CC BY
63
Благодаря таланту и творчеству М.В. Ломоносова в России была восстановлена традиция искусства мозаики, пришедшая в Древнюю Русь из Византии и почти прервавшуюся в Средние века, когда развитие получила фреска.
Опыты М.В. Ломоносова со стеклом привели к получению смальты яркой интенсивности и красоты цвета; изготовил 112 тонов и свыше 100 оттенков цвета. Свои опыты ученый производил в Усть-Рудице под Петербургом, где он создал первую мозаичную фабрику, из которой в 1750-1760 годах вышел ряд авторских мозаик М.В. Ломоносова, в том числе портрет Петра I, находящийся сегодня в Государственном Эрмитаже в Петербурге.
М.В. Ломоносов имел план создания «мозаичных поэм» для Петропавловского собора с целью прославления и увековечения деяний Петра I, М.В. Ломоносов считал искусство мозаики средством воспитания и пропаганды высоких патриотических идей.
Мозаика «Полтавская баталия» была создана М.В. Ломоносовым в 1761-1765 годы. Полтавская битва — крупнейшее сражение Северной войны между русскими войсками под командованием Петра I и шведской армией Карла XII, состоялось утром 27 июня 1709 года в 6 верстах от города Полтава в МалоБиблиографический список
1. Ильина, Т. История русского искусства. - М., 2000.
2. Лебедев, Н.Е. М.В. Ломоносов. Стихотворения. - М., 1989.
3. Ломоносов, М.В. Избранные произведения. - М., 1986. - Т. I.
Bibliography
1. Iljina, T. Istoriya russkogo iskusstva. - M., 2000.
2. Lebedev, N.E. M.V. Lomonosov. Stikhotvoreniya. - M., 1989.
3. Lomonosov, M.V. Izbrannihe proizvedeniya. - M., 1986. - T. I.
россии (Левобережье Днепра). Разгром шведской армии привел к перелому в Северной войне в пользу России.
М.В. Ломоносов с вдохновением работал над мозаичным монументальным панно «Полтавская баталия». Панно представляет панораму битвы под Полтавой, традиционно включающую первый, средний и дальний планы; каждый план имеет свое колористическое решение. Размеры панно значительны: 14 футов длиной и 9 футов высотой. Мозаика «Полтавская баталия» расположена в классицистическом интерьере над маршем парадной лестницы здания Академии наук.
Не устарела забота М.В. Ломоносова о качестве научных и художнических трудов и изысканий. Он сформулировал актуальное и сегодня положение о художественной критике: «... главным образом пусть журналист (критик) усвоит, что для него нет ничего более позорного, чем красть у кого-либо из собратьев высказанные последними мысли и суждения и присваивать их себе» [3, с. 225]. По М.В. Ломоносову, антиплагиат - это нравственность и достоинство автора.
Вспомним утверждение античного мыслителя Платона: «... познает не тот, кто видит, слышит, осязает, а кто любит.». М.В. Ломоносов «пел дело» для своего отечества, историю, язык и народ которого он любил. Любовь к Отечеству - традиция российской науки.
Статья поступила в редакцию 26.12.13
УДК 747
Usanova A.L. THEORETICAL STUDY OF FEATURES OF RESIDENTIAL INTERIOR OF THE FIRST HALF OF THE XX CENTURY. ESSENCE OF AND INTERPRETATION OF KEY OF CONCEPTS. The article analyzes the semantic content of the key terms and definitions: Soviet style, residential interior design, art - household traditions and people's everyday design. Reveals the essential specifics of these concepts from the modern humanities.
Key words: Soviet style, architecture, residential interior design, folk art, art - household traditions, folk arts and crafts.
А.Л. Усанова, канд. искусствоведения, доц. каф. теории искусства и культурологи Алтайского гос.
