CC BY
161
УДК 32 (075)
И. Н. Гомеров
Сибирский институт управления — филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (Новосибирск, Россия)
СУБЪЕКТ КАК СМЫСЛОВОЕ ЯДРО ПОЛИТИЧЕСКОЙ СУБЪЕКТНОСТИ
В статье представлены основные исторические вехи изучения проблемы субъектности. Раскрывается смысловое содержание понятий «политический субъект» и «политическая субъектность». Проведены различия между формами политической субъектности, выделены уровни и условия ее актуализации. В качестве актуальных коллективных политических субъектов могут быть признаны только организации (целевые коллективы) индивидуальных политических субъектов. Актуализируется необходимость исследования процессов реализации политической субъективности России во взаимосвязи всех ее форм.
Ключевые слова: политическая субъектность, политический субъект, индивидуальная политическая субъектность, коллективная политическая субъектность, актуализация, дезактуализация.
Задача данной статьи состоит в том, чтобы рассмотреть проблему политической субъектности в комплексе всех ее основных проявлений, раскрыть смысловое содержание понятий «политический субъект» (political subject) и «политическая субъектность» (political subjectivity) в их полном объеме, единстве, взаимосвязи друг с другом. Для более глубокого исследования этих политологических феноменов будем опираться преимущественно на работы (прежде всего философские и психологические), в которых анализируются более общие понятия: «субъект», «субъект-ность», «субъективность».
Согласно М. Хайдеггеру, субъект — это латинский перевод subject как sub (под) и jacio (класть основание) — буквально означает «поло-женное-под-основу»1. В соответствии с этими тремя составляющими слова «субъект», по мнению Т. П. Войтенко, можно выделить следующие три его значения: как сущностности, принципиальности («положенное-под-основу»); как пота-енности, неизвестности, неявности («положенное-под-основу»); как несамодостаточности, подответственности («положенное-под-основу» [кем-то]). По ее мнению, в античной философии понятие «субъект» использовалось преимущественно в значении подлежащего как потаенного. Потаенная основа виделась во всем сущем, во
всех вещах — слова «субъект» и «вещь» исполь-
2
зовались как синонимы .
ISSN 2412-8945. Развитие территорий. 2015. № 3.
© И. Н. Гомеров, 2015
1 См.: Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления : пер. с нем. М. : Изд-во «Республика», 1993. С. 118.
2 См.: Войтенко Т. П. К вопросу об «андеграунде» // Психология человека в современном мире. Т. 6. Духовно-нравственное становление человека в современном российском обществе. Проблема индивидуальности в трудах отечественных психологов : материалы Всерос. юбилейной науч.
Так, Аристотель указывал, что вещь (оп, опта) есть суть, сущее (оп, опта, то оп) бытия (то апаг)3. Точно так же и субъект (тао-к£lцвvоv) есть сущее бытия, есть то, что предполагает его — субъекта — собственное бытие-существование, что «положено-под-основу» его бытия-существования. Поэтому в античной философии проблема субъекта формулировалась в рамках поиска и определения сущего. В том числе в рамках поиска сущностных характеристик человека. Так, Протагор считал, что «человек есть мера всех вещей», Аристотель — что «человек есть самое разумное из всех живых существ»4. Пытаясь проникнуть в тайну сущности человека, Аристотель пришел к выводу, что «человек — это, конечно, источник поступков. <...> Ни про неодушевленные, ни про одушевленные существа, кроме человека, мы не говорим, что они действуют (prattein), а [говорим так] только о человеке. Ясно, что человек — сила, порождающая действия»5. Оценивая вклад Аристотеля в разработку проблемы субъекта, А. Ф. Лосев пишет: «Аристотель внес в мир платоновских идей не только момент объекта, но и момент субъекта. Аристотель учил, что мир идей, который он назвал Нусом — Умом, обязательно сам себя мыслит и является самосознанием. С одной стороны, он то, что мыслит, а с другой стороны, он есть также и то, что мыслит-ся»6.
конф., посвященной 120-летию со дня рождения С. Л. Рубин-
штейна, 15—16 октября 2009 г. / отв. ред. А. Л. Журавлев, М. И. Воловикова, Т. И. Ребеко. М. : Изд-во «Ин-т психологии РАН», 2009. С. 33 (С. 28—39) (412 с.).
3 См.: Аристотель. Соч. : в 4 т. М. : Изд-во «Мысль», 1976. Т. 1. С. 81, 97, 181, 196, 197, 201.
4Аристотель. Соч. : в 4 т. Т. 1. С. 255, 281, 415.
5 Аристотель. Соч. : в 4 т. М. : Изд-во «Мысль», 1984. Т. 4. С. 103, 310.
6 Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М. : Изд-во «Мысль», 1978. С. 83.
Христианские мыслители, по мнению Хайдеггера, считали, что бытие сущего заключается в его сотворенности Богом: всякое сущее есть сотворенное сущее1. Средневековая философия понимает под субъектом нечто реальное, существующее в самих вещах, а под объектом — нечто существующее лишь в интеллекте. Для данной эпохи было характерно жесткое подавление индивидуальности, подчиненной общепринятым религиозным канонам, в рамках которого
существовал, как считает А. Я. Гуревич, так „ 2 называемый «архаический индивидуализм» , который, по мнению А. Ф. Лосева, с наступлением эпохи Возрождения приобретает новые формы, дающие человеку возможность мыслить себя в качестве самостоятельной личности-субъекта, но чувствующего ограниченность своего фактического существования и беспомощность перед громадой бесконечной жизни и космоса3.
И только в Новое время, как отмечает М. Хайдеггер, «человек становится субъектом», причем «первым и исключительным субъектом»; в частности, «через Декарта и после Декарта "субъектом" становится в метафизике преимущественно человек, человеческое "Я"»4; вследствие секуляризации философской мысли понятие «субъект» утратило свойство всеобщности и стало мыслиться как единственное и исключительное (единственным и неповторимым субъектом стал человек); сущее лишилось своего бытия и стало предметом познания, противостоящим познающему его субъекту5. Декарт понимает субъекта как активное начало, как основание самого себя и всего сущего, как нечто отличное от объекта, резко противопоставляя их друг другу. Тем самым он поставил вопрос об отношении «внутреннего» мира сознания и «внешнего» мира природной реальности. Человеческий индивид (точнее, человеческое «Я» — «Ego») представляется ему подлинным и единственным субъектом бытия, мыслящим, разумно действующим, имеющим некоторую самостоятельность и внутреннюю стимуляцию своей активности. Субъект — это тот, кто мыслит («Я мыслю, следовательно, я существую» — «Ego cogito ergo sum»). Все остальное — объект его мышления, познания; то, что осмысливается, познается субъектом6.
В классической немецкой философии была показана невозможность метафизически-дуалистического противопоставления субъекта и объекта как двух замкнутых внутри себя субстанций. Субъект здесь понимается не как некая «идеальная вещь», а как самостоятельная активность-
1 См.: ХайдеггерМ. Время и бытие... . С. 113.
2 См.: Гуревич А. Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М. : Изд-во «Искусство» 1990. 395 с.
3 См.: Лосев А. Ф. Эстетка Возрождения. С. 93, 65.
4ХайдеггерМ. Время и бытие... . С. 48, 118.
5 См.: Там же. С. 177—192.
6 См.: Декарт Р. Соч. : в 2 т. : пер. с лат. и франц. М. :
Изд-во «Мысль», 1989. Т. 1. 654 с. ; М. : Изд-во «Мысль»,
1994. Т. 2. 633 с.
деятельность (самодеятельность) человека7. Так, в философии Канта проблема человека-субъекта занимает центральное место. «Что такое человек?» — основной вопрос его философской системы, пронизывающий все ее элементы. Кант рассматривает человека «не только как цель природы подобно всем организмам, но... также как последнюю цель природы, по отношению к которой все остальные вещи в природе составляют систему целей»8 и выдвигает идею активности («самодеятельности») человека-субъекта. Формулируя проблему различия и единства эмпирического (индивидуального), трансцендентального (коллективного) и практического (нравственного) субъекта, Кант закладывает предпосылки для понимания и определения родовой, специфически человеческой (в том числе социальной) природы человека-субъекта, суть которой — в его «само-деятельности»9. В частности, Кант утверждает: «.мы ничего не можем представить себе связанным в объекте, чего прежде не связывали сами; среди всех представлений связь есть единственное, которое не дается объектом, а может быть создано только самим субъектом, ибо оно есть акт его самодеятельности»10. Именно Кант, как пишет Ю. М. Бородай, «впервые разрушил миф о пассивной, созерцательной природе разума, человеческого сознания вообще, совершив тем самым "коперниковский" переворот в философии»11. Однако, по мнению А. В. Гулыги, Кант оставил открытой проблему объекта. У него вещи «аффинируют» («очищают») чувствительность субъекта, но существуют «сами по себе», независимо от него12.
