CC BY
61
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 23 (277). Филология. Искусствоведение. Вып. 69. С. 82-87.
А. В. Нагорная
СТРА ТЕГИИ И ТАКТИКИ ВЕРБАЛЬНОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ВНУТРИТЕЛЕСНОГО ОЩУЩЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
В данной статье рассматриваются способы вербализации внутрителесных (интероцептив-ных) ощущений в современном английском языке. Определяется роль синтаксического и лексического компонента в вербальной репрезентации ощущений на этапе стратегического планирования и тактической реализации высказывания.
Ключевые слова: интероцептивные ощущения, интероцептивный словарь, «интероцептив-ное высказывание», номинация, структурирование личностного смысла, синтаксические и лексические средства, вербализация интероцептивного опыта, стратегическое планирование «инте-роцептивного высказывания», тактическая реализация.
Внутрителесные, или интероцептивные, ощущения - это феноменологическая область, представляющая собой новый и чрезвычайно перспективный объект изучения в гуманитарных науках. Впервые возникнув в физиологии на рубеже XIX и XX веков, сто лет спустя тема интероцепции совершила экспансию в такие научные области, как нейрология и психология, и, утвердившись в статусе междисциплинарного объекта, активно претендует на включение в сферу лингвистических исследований.
Отправной точкой лингвистического «освоения» данной предметной области могут стать те методологические принципы, на которых базируются соответствующие исследования в психологии. «Мир внутри организма»1, безусловно, в первую очередь подчиняется биологическим законам и как таковой является научной вотчиной физиологии. Однако этот мир, как и мир вокруг нас, отражается в нашем сознании и моделируется им. Феномен интеро-цепции имеет, по крайней мере, две составляющие: собственно наличие ощущения во внутренней среде организма и восприятие этого ощущения субъектом. «“Иметь ощущение”, -пишет А. Дамасио, - это не то же самое, что знать ощущение »2.
Именно «знание» об ощущении, его субъективное восприятие и когнитивная интерпретация и стали предметом изучения современной психологии (А. Ш. Тхостов, Г. Е. Рупчев, С. П. Елшанский, Г. А. Арина и др.). В ходе многочисленных исследований были выявлены «несенсорные факторы сенсорных процес-сов»3: было установлено, что интероцептивное восприятие «не может быть однозначно определено свойствами раздражения, а зависит от
оценки ситуации, значения телесного ощущения, его смысла, мотивации человека, принадлежности к определенной культуре, индивидуального опыта и других психологических факторов»4. Общепризнано, что изучение этой сложной совокупности социокультурных и субъективно-психологических детерминант интероцепции возможно лишь посредством анализа тех словесных описаний, которые использует человек для экстериоризации собственного внутрителесного опыта.
«Интероцептивный словарь», будучи по природе своей явлением языковым, имеет все шансы стать новым и весьма перспективным направлением исследований в теоретической лингвистике. Его ценность как объекта исследования определяется, в первую очередь, растущим интересом к изучению так называемого человеческого фактора в языке. Телесный опыт в целом, и интероцептивный опыт в частности, является важной составляющей субъективного мира человека, формирующей его сознание и в той или иной степени отражающейся в его языке. Следует отметить, что сфера чувственного опыта уже привлекала внимание лингвистов. Заслуживает внимания диссертационное исследование Л. В. Лаенко5, посвященное изучению принципов номинации экстероцептивных ощущений. Продолжение исследований в данной области естественным образом требует обращения к сфере внутрите-лесного ощущения с целью более системного изучения способов вербальной репрезентации чувственного опыта и создания целостной лингвистической модели последнего.
Немаловажным представляется и тот факт, что интероцептивный словарь является новым,
нетривиальным материалом исследования, работа с которым может способствовать решению ряда насущных лингвистических проблем.
Одна из таких проблем была сформулирована в работах Е. С. Кубряковой более тридцати лет назад и до сих пор не утратила своей актуальности.
Описывая акт «ословливания мира»6, Е. С. Кубрякова задается вопросом о том, какую роль играют процессы синтаксирования и процессы номинации в передаче личностных смыслов, и является ли синтаксическая схема высказывания лишь упорядочивающим началом или отражает часть передаваемых значе-ний7. В работах Е. С. Кубряковой выбор синтаксической конструкции признается «содержательным шагом в расчленении описываемой ситуации»8. Употребление синтаксической конструкции диктуется потребностью выражения вполне определенного значения, и в акте ословливания ситуации номинация и предикация симультанно согласуются9.
