CC BY
19
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ДИФТОНГОВ ua / ue, ye, ie В АЛБАНСКИХ ГОВОРАХ: ОТ ЦЕНТРА К ПЕРИФЕРИИ1
Резюме: В статье кратко описаны основные этапы развития вторичных дифтонгов ua / ue, ye, ie в албанском языке, отраженные в первых письменных памятниках и в современных албанских диалектах. Особое внимание уделено островным тоскским говорам Болгарии (с. Ман-дрица) и Украины, где дифтонги получают своеобразное инновационное развитие (гегская монофтонгизация в говоре Украины; сосуществование разных рефлексов общетоскских дифтонгов в Мандрице).
Тенденцией, которая объединяет подавляющее большинство говоров гегского и тоскского диалектного типа, является утрата «истинных» дифтонгов и закрепление ударения в дифтонге за одним из элементов. В гегских говорах фиксация ударения на первом элементе, по-видимому, явилась одной из предпосылок монофтонгизации. В тоскских говорах закрепление ударения за первым или вторым элементом дифтонга является признаком, создающим современные локальные различия внутри тоскской диалектной области. Данная тоскская инновация считается относительно недавней, однако материал островных и периферийных говоров (говоры Чамерии, Италии, Греции, Болгарии, Украины) позволяет сделать предположение о том, что она может иметь и более архаичный характер.
Ключевые слова: албанский язык, вторичные дифтонги, говор албанцев Украины, говор с. Мандрица, закрепление ударения, монофтонгизация, островные и периферийные говоры, утрата «истинных» дифтонгов; Albanian, secondary diphthongs, Albanian subdialect of Ukraine, subdialect of Mandritsa, stress fixation, monophthongization, isolated and peripheral dialects, loss of “true” diphthongs.
I.
Вторичные дифтонги ua / ue, ye, ie развились в албанском языке в результате дифтонгизации гласных o, e в закрытом слоге перед плавными, дрожащими и перед носовым n (последний впоследствии отпадает): kapruall / kapruell (мн. ч. kaproj / kaprej / kaprenj) ‘косуля’ < лат. capreolus, kraheror / krahnuer (мн. ч. kraherore / krahnuere) ‘грудь’ < krah+en+or, ftua / ftue (мн. ч. fto-
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, грант № 11-04-00231а «Островные и периферийные диалекты балканских языков: грамматика и лексика».
nj) ‘айва’ < лат. cotoneum; diell ‘солнце’ < PAlb *delwa; tryezë ‘стол’ < сев.-итал. (диал.) *trabeza < греч. трапеза (Demiraj 1996: 94; Orel 1998: 65, 105, 170, 194, 468)2. Механизм данного фонетического изменения, относимого к дописьменному (возможно, древнеалбанскому) периоду, восстанавливается методами лингвистической реконструкции (ср., например, периодизацию процесса o > ua / ue в Jokl 1931-1932). Анализ албанских письменных памятников и изучение современных диалектов позволяют установить хронологические рамки отдельных этапов дальнейшего развития ua / ue, ye, ie в основных албанских диалектных типах, северном (гегском) и южном (тоскском). Особую роль при датировке играют островные и периферийные говоры албанского языка, в которых зачастую сохраняются архаичные особенности дописьменного и раннеписьменного периода, утраченные основным албаноязычным ареалом.
По мнению большинства исследователей, возникновению дифтонга ue в гегском и ua в тоскском предшествовала стадия *uo. Ее довольно последовательно сохраняют старогегские тексты XVI - начала XVII в. («Служебник» Гьона Бузука 1555 г. и сочинения П. Буди, датируемые 1618 и 1621 гг.) . В более поздних текстах Фр. Барди (1635) и П. Богдани (1685) отражен совершившийся (или, по меньшей мере, начавшийся) в XVII веке переход uo > ue, характерный для гегского диалектного типа. Кроме того, вариантами развития старого дифтонга uo в гегских говорах являются: расширение uo > ua (в современных говорах Кельменда, Люмы, Хота, а также в некоторых северо-
2 Старые индоевропейские дифтонги монофтонгизировались на весьма ранних этапах исторического развития албанского языка, о чем свидетельствует исконная (протоалбанская) лексика и латинские заимствования древнеалбанского периода: ar ‘золото’ < Lat aurum, qaj / qanj ‘плачу’ < klanj < PAlb *klaunja (Orel 1998: 7, 353). Э. Чабей полагает, что «долгая» и «краткая» серии и.-е. дифтонгов могли дать различные рефлексы в протоалбанском языке (Qabej 1976: 121).