В философии Фихте, Шеллинга и Гегеля понятие «субъект» вновь приобретает не только гносеологический, но и онтологический статус, а также некоторую сопряженность (согласованность) с христианским учением. Фихте, как и Кант, полагает, что единство человеческого
7 Анализ исследования проблемы субъекта в классической немецкой философии см. : История философии : в 6 т. М. : Изд-во АН СССР, 1957. Т. 2. С. 34—115 (712 с.) ; М. : Изд-во АН СССР, 1959. Т. 3. С. 11—319 (615 с.) ; Лекторский В. А. Проблема субъекта — объекта в теории познания // Вопр. философии. 1964. № 5. С. 24—34 ; Его же. Субъект, объект, познание. М. : Изд-во «Наука», 1980. 358 с. ; Его же. Субъект // Философская энциклопедия : в 5 т. М. : Изд-во «Советская энциклопедия», 1970. Т. 5. С. 154—156 ; Любу-тин К. Н. Проблема субъекта и объекта в немецкой классической и марксистско-ленинской философии. М. : Изд-во «Высшая школа», 1981. 282 с. ; Митькин А. А. Субъектность человека: грани и границы. Ч. I // Психол. журнал. 2008. Т. 29. № 3. С. 6—21.
8 Кант И. Соч. : в 6 т. М. : Изд-во «Мысль», 1966. Т. 5. С. 462.
9 См.: Кант И. Соч. : в 6 т. М. : Изд-во «Мысль», 1963— 1966. Т. 1—6 ; Его же. Трактаты и письма. М. : Изд-во «Наука», 1980. 710 с. ; Философия Канта и современность. М. : Изд-во «Мысль», 1974. 469 с.
10 Кант И. Соч. : в 6 т. М. : Изд-во «Мысль», 1964. Т. 3. С. 190.
11 Бородай Ю. М. Воображение и теория познания. Критический очерк кантовского учения о продуктивной способности воображения. М. : Изд-во «Высшая школа», 1966. С. 17 (149 с.).
12 См.: Гулыга А. В. Философское наследие Шеллинга : вступительная статья // Шеллинг Ф. В. И. Соч. : в 2 т. М. : Изд-во «Мысль», 1987. Т. 1. С. 12.
Я-субъекта независимо от опыта, предшествующего ему, является его априорной, трансцендентальной основой. Но если Кант рассматривает единство человеческого Я-субъекта с точки зрения его отношения к объекту, то Фихте объявляет этого Я-субъекта абсолютным Я-субъектом, единственной реальностью, всемогущей творческой силой, все создающей и совпадающей в конечном счете с самосознанием всего человечества. Фихте утверждает единство эмпирического и абсолютного Я-субъекта, но рассматривает последнего в качестве некоего всеобщего духовного начала, подчиняющего себе любой объект и любого эмпирического Я-субъекта1.
Шеллинг, так же как и Фихте, считает, что субъект и объект изначально образуют нечто единое, но в отличие от Фихте утверждает абсолютное тождество объекта и субъекта2, так как «высшее не может быть ни субъектом, ни объектом, ни тем и другим одновременно, но лишь абсолютным тождеством, в котором нет никакой двойственности.»3. Как отмечает Гегель, если Фихте обосновывает «субъективный субъект-объект», то Шеллинг — «объективный субъект-объект»4.
Сам же Гегель рассматривает субъект в единстве его познавательной и практической (предметно-преобразовательной) деятельности; не только и не столько как «мыслящее я-существо»5, но как субстанцию, тождественную абсолютному субъекту-духу, проявляющему самого себя в объ-екте6. Как отмечает В. А. Лекторский, «проблематика, связанная с пониманием субъекта, была в классической философии по сути дела тождественна проблематике Я. Однако для Гегеля Абсолютным субъектом является не Я, а лежащий в основе всей действительности Абсолютный Дух. Индивидуальное Я (индивидуальный субъект) производно, с точки зрения Гегеля, от Абсолютного субъекта»7. По мнению В. Г. Белинского, для Гегеля «судьба субъекта, индивидуума, личности, важнее судеб всего мира», но этот субъект есть «не сам себе цель, но средство для мгновенного выражения общего, а это общее яв-
1 См.: Фихте И. Соч. : в 2 т. СПб. : Изд-во «Мифрил», 1993. 1485 с. ; Гайденко П. П. Парадоксы свободы в учении Фихте. М. : Изд-во «Наука», 1990. 128 с.
2 См.: Шеллинг Ф. Соч. : в 2 т. М. : Изд-во «Мысль», 1987. Т. 1 ; М. : Изд-во «Мысль», 1989. Т. 2 ; Гулыга А. Философское наследие Шеллинга... С. 3—38.
3 Шеллинг Ф. Соч. : в 2 т. Т. 1. С. 462.
4 Приводится по: Гулыга А. В. Философское наследие Шеллинга. С. 12.
5 «Мышление, представляемое как субъект, есть мыслящее существо; простым выражением для обозначения существующего субъекта как мыслящего служит "я"» (Гегель Г. Энциклопедия философских наук : в 3 т. М. : Изд-во «Мысль», 1975. Т. 1. С. 112).
6 См.: Гегель Г. Соч. : в 14 т. М. ; Л. : Гос. изд-во ; Госполитиздат ; Изд-во соц.-полит. лит-ры ; Гос. соц.-экон. изд-во (Соцэкгиз) ; Партийное изд-во, 1929—1959. Т. 1—14.
7 Лекторский В. А. Субъект // Новая философская эн-
циклопедия : в 4 т. / Ин-т философии РАН ; Нац. обществ.
науч. фонд. 2-е изд., испр. и доп. М. : Изд-во «Мысль», 2010.
Т. 3. 692 с. URL: http://iph.ras.ru/elib/2870.html (дата обраще-
ния: 14.01.2016).
ляется у него [Гегеля] в отношении к субъекту Молохом (богом. — И. Г.)»8. К. Маркс и Ф. Энгельс, в отличие от Гегеля, понимают субъект в первую очередь как субъект материального и духовного производства, социальных (общественных) отношений и классовой борьбы, как то, что объективируется в объекте, субъективирующемся в субъекте9.
В XX в. доминирующей идеей становится идея творчества и саморазвития человека, наиболее развернуто и глубоко разрабатываемая в рамках экзистенциональной философии и психологии, онтологической базой которой стал отказ от картезианской дихотомии души и тела (соответственно — субъекта и объекта) и провозглашение человеческого сознания центральным элементом в системе мироздания10. В частности, согласно Н. А. Бердяеву, «субъект есть мое "я", душа; мое сознание в противоположность его содержанию. <...> В экзистенциональном смысле субъект кор-релятивен не с объектом, а с другим субъек-том»11. Однако в отличие от Н. А. Бердяева М. Хайдеггер считает, что необходимо «."пробудить" человека от антропологического забытья и освободить его от власти субъекта — метафизической формы, претендующей на синтез всего сущего. Поэтому неискаженная антропология может быть только антропологией без субъекта»12. Ж.-П. Сартр, рассматривая проблему субъекта, также констатирует: «Мы не находим в сознании никакого субъекта — ни психологического субъекта, который уже есть объект для сознания, каким его открывает редукция и который является внешним и трансцендентальным; ни трансцендентального субъекта, который есть только фикция, производимая исходя из психологического субъекта»13. М. Фуко в «Герменевтике субъекта»14 утверждает, что использование термина «субъект» не более чем дань классической философской традиции, а исследование субъекта на деле есть анализ «условий», при которых возможно выполнение неким индивидом функций субъек-та15. Таким образом, как заметила Т. М. Рябуш-
8 Цит. по: Бердяев Н. А. Русская идея // Вопр. философии. 1990. № 1. С. 116.
9 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Избр. соч. : в 9 т. М. : Изд-во «Политиздат», 1984—1988. Т. 1—9.