университета, г. Барнаул. E-mail: [email protected]
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИЗУЧЕНИЯ ЖИЛОГО ИНТЕРЬЕРА ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ ВЕКА. СУЩНОСТЬ И ИНТЕРПРЕТАЦИИ КЛЮЧЕВЫХ ПОНЯТИЙ
В статье анализируется смысловое наполнение ключевых определений и терминов: советский стиль, жилой интерьер, художественно - бытовые традиции, бытовой и народный дизайн. Выявляется сущностная специфика данных понятий с позиций современной гуманитарной науки.
Ключевые слова: Советский стиль, архитектура, жилой интерьер, прикладное искусство, художественнобытовые традиции, народное искусство, ремесла.
Изучение отечественного жилого интерьера 1910-1950-х годов, как художественного процесса сопряжено с преодолением терминологических и понятийных разночтений которыми оперируют авторы исследований различных аспектов данного явления: культурологи, философы, социологи и др.
В данной статье предпринимается попытка сущностного анализа наиболее распространенных определений встречающихся в трудах, где прямо или косвенно освящаются вопросы жилого интерьера: советский стиль, жилой интерьер, архитектурный, предметный интерьер, художественно - бытовые традиции, бытовой и народный дизайн.
В настоящий время определение советский стиль одновременно является общеупотребимым по отношению к различным явлениям советского периода - моде, полиграфии и т.д., но дискуссионным с позиций формально-художественной иден-
тификации. В данной ситуации целесообразно предпринять попытку смыслового анализа данного определения в контексте традиционных и современных трактовок стиля как базовой категории в искусствознании, философии и культурологии. Так, исходя из определений Г. Вёльфлина, А. Ригля и других, понимавших, стиль как достаточно устойчивую систему формальных признаков и элементов организации произведения искусства, правомерность бытования термина советский стиль противоречит данной трактовке, поскольку советское художественное наследие во всем его многообразии (от конструктивизма до неоклассицизма) не укладывается в прокрустово ложе данного определения. В тоже время совокупность неких художественных особенностей присущих различным видам советского искусства в определенные этапы бытования позволяет говорить о частичном соответствии данного определения.
Более универсален философский контекст понятия стиль. В работах А.Ф. Лосева, стиль рассматривается как «принцип конструирования всего потенциала художественного произведения на основе его тех или иных надструктурных и внехудоже-ственных заданностей » [1]. В известной работе О. Шпенглера «Закат Европы», автор трактует понятие стиль как «метафизическое чувство формы», которое определяется «атмосферой духовности» той или иной эпохи [2], при этом понимает стиль в более широком, чем художественно-эстетическое, значении, не соглашаясь с достаточно традиционной в искусствоведении классификацией «больших стилей». В работах современных отечественных исследователей в области методологии искусствознания, русской архитектуры В.Г. Власова, В. Паперного понятие стиля рассматривается исключительно с междисциплинарных позиций. Так В.Г. Власов дает определение стилю как «художественному смыслу формы», трактуя его как «художественное переживание времени» [3]. А в известной монографии
В. Паперного где советская архитектура 1930 -1950-х годов рассматривается как культурологический феномен, автор опирается на философскую теорию Э. Панофского дополняющего и продолжающего тезис Г. Вельфлина о взаимосвязи Архитектуры и господствующей Философской идеи, через введение третьего, связующего компонента - Стиля мышления [4].
В последнее десятилетие более конструктивная и расширенная трактовка понятия стиля предлагается И. Лисаковским. Автор рассматривает стиль как многоуровневое и разномасштабное явление в контексте современного гуманитарного знания. Так, раскрывая употребляемое в искусствоведении понятие «большого стиля», автор по существу выводит его за рамки собственно стиля, сближая с художественно-стилистическим направлением, достаточно полно отражающим социокультурную ситуацию того или иного исторического периода. Развиваясь на культурной почве разных стран, большой стиль приобретает национальные, региональные особенности. При этом почти пророческое звучание приобретает замечание автора о распространении в отечественной литературе рубежа ХХ - XXI веков, полуироничного термина «сталинский ампир» по отношению к искусству советской эпохи [5]. Оперируя понятием - советский стиль в архитектуре, искусстве, художественной культуре и т.д., авторы в массе своей подразумевают, прежде всего, период 1930-1950-х годов, отсюда следует обращение к историческому контексту для временного уточнения - «сталинский стиль», «сталинские высотки», «сталинский диван» и т.д. Однако к 10-м годам XXI века былое возникновение эмпирических ассоциаций в процессе изучения отечественной архитектуры, искусства 1930-1950-х годов начинает обретать более четкие формы научного анализа, опирающегося на современные междисциплинарные методы исследования. Кроме того, определенные автором критерии понятия стиля позволяют оперировать не только сугубо искусствоведческими методами, например в процессе анализа структурной общности образной системы сравнивая приемы и средства художественной выразительности, но и внимательно рассматривать социокультурную ситуацию, идейно - духовные нормы и исторические тенденции, обуславливающие формально-изобразительное единство материальнохудожественной культуры в целом.
