language drawing, truth/false of a statement, context factor, referencial specific character of language expressions.
Обращение к теоретическому наследию таких смежных с психологией дисциплин, как, например, социология, лингвистика, культурология, когнитиви-стика, социальная антропология и др., представляется сегодня не только актуальной, но и перспективной задачей по целому ряду причин. Прежде всего, такое обращение позволяет выяснить и понять истоки возникновения целого ряда важных оригинальных идей, подходов и методов, получивших свое распространение в лингвистике, психологии и других гуманитарных науках.
Значительный интерес представляет теория речевых актов (ТРА), которая позволяет лучше понять контекст возникновения целого ряда идей, широко используемых сегодня в парадигме социального кон-струкциионизма, а именно — при исследовании дискурсивных ресурсов психологии в целом и лингвопси-хологии в частности.
Идеи теория речевых актов получили широкое распространение в конце XX в. в странах Западной Европы и США в исследовательском направлении под общим названием междисциплинарного дискурса, более известного сегодня в философии, социологии и психологии под наименованием радикальный конструкционизм.
Как известно, основное положение конструк-ционизма сводится к тому, что так называемая объективная реальность является продуктом человеческого общения, что знание не обретается пассивным образом, а активно конструируется познающим субъектом (когнитивным агентом), представляет собой философское обобщение, сделанное на основе конкретного фактического материала, добытого целым рядом наук, среди которых лингвистика и психология (лин-гвопсихология) занимают ведущие места [1] .
С позиции представителей парадигмы конст-рукционизма дискурс в наиболее общем виде представляет собой систему утверждений, конструирующих объект без какого-либо строго системного аналитического метода в рамках парадигмы дискурсного анализа или дискурсного подхода.
По мнению представителей дискурсного подхода в конструкционистской парадигме, традиционные психологические методы не могут в должной мере ухватить семантические процессы, реализуемые в языке реальной жизни не как статичные фиксации неизменных смыслов, а как творение этих разделяемых смыслов в их постоянном взаимодействии и изменении [2]. Именно фиксация (схватывание) языка как действия составляет отличительную особенность дискурсной
психологии. Оно становится возможным лишь при условии целесообразности рассмотрения проявлений социальной жизни как текстов, к которым можно применить инструменты дискурсного анализа [3] .
Вот почему приоритетность дискурса и обусловливает становление в качестве основного объекта исследования языковой фактор. Язык, по мнению представителей дискурсного подхода, организован в дискурсы (некоторые исследователи называют их «репертуарами репрезентаций», комплексными наборами репрезентаций), направляющие поведение людей, и содержит основные категории, используемые людьми для самопонимания [4]). Дискурсы не просто описывают окружающее социальное пространство, они создают его карту, причем субъективную, которая акцентирует внимание на одних факторах и искусственно принижает значение других [5]. Исходя из этого, люди при помощи дискурса выстраивают свою собственную картину мира, конструируя тем самым представления и репрезентации по своему вкусу, часто неосознанному. Следовательно, дискурсы воспроизводят окружающую нас реальность в трансформированном виде. Примером такого «творения действительности» (конструирования реальности) субъектом можно с полным правом считать явление перформативного дискурса в ТРА.
В работах Дж.Л.Остина, Э.Кошмидера, В.Н.Во-лошинова [6] отмечалось, что многие из наших высказываний не столько описывают, сколько производят (конституируют, учреждают, «делают», «создают») некие конвенциональные (условные) положения, имеющие определенные («перлокутивные», по-сткоммуникативные) последствия для говорящего. Дж.Остин назвал данный класс высказываний перформативными (перформативами — от англ. to perform: «делать, совершать»), отличая их от описательных, или констативных высказываний (констативов) с предназначением утверждения описательной сущности своих действий [7]. И не только речевых. Например, произнесение конструкции «Я вызываю вас на дуэль» является совершением акта вызова на дуэль (сатисфактивного акта или сатисфактива [8]) как результата конструирования (сотворения) говорящим определенной ситуации, ведущий к определенным последствиям для автора, является, безусловно, перформативным. Но произнесение высказывания «Я бегу» не является актом совершения бега, а является всего лишь формой описания процесса, о котором сообщает говорящий. Поэтому в отличие от констативов перформативные высказывания ничего не конструируют, не со-
общают и не констатируют, а совершают нечто с определенным эффектом и результатом (или с результирующим эффектом).
Идея ТРА о наличии в обыденной, философской и научной речи не-описательных, перформативных высказываний получила развитие в различных научных парадигмах, например в лингвистической парадигме «перформативной гипотезы», где во главу угла ставится перформативность как «техническое» владение речевым исполнением (от англ. performance), которое имеет место при реальном употреблении языковых выражений в конкретных ситуациях, или в парадигме социального конструкциониз-ма, и была переосмыслена в гораздо более категоричном виде. Более того, в целом ряде работ названных научных парадигм обосновывается положение, согласно которому перформативен вообще весь язык, и, следовательно, все наши высказывания о чем бы то ни было являются также перформативными [9].