10 См.: История философии : в 6 т. М. : Изд-во АН СССР, 1965. Т. 6. Кн. 2. С. 10—27 (568 с.) ; Митькин А. А. Субъектность человека: грани и границы. Ч. I // Психол. журн. 2008. Т. 29. N° 3. С. 16—19 ; Современный экзистенциализм. Критические очерки / ред. кол. : Л. Н. Митрохин и др. М. : Изд-во «Мысль», 1966. 568 с. ; Соловьёв Э. Ю. Экзистенциализм // Буржуазная философия XX века. М. : Изд-во «Политиздат», 1974. С. 216—258 ; Экзистенциальная психология / под ред. Р. Мэя. М. : Изд-во «Апрель Пресс», 2001. 624 с.
11 Бердяев Н. А. Царство Духа и царство Кесаря. М. : Изд-во «Республика», 1995. С. 192.
12 Цит. по: Постмодернизм : Энциклопедия. Минск : Изд-во «Интерпрессервис» : Кн. дом, 2001. С. 928—929 (1038 с.).
13 Цит. по: Митькин А. А. Субъективность человека. С. 16.
14 См. : Фуко М. Герменевтика субъекта : курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1981—1982 гг. : пер. с фр. СПб. : Изд-во «Наука», 2007. 677 с.
15 См.: Постмодернизм : Энциклопедия. Минск : Изд-во «Интерпрессервис» : Кн. дом, 2001. С. 774—775 (1038 с.) ; Митькин А. А. Субъектность человека. С. 19.
кина, было заявлено об «исчезновении» и «смерти» субъекта и субъектности, о необходимости заменить «субъектную» парадигму другими — «бессубъектными» — постмодернистскими концепциями1, которые, по мнению А. Н. Ильина, «нашли свое отражение в действительности современного российского социума»2. Не случайно в политической философии, политологии и политической социологии XX в. стали доминировать структурализм, функционализм, институционализм.
Понятия «политический субъект» и «политическая субъектность» используются крайне редко, как правило, лишь теми авторами, которые сохраняют верность традициям немецкой классической философии и эпохи модерна. Большинство же исследователей, особенно тех, кто придерживается англо-американской традиции, отдают предпочтение понятиям «политический актор» (political actor) и «политический игрок» (political player), а французы П. Бурдье и А. Турен, кроме того, вводят в научный оборот понятие «политический агент» (political agent). При этом они, сопоставляя данные понятия друг с другом и с понятием «политический субъект», косвенным образом дают некоторую характеристику и политическому субъекту, и политической субъектности.
Однако ряд представителей позднего (современного) постмодернизма (поздние М. Фуко и Ж. Деррида, П. Смит, Дж. Уард, М. Готдинер и др.), как утверждает М. А. Можейко, отказались от радикальных установок, призвали к «возврату» утраченных культурой постмодерна «значений» периода «культурного классицизма» и выдвинули идею «воскрешения» субъекта. Они поставили задачу «выявить» субъекта в контексте вербальных (дискурсивных) практик и раскрыть механизмы, посредством которых человек «сам превращает себя в субъекта»3. Дело в том, что, как справедиво заметил С. И. Голенков, перевод субъекта из сферы трансцендентальной, из сферы познания в сферу социального бытия отнюдь не означает упразднение субъекта, что предполагает постмодернизм. Только здесь — среди людей — субъект и может обрести действительное про-
4
странство для своей жизни .
Проблема субъектности человека вновь начинает занимать умы исследователей, прежде всего психологов. В отечественной психологии
1 См.: Рябушкина Т. М. Отказ от философии субъекта — смена парадигмы или ее самооправдание? // Философ. науки. 2009. № 10. С. 127—139.
2 Ильин А. Н. Субъект в пространстве философии постмодернизма // Информац. гуманит. портал «Знание. Понимание. Умение». 2010 N° 1. Философия. Политология. URL: http://www.zpu-journal.rU/e-zpu/2010/1/Ilyin_Subject (дата обращения: 11.01.2015). Ср.: Комаров С. В. Проблема субъективности в трансцендентально-феноменологической традиции западной философии : автореф. дис. ... докт. филос. наук : 09.00.03. Екатеринбург, 2007. 36 с.
3 См.: Можейко М. А. «Воскрешение субъекта» // История философии : Энциклопедия. Минск : Изд-во «Интерпрес-сервис» : Кн. дом, 2002. 1376 с.
4 См.: Голенков С. И. Судьба субъекта в новоевропей-
ской философии // Mixtura verborum' 2008: небытие в маске :
сб. ст. / под общ. ред. С. А. Лишаева. Самара : Самар. гуманит.
акад., 2008. С. 35—43 (182 с.).
она всегда была в центре внимания5, но термин «субъектность» появился в ней сравнительно недавно. В середине 70-х гг. XX в. А. Н. Леонтьев одним из первых ввел его в научный оборот, сопоставив с доминирующим в то время термином «субъективность» и противопоставив термину «субъективизм»: «.субъективность на уровне чувственного отражения следует понимать не как его субъективизм, а скорее, как его "субъектность", т. е. его принадлежность деятельному субъекту»6.
Основу исследования проблемы субъектно-сти составляет философско-психологическая концепция субъекта, разработанная С. Л. Рубинштейном и его последователями7. Одни авторы в определении субъектности делают акцент на общей способности субъекта к осознанной саморегуляции своей произвольной активности8, подчеркивают взаимосвязь содержания самосознания субъекта и структуры саморегуляции его поведения, деятельности9, другие акцентируют внимание на личностных аспектах субъектности10, третьи — на особенностях коллективного субъекта, совместной деятельности людей11, четвертые подчеркивают значение психологии субъекта
5 См.: Богданович Н. В. Субъект как категория отечественной психологии : дис. ... канд. психол. наук : 19.01.01. М. : РГБ, 2004. 170 с.
6 Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. 2-е изд. М. : Изд-во «Политиздат», 1977. С. 55—56.
7 См., например: Брушлинский А. В. Проблемы психологии субъекта. М. : Изд-во «Ин-т психологии РАН», 1994. 109 с. ; Его же. Субъект: мышление, учение, воображение. М. : Изд-во «Ин-т практической психологии» ; Воронеж : НПО «Модэк», 1996. 392 с. ; Его же. Психология субъекта. СПб. : Изд-во «Алетейя», 2003. 272 с. ; Проблема субъекта в психологической науке / под ред. А. В. Брушлинского, М. И. Воловиковой, В. Н. Дружинина. М. : Изд-во «Академический проект», 2000. 320 с. ; Психология индивидуального и группового субъекта / под ред. А. В. Брушлинского, М. И. Во-ловиковой. М. : Изд-во «ПЕР СЭ», 2002. 368 с. ; Субъект, личность и психология человеческого бытия / под ред. В. В. Зна-кова, З. Я. Рябикиной. М. : Изд-во «Ин-т психологии РАН», 2005. 384 с. ; Субъект и личность в психологии саморегуляции : сб. науч. тр. / под ред. В. И. Моросановой. М. : Изд-во «ПИ РАО» ; Ставрополь : Изд-во «СевКавГТУ», 2007. 430 с.
8 См., например: Конопкин О. А. Структурно-функциональный и содержательно-психологический аспекты осознанной саморегуляции // Психология : журнал ВШЭ. 2005. Т. 2. № 1. С. 27—42 ; Его же. Осознанная саморегуляция как критерий субъектности // Вопр. психологии. 2008. № 3. С. 22—34.
9 См., например: Моросанова В. И., Аронова Е. А. Самосознание и саморегуляция поведения. М. : Изд-во «Когито-центр», «Ин-т психологии РАН», 2007. 214 с. ; Их же. Саморегуляция и самосознание субъекта // Психол. журнал. 2008. Т. 29. № 1. С. 14—22 ; Моросанова В. И.Индивидуальный стиль саморегуляции: феномен, структура и функции в произвольной активности человека. М. : Изд-во «Наука», 1998. 191 с. ; Ее же. Личностные аспекты саморегуляции произвольной активности человека // Психол. журнал. 2002. Т. 23. № 6. С. 5—17 ; Ее же. Категория субъекта: методология и исследования // Вопр. психологии. 2003. № 2. С. 140—144.
10 См., например: Петровский В. А. Личность в психологии: парадигма субъектности. Ростов-на-Дону : Изд-во «Феникс», 1996. 272 с.
11 См., например: Журавлёв А. Л., Емельянова Т. П. Психология больших социальных групп как коллективных субъектов // Психол. журнал. 2009. Т. 30. № 3. С. 5—15 ; Журавлёв А. Л. Психология совместной деятельности. М. : Изд-во «Ин-т психологии РАН», 2005. 640 с. ; Его же. Психология коллективного субъекта // Психология индивидуального и группового субъекта. С. 51—81.
