CC BY
83
ТЕКСТ В КОММУНИКАЦИИ:
материалы к учебному пособию для студентов магистратуры.
Введение
Данный раздел содержит материалы, представляющие движение исследовательского интереса от категории текста, понимаемого как высказывание, сообщение (М.М. Бахтин, Г.О. Винокур), к дискурсу на протяжении ХХ века. Основное внимание сосредоточено на гуманитарных идеях, оформленных во второй половине ХХ века (У. Эко, Ю. Кристева, Т.М. Дридзе) и получивших свое воплощение в трудах по коммуникативной филологии в первом десятилетии XXI века (В.И. Карасик, В.В. Красных, М.Ю. Сидорова, И.В. Силантьев,
A.А. Чувакин и др.).
Филологические истоки коммуникативного подхода к тексту. Текст как высказывание. Текст как сообщение. Лингвориторическая интерпретация текста. Коммуникативную проблематику категории текста в отечественной филологии принято вести от работ Михаила Михайловича Бахтина (1895-1975), который утверждал: «Гуманитарная мысль рождается как мысль о чужих мыслях, волеизъявлениях, манифестациях, выражениях, знаках, за которыми стоят проявляющие себя боги (откровение) или люди (законы властителей, заповеди предков, безыменные изречения и загадки и т.п.» [Бахтин, 19866, с. 297]. Другими словами, текст, с которым имеет дело филолог, - это коммуникативно обусловленная структура, облеченная в определенную форму и ко-ституированная как единица общения. Понятие речевого общения, по мнению
B.М. Алпатова, является очень важным для М.М. Бахтина, поскольку именно в общении проявляется активная позиция не только говорящего, но и слушающего: любое общение предполагает активное понимание и обязательную реакцию на предшествующую реплику в диалоге, где «"слушающий" не просто слушает, а активно участвует в речевом общении» [Алпатов, 2005, с. 315]; это проявляется в том, что «всякое понимание чревато ответом и в той или иной форме обязательно его порождает: слушающий становится говорящим» [Бахтин, 1986а, с. 260].
Единицей речевого общения является высказывание в отличие от предложения, являющегося единицей языка. Высказывание определяется, во-первых, принадлежностью одному речевому субъекту, во-вторых, завершенностью. Завершенность обусловлена тремя моментами: 1) «предметно-смысловой исчерпанностью» (единством темы); 2) «речевым замыслом или речевой волей говорящего» (единством интенции); 3) «типическими композиционно-жанровыми формами» (единством жанра) [Бахтин, 1986а]. Однако, как утверждает Л.А. Гоготишвили, формообразующим принципом любого высказывания является «коммуникативная по своей природе установка на диалог, прояв-
ляющаяся в обязательном наличии в одной конструкции, пусть и в редуцированной форме, двух голосов». Если же двуголосость, то есть диалогичность, устраняется, высказывание превращается в именование [Гоготишвили, 2006, с. 166]. Связь высказывания и диалога является для М.М. Бахтина обязательным моментом. Каждое высказывание вступает в многообразные диалогические, и даже полилогические, связи с другими высказываниями, предшествующими и последующими, сопряженными и дистанцированными во времени и пространстве: «Каждое высказывание - это звено в очень сложно организованной цепи других высказываний» [Бахтин, 1986а, с. 261].
Текст представляет собой целое высказывание как единицу общения, следовательно, текст имеет «не значение, а смысл (то есть целостный смысл, имеющий отношение к ценности - к истине, красоте и т.п. - и требующий ответного понимания, включающего в себя оценку» [Бахтин, 19866, с. 322].
В работах М.М. Бахтина складывается взгляд на текст как на высказывание, включенное в речевое общение как текстовую деятельность homo loquens. Данная идея получает свое развитие в работах по коммуникативной лингвистике (Г.В. Колшанский, И.А. Стернин, Н.И. Формановская и др.).
