CC BY
545
УДК 159.9
Волочков Андрей Александрович
доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой
практической психологии e-mail: [email protected]
Репина Екатерина Владиславовна
магистрант факультета психологии e-mail: ekaterinarepina92@gmail. com
ФГБОУ ВО «Пермский государственный гуманитарно-педагогический
университет», Пермь, Россия 614990, Пермь, Сибирская, 24, +7(342) 212-85-90
СТРУКТУРА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ СТУДЕНТОВ
Andrey A. Volochkov
Doctor of Psychological Sciences, Professor Head of the Chair of Practical Psychology
e-mail: [email protected]
Ekaterina V. Repina
Master of Faculty of Psychology
e-mail: ekaterinarepina92@gmail. com
Federal State Budget Educational Institution of Higher Education «Perm State Humanitarian Pedagogical University» 24, Sibirskaja Str., 614990, Perm, Russia
THE STRUCTURE OF PSYCHOLOGICAL HEALTH OF STUDENTS
Аннотация. В статье соотносятся различные концепции психологического здоровья, благополучия и близких к ним конструктов. В ходе эмпирического исследования обнаружено, что соответствующие показатели различных диагностических методик в выборке студентов тесно взаимосвязаны и образуют единый латентный фактор. Проверка гипотезы о «генеральном
© Волочков А.А., Репина Е.В., 2016
факторе» маркеров психологического здоровья нашла эмпирическую поддержку в ходе конфирматорного факторного анализа.
Ключевые слова: психическое здоровье; психологическое благополучие; психологическое здоровье; структура.
Abstract. The article provides a comparison of different theories of psychological health, psychological well-being and related constructs. Empirical research has shown that, in a sample of students, scales from various assessment tools are closely correlated and comprise a single latent factor. The hypothesized «general factor» of psychological health markers was supported in confirmatory factor analysis.
Key words: mental health; psychological well-being; psychological health; structure.
Проблема и основные понятия исследования
В современной психологии интерес многих авторов обращен к вопросам, касающимся соотношения понятий психологического здоровья, психологического благополучия, здоровья личности, отсутствия психических нарушений. Вместе с тем вопрос о структуре психологического здоровья является до сих пор открытым. Немногочисленные варианты структуры психологического здоровья предложены в основном зарубежными авторами [1; 13; 14]. Стоит отметить, что с точки зрения западной психологии психологическое здоровье предполагает личностную зрелость.
Историческая инициатива в постановке и разработке проблемы психологического здоровья принадлежит ученым гуманистической ориентации -Г. Олпорту, А. Маслоу, К. Роджерсу. В гуманистическом подходе общей основой, стержнем психологического здоровья является стремление человека стать и оставаться самим собой, несмотря на все трудности жизни [17].
Представители гуманистической парадигмы в психологии первыми попытались определить структуру психического здоровья. Авторы включили в нее такие компоненты, как положительное отношение к себе; оптимальное развитие, рост и самоактуализация личности; психическая интеграция (аутентичность, конгруэнтность); личная автономия; реалистическое восприятие окружающих; умение адекватно воздействовать на других людей и др. Современные гуманистические психологи полагают, что психологическое здоровье детерминируется особенностями баланса, гармонии жизненных сил человека и своеобразия жизненного пространства [2]. С такой позиции психологическое здоровье обеспечивает возможность личностного выбора и автономного развития. К его механизмам относятся самопознание,
способность к принятию решений в направлении будущего, готовность к изменениям и возможность выделять альтернативы, тенденции, исследовать и эффективно использовать свои ресурсы, нести ответственность за сделанный выбор и др.
Другая позиция относительно психологического здоровья представлена в индивидуальной психологии А. Адлера. В качестве подлинной компенсации чувства неполноценности, присущего всем людям, автором рассматривается чувство общности. Данное чувство он ставит выше любых индивидуалистических устремлений (в том числе самоактуализации). При этом наиболее предпочтительно, по его мнению, совместное стремление людей к совершенствованию. Согласно его теории, критерии психологического здоровья связаны с тем, насколько успешно человек способен решать три основные жизненные задачи: работать, дружить и любить [1; 2].