в понимании специфики человеческого бытия1, пятые обращает внимание на взаимосвязь субъекта и фиксированных форм его поведения2. При этом категории «субъект» придается научный статус новой субъектной парадигмы, нового методологического принципа, который, как считает К. А. Абульханова, служит «соотнесению теории, знаний и эмпирического исследования», является ориентиром «для выработки стратегии всего исследования, проверки и подтверждения гипотез», содействует «установлению самых различных соотношений предмета и объекта познания», выполняет «не только науковедческую, но и научно-практическую роль»3.
В отличие от психологии, успехи отечественной философии, социологии и политологии в преодолении постмодернистских установок о «смерти» субъекта менее заметны. Однако в последние 20—25 лет ситуация начала меняться. Так, определенный вклад в исследование проблемы субъекта и субъектности внесли Н. Я. Большунова, В. А. Герт, Е. В. Кармазина, Ю. И. Прохоренко4. Проблемам политической субъектности посвящены работы Ю. А. Гиндиной, В. В. Рябченко, Р. Д. Хунагова, Ф. И. Шеляпина5 и др. В исследованиях М. А. Аюпова, О. В. Будовской, Е. В. Бродовской, В. Н. Лупанди-на, И. В. Мирошниченко, М. В. Подхомутниковой, В. М. Шнякиной, И. Г. Яковенко6 рассматривают-
1 См., например: Знаков В. В. Психология субъекта как методология понимания человеческого бытия // Психол. журнал. 2003. Т. 24. № 2. С. 95—106 ; Его же. Самопонимание субъекта как когнитивная и экзистенциальная проблема // Психол. журнал. 2005. Т. 26. № 1. С. 18—28 ; Его же. Психология понимания. М. : Изд-во «Ин-т психологии РАН», 2005. 448 с. ; Его же. Понимание в мышлении, общении, человеческом бытии. М. : Изд-во «Ин-т психологии РАН», 2007. 479 с. ; Его же. Психология человеческого бытия — одно из направлений развития психологии субъекта // Психол. журнал. 2008. Т. 29. № 2. С. 69—77.
2 См.: Залевский Г. В. Теория субъекта и фиксированные формы поведения // Психол. журнал. 2003. Т. 24. № 3. С. 32—36.
3 Абульханова К. А. Принцип субъекта в отечественной психологии // Психология. Журнал ВШЭ. 2005. Т. 2. № 4. С. 19.
4 См.: Большунова Н. Я. Субъектность как социокуль-турнное явление. Новосибирск : Изд-во «Новосиб. гос. пед. ун-т», 2005. 324 с. ; Герт В. А. Субъектность индивидуального бытия человека : моногр. Екатеринбург : Изд-во «Уральский гос. пед. ун-т», 2012. 172 с. ; Кармазина Е. В. Философия свободы и проблема идентичности. Новосибирск : Изд-во «Ново-сиб. гос. пед. ун-т», 2006. 236 с. ; Прохоренко Ю. И. Субъектность в структуре социальной реальности : дис. ... докт. фи-лос. наук : 09.00.11. Екатеринбург, 2003. 449 с.
5 См.: Гиндина Ю. А. Субъектность личности как условие развития государства и гражданского общества : моногр. Балашиха : Изд-во «Де-По», 2010. 192 с. ; Рябченко В. В. Политическая субъектность общественных классов в системе отношений власти и бизнеса : дис. ... канд. полит. наук : 23.00.02. Волгоград, 2009. 157 с. ; ХунаговР. Д. Политическая субъектность: философско-политический анализ : автореф. дис. ... канд. филос. наук : 09.00.10. Ростов н/Д, 1993. 20 с. ; Шеляпин Ф. И.Политическая субъектность в современном политическом развитии: теоретико-концептуальный характер : автореф. дис. ... канд. полит. наук : 23.00.01. М., 2008. 30 с.
6 См.: Аюпов М. А. Государственная субъектность Рес-
публики Башкортостан в системе политико-властных отношений Российской Федерации : моногр. Уфа : Изд-во «БАГСУ», 2009. 149 с. ; Будовская О. В. Местное самоуправление как субъект политики реформирования российского общества:
ся различные аспекты российской политической субъектности. В «Новой философской энциклопедии» (2000—2001 гг.) кроме статьи В. А. Лекторского «Субъект» появилась статья, подготовленная А. С. Панариным «Субъект поли-тический»7, чего не было в предыдущих философских энциклопедиях, в том числе в пятитомной «Философской энциклопедии» (1960—1970 гг.) и «Философском энциклопедическом словаре» (1983 г.).
Проблема политического субъекта и политической субъектности рассматривается нами с учетом указанных выше философских, психологических, социологических и политологических исследований. В частности, в ней, как и рекомендовал М. Фуко, исследуются те жизненные условия, в которых формируется и проявляется политическая субъектность.
Прежде всего необходимо сопоставить исходные (основные) термины и понятия, такие как «субъект», «субъективность», «субъектность», «объект», «объективность», «объектность». Все они неразрывно связаны друг с другом. Так, термины «субъективность» и «субъектность» этимологически производны от слова «субъект», а термины «объективность» и «объектность» — от слова «объект» путем добавления к основе («субъект» и «объект») суффиксов -ив-, -ни -ость- (в словах «субъект-ив-н-ость» и «объ-ект-ив-н-ост-ь») или -н- и -ость- (в словах «субъ-ект-н-ость» и «объект-н-ость»). Благодаря этому они приобретают значение принадлежности к субъекту (когда речь идет о субъективности и субъектности) или объекту (когда речь идет об объективности и объектности), значение его — субъекта или объекта — существенного свойства (качественной характеристики): субъективный и субъектный значит «присущий, свойственный, принадлежащий только субъекту, относящийся к субъекту»; объективный и объектный значит «присущий, свойственный, принадлежащий, только объекту, относящийся к объекту». Однако
политологический анализ : дис. ... канд. полит. наук : 23.00.02. Орел, 2001. 198 с. ; Бродовская Е. В. Политическая субъект-ность россиян в восприятии интернет-пользователей: исследование World Internet Project—2012 // Интернет и современное общество : сб. науч. ст. Труды XVI Всероссийской объединенной конференции (IMS—2013), Санкт-Петербург, 9—
11 октября 2013. СПб. : Изд-во «НИУ ИТМО», 2013. С. 77— 81 (304 с.) ; Лупандин В. Н. Молодежь как субъект политики в современном российском обществе: специфика форм участия : дис. ... канд. полит. наук : 23.00.02. Орел, 2002. 152 с. ; Мирошниченко И. В. Формирование субъектности сетевых сообществ в российской публичной политике // Человек. Сообщество. Управление. 2012. № 1. С. 76—86 ; Подхомутнико-ва М. В. Политическая субъектность российской молодежи // Гуманит., социал.-эконом. и обществ. науки : Всерос. науч. журнал. Политические науки. 2013. Вып. № 2. URL: http://www.online-science.rU/m/products/politicks-nauki/gid416/pg0 (дата обращения: 11.01.2015) ; Шнякина В. М. Субъектность в процессе социального самоопределения молодежи : дис. ... канд. филос. наук : 09.00.11. Омск, 1999. 129 с. ; Яковенко И. Г. Политическая субъектность масс: культурологический аспект политической жизни в России. М. : Изд-во «Новый хронограф», 2009. 176 с.
7 См.: Панарин А. С. Субъект политический // Новая философская энциклопедия : в 4 т.
термины «субъективность» и «объективность» имеют, кроме того, еще и второе значение: субъективный — значит «односторонний, лишенный объективности; пристрастный, предвзятый; зависимый от сознания и воли людей»; объективный — значит «существующий вне и независимо от сознания и воли людей; соответствующий объ-екту»1. Поэтому, в отличие от терминов «субъективность» и «объективность», термины «субъект-ность» и «объектность» по своему смысловому содержанию более нейтральны, не несут в себе никакого иного смысла, кроме того, что они «присущи, свойственны, принадлежат» исключительно только субъекту или объекту, фиксируют некоторое существенное свойство (качественную характеристику) субъекта или объекта.
