Теле-шоу: историческое знание за пределами научного жанра Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 930.1:[32.019.51:654.19]

Теле-шоу: историческое знание за пределами научного жанра 1

Т. П. Хлынина, А. Т. Урушадзе

Статья посвящена относительно новой форме участия исторического знания в жизни современного российского общества - историческому телешоу. На примере двух телевизионных передач в ней анализируются информационные, эмоциональные и зрелищные возможности исторической науки как основы телевизионного проекта. Рассматриваются основные практики использования исторического факта в качестве аргумента в современной полемике относительно настоящего и прошлого России.

Ключевые слова: историческая наука; телешоу; общественное сознание; визуализация прошлого; интеллектуальный проект; историческая интервенция.

Привычное восприятие истории, сводимое к знанию о прошлом человеческого общества, с трудом вмещается в представления современного человека об окружающем его мире. Расколотое сознание эпохи демографического перехода, сопровождающегося предельным сжатием исторического времени, демонстрирует на редкость единодушное неприятие истории как процесса длительного и неоднозначно понимаемого [4, с. 15]. Бои за историю, ведущиеся с попеременным

Работа выполнена в рамках проекта «История и политика на Северном Кавказе: проблемы и механизмы взаимодействия» Программы Президиума РАН «Фундаментальные проблемы модернизации полиэтничного макрорегиона в условиях роста напряженности».

успехом между приверженцами ее традиционной версии и лагерем обновленцев, за пределами профессионального сообщества живого отклика давно уже не получают. Из властительницы дум поколения перестройки она все чаще представляется «отягчающим фоном» современного развития и одним из главных препятствий на пути модер -низации страны. Диагностируя ситуацию, складывающуюся в области «потребления истории», эксперты отмечают, что массовый потребитель не признает ее как таковой, «“не берет” ее ни в каком из вариантов» [3, с. 75].

Вместе с тем история не утрачивает полностью своего былого интеллектуального и идейного обаяния. Она все чаще оказывается в эпицентре общественно-политической полемики, где, выступая в качестве последнего довода разума, становится источником новых «войн памяти» и мифов о некогда утраченном величии и славном прошлом народов нашей страны. В ее пространстве находят отдохновение представители самых разных специальностей, время от времени сотрясающих массовое сознание открытиями «новой хронологии» и генеалогических древностей. В то же время само профессиональное сообщество историков активно включается в освоение ранее не принадлежавших ему территорий. Некогда внимательные «слушатели» прошлого, обозримость которого ограничивалась горизонтом сохранившегося источника, становятся полноправными игроками на поле современности. Сомнительность подобного рода деятельности, нередко предполагающей проведение неоправданных аналогий с прошлым, неоднократно становилась предметом заинтересованного обсуждения профессионального сообщества. Между тем, обсуждение полезности и до некоторой степени оправданности нового амплуа историка ведется весьма неохотно. Его экспертная деятельность вызывает неоднозначную реакцию интеллектуально ангажированной общественности, а попытки возрождения «охранительной» функции науки о прошлом

уже спровоцировали не одну дискуссию о потере ею своего научного предназначения.

Начавшиеся со времен перестройки разговоры о кризисе отечественной исторической науки в настоящее время дополнились пространными рассуждениями и о стагнации самого исследовательского жанра. Вследствие предопределенной стилем безличности научного повествования и его предназначенности для особой аудитории историческая продукция потеряла рядового читателя. По признанию коллег, привычные формы историописания практически полностью себя исчерпали. Об этом свидетельствует и сокращающаяся подписка на старейшие для нашей профессии академические издания. Сегодня, чтобы быть читаемым, необходимо драматизировать, обращаясь к опыту построения героических историй, практикам беллетризации и мультимедийным средствам [7, с. 19]. Одной из новых форм распространения исторического знания становится историческое телешоу, пытающееся посредством современных технологий вдохнуть новую жизнь в факты прошлого, придав действу характер зрелищной и увлекательной игры.

Новые формы освоения знания о прошлом связаны, прежде всего, с его визуализацией. При этом если статическая визуализация является уже в достаточной степени апробированной системой, то динамическая остается для профессионального сообщества все еще слабо освоенной территорией, где оно пробует себя по преимуществу в качестве приглашенных экспертов. На примере двух популярных телешоу — «Суд времени» и «Исторический процесс» — проанализируем новые возможности, предоставляемые истории телевидением; выявим круг проблем, которые она способна разрешить в качестве досуговой практики; наметим перспективы ее использования в качестве ресурса «дисциплинарного роста» современного исторического знания. Необходимо отметить, что между рассматриваемыми телевизионными проектами существует отношение преемственности. «Исторический

процесс» выступает в качестве наследника «Суда времени», что позволяет выявить не только устойчивую специфику жанра, но и отчетливо наметившуюся его эволюцию.

