CC BY
199
ТЕОРИЯ ПРАВОНАРУШЕНИЯ В РОССИЙСКОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИИ ПРАВА (30-е гг. XIX — НАЧАЛО XX в.)
Е.Л. Поцелуев
Кафедра теории и истории государства и права Ивановский государственный университет Посадский пер., 8,153002 Иваново, Россия
В статье анализируются взгляды выдающихся российских ученых-юристов 30-х гг. XIX — начала XX в. в энциклопедии права на правонарушение, его признаки, сущность, виды, вину правонарушителя и последствия противоправного поведения лица, а также кратко излагаются биографии исследователей данной проблемы.
Теория правонарушения — актуальная тема, которая занимает одно из центральных мест в общей теории права. Но так было не всегда: во второй половине XIX — начале XX в., когда в российских высших учебных заведениях, прежде всего в университетах, проходил процесс формирования этой науки и учебной дисциплины ученые-юристы специально не занимались проблемой теории правонарушения. Как справедливо отмечают современные теоретики государства и права В.В. Лазарев и С.В. Липень в рассматриваемый период «собственно теоретическое знание еще не вполне выделилось из отраслевых юридических дисциплин: в последних разрешалось множество самостоятельных теоретических проблем, да и ученых — специалистов по общим проблемам юриспруденции, только «теоретиков» — тогда, в конце XIX — начале XX вв., практически еще не было» [60, с. 23]. Преподаватели высших учебных заведений, да и то далеко не все (некоторые вообще игнорировали данную проблему, а другие давали характеристику только преступлению, составу преступления и т.п.) [22, 68, 104], рассматривали ее, как правило, в курсах лекций по энциклопедии права, философии права и общей теории права. Раскрытие темы осложняется также тем, что, как констатировали сами авторы работ, в начале двадцатого столетия «курсов по энциклопедии права у нас крайне мало и выходят они очень редко» [75, с. 25]. Тем не менее, как правильно отметил более века назад П. Деларов, изучающий право должен пользоваться трудами своих предшественников, и поэтому, «в руках его оказываются материалы не только для изучения юридического быта, но и для исследования той умственной деятельности, которая направлена на его теоретическое познание» [22, с. 327].
В настоящее время исследователи также отмечают, что представляется важным «изучение развития взглядов, идей, учений о сущности и функциях правовых образований и конструкций» [3, с. 3]. «Необходимым моментом развития научной мысли, возникающим на этапе, когда наука уже получила достаточное развитие, выступает рефлексия, т.е. изучение науки самой себя. Применение рефлексии в исследовании проблем юридической науки свидетельствует о зрелости теоретико-
правовой науки в России, — справедливо констатирует А.Г. Москвина. — Рефлексивный подход позволяет мысленно воспроизвести эволюцию науки в обратном порядке, от развитых форм к ее исходным началам» [63, с. 4].
Позитивная теория права появляется лишь в XIX в. Ей предшествует философия права, изучавшая основные начала юриспруденции, С философией права конкурировала энциклопедия права. Первым употребил термин «энциклопедия права» в 1638 г. Э. Гунниус в Encyclopadia juris universi. В 1640 г. во Франкфурте выходит Encyclopaedia Juris publici, privatique, civilis, criminalis, feuderalis И.Ф. Форбурга, содержавшая юридические правила и юридический словарь. В XVIII в. предпринимались попытки составить энциклопедию права на основе философии И. Канта, X. Вольфа и др. Однако они содержали лишь категориальный аппарат юриспруденции и энциклопедией права в буквальном смысле не являлись. В России преподавание энциклопедии права начинается в конце XVIII в. по инициативе немецкого юриста Баузе. В 1831 г. появляется работа Э. Дегая «Пособия и правила изучения российских законов, или Материалы к энциклопедии, методологии и истории российского права», носившая, по утверждению А.Б. Сапельникова и И.Л. Честнова, исключительно компилятивный характер. По их мнению, значительно больший интерес представляет «Энциклопедия законоведения» К.А. Неволина [94, с. 10-11].
По утверждению современных отечественных ученых-юристов большое влияние на формирование общей теории права в России оказали такие видные представители юридического позитивизма как Д.Д. Гримм, М.Н. Капустин, Н.К. Реннен-кампф, A.A. Рождественский, Г.Ф. Шершеневич и др. [6, с.38-39, 79, с. 61]. Впрочем, еще в 1881 г. магистр государственного права Н.Е Чижов отмечает, что «первое место между юристами после Неволина не только в хронологическом, но и в истории развития у нас понятия права принадлежит киевскому проф. Н.К. Реннен-кампфу (имеется в виду его «Энциклопедия права». Киев, 1868. — Е.П.)» [100, с.5]. И далее ученый заявляет, что Н.К. Ренненкампф, М.Н. Капустин и П.Л. Карасевич «сделали громадный шаг в уяснении и понимании природы права» [100, с.7]. Поэтому взгляды большинства вышеуказанных преподавателей, авторов учебников и курсов лекций по энциклопедии законоведения и энциклопедии права, по интересующей нас проблеме мы и рассмотрим.
По верному замечанию Н.Е. Чижова, научное изучение права началось только с 30-х годов девятнадцатого столетия, а свободное развитие правоведения стало возможным только с 1863 г. [100, с.2-3]. Автор имеет в виду университетский устав 1863 г.
Известный философ, социолог и правовед (специалист по государственному и административному праву, методологии права) Б.А. Кистяковский (1868-1920) в знаменитой книге «Социальные науки и право» в 1916 г. утверждает, что «полный упадок философии в половине XIX столетия привел к освобождению науки о праве от философии» [42, с.392]. На самом деле, конечно, юридические науки не могут и не должны полностью освобождаться от философских понятий и категорий. Такие понятия, как «предмет», «объект», «метод», «методология», «форма», «принцип» и т.п. мы берем именно из философии. Другое дело, что на смену преподавания естественного права пришло изучение и преподавание российского законодательства, а также энциклопедии права, в рамках которой нередко рассматривались конкретные отрасли российского права и международное право. Наверное, Б.А. Кистяковский имеет в виду, что на смену доктрине jus naturalisma пришла юридическая догматика, юридический позитивизм и несколько позднее — социологическая юриспру-
денция. Кроме того, полагаю, что непрекращающийся выход в свет работ по философии права также опровергает тезис ученого.
Профессор Императорского Московского университета H.A. Зверев не без оснований связывает эти процессы в нашей стране с изданием Полного собрания законов (ПСЗ) и Свода законов (СЗ), а также введением университетского устава 1835 г., позволявшего увеличить число кафедр и учреждавшего кафедру энциклопедии права. Но главную роль, по оценке ученого, сыграла посылка целой серии выпускников университетов за границу для подготовки к профессорскому званию. В их числе был и К.А. Неволин, назначенный по возвращению профессором Киевского университета и опубликовавший «Энциклопедию законоведения». H.A. Зверев дает высокую оценку этой книге: называет ее для своего времени лучшей не только в отечественной, но и иностранной литературе и утверждает, что она не утратила своего значения и в начале XX в. Правда, констатирует, что общая часть труда Неволина, философская по содержанию, написанная под влиянием Гегеля, Савиньи и отчасти Шталя все-таки уже устарела. По оценке H.A. Зверева энциклопедия К.А.Неволина имела в России чрезвычайный успех: на ней воспитывалось целое поколение отечественных юристов [24, с. 25]. Д.И. Луковская, С.С. Гречишкин и Ю.В. Ячменев считают, что Неволин внес неоценимый вклад в российское законоведение. Они заявляют, что его энциклопедия «существенно потеснила немецкие учебники по естественному праву — основные до тех пор руководства для студентов, изучающих энциклопедию законоведения» [61, с. 3,8].
«Труд К.А.Неволина явился не только событием в отечественной юриспруденции. .. .он вызвал живой интерес у европейских ученых, в том числе и такого ранга, как Савиньи. По своему объему, широте охвата общетеоретического и историкоправового материала неволинская энциклопедия превосходила подобного рода зарубежные издания, — полагают российские ученые-юристы. (...) ...по замыслу автора, энциклопедия представала такой наукой, которая должна служить общим введением в изучение отраслевых наук законоведения, давать обзор этих наук в их общей связи, способствовать усвоению отраслевых наук в их системе» [61, с. 9].
