CC BY
51
■•¡¡¡р- _ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ_
СТРУКТУРА ПРАВА: ЗАКОНОМЕРНОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ (В ДЕВЯТИ ВЫПУСКАХ). ВЫПУСК ЧЕТВЕРТЫЙ. ПАРАОТРАСЛИ В СТРУКТУРЕ ОТЕЧЕСТВЕННОГО
ПРАВА
В.И. Червонюк,
доктор юридических наук, профессор Московского университета МВД России Научная специальность 12.00.01 - теория и история права и государства;
история учений о праве и государстве E-mail: [email protected]
Аннотация. В статье, охватывающей единым замыслом девять выпусков, утверждается принципиально новый методологический статус системы права, обоснованы самостоятельное значение структуры права и ее концепция, предложен инновационный взгляд на строение права в сравнении с его отраслевым делением; исследуются структурные уровни (базовый, основной, логический), ряды, общности права; в этой же связи рассматривается проблема параотраслей права; доказывается структуросвязующая роль логического инструментария права. В традициях аналитической юриспруденции в публикациях продолжен поиск «элементарных частиц» права; в контексте структурной организации права исследуются принципы права, обоснована новая правовая общность - гуманитарное право; представлено новое видение юридических конструкций, доказывается их структурообразующая роль в составе права и значение как способа юридического мышления и юридического конструирования (законодательствования).
Ключевые слова: «профилирующие, базовые» отрасли, специальные и комплексные отрасли права; «классические» отрасли права; идея комплексной отрасли права; властно-организационные и имущественные отношения как объект «комплексной» отрасли права; социально-правовые условия возникновения отрасли права; комплексный институт права; комплексная отрасль права как доктринальное понятие; отрасль законодательства.
THE LAW STRUCTURE: REGULARITY OF THE FORMATION AND DEVELOPMENT (IN 9 ISSUES). FOURTH EDITION. BRANCHES IN THE STRUCTURE OF BLIGHTY LAW
VI. Chervonjuk,
the doctor of jurisprudence, the professor of the Moscow university of the Ministry of Internal Affairs of Russia
Annotation. In the traditions of the analitical jurisprudence the search for the elementary parts of the law is offered in the publications; principles of the law are examined in the context of the structure organization of the law; a new legal community - humanitarian law - is substantiated as a manifestation of multistructural transformations in modern legal families; a new vision of the legal constructions is represented; their structure-forming role in the law composition and significance as a mean of legal thinking and legal design (legislation) are proved.
Keywords: «major, basic» branches, special and complex branches of the law; «classical» branches of the law; the idea of the complex branch of the law; administratively organizational and property relations as an object of the «complex» branch of the law; socio-legal conditions of the accrual of a branch of the law; a complex law institution; a complex branch of the law; a complex law institution; a complex branch of the law as a doctrinaire conception; a branch of the legislation.
Современная структура права - сложное, многосоставное образование, включающее разноуровневые и разнопорядковые нормативные комплексы. При самых разнообразных оценках структурных элементов права общим местом является признание отрасли права в качестве его центрального и системообразующего элемента. Однако, при определении состава отраслей обнаруживаются существенные, если не сказать полярные, расхождения.
В отечественной теории права широкое распространение получил подход, в соответствии с которым все многообразие отраслей права принято подразделять на три группы - «профилирующие, базовые» отрасли, специальные и комплексные отрасли (предложена и иная систематика отраслей: первичные и вторичные, или комплексные; основные и комплексные). Если относительно первых двух групп, как правило, существует общий консенсус относительно их вхождения в состав права, то вопрос о том, что представляют собой комплексные отрасли права, каковы критерии их обособления, существуют ли предельные основания такого обособления или же их «размножение» не подчинено верифицируемым признакам, остается открытым. При этом, если состав «классических» отраслей вообщем-то остается предельно обозначенным, то так называемые комплексные отрасли в буквальном смысле «множатся», соответственно их перечень остается открытым и постоянно корректируеется.