По предположению Э. Чабея, более ранняя стадия ou, которую Н. Йокль датирует периодом после 1000 г., зафиксирована в албанских топонимах (упоминание о поселении Grouemire в венецианском документе, датируемом 1416-1417 гг.) и в словаре Арнольда фон Харфа 1497 г. (growa ‘eyn frauwe’) (Qabej 1976: 122-123). Ш. Демирай ставит под сомнение существование стадии ou и вероятность метатезы ou > uo. Диграфы ou, ow в указанных примерах, по его мнению, являются лишь способом передачи на письме гласного u (Grouemire = Gru-e-mire; growa = grua ‘женщина’) (Demiraj 1996: 98).
восточных гегских говорах на территории Косово и говоре с. Арбанас) и сужение ио > иё (гегские говоры Косова и Македонии) (^аЪе] 1958: 78). Согласно Диалектологическому атласу албанского языка (далее - ДААЯ), сохранение дифтонга ио в конечном закрытом слоге и в открытом слоге внутри слова характеризует современные северо-западные гегские говоры на албанско-черногорской границе к северу от Шкодранского озера. В конечном открытом слоге в этих говорах звучит иа. Сходную дистрибуцию вариантов дифтонга демонстрирует гегский говор колонии Борго Эриццо / Арбанас в Далмации (Хорватия), основанной переселенцами из сел Шестан и Бриско (область Краина / Края, Черногория) в начале XVIII века: ио в конечном закрытом слоге, иа - в конечном открытом слоге, ио / иа - в открытом слоге внутри слова (ЛБО]8Ь 2007: 168-170)4.
Диалектной инновацией, которая представляет собой одно из самых заметных отличий гегского ареала от тоскского, является монофтонгизация гегских дифтонгов ие > и, іе > е, уе > у. А. В. Десницкая полагает, что тенденцию к реализации этого фонетического изменения в гегском в известной степени предопределило закрепление ударения за первым элементом дифтонга независимо от позиции в слове (Десницкая 1968: 270-271). По наблюдениям Э. Чабея, ии / и на месте дифтонгов ио, ие спорадически встречается уже в текстах старых авторов: gruia (= gruaja) ‘женщина’, нігіиґ (= и]ёгШ) ‘человека, -у, -ом’ (ген., дат., абл. ед. ч.) у Бузука; д,игїе ‘руки’ у П. Буди; endeghiune (= е dëgjuan) ‘(они) услышали’ (аор.) у Фр. Барди. Если подобное написание не является ошибкой (опечаткой), то начало процесса монофтонгизации ие > и (в самых ранних текстах, вероятно, ио
> и) следует датировать второй половиной XVI - началом XVIII века (СаЪе] 1958: 78). Изменение іе > е, уе > у, видимо, происходило в гегском после 1685 г., поскольку старогегские тексты, созданные до этого времени, последовательно сохраняют соответствующие дифтонги: ї^^еїе ‘тридцать’ (Бузук); pesedhiete ‘пятьдесят’ (П. Буди); dhiete ‘десять’, сгуе ‘голова’ (Фр. Барди); dhjetë ‘десять’ (П. Богдани). Судя по примерам из говора с. Арбанас, в северо-западных гегских говорах дифтонги іє, уе сохранялись вплоть до XVIII в., хотя процесс их монофтонгизации в
4 Для современного говора Краи характерна монофтонгизация ие > и во всех позициях в слове.