Современник К.А. Неволина, известный специалист в области энциклопедии законоведения, доктор права, профессор П.Д.Калмыков отмечал, что неволинская энциклопедия не только составила целую эпоху в отечественной юридической науке и преподавании, но может занять почетное место в западноевропейской научной литературе. В 1841 г. книга Неволина была представлена в Академию наук и удостоена премии П.Н. Демидова [61, с. 9].
«Неволинская энциклопедия — первый в отечественной юридической литературе серьезный научный труд, хотя и в определенной мере компилятивный, укоренивший на российской почве теоретические схемы и методы философии права Ге-геля. Впервые в нем проведены и начала исторической школы права», — справедливо отмечают исследователи [61, с. 9-10].
Выдающийся русский правовед, профессор Киевского университета, изучавший вместе с П.Г. Редкиным, И.В. Киреевским и другими юриспруденцию в Германии, слушавший лекции Гегеля в Берлинском университете, КА. Неволин (1806-1855) [61, с. 3-21; 105, с. 122-129; 106, с. 236-238; 107, с. 3 и сл.] в фундаментальном труде «Энциклопедия законоведения» (1839-1840 гг.) подробно излагает взгляды Г. Гроция на проблемы правонарушения и юридической ответственности: «Нарушитель прав наших, кроме лежащего на нем обязательства к вознаграждению сделанного им вреда, может быть, по словам Гроция, подвергнут еще за свое преступление наказанию. <...> Наказание, по обыкновенному его определению, говорит
Гроций, вообще есть страдание, которое причиняется за злое действие (malum pas-sionis ob malum actionis). К числу вещей, которые сама природа объявляет позволительными и непротивными правде, относится и то, когда сделавший зло сам подвергается за это злу (курсив наш. — Е.П.); лицам, которые причиняют вред другим, не делается обиды, если их подвергают наказанию. Но отсюда, говорит Гроций, еще не следует, что люди непременно должны их наказывать. Человек так связан узами родства с другими людьми, что он никогда не должен им делать зла, разве для получения какого-нибудь добра» [64, с. 199].
К.А. Неволин не оспаривает идеи Г. Гроция, видимо, он их разделяет. Зло за зло напоминает нам принцип талиона. Причинение страдания за совершенное зло — это справедливо, отказ от обязательного наказания — это гуманно. Налицо важные принципы естественно-правовой юриспруденции.
Не подлежат наказанию, а, следовательно, по Гроцию и вслед за ним по Нево-лину, не являются преступлениями:
1) действия чисто внутренние;
2) неизбежные действия человеческой природы, связанные с возрастом, особым сложением тела, закоренелой привычкой;
3) «грехи», которые не касаются ни прямо, ни косвенно человеческого общества или других людей; за них может наказывать только Бог [64, с. 200-201].
Правонарушение, по К.А. Неволину, — неправедное, антипод правды, то, что ослабляет и разрушает общение нравственных существ [34, с. 11]. «Категория правды конкретизируется Неволиным, прежде всего, через отношения личности и общества (человечества в целом). Интересы общества при этом доминируют. В самом широком смысле правда определяется как верность одного нравственного существа целому обществу (союзу) нравственных существ. Отсюда праведное (justum) — все то, что не противоречит такого рода общению. Но этой, негативной стороной праведного, Неволин (в отличие от Гроция и позднейших либеральных теоретиков естественного права) не ограничивается. Куда большее значение он придает позитивной стороной праведного как всего того, что служит сохранению и укреплению союза нравственных существ. Соответственно неправедным признается то, что ослабляет и разрушает подобного рода общение», — отмечают современные исследователи научного наследия российского правоведа [61, с. 11].
«Чтобы люди по тем или иным причинам (необразованности разума, по злой воле) не нарушали права других и исполняли свои обязанности, а нарушенные права надежно защищались, нужны общеобязательные законы государства», — справедливо отмечает К.А. Неволин [61, с. 13].
Таким образом, К.А. Неволин в духе Г. Гроция изложил понятие правонарушения, выделил такой сущностный признак его как вред, который оно причиняет обществу, коммуникации индивидов; назвал деяния, которые не должны быть признаваемы преступлениями и обосновал важнейшие принципы наказания за совершенное зло — гуманизм и справедливость. Суть наказания — причинение страдания правонарушителю.
В 1863 г. была опубликована «Энциклопедия законоведения» доктора права Н.Ф. Рождественского (1802-1872), которую профессор Императорского Харьковского университета H.A. Гредескул (1867-1933) называет малосамостоятельной [7, с. 9]. Н.Ф. Рождественский в 30-е гг. XIX в. был адъюнктом кафедры русского уголовного и гражданского права и судопроизводства Императорского Санкт-Петербургского университета и читал лекции по действующему гражданскому праву, с 1841 г. и до 1843 г. — по общим, особенным и местным гражданским законам,
удостоенный к этому времени степени доктора гражданских законов за диссертацию «Историческое изложение Российского законодательства о наследстве» [4, с. 168].
В «Энциклопедии законоведения» Н.Ф. Рождественский анализирует понятие преступления, классифицирует все преступные деяния по разным основаниям, такой элемент состава преступления, как вина.
Во-первых, в философском смысле «преступление есть нарушение юридических обязанностей, сопряженное с ощутительным вредом для общества». Во-вторых, по отношению к государству преступление — это всякое деяние, запрещенное законом, с угрозой применения в случае его совершения наказания. В-третьих, преступление — это прямое и открытое нарушение справедливости, выраженной у того или иного народа в тот или иной период его жизни [104, с. 487]. Второй подход ученого можно назвать формальным или формально-юридическим, а третий — естественно-правовым или юснатуралистским. Отметим, что далеко не каждое преступление совершается открыто (взяточничество, коррупция, изнасилования и др.), неслучайно существует латентная преступность, т.е. не всякое преступление есть открытое попрание справедливости, закрепленной в нормах права.
Поскольку, как верно подметил Н.Ф. Рождественский, преступление есть деяние, проистекающее из сознания и воли конкретного лица, в котором выражается его образ мышления и образ желания в нарушение каких-либо прав и законов, которые обязательны, в том числе и для виновного, то должны быть: 1) виновный; 2) воля и сознание виновного индивида — внутренняя сторона преступления; 3) внешнее деяние, в котором и обнаруживается воля и сознание и 4) противозаконность деяния [104, с. 491-492]. Фактически ученый назвал три из четырех элементов состава преступления: субъекта преступления, внешнюю сторону преступления — преступное деяние и внутреннюю сторону — вину, которая отражает волю и сознание субъекта преступления. Кроме того, автор книги дал здесь ряд признаков преступления: преступление — это виновное, противозаконное деяние. По его мнению, противозаконность деяния — это главный отличительный признак преступления [104, с. 510]. Действительно, в демократических государствах действует правило: нет преступления без указания на то в законе.
В широком смысле вина, по Н.К. Рождественскому, есть причина (causa) [104, с. 493], что не соответствует современному правопониманию. Умысел (dolus) и вина (culpa) выражаются в сознавании преступности деяния и желания его совершить [104, с. 502]. Вина или неосторожность — «отношение воли к законопреступному последствию, возникшему из деяния» [104, с. 503]. В настоящее время под виной понимается внутреннее, психическое отношение лица к правонарушению и его последствиям, а вина выражается в форме умысла (когда лицо осознает противоправность деяния, но, тем не менее, его совершает) прямого или косвенного и неосторожности в форме противоправной самонадеянности (легкомыслия) и небрежности (халатности).
К проблеме преступности Н.Ф. Рождественский подходит с философских позиций — с позиций борьбы добра и зла: если зло побеждает, то исполняются преступные намерения; и, наоборот, если побеждает добро, то происходит отказ от негативных намерений [104, с. 504]. Таким образом, своеобразная линия фронта проходит внутри сознания каждого деликтоспособного лица.