Субъектность — это системное свойство (качество) субъекта, которое определяет существование субъекта как особой сущности, выражает его сущностные характеристики и существенным образом («по существу») отличает как от объектов, так и от других субъектов. Благодаря ему субъект есть то, что он есть (существует как таковой — как субъект, а не что-либо иное), имеет и сохраняет свою внутреннюю и внешнюю, неотделимую от его бытия (по Гегелю, тождественную с его бытием) качественную (существенную, сущностную) определенность. Оно детерминирует и фиксирует некоторую относительно устойчивую системную (целостную) совокупность существенных (и сущностных) свойств субъекта, формирующихся, развивающихся и проявляющихся в отношениях субъекта с объектами и другими субъектами. Утрачивая субъектность, субъект перестает быть самим собой и становится чем-то иным2. По мнению С. Дерябо, понятие «субъектность» фиксирует и «обозначает системное качество субъекта, сам факт его наличия как такового, не выдвигая при этом никаких предварительных гипотез о его сущности»; «субъект-ность можно понять как системное качество субъекта, проявляющееся в виде различных субъектных качеств...», «фиксирующих качество субъекта, принципиально отличающего его от объектов и других субъектов»3.
Таким образом, определяя понятие «субъ-ектность» и производное от него понятие «политическая субъектность», мы неизбежно приходим к необходимости определения более общего, абстрактного и фундаментального понятия субъекта, от которого производны как понятие субъек-
1 Ср.: Словарь иностранных слов. 7-е изд., перераб. М. : Изд-во «Русский язык», 1979. С. 489, 350 (624 с.).
2 Анализ категорий «свойство» и «качество» ср.: Уё-мов А. И. Вещь, свойство, отношение. М. : Изд-во АН СССР, 1963. 184 с. ; Шептулин А. П. Качество и количество как всеобщие формы бытия // Материалистическая диалектика как научная система / под общ. ред. А. П. Шептулина. М. : Изд-во «Московский ун-т», 1983. С. 142—148 (296 с.) ; Новосёлов М. М. Качество // Новая философская энциклопедия : в 4 т. ; Фрай-ман А. С. «Качество» как философская категория // Вестн. Челябинского гос. ун-та. 2012. № 9. Экономика. Вып. 37. С. 46—51 (263).
3 Дерябо С. Личность: от субъективности к субъектности // Развитие личности. 2002. № 3. С. 261—265.
тивности, так и понятие субъектности. Согласно А. Н. Леонтьеву, понятие «субъект» — это исходно-постулируемое понятие, поскольку всякое психологическое исследование необходимо начинать и «.приходится начинать с некоторого фундаментального и общего понятия. с более отвлеченного, более абстрактного понятия — понятия субъекта.. .»4.
Субъект и присущая ему субъектность не есть нечто нереальное, ирреальное, априорно существующее. Как отмечал М. Фуко, субъект не является ни субстанцией, ни априорной формой существования разумного индивида. Напротив, субъект представляет собой результат осуществления разного рода практик подчинения или освобождения. Поэтому Фуко призывал отказаться от априорных теорий субъекта, поскольку априорного, «суверенного и основополагающего субъекта, универсальной формы субъекта, которую можно найти повсюду, не существует»5.
Субъект — это неотъемлемый элемент человеческого (и только человеческого!) бытия. С. Л. Рубинштейн, подчеркивая необходимость «понять бытие не только в форме объекта, но и в форме субъекта»6, определяет последнее как способ проявления (реализации) человеком своей специфически человеческой сущности7. При этом субъект является носителем не только субъективного, но и объективного. «Субъект, овладевший знаниями, накопленными человечеством, может быть в большей мере носителем объективного, чем тот или иной единичный факт, взятый в тех случайных связях, в которых он иногда бывает дан восприятию»8.
«Субъект, — пишет А. В. Брушлинский, — это человек, люди на высшем. уровне активности, целостности, автономности и т. д.; .тот, кто осуществляет деятельность, общение. и другие виды специфически человеческой активности.. <...> Субъект — качественно определенный способ самоорганизации, саморегуляции, согласования внешних и внутренних условий активно-сти...»9. Основной характеристикой субъекта, считает С. З. Гончаров, является «переживание человеком себя как суверенного источника активности, способного в определенных границах намеренно осуществлять изменения окружающего мира и самого себя»10.
4 Леонтьев А. Н. Лекции по общей психологии. М. : Изд-во «Смысл», 2001. С. 490 (511 с.).
5 Фуко М. Интеллектуалы и власть : избранные политические статьи, выступления и интервью. Ч. 3. М. : Изд-во «Праксис», 2006. С. 301.
6 Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. М. : Изд-во АН СССР, 1957. С. 54 (328 с.).
7 См.: Рубинштейн С. Л. Человек и мир (Отрывки из неопубликованной рукописи) // Вопр. философии. 1969. № 8. С. 129—140.
8 Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. С. 60.
9 Брушлинский А. В. Психология субъекта и его деятельности // Современная психология. Справочное руководство / под ред. В. Н. Дружинина. М. : Изд-во «Инфра-М», 1999. С. 331 (С. 330—346) (688 с.).
10 Гончаров С. З. Креативность субъектности: категориальный анализ // Мир психологии. 2005. № 1. С. 76—84.
По мнению значительной части исследователей, субъектность, в том числе политическая субъектность, — это такое свойство, которое присуще исключительно человеческим индивидам. Некоторые авторы считают, что политическая субъектность свойственна не только человеческим индивидам, но и образованным ими коллективам (коллективно-групповым образованиям), причем всем человеческим индивидам и коллективам (общностям, объединениям, организациям) без исключения. Однако это не совсем так. С нашей точки зрения, в современном мире все человеческие индивиды и коллективы являются потенциальными субъектами политики, но не все из них являются ее актуальными субъектами, не все реализуют, проявляют (актуализируют) имеющийся у них политический потенциал, потенциал политической субъектности. Для этого необходимы соответствующие жизненные условия.
Политическая субъектность — это такое свойство человеческих индивидов и коллективов, которое актуализируется (проявляется), формируется и развивается как в филогенезе, так и в онтогенезе. Уровень его актуализации, формирования и развития может быть либо нулевым, когда человеческий индивид или коллектив является лишь потенциальным субъектом политики, либо минимальным, либо средним, либо высоким. Процессы актуализации, формирования и развития политической субъектности — это, следовательно, многоуровневые процессы перехода субъекта политики из потенциального субъектного состояния в актуальное субъектное состояние и/или из одного, менее актуального субъектного состояния, в другое, более актуальное субъектного состояние. Так, уровень индивидуальной политической субъектности может быть либо нулевым, либо минимальным, либо средним, либо высоким. Соответственно этому делению можно выделить две формы проявления политической субъектности человеческого индивида: неличностную (потенциальный, слаборазвитый и среднеразвитый политический субъект) и личностную (высокоразвитый политический субъект). Таким образом, можно утверждать, что:
— каждый человек — это единичное, индивидуальное, уникальное живое существо, отличающееся от всех других людей, хотя и имеющее с ними нечто общее;
— каждый человек является потенциальным субъектом, но не каждый — актуальным;
— каждый актуальный субъект является потенциальной личностью, но не каждый — актуальной;
— каждый актуальный субъект является потенциальным политическим субъектом (субъектом политики), но не каждый — актуальным;
— каждый актуальный политический субъект является потенциальным личностным политическим субъектом, но не каждый — актуальным личностным политическим субъектом.
Данная точка зрения в значительной мере совпадает с упомянутым выше утверждением
А. Н. Леонтьева о том, что понятие «субъект» — это исходно-постулируемое понятие, а также, как показала Л. И. Анцыферова, с тем пониманием соотношения категорий «субъект» и «личность», которое рассматривает личность как высший уровень, высшую фазу развития индивидуальной субъектности, индивида-субъекта1. В частности, согласно исследованиям Т. В. Корниловой и Е. В. Новотоцкой-Власовой, экспериментально выявлено два уровня саморегуляции морального выбора человека, соответствующие стадиям развития его нравственного самосознания, — доличностный (с ориентировкой на индивидуальный комфорт) и личностный (с ориентировкой на личностные ценности и других лю-дей)2. Н. А. Бердяев различает человека-индивидуума, представляющего собой неотъемлемую часть целого — естественно-природного и социального (рода, общества), часто, зависимую от целого, вне которого он не является индивидуумом, несмотря на все его попытки эгоистического самоутверждения внутри этого целого, и человека-личность, представляющего собой микрокосм, универсум3. При этом личность всегда проявляет себя и познается не как объект, а как субъект, как особая разновидность субъекта. «Личность, — пишет Н. А. Бердяев, — не может познаваться как объект, как один из объектов в ряде других объектов мира, как часть мира. <...> Так познается человек частично, но не тайна человека как личности, как экзистенционального центра мира. Личность познается лишь как субъект, в бесконечной субъектности, в которой скрыта тайна существования»4. Для А. В. Брушлинского каждая личность является субъектом, но субъект не сводится к личности5.
