CC BY
450
48. Нинчич, Момчило - министр иностранных дел югославского эмигрантского правительства C. Йова-новича.
49. Живкович, Петар - генерал, начальник королевской охраны, с января 1929 г. первый премьер-министр королевства Югославия, в годы Второй мировой войны - министр без портфеля и исполняющий обязанности военного и военно-морского министра эмигрантского правительства.
50. Кнежевич, Радойе - министр юстиции югославского правительства с марта 1941 г. по январь 1943 г., оказывал большую поддержку Д. Михайловичу.
51. Гаврилович, Милан (Милован) - югославский посланник в СССР (первый после установления дипломатических отношений) с июня 1940 г. по январь
1942 г. 5 апреля 1941 г. в Москве подписал «Пакт о дружбе и ненападении» между СССР и Югославией.
52. Фотич, Константин - югославский посол в США до июня 1944 г.
53. Об отношении Вашингтона к силам югославского Сопротивления в годы войны см.: Юнгблюд, В. Т. Политика США в Югославии в 1941-1945 гг. [Текст] / В. Т. Юнгблюд, А. А. Костин. Киров, 2004. С. 5898.
54. Зейц, Альберт [Seitz, Albert B.] - подполковник, член миссии при штабе четников с 23 сентября
1943 г. до 14 марта 1944 г.
55. Мэнсфилд, Уолтер [Mansfield, Walter R. M.] -капитан, член американской миссии при штабе четников с 18 августа 1943 г. по 29 января 1944 г.
56. Тодорович, Борислав - четнический капитан, офицер связи союзных миссий при штабе четников, военный атташе югославского посольства в Вашингтоне.
57. Todorovich, B. J. Lost Words: A Memoir of World War II and the Yugoslav Tragedy [Text] / B. Todorovich. N.Y.: Walker, 1989. P. 253-269; Ambassador MacVeagh Reports: Greece, 1933-1947 [Text] / ed. by John O. Iatrides. Princeton: Princeton University Press, 1980. P. 460.
58. В немецкой транскрипции - Hermann Neubacher.
59. Джойс, Роберт [Joyce, Robert P.] - главный помощник американского посла в Белграде А. Лэйна до оккупации страны, глава секретных разведывательных операций УСС в Югославии в 1941-1945 гг., политический советник военного командующего Свободной территорией Триест после войны.
60. Ford, K. Op. cit. P. 129-130; Martin, D. Op. cit. P. 272, 347-349; Tomasevich, J. Op. cit. P. 376; Roberts, W. Op. cit. P. 279.
61. Tomasevich, J. Op. cit. P. 453.
62. Ibidem.
63. Clissold, S. Whirlwind [Text] / S. Clissold. N.Y.: Philosophical Library, 1949. P. 242; Maclean, F. Op. cit. P. 284-285.
64. Лукачевич, Воислав [Lukachevich, Voislav] -четнический командир, до мая 1944 г. являлся представителем Михайловича в Лондоне и Каире, затем на территории Югославии при поддержке англичан возглавил «Независимую группу национального Сопротивления».
65. Цит. по: Larson, D. Op. cit. P. 97.
66. The New York Times [Text]. 1946. July 16; Maclean, F. Op. cit. P. 285.
67. Maclean, F. Op. cit. P. 285.
68. Larson, D. Op. cit. P. 98.
69. Fotitch, C. Op. cit. P. 320.
70. Larson, D. Op. cit. P. 87-88.
Т. А. Воробьёва
США, СССР И КИТАЙ В 1945-1946 гг.
(по материалам новейших документальных публикаций)
В статье на основе донесений советского посольства в Китае рассматриваются вопросы взаимоотношений КПК, Гоминьдана и представителя Вашингтона Дж. Маршалла.
Истоки холодной войны, роль и значение происходивших событий в отдельных регионах сразу после окончания Второй мировой войны остаются в центре внимания историков, о чём свидетельствуют многочисленные публикации последнего десятилетия [1]. Приоритетными для изучения по-прежнему являются процессы, предопределившие становление биполярного мира как геополитической основы холодной войны в Европе. Азиатский мир в контексте причин возникновения холодной войны исследован слабее, за исключением корейских событий.
Публикация документов по советско-китайским отношениям периода 1946-1950 гг. [2] из различных фондов Архива внешней политики РФ, а также из Архива Президента РФ (фонды Политбюро и И. В. Сталина) даёт возможность проследить, как возникал азиатский театр холодной войны, центром которого на начальном этапе был Китай. Многие из документов, вошедших в данную серию, были введены в научный оборот в исследованиях С. Тихвинского, А. Ледовского и других авторов [3]. Тем не менее они представляют большой интерес, так как дают возможность проследить работу советского посольства в Китае, проанализировать ту информацию, которая направлялась в Москву, оценить роль этой внешнеполитической структуры в формировании китайской политики Кремля на начальной стадии холодной войны. В связи с этим в статье за основу взяты в основном записи бесед советского посла в Китае А. А. Петрова и других работников дипломатической службы с различными представителями китайского правительства, общественных организаций, с главой американской посреднической миссии в Китае Дж. Маршаллом, с послом США Л. Стюартом.