«Действие законов людских и действие суда человеческого может простираться только на внешние наши деяния-, — справедливо отмечает Н.Ф. Рождественский, — мысли, желания и чувствования, сколь бы ни были преступны, не подлежат дейст-
вию законов государства и суду человеческому потому, что они неведомы (cogita-tionis poenam nemo pati tur; actions intemae ad forum non trahuntur)» [104, c. 504].
Таким образом, Н.Ф. Рождественский дает различные определения преступления, выделил его признаки, дал краткую характеристику того, что сейчас мы называем элементами (группой элементов) состава преступления. Однако еще нет понятия правонарушения, его признаков, освещения других видов правонарушения (кроме преступления).
Одним из первых обратился к интересующей нас проблеме в 60-е гг. XIX в. доктор международного права, историк права и романист [34-40], заслуженный профессор (к 1893 г.), бывший в течение 13 лет директором Ярославского Демидовского юридического лицея, Действительный Тайный Советник (к 1899 г.) М.Н. Капустин (1828-1899), который определяет правонарушение как действия, прямо нарушающие порядок права [38, с. 13]. Одним из ключевых признаков правонарушения ученый называет вред: «Вред, причиненный природою есть damnum fatale, произведенный человеком — damnum injuria datum» [40, с. 192].
Вину М.Н. Капустин рассматривает как основание для ответственности лица за совершенное им действие [40, с. 194]. В настоящее время теоретики права выделяют, как правило, правовое основание, т.е. наличие нормы права, предусматривающей возможность применения норм юридической ответственности за противоправное деяние, и фактическое основание, т. е. само правонарушение — юридический факт, который приводит в движение всю структуру юридической ответственности [85, с. 5-6].
М.Н. Капустин напоминает, что римляне признавали три степени вины: culpa lata, levis et levissima. В Древнем Риме принимали за норму заботливость хозяина о своем имуществе, как и в прусском праве (als ein guten Hausvahter); недостаточная внимательность влечет наступление юридической ответственности. В российских законах, действовавших в конце XIX-XX вв., за упущение, явную небрежность, недосмотр, недостаток мер предосторожности были предусмотрены негативные санкции.
М.Н. Капустин много внимания уделяет обдуманным правонарушениям, т.е. проступкам и преступлениям, совершенным с прямым умыслом. В таких правонарушениях воля и ее внешнее выражение вполне совпадают: лицо совершает то, что желает. Здесь налицо свободное выражение воли, а в самой обдуманности деяния исследователь отмечает четыре момента: намерение, умысел, побуждение и повод. Намерение, по его мнению, выражается в непосредственной ближайшей связи действия с волею: индивид совершает то, что намерен был осуществить. Умысел — это цель, которую лицо сознательно желает достигнуть. Например, человек не платит долг, чтобы вызвать продажу имущества. Несколько позднее теоретики права сформулируют юридическую конструкцию — состав правонарушения (объект, субъект, объективная сторона и субъективная сторона). Субъективная сторона выражается в форме вины, вина может быть в форме умысла (прямого и косвенного) и неосторожности (легкомыслия — самонадеянности и небрежности — халатности), факультативные элементы субъективной стороны — цель и мотив. То, что Капустин называет побуждением, сейчас принято называть мотивом правонарушения: «Побуждением служит то, что вызывает известные намерение и умысел (корысть, любовь), а повод есть то, что послужило основанием побуждения». Так, действительное или воображаемое оскорбление может вызвать желание отомстить за обиду, служит поводом для мщения. Индивид задумывает убийство и намеренно убивает обидчика [40, с. 195-196]. С позиций современного российского уголовного
права перед нами умышленное убийство (прямой умысел) лица с виктимным поведением (если оскорбление было в реальности) на почве личных неприязненных отношений. Мотив преступления низменный — месть.
М.Н. Капустин выделяет различные степени: неосторожность, небрежность и виновность. Неосторожное нарушение норм права происходит в тех случаях, когда лицо при большей внимательности могло предотвратить последствия своего поведения (в настоящее время мы называем это противоправной самонадеянностью или легкомыслием: лицо предвидело возможность негативных последствий, но без достаточных на то оснований надеялось на их предотвращение). В качестве примера лектор приводит неосторожное обращение с огнем, от которого произошел пожар. Небрежность — «невнимательное отношение к обязанностям, которая причиняет вред другому лицу; напр., небрежность пастуха служит причиною потравы чужого луга или хлеба, небрежность полицейской власти дает возможность должнику скрыть имущество в ущерб кредитору...». Вину в узком смысле слова Капустин понимает как явную небрежность и приводит ряд примеров: сбрасывание снега с крыш в городе (видимо, имеется в виду без принятия необходимых мер предосторожности), стрельба в воздух в общественных местах (у ряда народов это традиция — стрелять в воздух во время свадьбы, праздника. В настоящее время в теории права обе дефиниции охватываются термином противоправная небрежность (халатность) — это единственный случай, когда лицо не предвидит наступления вредных последствий, но может и должно было их предвидеть. «При всех указанных степенях вины правонарушение не совпадает с волею действующего, — констатирует М.Н. Капустин, — но оно влечет за собою ответственность, так как лицо не выказало достаточной энергии воли и предоставило господство случайности. Осторожность и внимательность составляют обязанность каждого; а потому неисполнение этой обязанности влечет за собою ответственность, ставится в вину» [40, с. 194-195]. Действительно, когда лицо ведет себя неосторожно: легкомысленно или небрежно, то могут наступить отрицательные последствия: сосульки и снег с крыши убили или травмировали человека; петарда причинила вред здоровью, ущерб жилому помещению и т.п.; но с неизбежностью эти последствия не наступают.
Таким образом, именно М.Н. Капустин заложил основы теории правонарушения: понятие правонарушения, виды правонарушений (уголовные, гражданские и гражданско-уголовные), объективная и субъективная стороны правонарушения (вина и ее виды), ступени вменения и др. Профессор Московского университета П.Л. Карасевич (1845-1878) констатирует, что «учение о принуждении (принуждение включает в себя меры пресечения к правонарушителям, юридическую ответственность правонарушителей и др. — Е.П.) изложено у г. Капустина вполне удовлетворительно» [41, с. 6]. Неслучайно в начале XX века отцами теории права в России современники называли, в первую очередь, М.Н. Капустина [67, с. 1]. «Труд мой не останется бесплодным, если он возбудит любовь к науке и облегчит изучение одной из самых трудных, многообещающих и важных областей человеческого ведения», — с надеждой пишет в 1868 г. М.Н. Капустин [40, с. IV]. Работа Капустина была замечена университетской профессурой, ей были посвящены специальные статьи-рецензии, она вызвала бурную полемику, противоположные отклики. Так, П.Л. Карасевич в 1869 г. отмечает, что труд г. Капустина «заслуживает уважения и внимания. Юридическая догматика, хотя еще только в двух выпусках, стоит гораздо выше пресловутой юридической энциклопедии г. Ренненкампфа... В труде г. Капустина мы видим систему, видим строгий план, равномерность частей, знакомство с литературой» [41, с. 15-16]. Наоборот, профессор Киевского университе-
та им. Св. Владимира Н.К. Ренненкампф довольно критично оценил «Юридическую догматику» М.Н. Капустина, так как тот не определил метод обработки материала и «даже не имеет ясного понятия о научных методах. Понятие г. Капустина о методах и сами по себе вполне неудовлетворительны. Общие понятия о методах, приложенные г. Капустиным к теории права, еще более смутны и сбивчивы», а главы 1 и 2 не имеют юридического значения [89, с. 5-8]. Н.К. Ренненкампф советует М.Н. Капустину «гораздо ближе и полнее ознакомиться с литературой избранного им предмета и посвятить собранному им материалу несравненно больше труда и внимания. Настоящий выпуск не удовлетворяет этим условиям. Автор пользуется лишь несколькими и притом далеко не лучшими и не современными авторами, каковы: Мишле, Фихте, Фортлаге, Тренделенбург и др. Но они гораздо более философы, нежели юристы (это замечание соответствует действительности. — Е.П.), и никогда не имели сколько-нибудь серьезного влияния на обработку правоведения; к тому же большая часть их уже устарела...» [89, с. 22]. Тем не менее к работам Н.М. Капустина до сих пор обращаются современные исследователи [21, с. 183], что оправдано, так как его книги остались, по крайней мере, в истории теоретико-правовой мысли России.
