CC BY
16
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Архимандрит Ианнуарий (Ивлиев)
Тайна и Откровение
Опубликовано: Христианское чтение. 1991. № 5. С. 44-55
© Сканирование и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2013. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
Издательство СПбПДА Санкт-Петербург 2013
ВОПРОСЫ БОГОСЛОВИЯ
Архимандрит Ианнуарий
ТАЙНА И ОТКРОВЕНИЕ*
(Окончание)
вященное Писание. Церковь не может ис-пш/ поведовать никакой другой веры, кроме той, которая ей была вручена рази навсегда (Иуд. 3). Юна стоит на основании апостолов и пророков (Еф. 2, 20). Пророки — выступавшие в ранней Церкви и вдохновленные Святым Духом толкователи апостольского благовестия, которые возвещали церквам волю Божию в определенных ситуациях. Апостолы же — первосвидетели Евангелия. Они приняли его непосредственно от Иисуса Христа и были посланы Им возвещать Евангелие всему миру (Мф. 28, 18—20). Поэтому Церковь продолжает стоять на основании апостольской 5веры. Уже в новозаветных пастырских посланиях ученики апостолов Тимофей и Тит постоянно предупреждаются: держитесь здравого учения! храните вверенное вам! не позволяйте его исказить! стойте в том, чему вы научены! (1 Тим. 4, 16; 6, 20; 2 Тим. 1, 13—14; 3, 14; Тит. 2, 2).
Конкретно древнейшие свидетельства апостольской веры доступны нам в писаниях апостольского века, которые были
* Окончание. Начало и продолжение см. в № 1—3 «Христианского •чтения» за 1991 г.
<44
-отобраны Церковью в собрание книг Нового Завета к концу I в. н. э. Но поскольку Новый Завет понимает себя как завершение и исполнение Ветхого Завета, оба Завета неотделимы друг от друга. Вместе они взаимно объясняют друг друга и образуют Библию, или Священное Писание Ветхого и Нового Завета. Оно есть древнейшее удостоверение нашей веры, с которым должна соразмерять себя и по которому должна ориентироваться всякая церковная проповедь, душой которой должно быть именно Священное Писание. По словам блаженного Иеронима, «не знать Писания значит не знать Христа». Поэтому чтение и Толкование Писания — существенная часть церковного богослужения. И то ж другое также одна из важнейших задач богословия и обязанностей каждого христианина. Без регулярного личного чтения Писания серьезная христианская жизнь затруднительна.
Так как для нас Откровение Божие доступно преимущественно благодаря свидетельству о нем вестников Ветхого и Нового Завета, письменно изложенному в Священном Писании, само появление Священного Писания относится к истории Откровения. В нем и через него к нам обращается Сам Бог. Оно не только содержит в себе и удостоверяет Слово Божие, но и само есть Слово Божие. Написанное под воздействием Святого Духа, богодухновенное Писание (2 Тим. 3, 16; 2 Петр. 1, 19—21; 3, 15—16) своим началом и автором имеет Самого Бога. В священных книгах Писания Бог приходит к Своим чадам в любви и ведет с ними разговор. Чтобы выразить присутствие Божие в Иисусе Христе через слово Священного Писания, в храмах во время праздничного •богослужения книга Евангелие торжественно выносится к народу для поклонения.
Слово Божие не падает с неба. Оно достигает нас только через слово человеческое. То, что Бог — начало и первоав-тор Священного Писания, поэтому не исключает, но, напротив, с необходимостью подразумевает, что с человеческой стороны авторы отдельных книг Священного Писания — это различные люди. Они выражали Слово Божие языком своего народа, своего времени, своей культуры, языком, отражавшим их личные особенности, используя принятые тогда литературные формы и приемы. При серьезном и вдумчивом отношении к Священному Писанию необходимо обращать внимание на его человеческие особенности и пытаться понять,
что Бог возжелал сообщить нам именно через них, а не каким-либо другим образом. Эта человеческая и историческая обусловленность Священного Писания относится к тому «снисхождению» Божию, которое достигло своего предела в вочеловечении Сына Божия, в Иисусе Христе.