Как известно, на Ялтинской конференции были достигнуты договорённости в отношении позиций СССР и США в Китае. Однако уже тогда выявились разные подходы Ф. Рузвельта и И. Сталина. Так, американский президент исходил из сохранения политики открытых дверей в
ВОРОБЬЕВА Тамара Альбертовна - кандидат исторических наук, доцент по кафедре всеобщей истории ВятГГУ
© Воробьева Т. А., 2007
этом регионе, а советский - из политики создания в Маньчжурии сферы советского влияния.
Рузвельта беспокоили амбиции Сталина в отношении Маньчжурии: он пытался добиться согласия на признание Порт Артура и Дайрена открытыми портами и передаче КВЖД в совместное советско-китайское управление. В результате получилась весьма расплывчатая формулировка, которая, на первый взгляд, свидетельствовала о достигнутом согласии, но в дальнейшем позволила Москве трактовать её в собственных интересах [4]. Британский министр иностранных дел А. Иден в связи с этим заметил, что Рузвельту «нет необходимости делать Сталину уступки, Москва и так вступит в войну» ради обеспечения своих послевоенных интересов на Дальнем Востоке [5]. Ялтинские соглашения свидетельствовали о тех максимальных пределах, на которые готовы были пойти Вашингтон и Лондон навстречу советским геополитическим претензиям. Причём, как отмечают авторы книги «Холодная война 1945-1953. Историческая ретроспектива», «обоснованность советских требований в свете исторического опыта геополитических интересов России» признавалась американской стороной. «Советские запросы на Дальнем Востоке, просчитанные задолго до их официального выдвижения, рассматривались как вполне резонные и умеренные» [6]. Авторы другой, не менее интересной работы «Системная история международных отношений», характеризуя ялтинские соглашения, приходят к выводу, что взгляды Москвы и Вашингтона совпали по отношению к Китаю как союзнику, о чём свидетельствовало согласие Сталина подписать договор о дружбе с Чан Кайши; на Ялтинской конференции были сформулированы принципы послевоенного устройства мира на Дальнем Востоке [7]. В то же время подходы сторон к этим принципам различались - СССР продемонстрировал свою заинтересованность в Маньчжурии и Синьцзяне, а США были озабочены созданием благоприятных условий для торговли с Китаем. Кроме того, Вашингтон исходил из того, что «Китай - основа будущего регионального порядка», Сталин же беспокоился о том, что именно «китайский вопрос грозил стать источником нестабильности в регионе [8]. Г. Киссинджер, оценивая ялтинские договорённости по Китаю, отмечал, что «требование свободно распоряжаться портами Дайрен и Порт Артура и получить право на управление маньчжурскими железными дорогами бралось прямо из царско-империалистических прописей начала века. И потому наименее доступным пониманию является решение Рузвельта в Ялте пойти на удовлетворение всех этих требований и оформить их секретным соглашением, которое предусматривало возвращение Москве господствующей роли в Маньчжурии» [9].
Ялтинско-потсдамский порядок ассоциировался скорее со сговором сильных, чем с их противостоянием. Как пишет А. Богатуров, «сразу же после окончания Второй мировой войны двупо-лярности как устойчивой модели ещё не было». Эта мысль отечественного исследователя хорошо иллюстрируется на примере позиций США и СССР по китайскому вопросу в конце и первый год после окончания войны. Однако уже в это время начинает зарождаться «встречная эскалация» советских и американских геополитических претензий, что привело к конфронтационным отношениям двух держав в Восточной Азии [10]. Они формировались постепенно в период 19451947 гг. На основе представленных в публикации документов проследим процесс размежевания позиций Москвы и Вашингтона по таким проблемам, как маньчжурская, переговоры между КПК и Гоминьданом, посредническая миссия Дж. Маршалла, спор о военных трофеях.
Основной проблемой в китайской политике Москвы и Вашингтона были переговоры между Гоминьданом и КПК, которые должны были привести к созданию коалиционного правительства и тем самым позволили бы избежать новой гражданской войны. С этой целью в Китай в конце декабря 1945 г. был направлен Маршалл. Однако американский исследователь проблем холодной войны К. В. Томпсон считает, что «миссия Маршалла в Китай преследовала цель оказания Чан Кайши необходимой военной помощи для установления гражданской власти на севере», который был в тот момент под контролем коммунистов [11]. Д. Ачесон в своих мемуарах пишет, что Маршалл по приезде в Китай отправил Бирнсу телеграмму, в которой спрашивал, можно ли «сравнить проблемы, которые возникли у Чан Кайши в его отношениях с русскими в Маньчжурии, с теми, которые возникли у США в Европе». Бирнс сообщил, что «советские войска в Маньчжурии находятся по просьбе Национального правительства», и высказал «уверенность, что Сталин будет соблюдать договор и не будет мешать нашим усилиям объединить Китай» [12]. Таким образом, основная цель визита Дж. Маршалла состояла в предотвращении гражданской войны в Китае. Это определило характер его деятельности в Китае почти в течение года и содержание его бесед как с советским послом, так и с представителем КПК - Чжоу Эньлаем.