Идея о том, что выбор слова и синтаксической конструкции взаимообусловлены, представляется весьма перспективной и плодотворной в плане разработки языковой систе-мологии. Однако нельзя не признать, что ее эмпирическое подкрепление представляет собой серьезную исследовательскую проблему, удовлетворительное решение которой не предложено до сих пор. Мы полагаем, что анализ вербальных репрезентаций интероцептивных ощущений поможет лингвистике существенно продвинуться в исследовании того, как осуществляется «привязка» частей личностного смысла к тем или иным единицам номинации10.
Даже самый поверхностный, «черновой», анализ интероцептивного словаря позволяет выявить широкое разнообразие способов вербальной репрезентации внутрителесного ощущения. Оно может описываться с разной степенью детализации, с варьирующейся в широком диапазоне степенью идентификации ощущения с собственным Я, в эмоционально-оценочных терминах или подчеркнуто нейтрально, «объективно». Наличие множества альтернативных способов вербализации интероцептив-ного ощущения отчасти объясняется самой его природой: это ощущение лабильно, слабо дифференцировано, лишено элемента внешней вещественности, неверифицируемо, во многом зависит от психического состояния человека11. При вербализации собственного внутрителес-ного опыта человек не ограничен требованием
достоверности и правильности, что дает ему широкие возможности для словотворчества. Определенные ограничения на номинативную деятельность в области интероцепции накладывают гендерные и возрастные факторы, совокупный опыт соматических заболеваний и текущее соматическое состояние, а также такие специфически психические факторы, как особенности индивидуального когнитивного стиля, когнитивная дифференцированность, структура категориальной системы и др.12 Вышеупомянутые факторы многообразно взаимодействуют, накладываются друг на друга, формируя, образно говоря, определенный вектор в выборе способа вербализации внутрителесно-го ощущения.
Интероцептивное ощущение глобально, синкретично по своей сути. Не будет преувеличением сказать, что «ословливание» внутри-телесного ощущения - это своеобразный дискурс невыразимого, весьма приблизительный, грубый словесный слепок некоторого явления, которое недоступно никому, кроме самого вербализующего его индивида, и для обозначения которого не существует единых, общих правил и готового репертуара языковых средств. Перевод интероцептивного ощущения в дискурсивный формат предполагает структурирование и линейную развертку: выбор и комбинирование некоторого числа идентификационных признаков, позволяющих максимально точно передать сформированный личностный смысл, и выстраивание высказывания, передающего сформированный личностный смысл. Такое структурирование предполагает, в том числе, и выбор наиболее оптимального канала для передачи искомого смысла.
На глобальном, стратегическом уровне планирования «интероцептивного высказывания» происходит распределение информации по синтаксическому и лексическому каналам. Нам представляется, что на синтаксическую структуру ложится важнейшая часть общей смысловой нагрузки: выбранная структура призвана отражать модус переживания телесности. Как известно, телесность - это сложный, комплексный феномен, несводимый к факту наличия у человека органического тела. Это опыт проживания собственного тела, специфическое чувство «авторства» тела, степень личностной идентификации с происходящими в теле явлениями и процессами.
Анализ синтаксической структуры интеро-цептивных высказываний позволяет выявить
два четко противопоставленных друг другу полюса в восприятии и переживании собственного тела. Первый из них соответствует формуле «Я есть тело» и отражает максимальную степень идентификации человека с собственной сомой. Процессы, происходящие во внутрителесном пространстве, происходят со мной, являются частью меня, неотделимы от меня. На противоположном полюсе располагается модус «У меня есть тело», отражающий противопоставленность Я воплощающей его соме. Внутрителесное ощущение принадлежит не мне, а моему телу, не затрагивает моей сущности и воспринимается дистантированно, «объективистски». Следует оговориться, что, описывая два модуса переживания телесности, автор данной статьи никоим образом не претендует на научный приоритет. Вопрос о том, чем является для человека собственное тело -им самим или его атрибутом - был поставлен более ста лет назад Габриэлем Марселем13 и получил дальнейшую разработку в трудах представителей экзистенциализма14 и феноменологии15. Данный вопрос остается одним из центральных и в современных философских дискурсах о теле16. Однако у нас есть основания полагать, что сам вопрос отчасти возник в результате более или менее четко осознаваемых наблюдений за фактами языка: различиями между синтаксическими структурами, используемыми для вербализации телесного опыта.
