CC BY
69
Пространственная Экономика 2006. № 3. С. 34-48
УДК 338.2(571.6) В. Л. Калашников
ТЭК ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА: СИСТЕМНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ
Рассматриваются структурные особенности топливо-, энергоснабжения Дальнего Востока, ставятся и обсуждаются системные вопросы, проблемы развития топливно-энергетического комплекса региона, которые могут быть предметными для возможной разработки энергетической стратегии Дальнего Востока.
Топливно-энергетический комплекс, энергоснабжение, энергетическая стратегия, региональная экономика, энергетическая политика, Дальний Восток
ВВЕДЕНИЕ
Является почти аксиомой, что развитие топливно-энергетического комплекса (ТЭК) требует стратегического и комплексного подходов к управлению, определения перспективных ориентиров развития. Проблемы, приоритеты, направления развития ТЭК Дальнего Востока нуждаются в системном видении государством, органами регионального управления, заинтересованными хозяйствующими субъектами возможных сценариев развития событий в энергетическом секторе, осознании конкретных целей энергоэкономического развития Дальнего Востока, выработке адекватных и скоординированных мероприятий энергетической политики.
Между тем, энергетической стратегии Дальнего Востока, как специального режима и метода управления формированием систем энергоснабжения в крупном экономическом регионе в новых условиях хозяйствования, не существует.
© Калашников В. Д., 2006
Статья подготовлена в рамках интеграционного проекта ДВО РАН и СО РАН № 06-11-С0-10-039, проекта ДВО РАН № 06-Ш-Л-10-430.
Причин тому несколько. Ключевая из них, по-видимому, выходит за рамки энергетического сектора — в России не предусмотрена единая система государственного прогнозирования и планирования регионального социально-экономического развития, необходимая для выработки региональной экономической политики, координации действий федеральных и региональных органов власти. Однако само по себе отсутствие единого регламента и режима регионального прогнозирования и планирования отнюдь не исключает существования интересов, структурных возможностей в различных секторах экономики, требующих согласования и реализации в формате регионального стратегического планирования и управления.
В сжатом представлении энергетическая стратегия региона — система обоснованных целей и структурных проблем развития ТЭК, требующих комплексного и многоуровневого подходов к их достижению и разрешению.
Обычно не вызывает принципиальных сложностей определение и формулирование «целевого блока» энергетической стратегии. Выработка же «проблемного блока» относится к разряду задач, поддающихся в минимальной степени методической регламентации, но требующих понимания системных проблем в реальном и предстоящем развитии ТЭК региона. Статья предлагает видение автором ряда системных факторов и проблем в динамике ТЭК Дальнего Востока, которые могли бы быть актуальными и предметными для разработки в терминах и формате энергетической стратегии Дальнего Востока1.
БАЗОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЭНЕРГОСНАБЖЕНИЯ
ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА
ТЭК Дальнего Востока не существует как единая технологическая система. Пространственные условия энергоснабжения, использования топлива и энергии в регионе резко дифференцированы.
Сравнительно благоприятные предпосылки концентрации производства топливно-энергетических ресурсов (ТЭР) имеются в широтном ареале «Южная Якутия — континентальный юг Дальнего Востока — Сахалин» (интеграционная зона «Юг Дальнего Востока — Сахалин»). В материковых границах зоны функционирует электроэнергетическое объединение — Объединенная электроэнергетическая система Востока (ОЭС Востока). В зоне «Юг Дальнего Востока — Сахалин» проживает 77% населения, создается 66% ВРП, более 70% первичной энергии, генерируется свыше 74% электрической энергии.
1 В развитии ТЭК Дальнего Востока присутствует целый блок проблем отраслевого характера. В рамках данной статьи внимание акцентируется на вопросах и проблемах, которые обусловлены состоянием и возможными перспективами развития ТЭК региона как взаимосвязанной, межотраслевой системы.
3*
35
Для северных территорий выделяются порядка 18—20 автономных энергорайонов, а также сотни пунктов локального, изолированного энергообеспечения.
