CC BY
77
ДУХОВНОЕ НАСЛЕДИЕ И КУЛЬТУРА
RAR УДК 93 ББК 71
СТАРООБРЯДЧЕСТВО И НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В ТВОРЧЕСТВЕ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX — НАЧАЛА XXI ВЕКА
Маслова Юлия Валерьевна,
зав. отделом металла и камня, Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства,
ул. Делегатская, д. 3, г. Москва, Россия, 127473, e-mail: joli-maslova@yandex.ru
Аннотация
В статье рассматривается сложная взаимосвязь темы старообрядчества с проблемой национальной идентичности, отраженной в сочинениях русских писателей XX-XXI вв.: Ф. А. Абрамова, В. П. Астафьева, Ю. М. Нагибина, В. Г. Распутина и В. В. Бахревского. Раскрыто понятие культурной памяти и влияние старообрядчества на формирование культурных смыслов в контексте русской литературы.
Ключевые слова
Русская литература, русская культура, старообрядчество, церковь, раскол, протопоп Аввакум, идентичность, память, национальный характер.
Современная глобализация мира ведет не только к развитию мировой экономики, но и к разрушению векового уклада жизни народа и государства. Перед Россией с петровских времен стоит вопрос национальной идентичности, напрямую связанный с понятием культурной памяти. По определению Ю. М. Лотмана, культура — это «ненаследственная память коллектива»1. Содержание памяти, актуализация или забвение фактов истории и культуры определяется социальной группой и ее потребностями. При этом культурная память понимается
1 Лотман Ю. М. О семиотическом механизме культуры
// Избранные статьи в 3-х тт. Т. 3. Таллин, 1993. С. 328.
«как специфическая для каждой культуры форма передачи и осовременивания культурных смыслов»2. Процесс наполнения культурной памяти новым смыслом заставляет ученых и творцов обращать свой взгляд на забытые темы истории и культуры. «Память и забвение — двуединый процесс, неотделимый от формирования и транс-
Васильев А. Г. Культурная память/забвение и национальная идентичность: теоретические основания анализа// Культурная память в контексте формирования национальной идентичности России в XXI веке: Коллективная монография/Рос. ин-т культурологии; отв. ред. Н. А. Кочеляева. М.: Согласие, 2012. С. 36.
2
16
формации коллективных идентичностей»3. После долгих лет культурной амнезии, нарочитого «забывания», в поле русской, российской культуры возвращается тема старообрядчества.
Впервые она отчетливо зазвучала в русской художественной литературе в XIX веке, перекочевав туда из религиозных полемических сочинений. Вслед за миссионерами писатели изображали старообрядчество в негативном свете в соответствии со сложившимися в общественном мнении стереотипами4. Интерес русских писателей к староверию появился вместе с началом государственных реформ, главной из которых была отмена крепостного права. Либерализация России способствовала публикации сочинений старообрядцев, главное из которых — «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное», впервые изданное в 1861 г. Н. С. Тихонраво-вым. Дальнейшая публикация и систематизация источников по истории и культуре старой веры приоткрыла перед русским читателем «старообрядческую Атлантиду» с ее легендами и мифами, духовными центрами в России и за рубежом, сонмом мучеников, стоявших за старую веру. Старообрядчество как явление, как многочисленная часть русского народа интересовало Ф. М. Достоевского, В. Г. Короленко, Н. С. Лескова, Д. Н. Мамина-Сибиряка, Л. Н. Толстого, И. С. Тургенева и др. Однако серьезное изучение темы старообрядчества в русской литературе началось только с 1980-х гг.5
3 Васильев А. Г. Культурная память/забвение и национальная идентичность... С. 37.
4 Например, романы М. Н. Загоскина «Брынский лес» и Д. Л. Мордовцева «Сидение раскольников в Соловках».