Выбор синтаксической модели, соответствующей модусу «Яесть тело» либо «У меня есть тело», обусловлен целым рядом факторов. Мы полагаем, что главным из них является тип локализации интероцептивного ощущения. Ощущение может восприниматься и ословливаться как генерализованное (захватывающее все телесное пространство) или локализованное (имеющее четкую локализацию в пределах некоторой точки или области).
Генерализованное ощущение в большей степени ассоциируется с Я и строится по модели «Я есть тело». Данная модель может получать разное лексическое наполнение в зависимости от качества переживаемого ощущения. Однако сама модель накладывает существенные ограничения на выбор лексических средств, в частности на частеречную принадлежность используемых единиц. Структура I am /Ifeel, используемая для репрезентации данного модуса переживания телесности, требует наполнения прилагательным. Данное обстоятельство су-
щественно ограничивает количество семантических типов высказываний, реализующихся этой синтаксической моделью. Мы полагаем оправданным выделение пяти групп высказываний, отличающихся семантикой предикативного компонента.
1. Предельно обобщенное описание состояния организма в эмоционально-оценочных терминах типа fine, well, bad, poorly, awful, etc.
I resisted this advice since I felt fine and did not display signs of heart failure (D. P. Zipes. Ask Dr. Zipes).
Лексико-синтаксические структуры такого типа являются наиболее базовыми и наиболее частотными при описании внутрителесных ощущений и состояний. Следует отметить, что в современной психологической литературе все чаще высказывается мнение о том, что эмоция является одной из разновидностей ин-тероцептивного ощущения11, и употребление эмоционально окрашенной лексики для описания телесных феноменов не только прагматически оправдано, но и феноменологически корректно.
2. Описание базовой витальной потребности, не зависящей от сознания субъекта (прежде всего потребности в пище и воде). Лексическое наполнение конструкции осуществляется с помощью прилагательных типа hungry, starving, ravenous, thirsty, etc.
He felt unsteady on his feet from lack offood and he was thirsty, perpetually thirsty (C. Frederick. Narrow World).
3. Описание общего физического тонуса организма посредством использования прилагательных типа tired, exhausted, worn out, etc.
She was so tired, she thought. Trevor was exhausted. Dr. Wooten looked equally exhausted. She was surrounded by people near the limit of endurance (K. Wilhelm. The Bird Cage).
4. Описание генерализованной соматической дисфункции (болезни), осуществляемое с помощью прилагательных ill / sick: I am sick при невозможности *My heart / stomach / bladder is sick.
He felt ill, as though his fever had returned (L. Goldstein. Finding Beauty).
5. Описание дискомфортного соматического состояния, локализуемого в пределах определенного органа, но отрицательно сказывающегося на жизнедеятельности человека в целом. Лексическое наполнение модели производится с помощью прилагательных dizzy, giddy, woozy, pukey, queasy, etc.
He was nauseous, dizzy. His head rang (R. N. Patterson. Silent witness).
Переживание локализованного ощущения тяготеет к полюсу «У меня есть тело». Ощущение описывается как происходящее не со мной, а с определенным органом или частью моего тела. Название самого органа включается в поссессивную конструкцию с притяжательным местоимением или существительным в притяжательном падеже. Употребление данной конструкции свидетельствует о сохранении чувства принадлежности тела субъекту, однако упоминаемый в высказывании такого рода орган воспринимается дистантированно, как объект в ряду других объектов, деятельность которого фиксируется субъектом-на-блюдателем. Сама фигура субъекта-наблюда-теля может включаться в описание ощущения, результируя употреблением синтаксических комплексов типа инфинитивного или причастного объектного оборота:
Mr. Leary felt his heart rise to his throat, because young Baciagalupo suddenly looked as if he had been slapped (J. Irving. Last Night in Twisted River).
He held the belt up, reading it, and felt his heart speeding up to a frightened run (S. King. Thinner).
Еще больший эффект дистантирования от собственной сомы достигается при употреблении конструкций, в которых лексическая единица, обозначающая орган или часть внутреннего тела, используется в качестве подлежащего, наделяясь тем самым определенной автономностью: my heart sank / jumped / thumped / fell / skittered in my chest, etc.; my stomach plunged / rolled / recoiled / clenched, etc.
