CC BY
49
УДК 343.8
ВАЛЕРИЙ НИКОЛАЕВИЧ БЕЛИК,
кандидат юридических наук, доцент, ведущий научный сотрудник, почетный адвокат России (Институт проблем эффективного государства и гражданского общества Финансового университета при Правительстве РФ),
е-шай: [email protected]
ТЕОРЕТИКО-ПРИКЛАДНЫЕ АСПЕКТЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ ОСУЖДЕННЫХ К ЛИШЕНИЮ СВОБОДЫ: АНАЛИЗ МАТЕРИАЛОВ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
Реферат: анализ судебной практики в области обеспечения правовой защиты осужденных позволил сделать выводы, которые необходимо учитывать при разработке законодательства в сфере уголовного судопроизводства.
Случаи реагирования со стороны государственных органов, направленного на обеспечение правовой защиты осужденных, крайне редки. В основном это инициатива самой личности, попавшей под уголовное преследование. В связи с этим большинство актов Конституционного Суда Российской Федерации направлены на смягчение различного рода ограничений в сфере правового статуса осужденных и имеют правозащитный характер. Содержание таких актов в данной сфере, как правило, связано с устранением ограничений, препятствующих осужденному получать юридическую помощь.
Акты Верховного Суда Российской Федерации являются более разнообразными как по своей направленности, так и по содержанию. Анализ этих актов не позволяет однозначно определить их правозащитную направленность в отношении осужденных. По своему содержанию большинство из них связано с определением режима исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы. Далее следуют акты, конкретизирующие объем прав и обязанностей осужденных, и лишь относительно небольшое число среди последней группы непосредственно направлены на обеспечение правовой защиты осужденных.
Ключевые слова: судебная практика, правовая защита осужденных, уголовно-исполнительное законодательство, права и свободы осужденных.
Как отмечает профессор В. И. Селиверстов, «за прошедшие 15 лет (с 1 июля 1997 г. по 30 декабря 2012 г.) было издано 58 федеральных законов, которыми в УИК РФ были внесены многочисленные изменения и дополнения. В Кодексе появились 29 новых статей, утратили силу 16 статей и одно приложение. Некоторые изменения и дополнения были обусловлены прошедшей корректировкой уголовного законодательства, являющегося базовым для уголовно-исполнительного, другие - реализацией правовых реформ в целом в государственной системе и в ее отдельных звеньях. Третьи имели самостоятельное значение и были направлены на совершенствование процесса исполнения наказания и иных мер уголовно-правового характера, а также применения к осужденным мер исправительного воздействия. Однако достаточному числу из них присуща общая черта: они не соответствуют общепринятым приемам законодательной техники, что существенно снижает качество уголовно-исполнительного закона» [1].
По нашему мнению, отдельные изменения явились следствием правоприменительной деятельно-
© Белик В. Н., 2016
сти, которая выразилась в материалах судебной практики высших судебных органов, приведших в последующем к корректировкам уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства.
Конституционный Суд РФ осуществляет позитивное и негативное правотворчество, а потому его решения могут рассматриваться в качестве источников права [2, 3, 4]. Так, Н. В. Витрук выделяет следующие правотворческие полномочия Конституционного Суда РФ: 1) негативные законодательные полномочия, в пределах которых данный суд отменяет законы и другие нормативные акты, международные и внутригосударственные договоры, их отдельные положения в случае их несоответствия Конституции РФ; 2) позитивные законодательные полномочия, которые заключаются в рекомендациях законодателю осуществлять необходимое нормативно-правовое регулирование в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда РФ [5].
Есть все основания для признания источниками права, в том числе уголовно-исполнительного,
именно решений Конституционного Суда РФ. Подобное мнение существует в науке как уголовного, так и уголовно-процессуального права. При этом одни авторы склонны рассматривать акты Конституционного Суда РФ в качестве источников, реализующих функции негативного правотворчества. Так, А. В. Наумов считает, что, «если соответствующие уголовно-правовые законы или отдельные их нормы будут признаны неконституционными, суды обязаны выносить свои решения (приговоры) на основе решения Конституционного Суда, то есть прецедент этого суда приобретает легальное официальное значение» [6].