Программа «Суд времени» транслировалась на 5-м канале с 19 июля по 30 декабря 2010 года. Формой проведения было судебное заседание, где имелись судья, защитник, обвинитель и свидетели. Представляется, что идея судебного процесса, по замыслу авторов, должна была добавить телепередаче остросюжетности, до предела заострить полемичность беседы, обеспечить занимательность программы, претендующей на жанр интеллектуального развлечения, привлечь как можно более широкую зрительскую аудиторию. Кроме того, создатели телепередачи, очевидно, исходили из того, что отечественный зритель уже привык к подобным телевизионным программам, в которых воссоздается ситуация судебного заседания, а потому сможет легко включиться в новое шоу.

Качество телешоу во многом зависит не только от способа его организации, но и от ведущих телевизионной передачи. Логично было бы предположить, что программу, посвященную историческому прошлому, должен вести профессиональный, авторитетный историк. Однако данное предположение не имеет отношения к передачам «Суд времени» и «Исторический процесс». Так, арбитром на «Суде времени» выступал известный тележурналист Н. К. Сванидзе. Его безусловным преимуществом оказалось наличие профессиональной исторической подготовки и опыта работы над сходным по тематике проектом «Исторические хроники». Между тем Н. К. Сванидзе является прежде всего профессиональным журналистом, ищущим ответы на вопросы дня сегодняшнего, взаимосвязь которых с прошлым не столь очевидна.

Едва ли не более важными фигурами на заседаниях «Суда времени» были обвинитель и защитник. Эти две роли неизменно исполняли Л. М. Млечин и С. Е. Кургинян.

Л. М. Млечин, как и Н. К. Сванидзе, является профессиональным журналистом, увлекающимся вопросами истории. С. Е. Кургинян, будучи кандидатом физико-математических наук, работал в Институте океанологии и Московском геологоразведочном институте, выпускником которого является. Кроме того, С. Е. Кургинян окончил Театральное училище им. Б. Щукина по специальности «Режиссура драмы». Как и ведущий программы «Суд времени», обвинитель и защитник не являлись профессиональными историками. Отметим, что Л. М. Млечин и С. Е. Кургинян не столько оппонировали друг другу по конкретно поставленным вопросам, сколько являлись олицетворениями двух непримиримых общественно-политических лагерей нашей страны. Л. М. Млечин всегда показывал себя демократом и либералом. С. Е. Кургинян воплощал собой образ почвенника, государственника. Их дискуссии отдаленно напоминали споры западников и славянофилов.

Вероятно, недоумение от того, что в телепередаче, посвященной историческому прошлому, не нашлось места профессиональным историкам, вполне обоснованно. Однако, как на любом другом судебном процессе, в передаче «Суд времени» выступали свидетели. В этом качестве к участию в программе были привлечены очевидцы событий, писатели, журналисты, общественные и политические деятели, а также профессиональные историки. У обвинения и защиты были свои свидетели, обычно в числе трех человек, которые давали комментарии, задавали вопросы или отвечали на вопросы. Таким образом, в программе «Суд времени» нашла воплощение характерная примета нынешнего состояния исторического знания: сегодня профессиональный историк не является единственным или, по меньшей мере, привилегированным истолкователем прошлого. Научное познание оказывается лишь одной из возможных стратегий понимания исторической реальности, причем стратегией, равноценной по своей значимости иным способам ее постижения.

Следует отметить, что при подборе «свидетелей» создатели телешоу исходили из соображений о жанровых особенностях «Суда времени». Профессиональные историки (за редкими исключениями) — люди далеко не самые известные, широкая аудитория телезрителей не знакома с их именами. В силу этого обстоятельства ложа свидетелей «Суда времени» была наводнена известными всей стране личностями, которые, однако, никогда не занимались историей профессионально. Так, в роли свидетелей (экспертов) выступали Александр Руцкой, Леонид Кравчук, Станислав Шушкевич, Николай Рыжков, Евгений Ясин, Ирина Хакамада, Павел Лунгин, Лев Дуров, Леонид Ивашов, Степан Микоян, Михаил Хазин, Алексей Исаев, Ксения Мяло.