5 Боченков В. В. П. И. Мельников (Андрей Печер-ский): Мировоззрение, творчество, старообрядчество// ТвГУ; НИЦ ЦИ и ПК им. В. В. Болотова; Науч. Ред. и предисл. Т. Г. Леонтьевой. Ржев, 2008; Кудря-шов И. В. Русская литература в поисках духовной самоидентификации: национальная жизнь в изобра-
жении П. И. Мельникова-Печерского, Н. С. Лескова, В. Г. Короленко, Г. И. Успенского: дисс.... доктора фи-
лолог. наук. — Волгоград, 2008; Макарова Е. А. Старообрядческая культура в эстетическом сознании Лескова: автореф. дис.... канд. филологич. наук. Томск, 1993; Маслова Ю. В. И. С. Тургенев и старообрядчество// Научно-исследовательская работа в музее. Материалы XII Всероссийской научно-практической конференции, посвященной памяти профессора Н. Г. Самариной (Москва, 01-02 декабря 2012 г.)/Науч. ред. и сост. Н. И. Решетников, И. Б. Хмельницкая. М., 2013. С. 7080; Приходько В. С. Тема старообрядчества и раскола в творчестве Д. Н. Мамина-Сибиряка 80-х годов
Русская литература, несомненно, является яркой выразительницей духовной культуры народа. Традиционно в истории нашей страны так сложилось, что писатель — это не только носитель культурных смыслов и создатель художественных образов, но и выразитель высшей правды. Пророческую миссию писателя А. С. Пушкин запечатлел в известных строках «Глаголом жги сердца людей». Ю. М. Лотман на примере русской поэзии XVIII века также указывал на данную черту — видеть в писателях духовных учителей. В связи с этим к личности писателя в России предъявлялись особые требования: «Унижение русской церкви петровской государственностью косвенно способствовало росту культурной ценности поэтического искусства. При этом на поэзию переносились традиционные религиозные представления. В результате мы можем отметить, что секуляризация культуры не затронула глубоких структурных основ национальной модели, сложившихся в предшествующие века»6. Это было сказано о поэзии, но то же самое можно сказать о прозе последующих веков.
Одним из первых советских писателей, отразивших в своем творчестве тему старообрядчества, был Ф. А. Абрамов (1920-1983). Это, прежде всего, его роман «Братья и сёстры» (1958) и рассказ «Из колена Аввакумова» (1978). По мнению филолога Светланы Груши, изучившей изображение русского национального характера в малой прозе Ф. А. Абрамова, в формировании личности писателя важнейшую роль сыграло его деревенское происхождение и воспитание в старообрядческой семье. «Революционные преобразования были восприняты им как воплощение учения Христа в жизнь»7. Е. И. Овсянкин, исследуя родословную Абрамова на основании переписных листов села Веркола (родины писателя), сделал вывод, что дед по ли-
XIX века. Л., 1982; Соколова В. Ф. Тема церковного раскола в публицистике и художественном творчестве Ф. М. Достоевского//Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. Т. 2. М., 2005. С. 288-294.
6 Лотман Ю. М. Русская литература послепетровской эпохи и христианская традиция// Избранные статьи в 3-х тт. Т. 3. Таллин, 1993. С. 129.
7 Груша С. А. Русский национальный характер в малой прозе Ф. А. Абрамова: автореф. дис.. канд. фи-лол. наук: 10.01.01/Груша Светлана Александровна. Тверь, 2011. С. 6.
нии его отца и бабка по линии матери принадлежали к старообрядцам филипповского согласия. Село Веркола в XIX в. было одним из крупнейших центров старообрядчества Архангельской губернии. Неудивительно, что Абрамову удалось так точно отразить в своих произведениях духовный мир земляков, державшихся старой веры. Овсянкин подчеркивает, что «семейные традиции старообрядчества — обособленный уклад жизни, воздержание, трудолюбие, твердость в отстаивании своих убеждений — все это не могло не оказать влияния на мировоззрение будущего писателя»8.
