CC BY
42
ВЕСТНИК ТГГПУ. 2011. №3(25)
УДК 82
СПЕЦИФИКА ИСТОРИЗМА И ОБРАЗНЫЙ СТРОЙ РОМАНА ВСЕВОЛОДА СОЛОВЬЕВА "ИЗГНАННИК”
© Е.В.Никольский
В статье рассмотрен малоизвестный роман Всеволода Соловьева "Изгнанник", проанализирована специфика историзма, выявлен отход писателя от изображения важных событий к изображению социальных и бытовых аспектов дворянской культуры, повседневности. Произведено сопоставление с творчеством Николая Лескова. Проанализирована образная типология, созданная автором (например, тип праведника). Сделан вывод о соотнесении истории страны и истории семьи в художественном мышлении исторического романиста.
Ключевые слова: хроника дворянского рода, роман-пенталогия, специфика историзма, проблема праведничества, изменения фактического статуса сословий, формирование новых социальных институтов, мистическая тема.
В конце Х1Х - в начале ХХ века романы Всеволода Сергеевича Соловьева (1849-1903)1 знала и любила вся читающая Россия. В 1880-е годы им было создано его центральное произведение "Хроника четырех поколений". Автору удалось завершить свой пятитомник о старинном дворянском роде Горбатовых в короткий срок - в год по роману: "Сергей Горбатов" - 1881 год, "Вольтерьянец" - 1882 год, "Старый дом" - 1883 год, "Изгнанник" - 1884 год, "Последние Горбатовы"
- 1885 год. В этих произведениях писатель воссоздал быт и нравы русского дворянства на протяжении 90 лет - от эпохи Екатерины Великой до царствования Александра Третьего. Романы, составившие пенталогию, выходили и по отдельности, и в собрании сочинений писателя в 19031904 и в 1917 году, а после 1991 года были неоднократно переизданы. В этих произведениях отсутствуют автобиографические мотивы, главная проблема - осмысление судеб русского дворянства, через изучение динамики аристократической культуры на протяжении четырех поколений знатной семьи.
В российском литературоведении роман-пенталогия Всеволода Соловьева детально не рассматривался. Современные исследователи в своих монографиях (С.А.Васильева ("Беллетристика Всеволода Соловьева" (Тверь, 2009) и А.Ю.Сорочан ("Формы репрезентации истории в русской исторической прозе XIX века" (Тверь, 2009)) проанализировали лишь отдельные аспекты грани этого романа: соотношение художест-
1 Всеволод Сергеевич Соловьев (1849-1903) - известный русский литератор, идейный противник Е.П.Бла-ватской, автор многих известных исторических романов, сын известнейшего русского историка Сергея Соловьева и брат русского философа-западника Владимира Соловьева.
венности и документальности (включая использование мемуарных материалов), проблемы художественного метода и гендерные аспекты. В данной статье мы хотели рассмотреть специфику хроникальности и образный строй четвертой части "Хроники...".
Действие романа "Изгнанник" проистекает в середине второй половины пятидесятых годов XIX века, т.е. в период, предшествовавший "великим реформам" Александра II. По сюжету, после амнистии из Сибири возвращается старый декабрист Борис Горбатов, в европейской части России он встречается с вдовой своего брата Екатериной Михайловной и племянниками. В романе отображен период истории России, предшествовавший отмене крепостного права. Непосредственно эта проблема затрагивается в немногословных разговорах и размышлениях героев романа на социально-экономические темы. Так, например, в беседе со своим дядей, Борисом Сергеевичем Горбатовым, вернувшись из Сибири, Сергей Горбатов-младший заявляет: "- Это Вы, о чем, дядя, о крепостных, об освобождении? Я, знаете ли, этому не верю, это только разговоры" [1: 35].
Всеволод Соловьев показывает, что во всем чувствуется приближение перемен; будущее России не может не волновать героев "Хроники.". Так, Сергей Горбатов-младший высказывает свои сомнения по поводу реформы Александра II: "Много я ездил по России, знаю деревни, имею понятие о нашем народе... И я боюсь, что эта прекрасная благородная реформа дорого обойдется и нам и нашему народу" [1: 68].