Кроме того, в программе принимали участие телезрители, которые могли голосовать за точку зрения, отстаиваемую защитой или обвинением. В начале очередного заседания ведущим оглашалась тема слушаний, которая, как правило, представляла собой соединение двух взаимоисключающих посылок, не сводимых в один силлогизм. Приведем примеры: «Егор Гайдар: созидатель или разрушитель?», «Реформы Петра I: прорыв в будущее или путь в тупик?», «Декабристы: политические честолюбцы или передовая часть российской элиты?» и т. д. Как видно, обвинение и защита должны были отстаивать крайние точки зрения на событие или противоположные мнения об известных в истории персонах. Соответственно, телезрители должны были радикально определять свою позицию по вынесенным на обсуждение вопросам. Такая непримиримость мнений обеспечивала необходимый «градус» обсуждения, однако почти полностью элиминировала поиск исторической истины, ради которой, собственно, и затевалось телешоу.

Дискуссия на «Суде времени» не имела ничего общего даже с обсуждением поставленных тем в научно-популярном ключе. Заседания превращались в жаркий идеологический или общественно-политиче-

ский спор либералов и государственников. Справедливости ради отметим, что едва ли эти дискуссии и сопровождавшие их эмоции были целиком и полностью наигранными. Писатель Владимир Войнович, принимавший участие в одном из заседаний, так описывал один из наиболее «драматичных» эпизодов судебных прений: «Кургинян счел, что ему опять затыкают рот, и выбежал из помещения, хлопнув дверью. Сванидзе и Млечин побежали за ним. Я предположил, что передача не состоится, и бумажным платком стал стирать грим, но мне объяснили, что Кургинян регулярно хлопает дверью, но каждый раз возвращается, потому что закрывать себе дорогу к такой трибуне никак не хочет. Что тут же подтвердилось. Все трое вернулись в зал, и Кургинян спокойно продолжил предъявлять публике доказательства...» [2].

Доказательства, которые приводились обвинением и защитой на «Суде времени», представляли собой домашние заготовки, которые должны были упрочить позиции сторон и заставить оппонентов выйти из равновесия, начать путаться в «показаниях». Аргументами часто оказывались цитаты из речи политиков, из произведений исторических деятелей. Заметно реже Л. М. Млечин и С. Е. Кургинян прибегали к материалам статистики, официальным документам и цитированию трудов историков. Беря слово, представители защиты и обвинения декларировали: «Доказательство № 1, доказательство № 2, доказательство № 3», оглашая разрозненные цитаты или цифры. Интересно отметить, что аргументами выступали, например, цитаты из произведений некоего писателя Исраэля Шамира о гласности в СССР или сведения Л. Кагановича о катынской трагедии [6].

Таким образом, программой «Суд времени» были отчасти дезавуированы авторитет историков-специалистов и сама научная практика доказательства исторического факта. При просмотре передачи у зрителя создавалось впечатление, что «доказать» тот или иной взгляд на определенное событие отечественной истории достаточно просто,

нужно лишь найти несколько уместных цитат и артистически их продекламировать. При этом подобные «аргументы» противной стороны можно проигнорировать или назвать лживыми. Именно к таким приемам постоянно прибегали представители защиты и обвинения.

Остановимся на тематике вопросов, обсуждавшихся на «заседаниях». В подавляющем большинстве случаев темами для исторических слушаний становились события советской истории. Участники телепрограммы не столько пытались разобраться в их природе и последствиях, сколько стремились доказать один из двух тезисов, содержание которых сводилось к следующему: 1) советская история — это ряд трагических событий, которые не могут служить поводом для гордости (позиция Л. М. Млечина); 2) советская история — это не только повод для гордости, но и фактор, определяющий наше будущее (позиция С. Е. Кургиняна).

Представляется вполне естественным, что при таком распределении ролей победа почти всегда была обеспечена С. Е. Кургиняну. Зрителя очень трудно убедить, что ему необходимо испытывать чувство стыда или каяться за грехи, которые он лично не совершал. Гораздо проще убедить его в героическом характере отечественного прошлого, о котором нельзя забывать и которое нельзя «предавать». Думается, что именно в этом заключается «секрет» ошеломительных побед С. Е. Кургиняна и разгромных поражений Л. М. Млечина.