Доклад профессора Канзасского университета (США) Джеральда Майклсона, сделанный на конференции «Федор Абрамов в XXI веке» (2010), так и называется: «Тема старообрядчества в тетралогии Ф. А. Абрамова «Братья и сёстры»». Американский исследователь считает, что старообрядчество — важная составляющая мироощущения русского писателя. Свой выбор темы он объяснил следующим образом: «Раскол был, конечно, величайшей трагедией, но он сохранил много вещей, которые были бы растрачены. В мироощущении Абрамова две России — Россия Иоанна Кронштадтского (за власть) и Россия Аввакума (против власти). Но если бы в истории России не было таких людей, как Аввакум, которые шли против течения, то и Россия сейчас была бы совсем другой...»9. Так, Д. Майклсон приходит к дискуссионному выводу, сделанному еще в XIX веке А. П. Щаповым, считавшим старообрядчество социальным протестом против государства и власти10.
Современник Щапова, писатель и чиновник в одном лице П. И. Мельников-Печерский был поначалу ярым гонителем старообрядчества. Однако со временем его взгляды претерпели определенную эволюцию. В «Записке» министру внутренних дел П. А. Валуеву он утверждал: «А восстановление русского духа, старобытной нашей жизни все-таки произойдет от образо-
8 Овсянкин Е. И. Из истории родословной и родины Федора Абрамова. Очерк. [Электронный ресурс]: Современная литература. URL: http://lit.lib.ru/о/owsjan kin_e_i/text_0090. shtml (дата обращения: 19.09.2014).
9 Перевозникова И. В. «Он остался верен Верколе...» [Электронный ресурс]: 2010 — Год Федора Абрамова в Архангельской области. К 90-летию со дня рождения писателя. URL: http://www.aonb.ru/abramov/konf_per. html (дата обращения: 19.09.2014).
10 См. напр.: Щапов А. П. Земство и раскол. СПб., 1862.
ванных старообрядцев, которые тогда не раскольники будут»11. Тезис Мельникова о старообрядчестве как «главном оплоте будущего России» становится понятным в рамках сегодняшнего осмысления национальной идентичности. В собрании литературных портретов писателей ХХ в. критик И. П. Золотусский пишет: «Тогда, когда жил Абрамов, еще было такое понятие, как народ. Была вера в то, что ради него и стоит жить, писать, вообще существовать на свете. Нынче народа уже, кажется, нет... Конечно, народ — это не только крестьянство, но оно составляло корень нации и ее ствол. От крестьян все — и обычаи, и культура, и язык»12.
Символом несломленного русского духа выступает фигура вождя староверов протопопа Аввакума. Личность его привлекала многих русских писателей. Стойким интересом к судьбе вождя староверия характеризуется и творчество Федора Абрамова. Черты аввакумовского характера отразились в героине его рассказа «Из колена Аввакумова». Название подчеркивает духовное родство Аввакума и Соломиды. На прямой вопрос — «Старой веры держишься, бабушка?» — она отвечает: «Старой. Через все страданья, через все испытанья с двуперстным крестом прошла». Рассказ старухи о жизни полон искренней веры в помощь свыше. Так, горящим самодельным крестом и молитвой Со-ломида отпугнула подвыпивших односельчан, подозревавших ее семью в колдовстве. Особо замечателен следующий эпизод из жизни героини рассказа. Заболевшая Соломида (у нее отнялись ноги) по обету отправилась в Пустозе-рье, на место сожжения «праведника и воителя за истинные веры протопопа Аввакума». У рассказчика в голове не укладывалось, как юная Соломида дошла в такую даль. Ведь Пустозе-рье находилось за 400-500 верст от Пинеги, откуда она родом. Однако нехитрое повествование Соломиды доказывает, что с юности она имела твердый характер в преодолении любых трудностей. В этом произведении Федор Абра-
11 Цит. по: Боченков В. В. «А главный оплот будущего России все-таки вижу в старообрядцах»: Новый взгляд на старообрядчество в творчестве П. И. Мель-никова-Печерского//Старообрядчество в России (ХУ11-ХХ вв.). Сб. науч. тр. Вып. 4/Отв. ред. и сост. Е. М. Юхименко. М., 2010. С. 446.