В рамках данного синтаксического типа наблюдается отчетливая тенденция к олицетворению органов внутреннего тела и наделению их субъектной инициативой посредством употребления глаголов с семантикой интенцио-нальности (want, intend, try, attempt, etc.).
<...> her heart tried to cram its way up into her throat (S. King. Needful Things).
My heart attempted a swan dive and belly flopped instead (L. L. Miller. I’ll be home for Christmas).
My stomach wanted desperately to be sick. But
there was no time for that now (T. Zahn. The Art of War).
Эффект олицетворения достигается и за счет наполнения синтаксической конструкции глаголами, обозначающими действия, которые
требуют сознательной активности агента и, следовательно, могут производиться исключительно живыми существами: сложные целенаправленные движения, активные действия деструктивного характера, звуки и т. п.
He hasn’t been feeling well; his stomach has been kicking up on him again (S. King. Needful Things).
<...> his knee screamed (King. Misery).
Примечательно, что в высказываниях подобного типа эксплицитно либо имплицитно присутствует противопоставление ощущения субъекту (Я): субъект является адресатом ощущения, регистрирует его, но не ассоциирует себя с ним:
His bladder was screaming at him (King. Here There Be Tygers).
Как явствует из вышеприведенных примеров, избираемая синтаксическая конструкция в значительной степени предопределяет выбор лексических средств, используемых для вербализации интероцептивного ощущения. Это означает, что даже на уровне стратегического планирования «интероцептивного высказывания» выбор синтаксических и словарных единиц взаимообусловлен и осуществляется симультанно. Однако именно на синтаксическую конструкцию ложится стратегическая задача построения рамки высказывания, отражающей степень ассоциации / диссоциации с собственным телом.
Детализация и нюансировка «интероцеп-тивного высказывания» с целью максимально точного описания испытываемого ощущения тактически осуществляется за счет наполнения синтаксической конструкции лексическими единицами, репрезентирующими разные способы концептуализации внутрителесного состояния. Может быть предложена следующая условная группировка «интероцептивных высказываний», описывающих локализованные ощущения.
1. Описание интероцептивного ощущения как события, возникшего в результате изменения конфигурации внутрителесного пространства. В рамках данного типа можно выделить несколько подтипов в зависимости от семантики наполняющих синтаксическую структуру лексических единиц и способов их синтакси-рования:
а) описание ощущения как перемещения органов во внутрителесном пространстве:
He asked me to come along. My heart jumped, and I tripped over myself accepting the invitation (E. Sims. Good Morning, Mr. Adams).
Myra’s stomach rose to somewhere just under her heart and hung there, knotted like a wet rag (S. King. Needful Things);
б) описание ощущения как выход определенного органа за пределы внутрителесного пространства:
<... > and my heart almost came out of my chest (S. King. The Things They Left Behind);
в) описание ощущения как изменения текстуры органов или внутреннего тела в целом:
As I shift my gaze to Josh, I feel my stomach go all slithery (Sophie Kinsella. Twenties Girl);
г) описание ощущения как изменения размерности и формы внутренних органов и внутреннего тела в целом:
Trish’s heart shrank in her chest (C. Tang. Only uni).
His stomach was still in a ball (S. King. Needful Things).
2. Описание интероцептивного ощущения как изменения в режиме работы органов внутреннего тела:
He played it over, his insides quickening, the air around him fizzing as her fingers melted into his (E. Freud. The Sea House).
3. Описание интероцептивного ощущения как события, происходящего внутри определенного органа и не затрагивающего внутреннее тело в целом. В рамках данной группы высказываний ощущение может описываться как:
а) изменение содержимого внутренних органов:
His empty stomach was suddenly full of butterflies, and for the first time since arriving here at scenic Durkin Grove Village, he felt an urge to gag himself (S. King. A Very Tight Place).
A chunk of ice seems to descend nastily into my stomach (Sophie Kinsella. Twenties Girl);
б) движение, происходящее внутри органа и не выходящее за пределы его пространства:
After a few seconds I feel a weird flip in my stomach (Sophie Kinsella. Twenties Girl).