Другой взгляд на текст, параллельно развивающийся в недрах изучения языка художественной литературы, представлен в работах российского языковеда, специалиста по поэтическому языкознанию Григория Осиповича Винокура (1896-1947). Подход к тексту как к сообщению обусловлен изучением текстов сложной природы, принадлежащих художественной литературе, созданных на поэтическом языке. Художественный текст представляет собой сложно двояким образом закодированное сообщение -один код соответствует коду естественного языка, другой код эстетический, соотносим либо с традицией употребления тех или иных языковых единиц, либо с индивидуальными особенностями стиля автора. Другими словами, сообщение на поэтическом языке является знаком знака: вторичный знак, или знак второго порядка, принадлежит поэтической традиции, является знаком идиостиля, знаком борьбы с поэтической традицией и т.д. Таким образом, означающее поэтического сообщения имеет еще и внутреннюю форму: «... действительный смысл художественного слова никогда не замыкается в его буквальном смысле» [Винокур, 1991, с. 27]. И далее: «Основная особенность поэтического языка как особой языковой функции как раз в том и заключается, что это "более широкое" или "более далекое" содержание не имеет своей собственной раздельной звуковой формы, а пользуется вместо нее формой другого буквально понимаемого содержания. Таким образом, ф о р м о й здесь служит содержание. Одно содержание, выражающееся в звуковой форме, служит формой другого содержания, не имеющего своего звукового выражения (разрядка автора. - Н.П.)» [Винокур, 1991, с. 28].
Текст как сообщение, кроме буквального языкового смысла, передает смысл, возникающий в самом тексте: буквальное содержание, выраженное языковыми знаками, «служит формой другого содержания», которое не имеет особого языкового выражения. Формирование «другого содержания» («внутренней формы») происходит за счет 1) мотивированности всех единиц текста,
2) идиоматичности текстовых единиц; 3) рефлексивности текстовых единиц [Винокур, 1991].
Сугубо филологическая идея о двойственности языкового поэтического сообщения, высказанная в 30-х годах ХХ века, в семиотике 60-х годов расширяется до понимания неоднозначности сообщений, закодированных на естественном языке. Умберто Эко, современный семиолог, культуролог, теоретик текста, рассматривает сообщение как источник новых сообщений. Он объясняет семиотический механизм появления неоднозначных сообщений через неоднозначность текста «по отношению к той системе ожиданий, которая и есть код (курсив автора. - Н.П.)» [Эко, 2004, с. 99]. Особую ценность для коммуникации, по мнению У. Эко, приобретают именно неоднозначные сообщения, которые позволяют текстовому знаку быть знаком, то есть приобретать значение в структуре сообщения, не равное буквальному референтному значению.
Так формируется в недрах филологии и семиотики идея приращения смыслов в условиях текстопорождения и текстопонимания. Взгляд на текст как сообщение лежит прежде всего в основе семиотических работ по тексту.
Еще одно генеральное направление, имеющее своим истоком филологический - в широком смысле - взгляд на текст, - направление риторическое. Риторика всегда помещала в центр своего пространства текст, понимаемый как высказывание, сообщающее и убеждающее (Аристотель). Современные версии риторики, созданные на базе различных гуманитарных наук (логики, теории аргументации, теории речевого воздействия, стилистики) солидарны по-прежнему в одном - риторический текст обусловлен условиями, целями, обстоятельствами коммуникативного взаимодействия участников общения. Лингвориторическая версия текста предложена Александрой Анатольевной Ворожбитовой - доктором филологических наук, профессором Сочинского государственного университета, автором оригинального лингвориторического направления в современной филологии (http://www.лингвориторика.рф/p/blog-page_26.html), - где классические риторические идеи соединяются с идеей языковой личности, порождаемой текстами и существующей в текстах. Риторический текст в этом контексте трансформируется в дискурс: «Дискурс-текст предстает <. > как эпицентр глобального лингвориторико-герменевтического круга, являющегося способом существования дискурс-универсума как "среды обитания" совокупной языковой личности этносоциума. Лингвориторико-герменевтический круг формируется всей совокупностью конкретных актов продуктивной и рецептивной речевой деятельности индивидуальных языковых личностей, замыкающейся в эпицентре текста» [Ворожбитова, 2005, с. 135]. Риторическая концепция текста является во многом синтетической, объединяющей в себе риторический канон, концепцию языковой личности, герменевтический подход к тексту. Этот синтез обусловлен в том числе и самой природой риторического знания.