Стратегические приоритеты развития ТЭК Дальнего Востока за последние 25 лет претерпели несколько изменений. Но сложившаяся макроструктура топливо-, энергоснабжения Дальнего Востока инерционна, мало чем отличается от технологических условий производства, поставок, использования ТЭР, сформировавшихся еще в период централизованной экономики. Основные черты этой макроструктуры:
• относительно небольшое по размерам и рассредоточенное по большой территории энергопотребление1;
• окраинный («запертый») и локализованный характер поставок энергоресурсов;
• повышенные издержки на производство и поставки топливно-энергетических ресурсов2;
• отсутствие развитой транзитной и распределительной инфраструктуры энергоснабжения;
• сравнительно диверсифицированная структура валового энергопотребления3;
• лимитированные возможности реального выбора для потребителей ТЭР;
• целесообразность работы в сфере энергообеспечения монопольных структур.
В «инерционной» динамике формирования перспективы ТЭК возможности для перестройки макроструктуры топливо-, энергоснабжения Дальнего Востока весьма ограничены. В существенной мере потому, что пространственная структура обеспечения региона топливом и энергией обусловлена распределением конечного спроса на ТЭР — копирует характер и особенности размещения экономической деятельности и населения.
ОТНОСИТЕЛЬНАЯ СТАБИЛИЗАЦИЯ УСЛОВИЙ
ЭНЕРГОСНАБЖЕНИЯ
На фоне оживления национальной и региональной экономики в 2002—2005 гг. усиливается тенденция стабилизации в топливо-, энергоснабжении потребителей региона:
1 Например, в южных районах Дальнего Востока концентрация энергопотребления в расчете на 1 км2 составляет всего 15 тонн условного топлива (тут) в год, тогда как в Центральном федеральном округе — 280 тут ■ км-2 ■ год-1, Приволжском федеральном округе — 200, провинциях Северо-Восточного Китая — 300, Японии — 1900 тут ■ км-2 ■ год-1.
2 Соотношение среднеотпускных тарифов на Дальнем Востоке и в среднем по России в 2004—2005 гг. составляло 1,6 раза по электроэнергии, 1,84 — по централизованному теплу.
3 По оценкам ИЭИ ДВО РАН, в 2004 г. потребление первичной энергии на Дальнем Востоке складывалось следующим образом: уголь — 44%, нефтяные топлива — 38,1, природный газ — 10,9, возобновляемые ресурсы — 3,3, прочие — 3,7%.
• в сравнении с кризисным периодом второй половины 1990-х гг. острые проблемы неплатежей в расчетах за потребленные топливно-энергетические ресурсы заметно ослабли;
• в регионе постепенно «проясняется» структура стратегических компаний-операторов и рамочных условий работы базовых рынков топлива и энергии. Примерно с 2000 г. основные сегменты энергетического рынка ДФО подвергаются экспансии со стороны крупных финансово-промышленных групп России, а также реструктурируются в пользу формирования интегрированных компаний (ОАО «СУЭК», ОАО «ФСК ЕЭС», ОАО «ГидроОГК», ОАО «ДЭК», ОАО «НК Роснефть», ОАО «Сургутнефтегаз» и др.);
• стабилизируется ситуация с формированием баланса котельно-печного топлива. Наращивание добычи угля на Дальнем Востоке (в 2002—2005 гг. на 2,6 млн тонн, или на 8,6%), существующие незагруженные мощности по углю в Забайкалье, Восточной Сибири, а также начатые с октября 2005 г. поставки на рынок Хабаровского края природного газа с шельфа острова Сахалин надежно балансируют потребности в котельно-печном топливе на юге Дальнего Востока и на острове Сахалин. Северные (автономные) районы Дальнего Востока находятся в основном на самообеспечении углем, ввозом нефтепродуктов с нефтеперерабатывающих заводов Хабаровского края обеспечивают потребности в котельно-печном топливе;
• в электроэнергетике региона, прежде всего в зоне ОЭС Востока, балансы мощности и энергии складываются удовлетворительно;
• в предстоящие 5—7 лет какой-либо явной угрозы балансового дефицита котельно-печного топлива и электроэнергии в районах Дальнего Востока не существует.