Обычно при выделении той или иной комплексной отрасли права автор в обоснование собственного подхода отсылает читателя к работам профессора С.С. Алексеева, в представлении которого «комплексные отрасли - это такие общности правовых норм, которые реально объективировались в правовой системе и которые, не разрушая основной структуры права, существуют в виде вторичных правовых образований»1. На самом деле, идея комплексной отрасли права обоснована в цивилистической литературе еще в 1947 г.; в поддержку этой идеи высказался В.К. Райхер2. В современной отечественной юридической литературе идея комплексной отрасли права получила широкое (почти общепринятое) признание. Однако, при всей ее (идеи) привлекательности, с позиции действительной структуры права она все же является искусственной.
Конечно, необходимость выделения такого нормативного образования на первый взгляд может показаться действительно оправданной. Конструкцией комплексной отрасли права исследователи пытались «собрать» в единый структурный ряд все те нормативные комплексы, которые не охватывались содержанием традиционных (основных) отраслей права. Таким образом, по замыслу архитекторов подхода, система права приобретает логически завершенное
оформление. Симптоматично, что всплеск интереса к идее комплексной отрасли права проявляется в условиях усиливающейся нормотворческой активности государства, расширения его присутствия в тех или иных сферах жизнедеятельности общества (здравоохранение, образование, информационные технологии, телекоммуникации, жилищная сфера, физическая культура и спорт и др.). Реакцией на государственное регулирование в основном и объясняют целесообразность появления комплексных отраслей. Поскольку понятие системы и структуры права господствующим мнение представляется идентичным, постольку для того чтобы «вписать» появляющиеся нормативные образования в существующую систему права они были отнесены к так называемым комплексным отраслям права.
Различные авторы при выделении той или иной комплексной отрасли предлагают вообщем-то совпадающий набор аргументов; в обоснование приводится отмеченное выше положение общей теории права, а затем «прилагается» «новая» комплексная отрасль права. Отсюда «в системе российского права выделяются маркетинговое, транспортное, банковское, коммерческое, конкурентное информационное и... спортивное право»3. По версии цитируемого автора, «данные образования являются комплексными потому, что входящие в них нормы не связаны методом и механизмом регулирования. Почти все они прописаны в основных отраслях права. Так, нормы спортивного права можно совершенно четко распределить по таким основным отраслям права, как трудовое, гражданское, хозяйственное (предпринимательское), административное, финансовое, уголовное, международное, процессуальное»4.
Такое нагромождение аргументов не усиливает отстаиваемую позицию, даже будучи «очищенное» от юридических неточностей (как-то: квалификация международного права в качестве отрасли российского права, расположение в одном ряду с гражданским правом права хозяйственного (предпринимательского), отнесение последнего к основным отраслям и пр.). Понятно, что с предлагаемых позиций достаточно приведенных «доводов» для вывода о том, что «это доказательство того, что с позиции принципов построения российской правовой системы о спортивном праве можно говорить как о комплексной отрасли». Не щадя студентов, действительно изучивших теорию права, автор предлагаемого учебника выделяет «спортивные отношения», «нормы спортивного права», «науку спортивного права» как область «научного правоведения» и т.д. и т.п.5. Следуя такой логике, сделанные в ходе одной из дискуссий остроумные замечания относительно выделения «бакалейно-гастрономического и банно-прачечного права» совсем не выглядят ирреальными.
Понятно, что если выделять «спортивное право», то можно согласиться с теми же доводами, но уже в пользу выделения информационного права в ряду комплексных отраслей права, а вместе с этим признать «информационно-правовые нормы» и «информационные правоотношения»6. Предлагается дополнить этот ряд телекоммуникационным правом, правом Интернета. Справедливости ради-надо признать, что существуют и более взвешенные оценки (М.М. Рассолов, И.Л. Бачило, А.Б. Агапов).