К человеческой обусловленности книг Священного Писания, помимо их конкретного человеческого авторства, относится также и то, что отдельные книги Нового Завета появлялись в Церкви и для Церкви, для конкретных общин. Они были обусловлены конкретными поводами и целями написания, они укоренены в различных аспектах жизни ранней Церкви: в благовествующем миссионерстве, в литургии, катехизации, в апологетике, в конкретных задачах христианского устроения и учения. Собрав различные писания Нового Завета вместе с книгами Ветхого Завета, Церковь объединила их в Канон богодухновенных книг, составляющий важнейшее письменное предание Церкви. Таким образом, Священное Писание — книга Церкви. И правильно понимать его можно только в том случае, если толковать его из жизни и веры Церкви, через которые оно и возникло. Слушая и читая Священное Писание, мы слушаем и читаем его вместе со всеми свидетелями веры всех веков. Оно вручено для толкования и понимания не отдельным избранным людям, но даровано Церкви в целом, которая есть всеобъемлющее общение верующих.
О взаимоотношении Священного Писания и Церкви в XVI веке в среде западных христиан возникли споры в связи с движением Реформации. Протестанты, ошибочно недооценивая Священное Предание Церкви, стремились опереться только на Священное Писание, принижая роль Церкви в становлении и толковании Писания. Они выдвинули тезис о том, что Писание — единственный судия, правило и руководство веры; Церковь, как «творение Слова», не может стоять над Писанием; учительное и обязательное толкование не принадлежит Церкви: Писание изъясняет само себя. Согласно как православному, так и католическому учению, это противопоставление Писания и церковного учительства искусственно. Действительно, Священное Писание содержит полноту Откровения. Но Святой Дух, некогда вдохновлявший авторов священных книг, действовал и действует в Церкви всегда, способствуя пониманию и усвоению истин Откровения. Никто не может в вопросах веры и нравст-
венности обращаться со Священным Писаиием, опираясь только на собственное свое разумение. Достигнутое таким, оторванным от Церковного учительного предания, путем понимания Писания будет всегда сомнительным. Задача и способности толковать записанное и передаваемое Церковью и в Церкви Слово Божие даровано только живому учительству Церкви же. При этом, разумеется, учительство Церкви стоит не над Словом Божиим, но служит ему. Следует сказать, что в настоящее время в вопросе о Священном Писании между христианами произошло значительное экуменическое сближение. Все согласны с принципиальной взаимосвязью записанного Слова Божия с Церковью при безусловном авторитете Слова Божия.
Новые трудности в связи со Священным Писанием возникли в XVIII—XIX веках с появлением историко-критичес-кого толкования Библии. С одной стороны, новые исследования открыли и новые стороны неисчерпаемого богатства Писания. Но, с другой стороны, они поставили не только отдельные высказывания Писания, но и Писание в целом в отличную от церковной традиции перспективу. В этом многие христиане усмотрели угрозу их вере и авторитету Писания. Противопоставлялись друг другу две крайние позиции. Одни рассматривали Священное Писание исключительно как слово Божие, желая понять все сказанное в нем чисто буквально, не обращая внимания на исторически обусловленный характер Писания (фундаменталисты). Другие же смотрели на Библию, как на исключительно человеческую книгу, как на любую другую книгу. Обнаруживаемые ими при этом внешние различия и противоречия между отдельными местами Писания приводили их к сомнению в авторитете Писания и к противоречию с толкованием в церковном предании.
Церковь не придерживается ни одной из этих крайних позиций. Для нее Священное Писание полностью Слово Божие и полностью слово человеческое. Она распознает в исторически человеческой форме и через нее Слово Божие. Писание обладает непогрешимым авторитетом от Бога. При этом для христиан обязательно свидетельство Писания как целого, в единстве Ветхого и Нового Завета. Поэтому Писание в принципе непротиворечиво, и отдельные его места должны взаимно дополнять и изъяснять друг друга. В многоголосии Писания справедливо услышать согласие, симфонию. Чтобы постичь этот общий смысл Священного Писания, мы
должны исходить из современного нам веросознания Церкви,, принципиально тождественного во все времена. Итак, Церковь толкует Писание, но и само Писание дает много существенного для толкования церковного вероучения и практики. В тех случаях, когда историко-критическое толкование не противоречит этому процессу взаимоистолкования Писания и церковного вероучения, и в тех случаях, когда оно не ставит себя единственным и высшим судией над смыслом Писания, его исследования, критические вопросы и новые проблемы могут весьма плодотворно воздействовать на веропо-нимание Церкви.