Добавим, что С. Е. Кургинян в таком формате передачи (где гораздо больше эмоций, чем аргументов, и пафоса, чем дискуссии) выглядел более убедительным. Помимо всего прочего, давало о себе знать и театральное образование, которое позволяло ему сохранять хорошую форму в «жарких спорах». С. Е. Кургинян с успехом применял всю палитру актерских приемов. Он умело понижал или повышал тон, менял интонацию, артистически жестикулировал, с вдохновением, часто наизусть, декламировал стихотворения, отрывки из поэм. Приведем

интересное наблюдение эксперта: «Млечин выступает в образе классического интеллектуала, глубоко чуждого большинству населения. Кургинян в образе площадного трибуна с соответствующим использованием приемов кричит, перебивает, кому-то грозит дать в морду, что очень близко большинству людей» [5]. В этих условиях на выручку Л. М. Млечину нередко приходил Н. К. Сванидзе, но и он оказывался бессильным против мастерской риторикой оппонента.

Программа «Суд времени» вызвала различные, зачастую не менее эмоциональные, чем обсуждения в рамках передачи, отклики в российском обществе. Либералы обвиняли С. Е. Кургиняна в игре «не по правилам», государственники критиковали Н. К. Сванидзе и Л. М. Млечина за уничижение советского наследия. Обозреватель либерального Интернет-портала «Грани.ру» заметил: «Он (С. Е. Кургинян — авторы) догадался, что патриотизмом можно как мочалкой замывать кровушку любого бесчеловечья. Собственно, он этим и занимается в проекте “Суд времени” вот уже на протяжении нескольких месяцев. Он уже замыл кровушку за преступлениями Ивана Грозного, Сталина, бен Ладена, Хусейна. Он обосновал неизбежность страшных людских потерь в финской войне и в начале Великой Отечественной. И кажется, что нет в истории человечества такого злодея и таких злодеяний, которых бы не сумел он защитить и оправдать» [1]. Историк

В. К. Криворученко, в большей степени критически настроенный к позициям Н. К. Сванидзе и Л. М. Млечина, в свою очередь отмечал: «Как же надо ненавидеть советскую власть, как же надо насмехаться над жизнью жителей великой страны, не скрывая при этом наслаждения? Так, что же дает борьба самоудовлетворенных интеллектуалов в шоу по истории на “Суде времени”? И кому? Понятно только то, что постоянно действующие ведущие получают крупные гонорары» [5].

Возможно, в концепции «Суда времени» первоначально и имелась научно-популярная составляющая, однако на практике она не

была реализована. Участники программы не обсуждали поставленные исторические вопросы, а пытались отстоять свою точку зрения относительно различных эпизодов отечественной и всемирной истории. В большей степени удалась демонстрация возможностей и перспектив использования истории в идеологических и политических противостояниях. Участники программы подтвердили справедливость известной максимы, казалось бы, уже устаревшей: «история — это политика, опрокинутая в прошлое».

В начале 2011 года руководство 5-го канала объявило о закрытии ток-шоу. Однако уже в августе 2011 года программа с новым названием — «Исторический процесс» — была возобновлена на телеканале «Россия-1». Основным отличием передачи-преемника является новая тематическая конфигурация. Если в «Суде времени» обсуждались отдельно взятые события, исторические личности или явления, то темами в «Историческом процессе» становятся исторические параллели. Например: «Правовая защищенность: от сталинских чрезвычайных троек до дела Магнитского»; «Чрезвычайное положение: от Корнилова до ГКЧП»; «Политическое цунами: от падения Берлинской стены до падения режима Каддафи». Кроме того, Н. К. Сванидзе оставил судейское кресло и стал прямым оппонентом С. Е. Кургиняна, в то время как Л. М. Млечин покинул проект. Однако такая рокировка с выбыванием одной из фигур ничего не изменила в голосовании телезрителей. С. Е. Кургинян с идеалами державности, сильной руки, по-своему понятого патриотизма и не менее оригинальной духовности по-прежнему одерживает уверенные победы.

Телепередачи «Суд времени» и «Исторический процесс» не стали, как хотелось бы представителям профессионального сообщества, источниками ликвидации исторической неграмотности и формой научно-популярного освоения прошлого нашей страны. Демонстрируемые ими практики использования знаний о прошлом едва ли приблизили

массового потребителя к пониманию сложности и многогранности исторического процесса, в недрах которого рождается не менее противоречивая и многоликая истина. К сожалению, зрительская аудитория так и не стала полноправным сотворцом процесса познания прошлого, по большей своей части оставаясь заложницей риторических хитросплетений защиты и обвинения, несмотря на то, что опыт сопричастности к процессу не мог остаться для нее незамеченным.

