CC BY
43
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 23 (277).
Филология. Искусствоведение. Вып. 69. С. 92-94.
Е. В. Никольский
СВОЕОБРАЗИЕ ХРОНИКАЛЬНОСТИ В РОМАНЕ ВСЕВОЛОДА СОЛОВЬЕВА «СТАРЫЙ ДОМ»
В статье рассматривается характерная для произведения хроникального жанра проблема «человек перед лицом эпохи», представленная Всеволодом Соловьевым в одном из первых в истории нашей литературы опытов создания романа-хроники.
Ключевые слова: хроника - ход времени, семейная летопись, мировоззрение Вс. Соловьева, масонство, декабристское движение, план мирного конституционно-либерального решения проблемы, жанровая доминанта хроники, тесное переплетение истории гражданской с историей
одной семьи.
Всеволод Сергеевич Соловьев родился в Москве 1 января 1849 года и был старшим ребенком в семье русского историка Сергея Михайловича Соловьева. В 1880-е годы писатель, уже известный рядом исторических романов, создает «Хронику четырех поколений», которую в широких читательских кругах называли просто «Семья Горбатовых». Это произведение мало изучено в отечественной филологии. Тверские литературоведы А. Ю. Сорочан1 и С. А. Васильева2 исследовали природу художественного метода Вс. Соловьева, нравственную, историософскую и гендерную проблематику. Вопросы специфики жанра и форм отображения времени в тексте соловьевских романов предметом изучения не становились.
В статье мы хотели бы рассмотреть своеобразие хроникальности третьей части пенталогии - романа «Старый дом», который имеет подзаголовок «Роман двадцатых годов XIX века»3 и посвящен описанию последних лет правления императора Александра I. Основная сюжетная линия связана с историей женитьбы главного героя - Бориса Сергеевича Горбатова; побочная - с историей жизни его младшего брата, Владимира Горбатова. Третья немаловажная линия связана с невестой Бориса Ниной Ламзиной и ее родственниками.
«Старый дом» мы относим к типу романа-хроники. Хроника - это «...литературный жанр, излагающий исторические события в их временной последовательности»4. Подразумевается, что временная последовательность должна быть линейной, то есть не иметь в себе отступлений от прямолинейности своей орга-низации5. В хронике «...организующей силой сюжета и композиции представляет сам ход времени (выделено мною - Е. Н.), которому подвластны действия и судьбы персонажей»6.
Сопрягаясь с хроникальностью, романное начало не утрачивает своей специфики, но произведение в целом приобретает новый эстетический смысл.
Как писал академик Д. С. Лихачев, «когда время произведения течет открыто и связано с историческим временем, тогда в произведении легко могут совмещаться несколько временных рядов и последовательность событий может переставляться. Ведь все перестановки и все временные ряды совершаются в этом случае на фоне исторического времени. Читатель . легко может ориентироваться в реальной последовательности событий. События имеют как бы некоторую прикрепленность к реальному времени; за последовательностью событий в произведении стоит последовательность историческая»7.
Все это мы можем наблюдать и «Старом доме», где автор отразил наиболее существенное событие русской истории 20-х годов XIX века - движение декабристов, затронувшее судьбы многих людей и оказавшее заметное влияние на развитие страны в целом.
Первое упоминание о готовящемся восстании мы встречаем при описании встречи Бориса Горбатова с его друзьями-масонами, когда герой произносит следующий монолог: «Прекрасно, - сказал Борис. - Только мне кажется, если риск так велик, если успех так сомнителен, то следует ли приносить такие жертвы? Ведь очень легко ничему не помочь и даром погубить себя. Или вы думаете, что ваша жизнь, ваша деятельность и без всяких рискованных предприятий в той сфере, какая открыта и доступна для вас, бесполезна?»8.
Неприятие Всеволодом Соловьевым декабристского движения мы можем объяснить тем, что прозаик считал бунт против законного
правительства делом низким и недостойным: он был сторонником самодержавной государственности, убежденным монархистом и ревнителем аристократической чести. В связи с этим хотелось бы привести некоторые суждения Н. А. Бердяева, созвучные, на наш взгляд, идеям романиста. В работе «Философия неравенства» мыслитель отмечал, что «.в бунте и восстании есть что-то рабье и лакейское. Благородный, сознающий своё высшее достоинство, охраняющий в себе высший образ человека, аристократ духа или аристократ крови, если он не выродился и не пал, найдет другие пути отстаивать правду и право, изобличать неправду и ложь»9.