«Реформы новейшего времени, особенно судебные, вызвали преобладание в науке практических сторон права..., — констатирует в 1869 г. Н.К. Ренненкампф и далее пророчески пишет. — Но современное увлечение вопросами приложения права близится к концу; можно предвидеть недалекое время, когда наша практика и юридическая жизнь почувствует необходимость свести добытый материал к общим результатам и найти руководящие нити, без которых приложение и применение частных вопросов получают характер шаткий, случайный и оторванный от общего развития знаний и цивилизации» [89, с. 1-2].
Ординарный профессор Императорского училища правоведения П.Д. Калмыков (1808-1860) — автор работ по энциклопедии законоведения, теории права и уголовному праву, опубликованных в 30-60-е гг. XIX в. [29-33], понимает правонарушение как неправду, «отрицание правды», «нарушение правды, состоящее в самовольном уклонении от законов положительного и нравственного, а так как каждый закон налагает права и обязанности, то с нарушением закона нарушаются права и обязанности» [29, с. 16]. Во-первых, для девятнадцатого столетия характерно отношение ученых-юристов к правонарушению как неправде; во-вторых, действительно правонарушение может выражаться в нарушении чьих-либо прав: права на жизнь, телесную неприкосновенность, свободу передвижения, собственность и т.п., либо в невыполнении обязанным лицом своих обязательств перед государством, работодателем, начальством, кредитором и др.
По мнению П.Д. Калмыкова, неправда проистекает от свободного произвола человека, а произвол — выбор пути, соответствующего или противоречащего законам правды. Отсюда ученый делает вывод, что неправда, в широком смысле слова, «есть выбор пути несправедливого». Неправда — «нарушение юридических обязанностей, налагаемых Законом положительным», в узком смысле слова — преступление [29, с. 17].
Преступление по П.Д. Калмыкову — «нарушение юридических обязанностей, сопряженное с ощутимым вредом для общества», так как «нарушитель вредит тем самым не отдельному только лицу, а целому обществу. Средством ограждения общества от подобного нарушения служит Уголовное наказание: оно есть необходимое последствие уголовного преступления и справедливо само по себе» [29, с. 2]. Таким образом, ученый фактически выделяет такой важнейший признак любого
преступления, как общественная опасность, которая выражается во вреде, который причиняет индивиду и социуму правонарушитель; а также наказуемость преступного деяния. Причем, вред отождествляется со злом (авторы других работ того времени как зло воспринимали само преступление). Вред ученый классифицирует на материальный (осязаемый), враждебный благосостоянию и нравственный, доступный разумному понятию человека. «Зло нравственное, определяемое внутренним сознанием, совестью каждого человека, есть зло безусловное...» [29, с.4-5]. Современные исследователи также, в частности, выделяют вред материальный и нематериальный (моральный). Другой признак преступления — это его наказуемость. Многие исследователи рассматриваемой эпохи полагали, что наказание — это специфическая черта именно преступлений.
П.Д. Калмыков все преступления делил на частные, общественные и смешанные [29, с.6-7], а, кроме преступлений, выделяет еще фактически гражданские правонарушения, за которые предусмотрены гражданские взыскания, суть которых вознаграждение за причиненный ущерб [29, с.З]. Суть гражданских деликтов, полагаю, с тех пор не изменилась, как соответственно сущность и природа гражданско-правовой ответственности.
В 80-е гг. XIX в. выходят работы по юридической энциклопедии известного российского ученого, юридического позитивиста, профессора Императорского Киевского Святого Владимира университета Н. К. Ренненкампфа (1832-1899) [89 — 92]. Отдельные его труды выходят уже после его смерти [93]. Н.К. Ренненкампф отмечает, что право «может подвергаться нарушениям, состоящим в простом неисполнении требований права, или во вторжении в сферу частных прав, или в нарушении целого общественного порядка... нарушение права в смысле юридического может быть только действие, неисполнение, упущение, происшедшие от более или менее сознательной воли человека» [93, с. 195, 196].
Этот небольшой фрагмент содержит много ценных идей: во-первых, правонарушение может быть в форме действия или бездействия; во-вторых, ученый фактически делит все правонарушения на две большие группы — частные и публичные; в-третьих, субъект правонарушения должен быть более или менее сознательным, т.е. осознавать свое поведение, т.е. быть частично (ограниченно) или полностью вменяемым и иметь свободу воли.
Известный русский ученый, юрист, социолог, профессор Санкт-Петербургского университета Н.М. Коркунов (1853-1904) [25-28; 43, с. 14-18; 57, с. 933-934; 76, 101, 102], по оценкам одних — позитивист [5, с. 10], по оценке других — один из основоположников социологического и психологического направления в отечественном правоведении [43, с. 17; 77, с.117; 78, с. 88; 102, с. 13, 21; 103, с. 27, 33 и сл.], автор работ по государственному праву, международному праву, энциклопедии права и общей теории права [44-53; 55; 56; 58] и автор интересных стихов [54].
Н.М. Коркунов окончил юридический факультет Императорского Петербургского университета в 1874 г., преподавал в Александровском лицее и Военноюридической академии. В 1893 г., после защиты диссертации по русскому государственному праву, получил степень магистра, а в 1894 г. за диссертацию «Указ и закон» ему была присвоена степень доктора. В 1895-1897 гг. — ординарный профессор Петербургского университета и помощник статс-секретаря Государственного Совета [66, с. 127].
В 80- гг. выходит «Энциклопедия права» (1889) Н.М. Коркунова, в которой ученый воспроизводит идею Т. Гоббса о праве государственной власти наказывать
нарушителей закона [58, с. 123], о нарушении властью важнейших прав граждан (неприкосновенности принципа личной свободы, неприкосновенности частного жилища и т.п.) [58, с. 397] и рассуждает о том «как подчинить господству права индивидуальную волю, стремящуюся нарушить, переступить указанные ей нормой границы» [58, с. 412]. Ученый предлагает власти «позаботиться о том, чтобы при нарушении постановлений действующего права не наступало, не следовало предположенного удовлетворения известной потребности, другими словами, чтобы действие, нарушающее юридические нормы, не влекло за собою предположенного последствия, результатов, чтобы действие, по отношению к своей цели оказалось ничтожным. Нормы, нарушение которых влечет ничтожность действия, называются совершенными (leges perfectae).
Правонарушительное действие может не вести безусловно ни к каким последствиям, рассматривается, как несостоявшееся, несовершенное: это так называемая безусловная ничтожность, напр., словесный договор продажи недвижимости. Если же действие не влечет за собой только некоторых из предположенных последствий, то получается ничтожность относительная, напр., вексель, выданный замужней женщиной, без согласия мужа, сохраняет силу простого устного обязательства» [58, с. 412].
Следует согласиться с Н.М. Коркуновым: в ряде случаев признание какой-либо сделки ничтожной, аннулирование результатов правонарушения, например, штрафные санкции и конфискация имущества как наказание за совершение имущественного преступления делают достижение цели виновного лица невозможным, а совершение преступного деяния бессмысленным.
Работы Н.М. Коркунова были замечены научной общественностью России и вызвали, в том числе, и критические замечания со стороны Н.К. Ренненкампфа [89, с. 1-15; 92, с. 1-6].
В «Конспекте по энциклопедии права» 1901 г. мы не обнаружили материала, хотя бы в малейшей степени раскрывающего теорию правонарушения [44]. В «Сборнике статей» Н.М. Коркунова, опубликованных за 1877-1897 гг., нет ни одной публикации, специально посвященной понятию, признаку, составу правонарушения, видам правонарушений, теориям наказания за правонарушение [95]. Таким образом, интересующая нас тема находилась на самой периферии научных интересов Н.М. Коркунова.