Относительное улучшение текущих и среднесрочных условий топливо-, энергоснабжения позволяет перенести акценты и приоритеты в энергетической политике региона с оперативных задач «выживания» на постановку и решение вопросов и проблем по расшивке действительно «узких мест» и, главное, — на извлечение выгод и стратегических возможностей от реализации крупномасштабных проектов освоения ТЭР Дальнего Востока, а также Восточной Сибири.
БЛАГОПРИЯТНАЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ГЕОПОЛИТИКА
Россия отличается крайне поляризованным характером размещения запасов и центров по производству (добыче) базовых первичных ТЭР, причем в период экономических преобразований территориальная концентрация производства первичных ТЭР усилилась:
• большая часть запасов нефти в России расположена в Западной Сибири, которая дает около 68% добычи нефти в целом по стране. На Западную Си-
бирь приходится около 72% разведанных запасов. Остальные запасы нефти сосредоточены в Волго-Уральском регионе, относительно неосвоенном Тима-но-Печорском бассейне и «резервной» Восточной Сибири. Заметные «резервы» запасов и особенно перспективные ресурсы нефти расположены в шельфовых акваториях Карского, Печорского, Баренцева и Охотского морей;
• свыше 90% добычи российского газа приходится на месторождения На-дым-Пур-Тазовского района Западной Сибири, при этом природный газ распределяется по трубопроводам в основные промышленные центры европейской части России с высокой долей газа (более 55%) в структуре энергопотребления;
• за период реформы производство угля стало более концентрированным с экономико-географической точки зрения. При этом каждый из 89 регионов-субъектов РФ в 2004 г. использовал уголь, но лишь 24 из них добывали его. Месторождения Сибирского федерального округа обеспечили в 2004 г. 79,3% национальной добычи угля (63,2% в 1990 г.). Еще 11,3% добычи покрывается углями Дальнего Востока. Уголь европейской части России, наиболее энергоемкой, залегает в сложных, глубоких пластах, разработка которых дорогостояща;
• эффективные створы по использованию гидроэнергетических ресурсов сосредоточены в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.
Тюменская область, регионы Сибирского федерального округа обеспечивают порядка 77—79% производства (добычи) первичных ТЭР страны, тогда как их собственное энергопотребление занимает примерно четверть национального.
Объективным следствием географического несовпадения размещения основных топливных баз и регионов-потребителей ТЭР были, остаются, в обозримом будущем увеличатся колоссальные объемы магистральных перевозок топливных ресурсов (природный газ, нефть, уголь). Этим определяются причины территориальной дифференциации затрат топливо- и энергоснабжения России.
Поскольку трубопроводный транспорт природного газа, а также сырой нефти обходится заметно дешевле железнодорожных перевозок угля, то сложившаяся «газовая» структура потребления первичных ТЭР в европейских районах страны является экономически оправданной и позволяет государственным регулированием цен на природный газ (а также развитием в Центральной, Южной, а также Северо-Западной России ядерной энергетики) нивелировать объективный процесс территориальных стоимостных различий в энергоснабжении России.
Важным системным следствием такого пространственного «расклада» топливо-, энергообеспечения должно стать постепенное сокращение многолетнего дисбаланса в уровнях конечных тарифов на электрическую и тепловую энер-
гию в районах Дальнего Востока и в среднем по стране. Условием сокращения этого дисбаланса является принятая правительством РФ политика выведения регулируемых цен на природный газ в России на экономически оправданные уровни и соотношения. Имеется в виду, что межрегиональные различия будут сглаживаться за счет относительного роста реальных тарифов в среднем по стране. При этом мероприятия по рационализации структуры поставок ТЭР на Дальнем Востоке могут дополнительно содействовать сглаживанию тарифного дисбаланса.
С точки зрения стратегической роли в обеспечении страны сырьевыми топливно-энергетическими ресурсами ресурсная база Восточной Сибири и Дальнего Востока — одна из немногих перспективных в Российской Федерации. Доля этих районов в начальных суммарных ресурсах нефти составляет 15,2%, природного газа — почти 19%, угля — 84%, гидроэнергии — 75,7%:. В то же время Восточная Сибирь и Дальний Восток пока не входят в разряд национальных центров производства (добычи) энергоресурсов.