В начале января 1946 г. в Москву с просьбой о посредничестве в переговорах с коммунистами приехал сын Чан Кайши - Цзян Цзинго. Как отмечает Р. А. Мировицкая, Мао Цзэдун, очевидно, был встревожен визитом сына Чан Кайши в Москву и просил выяснить позиции Кремля в отношении ситуации в Китае [13]. Первого января 1946 г. состоялась беседа 1-го секретаря по-
сольства СССР в Китайской республике А. М. Ледовского с представителями КПК. Цель беседы - прояснить мнение советской стороны по поводу переговоров КПК с Гоминьданом, уточнить, «следует ли соглашаться на участие в переговорах Маршалла, поскольку это означает прямое вмешательство США во внутренние дела Китая, от которого коммунисты ничего хорошего не ожидают» [14]. В посольстве заняли уклончивую позицию - этот вопрос коммунисты должны решать самостоятельно. На встрече китайцы информировали посла о заинтересованности Маршалла ситуацией в Маньчжурии. На это был дан ответ - говорить о Маньчжурии пока ещё преждевременно. Мы не знаем, как прореагировал Мао, но С. Л. Тихвинский, ссылаясь на другие источники, пишет, что Чжоу сообщил Мао, что ЦК ВКП(б) «не может высказать какой-то конкретной точки зрения», и предложил КПК «сосредоточиться на предотвращении гражданской войны и добиваться согласия Чан Кайши на осуществление демократии» [15].
О позиции Сталина можно судить по записи беседы советского лидера с А. Гарриманом, состоявшейся 23 января [16]. Гарриман спросил Сталина, как дела в Китае? Тот ответил, что недавно беседовал с сыном Чан Кайши, который просил о посредничестве в отношениях с коммунистами. В ответ Сталин сказал, что советское правительство «признаёт Национальное правительство в качестве правительства в Китае», оно не уверено, что коммунисты примут его совет. Ему кажется, что китайские коммунисты расходятся с позицией Советского Союза по Китаю. «Советское правительство не желает посредничать, ибо это лишь поставит его в затруднительное положение». На вопрос Гарримана «возможно ли соглашение между КПК и Гоминьданом?» Сталин ответил, что «глубоких расхождений между Гоминьданом и коммунистами нет, поскольку последние не стоят за «советизацию Китая», а хотят лишь его демократизации. Далее Сталин заявил, что контакты с коммунистами очень слабые. По поводу коалиционного правительства он высказался следующим образом: «Коммунисты и Чан Кайши стремятся установить демократию в Китае, но различными путями. Чан Кайши с этим не спешит. Между обеими сторонами существует недоверие - Чан Кайши не верит Мао, а тот не верит Чану. В этом одно из главных препятствий к достижению соглашения. Нет глубоких разногласий, разногласия в темпах демократизации.
Как отмечает В. Печатнов, Сталин перед американцами проводил линию на подчёркивание своего дистанционирования от китайских коммунистов [17]. Документы подтверждают этот вывод. На встрече советского посла А. А. Петро-
ва с Чэнь Лифу, представителем правой группировки в Гоминьдане, на замечание китайца, что все неприятности в отношениях между СССР и Китаем происходят из-за коммунистов, посол ответил, что нельзя смешивать «межпартийные отношения в Китае и отношения между Советским Союзом и Китаем в один вопрос» [18]. Советское правительство «имеет дипломатические отношения не с коммунистами, а с центральным правительством», что очень обрадовало Чэнь Лифу (отмечено в документе).
В то же время документы свидетельствуют о том, что контакты с коммунистами были постоянными, но в 1946 г. встречались с представителями КПК, как правило, работники посольства, но не сам посол. Исключение составил Чжоу Эньлай, который входил в комиссию трёх [19] и являлся постоянным информатором советского посольства. Посла интересовало, как руководство КПК относится к миссии Маршалла. Чжоу Эньлай в беседах с послом, особенно в первой половине 1946 г., высоко оценивал присутствие американцев в Китае, считал, что посредничество Маршалла позволило избежать крупных военных столкновений. Маршал предлагал перенести основные вооружённые силы КПК в Северный Китай, а в Маньчжурии оставить лишь часть. Кроме того, Маршалл даже предложил включить одну коммунистическую дивизию в состав китайских оккупационных сил в Японии. Положительно оценил и заявление со стороны Вашингтона о выделении военной американской помощи 10 коммунистическим дивизиям. В беседе 27 июня Чжоу даёт следующую оценку сложившейся ситуации: Маршалл прекрасно понимает, что КПК не примет условий Гоминьдана, а Гоминьдан - КПК, понимает, что возобновление гражданской войны может привести к вмешательству трёх великих держав в дела Китая, а это невыгодно для США. Поэтому он оказывает давление на тех и других. По мнению Чжоу, позиции КПК и Маршалла более совпадают, чем позиции Гоминьдана и Маршалла [20]. Однако на встрече с советским послом 31 июля тональность оценки Чжоу Эньлая миссии Маршалла была уже иной. Он сказал, что симпатии Маршалла теперь полностью на стороне Чан Кайши, что американский генерал считает, что Гоминьдану надо попытаться с помощью силы отнять у коммунистов ряд важнейших пунктов. Если это не удастся сделать, тогда можно будет говорить о компромиссном соглашении между двумя партиями. Обращаясь к послу, Чжоу Эньлай сказал, что надо дать почувствовать Маршаллу и Стюарту (послу США в Китае), что их политика не приведёт к хорошим результатам. Придёт время, когда коммунисты скажут Маршаллу: «Вы не справились со своей миссией. Но смогли бы добиться
мира. Вам придётся изыскивать другие способы прекращения гражданской войны». На что Петров ответил, «что едва ли есть смысл заявлять Маршаллу и Стюарту, что если они не будут действовать, то потерпят фиаско», тем более, что его (Маршалла. - Т. В.) позиция определяется общей американской политикой помощи Гоминьдан» [21]. Изменение оценок миссии Маршалла было связано с событиями, происходившими с января по июнь 1946 г. 10 января было подписано соглашение о коалиционном правительстве и прекращении военных действий. Однако в марте Чан Кайши начал наступление в Маньчжурии, заявил о непризнании власти коммунистов в освобождённых районах. В апреле Маньчжурию охватила гражданская война.