тот период уже начался: dhiet (у Г. Вейганда) / liet ‘десять’ (у К. Тальявини), me thye ‘ломать’ - наряду с me mil (< me mjelë) ‘доить’, me sil (< me sjellë) ‘приносить’ (Çabej 1958: 72, 75).
Данные ДААЯ, учитывающие дистрибуцию вариантов и рефлексов дифтонгов в зависимости от характера слога и его положения в слове, указывают на то, что в современных гегских говорах наибольшую «устойчивость» к монофтонгизации демонстрируют дифтонги в конечном открытом слоге (grue / grua ‘женщина’, bie ‘падать; приносить’, krye ‘голова’). Сохранение ие / иа, ie, ye в этой позиции характеризует значительную часть среднегегских и северногегских говоров, при наличии в отдельных пунктах вариантов с монофтонгом. Напротив, в открытом слоге внутри слова (gruaja / grueja ‘женщина’, dielli ‘солнце’, fyelli ‘флейта’) и в конечном закрытом слоге (duar / duer ‘руки’, diell ‘солнце’, dyer ‘двери’) дифтонги обнаруживают тенденцию к монофтонгизации практически на всей гегской диалектной территории, за исключением северо-западногегских говоров и гегских говоров к северу от Приштины. Наиболее последовательно изменение ue > u, ie > e, уе > y происходит в южногегских говорах, где оно охватывает все типы слога (ADGjSh 2007: 168-177).
Говоры тоскского диалектного типа раньше гегских утрачивают старый дифтонг uo; переход uo > ua в тоскском мог завершиться уже в середине XV века. Об этом свидетельствуют данные ономастики (Gjin Bue Shpata, правивший Артским дес-потатом во второй половине XIV века) и материал старых тоск-ских текстов. В частности, в южноалбанском тексте «Ungjilli i Pashkëve» (приблизительно конец XV или начало XVI века) Н. Йоклем отмечена форма кощтоЬоцл (= kujtúam) ‘(мы) вспомнили’ (аор.) (Çabej 1958: 76). В переводе «Катехизиса» («Dottrina Christiana»), сделанном итало-албанским священником Л. Матрангой и изданном в Риме в 1592 году, последовательно употребляется дифтонг ua: mua ‘мне, меня’, e bëkuarë ‘благословенный’ (Demiraj 1996: 95). На соотношение между старым uo и более новым ua, вероятно, указывает также историческое расхождение тоск. va- / гегск. vo- (vaj, voj ‘(растительное) масло’ < лат. oleum), которое является одним из важнейших дифференциальных признаков основного диалектного членения в албанском языке (Çabej 1958: 79).
Современные локальные различия внутри тоскской диалектной области создаются колебанием места ударения в дифтонгах
(uá / úa) и инновационной тенденцией к ограничению свободы ударения в отдельных частях ареала (Десницкая 1968: 41)5. В южнотоскской диалектной зоне (ляберийские и чамерийские говоры) и юго-восточном районе севернотоскской зоны (краины Дангелы, Шкери, Колонья, Лесковик) ударение в дифтонгах иа, уе во всех позициях получил первый элемент (grúa ‘женщина’, и kthyen ‘(они) вернулись’ (аор.)), а варианты дифтонга ie с ударением на первом или втором элементе закрепились в отдельных словах. На восточной периферии (краина Девол), а также в краинах, расположенных между средним течением Вийосы и рекой Осумом, ударение закрепилось на втором элементе дифтонга независимо от характера слога (duár ‘руки’, miéll ‘мука’). Большая часть севернотоскской диалектной зоны сохранила «истинные» дифтонги иа, ye, ie с позиционно обусловленной вариативностью ударения. Так, в северо-западном районе (Берат и его окрестности, Малакастра, Мюзеке, основная часть краины Скрапар) и в некоторых краинах северовосточного района (город Корча с частью прилегающей к нему равнины, краины Опар, Гора, Поградец) ударение в закрытых слогах и в открытых внутри слова закрепилось за вторым элементом