Опасения о характере предстоящих реформ высказывает и крепостной слуга Бориса Горбатова, лакей Степан: "А так-таки и гнать!... За вами им хорошо и тепло, как у Господа за пазухой,
а отпустите вы их на волю эту - неведомо еще, что из этого выйдет! Может, кому и, точно, впрок пойдет, да немногим, а что многие пропадут - это и верно." [1: 284]. Из этого следует, что восприятие крепостничества и великих реформ Александра II Всеволодом Соловьевым было неоднозначным и противоречивым.
В своем биографическом очерке о прозаике литературный критик А. И. Измайлов отмечал: не скрывая светлых сторон русской старины, (автор) не щадил своего осуждения ее темных сторон. Лично писатель гордился своей объективностью и свободой от каких-либо предвзятых тенденций" [2: 34]. Это наблюдение подтверждается и собственным признанием романиста, который в одной из своих статей высказал свой взгляд на изображение в русской литературе отдельных явлений российской социальной истории: "Дореформенное время весьма нуждается в правдивом освещении, и вовсе не надо быть его помощником для признания того несомненного факта, что оно вообще оклеветано многими писателями. Ибо в нем ... представители позднейшей литературе видели один лишь мрак, один ужас... О светлых сторонах его, которые потом совсем исчезли, - и не заикались писатели - один в следствие близорукости, а другие - страха ради пред беспощадным кнутом быстро развивающегося деспотического нигилизма" [3].
Светлые стороны старой России, по которой, безусловно, тосковал Вс.Соловьев, показаны через образы представителей первого поколения Горбатовых: Сергея Борисовича и его супруги Татьяны Владимировны. Их отношение к крепостным заботливое и отеческое. В то же время объективность требовали от писателя демонстрации негативных сторон крепостничества. Для этого он ввел в третью и четвертую части пенталогии образ деспотической помещицы Катерины Горбатовой, человека глубоко эгоистического и безнравственного. Вс. Соловьев между тем подробно не описывал эту отрицательную героиню. Своей жизнью, своими поступками Катерина Михайловна сама себя разоблачила. Эта женщина откровенно издевалась над беззащитной горничной, девочкой Грушей. Обезумевшая от постоянных придирок госпожи, маленькая "холопка" сжигает усадьбу Знаменское. Как отмечал критик П.В.Быков, "в этом романе сделан только образ Груни, которая сама призналась в поджоге и затем была взята Борисом Сергеевичем под его покровительство. Ей посвящено несколько глав. Но и легкий абрис уже делает выпуклым симпатичный образ маленькой мученицы, передает превосходно ее душевное состояние, которое вызывает девочку на преступный образ действий.
Читателю видно, что она не преступна, а несчастна, и в нем невольно пробуждается глубокое сочувствие к затравленному дикому зверьку. Соловьев большой мастер в деле пробуждения самых добрых и нежных чувств в читателе, и его произведения крайне благотворно действуют на сердца подрастающего поколения" [4: 143].
Однако, изображая добро или зло, Вс.Соловь-ев никогда не сгущает красок и, тем не менее, достигает цели - показать красоту одного и уродство другого, возбудить к тому и другому вполне закономерные чувства. Своих героев он ставит в такое положение, которое и характеризует их со всех сторон, и ему, таким образом, добавлять от себя нечего. Его герои живописуют сами себя. Злое дело совершила Груня, но и выдала сама себя с головой и показала, что она вовсе не испорченное создание, а измученная больная душа, которую следует исцелить, а не карать.
Бывший декабрист, Борис Сергеевич Горбатов, взял Груню на свое попечение, укрыл ее от глаз злых людей из дворни и от глаз взбешенной Катерины Михайловны, требовавшей, чтобы Груню наказали и посадили в тюрьму. Старый слуга "изгнанника", такой же честный и преданный, навещал девочку в уединении ее. Хотя на словах он и ужасался ее дерзкому поступку, но в глубине души видел в нем перст Божий. "И по делом тебе, - думал он про Катерину Михайловну, - вот только Господь Бог чересчур уже долготерпелив, одним страхом ты отделалась". Когда ему приходилось встречаться с Катериной Михайловной, он пристально и многозначительно на нее взглядывал, как бы желая прочесть в душе ее, опамятовалась ли эта "старая грешница", возбуждающая к себе отвращение.