Не меньшие основания были и у тех авторов, которые предложили выделять образовательное право', хотя позиции отдельных из них, надо признать, выглядят достаточно убедительно, что, в частности, касается обоснования «образовательных правоотношений» (В.М. Сырых).
Не утихают дискуссии по поводу признания комплексными отраслями инвестиционное право, транспортное право, медицинское право, гражданское исполнительное право, парламентское право, избирательное, жилищное, военное и др.; объявляется, к примеру, что «горные отношения образуют предмет горного права, являющегося самостоятельной отраслью в системе права России»8.
Столь радикальные взгляды на структуру права не являются исключением. При этом одновременно обнаружились два полярных подхода: (1) сторонники признания соответствующего нормативного образования комплексной отраслью права и (2) их противники. Так, широко распространена позиция относительно признания предпринимательского (хозяйственного) права в качестве комплексной отрасли права9. Вместе с тем, немало сторонников и противоположного подхода, полагающих, что гражданское право вместе с другими уже сложившимися отраслями права способно в полной мере обслуживать предпринимательский сектор экономики. С этой точки зрения предпринимательство в его сущностном проявлении есть деятельность по систематическому получению прибыли, органично слито с гражданским правом и неотделимы от него10.
«Опираясь на теорию многомерного или разноуровневого подхода к трактовке отраслей права» ряд авторов призывает рассматривать транспортное право «как комплексную отрасль права»11. Но сделанный в этой же работе вывод о том, что «центральное место» среди регулируемых отношений «занимают правоотношения, связанные с организацией и осуществлением перевозки, базирующиеся на договорных началах», порождает обоснованные сомнения в правильности такого вывода и вполне резонно указывает на то, что «транспортное право является составной частью гражданского права»12. Апелляция авторов к тому, что предметом транспортного права «являются общественные отношения разных видов
.. .специфические отношения, возникающие в связи с использованием для выполнения договора перевозки источника повышенной опасности - транспорта. речь идет об отношениях административно-правового характера.» в лучшем случае может свидетельствовать о том, что транспортное право -это как институт (в основном) гражданского права, так и (отчасти) административного права, на этом основании вывод о том, что транспортное право -«это отрасль законодательства»13 также имеет право на существование.
Для одних авторов таможенное право - «это институт административного права»14, в то время как другие убежденны в том, что это комплексная отрасль российского права, что объясняется совокупностью юридических институтов и норм, находящихся в основе регулирования отношений в области Таможенного дела15; «самостоятельная отрасль права»16.
Достаточно большая группа авторов исходит из того, что жилищное право - это «комплексная отрасль права»17, но не меньше сторонников совершенно иного подхода, вполне обоснованно полагающих, что жилищное право есть часть (институт, подотрасль) гражданского права18.
Полагая, что предложенное в теории права деление всех отраслей права на «первичные» и «вторичные» не вполне удовлетворительно для определения статуса аграрного права, а «само понятие «вторич-ность» (нормы права, отрасли права) растяжимо, авторы учебника по аграрному праву приходят к выводу о том, что «аграрное право - самостоятельная однопорядковая, основная, специализированная отрасль права»19. Однако, в ином издании тот же авторский коллектив (с несколько обновленным составом) придерживается прямо противоположного взгляда, констатируя, что аграрное право рассматривается исключительно как «наука аграрного права, как область научных исследований, и учебная
дисциплина в юридических и сельскохозяйствен-
20
ных вузах»20.
Не особо утруждая читателя аргументацией в обосновании статуса банковского права, А.Г. Братко
однозначно называет его (банковское право) «новой
21
отраслью в системе российского права»21, в то время как признанные специалисты в области финансового права намного корректнее в своих выводах, квалифицируя этот нормативный комплекс в качестве отрасли законодательства, включающей «комплекс норм публично-правового и частно-правового характера»22.