Определенный вклад в рассматриваемую нами проблему внес известный романист и цивилист Д. Д. Гримм (1864-1941) [8-20]. В 1885 г. он закончил юридический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета, затем изучал римское право в Берлине под руководством Г. Дернбурга, А. Перниса и Э.Экка. В 1889-1891 гг. приват-доцент кафедры римского права Дерптского университета. В 1889-1901 гг. преподаватель, в 1901-1905 гг. — ординарный профессор кафедры римского права. В 1893 г. защитил магистерскую диссертацию, посвященную учению об обогащении. С 1894 г. стал читать курс римского права в Петербургском университете. Т.А. Алексеева называет его выдающимся преподавателем, читавшим лекции по истории и догме римского права. В 1900 г. защитил докторскую диссертацию на тему «Основы учения о юридической сделке в современной немецкой доктрине пандектного права» и стал доктором римского права. До 1910 г. руководил занятиями студенческого кружка по догме римского права. В 1906-1910 гг. ординарный профессор Д.Д. Гримм — декан юридического факультета, а в 1910-1911 гг. являлся ректором Петербургского университета. На этих постах он энергично защищал автономию высшей школы. С 1907 г. он дважды избирался членом
Государственного совета (квота — всего шесть ученых от всей Российской империи), где активно участвовал в прениях по важнейшим вопросам законодательства — авторскому праву, праву застройки, чиншевому праву и др. Кроме того, он преподавал в 1891-1905 гг. в Училище правоведения, с 1906 г. — на Высших женских курсах и, по утверждению Т.А. Алексеевой, в 1896-1906 гг. — в Военноюридической академии [1, с. 204-206]. Позволим себе усомниться в годе начала работы Д.Д. Гримма в последнем учебном заведении, так как уже в 1895 г. были опубликованы его лекции по энциклопедии права, прочитанные в этом вузе.
В курсе лекций по энциклопедии права главными видами неправомерных действий называет уголовные преступления и гражданские правонарушения. Различие между ними ученый видит в следующем: нормами каких отраслей регулируются последствия неправомерных действий. Кроме того, как верно констатирует исследователь, в большинстве случаев гражданскими правонарушениями причинен имущественный убыток, и виновный обязан за это вознаградить потерпевшего. Преступление может и не причинить никакого ущерба другому лицу, например, покушение на убийство или на кражу, но юридическим последствием преступления будет наказание. Д.Д. Гримм отмечает, что и гражданские правонарушения могут повлечь за собой наложение штрафа и даже, к примеру, в случае несостоятельности привести к личному задержанию [11, с. 195, 196]. Таким образом, ученый подводит к выводу о том, что грань между двумя видами правонарушений является в известной степени условной.
Д.Д. Гримм обращает внимание на то, что при оценке неправомерного действия нередко весьма важное значение имеет вопрос о степени виновности лица. Лектор выделяет два вида вины: умысел — «когда лицо сознательно и намеренно совершило данное неправомерное действие», и неосторожность — когда лицо совершило неправомерное действие «против своей воли, но благодаря достаточной осмотрительности с его стороны» [11, с. 196].
Итак, Д.Д. Гримм дал классификацию правонарушений на преступления и гражданские деликты, вины на умысел и неосторожность, их лаконичную характеристику. Остальные сюжеты темы правонарушение остались вне поля зрения. Впрочем, и самой этой темы в его курсе нет. Интересующие нас вопросы он рассматривает в отделе «Учение о субъективном праве», в главе V «Осуществление и защита прав».
В 1903 г. были опубликованы «Лекции энциклопедии права» ординарного профессора энциклопедии и истории философии права Императорского Казанского университета В. Ф. Залесского, в которых проанализированы объект правонарушения, уголовные и гражданские правонарушения. Профессор Н.И. Палиенко назвал эту книгу «весьма полезным приобретением нашей юридической литературы. Написанный интересно, доступным для учащихся и живым языком, не загроможденный деталями, систематичный, он (труд, учебник. — Е.П.) может служить подходящим пособием для изучения общей теории права» [75, с. 49].
По мнению В.Ф. Залесского, объектом правонарушения являются интересы индивида или целого общества и не могут быть вещи и человеческие действия, так как, совершая правонарушение, человек пользуется и распоряжается тем, что не является объектом его прав. Ученый полагает, что объектом правонарушений не могут быть и уголовные законы, поскольку норм, запрещающих кражу, оскорбления и т.п. нет, а есть лишь нормы, устанавливающие наказание за это деяние. Как справедливо пишет современник В.Ф. Залесского, исполняющий должность экстраординарного профессора Демидовского юридического лицея (г. Ярославль), по
оценке С.А. Егорова [23, с.31], выдающийся государствовед и теоретик права Н.И. Палиенко (1869 — не ранее 1917 г.) [69-75] «запрещение известного деяния юридической нормой вытекает уже из его наказания, и запретительная норма права (с гипотезой и диспозицией) implicite содержится в карательной санкции уголовного закона, даже в том случае, если она прямо не выражена в законе» [75, с. 46]. Совершенно очевидно, что, если за нарушение любой социальной нормы, в том числе и юридической, предусмотрено наказание, различные меры ответственности, в нашем случае юридической, включая уголовную, то, следовательно, перед нами запрещающие нормы (нормы-запреты, табу в первобытном обществе).
Н.И. Палиенко точно подмечает, «что закон, как таковой, как абстрактное правило, строго говоря, нарушен не может быть, а может быть нарушено лишь то, что он защищает» [75, с. 46]. Действительно, ни норма, ни статья, где она содержится, не порушены, не пострадали от противоправного поведения индивида или группы лиц.
Отличие преступления от гражданского правонарушения В.Ф. Залесский видит не в сути правонарушающих действий, а в последствиях правонарушения и приходит к выводу: «По существу уголовные и гражданские правонарушения ничем друг от друга не отличаются; неправда одна» [75, с. 47]. По утверждению Н.И. Палиенко, теория лишь формального различения уголовной и гражданской неправды разделялась в начале XX в. многими юристами.
Для практических целей, для различения уголовной неправды от гражданской в позитивном законодательстве эта теория, полагает Н.И. Палиенко, вполне подходит. Но теоретическое исследование существа этих двух видов неправды не может удовлетвориться таким объяснением их отличия по чисто формальным признакам последствий, связанных с правонарушением: возникает, прежде всего, вопрос, почему именно одни правонарушения облагаются уголовным наказанием, а другие нет? [75, с. 47].
De lege ferenda — это вопрос огромной важности. Сами сторонники теории формального отличия указывают, что уголовные правонарушения признаются законодателем наиболее опасными, вредными для общежития, ими нарушаются жизненные интересы общества. «Государство, говорит проф. Залесский, признавая некоторые виды правонарушающих действий наиболее опасными, наиболее вредными для общежития — устанавливает за такие проступки известные невыгодные последствия для лиц их совершающих, так называемые наказания» [75, с. 47].
Н.И. Палиенко рассуждает, что, если это так, то, следовательно, должно быть и материальное, хотя бы количественное, различие между уголовной и гражданской неправдой. Иначе получается, что законодатель произвольно может признавать какие-то действия влекущими за собой смертную казнь и каторжные работы, а какие-то — гражданское взыскание по иску потерпевшего [75, с. 47-48].
Н.И. Палиенко приходит к обоснованному выводу: уголовными правонарушениями должны признаваться лишь такие деяния, которые посягают на жизненные интересы социума, т.е. грозят опасностью наиболее важным условиям существования данного общества. Причем, субъективная оценка этой опасности законодателем должна, по возможности, совпадать с оценкой самого общества. Другими словами, юридические нормы должны соответствовать общественным нормам, нравственным убеждениям общества — важнейшее основание разумной государственной политики [75, с. 48]. Звучит так, словно написано в начале нашего столетия.
Итак, уже в 1903 г. теоретики права делят правонарушения (пока еще только уголовные и гражданские) фактически по такому критерию, как степень общест-
венной опасности (вредности). Данным критерием мы пользуемся для классификации правонарушений и по настоящее время.