дифтонга, а в открытых конечных слогах - за первым элементом (Там же: 268-270). Карты ДААЯ, материал для которых албанские диалектологи собирали в 1980-е гг., очевидно, отражают более позднее состояние, для которого характерно дальнейшее стирание различий между говорами тоскской диалектной области. В частности, в открытом конечном слоге ударение практически повсеместно закреплено за первым элементом дифтонга (ADGjSh 2007: 169, 173, 176). Данная тенденция к дефонологизации «истинных» дифтонгов, изначально отличавшая только южную часть тоскской диалектной территории, в
5 Свобода в распределении ударения в морфологически нечленимых общетоскских дифтонгах иа, уе, ie является основанием для их фонематической трактовки как «истинных» дифтонгов (т. е. подлинно «двугласных», состоящих из двух фонетически равноценных компонентов, согласно определению Л. В. Щербы). Подобную трактовку общетоскских дифтонгов, которой мы придерживаемся в настоящей статье, предлагает А. В. Десницкая (Десницкая 1968: 268-269). В албанской лингвистической традиции принято противопоставлять «сочетания гласных» /ге/, /иа/, /уе/, не образующие единого слога, и «истинные» дифтонги /ге/, /иа/, /уе/ - сочетания полугласных с ударным гласным, образующие единый слог (£аЪе] 1976: 122; Бешка] 1996: 88).
общих чертах соответствует гегскому типу развития дифтонгов, где монофтонгизации предшествовало закрепление ударения за первым элементом.
Интересное сочетание архаизмов и инноваций в дифтонгах наблюдается в говорах албаноязычных поселений Италии и Греции. Для этих говоров (также для Чамерии) характерна последовательная делабиализация гласного y в ударной и безударной позиции, а также в составе дифтонга ye: y > i, ye > ie (ADGjSh 2GG7: 15G—151, 172-174). Дополнительные различия между говорами отдельных албанских поселений (групп поселений) в Италии и Греции создаются вариативностью рефлексов старого дифтонга uo. В Италии целом преобладает обще-тоскское ua, для гегских поселений Калабрии характерны варианты ue > u. Неизмененный дифтонг uo сохраняется в говорах арберешских поселений в регионах Молизе (Урури, Портокан-ноне, Кампомарино) и Апулия (Кьеути), в говоре деревни Вилла Бадесса в Абруццо (gruoja ‘женщина’, duórat ‘руки’, shkruonj ‘пишет’, paguór ‘оплаченный’, bekuór ‘благословенный’) (Çabej 1958: 79; ADGjSH 2GG7: 1б8—17G), а также в Санта Катерина Альбанезе (Калабрия) (Demiraj 199б: 95)<5. В албанских деревнях Аттики, возникших в XIV — XV вв., старый uo употребляется наряду с более новым ua: buoll ‘вол’, dúortë ‘руки’, muoj ‘месяц’; grúaja ‘женщина’, shkrúajtirn ‘(они) написали’ (аор.) (Çabej 1958: 79). Приведенные примеры, цитируемые Э. Чабеем по описаниям М. Ламбертца и П. Фурикиса, судя по всему, отражают тенденцию к фиксации ударения на одном из элементов дифтонга. Более современные данные ДААЯ также указывают на то, что южнотоскская инновация, выраженная в закреплении ударения в дифтонге, проявляется в говорах поселений Италии и Греции: úa, íe (ADGjSh 2GG7: 1б8—177). Эта особенность может быть связана с внутренним (возможно, контактоиндуцированным) развитием говоров — особенно в случае, если источником миграции их носителей являются краины северно-тоскской диалектной зоны, которые вплоть до настоящего времени отличаются большим консерватизмом в отношении места ударения в дифтонгах. Нужно учитывать и тот факт, что переселение албанцев на территорию Италии и Греции совершалось
б Ср. также название одного из произведений калабрийца А. Сантори (1819—1894), «Kërshteu i shejtëruorë» (Çabej 1958: 79).