Позитивной перспективой для региона выступает готовность Российской Федерации к «вскрытию» восточносибирских и дальневосточных энергосырьевых «резервов», их направлению в Северо-Восточную Азию (СВА), где энергопотребление достигло 20% мирового использования первичной энергии и зависимость от импорта ТЭР только усиливается.
Возможности международного сотрудничества в разработке крупных экспортно-ориентированных проектов по освоению энергоресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока послужили толчком к появлению новой стратегической инициативы — «восточного вектора энергетической политики России». За относительно короткий период времени «восточный вектор энергетической политики» вышел за пределы академических дискуссий, вошел в число государственных приоритетов [7].
«ВОСТОЧНЫЙ ВЕКТОР ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ
ПОЛИТИКИ РОССИИ»
Материальный базис новой «восточной» инициативы определяют несколько мощных энергосырьевых, инфраструктурных, электроэнергетических проектов, а также ряд программных предложений:
• трансконтинентальный нефтепровод «Восточная Сибирь — Тихий океан» (проект ВСТО);
• пакет соглашений о проработке условий о крупномасштабных поставках электроэнергии из России в КНР;
1 Ресурсы нефти и природного газа не включают ресурсы шельфов морей.
• проект «Программы создания в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке единой системы добычи, транспортировки газа и газоснабжения с учетом возможного экспорта газа на рынки Китая и других стран Азиатско-Тихоокеанского региона»;
• подготовка программных документов по изучению и лицензированию участков недр углеводородного сырья в Восточной Сибири и на Дальнем Вос-токе1;
• усиление инвестиционного интереса к запасам коксующегося угля в Южной Якутии.
Эти проекты вышли на стадию технико-экономической и инвестиционной подготовки, но они плохо скоординированы, неясны обстоятельства и комплексные последствия их реализации. Инициатива «восточного вектора» подчеркивает необходимость выявления и реализации условий, мероприятий, обеспечивающих максимизацию системных эффектов от развития на Востоке России мощных экспортно-ориентированных проектов [1; 6]:
• создание на Востоке России и в прилегающих районах стран СВА энергетической инфраструктуры в виде межгосударственных газо-, нефтепроводов и ЛЭП позволит интегрировать восточные районы России в энергетическое пространство СВА, открыть возможности для более широкой международной экономической кооперации Тихоокеанской России;
• различные варианты и схемы экспорта природного газа, сырой нефти, электроэнергии из Восточной Сибири и Дальнего Востока в тихоокеанском направлении требуют народнохозяйственного подхода к определению и согласованию различных аспектов их осуществления. Необходима разработка комплексной стратегии развития энергетики на Востоке России с учетом экспорта российских энергоресурсов в страны СВА.
ОБЕСПЕЧЕНИЕ ЭФФЕКТИВНОГО СПРОСА НА ЭНЕРГОРЕСУРСЫ РЕГИОНА
Крупные энергосырьевые и инфраструктурные проекты на Дальнем Востоке, комплекс взаимообусловленных ими политических, институцио-
1 В 2005 г. Министерство природных ресурсов РФ подготовило «Программу геологического изучения и предоставления в пользование месторождений углеводородного сыфья Восточной Сибири и Республики Саха (Якутия)». В 2006 г. министерство разработало «Стратегию изучения и освоения нефтегазового потенциала континентального шельфа Российской Федерации на период до 2020 г.». В июле 2006 г. комитет Госдумы РФ по бюджету и налогам рекомендовал принять во втором чтении законопроект, который устанавливает нулевую ставку налога на добычу полезныгх ископаемыгх (НДПИ) для участков и месторождений углеводородного сыфья, расположенным в границах Республики Саха (Якутия), Иркутской области, Красноярского края. Предполагается отдельным законопроектом предусмотреть льготные ставки НДПИ для разведки и освоения месторождений континентального шельфа.
нальных, экономических решении принципиально определяют характер и динамику ТЭК Дальнего Востока в перспективе.
Расчеты ИЭИ ДВО РАН на модели топливно-энергетического баланса (ТЭБ) Дальнего Востока показывают1, что если скомбинировать основные энергосырьевые экспортно-ориентированные проекты в долгосрочную производственную программу, то развитие добычи только первичных топливно-энергетических ресурсов на Дальнем Востоке может достигнуть в 2020 г. почти 200 млн тут, нетто-выработка электроэнергии — 105 млрд кВтч2 (рис. 1).