Таким образом, филологические истоки коммуникативного понимания категории текста лежат в области рассмотрения последней как высказывания, существующего в пределах речевого общения; сообщения, обладающего неоднозначностью понимания и интерпретации; риторичности текста, стирающей
грани между текстом как структурным образованием и дискурсом как образованием социально-коммуникативным.
Когнитивно-коммуникативные основания современной парадигмы текста. Текст как опредмеченная форма общения. Текстовая деятельность. Текст как концепт. Семь критериев текстуальности.
Современная когнитивно-коммуникативная парадигма изучения текста начинает складываться в 80-х-90-х годах ХХ века после того, как основные задачи, поставленные перед лингвистикой текста (выявления, описания и каталогизации грамматических средств связи единиц, превышающих предложение), были решены и начала формироваться новая область исследований на междисциплинарной основе - теория текста. Центром когнитивно-коммуникативного изучения текста становится сектор психолингвистики и теории коммуникации Института языкознания АН СССР, где исследование текста велось с позиции описания проблем речевого общения в рамках построения теории речевой коммуникации. В этот период выходят монографические работы «Теоретические и прикладные проблемы речевого общения» (1979), «Общение. Текст. Высказывание» (1989), Ю.А. Сорокин «Психолингвистические аспекты изучения текста» (1985) и др. Разрабатывая объяснительную модель речевого общения на основе детерминации речи взаимодействием коммуникантов, Евгений Федорович Тарасов - доктор филологических наук, профессор, заведующий отделом психолингвистики Института языкознания РАН, разработчик проблем в области психолингвистики, теории деятельности, рекламы, массовой коммуникации, национально-культурной специфики речевого поведения - рассматривает текст как превращенную форму общения: текст предстает в коммуникации как «объект, в котором опредмечен и замещен весь процесс речевого общения» [Теоретические и прикладные проблемы речевого общения, 1979, с. 101]. Таким образом, в тексте содержится два вида информации: 1) собственно передаваемое сообщение, 2) «информация, которая закодирована в языковых знаках помимо воли и желания коммуникантов и которая позволяет косвенным образом на основе анализа текста получить сведения о самом КА (коммуникативном акте. - Н.П.) и его элементах» [Теоретические и прикладные проблемы речевого общения, 1979, с. 104].
Тамара Моисеевна Дридзе (1930-2000), российский социолог, доктор психологических наук, профессор, создатель семиопсихологической парадигмы социальной коммуникации, выдвигает концепцию текстовой деятельности. Семиосоциопсихология представляет собой науку о процессах функционирования текстов в обществе, в центре которой находится язык и человек как активный субъект деятельности. Последняя получила название текстовой деятельности, эта деятельность сопровождает другие виды деятельности человека, связывает их в единое целое. При этом текстовая деятельность является самостоятельной мотивированной предметной деятельностью. Текстовая деятельность - это бесконечный процесс: «Порождение текстов сопровождается их интерпретацией и бесконечным порождением новых текстов. Коммуникативно-познавательная деятельность не прерывается, образуя некий континуум...»
[Дридзе, 1984, с. 44]. В коммуникации текст «обретает новую жизнь», трансформируясь в бесконечном множестве интерпретаций [Дридзе, 1984, с. 50].
Предметом текстовой деятельности является коммуникативная интенция, то есть «смысловая информация, цементируемая замыслом, коммуникативно -познавательным намерением» [Дридзе, 1984, с. 46], воплощенная в текстовой форме. Тексты исследуются при помощи интенционального (информативно -целевого анализа), который предполагает рассмотрение цепочки: коммуникатор - сообщение - реципиент. Объект исследования - сообщение, которое концентрирует в себе то, что хотел передать коммуникатор и то, что получил реципиент. Основными категориями, которые выявляются при таком анализе, являются категория точности как способность выражать намерение автора и категория информативности как способность служить источником информации для адресата. Таким образом, подобная операция позволяет прогнозировать возможные смысловые интерпретации сообщения [Дридзе, 2009].