Осенью 1946 г., когда коммунисты заняли по существу непримиримую позицию в отношении созыва Чан Кайши Национального Конгресса для принятия новой конституции, Маршалл обратился к Чжоу Эньлаю с вопросом: «Считают ли они [коммунисты] необходимым пользоваться в дальнейшем его услугами?». Как сообщил Дж. Маршалл Петрову, ответа от КПК он не получил, но высказал сожаление по поводу неоправданного, по его мнению, недоверия коммунистов в отношении американцев. В этой же беседе он объяснил причины своего отказа от продолжения посреднической миссии: это не только антиамериканизм коммунистов, но и нежелание Чан Кай-ши выполнять его рекомендации, направленные на продолжение переговорного процесса. «Китайцы с ним не посчитались» [22]. Л. Стюарт в своих беседах с Петровым, ссылаясь на нежелание коммунистов идти на уступки, надеялся, что «Советский Союз наряду с США примет участие в разрешении китайской проблемы» [23]. Советский посол в свою очередь давал понять, что «китайская проблема может быть разрешена, но Гоминьдан получает систематическую помощь третьей стороны» (очевидно, намёк на США. -Т. В.). В ответ американский посол заявлял, что «Маршалл делает всё возможное, чтобы приостановить расширение военных действий» и в качестве доказательства приводил аргументы -США приостановили предоставления займа, в последние месяцы (сентябрь - октябрь) прекратили военные поставки.
Через два дня после встречи с Л. Стюартом советский посол беседует с Чжоу Эньлаем, который даёт другую информацию: «Американцы продолжают помогать, хотя делают всё ещё вид, что играют роль посредника» [24]. Объясняя отказ принять рекомендации Маршалла, Чжоу ссылается на то, что условия не устраивают КПК, так как их выполнение усилит позиции Чан Кай-ши и инициатива в переговорном процессе перейдёт к Гоминьдану. Гоминьдановский генерал
Ли Цзунжэнь в беседе с генеральным консулом в Пекине А. Ледовским (встреча состоялась 17 декабря), анализируя сложившуюся ситуацию, делает вывод: «Трудности в достижении компромисса между КПК и Гоминьданом объясняются сложностью международного положения и наличием противоречий между СССР и США, у которых КПК и Гоминьдан ищут соответственно опоры» [25]. В американской историографии распространён тезис о том, что китайские коммунисты «отдали бы себя в руки США», если бы Вашингтон одобрил их позицию [26].
Советское посольство в Китае последовательно проводило линию Москвы - не давать повода для обвинения во вмешательстве во внутренние дела в Китае. В то же время известно, что именно в это время и формировалась революционная база в Северной Маньчжурии, которая сыграла важную роль в победе коммунистов. Упрёк в адрес политики советского военного командования в Северной Маньчжурии прозвучал со стороны директора западно-азиатского департамента МИД Китайской республики в беседе с советником посольства Н. Федоренко: советское командование фактически препятствовало установлению власти гоминьдановского правительства в этом регионе [27]. Не случайно Чан Кайши позже говорил, что давление, оказываемое на него со стороны США и СССР, лишило его возможности использовать превосходство сил в начальный период после окончания войны, в результате чего Гоминьдан упустил шанс. Ачесон, оценивая политику Сталина в Китае, считал, что она сводится «к установлению преобладающего влияния в Китае с помощью политики невмешательства»; отношения между Москвой и КПК существуют, но они сложные» [28].