Во взглядах на общество и исторический процесс прозаик следовал заветам своего отца-историка. Как известно, умеренный либерал С. М. Соловьев-старший «. видел в движении декабристов “младенческий лепет” общеевропейского движения в пользу народностей,
о котором он много размышлял за границей, находил у них “славянскую незрелость, распущенность, лень”, и тем значительнее вывод, сделанный им в 1858 году: “Да не сочтет кто-либо в словах моих укора: сохрани Боже! Грустный опыт, грустный взгляд на настоящее не позволяет мне укорять (их). прошло более тридцати лет после их попытки, и мы находимся в совершенно таком же положении, как и они”»10. По мнению историка, восстание декабристов изначально было бессмысленным и бесперспективным и ничего не принесло отечеству.
Всеволод Соловьев, будучи великолепным знатоком истории тайных обществ и масонства, разделял распространенные в XIX веке воззрения о неком «тайном заговоре», предопределяющем течение мировой истории. Одним из проявлений деятельности тайных сил он считал французскую революцию конца XVIII века11. В романе «Старый дом» он упоминает о членстве Бориса Горбатова в масонской ложе, которое подвигло героя произведения к участию в декабристском движении, где у него было много друзей. Исходя из этих кратких сведений, мы можем предположить, что романист считал, что восстание 1825 года было следствием некого тайного сговора. Не случайно описание собрания декабристов в чем-то повторяет сцену из первой части пенталогии, романа «Сергей Горбатов», где изображается клуб якобинцев.
На собрании Бестужев, один из участников заговора, говорит: «. Теми средствами, какие
будут в нашем распоряжении, мы должны противопоставить силу силе. Если против нас выставлены ружья и пушки, то мы будем глупыми детьми, когда выйдем на борьбу с ними, вооруженные палочками. Против ружей и пушек мы, конечно, должны действовать ружьями и пушками!..» (С. 325). В то время план мирного конституционно-либерального решения проблемы не встретил массового одобрения и против него «начались возражения» (С. 325).
В «Старом доме» можно наблюдать, как постепенно приближаются «роковые минуты» российской истории. В романе это показано мелкими, но выразительными штрихами. Например, в беседе с княгиней Маратовой и ее племянницей Ниной архимандрит Фотий говорит, что у него было странное видение и что это «к брани» (С. 432). Здесь автор точно следует исторической истине, ведь известно, что отец Фотий придерживался консервативных взглядов и предупреждал императорскую семью об опасности декабризма.
А в другом месте писатель отмечал: «Наступила осень 1825 года. Осень эта была серая, туманная; часто дули сильные ветры. Петербург был мрачен. Общество уныло, государыня Елизавета Алексеевна была больна, больна серьезно. Государь уехал в Таганрог. Поговаривали, что он уехал мрачный, будто с какими-то печальными предчувствиями. Положение вещей тоже представлялось крайне запутанным. Недовольство охватило умы» (С. 434).
Отметим, что роман «Старый дом» наполнен обозначениями временных вех. Соловьев с конкретностью пластика показывает взаимосвязь между героем и окружающим его миром, показывает жизнь героя как индивидуализированный аспект протекания определенного исторического периода. При этом надо подчеркнуть, что если каждый персонаж предстает как продукт определенных условий, закономерно сложившихся в определенный период, то прохождение перед нами тех или иных отдельных моментов из жизни героя может порою выглядеть отъединенным от специфики именно данного исторического периода. Но так может показаться лишь на миг. Ощущение временного веса последовательно демонстрируемых моментов из жизни героя складывается именно благодаря такому конструированию жизненных деталей, которые носят более или менее явственные приметы эпохи, истории. Взаимосвязь между героем и окружением превращает тот или иной момент его жизни в момент про-
94
Е. В. Никольский
текания истории, поэтому и проявляется весомость времени, ибо только объективно-историческая значимость придает вес изживаемому героем времени. Всеволод Соловьев ведет хронику семьи Горбатовых, связывая ее с последовательно развивающейся историей страны. И вот в определенный момент истории 20-х годов XIX столетия перед нами проходят блики событий, предшествовавших восстанию декабристов. Отметим, что основной формой проявления хроникальности в этом произведении является соотнесение факторов гражданской и семейной истории и определяющее влияние хода исторического процесса на события, происходящие в семье Горбатовых.