Юрий Александрович Сорокин (1936-2009) - доктор филологических наук, профессор, автор многочисленных трудов по вопросам языкового сознания, этнопсихолингвистики, теории текста, лингвопоэтики, семиотики - рассматривает проблемы взаимодействия адресата и текста, понимая текст как нечто целостное, некоторый концепт, ментальное образование: «...текст понимается как знаковая продукция, представляющая собой систему визуальных / звуковых сигналов, интерпретируемых рецепиентом и образующих у реципиента систему представлений (смыслов)», что составляет проекцию текста, по Рубакину [Сорокин, 1985, с. 6]. Это дает основание разграничить понятия цельности и связности текста: «.цельность / целостность есть латентное проекционное (концептуальное) состояние текста, возникающее в процессе взаимодействия реципиента и текста, в то время как связность есть некоторая расположенность и соположенность строевых и нестроевых элементов языка / речи, есть некоторая дистрибуция, законы которой определены технологией соответствующего языка (с этой точки зрения вообще не может быть нецельных текстов)» [Сорокин, 1985, с. 8].
Вопросы набора текстовых категорий как конституирующих ориентиров текста, которые необходимо реализуются при текстопорождении и текстопо-нимании, изложены в работе Роберта-Алана Богранда и Вольфганга Дресслера «Ведение в лингвистику текста» (немецкое издание вышло в 1981 году: Beaugrande R.-A.De, Dressler W.U. Einführungin die Text linquistik), где называются семь признаков текстуальности: когезия как взаимосвязь компонентов поверхностной структуры текста; когерентность как семантико-когнитивная связность; интенциональность как обусловленность текстового целого коммуникативной целью; адресованность как коммуникативно-прагматическая направленность на адресата; информативность как отражение в тексте степени / меры, ожидаемости / неожидаемости, известности / неизвестности смысловых образований, предъявляемых адресату; ситуативность как соотнесенность текста с факторами коммуникативной ситуации; интертекстуальность как воспроизводимость в конкретном тексте инвариантных признаков типа текста. Концепция, предложенная Р.-А. Бограндом и В. Дресслером, является
наиболее влиятельной в зарубежных исследованиях текста, что, по замечанию В.Е. Чернявской, «не исключает возможности ее дополнения, уточнения, критической интерпретации» [Чернявская, 2013, с. 20]. Обусловлено это прежде всего тем, что названные признаки являются разноприродными: в них «отражаются, во-первых, различные теоретические подходы к определению сущности текста, сменяющие друг друга с 60-80-х годов, а во-вторых, недифферне-цированно объединяются различные уровни текстового целого» [Чернявская, 2013, с. 20]. Когезия восходит к грамматической модели текста, когерентность и информативность - к семантической модели текста, ситуативность, интенци-ональность, адресованность отражают прагматически ориентированный подход [Чернявская, 2013].
Таким образом, современная когнитивно-коммуникативная парадигма текста формируется на основе описания текстообразующих категорий, ведущее место среди которых отводится когерентности (цельности), являющейся результатом текстовой деятельности говорящего и слушающего.
Текст как процесс постоянно совершающейся коммуникации. Текст как множество дискурсивных практик. Текст как процесс сотрудничества с читателем.
Процессуальный подход к тексту складывается в недрах семиотики (Р. Барт, Ю.М. Лотман, У. Эко) и развивается в постструктуралистских трудах по изучению такой текстовой категории, как интертекстуальность (Б.М. Гаспаров, Ю. Кристева, Н. Пьеге-Гро).
Юрий Михайлович Лотман (1922-1993) предложил концепцию текста как смыслопорождающего устройства. Эта идея базируется на представлении о том, что текст манифестируется сразу на нескольких языках, а не на одном. Тем самым развивается семиотическая идея о множестве кодов текста. По мнению Ким Су Квана, это меняет представление об отношениях текста и адресата: «.вместо формулы "потребитель дешифрует текст" возможна другая более точная - "потребитель общается с текстом" [Ким Су Кван, 2003, с. 105]. Это обусловливает и изменение представлений о «работе текста», что предполагает не только «трансформацию текста (перестройку имманентной структуры) в читательском (или исследовательском) сознании, но также подразумевает обратный процесс. В прагматических отношениях между текстом и человеком сам текст организует личность воспринимающего и приводит к определенной трансформации читательского сознания» [Ким Су Кван, 2003, с. 103]. В таком диалоге текста и читателя текст реализует не столько информативную функцию (способность текста к адекватной передаче сообщения), но и на базе функции общей памяти у текста и аудитории (способность текста сохранять память о своих предшествующих контекстах) реализуется и креативная функция текста (способность текста генерировать новые сообщения): «.совершенно закономерно, что процесс "дешифровки" текста чрезвычайно усложняется и вообще теряет свой однократный и конечный характер» [Ким Су Кван, 2003, с. 104].