Вопрос, который теперь возникает: что же такое вера Церкви как целого? Ведь и Церковь — не менее многоголосый хор, нежели Библия. Как услышать ее симфонию? В чем критерий ее согласия?
Священное Предание. Тот, кто убежденно вместе с другими произносит «Верую», то есть свидетельствует свое общение с Церковью, тот вступает в Предание, простирающееся от святых апостолов до наших дней. Что же такое-Предание? Когда мы сегодня говорим о предании (или о традиции, что то же самое), мы обычно думаем об отдельных древних формах и обычаях, которые мы часто расцениваем, как устаревшие, покрытые пылью веков. Иногда предание вызывает в нас ностальгию или имеет для нас фольклорную ценность. Существует во многом справедливое убеждение, что без преданий люди, лишенные традиций, лишаются и ориентации как в прошлом, так и в будущем. Но то, что древнее, еще не обязательно хорошее. Именно к преданиям относятся слова апостола Павла: «Все испытывайте, хорошего держитесь» (1 Фесс. 5, 21). Многие предания были полностью обусловлены временем, как и многое модное ныне завтра будет устаревшим. И в Церкви есть много преданий, которые могут изменяться или безвозвратно уходить в прошлое. Тем настоятельнее звучит вопрос: что же остается? Что гарантирует постоянство Церкви? На что можно положиться?
Сам Иисус Христос отрицательно относился к «преданию старцев» (Мк. 7, 35), так как Он видел, что иудеи заменили заповедь Божию «преданием человеческим» (Мк. 7, 8). Но во многом Иисус придерживался преданий Своего народа. Многое Он почерпал из Ветхого Завета, на место же раввинистического истолкования предлагал Свое: «А Я говорю 48
вам...» (Мф. 5, 22 и др.). Тем самым Он как бы желал сказать: «Что есть действительное и истинное Предание, ска^ жу вам Я». И более того: «Предание, то есть живое личностное самовозобновление жизни, — Я Сам». Такое понимание Предания подтверждено для нас апостолом Павлом: он преподает то, чт.о и сам он принял от Христа и церквей (1 Кор. 15, 3). За цепью Предания для него стоит начало. Предания — Иисус Христос. «Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал» (1 Кор. 11, 23). Итак, для апостола Павла Иисус Христос — один и принципиально единственный авторитет, по которому должно мериться все остальное. В строгом богословском смысле Предание — Сам Иисус Христос как Господь, постоянно присутствующий и действующий в Церкви. Поэтому Предание Церкви и называется Священным Преданием. От него следует отличать множество, церковных преданий, масштабом для которых должно быть, единое Священное Предание.
Церковь, согласно библейской аналогии, часто представ-, ляют как Тело Христово, то есть живой богочеловеческий организм. Эта аналогия поможет нам понять, что есть Священное Предание и чем оно отличается от преданий Церкви. Всякий организм в течение жизни сохраняет самотождественность, несмотря на внешние изменения. Человек в младен-. честве и тот же человек в старости мало чем похожи друг* на друга, но тем не менее это тот же человек. Из мгнове-. ния в мгновение в нем сохраняется и передается все та же, его собственная, личная жизнь при всех его телесных изменениях. Тело меняется, но остается при этом его телом. Так и в Церкви, Теле Христовом, происходят изменения, меняются предания, то есть «материальная оболочка Церкви, но неизменной сохраняется ее жизнь, которая есть Иисус Христос, истинное и Священное Предание Церкви. Поэтому Церковь при всех внешних изменениях остается телом, при-, надлежащем Христу, то есть Телом Христовым.