Как верно отмечает ученый-юрист Ф.В. Тарановский (1875-1936): «По отношению к праву лицо выступает в двояком качестве: либо как субъект обязанностей, либо как субъект притязания (в современной теории права притязание рассматривается как элемент субъективного права, как «возможность прибегнуть к государственному принуждению в случае неисполнения противостоящей стороной своей обязанности» [2, с. 137]). И в том, и в другом качестве возможно уклонение лица от предписаний юридической нормы, и, следовательно, возможна неправомерная деятельность. Неправомерным поступком субъекта обязанного будет неисполнение им лежащей на нем обязанности. Неисполнение обязанности заключается в несоблюдении поведения, требуемого законом, — то есть в не совершении действий, требуемых юридической нормой (при обязанности делать), или в совершении деяний, запрещенных юридической нормой (при обязанности не делать или терпеть)» [99, с. 285]. Итак, речь о правонарушении в пассивной форме — бездействии и активной — действии обязанного лица.
«Что касается управомоченного субъекта, то неправомерными будут все те действия, направленные против пассивной стороны юридического отношения, которые выходят за пределы предоставленных ему юридической нормой полномочий. Совершая такое действие, управомоченный субъект не исполняет общей своей обязанности подчинения праву. Таким образом, мы видим, что во всяком неправомерном поступке, совершен ли он активной или пассивной стороной юридического отношения, имеется всегда неисполнение обязанности, — делает вывод Ф.В. Тарановский (выделено нами. — Е.П.). — Ввиду двустороннего характера юридической нормы (нормы права, как правило, обращены к неопределенному кругу лиц, непер-сонифицированы, а поэтому неисчерпаемы, а вот правоотношения на их основе имеют нередко двусторонний характер. — Е.П.) всякий неправомерный поступок является не только неисполнением обязанности, но и нарушением чьего-либо субъективного права. Неправомерный поступок субъекта обязанности нарушает субъективное право активной стороны юридического отношения, так как не дает удовлетворения ее правомерному притязанию. Неправомерный поступок управомоченного субъекта нарушает субъективное право пассивной стороны юридического отношения, заключающееся в правомерном притязании на то, чтобы с нее не требовали большего, чем на нее налагает в виде обязанности юридическая норма» [99, с. 285]. Конечно, все субъекты, адресаты права обязаны уважать права и свободы, законные интересы других лиц, поэтому посягательство, а тем более нарушение их — это, при наличии определенных условий, правонарушение. Нормы права под страхом наказания, под угрозой привлечения к юридической ответственности запрещают подобные поступки. Управомоченные лица так же, как и обязанные, должны поступать в рамках действующего права, самоуправство — это административный проступок или преступление. Нарушение норм права может выражаться в трех формах — неисполнении или ненадлежащем исполнении обязанностей, несоблюдении запретов и в определенных случаях в злоупотреблении правом (шикана) [62].
«Всякое субъективное право должно осуществляться добросовестно (bona fide), причем эта добросовестность, — по мнению В.Ф. Тарановского, — должна быть понимаема в широком моральном смысле, а не только в узком смысле противоречия праву. ...Использование субъективного права ради других, чуждых и тем более противных объективному правопорядку целей подтачивает основы правопорядка и порождает общественное зло, которое современный нам бельгийский
юрист метко назвал «юридическим паразитством». Зло это большое и весьма опасное, потому что всякое предписание права можно недобросовестно извратить ради враждебной праву цели, оставаясь при этом в рамках формальной правомерности» [99, с. 280 и сл.].
П.В, Депаров (1853-1913) считает, что не правовое действие, не совершение которого является обязанностью, всегда есть действие, которое причиняет вред другому лицу, уменьшает благо последнего. Поэтому юридическая обязанность ограничивается не причинением зла другим лицам, не уменьшение их благ. Внешняя форма не правового действия «может быть как положительная, commission, как напр, при нарушении личных и вещных прав, так и отрицательная, omission, как напр, при нарушении большинства обязательственных прав». Поэтому, хотя юридические нормы и являются, по сути своей, запрещающими, однако их можно разделить на две категории: те, которые запрещают не правовые действия, облеченные в положительную форму (leges prohibitivae, функция которых запрещать, vertare) и в отрицательную (leges cogentes, функция которых повелевать, imperare) [22, с. 341-342].
Профессор Н.С. Суворов (1848-1909), [96-98; 101] романист и специалист по церковному праву, называет правонарушение недозволенным действием, которое противоречит императивам права (положительным или отрицательным образом) и, вследствие этого именно противоречия, влечет за собой известные (в отличие от морали), невыгодные для правонарушителя последствия. Ученый показывает принципиальное отличие правонарушений от сделок, в целом от правомерного поведения. Во-первых, «последствия, на которые рассчитывали действующие лица, или, что тоже, цели, к которым они стремились, противоречат объективному праву», во-вторых, «последствия наступают не те, которые предполагались и желались, а другие, не предполагавшиеся и не желавшиеся». Суворов приводит следующий пример: намерение правонарушителя состояло в том, чтобы обогатиться, причинить вред другому, а действительное последствие, которым сопровождается его неправомерное действие, состоит в том, что виновный в нем подлежит юридической ответственности [96, с. 105-106].
Таким образом, во-первых, вместе с зарождением энциклопедии законоведения (30-е гг, XIX в.) и энциклопедии права (60-е гг. XIX в.) университетская профессура начинает анализировать различные аспекты теории правонарушения, главным образом, виды правонарушений — преступления и гражданские правонарушения, их общие черты и различия, что вполне закономерно, так как изначально энциклопедия законоведения, энциклопедия права характеризовала отрасли права — уголовное и гражданское (в западной литературе — еще каноническое право); предметом изучения были также вина, последствия правонарушения, санкции, государственное принуждение, реакция на правонарушения со стороны государства, общества, индивида и крайне редко рассматривались признаки, сущность и состав правонарушения; во-вторых, этой проблемой занимались цивилисты (Н.Ф. Рождественский и др.), романисты (Д.Д. Гримм, М.Н. Капустин, Н.С. Суворов и др.), государ-ствоведы (Н.М. Коркунов) и специалисты в области международного права (М.Н. Капустин, Н.М. Коркунов), что было неизбежно, так как абсолютное большинство опубликованных лекций по общей теории права появилось лишь в 1903-1914 гг., т.е. до начала двадцатого столетия просто не было «чистых» теоретиков права, не случайно, поэтому в учебной литературе не было специальной темы, главы, лекции, раздела «Правонарушение», а интересующие нас вопросы рассматривались при освещении норм права (материал о санкциях), реализации и применении права (реакция государства на правонарушения), правоотношения (правонаруше-
ние как юридический факт) и др.; в-третьих, можно констатировать, что заметный вклад в изучение интересующей нас проблемы во второй половине девятнадцатого столетия в курсах юридической догматики и энциклопедии права внесли юридические позитивисты (Д.Д. Гримм, М.Н. Капустин и др.).
Итак, правонарушение — антипод неправды (К.А. Неволин), а преступление — нарушение юридических обязанностей, сопряженное с ощутимым вредом для общества, противозаконное, виновное и наказуемое деяние (Н.Ф. Рождественский). По мнению М.Н. Капустина, правонарушение — действия, прямо нарушающие правопорядок. В.Ф. Тарановский утверждает, что неправомерный поступок — это всегда неисполнение обязанности. Для Н.С. Суворова правонарушение — недозволенное действие, которое противоречит императивам права и поэтому влечет для правонарушителя невыгодные последствия.
Главные виды правонарушений — преступления и гражданские правонарушения (Д.Д. Гримм). Н.И. Палиенко делит все правонарушения по объекту посягательства и по юридическим последствиям, которые следуют за тем или иным правонарушением. По утверждению В.Ф. Залесского, объект правонарушения — интересы индивида или общества.
Н.Ф. Рождественский одним из первых в российской энциклопедии права выделяет три элемента состава преступления: внешнюю сторону (преступное деяние), внутреннюю сторону (вину в форме умысла) и виновного (субъекта).