В экзистенциально-психологической концепции В. Франкла самоактуализация, равно как и другие «корыстные» стремления (к удовольствию, высокому социальному статусу, счастью), - лишь сопутствующие эффекты самотрансценденции, стремления к смыслу, которое является подлинным критерием психологического здоровья. Согласно его теории, человек в любом состоянии и любой ситуации стремится к смыслу, обоснованности своего существования. По его мнению, психическое здоровье возможно только в том случае, когда существует некое напряжение между человеком с одной стороны и находящимся вовне смыслом, который ему предстоит осуществить, с другой [2; 14].
К концепции В. Франкла близка концепция «потока» представителя позитивной психологии М. Чиксентмихайи. Автор описывает состояние потока, в котором человек полностью включен в то, чем он занимается, что характеризуется деятельным сосредоточением, полным вовлечением и нацеленностью на успех в процессе деятельности. Человек, находящийся в состоянии потока, зачастую ощущает получение удовольствия от самореализации, повышенной и обоснованной уверенностью в себе, ярко выраженным повышением коммуникативных способностей, умением четко и ясно выражать свои мысли, убеждать собеседника, эффективно решать проблемы любой сложности или находить неординарные способы их решения.
Согласно М. Чиксентмихайи, следующие черты способствуют переживанию потокового состояния: ясные цели (различимые ожидания и правила); высокая концентрация на ограниченной сфере внимания; потеря чувства самоосознания - слияние действия и осознанности; искаженное восприятие времени; очевидные успехи и неудачи в процессе деятельности [16].
Концепция Э. Эриксона обнаруживает внутреннюю сложность феномена психологического здоровья, соотносит характеристики витальной личности с возрастом, представляя их в качестве нескольких форм идентичности, уже прошедших основной путь развития, форм, которым это только предстоит, и форм, находящихся в стадии становления [2].
Э. Фромм и П. Тиллих конкретизируют особенности психологического здоровья - нездоровья в культурно-историческом плане. К. Хорни одной из первых обратила внимание на социальный аспект проблематики психологического здоровья, указав, что его критерии варьируют от культуры к культуре, причем каждая культура придерживается веры в то, что присущие ей чувства и стремления являются единственным нормальным выражением «человеческой природы». Э. Фромм связывает психологическое здоровье индивида с состоянием общества - то, здоров индивид или нет, в первую очередь зависит не от него, а от структуры данного общества, нездоровье общества сдерживает развитие личности [2; 6].
В современную отечественную психологию понятие «психологического здоровья» было введено И.В. Дубровиной. При этом данное понятие не противопоставляется понятию психического здоровья, а неразрывно связано с ним. И.В. Дубровина отмечает, что «если термин "психическое здоровье" имеет отношение прежде всего к отдельным психическим процессам и механизмам, то термин "психологическое здоровье" относится к личности в целом, находится в тесной связи с высшими проявлениями человеческого духа и позволяет выделить собственно психологический аспект проблемы психического здоровья в отличие от медицинского, социологического, философского и других аспектов» [7; 12]. Если психическое здоровье связано с развитием психики, с развитием того, что дала человеку природа, то психологическое здоровье связано с развитием личности, воспитанием человека как субъекта деятельности и жизни в определенных социальных условиях [6].
По мнению И.В. Дубровиной, психологическое здоровье предполагает:
- психическое здоровье как результат полноценного психического развития и развития личности;
- осознание растущим человеком особенностей и качеств своего психического и личностного развития;
- отношение к осознаваемым психическим и личностным особенностям и качествам;
- гуманистическую направленность личности и формирующегося мировоззрения [6].
Таким образом, понимание психологического здоровья как здоровья личностного, духовного можно соотнести с представлением психологического здоровья в концепциях Э. Эриксона и В. Франкла.
А.В. Шувалов [17] определяет психологическое здоровье как состояние, характеризующее процесс и результат нормального развития субъективной реальности в пределах индивидуальности жизни. При этом норму он определяет как лучшее, что возможно в конкретном возрасте для конкретного человека при соответствующих условиях развития.