Alan felt a sickening lift-drop in his stomach
(S. King. Needful Things);
в) изменение внутренней структуры органа:
By noon, Brian’s stomach had begun to roil
and knot (S. King. Needful Things);
г) «выход из строя» / смерть определенного органа при сохранении тела в состоянии функциональной пригодности:
My heart seemed to fall dead in my chest, and for a horrible second I was sure I was going to wet my pants (King. The Man in the Black Suit).
Модус «У меня есть тело» также репрезентируется на уровне синтаксиса конструкцией типа “I have /feel + Noun”, субстантивный компонент которой обозначает не орган внутреннего тела, а непосредственно само ощущение. Локализация ощущения осуществляется в этом случае посредством указания на орган или область внутреннего тела в обстоятельственной части высказывания:
I <... > ran until I had a hot stitch in my left side from the bottom of my ribs to my armpit <...> (King. The Man in the Black Suit).
I <...> felt a jolt up both arms as ifsomebody’d hit the pole with a ball bat <...> (Ken Kesey. One Flew Over the Cuckoo’s Nest).
Лексическим наполнением конструкций данного типа, как правило, является универб, представляющий собой единицу общеупотребительного, конвенциального интероцептив-ного словаря (spasm, jolt, pang, stitch, twang, throb, etc.).
Гораздо большую степень свободы в вербализации интероцептивного ощущения предоставляет синтаксическая структура, конструируемая через модус кажимости, типа “I felt as if...”. Само ощущение описывается посредством полноценной предикативной конструкции:
I felt as if there were a rock in my stomach <... > (R. Norwood. Long Time).
He felt as if his bones were dispersing in all directions (X. Yuan. The Hazards of Daily Life).
Отметим, что репертуар лексических средств, обслуживающих высказывания подобного рода, весьма широк и ограничивается лишь общими представлениями автора об устройстве внутреннего тела, реализующими-
17
ся на уровне ментальной модели последнего17.
Разумеется, в рамках одной статьи невозможно исчерпывающе описать все типы «ин-тероцептивных высказываний» и проанализировать тактические приемы, используемые для вербализации внутрителесного ощущения. Мы преследовали гораздо более скромную задачу: продемонстрировать роль синтаксического и лексического компонента в стратегическом планировании «интероцептивного высказывания» и его тактической реализации. В ходе нашего небольшого исследования мы пришли к выводу о том, что основная часть стратегической нагрузки ложится на синтаксис, в то время как словарные единицы используются преимущественно для детализации и нюансировки при вербализации интероцептивного ощущения.
Примечания
1 Damasio, A. Descartes’ Error. N.Y., 2005. P. 84.
2 Damasio, A. The Feeling of What Happens. N.Y., 1999. P. 284.
3 Когнитивная психология : учеб. для вузов / под ред. В. Н. Дружинина, Д. В. Ушакова. М. : ПЕР СЭ, 2002. С. 34.
4 Тхостов, А. Ш. Психология телесности. М. : Смысл, 2002. С. 5.
5 Лаенко, Л. В. Перцептивный признак как объект номинации : дис. ... д-ра филол. наук. Воронеж, 2005.465 с.
6 Кубрякова, Е. С. Номинативный аспект речевой деятельности. М. : ЛИБРОКОМ, 2010. С. 36.
7 Там же. С. 102.
8 Там же. С. 103.
9 Там же. С. 110.
10 Там же. С. 115.
11 См., например: Поляков, С. Э. Мифы и реальность современной психологии. М. : Едитори-ал УРСС, 2008. 496 с.
12 См.: Тхостов, А. Ш. Указ соч. С. 57; Психология ощущений и восприятия. М. :АСТ : Астрель, 2009. 687 с.
13 См.: Марсель, Г. Присутствие и бессмертие : избр. работы. М. : Ин-т филос., теологии и ист. св. Фомы, 2007. 328 с.
14 См.: Сартр, Ж. П. Бытие и ничто: опыт феноменологической онтологии. М. : Республика, 2004. 639 с.
15 См.: Мерло-Понти, М. Феноменология восприятия. СПб. : Ювента, 1999. 608 с.
16 См.: Телесность как эпистемологический феномен. М. : ИФ РАН, 2009. 231 с.
17 См.: Нагорная, А. В. Общие принципы ментального моделирования сферы внутренней телесности // Наука и искусство: вопросы филологии, искусствоведения и культурологи : материалы Междунар. заоч. науч.-практ. конф.
Ч. II. Новосибирск : Сибир. ассоциация консультантов, 2011.С. 10-17.