Полагаем, что можем согласиться с таким подходом. Подтверждением полномочий по негативному правотворчеству Конституционного Суда РФ могут служить следующие нормативные положения. В ч. 2 ст. 125 Конституции РФ определено, что Конституционный Суд РФ уполномочен разрешать дела о соответствии Конституции РФ федеральных законов, нормативных актов Совета Федерации, Государственной Думы, не вступивших в силу международных договоров РФ. Согласно ч. 6 ст. 125 Конституции РФ акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; не соответствующие Конституции РФ международные договоры РФ не подлежат введению в действие и применению. В ст. 6 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» закрепляется положение о том, что решения Конституционного Суда РФ обязательны на всей территории России для всех органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений. Конституционный Суд РФ обладает и позитивными правотворческими полномочиями. На это указывает также зафиксированная им правовая позиция. В постановлении Конституционного Суда РФ от 27 февраля 2003 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 130 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан П. Л. Вереща-ка, В. М. Гладкова, И. В. Голышева и К. П. Данилова» отмечается, что данная Конституционным Судом РФ оценка проверяемой правовой нормы как несоответствующей или, напротив, как соответствующей Конституции РФ и выявленный им конституционный смысл правовой нормы считаются обязательными как для законодателя, так и для правоприменителя и не могут быть отвергнуты или преодолены в законодательной и правоприменительной практике. В связи с этим ни суды общей юрисдикции, разрешающие уголовные дела, ни органы, исполняющие наказание, реализуя свои полномочия, не
вправе придавать соответствующему нормативному положению какое-либо иное значение, расходящееся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом РФ в его постановлении.
Таким образом, решения Конституционного Суда РФ содержат уголовно-правовые, уголовно-процессуальные и уголовно-исполнительные нормы, поэтому могут рассматриваться в качестве источников данных отраслей в случае: 1) признания неконституционными отдельных норм; 2) определения конституционного смысла и содержания норм в ходе их толкования.
Другим примером правотворчества высших судебных органов в сфере уголовного права являются постановления Пленума Верховного Суда РФ, по поводу природы и значения которых ведется давняя дискуссия.
Многие авторы считают, что постановления Пленума Верховного Суда РФ не есть источник права, в том числе уголовно-исполнительного, так как: 1) отрицают правотворческие функции за Верховным Судом РФ; 2) указывают на отсутствие в руководящих разъяснениях норм права; 3) апеллируют к тому, что Верховный Суд РФ не рассматривает себя как правотворческий орган; 4) полагают, что соответствующие акты содержат только интерпретационные нормы (нормы о нормах, нормы-разъяснения) о применении юридических норм; 5) считают данные акты не общеобязательными, а рекомендательными, поскольку такая общеобязательность не предусмотрена законом; 6) полагают, что общеобязательность данных актов не соответствовала бы зафиксированному в ст. 120 Конституции РФ принципу независимости судей и подчинения их только федеральному закону, а также положениям ст. 1, 3 УК РФ, ст. 1 УПК РФ, ст. 3 УИК РФ [7, с. 148; 8, с. 150-157; 9, с. 355]. В частности, А. И. Рарог обращает внимание на теоретическую и практическую необоснованность отдельных положений, содержащихся в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, и видит высшую ценность и основу подлинного правосудия вне зависимости суда от данных разъяснений [10].
Существует и иная точка зрения на рассматриваемую проблему, согласно которой постановления Пленума Верховного Суда РФ являются источниками уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права, поскольку они: 1) обязательны для судов; 2) формулируют новые нормы уголовного права, расширительно и ограничительно толкуют данные нормы; 3) конкретизируют, уточняют и дополняют содержание уголовного закона; 4) являются нормативными правовыми актами, обладают всеми признаками правовой нормы, в том числе имеют общеобяза-
тельную силу в соответствии со ст. 56 Закона РФ «О судоустройстве», которая разъяснения Верховного Суда именует руководящими; 5) используются в судебной практике [11, с. 206-208; 12, с. 39; 13, с. 126-127; 14, с. 47-48].
Авторы, предлагающие признать постановления Пленума Верховного Суда РФ источниками уголовного права, уголовного процесса и уголовно-исполнительного права, обращают внимание также на то, что на основе указанных актов осуществляется фактическая криминализация определенных деяний без изменения буквы уголовного закона, поскольку Верховный Суд РФ своим пониманием этой буквы расширяет сферу преступного и наказуемого [15, с. 20]. По мнению ученых, постановления Пленума Верховного Суда РФ выполняют функцию фактического, нелегального источника, что рассматривается как вынужденная мера [16].