По мнению О.В. Хухлаевой, психологическое здоровье представляет собой динамическую совокупность психических свойств человека, обеспечивающих гармонию между потребностями индивида и общества, являющихся предпосылкой ориентации личности на выполнение своей жизненной задачи. В качестве критериев психологического здоровья она выделяет позитивное самоощущение, позитивное восприятие окружающего мира, высокий уровень развития рефлексии, наличие стремления улучшать качество основных видов деятельности, успешное прохождение возрастных кризисов, успешная адаптированность к социуму (у школьника - к семье и школе), умение выполнять основные социальные и семейные роли [15].
Несмотря на то что в современной психологии авторы уделяют недостаточно внимания проблеме именно структуры психологического здоровья, все же есть попытки выделить данную структурную модель. Так, А.В. Козловым в 2011 г. была представлена структура психологического здоровья, найденная с помощью психосемантического метода [9]. В результате автору удалось выделить 11 структурных компонентов психологического здоровья, таких как: отсутствие психических отклонений; душевное равновесие; просоциальная ориентация; физическое благополучие; гуманистическая позиция; стремление быть собой; творческое самовыражение; семейное благополучие; любовь к Высшему; ориентация на цель; интеллектуальное совершенствование. Данные сферы характеризуют популяцию в целом и представляются полезными для создания опросника направленного на определение типа и уровня психологического здоровья. При этом автор отмечает, что психологическое здоровье индивидуально вариативно и может состоять из разного количества сфер: от одной до одиннадцати. На основе данной структуры им была разработана методика диагностики психологического здоровья, используемая в нашем исследовании [8].
Понятия «психическое здоровье», «психологическое здоровье», «психологическое благополучие» у многих авторов синонимичны и часто подменяют друг друга [3]. На наш взгляд, это не случайно и не всегда является свидетельством недобросовестности исследователя. Скорее, за этой
42
синонимичностью стоит очевидное сходство, общее семантическое поле содержания данных понятий. Не случайно Б.С. Братусь отмечает общность взглядов большинства авторов по вопросу о том, какими свойствами должна обладать здоровая личность. Наиболее часто отмечаются такие черты, как интерес к внешнему миру, наличие «жизненной философии», которая систематизирует опыт, способность юмористически окрашивать действительность, способность к установлению душевных контактов с окружающими, целостность личности, и ряд других. Автор фиксирует проблему классификации и упорядочивания этих многочисленных маркеров здоровья личности и предлагает рассматривать их на трех уровнях: 1) уровень личностного здоровья (высший уровень), определяемый качеством смысловых отношений; 2) уровень индивидуально-психологического здоровья, определяемый наличием и «тонусом» способностей индивидуальности для реализации этих целей и смыслов; 3) уровень психофизиологического здоровья, который определяется особенностями внутренней, мозговой, нейрофизиологической организации актов психической деятельности. Речь идет о разноуровневых составляющих психического здоровья, существующих одновременно [4]. Данная модель, безусловно, перспективна и достаточно близка к интегральному исследованию индивидуальности человека в Пермской научной школе психологов.
Таким образом, в психологической науке имеется множество концепций психологического здоровья и вариантов классификации его составляющих. Нет четкого разграничения понятий «психического» и «психологического» здоровья, психологического благополучия. Вместе с тем большинство авторов относят соответствующие конструкты к здоровью личности.
Предыдущие наши исследования неизменно показывали сильную взаимосвязь различных диагностических маркеров психологического здоровья [5]. Насколько шкалы различных диагностических методик, созданных в рамках различных концепций психического и психологического здоровья (или психологического благополучия), автономны? Или же они взаимосвязаны? Действительно ли эти шкалы образуют разные, достаточно самостоятельные, аспекты этих конструктов или же относятся к одному-двум взаимосвязанным феноменам?
Проблеме поиска эмпирической структуры диагностических маркеров психологического здоровья и меры их автономности посвящено данное исследование.