Далее, с опорой на концепцию И. Лисаковского, целесообразно проанализировать труды 1990-2000-х годов о различных явлениях советской художественной культуры, изобразительном искусстве и архитектуре: А. Иконникова, И. Голомштока, С. Хан-Магомедова, В. Манина, Н. Степанян, В. Паперного, Т.Астра-ханцевой, а так же известные работы о советской повседневности В. Глебкина, И. Утехина, С. Бойм. Несмотря на различие точек зрения на природу, пути развития советской архитектуры, искусства, культуры 1930-1950-х годов (пр. С. Хан-Магомедова и В. Паперного; И. Голомштока и Т. Астраханцевой) авторы, безусловно, отмечают наличие мощной идейно-эстетической платформы в художественной культуре данного периода.
Таким образом, если в качестве приоритетного критерия в формировании художественного стиля рассматривать цельность и последовательность господствующей идейно-эстетической концепции сложившейся в СССР 30-50-х годов, то становится очевидным правомерность определения советский стиль в данных хронологических границах.
Началом процесса кристаллизации содержательного наполнения понятия «советский стиль» можно считать доклад Т.Л. Астраханцевой на XXX Международном конгрессе истори-
ков искусств, который состоялся в 2000 году в Лондоне. Кроме того, в докладе автор уточняет его хронологические границы, раскрывая не только формально - пластические особенности, но прежде всего психо-эмоциональную основу появления Большого стиля: довоенный период: 1930-е до 1941 года - стиль Дворца Советов и метро и послевоенный стиль «Победа» -второй, заключительный этап большого советского стиля. «. в это время царит энергия жизни. И никогда больше, ни до, ни после, в нашем отечественном искусстве такого жизнеут-верждения не было» [6].
В отличие от предыдущего, термин жилой интерьер однозначен, в противовес общественному и промышленному интерьеру, под ним подразумеваются помещения, обустроенные для постоянного пребывания человека - гостиная, спальное помещение, детская комната, домашний кабинет, столовая и т.д. Однако жилищный дефицит бытовавший в СССР в силу историко-экономических и социо-культурных причин, обусловил появление некого условного жилого пространства (комната в коммунальной квартире, угол в бараке, койко-место в общежитие) совмещающего различные функции. Данный процесс подробно рассмотрен в монографии М. Мееровича, трудах В. Хазано-вой о жилищной политике в целом и барачном строительстве в частности в годы первых пятилеток [7; 8].
Кроме того, в отличие от зданий промышленного или общественного назначения, где ведущие позиции принадлежали и принадлежат архитектурному интерьеру, в оформлении жилого пространства с последней четверти Х|Х века получает распространение предметный интерьер. Предметный интерьер представляет собой средовую систему, в художественной организации которой основную роль играет ее предметное наполнение, по характеру мало или даже вообще не связанное с пространством и архитектурной оболочкой помещения. Таким образов в контексте нашего исследования под определением жилой интерьер, подразумевается, прежде всего, его предметное наполнение.
Одним из ключевых понятий определяющим область интересов данного исследования является словосочетание - художественно-бытовые традиции.