Автор уделял больше внимания описанию происшествий из истории семьи Горбатовых, нежели событиям российской и европейской истории. Однако переломные события российской истории рушат традиционный уклад семьи Горбатовых, обнажают и обостряют накопившиеся противоречия и определяют дальнейшие события семейной истории. Вс. Соловьев описывает происходящее 25 декабря 1825 года глазами своего героя: «Еще рано утром Борис Горбатов узнал, что перед Дворцом и на Сенатской площади происходят беспорядки. Он понял, в чем дело, и, не задумывавшись, движимый невольным чувством, поспешил из дому и пробрался на площадь. Он начал уговаривать их «хоть в последнюю минуту» одуматься и исправить то, что еще можно. Конечно, на слова его не обратили никакого внимания, и он скоро убедился в собственном бессилии» (С. 507).
Дальнейший ход восстания (выстрел Каховского в Милорадовича, увещевательную речь митрополитов Серафима и Евгения) автор не описывает подробно, а лишь отмечает «пунктиром». Все последующие события (ссора между братьями, арест Бориса, его ссылка в Сибирь) являются прямым следствием восстания декабристов. Ход истории предопределяет развитие событий в семье Горбатовых (т. е., иными словами, становится первым звеном своего рода нового причинно-следственного ряда).
В романе «Старый дом» в полной мере реализована основная жанровая доминанта хроники - определяющее воздействие «хода времени». Выступлению декабристов предшествовал непродолжительный династический кризис, обостривший уже существовавшие противоречия в обществе. Развязка социального конфликта сопряжена в романе «Старый дом» с развязкой семейной драмы. История
гражданская снова тесно переплетается с историей семьи, определяя ее дальнейшее развитие.
Обобщая изложенные нами наблюдения, мы можем констатировать, что роман «Старый дом» Вс. Соловьева обладает особенностями, свойственными жанру романа-хроники. Во-первых, в «Старом доме» автор развертывает широкую (экстенсивную) панораму лиц и событий, вводя в текст характерные мелкие детали, связанные между собой лишь пребыванием в одном месте и времени. Во-вторых, писатель, не всегда датируя, «локализует» вымышленные события в реальной исторической эпохе и вводит в текст «приметы времени», соотнося тем самым семейные события с историей страны. В-третьих, ход сюжета и в том числе отражение внутреннего мира героев подчинены «духу эпохи», т. е. детерминированы ходом времени. Из-за этого возникает характерная для произведения хроникального жанра проблема «человек перед лицом эпохи», проработанная Всеволодом Соловьевым в анализируемом произведении.
Наши наблюдения позволяют нам заключить, что роман «Старый дом» Вс. Соловьева является одним из первых в истории нашей литературы опытов создания романа-хроники.
Примечания
1 См.: Сорочан, А. Ю. Формы репрезентации истории в русской прозе XIX века : автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Тверь, 2008. 38 с.
2 См.: Васильева, С. А. Беллетристика Всеволода Соловьева. Тверь : Твер. гос. ун-т, 2009. 210 с.
3 Авторы более поздних семейных хроник (особенно в зарубежной литературе) датировали все главы и части своих романов.
4 Скрябина, Т. Л. Хроника // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001. С. 1171.
5 См.: Grafton, A. Cartographies of Time: A History of the Timeline / А. Grafton, D. Rosenberg. Princeton Architectural Press, 2010. Р. 272.
6 Эпштейн, М. Н Хроника // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С. 487.
7 Лихачев, Д. С. Историческая поэтика русской литературы. СПб., 1997. С. 41.
8 Соловьев, Вс. Старый дом. М., 1992. С. 320. Далее цитаты приводятся по данному изданию с указанием страниц в скобках.
9 Бердяев, Н. А. Судьба России М., 2003. С. 588.
10 Цимбаев, Н. И. Сергей Соловьев (серия «ЖЗЛ»). М., 1990. C. 197.
11 Эту тему писатель развил в первых двух частях пенталогии.