Участники исследования
Исследование проводилось в 2016 г. на выборке 90 студентов шести вузов г. Перми в возрасте от 20 до 28 лет (М = 22,73, SD = 1,26). Из них 64 девушки
43
и 26 юношей. После проверки данных на многомерные выбросы (дистанции Махаланобиса) в выборке осталось 85 участников. Их данные были подвергнуты дальнейшей статистической обработке.
Инструментарий
Использовались пять диагностических инструментов: «Шкала удовлетворенности жизнью» (SWLS), по Э. Динеру [20], «Общий опросник здоровья» (GHQ-12), по Д. Голдбергу [21; 22], «Шкала психологического благополучия» К. Рифф в адаптации Н.Н. Лепешинского [11], тест «Цель в жизни» (Purpose-in-Life Test, PIL) Д. Крамбо и Л. Махолика, адаптированный Д.А. Леонтьевым как «Тест смысложизненных ориентацию» [10], опросник «Индивидуальная модель психологического здоровья», по А.В. Козлову [8]. Этот инструментарий позволил получить 24 диагностические шкалы, относящиеся к различным аспектам психического (психологического) здоровья и благополучия.
Анализ данных
Анализ данных проведен с использованием статистических пакетов Statistica 10 корпорации StatSoft и SPSS 22 и Amos 22 корпорации IBM Statistics.
Для получения предварительных моделей структуры диагностических маркеров психологического здоровья использовался эксплораторный факторный анализ по методу главных компонент.
Для проверки гипотез о существовании «генерального фактора» либо нескольких латентных факторов маркеров психологического здоровья использовался конфирматорный факторный анализ.
Результаты
1. Факторно-аналитическая структура корреляционных взаимосвязей маркеров психологического здоровья
Для выявления структуры корреляционных взаимосвязей соответствующих характеристик в обеих выборках проводился эксплораторный факторный анализ по методу главных компонент. Факторизовались два набора переменных:
а) пять переменных суммарных шкал пяти использованных диагностических методик (табл. 1);
б) семнадцать переменных, соответствующих первичным диагностическим шкалам этих же методик (табл. 2).
В ходе факторизации корреляционной матрицы взаимосвязей пяти суммарных шкал психологического, психического здоровья и психологического благополучия, полученных с помощью пяти разных
44
диагностических инструментов, выделен лишь один однополярный фактор, объясняющий более 71 % дисперсии входящих в него переменных. Фактор легко интерпретируется, поскольку с очевидностью выражает один измеряемый феномен. Мы интерпретируем данный фактор как фактор «психологическое здоровье».
Выделение данного фактора служит эмпирическим основанием гипотезы о существовании «генерального фактора» различных характеристик психологического здоровья, полученных с помощью диагностического инструментария, соответствующего различным концепциям психологического (психического) здоровья (благополучия).
Таблица 1
Факторная структура взаимосвязей пяти наиболее общих шкал психологического здоровья
№ п/п Диагностические маркеры психологического здоровья Factor
1 SWLS (удовлетворенность жизнью, по Э. Динеру) -0,84
2 GHQ (психическое здоровье, по Д. Голдбергу) -0,87
3 ШПБ (психологическое благополучие, по К. Рифф) -0,94
4 ОЖ (осмысленность жизни, тест СЖО) -0,92
5 ПЗ (индекс психологического здоровья, по А.В. Козлову) -0,63
Собственное число фактора 3,57
Доля объясняемой дисперсии, % 71 %
Сохранится ли однофакторная структура взаимосвязей маркеров психологического здоровья на уровне первичных (не агрегированных) шкал указанных диагностических методик?
Для проверки этой гипотезы эксплораторному факторному анализу подверглись 17 переменных, соответствующих первичным диагностическим шкалам, что увеличило размерность корреляционной матрицы. Итоги ее факторизации представлены в табл. 2.
Всего выделилось три наиболее информативных фактора, объясняющих совокупно более 65 % дисперсии переменных. Все факторы однополярные, что показывает прямо пропорциональную взаимосвязь различных шкал психологического здоровья.