В постановлениях Пленума Верховного Суда РФ часто содержатся положения, отсутствующие в тексте закона, но не противоречащие ему и развивающие его нормы. Это дает повод рассмотреть указанную проблему с несколько иной точки зрения. Норма права может быть представлена как совокупность суждений, представляющих собой связь между понятиями. Содержанием понятия называется совокупность существенных признаков предмета, которая мыслится в данном понятии, то есть все то, что содержит такие признаки, - неотъемлемая часть понятия, следовательно, нормы права.
На основании изложенного предлагается рассматривать постановления Пленума Верховного Суда РФ в качестве источников уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права в той мере, в какой они развивают положения существующего законодательства и не противоречат ему.
Переходя к непосредственному исследованию основополагающих материалов судебной практики в области обеспечения правовой защиты осужденных, следует отметить, что большинство актов Конституционного Суда РФ связаны с различными нарушениями правового режима предоставления юридической помощи осужденным к лишению свободы.
Частью 2 ст. 10 УИК РФ установлено, что «при исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации».
Конституционный Суд РФ обращает внимание на то, что «...установление ограничений прав и свобод должно быть соразмерно защищаемым Конституцией и законами ценностям правового
государства. Эти ограничения должны учитывать необходимый баланс интересов человека, общества и государства». Суд подчеркивает, что «принципы определенности и соразмерности требуют также установления законодателем четких и разумных временных рамок, допускаемых ограничений прав и свобод» (определение Конституционного Суда РФ от 14 июля 1998 г. № 86-О). Данное положение корреспондируется с мнением по данному вопросу В. Д. Зорькина: «Вопрос заключается в том, до каких пределов можно идти в ограничении конституционных прав человека? Где та черта, за которой ограничение прав человека превращается в их отрицание? Во имя чего и кого проводятся эти ограничения? Как обеспечить баланс безопасности государства и соблюдения прав человека?» [17].
Право на получение юридической помощи гарантируется осужденным ст. 12 УИК РФ. Для ее получения осужденному, согласно ч. 4 ст. 89 УИК РФ, по его заявлению предоставляются свидания с адвокатами или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи. По желанию осужденного и указанных лиц свидания могут предоставляться наедине.
26 декабря 2003 г. Конституционный Суд Российской Федерации принял постановление № 20-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений частей первой и второй статьи 118 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой Шенгелая Зазы Рева-зовича». Рассматривая жалобу, Конституционный Суд РФ подчеркнул, что ч. 1 ст. 48 Конституции РФ гарантирует право на получение квалифицированной юридической помощи каждому гражданину, а каждому задержанному, заключенному под стражу, обвиняемому в совершении преступления, -право на помощь адвоката (защитника) соответственно с момента задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения. Исходя из Конституции это должно обеспечиваться на всех стадиях уголовного процесса, в том числе при производстве в надзорной инстанции, а также при исполнении наказания.
В судебной практике встречались случаи, когда осужденный ходатайствовал о предоставлении ему адвоката для защиты интересов в суде за счет государства, как это установлено ст. 48 Конституции РФ. Подобного рода ходатайства фактически оставались без удовлетворения, и дела рассматривались без участия адвоката. В связи с этим Президиум Верховного Суда РФ, рассмотрев уголовное дело по надзорному представлению заместителя Генерального прокурора РФ на кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29 января 2004 г. в отно-
шении осужденного П., отметил следующее: «Право подозреваемого и обвиняемого на защиту при производстве по уголовному делу закреплено в ст. 16 УПК РФ в качестве одного из принципов уголовного судопроизводства, в силу чего положения данной статьи распространяются на все стадии уголовного процесса. По смыслу ст. 16, 50 УПК РФ (регламентирующих порядок реализации права на защиту) приглашение, назначение, замена адвоката (защитника) и оплата его труда в отношении осужденного осуществляется по тем же правилам, что и в отношении подозреваемого и обвиняемого. Иное толкование положений ст. 16 и 50 УПК РФ противоречило бы ч. 1 ст. 48 Конституции РФ, гарантирующей каждому право на получение квалифицированной юридической помощи, и означало бы ничем не оправданное ограничение процессуальных прав осужденного по сравнению с такими же правами, предусмотренными законом для лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления. Более того, сам по себе переход от одной процессуальной стадии к другой не может повлечь за собой ограничение права на защиту, закрепленного в качестве принципа уголовного судопроизводства» (постановление Президиума Верховного Суда РФ от 1 марта 2006 г. № 934-П05-ПР).