Похожая ситуация складывается вокруг парламентского, миграционного и, как отмечалось, транспортного права (в последнем случае выделяют автотранспортное, железнодорожное, воздушное, морское право).
Значительное распространение получила точка зрения о муниципальном праве как комплексной отрасли (Н.С. Бондарь, Н.В. Выдрин, А.Н. Кокотов, О.Е. Кутафин, В.И. Фадеев и др.); иногда при этом не уточняется «статус» отрасли, иногда утверждается, что это «комплексная отрасль права»23. Как и в приведенных выше случаях, в качестве видовых стали обособлять «нормы муниципального права», «муниципальные правонарушения», «муниципальную ответственность», «метод муниципального права»24,
" 25
«комплексный метод правового регулирования»25, «режимы в муниципальном праве», «конструкции в муниципальном праве»26 и т.д. и т.п. в ней («отрасли») выделяются общая, особенная и специальные части и др. Выделение среди научных специальностей, наряду с конституционным правом, судебным конституционным процессом, и муниципального права (специальность 12.00.02) лишь усилило позиции сторонников данного подхода. Между тем существует и иная, как представляется, более реалистичная позиция, согласно которой «содержание муниципального права следует рассматривать не как комплексную отрасль права, а как подотрасль конституционного права, регулирующую одну из форм народовластия, а именно - муниципальную власть»27. Отсюда предмет регулирования так называемого муниципального права является сферой действия норм конституционного права, находится, так сказать, под его юрисдикцией28.
При ближайшем рассмотрении оказывается, что особенность так называемых комплексных отраслей права усматривается в том, что они сочетают в себе разнопорядковые отношения, к примеру, властно-организационные и имущественные, которые, соответственно, регулируются нормами разных отраслей права, причем как публично-правовыми, так и частноправовыми. Но такое сочетание само по себе не является достаточным основанием для выделения нормативного комплекса в самостоятельную отрасль права. Появление новой отрасли возможно лишь там, где требуется конструирование регулятивного инструментария, отражающего общие принципы и методы регулирования для всего комплекса норм. Имущественные же отношения, в какой бы сфере общественной жизни они не возникали - в связи ли с деятельностью транспортных, муниципальных и др. предприятий, подчинены общим началам гражданского законодательства. Точно так же обстоит дело с властно-организационными отношениями, регулирование которых подчинено действию норм публичного права. Но если возникающие отношения не предполагают трансформации или видоизменения методов правового регулирования, то следует признать, что и специально-юридических условий для новой отрасли права (пусть даже и комплексной) не существует. Новая отрасль
права не является плодом субъективных усмотрений, она может сложиться при тех условиях, что в реальной действительности возникают качественно новые общественные отношения, которые по предмету и методу правового регулирования не укладываются в уже существующие отрасли.
Очевидно, что «спортивные», «таможенные», «транспортные», «предпринимательские», «муниципальные», «миграционные», «банковские» и т.п. отношения специфичными для отрасли права признаками не обладают: все они без исключения регулируются нормами «традиционных» (первичных, основных) отраслей права. Соответственно речь может идти о конструировании обособленного нормативного образования на базе существующих отраслей права, вычленения из них норм, относящихся к тому или иному виду деятельности, т.е. о вторичном, комплексном, производном праве, но являющемся структурной общностью конкретной отрасли права. Понятно, что с учетом практической целесообразности и субъективного усмотрения возможно конструирование любых нормативно-правовых образований - «спортивного», «таможенного», «информационного» «сельскохозяйственного», «автотранспортного», «медицинского», «муниципального» права и пр. Но все эти нормативные образования охватываются уже известными понятиями - института (субинститута) права (межотраслевого института) или же отрасли законодательства.