Таблица 2
Факторная структура взаимосвязей семнадцати диагностических маркеров психологического здоровья (благополучия)
№ п/п Диагностические маркеры психологического здоровья F1 F 2 F 3
1 SWLS (удовлетворенность жизнью, по Э. Динеру) 0,88 0,04 -0,11
2 GHQ (психическое здоровье, по Д. Голдбергу) 0,83 -0,03 -0,14
3 Отн. с др. (отношения с другими, по К. Рифф) 0,56 0,41 0,08
4 Авто (автономия) 0,39 -0,24 0,62
5 Упр. Окр (управление окружающими) 0,81 0,00 0,24
6 Личн. Рост (личностный рост) 0,68 0,23 0,47
7 Цель (ориентация на цели) 0,88 0,02 0,15
8 Самоприн (самопринятие) 0,91 0,08 0,12
9 ОЖ (осмысленность жизни, по тесту СЖО) 0,89 0,07 0,16
10 ЦЛ (вектор Цели, по А.В. Козлову) 0,27 0,42 0,17
11 Пв СБС (поведенческий вектор «стремление быть собой») 0,67 0,32 0,08
12 Яв (Я-вектор, физическое благополучие) 0,03 0,13 0,76
13 Тв (творческий вектор) 0,19 0,56 0,40
14 Дух (духовный вектор) 0,11 0,87 -0,09
15 Ив (интеллектуальный вектор) 0,26 0,31 0,70
16 СВ (семейный вектор) 0,44 0,32 -0,49
17 ГВ (вектор гуманистических ценностей) -0,20 0,80 0,00
Собственные числа факторов 6,33 2,48 2,29
Доли дисперсии, % 37,2 % 14,6 % 13,5 %
Наиболее значим первый фактор, который существенно нагружают 9 из 17 переменных всех пяти использованных методик. Доминируют в его составе показатели четырех методик: осмысленность, целенаправленность жизни (по тесту СЖО), целевая ориентация и самопринятие (по К. Рифф), а также
удовлетворенность жизнью (по Э. Динеру) и отсутствие нарушений психического здоровья (по Д. Голдбергу). Данный фактор, на наш взгляд, может быть охарактеризован как «ядро структуры психологического здоровья», наиболее связанное с наличием жизненных целей. Содержание фактора в наибольшей мере соответствует экзистенциальной традиции понимания здоровья личности в концепции В. Франкла и концепции позитивной психологии (вариант М. Чиксентмихайи). Главный стержень здоровья здесь -наличие смысла, цели, принятие жизни и ее развития как главной ценности.
Второй фактор объединяет в своем составе три шкалы-вектора методики «Индивидуальная модель психологического здоровья», по А.В. Козлову: ориентация на гуманистические ценности, на творчество и духовное развитие. Данный фактор в наибольшей мере соответствует пониманию основ психологического здоровья личности в русле идей гуманистической психологии К. Роджерса, Э. Шострома и др.
Наконец, третий фактор нагружают шкалы автономии (по К. Рифф), а также шкалы саморазвития - стремления быть собой и ориентации на интеллектуальное развитие, по А.В. Козлову. Этот фактор также близок традициям гуманистической психологии, прежде всего ее истоков в трудах А. Маслоу. Речь идет о доминанте самоактуализации.
Таким образом, факторный анализ 17 переменных, характеризующих разные аспекты психического (психологического) здоровья и благополучия, показывает эмпирическую правомерность выделения соответствующих концептуальных аспектов (цели и смыслы, саморазвитие и самоактуализация). С другой стороны, наиболее «сильный» первый фактор вновь свидетельствует в пользу гипотезы о «генеральном факторе» маркеров психологического здоровья. Кроме того, облическое вращение этих трех факторов дает лишь один вторичный фактор, который вновь свидетельствует о взаимосвязи шкал пяти различных методик, измеряющих здоровье личности.
Таким образом, итоги эксплораторного факторного анализа позволяют сформулировать две гипотезы для последующей их проверки средствами конфирматорного факторного анализа:
1) гипотезу о наличии одного общего, «генерального» латентного фактора маркеров психологического здоровья;
2) гипотезу о наличии двух-трех латентных факторов, характеризующих структуру психологического здоровья.