Значимым в вопросе обеспечения правовой защиты осужденных является определение Конституционного Суда РФ от 6 марта 2008 г. № 428-О-П «По жалобе гражданки Кирюхиной Ирины Петровны на нарушение ее конституционных прав частью шестой статьи 82 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и пунктом 6 статьи 14 Закона Российской Федерации ,,Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы"».
Как следует из представленных материалов, по настоянию сотрудника исправительной колонии строгого режима УШ-382/3 (г. Балашов Саратовской области) адвокат И. П. Кирюхина, прибывшая для оказания юридической помощи в составлении надзорной жалобы осужденному К. А. Даниеляну, несмотря на то что предварительно ею были сданы все личные вещи, кроме ручки, бумаги, брошюры с текстом Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и договора поручения, была вынуждена пройти личный досмотр, в ходе проведения которого ей пришлось раздеться до пояса. В ответах на жалобы И. П. Кирюхиной на правомерность действий сотрудников учреждения УШ-382/3 начальник этого учреждения и прокурор Саратовской областной прокуратуры по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Саратовской области разъяснили, что проведение досмотра было осуществлено в полном со-
ответствии с предписаниями ч. 6 ст. 82 УИК РФ и п. 6 ст. 14 Закона РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы», которые, закрепляя соответствующее полномочие администрации исправительного учреждения, не устанавливают каких-либо исключений, в том числе в отношении адвокатов.
Между тем оказание квалифицированной юридической помощи - важная публичная функция, благодаря которой обеспечиваются как защита прав личности, так и решение задач, стоящих перед правосудием. Право на получение квалифицированной юридической помощи как одно из наиболее значимых закреплено в Конституции Российской Федерации (ст. 48), провозглашается в Международном пакте о гражданских и политических правах (ст. 14) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 5). Соответственно государство, гарантируя данное право, обязано создать надлежащие условия гражданам для его реализации, а лицам, оказывающим юридическую помощь, в том числе адвокатам, - для эффективного осуществления их деятельности.
Конституционный Суд РФ определил, что «положения части шестой статьи 82 УИК РФ и пункта 6 статьи 14 Закона РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» не могут рассматриваться как допускающие произвольное проведение личного досмотра адвоката, осуществляющего юридическую помощь осужденному к лишению свободы, -без достаточных фактических оснований, свидетельствующих о его намерении пронести на территорию исправительного учреждения запрещенные предметы, и без принятия администрацией исправительного учреждения мотивированного решения о проведении личного досмотра и письменной фиксации хода и результата соответствующих действий».
Кроме того, ряд определений Конституционного Суда РФ вынесен в связи с нарушением конституционных прав граждан и проверкой конституционности норм Уголовно-процессуального кодекса РФ в части оказания адвокатами юридической помощи подозреваемым, обвиняемым и осужденным. В частности, необходимость усиления гарантий независимости адвоката и соблюдения адвокатской тайны была подтверждена в определении Конституционного Суда от 29 мая 2007 г. № 516-О.
Ряд актов Верховного Суда РФ касаются обеспечения возможности самозащиты своих прав осужденным. Так, в целях соблюдения основополагающих принципов судопроизводства, обеспечения права на защиту при исполнении уголовных наказаний в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21 апреля 2009 г. № 8 «О судебной практике услов-
но-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания» подчеркивается, что при рассмотрении вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания или замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания судья по просьбе осужденного обязан обеспечить ему личное участие в судебном заседании либо посредством видеосвязи для изложения своей позиции и представления в ее подтверждение необходимых сведений.
Определенные аспекты обеспечения правовой защиты осужденных содержатся также в постановлениях Верховного Суда РФ от 20 декабря 2008 г. № 16 и от 11 января 2007 г. № 2, а также в 16 нормативных актах высших судебных органов Российской Федерации, которые были изданы за последние 5 лет.
Большое число материалов в данной области касается режима содержания осужденных, значительное количество постановлений Верховного Суда РФ связано с конкретизацией самого порядка исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы. При этом необходимо отметить довольно плохую изученность судебной практики в области уголовно-исполнительного права, отсутствие в этой сфере каких-либо теоретических обобщений, классификаций, обозначения основных тенденций развития.