рядом последовательных волн в период с середины XIV вплоть до XVIII века, поэтому в говорах разных поселений, наряду с общеалбанскими и/или общетоскскими архаизмами, могли найти отражение хронологически и географически неоднородные инновации.
II.
Своеобразием инновационного развития общетоскских дифтонгов ua, ie, ye отличается албанский тоскский говор с. Мандрица на юго-востоке Болгарии. В период, описанный в (Sokolova 1983), в говоре одновременно протекали разнонаправленные фонетические процессы, неодинаково отражавшиеся в речи молодого и старшего поколения носителей говора.
Ударение в дифтонгах в большинстве случаев закрепляется за вторым элементом, что, по мнению Б. Соколовой, сближает говор Мандрицы с говорами Девола, Опара, Тепелены и части Скрапара: mud ‘мне, меня’, но gruan ‘женщину’ (акк. ед. ч.); bje / Ыё ‘падает’, djSk ‘горит’, zjSte ‘десять’; ¡уёп ‘мажет’, кётЬуёгё ‘измененный’ (Sokolova 1983: 24—26). Для речи большинства носителей говора характерно варьирование ud / ud: dudr / dudr ‘руки’, mudr / mudr ‘(он) взял’ (аор.). Дифтонг uo, который Б. Соколова относит к числу архаичных особенностей говора Мандрицы, скорее всего, развился в результате ассимилятивной лабиализации второго элемента a > o (Domi, Shuteriqi 1965; Дес-ницкая 1968; Hamp 1970). Следующим этапом развития этого дифтонга в говоре Мандрицы, вероятно, является монофтонгизация uo > о: moj / mudj ‘месяц’, u zbдrnë / u zbudrпё ‘(они) заблудились’ (аор.) (Sokolova 1983: 25). Вариативность uo / o, по наблюдениям Б. Соколовой, характерна для разных поколений; разные варианты могут встречаться в речи одного говорящего. Можно предположить, что данное изменение оставалось живым фонетическим процессом на протяжении прошлого века.
Дифтонги ud, ud, уё в речи молодых носителей говора Манд-рицы получают инновационное развитие, механизм которого Б. Соколова описывает следующим образом: ud > uvd > ёуд > vd (dudll > duvdll > dëvдll > dvdll ‘(он) вышел’ (аор.); mud > muvd > mvd ‘мне, меня’; u ksyё > u ksvё ‘(он) вернулся’ (аор.)) (Sokolova
7
В этом случае переселение предков современных жителей Мандрицы на территорию Болгарии должно было произойти не позже конца XV -начала XVI века, т. е. в период, когда дифтонг uo еще мог сохраняться в отдельных тоскских говорах наряду с ua (Sokolova 1983: 29-30).
1983: 24-26). В период, описанный Б. Соколовой, данное фонетическое изменение находится в процессе реализации: формы с различными рефлексами дифтонгов смешиваются в речи молодого поколения и проникают в речь старшего. Есть вероятность, что возникновение между компонентами дифтонга v эпентетического с последующей редукцией безударного гласного (duvóll
> devóll ‘(он) вышел’ (аор.), grúa > grúva > grúve ‘женщина’) и консонантизация первого элемента дифтонга (duóll > dvóll) представляют собой несвязанные явления. Как и остальные изменения общетоскских дифтонгов, характерные для говора Мандрицы, они являются результатом утраты фонологической самостоятельности дифтонгов и их восприятия как простой последовательности (сочетания) гласных, не образующих единого слога.
III.