Соответствующие гипотезы проверялись в ходе конфирматорного факторного анализа, выполненного в среде AMOS SPSS 22. корпорации IBM Statistics [18].
2. Конфирматорная модель структуры диагностических маркеров
психологического здоровья
Сразу отметим, что конфирматорные модели с двумя или тремя латентными факторами не получили удовлетворительных критериев согласия в нашей относительно небольшой выборке студентов. Конечно, дальнейшая работа в этом направлении может и должна проводиться, в том числе за счет увеличения числа участников и количества диагностических переменных.
Рекурсивная конфирматорная модель с одним генеральным фактором наиболее общих (агрегированных) шкал использованных нами методик без каких-либо модификаций находит эмпирическую поддержку при самых жестких критериях согласия теоретической и конфирматорной моделей даже на выборке 85 участников (см. рисунок). Проведена лишь одна коррекция -из модели исключена переменная «Индекс психологического здоровья», по методике А.В. Козлова, поскольку она значительно снижает пригодность конфирматорной модели.
Размер выборки для представленной конфирматорной модели достаточен, по критерию Р. Клайна [23], поскольку более чем в 10 раз превышает число Т = Р(Р + 1)/2 - df . В нашем случае Т = 8.
Многомерная нормальность распределения переменных также удовлетворительна: значения многомерного эксцесса = 0,593 и критического коэффициента = 0,393, что значительно ниже пяти [19].
0 ©
0 0
Х2=1,572; df=2; р=,456; GFI=,991; CFI=1,000; NFI=,994; RMSEA=,000
Рис. Структурная модель диагностических маркеров психологического здоровья
(студенты вузов, n = 85)
Связи, представленные на диаграмме стрелками с числовыми значениями регрессионных коэффициентов, отражают высокие, статистически достоверные прямые эффекты влияния фактора на диагностические маркеры
психологического здоровья. Наибольшее влияние этого фактора зафиксировано на переменные ОЖ (осмысленность жизни по тесту СЖО) и суммарный индекс «Шкалы психологического благополучия» (ШПБ): фактор обеспечивает 84-85 % дисперсии этих переменных. Влияние фактора Г1 на дисперсию индекса удовлетворенности жизнью (SWLS) и отсутствия нарушений психического здоровья, по Д. Голдбергу (GHQ-12), также велико: от 63 до 69 % дисперсии этих переменных обусловлено данным фактором. Стандартизованные регрессионные коэффициенты также весьма велики и сопоставимы друг с другом по абсолютной величине (от 0,8 до 0,92).
Таким образом, итоги конфирматорного факторного анализа для нашей выборки студентов поддерживают гипотезу о существовании «генерального фактора» различных проявлений и соответствующих диагностических шкал психического, психологического здоровья и благополучия.
Заключение
1. Различные аспекты и проявления психического, психологического здоровья и благополучия статистически достоверно и прямо пропорционально взаимосвязаны. По крайней мере в выборке студентов можно говорить о существовании общего латентного фактора соответствующих этим конструктам диагностических шкал.
2. По сути, различные диагностические маркеры психического, психологического здоровья или благополучия относятся к одному феномену. Мы характеризуем его как психологическое здоровье личности.
3. Результаты эмпирического исследования поддерживают гипотезу о существовании общего, «генерального», фактора проявлений психологического здоровья и соответствующих диагностических маркеров.
4. Такая эмпирическая общность открывает перспективы разработки обобщенной концепции психологического здоровья человека.
5. Для психологов-практиков результаты исследования позволяют использовать небольшой набор компактного диагностического инструментария для проведения скрининговых обследований психологического здоровья в разновозрастных выборках. Подобный скрининг, на наш взгляд, чрезвычайно перспективен в оценке суицидальных рисков подростковых и юношеских выборок.
6. Представленные выводы не являются предварительными и требуют дополнительной проверки в значительно больших по объему выборках
участников различных возрастов и сфер жизнедеятельности, а также расширения палитры диагностических маркеров психического, психологического здоровья и благополучия.