Завершая анализ судебной практики в области обеспечения правовой защиты осужденных, можно
сделать следующие выводы, которые необходимо учесть при разработке законодательства в сфере уголовного судопроизводства.
1. По результатам исследования материалов судебной практики можно отметить крайне редкие случаи реагирования со стороны государственных органов, направленные на обеспечение правовой защиты осужденных. Как правило, это является инициативой со стороны самой личности, попавшей под уголовное преследование. В связи с этим большинство актов Конституционного Суда РФ направлены на смягчение различного рода ограничений в сфере правового статуса осужденных и имеют правозащитный характер. При этом содержание актов Конституционного Суда РФ в данной сфере в большинстве случаев связано с устранением различных ограничений, препятствующих осужденному получать юридическую помощь.
2. Акты Верховного Суда РФ являются более разнообразными как по своей направленности, так и по содержанию. Анализ этих актов не позволяет однозначно определить их правозащитную направленность в отношении осужденного. По своему содержанию большинство этих актов связано с конкретизацией режима исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы, далее следуют акты, конкретизирующие объем прав и обязанностей осужденных, и лишь относительно небольшое число среди последней группы непосредственно направлены на обеспечение правовой защиты осужденных.
Список литературы
1. Селиверстов В. И. Новый уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации: содержание и перспективы принятия // Вестник Московского государственного лингвистического университета. 2014. № 15. С. 69-87.
2. Бахрах Д. Н., Бурков А. Л. Акты правосудия как источники административного права // Журнал российского права. 2004. № 2. С. 11-22.
3. Морозова Л. А. Еще раз о судебной практике как источнике права // Государство и право. 2004. № 1. С.19-23.
4. Романова О. В. К вопросу о понятии и правовой природе правовых позиций Конституционного Суда РФ // Государство и право. 2001. № 7. С. 84-87.
5. Витрук Н. В. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: понятие, природа, юридическая сила и значение // Конституционное право: восточно-европейское обозрение. 1999. № 3. С. 99-100.
6. Наумов А. В. Сближение правовых систем как итог развития уголовного права ХХ в. и его перспектива в ХХ1 в. // Государство и право. 1998. № 6. С. 50-58.
7. Шаргородский М. Д. Избранные труды. М., 2004. 313 с.
8. Черданцев А. Ф. Теория государства и права. М., 2002. 432 с.
9. Алексеев С. С. Общая теория права : в 2 т. М., 1981. Т. 1. 361 с.
10. Рарог А. И. Правовое значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ // Государство и право. 2001. № 2. С. 53-57.
11. Кропачев Н. М. Уголовно-правовое регулирование. Механизм и система. СПб., 1999. 262 с.
12. Кулыгин В. В. Этнокультура уголовного права : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1985.
13. Коняхин В. П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. М., 2005. 112 с.
14. Пудовочкин Ю. Е. Ювенальное уголовное право. М., 2010. С. 109-115.
15. Наумов А. В. Источники уголовного права. М., 2005.
16. Коняхин В. П. Источники уголовно-правовых норм Общей части // Правоведение. 1988. № 1. С.42-43.
17. Зорькин В. Д. Роль Конституционного Суда в обеспечении стабильности и развитии Конституции // Сравнительное конституционное обозрение. 2004. № 3. С. 83-87.
VALERY NIKOLAEVICH BELIK,
phd in law, associate professor, leading researcher, honourable lawyer of Russia (Institute of problems of the effective state and civil society financial university in case of the Government of the Russian Federation),
e-mail: [email protected]
THEORETICAL AND APPLIED ASPECTS OF THE LEGAL PROTECTION OF CONVICTED PERSONS TO IMPRISONMENT: ANALYSIS OF MATERIALS OF JUDICIARY PRACTICE
Abstract: the analysis of court practice in the field of providing legal protection of convicts allowed the author to draw the following conclusions which need to be considered in case of development of the legislation in the sphere of criminal trial.
It should be noted that the reaction cases from state bodies aimed at providing legal protection of convicts are extremely rare. Generally it is an initiative of the personality who got under criminal prosecution. With respect thereto the majority of acts of the Constitutional court of the Russian Federation are directed to different mitigation of restrictions in the sphere of legal status of convicts and have human rights nature. Contents of such acts in this sphere are, as a rule, connected with elimination of various restrictions interfering the convict to receive legal aid.