Монофтонгизация общетоскских дифтонгов является одной из инноваций островного говора, носители которого проживают в полиэтничных селах, расположенных на территории Украины (Жовтневое Болградского района Одесской области; Георгиевка, Девненское и Гаммовка Приазовского района Запорожской области). Архаичные фонетико-морфологические признаки говора соответствуют северо-восточнотоскскому диалектному типу, а его развитие на протяжении нескольких столетий протекает в отрыве от основного албаноязычного ареала. Поэтому тенденцию к монофтонгизации дифтонгов вряд ли можно объяснить гегским диалектным влиянием или общностью развития рассматриваемого говора с гегской диалектной областью. Данная особенность говора албанцев Украины является результатом внутренней эволюции системы в ситуации языкового контакта.
По наблюдениям Н. С. Державина, сделанным в начале прошлого века, на месте дифтонгов в говоре албанцев Украины чаще всего звучат долгие гласные. Рефлексом дифтонга ua является долгий й с «нисходящей» и «восходящей» долготой: «а) с восходящей долготой: dürte (duürte) мн. ч. от dora рука; külts (kuülte) мн. ч. от kal’ лошадь; б) с нисходящей долготой: <...> un гйп стерегу» (Державин 1948: 11).8 Долгота гласных на
8 Здесь и далее диалектные примеры из архивных материалов Н. С. Державина (Д.) (Державин 1948) приводятся в точном соответствии с используемой им транскрипцией; примеры из полевых мате-
месте ie, ye «нисходящая»: un d’ik ‘я жгу’; d’ils ‘солнце’ (Там же: 13); kr’üts ‘голова, морда’ (Там же: 15). В современном говоре на месте долгих реализуются соответствующие краткие гласные; оппозиция по долготе-краткости в целом не характерна для фонологической системы говора албанцев Украины и контактирующих с ним идиомов.
1) úa > u. На месте общетоскского дифтонга ua вне зависимости от характера слога реализуется u: du ‘хочу, люблю’ (Д. (un) du; лит. алб. dua); dul ‘(он) вышел’ (аор.; Д. dul; лит. алб. dol-i); dúrt3 ‘руки’ (Д. durts; лит. алб. duart); gru, grúja ‘жена, женщина’ (Д. gru, gruja; лит. алб. grua, -ja); kúltd ‘лошади’ (Д. kults; лит. алб. kuajt). В отличие от общеалбанских морфоно-логических чередований, следы которых сохраняются в говоре албанцев Украины, различия именных и глагольных основ с изначальными дифтонгами и монофтонгами в большинстве случаев устранены аналогическим выравниванием. Ср. обобщение основы ед. ч. неопр. формы с монофтонгизированным дифтонгом в случае Qu, Qui; мн. ч. Oujnit / Odjne ‘ноготь, коготь’ (лит. алб. th\ua, -oi; мн. ч. thonj, -té); обобщение основы с монофтонгизированным дифтонгом для ед. ч. и мн. ч. аориста: mur ‘(он) взял’, múrmd ‘(мы) взяли’ (алб. диал. muar / muer, лит. алб. mor-i); sul ‘(он) принес’, súlmd ‘(мы) принесли’ (алб. диал. suall / suell, лит. алб. soll-i).9 Сходные аналогические изменения отмечены в именной и глагольной системе албанского языка в период образования вторичных дифтонгов (Demiraj 1996: 101-102).
2) íe > (je) > i в большинстве случаев: d’i (Жовтневое, Дев-ненское) / di (Георгиевка, Гаммовка) ‘вчера’ (Д. d’i; лит. алб. dje); díld / dih ‘солнце’ (Д. d’ils; лит. алб. diell); d’ik / dik ‘жгу’, d’ígur / digur ‘горький, жгучий’ (Д. (un) d’ik; d’igur; лит. алб. djeg, djegur ); f’ítka ‘(он) спал’ (адм.; Д. f’i(j)tka; лит. алб. fjetka); m’il ‘мука’ (Д. m’il; лит. алб. miell); v’in ‘прихожу, приближаюсь’ (Д. (un) vin; лит. алб. vij); v’it ‘годы’ (Д. vit (vijt); лит. алб. vjet); zin / zin ‘варю, кипячу’ (Д. un z’in / un ó’in; лит. алб. zie).