Вместе с тем, несмотря на ряд издержек, неизбежно сопутствующих телевизионному шоу, история получила возможность попробовать себя в качестве досуговой практики. Именно в этой относительно новой для себя ипостаси она оказалась довольно успешным интеллектуально-развлекательным проектом. В его пространстве реализовалось, пожалуй, основное предназначение знания о прошлом — формирование представлений о настоящем как об исторической реальности. Звучавшие в эфире обсуждения не всегда корректно проведенных исторических параллелей с рассыпающейся системой доказательств, тем не менее, демонстрировали крепкую родовую взаимосвязь между днем сегодняшним и днем минувшем. В свою очередь, профессиональному историописанию решить данную задачу так и не удалось. А между тем, по свидетельству различных социологических замеров и признанию самих историков, наука о прошлом интересна обществу только как преддверие и объяснение современности. Может быть, настало время выйти за пределы традиционного жанра и посмотреть на историю как на широкую интеллектуальную практику, позволяющую человеку удовлетворять не только социальные, но и эмоционально-эстетические потребности? Ведь благодаря осмыслению истории через занимательное повествование у нашего современника появляется возможность прожить жизнь, полную приключений и неожиданностей, причем, в отличие от литературы, в полном соответствии с реально имевшими место фактами.

Литература

1. БогомоловЮ. Театр «На плахе» [Электронный ресурс] / Ю. Богомолов. — Режим доступа : http://grani.ru/opinion/m.183222.html.

2. Войнович В. Счастье глухонемых [Электронный ресурс] / В. Во-йнович. — Режим доступа : http://grani.ru/opinion/m.184308.html.

3. Вусатюк О. А. Современный массовый человек и история (на примере Украины) / О. А. Вусатюк // Россия и современный мир. — 2009.

- № 2. - С. 73-89.

4. Капица С. П. Об ускорении исторического времени / С. П. Капица // Новая и новейшая история. — 2004. — № 4. — С. 3-16.

5. Криворученко В. К. «Суд времени» : странное начало и логичный конец [Электронный ресурс] / В. К. Криворученко // Сайт Московского гуманитарного университета : Открытая кафедра профессора 2011.

- Режим доступа : http://www.mosgu.ru/nauchnaya/publications/2011/ professor.ru/Krivoruchenko_Court_of_Time.pdf.

6. Стенограммы «Суда времени». 39. Гласность [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.kurginyan.ru/publ.

shtml?cmd=add&cat=3&id=157.

7. Чарнявска Б. Процесс организации : как его изучать и как писать о нем / Б. Чернявска // Этнографическое обозрение. - 2011. - № 1. -

С. 6-23.

© Хлынина Т. П. , Урушадзе А. Т. , 2012

Television Show: Historical Knowledge outside Scientific Genre

T. Khlynina, A. Urushadze

The article is devoted to a relatively new form of the historical knowledge participation in the Russian society's life - the historical TV show. The informational, emotional and entertaining capabilities of history as a television project's basis are analyzed by the example of two television programs. The authors review the main practices when the historical fact is used as argument in contemporary debates about the present and past of Russia.

Key words: history; television show; public consciousness; visualization of the past; intellectual project; historic intervention.

Хлынина Татьяна Павловна, доктор исторических наук, главный научный сотрудник лаборатории истории и этнографии, Институт социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра Российской академии наук — ИСЭГИ ЮНЦ РАН (Ростов-на-Дону), [email protected].

Khlynina, T., Doctor of History, chief research scientist, Laboratory of History and Ethnography, Institute of Socio-Economic and Humanities Research, Southern Scientific Center of Russian Academy of Sciences — SSC RAS (Rostov-on-Don), [email protected].

Урушадзе Амиран Тариелович, кандидат исторических наук, младший научный сотрудник лаборатории истории и этнографии, Институт социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра Российской академии наук — ИСЭГИ ЮНЦ РАН (Ростов-на-Дону), [email protected].

Urushadze, A., PhD of History, junior research scientist, Laboratory of History and Ethnography, Institute of Socio-Economic and Humanities Research, Southern Scientific Center of Russian Academy of Sciences — SSC RAS (Rostov-on-Don), [email protected].