Однако столь масштабные производственные показатели формируются при определенных сценарных предпосылках и условиях, которые задают для ТЭК региона ряд важных проблем стратегического, структурного характера. Поясним некоторые из них.
Млн тут 250,0
200,0
150,0
100,0
50,0
1УЛ[Т1 KfiT.4 120,0
2005
2010
2015
2020
[ Производство первичной энергии ■ Нетто-выработка электроэнергии
Потребление первичной энергии Потребление электроэнергии
Рис. 1. Производство и потребление первичной энергии, электроэнергии в ДФО
1 Производственно-экономическая модель ТЭБ Дальнего Востока реализована с использованием специализированной программной оболочки LEAP (The Long-range Energy Alternatives Planning system). Разработка модели ТЭБ Дальнего Востока, расчеты на ней выполнены Р. В. Гулидовым.
2 Нетто-выработка электроэнергии — валовая выработка минус собственные нужды электростанций.
Длительное время системы топливо-, энергоснабжения Дальнего Востока несут преимущественно инфраструктурные функции по обеспечению экономики, социальной сферы и населения топливно-энергетическими ресурсами без заметных поставок ТЭР для межрегионального и внешнеторгового обмена. В силу сравнительно небольших масштабов экономики Дальнего Востока энергопотребление региона характеризуется низкими значениями. Текущее валовое использование первичной энергии в регионе оценивается примерно в 39—40 млн тут, электроэнергии — 40 млрд кВтч, потребители ТЭР рассредоточены по большой территории1.
В посткризисный период, несмотря на оживление экономической конъюнктуры, рост ВРП и промышленного производства, экономика Дальнего Востока предъявляет минимальные требования к приросту потребности в энергоносителях. В 2000—2005 гг., например, при росте ВРП в 29,1% потребление электроэнергии в целом по региону возросло только на 3,5% (по ОЭС Востока — на 7,6%). В I полугодии 2006 г. прироста электропотребления в регионе фактически нет (около 0,1%).
Недостаток внутреннего спроса (низкие валовые значения и приросты) блокирует частные инвестиции в развитие топливных и генерирующих мощностей в районах Дальнего Востока.
Перспективные оценки и расчеты на производственно-экономической модели ТЭБ Дальнего Востока показывают, что «вывод» региона на производство первичных ТЭР в объеме 198 млн тут, нетто-выработки электроэнергии 105 млрд кВт.ч потребует высокой доли экспортного использования продукции ТЭК (рис. 2). 82% продукции нефтяных и нефтеперерабатывающих проектов должно направляться на рынки стран СВА, в секторе природного газа — 67%, угля — 66%, электроэнергии — около 40%. В целом производство первичных ТЭР Дальнего Востока примерно на 70% ориентировано на внешний спрос.
Из всей номенклатуры ТЭР только сырая нефть не имеет заметных экспортных спросовых ограничений и барьеров, поскольку нефтяные интересы, растущая зависимость от импорта нефти находятся в центре проблем энергетической безопасности стран СВА. Однако в отношении сектора готовых нефтепродуктов, природного газа, угля, особенно электроэнергии, проработка механизмов и условий энергетического сотрудничества Дальнего Востока, Восточной Сибири и СВА требует специальных усилий и координации.
Можно привести пример, показывающий актуальность подготовки экспортного спроса. С 1993 г. на территории Амурской области действуют несколько линий электропередачи в рамках приграничной торговли с КНР. В 2005 г. объем экспортных поставок электроэнергии составил 500 млн кВт-ч. Суще-
1 Энергопотребление Дальнего Востока составляет менее 5% от общероссийского.