Как сущность человека выражается в различных меняющихся телесных формах, так и Священное Предание воплощается в многообразных преданиях. Священное Предание есть живое Откровение Божие в Церкви через Иисуса Христа. Откровение это принимает множество выражений, преданий. Здесь и крестное знамение, которое налагает на себя верующий, и его молитвы, и нравственные правила, которым он следует в жизни. Здесь и христианское мученичество и под-
4—67) 49
•вижничество. Здесь и богатство богослужебной жизни Церкви и ее учительство, выраженное Вселенскими Соборами. Здесь, наконец, и Священное Писание. Все это и многое другое, выражающее жизнь Церкви, является выражением одного Священного Предания.
Поскольку Церковь одна во все времена, прошлые свидетельства Предания имеют непреходящее значение: древние литургии, решения Соборов, писания святых отцов и учителей Церкви, свидетельства благочестия, церковной археологии, иконографии, житий' святых. Разумеется, не все среди этих многих свидетельств одинаково важно. При внимательном взгляде мы увидим в них много различий. Поэтому и встает вопоос о критериях постижения единого Священного Предания в многообразии церковных преданий.
Первый критерий мы уже назвали: это — Иисус Христос, такой, каким Он засвидетельствован нам в Священном Писании, первом свидетельстве веры. Священное Писание содержит все знания, необходимые для нашего спасения, прежде всего — центральное содержание нашей веры: Бог спасает нас в Иисусе Христе через Святой Дух. Все прочие положения вероучения — раскрытия и уточнения этой истины. Посему первосвидетельство Священного Писания есть надежнейший масштаб для суждения о прочих Свидетельствах Предания.
Второй критерий исходит из постоянной и универсальной единственности Церкви, из ее самотождественности. Отдельное свидетельство Предания надежно лишь настолько, насколько оно выражает общую веру Церкви своего, а тем самым и всякого времени. Этот критерий выразил в V веке Викентий Леринский, утверждая, что истинно только то, что везде, что всегда и что для всех было предметом веры. Этим не исключается постепенное осознание и познание Церковью полноты изначально передаваемой истины веры. Но при этом историческом процессе познания должен оставаться неизменным смысл познаваемого. Так, истина Евангелия всегда и для всех одна и та же во всем многообразии культурных и исторических форм ее выражения и постижения.
Как уже нами говорилось, в XVI веке соотношение Священного Писания и Священного Предания стало предметом острой полемики на Западе. В позднее средневековье стали нетерпимыми некоторые уклонения Римской Церкви от полноты церковной истины, злоупотребления, поражавшие эту
Церковь. Некоторые положения Евангелия были помрачены человеческими преданиями. Это и было основной причиной. Реформации и упомянутой полемики. Против чисто человеческих преданий реформаторы выдвинули крайний тезис: «только Писание», «только Слово Божие должно быть правилом веры, больше никто, даже ангел». Тем самым они отвергали авторитетность всех истинных выражений Священного Предания, которые появились в Церкви в после-апостольское время. Церковь, вполне соглашаясь с недопустимостью искажения Священного Писания и Священного Предания греховными преданиями человеческими, в то же время не может согласиться с искусственной абсолютизацией Священного Писания, полагая, что оно, хотя и самая драгоценная, но все же часть единого Священного Предания, тем более что и сам состав священных книг, входящих в Священное Писание, был определен Церковью через значительное время после кончины апостолов, и это соборное установление Канона — тоже часть Священного Предания.
Церковь учит, что не должно быть никаких обязательных преданий, противоречащих Писанию. Обязательны для веры только те предания, которые восприняты апостолами от Иисуса Христа и от апостолов дошли до наших дней. Поэтому Священное Писание, по существу, содержит всю полноту вероучения, но она может быть постигнута в своей целостности и полноте только в свете Священного Предания.