Интерес представляют документы, в которых раскрываются непростые отношения между американцами и Чан Кайши. Например, он не прореагировал на телеграмму Г. Трумэна о необходимости создания коалиционного правительства. В ответ на это Маршалл отказался от посреднической роли и предложил Гоминьдану вести переговоры с КПК непосредственно. Трумэн инициировал временное прекращение поставок ЮНРРА (Администрации ООН по помощи и восстановлению). Чан Кайши был глубоко возмущён действиями Трумэна, полагая, что тот слишком «далеко зашёл в своём вмешательстве во внутренние дела Китая», но при этом заметил, что «борьба против КПК не в меньшей степени нужна также и США». Недоволен он был и назначением послом Стюарта, а не Ведемейера [29].
В опубликованной впервые беседе первого секретаря посольства Федоренко с Маршаллом (8 янв. 1946 г.) последний дал характеристику китайским политическим партиям [30]. Так, он
высказал неудовлетворение тем, что все его китайские собеседники склонны к глубокомысленным рассуждениям, лишённым всякой реальной почвы. Все китайцы без исключения придерживаются единого мнения о демократизации страны, но никто не предлагает конкретных путей. Всё это удаляет Китай от демократии. Однако Гоминьдану, по его мнению, было суждено сыграть решающую роль в демократизации (какой просчёт!). Генерал скептически оценил Демократическую Лигу. Правда, после отъезда из Китая в начале 1947 г., признавая свою миссию неудачной, он говорил, что «спасение ситуации... было бы в передаче руководства либералам из правительства и лидерам мелких партийных групп» [31]. Коммунистическую партию он характеризовал как наиболее организованную и целеустремлённую партию, но считал, что её программа не отвечает интересам широких народных масс, полагал что среди народа не могут быть популярными лозунги вооружённого свержения существующего правительства. Он выступил против проведения свободных выборов в Национальное собрание, так как, по его мнению, общество было к ним не готово. Основы демократии, на его взгляд, в Китае должны быть заложены сверху. В качестве примера Маршалл привёл Филиппины, где создание демократической базы было осуществлено «почти в приказном порядке». В беседах с лидерами Демократической Лиги он снова подчеркнул, что, поскольку китайский народ в культурном и политическом отношении является исключительно отсталым, демократические преобразования надо проводить медленно [32]. Образцом демократии для Китая должны стать США и Англия, а не Советский Союз.
Генерал Гиллем, член американской посреднической миссии в Пекине, считал, что «у китайцев нет чувства ответственности за обязательства, которые они берут на себя». Конечно, такие высказывания американцев вызывали неодобрение у китайской общественности. Тем не менее представители различных политических течений, в том числе и коммунисты, на первом этапе переговоров о создании коалиционного правительства признавали роль американцев. Однако по мере провала американских усилий по примирению КПК и Гоминьдана оценки менялись. В декабре 1946 г. некоторые представители китайской власти считали, что необходимое условие для урегулирование китайской проблемы - полное невмешательство во внутренние дела иностранных государств» [33]. В заявлении американского президента Г. Трумэна от 18 декабря 1946 г., переданном уже государственным секретарём Дж. Маршаллом В. М. Молотову, вина за срыв переговорного процесса полностью возлагалась на КПК, присутствие значительного количества американских воору-
жённых сил в Китае обосновывалось необходимостью оказания помощи китайскому правительству в принятии капитуляции японской армии [34]. Во время беседы с Петровым 24 октября Стюарт говорит о том, что фундаментальных разногласий у участников переговоров нет. Главное препятствие - «традиционное подозрение и взаимное недоверие». В январе 1947 г. он уже констатирует провал попыток восстановить мирные переговоры, сожалеет, что у руководителей обеих партий «слабое понимание демократии», что они руководствуются своими политическими интересами. Заметил, что «нужно стараться, чтобы события в Китае не затрагивали и не ухудшали советско-американских отношений», поэтому он очень обеспокоен появившимися в американской прессе материалами о советско-американских противоречиях в Китае и предложениях о том, чтобы «США оказали противодействие русским в Китае» [35].
Из беседы советского посла с австралийским посланником Копландом мы узнаём об оценке ситуации в Китае «третьего лица». Он сделал вывод, что «американцы просчитались в своих действиях», «американское вмешательство сыграло отрицательную роль в ходе внутриполитических событий», «американцы не понимают Китая и ошибаются в Китае», и высказал сомнение в победе Гоминьдана. О безнадёжности ситуации в Китае говорил и посол Великобритании в Китае Стивенсон. Он считал, что жёсткая позиция коммунистов осенью 1946 г. обусловлена их расчетами на «экономических крах», в результате чего позиции Чан Кайши будут резко ослаблены, чем и воспользуется КПК. Естественно, А. Петров опроверг это утверждение [36].