Acts of the Supreme TOuri of the Russian Federation are more various both on the orientation, and on content. The analysis of these acts doesn't allow to determine unambiguously their human rights orientation concerning convicts. On the content most of them is connected with determination of the mode of execution of criminal sanction in the form of imprisonment. Further the acts concretizing amount of the rights and obligations of convicts follow, and only relatively a small number among the last group are directly aimed at providing legal protection of convicts.
Key words: court practice, legal protection of convicts, penal legislation, rights and freedoms of convicts.
References
1. Seliverstov V. I. Novyj ugolovno-ispolnitel'nyj kodeks Rossijskoj Federacii: soderzhanie i perspektivy prinjatija [New Penal Code of the Russian Federation: contents and prospects of acceptance]. Vestnik Mosk-ovskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta - Bulletin of the Moscow state linguistic university, 2014, no. 15, pр. 69-87.
2. Bahrah D. N., Burkov A. L. Akty pravosudija kak istochniki administrativnogo prava [Acts of justice as sources of administrative law]. Zhurnal rossijskogo prava - Magazine of Russian law, 2004, no. 2, pp. 11-22.
3. Morozova L. A. Eshhe raz o sudebnoj praktike kak istochnike prava [Once again about jurisprudence as a right source]. Gosudarstvo i pravo - State and law, 2004, no. 1, pp. 19-23.
4. Romanova O. V. K voprosu o ponjatii i pravovoj prirode pravovyh pozicij Konstitucionnogo Suda RF [To a question of a concept and the legal nature of legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation]. Gosudarstvo i pravo - State and law, 2001, no. 7, pр. 84-87.
5. Vitruk N. V. Pravovye pozicii Konstitucionnogo Suda Rossijskoj Federacii: ponjatie, priroda, juridi-cheskaja sila i znachenie [Legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation: concept, nature, validity and value]. Konstitucionnoe pravo: vostochno-evropejskoe obozrenie - Constitutional law: East European review, 1999, no. 3, pp. 99-100.
6. Naumov A. V. Sblizhenie pravovyh sistem kak itog razvitija ugolovnogo prava XX v. i ego perspektiva v XXI v. [Rapprochement of legal systems as a result of development of criminal law of the 20th century and its prospect in the 21st century]. Gosudarstvo i pravo - State and law, 1998, no. 6, pр. 50-58.
7. Shargorodskij M. D. Izbrannye trudy [Chosen works]. Moscow, 2004. 313 р.
© Belik V. N., 2016
8. Cherdancev A. F. Teorija gosudarstva i prava [Theory of the state and law]. Moscow, 2002. 432 р.
9. Alekseev S. S. Obshhaja teorija prava [General theory of law]. In 2 vol. Moscow, 1981. Vol. 1. 361 р.
10. Rarog A. I. Pravovoe znachenie raz''jasnenij Plenuma Verhovnogo Suda RF [Legal value of explanations of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation]. Gosudarstvo i pravo - State and law, 2001, no. 2, pp. 53-57.
11. Kropachev N. M. Ugolovno-pravovoe regulirovanie. Mehanizm i sistema [Criminal and legal regulation. Mechanism and system]. St. Petersburg, 1999. 262 р.
12. Kulygin V. V. Jetnokul'tura ugolovnogo prava. Avtoref. dis. kand. jurid. nauk [Ethnoculture of criminal law. Cand. legal sci. diss. abstract]. Moscow, 1985.
13. Konjahin V. P. Teoreticheskie osnovy postroenija Obshhej chasti rossijskogo ugolovnogo prava [Theoretical bases of creation of the General part of the Russian criminal law]. Moscow, 2005. 112 р.
14. Pudovochkin Ju. E. Juvenal'noe ugolovnoe pravo [Juvenile criminal law]. Moscow, 2010, рр. 109-115.
15. Naumov A. V. Istochniki ugolovnogo prava [Sources of criminal law]. Moscow, 2005.
16. Konjahin V. P. Istochniki ugolovno-pravovyh norm Obshhej chasti [Sources of criminal precepts of law of the General part]. Pravovedenie - Jurisprudence, 1988, no. 1, pp. 42-43.
17. Zor'kin V. D. Rol' Konstitucionnogo Suda v obespechenii stabil'nosti i razvitii Konstitucii [A role of the Constitutional Court in ensuring stability and development of the Constitution]. Sravnitel'noe konstitucionnoe obozrenie - Comparative constitutional review, 2004, no. 3, pр. 83-87.