Однако существуют и иные точки зрения. Так, для М. М. Бахтина субъект — это личность и, наоборот, личность — это не объект, а субъ-ект6. Когда говорят о субъекте, то говорят «о личности, а не о вещных пластах человека, о свободном самораскрытии, а не о заочном объектном анализе овеществленного человека»7. Согласно мнению ряда психологов, субъект является высшим уровнем развития личности8, хотя при этом
1 См.: Анцыферова Л. И. Психологическое содержание феномена субъекта и границы субъектно-деятельностного подхода // Проблема субъекта в психологической науке. С. 27—42 ; Ее же. Развитие личности и проблемы геронтологии. 2-е изд., испр. и доп. М. : Изд-во «Ин-т психологии РАН», 2006. 512 с.
2 См.: Корнилова Т. В., Новотоцкая-Власова Е. В. Соотношение уровней нравственного самосознания, эмоционального интеллекта и принятия неопределенности // Вопр. психологии. 2009. № 6. С. 61—71.
3 См.: Бердяев Н. А. О рабстве и свободе человека. М. : Изд-во «АСТ; Хранитель», 2006. С. 38—39 (55 с.).
4 Бердяев Н. А. Царство Духа и царство Кесаря. С. 13.
5 См.: Брушлинский А. В. О критериях субъекта // Психология индивидуального и группового субъекта. С. 9—33.
6 См.: Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М. : Изд-во «Искусство», 1979. С. 326, 363, 370.
7 Там же. С. 321.
8 См.: Абульханова-Славская К. А. Стратегия жизни. М. : Изд-во «Мысль», 1991. 299 с. ; Абульханова К. А. Мировоззренческий смысл и научное значение категории субъекта //
признается, что поскольку «субъект не есть эталон и предел совершенствования, он постоянно решает задачу совершенствования, это его постоянно возобновляющаяся жизненная задача»1.
Е. А. Сергиенко рассматривает личность (персону) как стержневую структуру субъекта, задающую общее направление самоорганизации и саморазвития. Личность задает направление движения, а субъект — его конкретную реализацию через координацию выбора целей и ресурсов индивидуальности человека. Человек осуществляет зрелые формы поведения в зависимости от степени согласованности в развитии континуума «субъект — личность». Исходя из этого, Е. А. Сергиенко выделяет три уровня субъектно-сти в ее онтогенетическом развитии: уровень протосубъекта («первичной субъектности»), уровень агента («вторичной субъектности») и уровень наивного субъекта2.
Исследуя коллективную политическую субъ-ектность, мы исходим из того, что в современном мире существуют три основные формы человеческих коллективов (коллективно-групповых образований): во-первых, общности — неинституциональные, или контактные, коллективы; во-вторых, объединения — институциональные коллективы; в-третьих, организации — целевые коллективы. При этом понятие «коллектив»3 («коллективно-групповое образование») используется нами не в узком — педагогическом (как, например, у А. С. Макаренко), а в его первоначальном, широком, значении — как некоторая совокупность людей (человеческих индивидов), имеющих какой-либо общий признак. Например, общее пространственно-временное бытие, общую деятельность, общие экономические, демографические, этнографические, психологические и другие характеристики.
К неинституциональным коллективам, или просто к общностям, можно отнести аудитории (собранную публику), несобранную публику, толпы, социальные круги. Аудиториями являются, например, зрители одного и того же кинофильма в кинотеатре или одного и того же спек-
Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики / под ред. К. А. Абдульхановой, А. В. Брушлин-ского, М. И. Воловиковой. М. : Изд-во «Ин-т психологии РАН», 1997. С. 56—75 (336 с.) ; Ее же. Сознание как жизненная способность личности // Психол. журнал. 2009. Т. 30. № 1. С. 32—43 ; Асмолов А. Г. Психология личности. М. : Изд-во «МГУ», 1990. 367 с. ; Петровский В. А. Личность: феномен субъектности. Ростов н/Д : Изд-во «Феникс», 1993. 67 с. ; Рябикина З. И. Личность как субъект бытия и события: психологический аспект анализа // Субъект, личность и психология человеческого бытия. С. 5—22 (386 с.) ; Толстых Н. Н. Формирование личности как становление субъекта развития // Вопр. психологии. 2008. № 5. С. 134—140.
1 Абульханова К. А. Принцип субъекта в отечественной психологии. С. 46.
2 См.: Сергиенко Е. А. Природа субъекта: онтогенетический аспект // Проблема субъекта в психологической науке. С. 184—203 ; Ее же. Психология субъекта: поиски и решения // Психол. журнал. 2008. Т. 29. № 2. С. 21, 23—25 ; Ее же. Ранние этапы развития субъекта // Психология индивидуального и группового субъекта. С. 270—310.
3 От лат. сооИесйуш — «сборный».
такля в театре, несобранной публикой — читатели одной и той же газеты, толпой — масса «зевак» на пожаре, очередь за дефицитом, сборище уличных погромщиков. К социальным кругам можно отнести круг профессионалов, друзей, знакомых, людей одного социального положения, собирающихся вместе для удовлетворения своих социальных потребностей друг в друге. Для них характерно то, что они не обладают ни четким принципом обособления, ни выкристаллизованной внутренней организацией, основаны на неустойчивых контактах и очень слабой институциональной связи их членов. Круги оказывают определенное влияние на поведение своих членов, но не контролируют их столь эффективно, как, например, организации (целевые коллективы). Они не принимают решений, не располагают исполнительным аппаратом, но формируют определенное мнение. В них существует определенная солидарность и взаимная ответственность, но отсутствуют устойчивые отношения между их членами, которые не несут обязательств друг перед другом.
К объединениям, или институциональным коллективам, можно отнести социальные слои и классы, достигшие определенного уровня своего развития, сословия (например, дворяне, духовенство, крестьяне или мещане) и другие статусные группы. Объединениями являются также социально-демографические, или «аскриптивные», группы. Они различаются по признакам территории, родства, возраста, пола, расы, этноса.
Организациями, или целевыми коллективами (целевыми группами), являются некоторые кланы, религиозные секты, политические партии, профессиональные союзы, кооперативы. К организациям относят также производственные предприятия, фирмы, банки, учебные заведения, армейские подразделения4.
Подобные или близкие к ним различия коллективно-групповых образований проводят многие исследователи. Например, Г. Г. Дилигенский различает классы, социальные слои, нации или другие этнические общности, с одной стороны, и партии, общественные движения, конфессиональные группы, с другой стороны5.
Кроме того, примером общностей могут служить этносы, а примером объединений — народы, нации, общества. Примером организаций являются семьи, родовые, территориально-родовые и территориальные (соседские) общины, а также племена и государства. Все эти общности, объединения и организации являются: во-первых, основными историческими типами коллективно-
4 Ср.: Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии. М. : Изд-во «Прогресс», 1969. С. 117—125, 125—192 (240 с.) ; Общая социология : учеб. пособие / под общ. ред. проф. А. Г. Эфендиева. М. : Изд-во «ИНФРА», 2002. С. 278— 279, 285—290, 291—327, 318, 567—607 (654 с.).
5 См.: Дилигенский Г. Г. Некоторые методологические проблемы исследования психологии больших социальных групп // Методологические проблемы социальной психологии / отв. ред. Е. В. Шорохова. М. : Изд-во «Ин-т психологии РАН», 1975. С. 196 (235 с.).
групповых образований; во-вторых, человеческими образованиями, т. е. специфическими элементами человеческого бытия, включающими в свой состав определенную совокупность человеческих индивидов; в-третьих, такими образованиями, которые возникли в определенных фазах развития человеческого бытия.
Различия между общностями (неинституциональными, контактными коллективами), объединениями (институциональными коллективами) и организациями (целевыми коллективами) определяются в первую очередь особенностями отношений между находящимися в них человеческими индивидами. И в общностях, и в объединениях, и в организациях эти отношения являются связывающими. В них доминирует не разъединенность друг от друга находящихся в них индивидов, а их связанность друг с другом. Однако в общностях эти связывающие отношения являются суммирующими (суммарно-связывающими), а в объединениях и организациях — интегрирующими (интегрально-связывающими, системообразующими) и организующими. Если в общностях и объединениях они стихийные, непреднамеренные, нецеленаправленные, то в организациях — преднамеренные, целенаправленные. Следовательно, общность — это суммарная (сумма-тивная) и стихийно образованная совокупность человеческих индивидов. Объединение — это стихийно интегрированная и организованная совокупность человеческих индивидов. Организация — это целенаправленно (преднамеренно) интегрированная и организованная совокупность человеческих индивидов.