В четвертой части пенталогии сюжет вновь развивается в нескольких направлениях; появляется значительное количество второстепенных героев, расширяющих образную типологию романа. Причем если в предыдущих романах "Хроники четырех поколений" акцент был сделан, в том числе и на типологии исторических лиц, то теперь - на общечеловеческих типах, это образы детей своего века, выразителей его нравов.
В романе "Изгнанник" действуют преимущественно вымышленные персонажи. Каждый из них в отдельности не занимает сколько-нибудь существенного места в романах. Однако в совокупности они играют в ней важную роль, необыкновенно ярко и достоверно раскрывая ту общественно-бытовую обстановку провинциального дворянства, в которой развертываются главные коллизии "Хроники.". Автор сосредоточен на общечеловеческих проблемах, мучительных вопросах жизни - отсюда обилие траги-
ческих сцен, романтических приключений, появление мотива скорби.
В создании этих образов раскрылось огромное мастерство Соловьева. В них ощущаются отголоски гоголевского юмора, но без свойственного автору "Мертвых душ" сатирического комизма. Для того чтобы в полной мере почувствовать бытовую и психологическую атмосферу старой Руси, следует еще обратить внимание на второстепенные персонажи соловьевского романа - галерею очень разнообразную и красочную.
Специфика историзма этого романа проявляется в том, что прозаик уделял значительное внимание описанию социальной стороны жизни героев, обусловленной их исторической эпохой. Другой сильной чертой пенталогии Соловьева является образный строй романов. "Хроника." была задумана как повествование о немногих конкретных человеческих судьбах. Однако в истории жизни соловьевских персонажей, будничных и неприметных перипетиях их повседневного бытия, можно было в какой-то мере увидеть и общую картину исторической жизни страны. Тщательность и скрупулезность наблюдений, свойственные историку-бытописателю, сочетались здесь с широтой обобщения, характерной для художника. Образные типы подобраны автором интересно и представляют собою верную и яркую характеристику человеческих отношений, нередко сложных, запутанных и непонятных. Вс. Соловьев здесь заставляет невольно проникаться мучительными вопросами жизни, размышлять над ее внутренней загадкой.
Одним лишь течением событий, совершающихся среди действующих лиц истории Горбатовых, роман "Изгнанник" связан с предыдущими частями "Хроники четырех поколений". Тесной связи между ними здесь нет, что не мешает ему, однако, быть увлекательным по содержанию, по завязке и развязке, по обилию трагических сцен, романтических приключений. Некоторые из них прямо потрясают, производят удручающее впечатление. И вот почему: от романа веет грустью, чем-то скорбным. Он кончается элегией. Один из героев его, Николай Горбатов, чтобы отдохнуть от испытанных волнений, забыться, удаляется на восток. Он идет с караваном, утомленный больше других, и гадает, что там за горами. В конце концов некоторые герои находят успокоение в духовных поисках. Разочаровавшийся в семейной жизни, Николай Горбатов находит утешение в Сибири, обучаясь восточной мудрости. Мы полагаем, что этот роман Соловьева можно сопоставить с повестью Лескова "Очарованный странник", где герой проходит сквозь испытания, все выдерживает и прихо-
дит к Богу (как и в романах Соловьева "Волхвы" и "Великий розенкрейцер" князь Захарьев - Овинов). Правда, характер этих праведников различен, но в обоих произведениях присутствует элемент духовного перерождения героев.
Из этого можно сделать вывод, что автора более интересует, волнует внутренний мир героев, их "диалектика души", чем внешние (социальные) факторы их бытия. В отличие от первых трех частей горбатовской хроники, в романе "Изгнанник" Вс.Соловьев избегает непосредственного описания крупных исторических событий. Здесь мы встречаемся с иным способом формирования хроникальности: мы наблюдаем, как ускоряющийся темп истории деформирует уклад семьи Горбатовых.