12 Золотусский И. П. Прощай, ХХ век! Русские писатели. Сокровенные встречи. М.: Алгоритм, 2008. С. 143.
17
18
мов указал на главную черту русского человека, утвердившуюся в культурной памяти — стойкость в своих убеждениях и твердость в терпении скорбей. Примечательно, что писатель незадолго до своей кончины побывал на месте сожжения протопопа Аввакума. По свидетельству критика А. А. Михайлова, уроженца тех мест, Абрамов взволнованно произнес: «Духом своим силен был Аввакум. Непобедимым духом. Такую силу духа никто не может своротить. Истинно русский характер»13.
Житие протопопа Аввакума вдохновило писателя Ю. М. Нагибина (1920-1994) на рассказ «Огненный протопоп». Основанное на Житии, произведение создает своеобразный диалог между текстами. Данная интертекстуальность рассказа — далеко не бесстрастное переложение Жития. Устами писателя дается резкая оценка происходящему. «Нет, не нрав свой потешить хотели великий царь и пес его лютый Пашков, когда ждали — Большой со вздохами и стенаниями, Малый с кровавой бешеной слезой — его, Аввакума, мольбы о пощаде. Был он им что рыбья кость в горле — стала поперек, колет и глотать мешает. Не давал он им Русь поглотить. И веры в себя лишал. У них и войско, и оружие. а у него только слово. А что такое слово — звук, дуновение, а вот поди ж ты!..»14. Нагибин со смерти Аввакума на костре ведет начало русской литературы: «Опахнуло протопопа, рассеяло дым на мгновение, и в тонком золотом лучике, пронизавшем тьму грядущего, узрел он тех, кто через века подхватит его слово и подвиг. И сразу радостно затосковал о них Аввакум <...> С этого пустозерского пламени возжегся костер великой русской прозы»15.
Еще одним автором, обратившимся к теме старообрядчества в советское время, был В. П. Астафьев (1924-2001). Для него эта тема сквозная и прослеживается в таких произведениях как: «Стародуб», «Звездопад», «Пастух и пастушка», «Царь-рыба», «Печальный детектив», «Обертон», «Прокляты и убиты». Если в ранней повести «Стародуб» (1960) Астафьев еще сле-
13 Овсянкин Е. И. Из истории родословной и родины Федора Абрамова. Очерк. [Электронный ресурс]: Современная литература. URL: http://lit.lib.ru/о/owsjan kin_e_i/text_0090. shtml (дата обращения: 19.09.2014).
14 Нагибин Юрий. Огненный протопоп//Избранное. М., 1994. С. 165.
15 Там же. С. 177.
дует канону советской литературы, негативно изображавшей все, что связано с религиозной тематикой, то уже в повести «Царь-рыба» (1978) старообрядчество изображается иначе. Автор с грустной иронией наблюдает постепенное расшатывание устоев староверов, проявлявшееся в одежде и быте (рассказ «Дамка» из повести). На танцующую компанию «смотрели ребята кержацкого рода16, толпящиеся в сторонке. Все они были уловимо похожи друг на дружку, с казачьими кудрявыми чубами, раскосыми глазами северных матерей, в шитых еще на руках сатиновых и шелковых рубахах с поясами. Но и тут кое у кого уж узконосые туфли,...а то и редкостные брюки-джинсы проскальзывали. <...> На глазах вылупаются кержачата нового помета., на ходу с кожей сдирая с себя древние, заржавелые вериги прародителей. «Тяти» еще блюдут устои, но жила-то и в них ослабла, колебнулась старая вера.»17. Любопытен факт текстологической правки фразы «кержачата нового помета». Кержаками называли старообрядцев, живущих по реке Керженец Нижегородской области. После разгона керженских скитов 1720-х гг. староверы с Керженца расселились по всей Сибири и Дальнему Востоку. Впоследствии наименование, данное по географическому признаку, переросло в эпитет, означавший сибирский тип старовера. В ранних изданиях фраза о «кержа-чатах» была исправлена на «кавалеры нового помета». Однако далее следует вывод автора об ослаблении веры, поэтому изменение «кер-жачат» на «кавалеров» видится неоправданным. В полностью восстановленном виде после редакторских правок повесть вышла в красноярском издательстве «Гротеск» в 1993 году18.