Признание каждого из отмеченных выше нормативных образований в статусе отрасли права, пусть даже и «комплексной», невозможно по вполне объективному основанию, а именно по причине отсутствия полноценного комплекса системообразующих для отрасли права факторов. По этой причине нельзя обнаружить специфический для каждого из этих образований (таможенного, транспортного, банковского, информационного, миграционного и т.д. и т.п. права) механизм регулирования - особое сцепление норм, правоотношений, индивидуальных актов, в котором проявляется специфика метода правового регулирования; наличие собственных средств охраны и защиты регулируемых отношений29. Точно также нельзя обнаружить, применительно к комплексной отрасли права, специфических связей, интегрирующих нормативные комплексы в отраслевую правовую общность30.
Изложенное дает основание сделать обобщающий вывод: так называемая комплексная отрасль права может быть использована исключительно как доктринальное понятие, тождественное уже существующему в юриспруденции понятию «отрасль законодательства».
Такой вывод имеет не только важное теоретическое, но и практическое значение: юридическая
доктрина призвана предопределять задачи нормот-ворческой деятельности государства с тем, чтобы российское право функционировало в качестве органичного целого. В соответствии с доктриналь-ными представлении о строении (структуре) права проводится систематизация и кодификация законодательства, устраняются несогласованности и противоречия в нем, решаются многие вопросы применения права, совершенствуется юридическая техника. В этой связи феномен комплексности отрасли, с одной стороны, препятствуют осмыслению системного законодательного регулирования, а с другой, - дезориентирует законодателя относительно потребности в сфере кодификационных работ. Поскольку о самом факте существования обособленной области законодательства судят в основном по наличию самостоятельного кодифицированного акта или комплекса актов, связанных между собой отношениями координации и субординации, то вслед за квалификацией того или иного нормативного комплекса в качестве комплексной отрасли права следуют предложения о необходимости проведения «отраслевой» кодификации. К примеру, логичным развитием миграционно-правового регулирования считается принятие миграционного кодекса, вследствие чего оно якобы
31
превратится в «полноценную отрасль права»31 (руководствуясь такой «логикой», в самый раз признать в качестве самостоятельных отраслей градостроительное, лесное, воздушное, водное право).
Другой автор, настаивая на том, что «инновационное право является комплексной отраслью законодательства», утверждает, что «основой инновационного национального права» должен стать ни больше ни меньше «инновационный кодекс России», который должен: 1) давать трактовку на законодательном уровне основополагающим понятиям, связанным с инновационной деятельностью (инновация, инновационной деятельность, инновационный процесс, инновационный проект, инновационный потенциал)32.
По этой же версии к числу комплексных отраслей предлагается отнести «профсоюзное», «рекламное», «регистрационное», «право Интернета», «прокурорское надзорно-охранительное право», «медицинское право», «военное право», «ювеналь-ное право» и др.
Так называемая комплексность отрасли права негативно влияет на правоприменительную практику: возникают проблемы, связанные с неоправданным использованием методов одной отрасли права, там, где объективно существует потребность в применении метода (инструментария) другой отрасли, иных способов и средств правовой регуляции. Так, пу-блицизация муниципального права (т.е. признание
его отраслью публичного права) сдерживает, в частности, развитие гражданско-правовых отношений, использование рыночных рычагов в сферах экономической жизни, участниками которых выступают органы местного самоуправления.
1 Алексеев С.С. Общая теория права. В 2-х т. Т. 2. М.: Юрид. лит., 1981. С. 258.
2 Райхер В.К. Общественно-исторические типы страхования. М., 1947. С. 189, 190.
3 Алексеев С.С. Спортивное право России. Правовые основы физической культуры и спорта: Учебник для вузов. М., ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2005.
4 Там же С. 129.
5 Там же. С. 141 и след.
6 Копылов В.А. Информационное право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2005. С. 122 и след.; Тихомиров Ю.А. Публичное право. М., 1995. С. 86-87.
7 Шкатулла В.И. Образовательное право: Учебник для вузов. М.: Издательство НОРМА, 2001. С. 5.