Эта же идея подхода к тексту как к непрекращающемуся процессу означивающей деятельности реализуется в работах Юлии Кристевой, ученицы
Р. Барта, истолкователя идей М.М. Бахтина, автора семиотических и психоаналитических трудов по тексту. Текст не только репрезентирует, обозначает действительность, он трансформирует эту действительность: «Когда он что-то обозначает, он вызывает эффект смещения в том, что он же и репрезентирует, и тем самым участвует в движении и преобразовании реальности, которую он застает в данный момент в ее незамкнутости» [Кристева, 2004, с. 35].
Текст не сводится к одному-единственному смыслу, он состоит из множества означивающих практик. Текст связан с конкретными дискурсивными практиками. «Текст <...> есть то, что можно разглядеть и прочесть сквозь конкретные особенности различных страт означивания, множество которых присутствует в данный момент в языке и вызывается в памяти текстом, - прочесть историю» [Кристева, 2004, с. 39]. Дискурс призван объяснить механизм функционирования текста.
Процесс семиозиса текста протекает в коммуникации в сотрудничестве с читателем. Эта идея разрабатывается Умберто Эко в книге «Роль читателя. Исследования по семиотике текста» (2005). Текст требует активного сотрудничества с читателем, что проявляется в пластичности и изменчивости текста, позволяющих осуществляться тексту в виде многих различных реализаций. «Читатель как активное начало интерпретации - это часть самого процесса порождения текста» [Эко, 2005, с. 14]. Текст сам предполагает (создает) своего читателя [Эко, 2005].
Компетенция слушающего (читающего), его текстовая компетенция, состоит во владении им набором стратегий дискурсивной актуализации текста. Читатель волен избрать любую из имеющихся в его распоряжении стратегий, однако успешность / неуспешность развертывания текста, согласно используемой стратегии, определяется и ограничивается не столько читательской компетенцией, сколько самим текстом: «Читатель не может использовать текст так, как ему, читателю, хочется, но лишь так, как сам текст хочет быть использованным» [Эко, 2005, с. 21]. И далее: «.текст, сам по себе потенциально бесконечный, может порождать лишь те интерпретации, которые предусмотрены его собственной стратегией <.. > даже наиболее "открытые" из экспериментальных текстов управляют процессами своей свободной интерпретации и предопределяют заранее "ходы" М-Читателя» [Эко, 2005, с. 48].
Непрекращающийся процесс семиозиса обусловлен коммуникативной способностью текста «задавать определенный режим чтения, требующий от читателя активного участия в выработке смысла» [Пьеге-Гро, 2008, с. 45].
Среда как фактор дискурсивных трансформаций текста. Текст и пространство. Текст и ситуация. Текст и гипертекст. Дискурс и текст.
Еще один аспект текстовой деятельности находится в зоне внимания исследователей текста, начиная с последней трети ХХ века, - аспект взаимодействия текста и среды.
Владимир Николаевич Топоров (1928-2005) - русский филолог, создатель теории основного мифа, - сопрягая понятия пространства и текста, связывает это с двумя базовыми представлениями о взаимодействии этих сущностей. Во-первых, текст обладает свойством пространственности: «размещается в "реальном" пространстве, как это свойственно большинству сообщений, составляющих фонд че-
ловеческой культуры»; во-вторых, само пространство может быть рассмотрено как семиотический феномен - текст [Топоров, 1983, с. 227].