ствуют рамочные соглашения о доведении приграничного экспорта энергии до 5 млрд кВтч в год. В последние три года российские компании выполнили ряд инвестиционных работ, направленных на развитие технической инфраструктуры экспорта энергии в Амурской области, в размере не менее 1 млрд руб. Но выбранные и согласованные с КНР принципы приграничной торговли энергией, основанные на «уровне» экспортного тарифа (вместо «формулы расчета экспортного тарифа»), привели к тому, что они вошли в противоречие с правилами оптовой торговли электроэнергией в РФ, вступающими в силу с 2007 г. Новые правила оптовой торговли ликвидируют возможности скрытого межрегионального субсидирования экспорта электричества с Дальнего Востока. Новые экономически обоснованные тарифы для приграничного экспорта превышают согласованные с китайской стороной «уровни». В результате инвестиции в инфраструктуру приграничного экспорта оказываются «проблемными».
0% -I---г---1---1—-—.—-1-
Твердое Нефтяные Газ Электроэнергия Первичная
топливо топлива естественный энергия
□ Внутренний спрос П Экспорт
Рис. 2. Структура потребления ТЭР ДФО в 2020 г.
Расчеты на модели ТЭБ Дальнего Востока показывают, что развитие проектов крупномасштабного экспорта электроэнергии с Дальнего Востока в КНР может изменить низкие экономические оценки по использованию больших запасов угля на континентальном юге Дальнего Востока. Угольные месторождения здесь не имеют перспектив из-за внутренних спросовых ограничений, низкого качества рядового угля для экспорта (за исключением коксующихся и энергетических углей Южной Якутии). Угольная отрасль юга региона может стать привлекательной для инвестирования в случае строительства новых, современных угольных тепловых электростанций (ТЭС) экспортного назначения.
Вопросы сотрудничества с КНР и развития в ОЭС Востока экспортно-ориентированных генерирующих комплексов целесообразно прорабатывать системно, применять долгосрочный и «связанный, пакетированный» подход (в том числе посредством связывания вопросов нефтяного и электроэнергетического сотрудничества РФ и КНР), также имея в виду комбинирование в программе экспорта энергии высокоэффективных проектов строительства электростанций на базе гидроресурсов и природного газа с крупными новыми угольными ТЭС Амурской области, Хабаровского края.
Приведенные «внутренние» и «внешние» соображения порождают системную проблему стратегического развития ТЭК региона — выработку мероприятий и решений, направленных на обеспечение эффективного спроса на энергоресурсы Дальнего Востока.
Важность подготовки экспортного спроса не снимает актуальности наращивания внутренней потребности экономики Дальнего Востока в энергоре-сурсах1. Традиционно принимаемые оценки потребности в топливе и энергии носят «фоновый», параметрический характер. Под давлением критериев энергетической безопасности задача надежного, эффективного обеспечения потребителей энергией и топливом зачастую выводит энергетические продукты и услуги из числа факторов экономического роста. Но в действительности это не так.
Трансформация Дальнего Востока в регион масштабного производства и транзита энергетических ресурсов располагает к размещению здесь энергоемких потребителей, предприятий по переработке нефти, природного газа, угля. В результате встраивания в «фоновую» потребность Дальнего Востока концентрированных энергоемких и топливоперерабатывающих потребителей валовое энергопотребление региона может достигнуть в 2020 г. свыше 60 млн тут (увеличение в 1,5 раза в сравнении с базовыми показателями 2004 г.).
Задача обеспечения внутреннего спроса на ТЭР тесно корреспондирует с проблемой формирования комплексных проектов регионального развития. Идея проектов регионального развития базируется, как известно, на концепции территориально-производственных комплексов, «ядер» роста, когда мощные энергетические проекты, генерируя основные доходы от внешнего спроса, будут индуцировать развитие в ареале размещения комплексирующих и вспомогательных производств, привлекая население и обеспечивая его занятость.
1 Задача роста внутреннего потребления энергоресурсов в регионе отнюдь не предполагает стимулирования или бездействий в отношении расточительного энергоиспользования. Однако проблема энергосбережения связывается больше не с тем, сколько потребляется энергии и топлива, а скорее как они используются.
Экономические оценки показывают, что крупномасштабное развитие производств первичных ТЭР в регионе позволяет отраслям ТЭК Дальнего Востока стать локомотивами регионального экономического роста. В 2010 г. даже при довольно сдержанных ценовых предпосылках отрасли ТЭК могут претендовать на производство 275 млрд руб. валовой добавленной стоимости (ВДС). Это составляет 40% валового регионального продукта Дальнего Востока в 2004 г.