В связи с данным вопросом нам хотелось бы рассмотреть некоторые критические материалы и высказать свои соображения по этому поводу. Обратим внимание на неправомерность некоторых положений статьи Е.Пульхритудовой "Творчество Н. С. Лескова и массовая беллетристика" [5]. Исследователь субъективно воспринимает Всеволода Соловьева, считает его апологетом царя и пытается противопоставить его Лескову. В этой связи проводится сопоставление творчества обоих писателей: "Всеволод Сергеевич Соловьев, сын крупного русского историка, родной брат знаменитого философа Владимира Сергеевича Соловьева, был далеко не самым одаренным представителем своей высокоинтеллигентной семьи. И в то же время едва ли не самым преуспевшим. Его романы прежде были очень популярны в невзыскательных слоях читающей публики и некоторое время создавали успех "Ниве" и "Северу"" [5: 170].
Сопоставляя лесковский "Захудалый род" и "Хронику четырех поколений", Пульхритудова отрицает эволюцию героев Соловьева: "И никакое "захудание", ни нравственное, ни материальное, не властно над семьей Горбатовых. На протяжении жизни четырех поколений, ставшей предметом изображения в романах Вс.Соловье-ва, история движется по кругу, в центре которого
- благодетельная монаршая воля, оберегающая лучшие национальные традиции, всегда вовремя приходящая на помощь героям семейной хроники Горбатовых" [5: 172]. На самом деле, в семье Горбатовых все отнюдь не так благополучно. Борис Горбатов теряет жену и единственного сына. Любимая им жена трогательно прощается с ним: "Нина Александровна умерла пятидесяти лет, умерла от медленно развившегося в ней истощения сил. Она не сознавала того, что умирает, - просто заснула, в последний раз улыбнувшись мужу и слабо сжав его руку [1: 16].
Соловьев изображает эволюцию героев, и не всегда эта эволюция положительна. Например, в романе "Изгнанник" описываются трагические судьбы нескольких главных героев: Сергея Горбатова, Николая Горбатова, Натальи Горбатовой, Михаила Бородина, Бориса Горбатова. В семье Горбатовых далеко не все так благополучно. На самом деле главный герой романа, Борис Горбатов, переживает множество духовных потрясений, подвергается незаслуженным преследованиям. Мы считаем необоснованным наблюдение о том, что у Бориса была "тихая пристань либо в своем родовом гнезде, либо на худой конец в далекой Сибири". Хотя сам же Борис говорит о том, как он тосковал на чужбине. И в Сибири ему мешали недоброжелатели: "Однако его близость с инородцами и вообще влияние, полученное им в крае, доставляли ему немало неприятностей. Местное начальство зорко за ним следило и очень часто чересчур бесцеремонно вмешивалось в жизнь его. Если должностные люди были порядочными людьми, они, конечно, ни в чем не мешали Горбатову и с ним были в наилучших отношениях. Но попадались люди и непорядочные, люди, желавшие показать свою власть, поломаться над этим знатным и богатым человеком, который тем не менее все же был "преступником". Конечно, и этих людей ему легко было задобрить теми же деньгами; но поступать так было не в его правилах, и он не раз переносил большие неприятности" [1: 15].
Герой возвращается из Сибири в европейскую часть России огорченным, считая свою жизнь конченной. Его ссылка сломила здоровье родителей, и они рано умерли. Только родной дом и общение с родственниками возрождают в нем оптимизм. Бывший декабрист все переносит мужественно: "Скоро Борис Сергеевич и его семья сделались самыми известными и уважаемыми людьми в этой местности. Не говоря уже о том, что каждый, прибывший из России и проезжавший, спешил в дом Горбатовых, где всегда находил радушный прием и удобства европейской жизни, но даже окрестные инородцы полюбили доброго русского барина и шли к нему за помощью и за советом" [1:14]. Жизнь отнимает у него самое дорогое - детей и жену, зато дает племянников, Николая и Сергея, о которых предстоит заботиться. "Не все еще умерло, не все еще похоронено, недаром он рвался сюда. Есть для кого жить. И со всею силою долголетней тоски своего одинокого сердца хватался он за эту возможность жить и любить" [1: 37].