Однако, по замечанию В.Н. Топорова, существует и иное представление о соотнесении пространства и текста - это «пространство созерцания», или «пространство восприятия, пространство представления, пространство "внешнего" переживания», относящиеся к «той категории сознания, которая выступает как эквивалент реального пространства в непространственном сознании и имеет непосредственное отношение к пониманию и интерпретации текста» [Топоров, 1983, с. 227]. Таким образом понимаемая категория текстового пространства обеспечивает «диахроническое единство текста», «понимаемость» текста, поддерживает контакт между потребителем текста, автором и самим текстом. Характеризуя процесс динамической настройки автора / читателя и изменяющегося в коммуникации текста, В.Н. Топоров отмечает: «Во всех этих случаях свойство воспринимающего сознания (Я) приспособляться к изменяющемуся внешнему миру, данному как текст (сообщение), предполагает определенное единство Я и мира, некий общий ритм того и другого как результат настраивания Я на ритм внешнего мира (текста) или же как следствие единства происхождения Я и внешнего мира, объясняющего удовлетворительную степень скорректированности потребителя текста и самого текста. Иначе говоря, презумпция состоит в том, что в распознающем и интерпретирующем устройстве потребителя текста есть то, что есть и в самом тексте» [Топоров, 1983, с. 228].
Иными словами, текстовое пространство есть конструируемое в процессе коммуникации между текстом, автором и читателем общее пространство взаимодействия, задаваемое и актуализируемое единицами текста, распознаваемое всеми субъектами коммуникации как точки этого пространства: «.текст пространствен (то есть он обладает признаком пространственности, размещается в «реальном» пространстве, как это свойственно большинству сообщений, составляющих основной фонд человеческой культуры) и пространство есть текст (то есть пространство как таковое может быть понято как сообщение). Иначе говоря, текст входит наряду с другими фактами в множество, понимаемое как пространство и пространство наряду с другими видами текстов образует множество, понимаемое как текст (Т)» [Топоров, 1983, с. 227]. Татьяна Михайловна Николаева - лингвист, профессор, автор трудов по славистике, акцентологии и теории интонации, языковым контактам, общим проблемам лингвистики и семиотики, - развивая тему пространственного представления о тексте, отмечает, что текст есть организованное семантическое пространство: языковые знаки, оказываясь в одном семантическом пространстве, способны к сближению как по форме, так и по смыслу. Текст как пространство обладает свойством однонаправленности и способен к эволюции. Также семантическое пространство текста обладает собственными границами. Дешифровка текста представляет собой деятельность по его интерпретации.
Еще одна категория среды, значимая при описании текста, - это категория ситуации. Леонид Николаевич Мурзин (1930-1996) - доктор филологических наук, профессор Пермского государственного университета, автор оригинальной теории синтаксической и текстовой деривации - связывает категорию ситуации, как категорию внешнюю по отношению к тексту, и категорию целостности. По
Л.Н. Мурзину, текст обладает презумпцией целостности: текст а ргюгу воспринимается носителями языка как целое, как образ-гештальт. Цельность текста, в свою очередь, детерминируется ситуативностью: «. ситуативность, соотнесенность с ситуацией - конкретной или абстрактной, реальной или воображаемой, - непременное условие цельности текста. <...> Ситуативность отличает текст от любой другой значимой единицы языка» [Мурзин, 1991, с. 13]. Отнесенность к ситуации не является жесткой и обязательной: одна и та же ситуация может быть описана разными текстами, один и тот же текст может описывать разные ситуации. Ситуа-тивность позволяет описать различные отношения между текстами.
Современные тексты вводят в понятие среды еще один аспект - аспект гипертекстуальности. Ольга Викторовна Дедова - доктор филологических наук, профессор Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, специалист по электронному гипертексту, - исследуя это явление, отмечает, что гипертекст разрушает представление о тексте как линейно упорядоченном и формально когерентном единстве, что изменяет представления о критериях текстуальности. Широкое понимание гипертекстуальности как нелинейной организации текста позволяет читателю самостоятельно избирать путь текстовой организации. Различают книжную и электронную гипертекстуальность. Гипертекст обусловливает новую нелинейную среду обитания текстов.