Обращение к данному определению обусловлено тем, что терминология художественно-практической деятельности является предметом оживленных споров с середины 1950-х годов, и остается таковой, по сей день. Несмотря на попытки разграничения, термины «декоративное», «прикладное» и «декоративно-прикладное» часто используются как синонимы в профессиональном дискурсе, не говоря уже об обыденной речи. В журнале «Декоративное искусство СССР» прикладное искусство преподносилось как часть декоративного искусства наряду с монументально-декоративным и оформительским, промышленным дизайном, народным искусством и художественными промыслами. В то же время, согласно типологии известного исследователя в области философии дизайна М.А Коськова, декоративное и прикладное искусства находятся на разных полюсах шкалы типов предметного творчества [9]. Несмотря на то, что термин «прикладное искусство» применим для обозначения художественных изделий используемых в быту и обладающих одновременно художественными и практическими свойствами, на наш взгляд он субъективен по своей природе, так как провоцирует некую исследовательскую заданность (предопределенность), а именно искусствоведческий контекст. В то же время понятие художественно - бытовые традиции предполагает более широкий взгляд и может трактоваться как - устойчивая система селективных приемов и средств для эстетического освоения (адаптации) среды, в том числе жилого пространства к потребностям человека.
Наряду с рассмотренными определениями в трудах и публикациях посвященных вопросам интерьера не редко встречаются такие понятия как бытовой и народный дизайн. Словосочетание бытовой дизайн имеет двоякое значение. В обиходе бытовым дизайном называют процесс разработки и создания предметов бытового назначения для массового производства, что, по сути, является сферой промышленного дизайна. Второе значение данного определения, может трактоваться как усовершенствование, внешнее оформление (техническое, эстетическое) промышленного образца, а так же переосмысление его функции самим пользователем, далеким от профессионального дизайна. Например «грибки» из эмалированных тазов, «лебеди - вазоны» из шин и т.д. В данном случае это определение синонимично понятию народный дизайн.
Несмотря на то, что эта сфера нетрадиционного народного творчества, все еще остается за рамками научного знания, в трудах искусствоведов, историков искусства, культурологов, философов - В. Глазычева, О. Балдиной, К. Богемской, А. Яковлева,
С. Бойм прямо или косвенно говорится о необходимости его изучения. Так, доктор искусствоведения, философ, выдающийся общественный деятель и основоположник отечественного дизайна В.Л. Глазычев, еще в начале 70-х годов, без тени иронии говорил о человеке, обывателе как активном соавторе в формировании предметной среды [10]. Кроме того, в начале ХХ1 века, вид-
ным специалистом в области народной художественной культуры, выявлена синтетическая природа бытового дизайна свойственная проявлениям нетрадиционной народной культуры и определена созидательная сущность уникального процесса в результате которого «демонстрируются стилевые предпочтения, ориентация на некоторые из них, импровизация, воображение, традиции народной и «ученой» культуры. Наконец происходит формирование, воссоздание собственных представлений об эстетике. Все это, бесспорно, делает настоящее явление особенно привлекательным и интересным для изучения» [11].
Библиографический список
1. Лосев, А. Проблема художественного стиля. - Киев, 1994.
2. Шпенглер, О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. - М., 1993. - Т. 1.
3. Власов, В. Стили в искусстве: словарь. - СПб., 1995. - Т. 1.
4. Паперный, В. Культура «Два». - М., 1996.
5. Лисаковский, И. Художественная культура. Термины. Понятия. Значения. Словарь-справочник. - М., 2002.
6. Астраханцева, Т. Стиль великой эпохи: альбом. Каталог выставки. «Победа. Стиль эпохи» / сост. и науч. ред. Т.Л. Астраханцева. - М., 2010.
7. Меерович, М. Наказание жилищем. Жилищная политика в СССР как средство управления людьми 1917-1937. - М., 2008.
8. Хазанова, В. Советская архитектура первой пятилетки. Проблемы города будущего. - М., 1980.
9. Коськов, М. Предметный мир культуры. - СПб., 2004.
10. Глазычев, В. О дизайне. - М., 1970.
11. Балдина, О. Формирование предметно-пространственной среды, бытовой дизайн как область повседневного творчества // Народная культура в современных условиях / отв. ред. Н.Г. Михайлова. - М., 2000.