8 Горное право современной России (конец ХХ-начало XXI века). М. : Норма : ИНФРА-М., 2012. С. 13. 576 с.
9 См.: Хозяйственное (предпринимательское) право: учебник / отв. ред. Ю.Е. Булатецкий, Н.А. Машкин М.: Норма, 2008; Гущин В.В., Дмитриев Ю.А. Российское предпринимательское право. Эксмо, 2005.
10 См. об этом: Жилинский С.Э. Предпринимательское право (правовая основа предпринимательской деятельности): Учеб. для вузов. 8-е изд., пересм. и доп. М.: Норма, 2007.
11 Гречуха В.Н. Транспортное право России : учебник для магистров / В.Н. Гречуха. М. : Издательство Юрайт, 2012. 583 с. С. 18-19. Такая позиция не является исключительной (см. к примеру: Сиваков О.В., Новосельцев А.Б. Транспортное право. М., 2000. С. 8; Егиазаров В.А. Транспортное право: Учебник. М., 2004. С. 6 и др.).
12 Тарасов М.А. Транспортное право. Ростов н/Д, 1968. С. 7-8.
13 Андреев В.К. Транспортное право: Учеб пособие. Калинин, 1977. С. 5.
14 Таможенное право: Учебник / Под ред. М.М. Рассоло-ва. М., 2008. С. 7; Таможенное право: Учеб. пособие / Отв. ред. О.Ю. Бакаева. 2-е изд., пересм. М. : Норма : ИНФРА-М., 2012. 512 с.
15 См.: Российское Таможенное право: Учебник для вузов / отв. ред. Б.Н. Габричидзе. М., 1997. С. 63; Андриашин Х.А., Свинухов В.Г. Таможенное право: Учебник для вузов / Под общ. ред. Х.А. Андриашина. М., 2006. С. 6.
16 Таможенное право: Учебник для студентов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» и «Таможенное дело» / [М.М.Рассолов и др.] // Под ред. М.М. Рассолова, Н.Д. Эриашвили. 4-е изд., перераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДА-НА, 2008. С. 9.
Отдельные авторы никак не определят структурной ниши транспортного права (Чермянинов Д.В. Таможенное право: учебник для вузов / Д.В.Чермянинов // Отв. ред.
Д.Н. Бахрах. 2-е изд., испр. и доп. М.: Издательство Юрайт, 2012. 390 с.).
17 Баранов В.А., Гущин В.В., Курганова Л.С. Жилищное право России: Учебник для вузов. М.: Норма, 2006. С.12. Аналогичной позиции придерживается П.В. Крашенинников (см.: Крашенинников П.В. Жилищное право. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2005).
18 Грудцына Л.Ю. Жилищное право России. М.: Изд.во Эксмо, 2005. С. 20. Однако аналогичные взгляды на проблему представлены значительно ранее (С.И. Аскназий, И.Л. Брауде и др.).
19 Аграрное право: Учебник / С.А. Боголюбов, М.М. Брин-чук, Н.О. Ведышева [и др.] // Отв. ред. М.И. Палладина, Н.Г. Жаворонкова. М.: Проспект, 2011. С. 7. 432 с.
20 Аграрное право: Учебник / Под ред.С.А. Боголюбова, Е.Л. Мининой. М.: Эксмо, 2007. 368 с. С. 12; Аграрное право: Учебник / М.М. Бринчук, Н.О. Ведышева [и др.] // Отв. ред. М.И. Палладина, Н.Г. Жаворонкова. М.: Проспект, 2011.
21 Братко А.Г. Банковское право (теория и практика). М., 2000. С. 3.