Большой интерес американская сторона проявляла к Маньчжурии. Маршалл внимательно следил за развитием ситуации в Маньчжурии, которая была достаточно сложной. В послевоенном устройстве этого края хотели участвовать многие политические силы - СССР, США, ГМД, КПК. Однако в Маньчжурии была собственная политическая элита, которая отнюдь не стремилась передать власть в руки Чан Кайши. Многие уроженцы края служили в частях Красной армии Китая. Осенью 1945 г. они совместно с партизанскими отрядами создали народную армию самообороны. В начале января 1946 г. она стала частью Объединённой демократической армией, куда вошли и части 8-й и 4-й Народно-революционных армий. Именно ей было передано японское оружие. В беседе с советским послом маньчжурские деятели сообщили, что они направили Маршаллу свои предложения - предоставление народу Маньчжурии демократических прав, вывод гоминьдановских и коммунистических войск, освобождение Чжан Сюэляна [37]. На встрече с
ними Маршалл задал вопрос, кто же будет поддерживать порядок и заниматься ликвидацией остатков японских войск в Маньчжурии. Ему ответили, что будет создана народная демократическая власть и отряды самообороны. В правительство будут допущены все партии, но доминирующее положение займут беспартийные. Как следует из документа, Маршалл никак не прореагировал. Население Маньчжурии было настроено в пользу передачи власти Чжан Сюэ-ляну. Однако Чан Кайши его не отпускал, опасаясь, что он перейдёт на сторону КПК.
Помимо политических вопросов, связанных с Маньчжурией, американцев беспокоила судьба японской собственности в Маньчжурии, торговля, участие в экономическом развитии региона. 11 февраля Правительство США направляет ноту в НКИД СССР, в которой напоминает, что в основе американской политики лежит принцип открытых дверей [38]. Нота была связана с тем, что между должностными советскими лицами в Маньчжурии и Китайским правительством велись переговоры по вопросу о судьбе промышленных предприятий в Маньчжурии и контроле над ними. По мнению Вашингтона это нарушало ялтинские договорённости, в которых речь шла о контроле над КВЖД, а не над промышленными предприятиями. США и другие державы должны были иметь равный доступ к участию в экономическом развитии региона. По мнению американской стороны, переговоры свидетельствуют о явной дискриминации в отношении США.
Американцы исходили из того, что вопрос о промышленных предприятиях в Маньчжурии должен быть связан с вопросом о японских репарациях, так как большая часть предприятий - японская собственность. В связи с этим американское правительство предлагает создать Межсоюзную репарационную комиссию для Японии, чтобы принять решение о распределении японских внешних активов между различными государствами-претендентами. В ноте посольства США от 9 марта 1946 г. выражалось беспокойство по поводу заявления Советского правительства, что все японские предприятия в Маньчжурии являются советскими военными трофеями, что советская сторона намерена Китаю передать лишь часть, а остальные объекты, в том числе электростанции, угольные шахты, металлургические заводы, предприятия химической и цементной промышленности, должны совместно эксплуатироваться; указывалось, что с этим не согласно и китайское правительство, так как это предложение выходит за пределы советско-китайского договора. Кроме того, двусторонние советско-китайские переговоры об эксплуатации значительной части промышленных предприятий Маньчжурии игнорируют американские интересы.
Американское правительство затребовало подробные отчётные данные о вывозе промышленных предприятий из Маньчжурии. В заключение было отмечено, что советско-китайские переговоры по вопросам японской собственности могут вестись только после полного восстановления власти гоминьдановского правительства в Маньчжурии. Примерно такой же позиции придерживался и Чан Кайши, который считал, что переговоры можно вести только после полного вывода советских войск.
В беседе с советским послом министр финансов правительства Чан Кайши заявил, что простого провозглашения принципа суверенитета Китая над Маньчжурией недостаточно, для этого должны быть предприняты реальные шаги. Однако в отношениях между СССР и Китаем в этом вопросе есть недопонимание. Далее он заявил, что маньчжурская проблема - это не только проблема взаимоотношений Гоминьдана и КПК, Китая и СССР, но и взаимоотношений Китая и СССР с Европой и Америкой. Одновременно в беседе министр высказал своё мнение по поводу того, что нельзя идти на уступки некоторым иностранным державам в (т. е. Америке), поскольку их военная и экономическая помощь чревата серьёзными для Китая последствиями в будущем. Эта беседа примечательна тем, что она отражает наличие разных мнений в правительстве Чан Кай-ши в отношении американцев.
22 февраля в Чунцине произошла антисоветская демонстрация по поводу задержки вывода советских войск из Маньчжурии Во время демонстрации было сделано заявление, что китайское правительство не остановится перед войной, если не удастся сохранить суверенитет Маньчжурии. В ноте советского посольства было обращено внимание на то, что задержка американских войск в Китае не вызывает почему-то такого протеста в китайской печати, хотя согласно решениям Московской конференции министров иностранных дел предусматривался вывод и тех и других.
Вскоре последовало опровержение, что такого заявления не было и что Чан Кайши к этой демонстрации не имеет никакого отношения. Однако представители гоминьдановского правительства в Маньчжурии демонстративно покинули район. Одновременно возник инцидент с группой американских журналистов, задержанных советскими властями в Мукдене [39].
На переговорах по экономическим вопросам, которые возобновились в апреле, так как приближался срок окончательного вывода советских войск, возникли расхождения в позициях советской и китайской стороны: советская сторона рассматривала созданную Японией промышленность в Маньчжурии как военный трофей, ки-
тайская исходила из того, что это часть репараций Японии Китаю и из неё Китай может выделить какую-то долю Советскому Союзу. Китайская сторона была недовольна тем, что часть оборудования предприятий уже была вывезена в Советский Союз. Поэтому переговоры об экономическом сотрудничестве шли очень трудно. Советское правительство возражало против того, что советская часть репараций будет рассматриваться как уступка со стороны Китая. Китайская сторона в свою очередь была против создания совместных предприятий первой категории.