Современные исследования Игоря Витальевича Силантьева - доктора филологических наук, профессора, автора трудов по семиотике мотива, сюжетологии, теории текста и дискурса - и Александра Ивановича Куляпина - доктора филологических наук, профессора автора работ по семиотике литературы - демонстрируют взаимодействие текста и дискурса. Актуализация высказывания как единицы коммуникации обеспечивается информативностью и интенциональностью. Текст предстает как высказывание, коммуникативная актуальность которого носит потенциальный характер. Дискурс состоит из высказываний, «продолжает себя и возобновляет себя в текстах - всякий раз обновляясь при этом.» [Силантьев, 2006, с. 16]; конкретный текст (тексты) существует в системе определенных дискурсов (дискурса) и является результатом столкновения и смешения различных дискурсов. Доминирующий в социуме дискурс определяет не только способы тек-стопорождения, но и сам отбор значимых для текста языковых и культурных знаков [Куляпин, 2013].
Пространство, ситуация, гипертекстуальность предстают как факторы среды, способствующие превращению текста как структурного образования в дискурс как образование коммуникативное.
Таким образом, на протяжение ХХ века складывается современная теория текста, рассматривающая последний как высказывание, созданное на множестве семиотических языков; этим обусловлена и неоднозначность получаемого в результате сотрудничества текста, автора и читателя сообщения.
Тексты
Филологические истоки коммуникативного подхода к тексту • Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Бахтин М.М. Эстетика словесного
творчества. М., 1986. С. 258-272.
• Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С. 298-301; 322-325.
• Винокур Г.О. Понятие поэтического языка // Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М., 1991. С. 25-31.
• Ворожбитова А.А. Теория текста: Антропоцентрическое направление. М., 2005. С. 133-137, 164-172.
• Эко У. Сообщение как источник и семиологическая информация // Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб., 2004. С. 92-96; 99-104.
Когнитивно-коммуникативные основания современной парадигмы текста
• Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. М., 2009. С. 45-51.
• Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. Проблемы семиосоциопсихологии. М., 1984. С. 82-99.
• Сорокин Ю.А. Психолингвистические аспекты изучения текста. М., 1985. С. 5-34.
• Тарасов Е.Ф. Понятие превращенной формы при анализе речевого общения // Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. М., 1979. С. 101-108.
• Beaugrande R.-A. de, Dressler W. Introduction to Text Linguistics // URL: http://www.beaugrande.eom/introduction_to_text_linguistics.htm#Basic
Текст как процесс постоянно совершающейся коммуникации
• Кристева Ю. Текст и наука о тексте // Кристева Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики. М., 2004. С. 33-52.
• Лотман Ю.М. Три функции текста // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000. С. 155-163.
• Эко У. Как создавать тексты, читая их; Модель читателя (М-Читатель) // Эко У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста. СПб., 2005. С. 1125.
Среда как фактор дискурсивных трансформаций текста
• Дедова О.В. О понятии гипертекстуальности // Дедова О.В. Теория гипертекста и гипертекстовые практики в Рунете. М., 2008. С. 142-153.
• Куляпин А.И. Азбука социализма: учебники русского языка 1920-1930-х гг. // Куляпин А.И., Скубач О.А. Мифология советской повседневности в литературе и культуре сталинской эпохи. М., 2013. С. 155-163.
• Мурзин Л.Н. Свойства текста // Мурзин Л.Н., Штерн А.С. Текст и его восприятие. Свердловск, 1991. С. 11-18.
• Силантьев И.В. Газета и роман: Риторика дискурсивных смешений. М., 2006. С. 15-40.
• Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М., 1983. С. 227-285.
Дополнительная литература
Барт Р. S/Z. М., 2001.
Гаспаров Б.М. Язык. Память. Образ (Лингвистика языкового существования). М., 1996.
Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. М., 2009.
Касавин И.Т. Текст. Дискурс. Контекст. Введение в социальную эпистемологию языка. М., 2008.
Костомаров В.Г. Наш язык в действии: Очерки современной русской стилистики. М., 2005.
Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М., 2003.
Николаева Т.М. От звука к тексту. М., 2000.
Пьеге-Гро Н. Введение в теорию интертекстуальности. М., 2008.
Kopperschmidt J. AllgemeineRhetoiik. Einfuhrung in die Theorie der PersuasivenKommunikation.Stuttgart ; Berlin ; Köln ; Mainz, 1973.