Между тем экуменическое сближение в нашем веке сгладило остроту этой полемики. Сейчас всеми признается, что Предание старше Писания и что Писание имеет неразрывную органическую связь с раннехристианским устным Преданием. Основную экуменическую проблему наших дней составляет уже не значение и взаимоотношение Священного Писания и Священного Предания, а возможность отличия истинного от ошибочного толкования Писания, отличия общеобязательного Предания от многообразных преданий. То есть вопрос стоит о конкретном выражении критериев истинности Предания, о которых шла речь выше. Какие высказывания Церкви, толкующей Священное Писание, должно считать обязательными? Иными словами, встает вопрос о церковном догмате.
Учение и догматы. Многие наши современники ставят себе в заслугу подходить к проблемам, как они говорят, «недогматично», «прагматично». Слово «догма» имеет скорее
4* 51
негативное звучание, так как оно вызывает представление о чем-то косном, неподвижном, закрепощающем и напоминает о нетерпимости и религиозных войнах. Свобода мысли, совести, слова ныне оцениваются как большое благо. Некоторые даже полагают, что сегодня пришло время не догматического, но ориентированного чисто практически христианства. .
Свобода — благо, но она только тогда не' становится произволом, когда она праведна и ведет к истине, ибо только истина делает людей действительно свободными (Ин. .8, 32). Сегодня, как и во все времена, справедливо увещание Иисуса Христа к однозначному и бесстрашному исповеданию: «Всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцом Моим небесным» (Мф. 10, 32—33).
Такое недвусмысленное исповедание обязательно для всех христиан. Ради недвусмысленности исповедания необходимо и его единство. К сожалению, разделения в Церкви были уже с самого начала (Деян. 6, 1; 1 Кор. 1, 11—13 и др.). Поэтому во многих местах Нового Завета мы встречаем призывы к единству: «Умоляю вас, братия... чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях» (1 Кор. 1, 10). «Умоляю вас поступать... стараясь сохранять единство духа в союзе мира. Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и чрез всех, и во всех нас» (Еф. 4, 1—6).
Единство Церкви в вере, конечно, должно быть не уни-формизмом, но единством в многообразии способов благовестил, богослужения, богословствования и церковного устройства. Но прежде всего оно должно быть единством истины. Законное многообразие следует отличать от множественности противоречащих друг другу вероучений. Безграничный, предоставленный сам себе плюрализм делал бы бессмысленным сам вопрос о единстве. Христиане просто не могли бы собираться на богослужение и сообща произносить Исповедание веры. Если бы христианская истина не находила себе однозначного выражения, вообще нельзя было бы говорить о самой возможности веры в мире. Но Бог дал Святым Духом Церкви способность все глубже постигать и №
однозначно выражать истину, уводя ее от разрушительной сумятицы и неясностей. При этом делает Он это через людей и человеческий язык.
Итак, что же такое догмат, то есть обязательное и однозначное правило веры? Это не дополнение к Евангелию и не новое откровение, но обязательное для всей Церкви толкование единственного на все времена Откровения в Иисусе Христе. Догматы изрекались Церковью чаще всего по мере необходимости ради отстранения ошибочных, укорачивающих или искажающих интерпретаций Откровения. Итак, догмат обладает двумя основными свойствами: он относится к изначальной и всеобщей истине Откровения, и он предлагается в Церкви официально, обязательно для всех и окончательно. Излагая свое вероучение в догматах, Церковь доверяет присутствию пребывающего с нею Иисуса Христа и содействию обетованного Святого Духа, Который и наставляет ее на всякую истину (Ин. 16, 13).
Ради единства и однозначности веры уже Древняя Церковь вынуждена была ограждать себя от лжеучений. Сначала возникла необходимость отграничения от синагоги. Вопреки христианам, впадавшим в иудейство, древнейший Апостольский Собор в Иерусалиме провозгласил свободу от иудейского Закона (Деян. 15). Уже в этой связи упоминается слово ««догматы» (Деян. 16, 4). В такой же связи апостол Павел произносит, пожалуй, первую «анафему» в истории Церкви (Гал. 1, 8—9). Во многих других местах Нового Завета мы встречаем твердые и обязательные исповедные формулы (Рим. 10, 9; 1 Кор. 12, 3; 15, 3—5 и др.). Впоследствии они были развиты Вселенскими Соборами Древней Церкви в Символе веры. Теперь уже обособление было необходимо не от иудействующих христиан, но от тех, кто не полностью отрекся от языческих представлений и таким образом искажал христианскую веру. Время от времени возникала необходимость в полемике и в провозглашении догматов и в дальнейшем, вплоть до VII Вселенского Собора (787 г.). Догматическое творчество Церкви способствовало уточнению вероучительного языка и раскрытию веры Церкви.