На переговорах министр иностранных дел Китая Ван Шицзя заявил, что советско-китайскому экономическому сотрудничеству мешает присутствие в Маньчжурии незаконных вооружённых формирований (речь шла о коммунистических частях и маньчжурских ополченцах). Кроме того, он указал, что центральное правительство не контролирует многие районы, где находятся японские предприятия, и ничего не знает об их состоянии. Поэтому решать вопрос о совместном управлении этими предприятиями пока рано. Одновременно министр высказал пожелание, чтобы советское военное командование оказало содействие правительственной армии в занятии ряда районов.
На очередную американскую ноту о нарушении принципа открытых дверей советская сторона вновь заявила, что создание совместных советско-китайских предприятий в Маньчжурии никакого отношения к политике открытых дверей не имеет.
Проблема военных трофеев, которая возникла во время советско-китайских экономических переговоров, затрагивала интересы всех трёх сторон. Причём их позиции не совпадали. Гоминьдан исходил из того, что это китайская собственность и ею вправе распоряжаться только центральное правительство. Советская сторона не была заинтересована идти навстречу требованиям Чан Кайши, так как это означало бы усиление позиций Гоминьдана на границах с СССР и ослабление позиций КПК. Вашингтон проявлял недовольство и позицией Чан Кайши, который вступил в переговоры с советской стороной, и позицией СССР, который нарушал принцип открытых дверей.
Интерес к теме военных трофеев внезапно проявился в КНР в год 50-летия со дня окончания Второй мировой войны. В 1995 г. в Пекине состоялась научная конференция «Тенденции в развитии советско-китайских отношений после Второй мировой войны». В основном докладе было высказано несогласие с действиями Советского Союза в 1946 г. Докладчик оценил общую стоимость вывезенного из Маньчжурии имущества на сумму от 895 млн до 2,2 млрд дол. Фэр-
бэнк также оценивал вывезенное имущество в 2 млрд дол. Советские историки опровергают эти данные. 4 июля 1949 г. в беседе со Сталиным Лю Шаоци, касаясь вопроса о вывезенном трофейном имуществе, сказал: «Советский Союз действовал совершенно правильно» [40].
Ещё одним поводом для разноглавий была проблема ввода правительственных войск в Маньчжурию вместо уходящих советских. Решение этого вопроса Чан Кайши связывал и с экономическими переговорами, и с переговорами между Гоминьданом и КПК. Он заявил Маршаллу, что переговоры с КПК возобновит только после того, как гоминьдановская армия займёт Чанчунь - ворота в Маньчжурию; он утверждал, что если коммунисты захватят Чанчунь, то тогда Маньчжурия закроется не только для Гоминьдана, но и для американцев. Маршалл предложил Чжоу Эньлаю пойти на некоторые уступки - согласиться на вступление гоминьдановцев в отдельные пункты. Однако Чжоу ответил, что КПК этот вопрос не рассматривает. Кроме того, КПК считала, что нарушено соглашение от 25 февраля о равном соотношении сил в Маньчжурии. Маршалл оказался в довольно трудном положении. Он, конечно, не хотел, чтобы «Америка потеряла лицо», и вступил в переговоры с Демократической Лигой, хотя оценивал её руководство не очень высоко. Просил, чтобы она убедила коммунистов не создавать однопартийного правительства в Маньчжурии. В переговорах с ДЛ коммунисты заявили, что они не собираются создавать однопартийное правительство, готовы сотрудничать с Гоминьданом, но никогда не допустят превращения Маньчжурии в антикоммунистическую базу.
Итак, в данной статье мы рассмотрели небольшую часть документов периода 1946 г. Но и они дают представление о тех материалах, которые включены в этот фундаментальный труд отечественных китаеведов. Выборочный анализ документов свидетельствует об очень внимательном рассмотрении событий в Китае советскими дипломатами. Используются разные источники информации, советские дипломаты очень осторожны в оценках событий, чётко придерживаются, по существу, одной линии. Вопросы, которые задаются, свидетельствуют об интересе к определённым темам - отношению коммунистов к посреднической миссии Дж. Маршала, соотношению вооружённых сил КПК и Гоминьдана, характеристикам отдельных политиков. В то же время посольство занимает твёрдую позицию во всех вопросах, которые касались геополитических интересов СССР в Маньчжурии. Несмотря на то, что беседы проходили в спокойном тоне, в этот период обозначаются разные подходы в оценках политической ситуации в Китае. Уже в
1946 г. Государственный департамент так оценивал советскую политику в Китае: «Цель Советского Союза в Китае состоит в том, чтобы вытеснить влияние США из Китая и заменить его влиянием Москвы» [41]. Дж. Кеннан пишет: «США не считали, что могли воспрепятствовать приходу коммунистов к власти в Китае. Правительство США допустило ряд ошибок, но главная причина - слабость правительства Чан Кай-ши, которую нельзя было исправить даже путём оказания помощи» [42]. В отличие от ситуации в Восточной Европе, где преобладал идеологический подход, в Китае советско-американские и советско-китайские отношения в 1946 г. изначально строились на основе баланса сил и интересов. Влияние оказал и фактор контактов Вашингтона с КПК, начиная с 1944 г. учитывался характер руководства коммунистической партии Китая. Как показали последующие события, вашингтонские политики ошиблись в своих расчетах. Что касается позиции Сталина, то он проявлял осторожность в политике на Дальнем Востоке и демонстрировал верность принципу невмешательства во внутренние проблемы Китая. В то же время реальная политика Москвы свидетельствовала об отходе от советско-китайского договора 1945 г. (создание Маньчжурской революционной базы), о поддержке КПК.