риалов автора (ПМА 2005-2012) записаны знаками Международного фонетического алфавита.
Формы 3 л. ед.ч. аориста глаголов типа ‘приносить’, ‘брать’ с дифтонгизацией о в закрытом слоге на плавный и дрожащий являются архаичными и в настоящее время сохраняются только в диалектной речи: suall / suell (лит. алб. soll-i) < *soll; muar / muer (лит. алб. mor-i) <
*mor (Demiraj 1981: 11).
В некоторых лексемах ье > (¡е) > е: к’вЫ ‘небо’ (Д. к’в1 небо; лит. алб. qiell); 8в1 ‘приношу’, 8ёШ ‘принесите’ (Д. sel; лит. алб. 8}е\1, sillni); ё(гэ / Шэ ‘десять’ (Д. ёе]ге; лит. алб. йк]егё).
3) уе > у: кгугэ ‘голова, морда’ (Д. кг’йге, кг’й(])геп; лит. алб. кгуе); вг гэ pys ‘спрошу тебя’, ругэ ‘спросил’ (аор.; Д. ге p,йs, р’йга; лит. алб. гё pyes, руега); гку]гэ ‘сломал’ (аор.; Д. ип ев’Щга агеть ‘я сломал дышло’; алб. диал. гкуе]га). Форма кг’й(])геп у Н. С. Державина, вероятно, отражает промежуточную стадию процесса монофтонгизации (редукция и консонантизация безударного элемента дифтонга: е > I > ¡). Ср. также (Д.) де]ге ‘десять’, уТг/ у1]г ‘годы’.
Судя по сохранению первого элемента иа, уе и ассимиляции второго элемента дифтонга с последующей монофтонгизацией, данному фонетическому процессу должно было способствовать закрепление ударения за первым элементом, как это произошло в гегских говорах и в значительной части тоскских. Неоднородность рефлексов дифтонга ie (> i / е), вероятно, связана с длительным сохранением свободной вариантности ударения и последующим закреплением ударения за первым или вторым элементом в отдельных словах, что в целом напоминает южно-тоскскую диалектную инновацию, охватившую также юго-восточный район севернотоскской зоны (Дангелы, Шкери, Колонья, Лесковик) и говоры Италии и Греции. Сходная картина наблюдается в говоре Воскопои - Виткукя конца XVIII - начала XIX века, зафиксированном в словаре Т. Каваллиоти и материалах У. М. Лика: дифтонги иа, уе имеют ударение на первом элементе; дифтонг ie у Каваллиоти в подавляющем большинстве случаев отмечен с ударением на втором элементе, в то время как у Лика засвидетельствовано ударение на первом элементе дифтонга (Десницкая 1968: 319-320).
Если предположить, что закрепление ударения в дифтонгах является архаичной особенностью говора албанцев Украины, то распространение соответствующей южнотоскской диалектной инновации следует датировать концом XV - началом XVI века, т. е. периодом, когда произошла миграция предков нынешних албанцев Украины на территорию северо-восточной Болгарии. Данное предположение, которое подкрепляется отрывочными материалами говоров Италии и Греции, наводит на мысль об архаичном характере фиксации ударения на втором элементе дифтонга в Мандрице (в этом случае временем основания села действительно следует считать конец XV - начало XVI в., как
предлагает Б. Соколова). С другой стороны, тенденцию к утрате «истинных» дифтонгов восприняли практически все говоры гегской и тоскской диалектной области, открытые для инноваций (говоры Тоскерии, связанные тесными социально-экономическими отношениями их носителей) или, наоборот, ранее развивавшиеся в относительной изоляции (говоры отдельных горных краин Гегнии). Подобным образом данная тенденция могла независимо возникнуть в говорах Болгарии (с. Мандрица) и Украины, расположенных за пределами основного албаноязычного ареала. Последующую монофтонгизацию дифтонгов в говоре албанцев Украины, не свойственную тоскскому диалектному типу, также следует рассматривать как результат внутренней эволюции говора в контакте с языками (диалектами), которые лишены фонологических («истинных») дифтонгов, сохранившихся до настоящего времени лишь в отдельных говорах тоскской диалектной области.