В повести «Царь-рыба» В. П. Астафьев передает отношение старообрядцев к телевизору как знаковому символу секулярной культуры: «Тятя, поди-ко, в гробу переворачивается — не зря же он во сне является, черным перстом грозит, губами синими шевелит — проклинает. Аж в поту холодном проснется старообрядец, осенит себя двуперстным крестом
16 В более поздних изданиях «кержацкого» исправлено на «старообрядческого» рода. Напр.: Астафьев В. П. Царь-рыба. М., 2002. С. 92.
17 Астафьев В. П. Царь-рыба. М.: Советский писатель, 1980. С. 81-82.
18 Ростовцев Ю. А. Виктор Астафьев. М.: Молодая гвар-
дия, 2009. С. 215.
да и живет во грехах и мирском смраде дальше. „Что поделаш, культура наступат. Не можно дальше дикарями в лесу жить. Пусть хоть дети свет увидают."». По данному отрывку видно, что в повести речь идет о староверах-часовен-ных, коих было много в Сибири. Писатель называет их «кержаки» и «таежные». Подтверждением нашего предположения служит тот факт, что в годы создания повести прошел так называемый Минусинский собор (1975) часовенных, 20-я статья которого гласит: «У християн, имеющих радио и телевизор в доме, из седми церковных таинств ничтоже совершать»19. Образ жизни староверов называли «пустыня в миру» из-за строгой аскезы. Будучи сибиряком по рождению и воспитанию, Астафьев с разочарованием наблюдал процесс поглощения «пустыни» миром, обмирщения староверов.
1990-е годы для Виктора Астафьева — это время религиозного поиска. На смену разочарованию приходит романтизация староверия. В романе «Прокляты и убиты» (1995) выведен образ старообрядца Коли Рындина. Название романа проясняется из его рассказа: «на одной стихире, баушка Секлетинья сказывала, писано было, что все, кто сеет на земле смуту, войны и братоубийство, будут Богом прокляты и убиты»20. Эпиграфом к роману о войне стали слова апостола Павла из послания к Галатам: «Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом» (Гал. 5:14-15). Как видим, слова Секлетиньи стали простонародным переложением слов апостола. Рындин подвергается «индивидуальным беседам» капитана Мельникова и толкует ему о том, что старая вера есть истинная вера, «все остальное — бесовское наваждение». В столкновении двух идеологий поражение терпит Мельников: «Упершись в несокрушимую стену, встретив впервые этакие бесстрашные убеждения, понял замполит, что всего его марксистского образования, атеистического лепету, всей силы не хватит переубедить одного красноармейца Рындина, не может он повернуть его ли-
19 Покровский Н. Н. Соборные постановления старообрядцев-часовенных востока России XVIII-XX вв. как исторический источник. [Электронный ресурс]: Сибирская заимка. URL: http://zaimka.ru/religion/pokrov_rost. shtml (дата обращения 21.09.2014).
20 Астафьев В. П. Прокляты и убиты. М.: Эксмо, 2002. С. 116.
цом к коммунистическим идеалам. Что же тогда думать про весь народ, на его упования»21. Вопрос героя Астафьева об «упованиях» народа не случаен. Староверы как неотъемлемая часть русского народа были поставлены в уникальную ситуацию, когда любой мужик-крестьянин, защищая свои убеждения, должен был дать ответ об уповании (вере), смело вступить в полемику, защищая «бесстрашные убеждения» перед идейным противником, будь то синодальный миссионер или замполит.