Bibliography
1. Losev, A. Problema khudozhestvennogo stilya. - Kiev, 1994.
2. Shpengler, O. Zakat Evropih. Ocherki morfologii mirovoyj istorii. - M., 1993. - T. 1.
3. Vlasov, V. Stili v iskusstve: slovarj. - SPb., 1995. - T. 1.
4. Papernihyj, V. Kuljtura «Dva». - M., 1996.
5. Lisakovskiyj, I. Khudozhestvennaya kuljtura. Terminih. Ponyatiya. Znacheniya. Slovarj-spravochnik. - M., 2002.
6. Astrakhanceva, T. Stilj velikoyj ehpokhi: aljbom. Katalog vihstavki. «Pobeda. Stilj ehpokhi» / sost. i nauch. red. T.L. Astrakhanceva. -
M., 2010.
7. Meerovich, M. Nakazanie zhilithem. Zhilithnaya politika v SSSR kak sredstvo upravleniya lyudjmi 1917-1937. - M., 2008.
8. Khazanova, V. Sovetskaya arkhitektura pervoyj pyatiletki. Problemih goroda buduthego. - M., 1980.
9. Kosjkov, M. Predmetnihyj mir kuljturih. - SPb., 2004.
10. Glazihchev, V. O dizayjne. - M., 1970.
11. Baldina, O. Formirovanie predmetno-prostranstvennoyj sredih, bihtovoyj dizayjn kak oblastj povsednevnogo tvorchestva // Narodnaya kuljtura v sovremennihkh usloviyakh / otv. red. N.G. Mikhayjlova. - M., 2000.
Статья поступила в редакцию 14.01.14
УДК 7.036
Shokorova L.V. MOUNTAIN KOLYVANI'S HISTORY IN WORKS OF THE ALTAI ARTISTS. In article the historical and cultural aspect of development of Mountain Kolyvani in a context of the fine arts of the Altai artists is considered. To be carried out the art criticism analysis of the works of painting reflecting mystical and folklore legends of Mountain Kolyvani; the historical events occurring in Altai in connection with development of the mining industry.
Key words: history of the mining industry of Mountain Kolyvani, artists of the Altai territory, nationality «slightly», historical plots and portraits.
Л.В. Шокорова, канд. искусствоведения, доц. каф. истории отечественного и зарубежного искусства факультета искусств Алтайского гос. университета, г. Барнаул, E-mail: [email protected]
ИСТОРИЯ ГОРНОЙ КОЛЫВАНИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ АЛТАЙСКИХ ХУДОЖНИКОВ
В статье рассматривается историко-культурный аспект развития Горной Колывани в контексте изобразительного искусства алтайских художников. Проводиться искусствоведческий анализ живописных произведений, отражающих мистические и фольклорные сказания Горной Колывани; исторические события, происходившие на Алтае в связи с развитием горнозаводской промышленности.
Ключевые слова: история горнозаводской промышленности Горной Колывани, художники Алтайского края, народность «чудь», исторические сюжеты и портреты.
История Алтайского края, особенно его юго-западной части, традиционно называемой Горной Колыванью, как генетический код памяти притягивает к себе историков, этнографов, искусствоведов, художников. Интерес к историческому и национально - культурному наследию, как связующему звену в цепи поколений, направляет к более глубокому исследованию локальных особенностей формирования культурного пространства региона, история образования которого тесно связана с развитием горнозаводской промышленности России, что обуславливает актуальность исследования.
Горная Колывань, сыгравшая уникальную роль в истории горнозаводской промышленности России и ставшая известным центром геологической и инженерной мысли, имела и другое название - Змеиногорский или Змеевский район. Особенностью этой территории были необычные по своим масштабам следы древних горных работ, что говорит о том, что искать в недрах земли полезные ископаемые на территории Змеиногорского района человек начал не сто и даже не тысячу лет назад. Первооткрывателем Рудного района на Алтае считается легендарная народность «чудь», проживающая на этой территории в средни-
29З