Литература
Десницкая 1968 - Десницкая А. В. Албанский язык и его диалекты. Л.: Наука, 1968.
ADGjSh 2007 - Gjinari J., Beci B., Shkurtaj Gj., Gosturani Xh., Dodi A., Totoni M. Atlasi dialektologjik i gjuhës shqipe. Vëll. I. Universita degli studi di Napoli l’Orientale, Akademia e shkencave e Shqipërisë, 2007. Çabej 1958 - Çabej E. Diftongje e grupe zanoresh të shqipes // Buletin i Universitetit shtetëror të Tiranës. Seria Shkencat Shoqërore 3. 1958. F. 71-88.
Çabej 1976 - Çabej E. Studime gjuhësore III. Prishtinë: Rilindja, 1976. Demiraj 1981 - Demiraj Sh. Rreth diftongimit të o-së në gjuhën shqipe // Studime filologjike 3, 1981. F. 5-20.
Demiraj 1996 - Demiraj Sh. Fonologjia historike e gjuhës shqipe. Tiranë: TOENA, 1996.
Domi, Shuteriqi 1965 - Domi M., Shuteriqi Dh. Një vështrim mbi të folmen shqipe të Mandricës // Studime filologjike 2, 1965. F. 103-119.
Hamp 1970 - Hamp E. P. The Diphtongs of Mandrica // Балканско езикознание - Linguistique Ballkanique XIV, 2. София, 1970. С. 2125.
Jokl 1931-1932 - Jokl N. Zur Geschichte des alb. Diphthongs -ua-, -ue- // Indogermanische forschungen 49, 1931. S. 274-300; 50, 1932. S. 3358.
Orel 1998 - Orel V. Albanian Etymological Dictionary. Leiden - Boston -Köln, 1998.
Sokolova 1983 - Sokolova B. Die albanische Mundart von Mandrica (= Balkanologische Veröffentlichungen 6 / Hrsg. von N. Reiter). Wiesbaden: Harrassowitz, 1983.
Источники
Державин 1948 - Державин Н. С. Материалы к работе «Албанцы-арнауты на Приазовье Украинской ССР». Д. РАН. 411 л. 1948 г. Ф. 827, оп. 1, № 688.
ПМА 2005-2012 - Морозова М. С. Экспедиции в полиэтничный регион Приазовья (с. Георгиевка, Девненское, Гаммовка Приазовского района Запорожской области (Украина)). Экспедиции в с. Жовтневое (Каракурт) Болградского района Одесской области (Украина). 2005-2012 гг. Личный архив автора.
M. S. Morozova. On the development of diphthongs ua / ue, ye, ie in Albanian dialects: centre versus periphery
This paper briefly describes the major stages of development that secondary Albanian diphthongs ua / ue, ye, ie go through, with reference to the old Albanian texts and present-day dialects. Special emphasis is given to the isolated Tosk subdialects of Bulgaria (village of Mandritsa) and the Ukraine where diphthongs follow very specific innovative ways of development, such as “Gheg” monophthongization in the subdialect of Ukraine and a variety of coexisting diphthong reflexes in Mandritsa.
As pointed out in the paper, most part of Tosk and Gheg subdialects tend to lose “true” diphthongs and develop a fixed stress falling either on the first or the second element of diphthong. This kind of change in Gheg subdialects seems to be a precondition for further conversion of diphthongs to monophthongs. A similar stress fixation on the first or second element of diphthong occurring in Tosk subdialects gives rise to the present-day local distinctions within the Tosk dialect area. The said feature of Tosk Albanian is said to be relatively late. However, data from various isolated and peripheral subdialects of Albanian, such as those of Chamuria, Italy, Greece, Bulgaria, and Ukraine, may well provide some grounds to consider this an archaism rather than a recent innovation.