Тема старообрядчества прослеживается не только в художественной прозе В. П. Астафьева, но и в его публицистике. Писатель, прошедший войну, вспоминал: «Нельзя сказать, что все на передовой молились. Во-первых, это трудно увидеть. Многие вроде меня стеснялись. Как стеснялись признаться в любви, нежные слова сказать. Так мы были воспитаны. Только староверы никого не стеснялись. На них рукой сразу махнули: работяги, на себе тащат все — пусть молятся»22. В заметке «Сгорит божественная скрипка» (1992) Астафьев пишет о старообрядчестве, что оно, веками гонимое и особенно яростно истребляемое при советской власти, сохранило свой облик, не поддаваясь ни коммунистической пропаганде, ни подачкам в виде «хлеба и воли», на которые попались и рабочий класс, и даже казаки. Вслед за П. И. Мельнико-вым-Печерским Астафьев именно в старообрядчестве видит залог будущего развития России: «Если и суждено России возродиться, то пойдет то возрождение от старообрядческого сословия и близко с ним соприкасающегося народа, ибо физически старообрядцы сохранились лучше «пролетарьята», и по российским селам еще можно встретить белокурого, голубоглазого славянина»23. Примечательно, что про своего героя Колю Рындина Астафьев сказал, что таких порядочных людей, как он, надо оставлять «на развод». Как видим, писатель решает проблему национальной самоидентификации с точки зрения сохранения в старообрядчестве русско-
21 Астафьев В. П. Прокляты и убиты. С. 115.
22 Астафьев В. П. Народ у нас какой-то не французистый // Комсомольская правда. 8 мая 1993. С. 3.
23 Астафьев В. П. Сгорит божественная скрипка. Два письма-ответа на вопросы корреспондента журнала «Российская провинция». [Электронный ресурс]: Грамотей. URL: http://www.gramotey.com/?open_ file=1269104608 (дата обращения: 20.09.2014).
19
20
го генофонда и подлинно русских черт — стойкости в убеждениях и неподкупности. В 2000-м году, незадолго до смерти, Виктор Астафьев пишет автобиографию, из которой становится понятна причина обращения к теме старообрядчества: «.Мой прадед Яков Максимович Астафьев (Мазов) пришел в Сибирь из Каргополь-ского уезда Архангельской губернии со слепою бабушкой поводырем. Происходил он из старообрядческой семьи, не пил горькую, не курил, молился наособицу, был от рождения башковит и в преклонном возрасте тучен телом»24. Прадед поселился в селе Овсянка, откуда писатель родом, и куда он возвратился в конце жизни.
Хотя у писателя В. Г. Распутина тема старообрядчества не звучит в художественных произведениях, обойти молчанием это явление он не мог. В публицистическом очерке «Смысл давнего прошлого», впервые опубликованном в журнале «Наш современник» в 1989 г., он объясняет свое обращение к теме раскола русской церкви: «Интерес к расколу появляется сейчас не из археологического любопытства, на него начинают смотреть как на событие, способное повториться, и потому требующее внимательного изучения. Он может вернуться — в других, разумеется, формах и принципах, в другой организации и порыве, под другими лозунгами, но на схожих основаниях, близких к тому, что староверы в отношении к себе называли «остальцами отеческого благочестия»»25. Распутин так определяет роль старообрядчества в судьбе России: «Мы должны быть благодарны старообрядчеству за то, в первую очередь, что на добрых три столетия оно продлило Русь в ее обычаях, верованиях, обрядах, песне, характере, устоях и лице. Эта служба быть может не меньше, чем защита отечества на поле брани»26. Здесь писатель вторит мнению академика Д. С. Лихачева, высказанного им в интервью газете «Русский курьер»: «своим упорством, своей приверженностью к старой Вере старообрядцы сохранили древнюю русскую культуру: древнюю письменность, древние книги, древнее чтение, обряды древние. В эту старую культуру входил даже фольклор — былины, которые на Севере главным образом сохранились в старообрядче-
24 Ростовцев Ю. А. Виктор Астафьев. М.: Молодая гвардия, 2009. С. 12.