Используя высказанные Дж.Л.Остином идеи, радикальные конструкционисты редуцировали его наблюдение о скрытой перформативной части и пришли к выводу, что любое описание является частным случаем перформатива [10]. По признанию К.Джерджена, осуществляя научное описание, объяснение, теоретизирование, люди также совершают определенного рода перформативную активность, некоторое разыгрывание чего-либо с помощью языка по установленным заранее правилам. Всевозможные описания, объяснения, доказательства и другие виды обыденной и научной деятельности используются людьми как своеобразный ход в игре социального взаимодействия и взаимообмена: «Слова сами по себе не описывают мир, но поскольку они функционируют успешно в рамках ритуала, основанного на отношениях, они начинают служить в качестве «описаний» в рамках правил данной игры» [11].
В этой связи была предпринята попытка поставить под сомнение изобразительную концепцию языка, согласно которой язык функционирует как карта или картина, как изображение мира. Критика этой концепции основывается на одном из центральных тезисов конструкционистской метатеории, согласно которому язык не обладает свойством меметичности (подражательности или способности к порождению автокопий [12]). Этот тезис подразумевает, что язык практически перформативен и полностью конститутивен. Поэтому названные свойства языка и он сам используются сообществами собеседников в целях осуществления определенного рода отношений, в том числе и для локального утверждения реального и правильного использования языковых конструкций в рамках институциональной коммуникации [13].
Вместо дихотомии «истинность/ложность» в оценке перформативных высказываний ТРА предложила использовать понятие «успешности» перформативных выражений. Успешными считаются такие выражения, которые приводят к желаемому (запланированному) эффекту.
Перечисленные основные тезисы теории речевых актов оказались достаточно плодотворными для исследовательских идей парадигмы социального кон-струкционизма. Прежде всего, ТРА продемонстриро-
вала неоправданность рассмотрения истины как универсального параметра, характеризующего любые высказывания. Она подвергла критике то «всеобщее помешательство», которое долгое время было связано с представлением, будто бы высказывания бывают либо истинными, либо ложными, ибо «под тем, что мы называем «истина», по сути дела скрывается не только простое качество или отношение и не только что-то одно, а целая область самых разных оценок» [14].
Именно идеи «истинности» высказываний нашли свое отражение в конструкционистской критике. По мнению представителей конструкционизма, «не может быть трансцендентально привилегированных описаний того, что мы считаем существующим. Нет никакой специфической конфигурации слов или выражений, которые единственно подходят к тому, что мы называем миром, располагающимся «там» либо «здесь»» [15].
Безусловно, идеи ТРА о предпочтении практической ценности языка разделяются представителями социального конструкционизма. Соответственно, с прагматической точки зрения оцениваются всевозможные психологические описания. При этом те или иные описания личности принимаются не потому, что они «истинны», а скорее потому, что как «осмысленные интерпретации они предлагают значимые варианты деятельности» [16]. С этой точки зрения спрашивать нужно не о том, правильно ли или нет говорящий субъект изображает «психологическую реальность», а о том, что участники взаимодействия выигрывают от такого использования слов. В самом общем виде кон-струкционизм, как считает К.Джерджен [17], подводит к постановке вопроса о том, что говорящий субъект выигрывает или теряет от его способа жизни, который следует из того или иного взгляда.
Важное значение для социального конструк-ционизма приобретает его известный тезис о том, что атомарная языковая единица, например слово, получает свое значение лишь в контексте предложения, лишь в отношениях с другими словами, т.е. в мире соответствующий конструкций. Ср. также идею Дж.Л. Остина о значении перформативного глагола, которое реализуется только в рамках перформативной матрицы или конструкции [18].
Очевидно, что в парадигме социального конст-рукционизма тенденция к прагматизации использования языковых выражений и речевых актов приняла свой весьма радикализованный вид. Особенно это касается референциальной специфики использования языковых выражений. Так, по мнению К.Джерджена, использовать ментальный язык референциально означает нагружать его необоснованными, сбивающими с толку следствиями [19]. Поэтому конструкционист-ская критика референциальной специфики речевых актов в ТРА направлена как раз на то, чтобы выбить почву из-под тех психологических теорий, которые безапелляционно полагают существующими референты используемого в них ментального языка.
Таким образом, можно сделать следующие выводы.
1. Анализ положений теории речевых актов позволяет лучше понять контекст возникновения неко-
торых идей, которые используются сегодня в конст-рукционизме.
2. Развитие положений ТРА в парадигме социального конструкционизма осуществлялось в двух основных направлениях: а) в плане расширения сферы прямого назначения речевых актов (логикосемантический анализ высказывания, теория значения и референции и т.п.), б) в плане их дальнейшей радикализации. Кстати сказать, по признанию одного из ее лидеров Дж.Серля, сегодня теория речевых актов уже практически преобразована в целую философскую концепцию сознания [20], что, конечно же, выходит за рамки исходной теории речевых актов.
3. Очевидно, что многие из понятий ТРА уже прочно вошли в обиход философской, психологической (главным образом в психотерапии), лингвистической и логической речи. Прежде всего это само понятие речевого акта, понятие перформатива, понятие иллокутивной силы высказывания, коммуникативной интенции и т.д.
