CC BY
49
© 2007 г. О.Н. Шевченко
СТАНОВЛЕНИЕ ТЕОРИИ ЖАНРОВ РАДИОЖУРНАЛИСТИКИ НА СТРАНИЦАХ ЖУРНАЛА «СОВЕТСКОЕ РАДИО И ТЕЛЕВИДЕНИЕ» В 1960-е гг.
Изучение прошлого отечественного радиовещания необходимо для понимания и исторического осмысления эволюции развития радиожурналистики, ее теории и практики. Становление теории радиожурналистики представляет собой длительный процесс, в ходе которого зарождались и получали поступательное развитие то одни, то другие элементы, со временем образовавшие теоретическую базу радиожурналистики. Понять, изучить и осмыслить ее становление, мы можем только, проанализировав большой исторический материал накопленный отечественным вещанием.
Изучение жанровой системы радиожурналистики -проблема достаточно актуальная, значимая и важная. От ее постановки и теоретического изучения зависит не только продвижение вперед науки радиожурналистики, но и профессиональное совершенствование журналистов-практиков. Однако в 1960-е гг. эта проблематика не разрабатывалась исследователями в должной мере. И не то чтобы о жанрах радио ничего не писали. Такие статьи и книги, хотя и в малом числе, выходили из печати. Но по существу поставленных и реализованных авторами задач они были, как правило, весьма локальны. Исследования в основном касались или обобщений творческой жанровой практики мастеров радиожурналистики, например книга Ю. Гальперина [1], или это были теоретические работы, касавшиеся пусть и важных, но только отдельных аспектов жанровой теории радиожурналистики, например труд Ю. Летунова [2].
Изучение журнала «Советское радио и телевидение» в этой связи необходимо, поскольку и на его страницах не только рассматривались сложные и актуальные жанровые проблемы, но и происходило становление теории радиожурналистики вообще.
Журнал «Советское радио и телевидение» отмечал, что к 1962 г. проблемы жанров отечественной журналистики были очень слабо разработаны в нашей литературе, не изучены или изучены слабо особенности жанровой системы радиожурналистики и пути ее развития. «Появление в газетах, радио и телевизионных программах репортажей, которые по жанру никак ими не являются, а представляют лишь бойко написанную корреспонденцию или обширное интервью, свидетельствует о том, что мы зачастую теряем точное представление о жанре, его границах, специфике и возможностях» [3].
К началу 1960-х гг. теория журналистики еще не до конца осмыслила отличия одного и того же жанра при его использовании в газете, на радио и на телевидении. Корреспонденты журнала «Советское радио и телевидение» неоднократно замечали в своих материалах, что репортаж в газете резко отличается от репортажа на радио, а радиорепортаж в свою очередь отличен от репортажа телевизионного. Каждый жанр определенного вида СМИ имеет свои особенности, которые необходимо было изучать и осмысливать.
Затрагивая вопросы теории, корреспонденты 1960-х приходили к выводу, что множество творческих про-
блем все еще ждут своего исследования, было налицо также и значительное отставание теоретической мысли от практики. «Нам необходимо поднять уровень теоретической работы, создать кадры серьезных исследователей, способных развивать науку о советской журналистике», - неоднократно замечали на страницах журнала как теоретики, так и практики радиожурналистики. Журналисты говорили о необходимости с особым вниманием относиться к работам всех, кто стремился осмыслить и систематизировать новые явления в журналистике; кто исследовал особенности жанров, определял их границы и пути развития, искал в них неиспользованные резервы, «чтобы дать в руки практиков добрые советы, передать им опыт, найти разумные рекомендации, установить методологию в работе» [3] журналистов.
Журнал на своих страницах неоднократно предпринимал серьезные попытки проанализировать информационные, аналитические и документально-художественные жанры радио, определить их специфические особенности и разработать методологию использования этих жанров. Рубрика «Творческая трибуна» из номера в номер печатала дискуссии, где шло широкое обсуждение актуальных проблем радио наступательно, ярко, целеустремленно. Среди участников дискуссий, а также авторов материалов о радиожанрах можно назвать таких известных исследователей, журналистов, как М.К. Барманкулов, Ю.А. Летунов, Л. Маграчев, В. Ружников, А. Ревенко В.Н. Яро-шенко и т.д. Эксперты своего дела, они знали радио, что позволяло им говорить о радиожанрах не абстрактно, а конкретно, с пониманием специфических творческих явлений, давая режиссеру и редактору, репортеру и оператору ценные советы. Они призывали творческих работников студий к новаторским поискам, к разнообразию и широте использования жанров, к яркому решению ведущих тем современности.