М.Н. Капустин полагает, что вина — основание для привлечения лица к юридической ответственности и выделяет три степени вины: умысел, прямой умысел и мотив правонарушения; по другой классификации — неосторожность, небрежность и виновность. Причем, неосторожность можно предотвратить, а небрежность понимает как невнимательное отношение к обязанностям, которое причиняет вред другому лицу. Д.Д. Гримм указывает два вида вины — умысел и неосторожность. Такому подходу следуют ученые-юристы по настоящее время.
Совершенно очевидны заслуги дореволюционных исследователей, большинство из которых преподавали в российских университетах и других высших учебных заведениях, в разработке понятийно-категориального аппарата общей теории права, в становлении и развитии теории правонарушения. Поэтому их труды не утратили своего научного значения и в XXI веке.
ЛИТЕРАТУРА
1 .Алексеева Т.А. Из истории преподавания римского права в Императорском Санкт-Петербургском университете // Правоведение. — 2001. — № 6.
2. Бабаев В.К., Баранов В.М., Толстик В.А. Теория права и государства в схемах и определениях: Учеб. пособие. — М., 1998.
3. Безверхое А.Г., Жуков A.B. Теории наказания (в истории философской мысли): Учеб. пособие. — Самара, 2001.
4. Бутенко Ю.В., Полянский Ф.М. История кафедры гражданского права Санкт-Петербургского государственного университета // Правоведение. — 2005. — № 2.
5. Васильев О.Д. Проблема разделения права на публичное и частное в русской позитивистской теории права в конце XIX — начале XX в.: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Саратов, 1999.
6.Глушаченко С.Б., Румянцева В.Г. Неоднозначность оценки субъективного права юридическим позитивизмом (по концепции Г.Ф. Шершеневича) // История государства и права. — 1999. — № 4.
7. Гредескул H.A. Общая теория права: Лекции, читанные в С.-Петербургском Политехническом Институте на первом курсе Экономического отделения в 1908-09 году. — СПб., 1909.
8. Гримм ДД. Конспект лекций по догме римского права: Для слушателей С.-Петербургского университета. — СПб., 1905.
9. Гримм ДД. Лекции по догме римского права. — Пг., 1919;
10. Гримм ДД. Лекции по истории римского права. — СПб., 1892.
11. Гримм Д.,Д. Энциклопедия права с приложением Краткого очерка истории философии права. Лекции, читанные в Военно-юридической академии штатным преподавателем Д.Д. Гриммом. — СПб., 1895.
12. Гримм ДД. Задаток в римском праве // Юридические записки. — 1914. — № 1-2; Отдельный оттиск из № 1-2 «Юридических записок», издаваемых Демидовским Юридическим Лицеем. — Ярославль, 1914.
13. Гримм ДД. К вопросу о понятии и источнике обязательности юридических норм // Журнал Министерства юстиции. — 1896. — № 6.
14. Гримм Д.Д. К вопросу о природе владения по римскому праву //Журнал Санкт-Петербургского юридического общества. — 1894.
15. Гримм ДД. К вопросу о связи институтов гражданского права с хозяйственным бытом народа // Журнал Министерства юстиции. — 1907. — № 8.
16. Гримм ДД. К вопросу о субъектах права // Вестник права. — 1904. — № 9-10.
17. Гримм ДД. К вопросу об объектах права // Вестник права. — 1905. — № 7-8.
18. Гримм Д.Д. Курс римского права. — Т. 1. — СПб., 1904.
19. Гримм ДД. Основы учения о юридической сделке в современной доктрине пандектного права: Пролегомены к общей теории гражданского права. — Т. 1. — СПб., 1900.
20. Гримм Д.Д. Юридическое отношение и субъективное право // Журнал Министерства юстиции. — 1897. — № 4-5.
21 .Дамирли М. А. Образ всеобщей истории права как науки // Правоведение. — 2001, —№6.
22.Деларов П. Очерки энциклопедии права. — Т.1. Очерк I. О праве в ряду других сфер умственной жизни человека. — СПб., 1878.
23. Егоров С. А. Выдающийся государствовед Н.И. Палиенко // Российская наука права: история и современность: Сб. науч. тр. / Отв. ред. A.A. Павлов и Е.Л. Поцелуев. — Иваново, 2004.
24. Зверев Н. А. Энциклопедия права: Лекции. — М., 1903.
25. Зорькин В Д. Позитивистская теория права в России. — М., 1978.
26. Зорькин В Д. Теория права Н.М. Коркунова // Правоведение. — 1978. — № 3.
27. Иванова В.А Учение Н.М. Коркунова о государстве и праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — М., 1976.
28. Ивановский И.А. Профессор Н.М. Коркунов. Памяти товарища. — СПб., 1905.
29. Калмыков П.Д. Догматическая часть энциклопедии законоведения. — (СПб.), Б.г.
30. Калмыков ПД. Историческая часть энциклопедии законоведения. — (СПб.), 1845.
31. Калмыков П.Д. О символизме права вообще и русского в особенности. Речь, произнесенная в торжественном собрании Императорского Санкт-Петербургского университета ординарным профессором, доктором прав Петром Калмыковым марта 31 дня 1839 г. — СПб., 1839.
32. Калмыков П.Д. Программа уголовного права, преподаваемого во П-м классе Императорского училища правоведения ординарным профессором П. Калмыковым. — СПб., 1851.
33. Калмыков П.Д. Учебник уголовного права, составленный по лекциям проф. П.Д. Калмыкова А. Любавским. Части: Общая и Особенная. — СПб., 1866.
34. Капустин М.Н. Институции римского права. — М., 1880.
35. Капустин МН. История положительного права у нехристианских народов. — М., 1868.
36. Капустин М.Н. История права у древних народов: Литогр. курс. — М., 1868.
37. Капустин М.Н. История права. — 4.1. — Ярославль, 1872.
38. Капустин М.Н. Конспект Энциклопедии права, Составленный по лекциям профессора М.Н. Капустина 1863/4 академического года. — Б.м., 1864.
39. Капустин М.Н. Этнография и право. — М., 1868.
40. Капустин М.Н. Юридическая энциклопедия (Догматика). Лекции заслуженного профессора М.Н. Капустина. — СПб., 1893.
41. Карасевич Порф . Юридическая догматика. — Вып. 1-й и 2-й. — М., 1868 и 1869.
42. Кистяковский Б.А. Социальные науки о праве: Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. — М., 1916.
43. Козлихин И.Ю. Предисловие // Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. — СПб., 2003.
44. Конспект по энциклопедии права (П-я ч.), составленный по Коркунову, Эс-мену и Дайси к экзамену 1901 г. студ. Вл. Телеховым. — М., 1901.
45. Коркунов Н.М. Государство и свобода. — СПб., 1892.
46. Коркунов Н.М. История философии права. — СПб., 1896.
47. Коркунов Н.М. История философии права. — СПб., 1907.
48. Коркунов Н.М. История философии права. Пособие к лекциям. Изд. 2-е, доп. и перераб. — СПб., 1898.
49. Коркунов Н.М. Лекции по международному праву. — СПб., 1884.
50. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. — СПб., 1894.
51. Коркунов Н.М. Общественное значение права: Лекции в Александровском лицее. — СПб., 1892.
52. Коркунов Н.М. Русское государственное право. — Т. 1-2. — СПб., 1892-1893.
53. Коркунов Н.М. С.Е. Десницкий, первый русский профессор права. — СПб., 1894.
54. Коркунов Н.М. Стихи. — СПб., 1899.
55. Коркунов Н.М. Указ и закон. — СПб., 1894.
56. Коркунов Н.М. Энциклопедия права. Лекции, читанные в С.-Петербургском университете в 1882 году Н. Коркуновым. — СПб., 1883.
57. Коркунов Николай Михайлович // Хропанюк В.Н. Теория государства и права. Хрестоматия: Учеб. пособие. —М., 1998.
58. Коркунов Н.М. Энциклопедия права. — (СПб.,) (1889).
59. Кузнецов Э.В. Философия права в России. — М., 1989.
60. Лазарев В.В., Липень С.В. Теория государства и права: Учебник для вузов.
— М., 1998.