4. Многие положения ТРА послужили основанием для возникновения нового направления в парадигме социального конструкционизма, именуемого культуральной конструктивистской психологией.
5. Сегодня не существует какой-либо одной «теории социального конструирования», как не существует и сформировавшегося ряда предписывающих «конструктивистских практик».
6. Описание, которое дает говорящий субъект (агент) миру или самости, находит свое происхождение во взаимоотношениях. Язык обретает способность к значению из тех способов, которые люди используют для координации самих себя и мира для них. Любой дискурс произрастает из сообщества пользователей языка, и каждый конструкт, который люди принимают, является сингулярным объектом в разных аспектах. Сообщество физиков может определять объект как «конфигурацию атомов», рекламщики описывают его как «легкий и прочный», историки искусства как «модернистский». Именно благодаря такого рода взаимоотношениям наши миры создаются: через то, что мы воспринимаем как полезное, ценное, заслуживающее внимания, конституируются наши обязательства. Благодаря взаимоотношениям мы можем в любое время начинать процесс реконструирования мира [21].
7. Дискурсивно конституируемые традиции являются и существенными, и опасными. Как только мы включаемся в координацию, мир становится «значимым» для нас. Мы обретаем идентичность как конкретные люди со своими интересами, целями, идеалами и пристрастиями. Оценка ценностей появляется именно в процессе наших взаимоотношений, мы генерируем их, определяем свой выбор, обособляем себя от других.
8. Через коммуникативные взаимоотношения мы можем генерировать новую упорядоченность значений, из которых появляются новые формы действий.
9. Конструктивизм является антифундаментализмом. Не существует фундаментальной реальности или очевидных оснований, направляющих любую форму интеллектуальной активности в области исследований социальных наук. Возможны различные теории, методы и практики, каждая из которых отражает те или иные традиции, те или иные формы жизни [22].
1. Матурана У., Варела Ф. Дерево познания. Биологические корни человеческого понимания. М., 2001. 224 с.; Varela F.J. Principles of Biological Autonomy. N.Y., 1979. 306 р.; Varela F.J. // Brain and Cognition. 1997. Vol.34. P.72-80.
2. Петренко В.Ф. // Психолог. журн. 2002. Т.23. №3. С.113-121.
3. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995. 192 с.; Бурдье П. Практический смысл / Пер с франц. СПб.; М., 2001. 562 с.; Harre R. // Europ. J. of social psychology. 1989. Vol.19. №5. P.439-453; Varela F.J. Principles of Biological Autonomy; Varela F.J. // Brain and Cognition. 1997. Vol.34.
4. См.: Лакан Ж. Указ. соч.; Бурдье П. Указ. соч.; Матура-на У., Варела Ф. Указ. соч.; Harre R. Op. cit.
5. Найсер У. Познание и реальность / Пер. с англ. М., 1981. 230 с.
6. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка: Основные проблемы социологического метода в науке о языке. Л., 1929. 188 с.
7. Austin J.L. Performative — Constative // Philosophy and ordinary Language. Urbana, 1963. P.22-54.
8. См.: Романов А. А. О перформативах в речевом акте // Содержательный анализ основных языковых единиц: Сб. науч. тр. Барнаул, 1981. С.140-151; Он же. Прагматические особенности перформативных высказываний // Прагматика и семантика синтаксических единиц: Сб. науч. тр. Калинин, 1984. С.86-92; Он же. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения. М., 1988. 183 с.; Он же. Семантика и прагматика немецких перформативных высказываний-просьб. М., 2005. 153 с.
9. Критику и обзор данного положения см.: Романов А.А. Прагматические особенности перформативных высказываний; Он же. Иллокутивные индикаторы прямых и косвенных речевых актов // Речевые акты в лингвистике и методике. Пятигорск, 1986. С.195-200; Он же. Лингвистическая мозаика: Избранное. М., 2006. 436 с.; Романова Е.Г. Перформативные единицы в ритуальных актах суггестивной коммуникации. М., 2001. 144 с.
10. Gergen K.J. Realities and Relationships: Soundings in social Construction. Cambridge (MA), 1994. 356 р.
11. Ibid. P.87.
12. О меметике и ее единице меме см.: Броди Р. Психические вирусы: как защититься от программирования психики. М., 2001. 192 с.
13. См.: Джерджен К.Дж. Социальный конструкционизм: знание и практика. Минск, 2003. 232 с.
14. Austin J.L. Philosophical Papers. Oxford, 1961. P.234.
15. Джерджен К.Дж. Указ. соч. С.77.
16. Там же. С.59.
17. Gergen K.J. Realities and Relationships...
18. Подробный анализ см.: Романов А.А. Прагматические
особенности перформативных высказываний; Он же. Иллокутивные индикаторы прямых и косвенных речевых актов; Он же. Лингвистическая мозаика: Избранное.
19. Gergen K.J. Realities and Relationships...
20. Серль Дж. Открывая сознание заново. М., 2002. 256 с.
21. Gergen K.J. Realities and Relationships...
22. Ibid.; см. также: Harre R. Op. cit.