7. Наконец, возникает вопрос об источнике взаимосвязи различных проявлений психологического здоровья. Одной из гипотез о соответствующих источниках «генерального фактора» может быть гипотеза об активности индивидуальности (активности субъекта) как источнике и генеральной характеристике психологического здоровья личности. Проверка этой гипотезы также требует отдельных исследований.
Список литературы
1. Адлер А. Наука жить: пер. с англ. - Киев: Port-Royol, 1997. - 288 с.
2. Активность, ценностная направленность и психологическое здоровье студенчества / под ред. А.А. Волочкова. - Пермь: Перм. гос. гуманит.-пед. ун-т, 2015. - 200 с.
3. Баякина О.А. Соотношение понятий психического и психологического здоровья личности // Известия Самарского научного центра Российской академии наук, 2009. - Т. 11, № 4 (5). - С. 1195-1199.
4. Братусь Б.С. Аномалии личности. - М., 1988. - 301 с.
5. Волочков А.А. Учебная активность и психологическое здоровье студента // Активность, ценностная направленность и психологическое здоровье студенчества / под ред. А.А. Волочкова. - Пермь: Перм. гос. гуманит.-пед. ун-т, 2015. - С. 120-135.
6. Дубровина И.В. Практическая психология в лабиринтах современного образования: моногр. - М.: Моск. психол.-соц. ун-т, 2014. - 464 с.
7. Дубровина И.В. Психическое и психологическое здоровье в контексте психологической культуры личности // Вестник практической психологии образования. - 2009. - № 3. - C. 17-21.
8. Козлов А.В. Методика диагностики психологического здоровья // Перспективы науки и образования. - 2014. - № 6 (12). - С. 110-117.
9. Козлов А.В. Структура психологического здоровья: психосемантический подход // Вестник Харьковского национального университета. - 2011. - № 937. - С. 130-133.
10. ЛеонтьевД.А. Тест смысложизненных ориентации (СЖО). - 2-е изд. -М.: Смысл, 2000. - 18 с.
11. Лепешинский Н.Н. Адаптация опросника «Шкала психологического благополучия» К. Рифф // Психологический журнал. - 2007. - № 3. - С. 24-37.
12. Психическое здоровье детей и подростков в контексте психологической службы / под ред. И.В. Дубровиной. - Екатеринбург: Деловая книга, 2000. - 176 с.
13. Роджерс К.Р. Взгляд на психотерапию. Становление человека. - М.: Прогресс,1994. - 480 с.
14. Франкл В. Человек в поисках смысла: пер. с англ. - М.: Прогресс, 1990. - 372 с.
15. Хухлаева О.В. Коррекция нарушений психологического здоровья дошкольников и младших школьников. - М.: Академия, 2010. - 110 с.
16. Чиксентмихайи М. Поток. Психология оптимального переживания / пер. с англ. Е. Перовой. - М., 2011. - 461 с.
17. Шувалов А.В. Психологическое здоровье человека // Вестник ПСТГУ IV: Педагогика. Психология. - 2009. - № 4 (15). - С. 87-101.
18. Arbuckle J.L. IBM SPSS Amos 21: User's Guide. IBM Corp., Amos Development Corporation, 2012. - 680 p.
19. Bentler P.M. EQS 6. Structural Equations Program Manual. Encino, CA: Multivariate Software, Inc, 2006.
20. Diener E. The Satisfaction with Life Scale / E. Diener, R.A. Emmons, R.J. Larsen, S. Griffin // Journal of Personality Assessment. - 1985. - № 49. - P. 71-75.
21. Goldberg D.P., Blackwell B. Psychiatric illness in general practice: A detailed study using a new method of case identification // British Medical Journal. - 1970. - № 1. - P. 439-443.
22. Jackson C. The General Health Questionnaire. Occupational Medicine, 2007. - P. 57-79.
23. Tabachnick B.G., Fidell L.S. Using Multivariate Statistics. Fifth Edition. Pearson International Edition, 2007.