Примечания
1. Печатнов, В. О. Сталин, Рузвельт, Трумэн: СССР и США в 1940-х гг. [Текст] / В. О. Печатнов. М., 2006; Холодная война 1945-1963 гг. Историческая ретроспектива [Текст] : сб. ст. М., 2003; Уткин, А. Мировая холодная война [Текст] / А. Уткин. М., 2005; и др.
2. Русско-китайские отношения в ХХ веке: Документы и материалы. Советско-китайские отношения. Т. 5. 1946-1950 [Текст]. М., 2005.
3. Тихвинский, С. Л. Путь Китая к объединению и независимости 1898-1949 [Текст] / С. Л. Тихвинский. М., 1996; Ледовский, А. М. СССР и Сталин в судьбах Китая. Документы и свидетельства участника событий: 1937-1952 [Текст] / А. М. Ледовский. М., 1999; Он же. СССР, США и китайская революция глазами очевидца 1946-1949 [Текст]. М., 2005.
4. См.: Системная история международных отношений [Текст]: в 4 т. 1918-2003. Т. 3. События 19452003. М., 2003. С. 110.
5. Берне, Д. М. Франклин Рузвельт. Человек и политик [Текст] / Д. М. Бернс. М., 2004. С. 584.
6. Холодная война 1945-1963 гг. Историческая ретроспектива. С. 26.
7. Богатуров, А. Д. Великие державы на Тихом океане [Текст] / А. Д. Богатуров. М., 1997. С. 70-71.
8. Системная история международных отношений... С. 113.
9. Киссинджер, Г. Дипломатия [Текст] / Г. Киссинджер. М., 1997. С. 373.
10. Богатуров, А. Д. Очерки теории и политического анализа международных отношений [Текст] / А. Д. Богатуров, Н. А. Косолапов, М. А. Хрусталев. М., 2002. С. 120.
11. Tompson, K. W. Cold War. Theories [Text] / K. W. Tompson. L., 1981. V. 1. P. 134.
12. Acheson, D. Present at the Creation. My years the State Department [Text] / D. Acheson. N. Y., 1968. P. 202.
13. Русско-китайские отношения. Кн. 2. С. 476.
14. Там же. Кн. 1. Док. 1.
15. Цит. по: Тихвинский, С. Л. Путь Китая к объединению и независимости. С. 406-407.
16. Русско-китайские отношения. Док. 13.
17. Печатнов, В. О. Сталин, Рузвельт, Трумэн. С. 405.
18. Русско-китайские отношения. Док. 73. С. 119.
19. Комиссия трех была создана под председательством Дж. Маршалла в составе представителя КПК (Чжоу Эньлай) и представителя Гоминьдана (Чжан Цюань).
20. Русско-китайские отношения. Док. 77. С. 124125.
21. Там же. Док. 93. С. 147.
22. Там же. Док. 145.
23. Там же. Док. 113, 124,131 и др.
24. Там же. Док. 132.
25. Там же. Док. 151.
26. См. Taker, N. B. Patterns in the Dust. Chinese-American Relation and the Recognition Controversy, 1949-1950 [Text] / N. B. Taker . N. Y. 1983. С. 46.
27. Русско-китайские отношения. Док. 147.
28. Acheson, D. Present at the Creation. My years in the State Department [Text] / D. Acheson. Р. 202.
29. Русско-китайские отношения. Док. 86.
30. Там же. Док. 6.
31. Цит. по: Белоусов, С. Р. Буржуазные либералы в Китае [Текст] / С. Р. Белоусов // Проблемы Дальнего Востока. 1985. № 2. С. 101.
32. Русско-китайские отношения. Док. 8.
33. Там же. Док. 150, 151.
34. Там же. Док. 153. С. 224, 225.
35. Там же. Док. 131, 164.
36. Там же. Док. 125, 176.
37. Там же. Док. 35, 9.
38. Там же. Док. 8.
39. Там же. Док. 26, 29, 176.
40. Прим. к Док. 33. С. 484; Док. 491. Указ. соч. Кн. 2. С. 161.
41. Цит. по: Ледовский, А. М. СССР, США и китайская революция глазами очевидца. С. 62.
42. Кеннан, Дж. Дипломатия второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джозефа Кеннана [Текст] / Дж. Кеннан. М., 2002. С. 269.