Говоря о радиожанрах, теоретики обращали внимание на проблему подмены термина. В 1965 г. этот вопрос впервые вышел на страницы издания. Журналисты были обеспокоены тем, что при определении жанра радиопередачи часто появлялись новые термины. «Этому можно было бы радоваться, если бы с новым термином действительно рождался и новый жанр, - пишет Ю. Абрамов, - однако радиокорреспонденция не станет радиописьмом оттого, что, помимо магнитофонных записей выступлений руководителей совхоза, в ней звучат также утомительно длинные, порой не очень грамотные исторические экскурсы автора передачи, по обилию цифр напоминающие бухгалтерский отчет» [4, с. 28]. Эта цитата дана журналом в качестве комментария к нескольким растянутым и скучным корреспонденциям Владимира Дроздова из совхоза «Симферопольский», прозвучавшим в эфире. Безусловно, в них содержалось какое-то рациональное зерно, которое могло бы лечь в основу одной передачи. Однако редакция пошла по иному
пути: объявила эти три корреспонденции «циклом передач». Желанием привлечь внимание слушателей можно объяснить и то, что корреспонденции штатного работника названы почему-то «радиописьмами». К сожалению, рождения нового жанра в радиожурналистике в данном случае не состоялось.
Подобное жанровое многообразие в рамках «цикла» в 60-е гг. не было единичным. Журнал в рубрике «Рецензируем передачи» выявлял также и такие передачи, где подмена названия жанра происходила уже в ходе одной передачи. В качестве примера редакция журнала приводит передачу, переданную в эфир редакцией сельскохозяйственного вещания Целинского радио «Проблемы степного Тургая», построенную в виде радиописем корреспондента Петра Придиуса:
«И снова многословие, рыхлость композиции, небрежность авторской речи. Добавляются и новые недостатки: голос корреспондента неоправданно заменяется голосом диктора, внестудийные магнитофонные записи слабо отмонтированы, содержат явные оговорки, искажающие важные факты. В первой передаче „Проблемы степного Тургая" было объявлено „Начинаем передавать радиописьма нашего кустанайского корреспондента". А потом две минуты звучали голоса двух дикторов. Будучи, видимо, сама не очень уверенной в том, что передача представляет собой радиописьмо, редакция в заключение озадачила слушателей такой фразой: „Мы передавали первую радиолекцию нашего кустанайского корреспондента". Не слишком ли много жанровых открытий для одной передачи?
Решив, что в первом „радиописьме" сделано еще не все, редакция продолжила жанровые изыскания во втором „радиописьме" П. Придиуса. Здесь корреспондент подает всего три не очень существенные реплики, а остальное время отводится интервью с одним из руководящих работников района. И поскольку корреспондент был явно не на высоте и не смог критически отнестись к словам интервьюируемого деятеля, в текст то и дело вклинивался голос диктора, который пытался как-то комментировать магнитофонную запись. Вот почему в конце передачи радиослушателям сообщили „Мы прокомментировали беседу...". Итак, еще один жанр - беседа. Допустим. Зачем же несколько секунд спустя озадачивать слушателя такой фразой: „На этом мы заканчиваем передачу второго радиописьма о проблемах степного Тургая"?» [4, с. 29].
Ростовский государственный университет
Подмена жанра в данном примере очевидна. В начале передачи радиослушателю объявляют, что его вниманию будет предоставлено радиописьмо, а в конце передачи он узнает, что прослушал радиобеседу. Чтобы подобного не происходило, журнал в рубриках «Ваше мнение» и «Радио: проблемы, перспективы» в 1960-х гг. начинает систематически печатать статьи, посвященные проблемам теории науки радиожурналистики.
Таким образом, к началу 1960-х большинство радиожурналистов не всегда верно понимало назначение различных жанров радиожурналистики, что приводило к жанровому многообразию в рамках одной передачи.
Жанровый вопрос был поднят на страницах издания, стали анализироваться различные формулировки термина «жанр», исследовались системы классификаций жанров. Журнал пытался систематизировать различные точки зрения и вывести основное теоретическое ядро. Но это было достаточно сложно сделать, поскольку в те годы сложилась парадоксальная ситуация в радиожурналистике: люди, обладающие большим практическим опытом, не знали теоретических основ радиотворчества. Главная причина сложившегося положения была в том, что вопросы теории радиовещания разрабатывались в те годы бессистемно. Это и заставляло самих радиожурналистов 19601970-х гг. формировать и осмысливать теорию радиожурналистики, закладывались ее теоретические основы, исходя из собственного практического опыта.
Таким образом, изучение теоретических материалов, напечатанных в журнале «Советские радио и телевидение» позволяет нам сделать вывод, что 1960-е гг. стали только предпосылкой полноценных исследований. И лишь в 1970-е гг. началась некоторая систематизация накопленного многолетнего опыта советского радиовещания, практически прекратились теоретические блуждания, уступив место подлинной радионауке.
Литература
1. Гальперин Ю.М. Внимание, микрофон включен. М., 1960.
2. Летунов Ю.А. Документальные жанры советского радиовещания. Исторический аспект и современность: Ав-тореф. дис. ... канд истор. наук. М., 1967.
3. Рябчиков Е. Теория и практика. // Сов. радио и телевидение. 1962. № 2. С. 12.
4. Абрамов Ю. Растраченные минуты. // Сов. радио и телевидение. 1965. № 2. С. 28.
4 декабря 2006 г.