Все человеческие индивиды и коллективы обладают неким специфическим для них духовно-культурным, социально-демографическим, материально-культурным (вещным, техногенным, производственно-техническим), финансово-экономическим, политическим и пространственно-временным потенциалом, а индивиды, кроме того, еще и телесным (биофизическим) и психическим (ментально-незнаковым) потенциалом1 . Все они являются «главной составляющей национального богатства и основной движущей силой экономического роста»2, основным фактором жизнеспособности общества, государства, нации3, поскольку около % национального богатства 92 стран мира определяют затраты на развитие человеческого капитала4. Именно они составляют то, что называется «человеческим потенциалом» любого общества и государства, любой нации: здоровье населения, его готовность к семейной жизни и воспитанию детей, знания и квалификация, адаптация к социальной инфраструктуре обще-
1 Ср.: Человеческий потенциал России: интеллектуальное, социальное, культурное измерение / отв. ред. Б. Г. Юдин. М. : Изд-во «Ин-т философии РАН», 2002. 266 с.
2 Россия 2015: Оптимистические сценарии / под ред. Л. И. Абалкина. М. : Изд-во «ММВБ», 1999. С. 57 (416 с.).
3 См.: Жизнеспособность России : материалы науч. конференции / отв. ред. А. Володин, А. Клесс, С. Лунёв. М. : Изд-во «Academia», 1996. 88 c.
4 См.: Вопросы статистики. 1999. № 2. С. 31.
ства, культурно-ценностные ориентации, психологическая компетентность; информационный, технологический и образовательный потенциал, а также доминирующая мотивация деятельности. В процессе формирования человеческого потенциала создаются условия, предпосылки, основания, на которых «произрастает» человек с его способностями к действию. Здесь движение идет от общества, его компонентов к человеку. Когда же возникает проблема реализации человеческого потенциала, движение идет в обратном направлении — от человека к обществу. Акцент делается не на анализе условий, а на человеческой активности, самовыражении человека, проявлении его способностей, уровня его знаний и умений, культуры, психологии, личностных качествах5. С точки зрения Т. И. Заславской, структура человеческого потенциала включает четыре взаимосвязанных, но относительно самостоятельных элемента: социально-демографический, социально-экономический, социокультурный и деятельност-ный потенциалы6.
Все перечисленные выше коллективы (общности, объединения, организации) тем или иным образом представлены в современном мире. В определенных жизненных условиях они, так же как и входящие в них индивиды, могут проявить себя как субъекты своей собственной, в том числе политической, активности, своего собственного, в том числе политического, бытия (реального процесса своей жизни). Что же это за условия? В частности, когда, в каких жизненных условиях эти индивиды и коллективы (общности, объединения, организации), реализуют свой политический потенциал, проявляют свою политическую субъектность? С нашей точки зрения, лишь тогда, когда они:
— находятся внутри поля политики, внутри политического бытия (реального процесса политической жизни);
— достигли определенного уровня осознания политической реальности, своего места и роли в ней, своих политических и иных интересов, прав и обязанностей, а также связанных с ними проблем; осуществляя саморефлексию, выделяют, ощущают, воспринимают, осознают себя в нем не в качестве объектов, а в качестве субъектов политики;
— отличают себя от других человеческих индивидов и коллективов, от других субъектов политики;
— достигли определенного уровня институ-циально-политической самоорганизации;
— относительно самостоятельно и осознанно осуществляют некоторую совокупность политических актов — политическую активность, вступают в политические субъект-объектные отноше-
5 Ср.: Человеческий потенциал: опыт комплексного подхода : кол. моногр. / под. ред. И. Т. Фролова. М. : Изд-во «Ин-т психологии РАН», 1999. 176 с.
6 См.: Заславская Т. И. Современное российское общество: социальный механизм трансформации. М. : Изд-во «Дело», 2004. С. 169—171 (400 с.).
ния, политические субъективно-активные межсубъектные, а именно субъект-контрсубъектные отношения, т. е. активность, направленную на формирование, сохранение, удержание, изменение, регулирование и/или использование государственной власти, властно-государственных и иных политически значимых институтов, на реализацию своих политических и иных интересов, прав и обязанностей, на решение связанных с ними проблем;
— являются не только носителями, но и источниками (начальным, исходным пунктом, основанием, высшей, верховной, суверенной инстанцией) этой активности, т. е. сами (относительно самостоятельно, суверенно) инициируют и детерминируют ее на основе своей собственной внутренней мотивации;
— относительно самостоятельно и осознанно регулируют — программируют, когнитивируют, оценивают и корректируют — эту активность.
Все указанные условия неразрывно связаны друг с другом и образуют некоторую целостность, определяющую и раскрывающую суть (качественную характеристику) политической субъ-ектности как системного свойства индивидуальных и коллективных субъектов политики. Все они необходимы для актуализации, формирования и развития как индивидуальной, так и коллективной политической субъектности. Индивидуальные и коллективные субъекты политики — это взаимосвязанные, предполагающие друг друга субъекты. Коллективные субъекты не существуют без входящих в них индивидуальных субъектов, а индивидуальные субъекты — без коллективных, поскольку, как известно еще со времен Аристотеля, человеческие индивиды — это коллективистские (общественные, а также политические) существа1, они всегда входят в состав какого-либо коллектива.
Однако коллективная и индивидуальная субъектность, коллективные и индивидуальные субъекты не равны, не тождественны друг другу, а также они не есть и нечто «надиндивидуаль-ное», «надличностное». «Для современной философии, — пишет В. А. Лекторский, — субъект — это прежде всего конкретный телесный индивид, существующий в пространстве и времени, включенный в определенную культуру, имеющий биографию, находящийся в коммуникативных и иных отношениях с другими людьми. Непосредственно внутренне по отношению к индивиду субъект выступает как Я. По отношению к иным людям он выступает как "другой". По отношению к физическим вещам и предметам культуры субъект выступает как источник познания и преобразования. Субъект существует только в единстве Я, межчеловеческих (межсубъектных) взаимоотношений и познавательной и реальной активности»2. Коллективный субъект —
1 См.: Аристотель. Соч. : в 4 т. Т. 4. С. 63, 259, 455.
2 Лекторский В. А. Субъект // Новая философская энциклопедия.
это не отдельный, единичный индивидуальный субъект, не отдельный, единичный человеческий индивид и не любая совокупность человеческих индивидов, не любой их коллектив. Как отмечает В. А. Лекторский, «носителем коллективного. не является индивидуальный субъект, как и простая совокупность людей. Этим носителем можно считать коллективного субъекта, понимая под ним социальную систему, несводимую к конгломерату составляющих ее людей»3; его «нельзя уподобить индивидуальному. Коллективный субъект не является особой личностью, не обладает собственным Я и не совершает актов познания, отличных от тех, которые осуществляют входящие в него индивиды»4.
Согласно А. Л. Журавлёву, коллективный субъект характеризуется тремя основными признаками: 1) взаимосвязанностью и взаимозависимостью индивидов в группе; 2) способностью группы проявлять различные формы совместной активности, т. е. выступать и быть единым целым; 3) способностью группы к саморефлексии, в том числе формированию и развитию у ее членов чувства «мы» (переживания принадлежности к ней), представлений, суждений и мнений о ней, ее оценок, готовности к совместной активности, ценностных и иных ориентаций. При этом в одних коллективных субъектах ведущим признаком является их взаимосвязанность и взаимозависимость, в других — как взаимосвязанность и взаимозависимость, так и совместная активность, в третьих — взаимосвязанность и взаимозависимость, совместная активность и саморефлексия. Причем не все группы людей обладают данными признаками в необходимой мере и потому не являются коллективными субъектами. В частности, к коллективным субъектам нельзя отнести группы, которые объединены лишь пространственными и временными связями: стихийные группы, которые образуются в соответствии с конкретно сложившейся ситуацией, а затем легко распадаются или видоизменяются, например так называемые транспортные, уличные и другие подобные им группы, объединенные общим пространством и временем по типу «здесь и сейчас» и не имеющие в основе своего объединения других видов связей, кроме пространственно-временных; территориальные группы, формирующиеся по общему месту и времени проживания, которые в принципе могут стать реальными субъектами, но типичное их состояние, как правило, субъект-ностью не характеризуется; кратковременно существующие, временно (ситуативно) организованные группы; многие естественные и специально организованные группы, находящиеся на ранних стадиях их формирования5.