Мы рассматриваем Бориса Горбатова в числе героев русской классической литературы, получивших наименования праведников. Но прежде
всего необходимо определить, что такое праведность и кто такой праведник. Праведник - в широком смысле слова человек благочестивый и добрый, соблюдающий моральные и нравственные нормы, сознательно не причиняющий вреда ближним. Понятие "праведник" как производное от слова "правда" характеризуется семантической многозначностью.
Первое значение знаменуется социальноправовой коннотацией (т.е. вторым значением), когда "правда" синонимически отождествляется со "справедливостью", "эмпирией общественного устройства", "честностью", "добросовестностью", "законностью" и т.д., а "праведник" - с таким понятием, как "человек, ищущий правду, справедливость, законность; правдоискатель". Другое значение в противоположность первому оторвано от конкретно-бытовой наполненности и погружено в сферу идеальных представлений человека об "истине", о "святой (или чистой) правде", "справедливости как свойстве божественной сущности". Во втором значении синонимом слова "праведник" выступает слово "святой". По христианским представлениям святость вне Бога невозможна.
Взаимоотношения человека с Господом не стали частью проблематики романа "Изгнанник", эту тему Всеволод Соловьев раскрыл в своей мистической дилогии. Поэтому в "Хронике" мы встречаемся с праведничеством (кроме образа императора Павла) скорее в общечеловеческом, а несугубо христианском понимании этого слова. И ярким примером этого явления мы считаем Бориса Горбатова. Пройдя сложную эволюцию, он отдает все свои силы на служение ближним (не только его семье и ее непосредственному окружению), прощает всех, причинивших ему вред, помогает осознать верный путь.
Но сами по себе духовные аспекты бытия связаны с бытом, а развитие реализма знаменовало обострение интереса к изображению повседневности. Мир, окружающий человека, становился в искусстве физически осязаемым, вещим, предметным. Реалистическое видение давало такое восприятие действительности, при котором она выступала во всей своей конкретности и достоверности. Вот почему описание быта в самых различных и детальных его проявлениях стало в 40-х годах очень злободневной эстетической проблемой. Она приобрела особенно большое значение после выхода в свет "Мертвых душ"
Н.В.Гоголя - произведения, которое открыло новые художественные возможности в изображении повседневной жизни людей, их многообразных связей с окружающим материальным миром.
Творчество Вс.Соловьева росло из того же корня "реальной поэзии", из которого вышло ис-
кусство Аксакова и Н.Гоголя. Всем предшествующим опытом своего эстетического развития Вс.Соловьев был подготовлен не только к усвоению принципов правдивого, реалистического воссоздания действительности вообще, но и к восприятию этих принципов отчасти в том характерном стилевом преломлении, какое они получили в творчестве Н.Гоголя. Вс.Соловьев, как и Н.Гоголь, раскрывает действительность во всей ее вещественности, повседневности, обыденности. Влияние Н.Гоголя на Вс.Соловьева проявлялось не только непосредственно. Оно оказалось еще и осложненным некоторыми специфическими особенностями художественного опыта "натуральной школы", что особенно проявилось в VI и V частях его пенталогии.
Значительные изменения, происходящие в обществе, не могли не затронуть семью Горбатовых. Наиболее четко проявляется это в быту, который окружает героев романа: "Но все же любитель старины должен был признать, что не так этот старый дом, как теперешняя жизнь в нем указывают на упадок знаменитой фамилии Горбатовых. Теперешние представители этой фамилии жили здесь уже не совсем так, как жило предшествовавшее им поколение. Одним словом, прежний, почти царский образ жизни мало-помалу ни для кого не заметно превратился в строй жизни помещичий, все еще широкий, но уже совсем беспорядочный" [1: 38].
Многое из того, что произошло за тридцать лет (пока Борис Горбатов находился в Сибири), лишь свидетельствует о деградации этой семьи, на что намекал писатель, вводя в роман следующее отступление: "Впрочем, о Горбатовых поговорили немного и мало-помалу стали забывать; семья эта уже давно не играла видной роли в обществе" [1: 376].
Эпоха Александра II (за исключением русско-турецкой войны, не нашедшей отражения в романе) не была богата значительными и знаковыми историческими событиями, безусловно, более важным фактором общественного развития стали изменения самого строя жизни, ломка традиционного уклада, формирование новых социальных институтов; изменения фактического статуса сословий и многое другое. Все эти особенности протекания исторического процесса нашли свое отражение на страницах четвертой и пятой частей романа-пенталогии.