Но львиная доля ВДС энергетического сектора будет концентрироваться в ограниченных ареалах, а именно: шельф острова Сахалин, Южная и Западная Якутия.
Однако даже в этих ареалах инвестиционные и эксплуатационные расходы крупных энергосырьевых проектов будут отличаться низким уровнем «естественного» мультипликатора регионального развития — они будут иметь низкий эффект комплексирования, стимулирования спроса на вспомогательные, обслуживающие производства в ареале размещения1. Сами по себе «масштабные инвестиции в энергетическую инфраструктуру, транзитные обороты углеводородов и энергии вряд ли смогут стать заметным стимулом регионального развития и повышения благосостояния региона. Нефтегазовые проекты, магистральный транспорт энергоносителей действительно капиталоемкие и высокодоходные в эксплуатации, но они мало будут использовать рабочей силы, сосредоточатся на ограниченной территории, создадут очень ограниченные ареалы благополучия» [4, с. 657]2.
Эти обстоятельства расширяют проблему обеспечения эффективного внутреннего спроса на энергоресурсы Дальнего Востока. Необходимо повысить низкий «естественный» уровень мультипликаторов отраслевых энергетических проектов посредством выработки региональных мастер-планов по созданию комплексов по переработке энергетического сырья, производств энергетического машиностроения, а также формированию и размещению в регионе специализированных строительных баз.
1 По данным администрации Сахалинской области, в 2004 г. инвестиционные расходы по проектам «Сахалин-1», «Сахалин-2» превышали 4,5 млрд долл. США. Влияние таких масштабных инвестиций на экономические показатели области относительно невелико — валовой региональный продукт Сахалинской области в том же году составил 88,3 млрд руб. (3,2 млрд долл. США по среднегодовому обменному курсу доллара в 2004 г.).
2 Как следует из опыта реализации проектов «Сахалин-1», «Сахалин-2», Бурейской ГЭС, основное мультиплицирующее влияние крупные энергетические проекты оказывают на стадии обустройства и строительства производственных сооружений и необходимой инженерной инфраструктуры. Однако на стадии постоянной эксплуатации (и получения доходов) проекты резко «автономизируются». Например, на фазе обустройства «Сахалин-2» количество занятых на подрядных работах оценивается оператором проекта в 15 000 человек. На стадии же постоянной эксплуатации проекта персонал составит 2400 человек. Число строителей Бурейской ГЭС — около 8200 человек. Расчетная численность эксплуатационного штата станции — 640 человек.
ЭНЕРГОСНАБЖЕНИЕ СЕВЕРНЫХ РАЙОНОВ
В перспективе ключевые производственные и структурные изменения в условиях топливо-, энергоснабжения региона произойдут главным образом в интеграционной зоне «Юг Дальнего Востока — Сахалин». Энергоснабжение же районов и энергоузлов северной зоны ДФО не способно «примкнуть» к потенциальным выгодам крупных энергосырьевых и инфраструктурных проектов, формирующихся в зоне «Юг Дальнего Востока — Сахалин». Здесь развитие топливо-, энергоснабжения будет носить инфраструктурный, локализованный и инерционный характер.
Локальное развитие систем топливо- и энергоснабжения северных районов обусловлено объективными экономико-географическими особенностями [2, с. 32—50]. Но локальный характер энергоснабжения усиливается в последнее время хозяйственной «автономизацией» северных территорий Дальнего Востока, поскольку здесь не отмечаются процессы вертикальной интеграции хозяйствующих субъектов. «Энергетические активы» северных территорий непривлекательны для крупных энергетических компаний и операторов России. Происходящее реформирование электроэнергетического сектора РФ не предусматривает интеграцию изолированных АО-энерго с мощными оптовыми генерирующими компаниями, территориальными генерирующими ком-паниями1.
Северные районы технологически и организационно замыкаются сами на себя, но, как показали недавние провалы в топливо-, энергообеспечении Корякского автономного округа, эти обстоятельства не исключают стратегической потребности в «централизованном» мониторинге ситуации и видении перспектив в энергоснабжении северных территорий.
СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ
И МОНИТОРИНГ
Несмотря на то, что ситуация в ТЭК Дальнего Востока формируется под влиянием ряда перспективных возможностей и структурных ограничений, в регионе остро ощущается недостаток материалов, адекватно оценивающих параметры и координирующих задачи стратегического развития ТЭК Дальнего Востока. Как правило, в обороте находятся разрозненные отраслевые проектные предложения и прогнозы, подготовленные при разных допу-
1 Характерно, что даже такие сравнительно мощные гидростанции, как Колымская ГЭС, строящаяся Усть-Среднеканская ГЭС в Магаданской области, не включены в государственную «ГидроОГК».
щениях и предпосылках. Регионы-субъекты РФ замыкаются на собственные интересы, при этом имеют очень размытые представления о системных параметрах и динамике ТЭК Дальнего Востока, «задавлены текучкой», в минимальной степени поддерживают направления работ стратегического характе-ра1. Приходится констатировать, что в регионе нет системы квалифицированного мониторинга и прогнозирования ТЭК, нет, например, даже попыток вывести энергетические вопросы в формат авторитетной региональной конференции.
Основной формой управления и структурного регулирования ТЭК Дальнего Востока в последние 10 лет является Федеральная целевая программа «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья в 1996— 2005 и на период до 2010 года» (ФЦП ДВиЗ)2. 7 июля 2006 г. правительство РФ утвердило новую редакцию ФЦП ДВиЗ [5].
Новая редакция Программы получила «сверхрадикальный» характер. За исключением проектов по Корякскому автономному округу, в части мероприятий по топливно-энергетическому комплексу ФЦП ДВиЗ полностью утратила структурную силу и принципы стратегического развития, превратилась в ограниченный метод господдержки реконструкции и строительства объектов инженерной инфраструктуры локального, коммунального значения.
Довольно сомнительно, что энергетическая стратегия Дальнего Востока получит статус самостоятельного нормативного акта федерального значения. Энергетическая стратегия Дальнего Востока важна не столько и не только с позиций получения документа, так или иначе согласованного влиятельными «игроками» энергетического рынка и заинтересованными органами государственного управления, сколько с позиций формирования в регионе режима стратегического прогнозирования и мониторинга. Ключевое назначение и актуальность такого режима — квалифицированная и своевременная оценка системных процессов и явлений, структурных условий и возможностей, определяющих стратегические направления топливо-, энергоснабжения Дальнего Востока, обоснование, корректировка и эффективное продвижение на этой базе целей и интересов регионального развития.
1 Единственным исключением здесь является Республика Саха (Якутия), где, на наш взгляд, организованы и поставлены работы по анализу и прогнозированию ТЭК республики.
2 Подробнее о ходе реализации энергетической части ФЦП ДВиЗ см.: [3, с. 15—17].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бушуев В. В., Мастепанов А. М. Восточный вектор энергетической политики России // Энергетическая политика России на рубеже веков: В 2 т. Т. 1. Приоритеты энергетической политики: от энергетической безопасности — к энергетической дипломатии. М.: Папирус ПРО, 2001.
2. Иванова И. Ю., Тугузова Т. Ф., Попов С. П., Петров Н. А. Малая энергетика Севера: проблемы и пути развития. Новосибирск: Наука, 2002.
3. Калашников В. Д. ТЭК Дальнего Востока: от тактики выживания к стратегическим решениям // Вестник ДВО РАН. 2005. № 5.
4. Минакир П. А. Экономика регионов. Дальний Восток. М.: ЗАО «Издательство Экономика», 2006.
5. Постановление Правительства РФ от 7 июля 2006 г. № 419 «О внесении изменений в постановление Правительства Российской Федерации от 15 апреля 1996 г. № 480 «Об утверждении Федеральной целевой программы экономического и социального развития Дальнего Востока и Забайкалья на 1996 —2005 и до 2010 года». www.government.ru/data/news_text.html?he_id=103&news_id=21936
6. Санеев Б .Г. Энергетическая кооперация России и стран Северо-Восточной Азии // Регион. 2004. № 1.
7. Христенко В. Прорыв на Восток // Ведомости. 2006. 6 февраля.