Набор аргументов для оценки подобного подхода вообщем-то остается неизменным. Применительно к банковскому праву утверждается, что это комплексная отрасль права «так как в нем используются методы правового регулирования различных отраслей права, главным образом гражданского и административного... Нормы, регулирующие банковские правоотношения, принадлежат к различным отраслям права и наряду с этим объединяются в новую правовую общность - банковское право, которое. приобретает внутреннюю взаимосогласованость, системность и качество» (Ерпылева Н.Ю. Международное банковское право: учеб. пособие. М., 2004. С. 12. С. 31-32; см. также: Тосунян Г.А., Викулин А.Ю., Экмалян А.М. Банковское право Российской Федерации: Общая часть: учебник // Под общ. ред. Б.Н.Топорнина. М., 2002 С. 17-22).
22 Банковское право Российской Федерации: Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М. : Норма : ИНФРА-М., 2011. 400 с. С. 31-32.
23 См., к примеру: Шугрина Е.С. Мп: Учебник / Е.С. Шу-грина. 4-е изд., перераб. и доп. М. : Норма : ИНФРА-М, 2012. С. 34.
24 См., например: Соловьев С.Г. Муниципальное право России: Учебник. М.: ИНФРА-М, 2013. С. 10 и след.; Шугрина Е.С. Указ. раб. С. 36-37.
25 Постовой Н.В., Таболин В.В., Черногор Н.Н. Муниципальное право России: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. / Н.В. Постовой, В.В. Таболин, Н.Н. Черногор; под ред. Н.В. Постового. М.: ИД «Юриспруденция», 2011. С. 4.
26 См.: КостюковА.Н. Муниципальное право как отрасль российского права: Монография. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. С. 110 и след.
27 Васильев В.И. О предмете муниципального права // Журнал российского права. 2006. № 5.
28 Следует отметить, что косвенно это признают сторонники иного взгляда на проблему. Так, по справедливому утверждению А.Н. Кокотова, «муниципальное право - система конституционных и обычных норм, направленных на регулирование отношений в области местного самоуправления» (Муниципальное право России: Учебник для бакалавров / Под ред. А.Н. Кокотова. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство Юрайт, 2013. С. 90). Однако, с соответствующей оговоркой автор делает вывод о том, что при наличии ряда признаков «муниципальное право следует рассматривать как отрасль права», у которой свой собственный предмет - «муниципальное строительство» (Там же. С. 92).
29 См.: Государство и право. 2007. № 10. С. 21- 26.
30 В качестве критерия отраслеобразования, основывающегося на выявлении внутрисистемных механизмов образования новой отрасли, предложен «критерий дивергенции системных связей». Суть такого критерия в следующем: группировка норм права на внутрисистемные общности (институты, подотрасли, отрасли) зависит от характера системных связей между группами норм. В случае, если системные связи между нормами права являются довольно тесными, образуется внутрисистемное единство, подсистема права. Если же системные связи института с другими институтами «материнской» отрасли права значительно ослабли, то данный институт, возможно, уже достиг в своем развитии статуса самостоятельной отрасли права (Головина А.А. Критерии образования самостоятельных отраслей в системе российского права: Автореф. Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2012. С. 14, 31).
Может быть, в этом предложении и есть рациональное начало, однако чрезмерная философичность, точнее говоря, отсутствие точности, делают весьма проблематичным его применение даже в контексте общей теории права.
В этой связи несомненный интерес представляет концепция «автопоэзиса» системы права Н. Лумана, в соответствии с которой основным системообразующим элементом выступает, по аналогии с обществом и другими самовоспроизводящимися системами, коммуникация, понимаемая как процесс взаимодействия элементов с использованием различных механизмов передачи информации его последователей (см.: Луман Н. Социальные системы. Очерк общей теории. СПб., 2007). В теоретической юриспруденции идеи Н. Лума-на в рассматриваемом вопросе разделяют представители т.н. феноменологической школы права.
31 См. об этом: Хабриева Т.Я. Миграционное право в системе права Российской Федерации // Гос-во и право. 2007. № 10. С. 21- 26.
32 Степаненко ДМИнновационная функция права: монография / Д.М. Степаненко. М.: Интеграция, 2012. С. 208-209, 231, 233.