Окончательность, с какой провозглашались догматы, не исключало того, что они излагались не на каком-то универсальном языке, а на языке своего времени. Вообще следует различать между истинами веры, как таковыми, и способа-
ми их выражения. К исторической обусловленности догматов относится и то, что они выражали истину в определенных конкретных обстоятельствах, в определенной перспективе, пользуясь доступными религиозно-философскими терминами своей эпохи. Никакое отдельное высказывание, никакой догмат не в состоянии исчерпать полноту Евангелия. Каждый догмат выражает в определенной обязательности бесконечную истину тайны Божией и спасения в Иисусе Христе в конечной, а потому несовершенной и открытой для дальнейшего улучшения форме. Догматы при всей их конкретной обязательности — открытые формулы. Они открыты в бесконечную тайну. Они указуют за пределы самих себя не потому, что они ложны, но именно потому, что они истинны. Снова и снова они должны толковаться в изменяющейся жизни Церкви. Догматическое предание возможно только через церковное истолкование. Они должны изъясняться в свете Священного Писания и общего, более всеобъемлющего Священного Предания. При этом каждый отдельный догмат должно понимать в связи со всеми другими истинами веры. Прежде всего, они должны рассматриваться, как раскрытие и охрана одного и в принципе единственного, ибо всеобъемлющего, содержания веры: спасения Божия в Иисусе Христе. Это — единственный догмат во многих догматах,, единственное Слово во многих словах догматического предания.
Должен ли каждый христианин знать все догматы и верить в них? На это просто ответить: тот, кто верит, как Авраам, кто в своем последовании Иисусу Христу идет Его путем и кто делает это со всей Церковью верующих, тот верит не в какую-то часть, но во всю истину веры, которая не есть сумма отдельных высказываний, но целое, только выражаемое и охраняемое отдельными догматами. Насколько же христианин обязан знать эти выражения его веры, зависит от его конкретной задачи в Церкви и от его образования.
Итак, мы вернулись к более раннему высказыванию: вера — всеобъемлющая, целостная жизненная установка; Это целое веры не есть какое-то одно убеждение или сумма убеждений, но доверие к Богу, открывшемуся нам в Иисусе Христе, и строительство на Нем всей своей жизни. Поэтому верят не в догматы подобно тому, как верят в Бога, в Иисуса Христа, во Святой Дух. Верят догматам как конкретным 54
способам изложения этого единого содержания веры. Не догматы обосновывают истину веры, а истина веры обосновывает догматы. Не они истинны, поскольку проповедуются, но они проповедуются, поскольку соответствуют истине. Нам необходимы догматы, чтобы исповедовать одну истину веры сообща и однозначно. Поэтому они указывают за пределы самих себя, на ту истину, что Бог — всемогущий Отец явил нам неизреченную любовь чрез Господа нашего Иисуса Христа, Которым мы и спасаемся. И к этой истине сводится все и в Священном Писании, и в Священном Предании, и в догматическом богословии.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная академия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, осуществляющее подготовку священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области богословия, регентов церковных хоров и иконописцев.
На сайте академии
www.spbda.ru
> сведения о структуре и подразделениях академии;
> информация об учебном процессе и научной работе;
> события из жизни академии;
> сведения для абитуриентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор - проректор по научно-богословской работе протоиерей Димитрий Юревич. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии. Материалы распространяются на компакт-дисках и размещаются на сайте журнала в формате pdf.
На сайте журнала «Христианское чтение»
www.spbpda.ru
> электронный архив номеров в свободном доступе;
> каталоги журнала по годам издания и по авторам;
> требования к рукописям, подаваемым в журнал.