Одним из наиболее ярких примеров является образ Михаила Ивановича Бородина. Дворянин из не самого знатного рода, он становится финансистом и быстро делает карьеру в новых условиях. В разговоре со своей крестной матерью он отмечает, что "много промышленных дел воз-
никает, банки разные открываются, общества, железные дороги строятся" [1: 321]. Распад старинной дворянской фамилии, появление класса предпринимателей - все это свидетельствует о том, что в России рушится патриархальный уклад и что страна становится на новый прогрессивный путь развития.
Итак, движение истории наблюдается также и во второстепенных (незначительных, на первый взгляд, деталях). По настроениям, господствующим в усадьбе Горбатовых, по идеям, которые охватывают представителей этой семьи, по разговорам, которые ведутся в их салоне, по тому, с чем "пересекаются" представители этой фамилии в своей общественной деятельности, -можно составить известное представление о смене событий и явлений российской действительности. При этом подразумевается, что читатель знаком с общими факторами истории и может произвести соотношение "рядов событий" (термин академика Д.С.Лихачева), восстановить их реальную последовательность. Но изображение повседневности - само по себе примечательно, а порою не менее интересно для широкого круга читателей, нежели события "большой истории". Такова, на наш взгляд, специфика историзма в этом произведении.
Однако роман "Изгнанник" примечателен еще и тем, что Всеволода Соловьеву удалось создать целую галерею ярких образов: от покаявшегося декабриста, праведника Бориса Горбатов, до озлобленной барыни (Екатерина Михайловна Горбатова), людей ищущих применения своим способностям в социальной сфере (Михаил Бородин) и в духовной (Николай Горбатов). В этом произведении писатель показал, какими могут быть пути исхода из кризиса, постигшего семью Горбатовых и всего дворянского сословия. Взгляд на будущее у Всеволода Соловьева оптимистичен: синтез дворянской культуры и буржуазной предприимчивости обеспечивает будущее российской элите. В этой связи специально отметим, что финальная сцена романа финального романа пенталогии исполнена оптимизма: последний Горбатов вместе с любимой (бывшей крепостной) и любящей женой смотрят вдаль, а перед ними играют дети, символизирующие позитивное будущее рода, обновившего свою кровь и возвращающего былое величие.
1. Соловьев В.С. Изгнанник. - М.: МП "Фирма Арт", 1992. - 430 с.
2. Измайлов А.И. Всеволод Соловьев. Очерки творчества // Соловьев Вс.С. Полн. собр. соч. - СПб., 1904. - Т.1. - С.3-34.
3. РГАЛИ. - Ф.191. - Оп.1. - Ед.хр.3291. - Л.97.
4. Быков П.В. Вс.С.Соловьев: его жизнь и творчест- 5. Пульхритудова Е.Н. Творчество Лескова и рус-
во // Соловьев Вс.С. Полн. собр. соч. - СПб., 1917. ская массовая беллетристика // В мире Лескова:
- Т.1. - С.3-49. сб. ст. - М.: Сов. Пис., 1983. - 340 с.
THE SPECIFIC FEATURES OF HISTORICISM AND FIGURATIVE SYSTEM IN V. SOLOVIEV’S NOVEL THE EXILE
E.W.Nikolsky
The author of the article examines a not well-known novel by Vsevolod Soloviev The Exile. He analyses specificity of historicism, the withdrawal of the writer from the image of important events to the image of social and household aspects of culture of nobility and daily occurrence. The type of the righteous person created by the writer and other types are also analyzed. The conclusion is drawn on correlation of history of the country and family history in the artistic thinking of the historical novelist.
Key words: chronicle of a sort of noble family, specificity of historicism, problem of pious life, change of the actual status of estates, formation of new social institutes, mystical theme.
Никольский Евгений Владимирович - кандидат филологических наук, доцент, докторант Института мировой литературы им. А.М.Горького.
E-mail: eugenius-08@yandex.ru
Поступила в редакцию 26.07.2011