25 Распутин В. Г. Смысл давнего прошлого// Россия: дни и времена (Публицистика). Иркутск, 1993. С. 165.
26 Там же. С. 176.
ской среде»27. Как Лихачев, так и Распутин проблему национальной идентичности видят в сохранении истоков русской культуры в старообрядческой среде.
Помимо создателей «деревенской прозы», тему старообрядчества затрагивает ряд современных писателей: В. А. Бахревский, Н. М. Ко-няев, В. В. Личутин и др. Бахревский (р. 1936) — поэт, писатель, классик детской литературы является автором целого ряда романов, отражающих тему старообрядчества XVII в.: «Тишайший», «Никон», «Аввакум», «Боярыня Морозова». По мотивам его произведений снят 20-тисерийный фильм «Раскол» (режиссер Н. Досталь, сценарист М. Кураев), вышедший на экраны в 2011 г. Роман «Аввакум» Бахревский основывает на «Житии протопопа Аввакума, им самим написанном», которое явилось источником вдохновения для многих художников слова. Жизнь вождя староверия полна событий и треволнений, но заканчивается роман воспоминанием о возвращении Аввакума на Русь из даурской ссылки. Протопоп рассуждает о том, что «все то у Христа тово света наделано для че-ловеков», однако человек «суете уподобится», не оценив божьего дара. Он просит у читателя прощения: «аз согрешил паче всех человек». Бахревский вторит ему: «И меня простите за то, что много написал. А сказать-то одно хотел: такие вот мы, русские люди. Кричим друг другу, через века кричим — опамятуйтесь! И живем себе, хлеб жуя, хоть и в сомненье вечном, да грехи плодя без страха. Великая уж над нами гора выросла. Одним детям — жить не страшно»28. В заключении романа отчетливо звучит тема культурной памяти. «Великая гора» — это преданное забвению прошлое, в том числе и грехи, не до конца осознанные нами.
По мнению профессора Яна Ассмана, гибель этносов — результат не физического уничтожения, а коллективного и культурного забвения. Изменения в организации культурной памяти через новшества в области кодирования (письмо), циркуляции (книгопечатание, радио, телевидение) и традиции (канонизация, деканониза-ция) могут повлечь за собой глубокие изменения
27 Академик Лихачев и старообрядчество. [Электронный ресурс]: Православное старообрядчество. URL: http://edinoslavie.ru/modules. php?name=News&file=a rticle&sid=546 (дата обращения: 22.09.2014).
28 Бахревский В. А. Аввакум. М.: Армада, 1997. С. 546.
в области коллективных идентичностей. Однако самым стабилизирующим средством для этнической идентичности немецкий египтолог и историк культуры признает религию29. Провидя творческой интуицией важность поворотного момента нашей истории — церковный раскол XVII века — русские писатели не перестают обращаться к теме старообрядчества. Знаменательно, что творцы «деревенской прозы», отразившие бытие русского крестьянства, нередко имеют старообрядческие корни. В староверии писатели ищут сохраненное ядро русской культуры, не тронутое западной цивилизацией, подлинный русский характер, выработанный в трудных природных и исторических условиях. Поэтому феномен старообрядчества, оставшегося преданным старой вере («древлему благочестию») и старым («отеческим») устоям жизни, остается актуальным для русской литературы до настоящего времени.
Список литературы
1. Академик Лихачев и старообрядчество. [Электронный ресурс]: Православное старообрядчество. URL: http://edinoslavie.ru/modules. php ?name=News&file=article&sid=546 (дата обращения: 22.09.2014).