Вопросы и задания
1. Истолкуйте реплику М.М. Бахтина: «... всякий говорящий сам является в большей или меньшей степени отвечающим: ведь он не первый говорящий, впервые нарушивший вечное молчание вселенной, и он предполагает не только наличие системы языка, которым он пользуется, но и наличие каких-то предшествующих высказываний - своих и чужих, - к которым его данное высказывание выступает в те или иные отношения (опирается на них, полемизирует с ними, просто предполагает их уже известными слушателю)» [Бахтин, 1986а, с. 261]. Что можно изменить в известной схеме коммуникативного акта (например, Р.О. Якобсона), чтобы можно было отразить в ней мысль М.М. Бахтина?
2. Сформулируйте свою позицию относительно мнения В.М. Алпатова: «... Бахтин стремится дополнить ранее сформированную концепцию дополнительным введением туда понятия текста, но четкого места в общей системе терминов термин "текст" так и не получает» [Алпатов, 2005, с. 340].
3. Какие сведения о коммуникативном акте можно извлечь из текста:
Мальчик собрался выходить из автобуса и толкает мужика, стоящего впереди:
- Дяденька! Вы сейчас выходите? Мужик смотрит на мальчика удивленно:
- Выхожу - не выхожу... Главное чтобы ты мальчик учился хорошо!
4. Продемонстрируйте на примере текста непрерывающийся процесс означивающей деятельности (текст подберите самостоятельно).
5. Каким образом текст создает «своего читателя»? Сформулируйте коды, используемые для создания сообщения:
Анатолий и еще двое подрядились в школе провести заново электропроводку (старая от известки испортилась, облезла). Анатолий проводил как раз в учительской, когда этот маленький попросил:
- А один конец вот сюда спустите: здесь будет настольная лампа.
- Никаких настольных ламп, - ответствовал Анатолий. - Как было, так и будет - по старой ведем.
- Старое отменили.
- Когда?
- В семнадцатом году.
Анатолий обиделся.
- Слушайте... вы сильно ученый, да?
- Так... средне. А что?
- А то, что... не надо здесь острить. Ясно? Не надо.
- Не буду, - согласился учитель. Взял конец провода, присоединил к общей линии и умело спустил его к столу. И привернул розетку. (В. Шукшин. Дебил)
6. Определите ситуативность текста и ее связь с другими текстовыми категориями:
Автобус. Пьяный мужик мотается во все стороны. Женщина ему с негодованием:
- Мужчина, вы пьяны!
- Ну и что?
- Вы очень пьяны!
- Ну и что?
- Вы до омерзения пьяны!
- А у вас зато ноги кривые.
- Ну и что?
- У вас очень кривые ноги.
- Ну и что?
- У вас до омерзения кривые ноги.
- Ну и что?
- А то, что я завтра трезвый буду...
7. По материалам раздела «Текст в коммуникации» сформулируйте 3-4 «сквозных» категории, описывающие движение исследовательской мысли от категории текста к категории дискурса.
Литература
Алпатов В.М. Волошинов, Бахтин и лингвистика. М., 2005.
Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986а.
Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986б.
Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М., 1991.
Ворожбитова А.А. Теория текста: Антропоцентрическое направление. М., 2005.
Гоготишвили Л.А. Непрямое говорение. М., 2006.
Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. Проблемы семиосоциопсихологии. М., 1984.
Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. М., 2009.
Ким Су Кван Основные аспекты творческой эволюции Ю.М. Лотмана: «иконичность», «пространсвенность», «мифологичность», «личностность». М., 2003.
Кристева Ю. Текст и наука о тексте // Кристева Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики. М., 2004.
Куляпин А.И. Азбука социализма: учебники русского языка 1920-1930-х гг. // Куляпин А.И., Скубач О.А. Мифология советской повседневности в литературе и культуре сталинской эпохи. М., 2013.
Мурзин Л.Н. Свойства текста // Мурзин Л.Н., Штерн А.С. Текст и его восприятие. Свердловск, 1991.
Пьеге-Гро Н. Введение в теорию интертекстуальности. М., 2008. Силантьев И.В. Газета и роман: Риторика дискурсивных смешений. М., 2006. Сорокин Ю.А. Психолингвистические аспекты изучения текста. М., 1985. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. М., 1979. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М., 1983. Чернявская В.Е. Лингвистика текста. Лингвистика дискурса. М., 2013. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб., 2004. Эко У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста. СПб., 2005.
Н.В. Панченко