Таким образом, реальный, действительный, актуальный коллективный политический субъ-
3 Лекторский В. А. Субъект, объект, познание. С. 280.
4 Там же. С. 281.
5 См.: Журавлёв А. Л. Коллективный субъект: основные признаки, уровни и психологические типы // Психол. журнал. 2009. Т. 30. № 5. С. 72—80.
ект — это не общность, не объединение человеческих индивидов, а организация индивидуальных политических субъектов, т. е. коллектив человеческих индивидов, выступающих в качестве индивидуальных субъектов политического бытия, политической деятельности и субъективно-активных межсубъектных (субъект-контрсубъектных) политических отношений. Данный коллектив — это коллектив, общий для всех образующих его и входящих в него индивидуальных политических субъектов. Это такой коллектив, который имеет свой собственный политический потенциал, общий для всех образующих его и входящих в него индивидуальных политических субъектов. Это такой коллектив, в котором входящие в него индивидуальные политические субъекты находятся в общих для них объективных политических отношениях, осуществляют на основе определенных правил и процедур общую (совместную) политическую деятельность и общие субъективно-активные межсубъектные (субъект-контрсубъектные) политические отношения друг с другом и другими индивидуальными и/или коллективными политическими субъектами, реализуя тем самым некоторую политическую программу или цель. Это такой коллектив, отношения между участниками которого являются преднамеренными, целенаправленными, интегрирующими (интегрально-связывающими) и организующими, или системообразующими. Это, следовательно, такой коллектив, который представляет собой определенную политическую целостность1.
Не является коллективным политическим субъектом человечество, пока оно существует как простая сумма всех живущих на Земле людей. Не являются коллективными политическими субъектами такие коллективно-групповые образования, как общество, этнос, раса, социальный слой и класс, сословие, социально-демографическая группа, народ или нация, поскольку они не являются организациями, а их представители политически не организованы, слабо организованы и не образуют политическую организацию. Точно так же как та или иная аудитория, собранная или несобранная публика, толпа, тот или иной социальный круг. Однако при указанных выше условиях они могут стать коллективными политическими субъектами, поскольку, как утверждает К. К. Пла-
1 В данном случае понятие «организация» используется нами, согласно классификации Я. Зеленевского, не в его атрибутивном или функциональном значении, а в его институционально-предметном значении (см.: Зеленевский Я. Организация трудовых коллективов: введение в теорию организации и управления : пер. с польск. М. : Изд-во «Прогресс», 1971. С. 37—38), т. е., по определению Б. Г. Юдина, как «объединение людей, совместно реализующих некоторую программу или цель и действующих на основе определенных правил и процедур» (Юдин Б. Г. Организация // Философский энциклопедический словарь / гл. ред. Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. М. : Изд-во «Советская энциклопедия», 1983. С. 463), как институционально-предметная форма существования и проявления организованности определенной совокупности людей, как учрежденная (институиро-ванная) ими политическая организация, как политический институт.
тонов, «по самой человеческой природе, любое скопление людей, если оно достаточно продолжительно, стремится получить внутреннюю организацию и структуру»2. Коллективными политическими субъектами могут стать при указанных выше условиях различные этнические, расовые, классовые, сословные, социально-демографические или национальные группы людей, состоящие из целенаправленно интегрированных и организованных друг с другом человеческих индивидов, выступающих в качестве индивидуальных политических субъектов.
Коллективным политическим субъектом может стать при указанных выше условиях и общество в целом, когда оно трансформируется в государство, в целевую организацию, включающую в свой состав институты (органы) государственной власти. Поэтому необходимо различать общество как особого рода объединение человеческих индивидов и коллективов3 и государство (в «широком» его значении) как целевую организацию, как особым образом организованную часть общества, ибо, как справедливо отмечает А. В. Новокрещёнов, «общество и целевая орга-
4
низация отнюдь не одно и то же» .
Процессы актуализации, формирования и развития политической субъектности человеческих индивидов и коллективов, индивидуальных и коллективных субъектов политики — это процессы, которые в значительной своей части совпадают с процессами субъективации, но не сводятся к ним. М. Фуко так определяет процесс субъективации: «Субъективацией я назову процесс, посредством которого мы получаем складывание субъекта, точнее говоря — субъективности, каковая, очевидно, служит лишь одной из заданных возможностей организации некоего самосо-знания»5. Тем самым Фуко рассматривает субъек-тивацию преимущественно как процесс «складывания субъективности», сводя его главным образом к «организации некоего самосознания». В действительности же процесс «складывания субъекта», о котором говорит Фуко, гораздо более емкий процесс, поскольку предполагает актуализацию, формирование и развитие субъекта в целом, во всех его субъектных проявлениях, а не какой-то его отдельной части, поскольку, как справедливо указывал А. В. Брушлинский, «субъектом является не психика человека, а человек, обладающий психикой»6, в том числе сознанием.
2 Платонов К. К. Общие проблемы теории групп и коллективов // Коллектив и личность : кол. моногр. / ред. Е. В. Шорохова, К. К. Платонов, О. И. Зотова, Н. В. Кучев-ская. М. : Изд-во «Наука», 1975. С. 10 (264 с.).
3 Отметим, что некоторые исследователи рассматривают общество «как особый тип организации», например, Э. С. Маркарян (см.: Маркарян Э. С. Человеческое общество как особый тип организации // Вопр. философии. 1971. № 10. С. 64).
4 Новокрещёнов А. В. Социальная самоорганизация как имманентное свойство социальной системы // Развитие территорий : ежекварт. науч. журн. 2015. № 1. С. 54 (С. 54—59).
5 Фуко М. Интеллектуалы и власть. С. 284.
6 Брушлинский А. В. Психология субъекта и его деятельности. С. 331.
Кроме того, речь должна идти об актуализации, формировании и развитии не только индивидуального, но и коллективного субъекта.
Тем не менее, как отмечает С. И. Голенков, термин «субъективация» позволяет Фуко представить процесс становления субъекта как свободного и ответственного индивида в виде сложного механизма, реализующегося в пространстве взаимодействия с Другим. Фуко вскрывает сложное переплетение индивидуальных усилий человека и давление социального окружения. Он показывает, что становление субъективности не есть процесс рефлексивно-познавательный, но в основе своей практический, детерминированный не столько силой собственного разума индивида, сколько той социальной практикой, в которую он включен. Более того, становление индивида в качестве субъекта — это многосторонний и многоплановый процесс, в результате которого получается не единственный самотождественный субъект, но субъект множественный, внутренне расчлененный, благодаря тем практикам и техникам, которые определили его или благодаря которым он определился сам1.
Однако, рассматривая процессы актуализации, формирования и развития политической
субъектности человеческих индивидов и коллективов, процессы актуализации, формирования и развития индивидуальных и коллективных политических субъектов, необходимо учитывать, что наряду с этими процессами в поле политики осуществляются и процессы дезактуализации индивидуальных и коллективных политических субъектов. Это такие процессы, в которых осуществляются переходы этих субъектов из одного, более актуального, субъектного состояния в другое, менее актуальное субъектное состояние и/или из актуального субъектного состояния либо в потенциально-субъектное состояние (например, состояние политической апатии), либо в состояние полной утраты политической субъектности.
Анализ указанных процессов и форм актуализации, формирования и развития, а также процессов и форм дезактуализации политической субъектности предполагает проведение соответствующих теоретических, эмпирических и прикладных научных исследований. В последние годы такие исследования приобрели особую актуальность. Их проводят ученые различных специальностей. Важное место в них отводится и российской политологии.
I. N. Gomerov
SUBJECT AS A SEMANTIC CORE OF POLITICAL SUBJECTIVITY
The article considers the main historical landmarks of studying the problem of subjectivity. It reveals the semantic content of the concepts "political subject" and "political subjectivity". The differences between the forms of political subjectivity are shown, the levels and conditions of its actualisation are highlighted. Current collective political actions of the organisation's (target groups) individual political acts are revealed.
The need to study the implementation processes in Russian political subjectivity in the interrelationship of all of its forms when actualised.
Keywords: political subjectivity, political subject, individual political subjectivity, collective political subjectivity, actualisation, deactualisation.
1 См.: Голенков С. И. Понятие субъективации Мишеля Фуко // Вестн. Самарской гуманит. академии. Серия «Философия. Филология». 2007. № 1. С. 54—66.