2. Ассман Ян. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности/Пер. с нем. М. М. Сокольской. М.: Языки славянской культуры, 2004.
3. Астафьев В. П. Народ у нас какой-то не фран-цузистый // Комсомольская правда. 8 мая 1993.
4. Астафьев В. П. Сгорит божественная скрипка. Два письма-ответа на вопросы корреспондента журнала «Российская провинция». [Электронный ресурс]: Грамотей. URL: http://www.gramotey.com/?open_ file=1269104608 (дата обращения: 20.09.2014).
5. Боченков В. В. «А главный оплот будущего России все-таки вижу в старообрядцах»: Новый взгляд на старообрядчество в творчестве П. И. Мельникова-Печерского//Старообрядче-
6. ство в России (XVII-XX вв.). Сб. науч. тр. Вып. 4/Отв. ред. и сост. Е. М. Юхименко. М., 2010.
7. Васильев А. Г. Культурная память/забвение и национальная идентичность: теоретические основания анализа// Культурная память в контексте формирования национальной идентичности России в XXI веке: Коллективная монография/Рос. ин-т культурологи; отв. ред. Н. А. Кочеляева. М.: Согласие, 2012.
8. Груша С. А. Русский национальный характер в малой прозе Ф. А. Абрамова: автореф. дис.... канд. филол. наук: 10.01.01/Груша Светлана Александровна. Тверь, 2011. 18 с.
9. Золотусский И. П. Прощай, ХХ век! Русские писатели. Сокровенные встречи. М.: Алгоритм, 2008.
10. Лотман Ю. М. О семиотическом механизме культуры // Избранные статьи в 3-х тт. Т. 3. Таллин, 1993.
11. Лотман Ю. М. Русская литература послепетровской эпохи и христианская традиция// Избранные статьи в 3-х тт. Т. 3. Таллин, 1993.
12. Овсянкин Е. И. Из истории родословной и родины Федора Абрамова. Очерк. [Электронный ресурс]: Современная литература. URL: http://lit.lib.ru/o/owsjankin_e_i/text_0090. shtml (дата обращения: 19.09.2014).
13. Перевозникова И. В. «Он остался верен Вер-коле...» [Электронный ресурс]: 2010 — Год Федора Абрамова в Архангельской области. К 90-летию со дня рождения писателя. URL: http://www.aonb.ru/abramov/konf_per. html (дата обращения: 19.09.2014).
14. Покровский Н. Н. Соборные постановления старообрядцев-часовенных востока России XVIII-XX вв. как исторический источник. [Электронный ресурс]: Сибирская заимка. URL: http://zaimka.ru/religion/pokrov_rost. shtml (дата обращения 21.09.2014).
15. Распутин В. Г. Смысл давнего прошлого// Россия: дни и времена (Публицистика). Иркутск, 1993.
16. Ростовцев Ю. А. Виктор Астафьев. М.: Молодая гвардия, 2009.
29 Ассман Ян. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности/Пер. с нем. М. М. Сокольской. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 172-173.
21
THE OLD BELIEVERS AND NATIONAL IDENTITY IN THE WORKS OF RUSSIAN WRITERS OF XX — BEGINNING OF XXI CENTURY
Maslova Julia Valerevna,
head. Department of metal and stone All-Russian Museum of decorative-applied and folk art, Delegatskaya str., 3, Moscow, Russia, 127473 e-mail: joli-maslova@yandex.ru
Abstract
The article considered the complex interactions themes of the Old Believers with the problem of national identity, reflected in the works of Russian writers of the XX-XXI centuries: F. A. Abramov, V. P. Astafiev, Y. M. Nagibin, V. G. Rasputin and V. V. Bahrievskiy. Discloses the concept of cultural memory and the influence of Old Believers on the formation of cultural meanings in the context of Russian literature.
Keywords
Russian literature, Russian culture, Old Belief, Church, schism, protopop Avvakum, identity, memory, national character.
22