61. Луковская Д.И., Гречишкин С.С., Ячменев Ю.В. Константин Алексеевич Не-волин (1806-1855) //Неволин К.А. Энциклопедия законоведения. История философии законодательства. Подготовка текста С.С.Гречишкина. — СПб.,1997.
62. Малиновский A.A. Злоупотребление правом. — М., 2000.
63. Москвина А.Г. Становление русской юриспруденции: XVIII век. — СПб., 2000.
64. Неволин К.А. Энциклопедия законоведения. История философии законодательства. Подготовка текста С.С. Гречишкина. — СПб., 1977.
65. Нерсесянц B.C. Юриспруденция. Введение в курс общей теории права и государства. Для юридических вузов и факультетов. — М., 1999.
66. Н.М. Коркунов // Русская философия права: философия веры и нравственности (антология). Сост. А.П. Альбов и др. — СПб., 1997.
67. Общая теория права В.И. Лебедева // Популярные лекции для народного образования. Общественно-юридический факультет. — СПб., Б.г.
68. Очерки по энциклопедии права П. Деларова. — Т. I. Очерк I: О праве в ряду других сфер умственной жизни человека. — СПб., 1878.
69. Палиенко Н.И Нормативный характер права и его отличительные признаки // Временник Демидовского Юридического Лицея. — Ярославль, 1909. — Кн. 96.
70. Палиенко Н.И. О законе. —- М., 1903.
71. Палиенко Н.И. Правовое государство и конституционализм // Вестник права. — 1906. — Кн. 1.
72. Палиенко Н.И. Правовое значение Манифеста 17 октября 1905 г. // Юридический вестник. — 1915. — Кн. X (Ш).
73. Палиенко Н.И. Предмет и задачи энциклопедии права и идея права. Вступительная лекция.—-Ярославль, 1900.
74. Палиенко Н.И. Учение о существе права и правовой связанности государства. — Харьков, 1908.
75. Палиенко Н.И., и.д. экстраординарного профессора. (Рец.): В.Ф. Залесский. Ординарный профессор энциклопедии и истории философии права в Императорском Казанском Университете. Лекции энциклопедии права. — Казань, 1903 // Вестник Демидовского юридического лицея. — Кн. 90. — Ярославль, 1905 (Юридическая библиография. — № 64 и 65).
16. Поляков A.B. Государственно-правовое учение Н.М. Коркунова // Кодекс-info. Правовой и научно-практический журнал. — 2002. — № 5-6.
77. Поляков A.B. Общая теория права: Феноменолого-коммуникативный подход: Курс лекций. 2-е изд., доп. — СПб., 2003.
78. Поляков A.B. Российская теоретико-правоввая мысль: опыт прошлого и перспективы на будущее // Наш трудный путь к праву: Материалы философ. — правовых чтений памяти акдемика B.C. Нерсесянца / Сост. В.Г, Графский. — М., 2006. С. 88.
79. Поляков A.B., Тимошина Е.В. Общая теория права: Учебник. — СПб., 2005.
80. Поцелуев Е.Л. Взгляды Н.М. Коркунова на правонарушение // Юридическое образование и юридическая наука: история, современное состояние и перспективы развития: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. Е.Л. Поцелуев. — Иваново. 2005.
81. Поцелуев Е.Л. Зарождение традиции понимания правонарушения в русской литературе юридического позитивизма (П половина XIX — начало XX вв.) // Материалы Междунар. науч. — практич. конф. «Национальные традиции в торговле, экономике, политике и культуре» в рамках Васильевских чтений. — М., 2005.
82. Поцелуев Е.Л. Индивид как субъект правонарушения: отечественный правовой дискурс // Личность. Культура. Общество: Междисц. науч. и практич. журн. соц. и гуманитар, наук. — М., 2004. — Вып. 4 (24).
83. Поцелуев Е.Л. Понятие правонарушения в теоретико-правовой мысли России второй половины XIX — начала XX в. // Правонарушение и юридическая ответственность по российскому, зарубежному, европейскому и международному праву; Материалы Всерос. науч.-практич. конф. Иваново, 29-30 сент. 2005 г. / Отв. ред. Е.Л. Поцелуев. — Иваново, 2006.
84. Поцелуев Е.Л. Правонарушение: понятие и виды (в концепции юридического позитивизма в России второй половины XIX — начала XX вв.) // История государства и права. — 2006. — № 1.
85.Поцелуев Е.Л. Ретроспективная юридическая ответственность: Понятие, признаки, основания, принципы, цели, функции, виды и стадии: Текст лекции. — Иваново, 2004.
86. Поцелуев Е.Л. Учение о правонарушении в юридической мысли России (П половина XVIII — начало XX вв.) // Российская наука права: история и современность: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. Е.Л. Поцелуев и A.A. Павлов. — Иваново, 2004.
87. Поцелуев Е.Л. Физическое лицо как субъект правонарушения в российской теоретико-правовой мысли // Вестник РУДН. Сер. Юридические науки. — 2006. — № 1 (19).
88. Поцелуев Е.Л. Эволюция категории «правонарушение» в истории западной и отечественной юридической мысли. — Иваново, 2004.
89. Ренненкампф. Замечания об обработке у нас общего учения о праве. (По поводу юридической догматики проф. Капустина и критических статей проф. Не-забитовского). — Киев, 1869.
90. Ренненкампф Н. Лекции по Общей теории теории права Н. Коркунова. — Киев, 1889.
91. Ренненкампф Н.К. Очерки юридической энциклопедии. — Киев, 1880.
92. Ренненкампф Н.К. Разбор курса по общей теории права приват-доцента С.-Петербургского Университета Н. Коркунова. — Ч. I. — СПб., 1887.
93. Ренненкампф Н.К Юридическая энциклопедия. — Киев, 1913.
94. Сапельников А.Б., Честное ИЛ. Теория государства и права: Учебник для юридических высших учебных заведений. — СПб., 2006.
95. Сборник статей проф. Н.М. Коркунова, проф. Петербургского университета. 1877-1897. Общие вопросы права. — История права. — Государственное право.
— Международное право. — СПб., 1898.
96. Суворов Н.С. Лекции по энциклопедии права. — М., 1907.
97. Суворов Н.С. Об юридических лицах по римскому праву. — М., 2000.
98. Суворов Н.С. Учебник церковного права. — М., 2004.
99. Тарановский Ф.В. Энциклопедия права. 3-е изд. — СПб., 2001.
100. Чижов Н. Очерк учений русских юристов о праве: Публичная лекция, читанная 23 февр. с.г. (1881 г. — Е.П.) в актовом зале Новороссийского ун-та. — Б.м. Б.г.
101.¡Наповал О.В. Учение Н.М. Коркунова о праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Краснодар, 2005.
102. Шилохвост О.Ю. Русские цивилисты: середина ХУШ — начало XX в.: Краткий биографический словарь. — М., 2005.
103. Экимов А.И Коркунов. — М., 1983.
104. Энциклопедия законоведения. Соч. д-ра прав Н. Рождественского. — СПб., 1863.
105. Ячменев Ю.В. К.А. Неволин — родоначальник философии права в России // Государство и право. — 1994. — № 12.
106. Ячменев Ю.В. Правда и закон: Из истории российского правоведения: Монография. — СПб., 2001.
107. Ячменев Ю.В. Правовая теория К.А. Неволина (истоки естественноправовой мысли в России): Автореф. дис. ... канд .юрид. наук. — СПб., 1995.
THEORY OF OFFENCE IN THE RUSSIAN ENCYCLOPEDIA OF LAW (THE THIRTIETH YEARS OF THE XIX — THE BEGINNING OF THE XX CENTURY)
E.L. Potseluev
Department of Theory and History of State and Law Ivanovo State University Posadskiy Per., 8, 153002 Ivanovo, Russia
In the article the author analyzes opinions of famous Russian legal scholars of the thirtieth years of the XIX — the beginning of the XX century in the encyclopedia of law on the following questions: characteristic features, essence and kinds of offence, fault of offender and consequences of an unlawful person behavior. The biographies of the investigators of these problems are briefly observed.
